30 ноября
— Этот ваш миньон чуть меня не убил. Клинт злился. Его жесты выглядели резче, чем обычно, да и лицо покраснело от ярости и негодования. Стив, сидевший в кресле напротив, тяжело вздохнул. Он не хотел искать оправданий поступку Баки, как и не собирался поощрять Бартона за визит без приглашения и предупреждения. Но что-то сделать требовалось, только вот он не знал, что именно. Наверное, судьба решила сыграть с ним злую шутку, чередуя счастливые моменты с полной неразберихой, в которую превратилась вся его жизнь. Так что после дня, проведенного с любимыми людьми, он заслужил вот эту вот неудобную ситуацию. Сидевший на ручке его кресла Тони старался поддерживать его и поглаживал предплечье. Но, несмотря на всю серьёзность ситуации, он улыбался, глядя на Баки. Похоже, его очень забавлял тот факт, что Клинт — опытный боец с волшебной палочкой — получил по голове стулом от парня, который в последний раз серьёзно колдовал ещё в школе. Признаться, это забавляло и Стива, но он был вынужден держать лицо. — Ну всё же обошлось, — нетерпеливо отозвался Баки. — У него даже царапины не осталось, а у меня явно будет синяк во всю спину. — Хорошо, что Бартон запустил тебя в пустую стену, а не в ту, на которой висят картины со стеклянными рамками, — ответил Тони. Стив сосредоточенно смотрел на Клинта и на его жесты. Тот продолжал ругаться, но Роджерс не поспевал за ним. Ярость и гнев, которые должны были уже утихнуть, повелевали Бартоном, подчиняя себе его волю. Вероятно, те часы, что он провёл в их доме в компании Баки только больше его разозлили. — Просто скажи ему, что Барнс не специально вёл себя как идиот, — прошептал Тони у Стива над ухом. Стив помотал головой и бросил на мужа быстрый взгляд. — У него на лицо явное посттравматическое стрессовое расстройство. Любой присяжный оправдал бы Барнса в этой ситуации. — Тони… — Ну или просто переведи тему. Попытайся уже выяснить, зачем он вообще пришёл. — Из-за Нат, — едва различимо произнёс Стив. Баки сидел в нетерпении, ёрзал и косо глядел на Бартона, словно пытался понять его жесты. Так прошли ещё минут пятнадцать, прежде чем Клинт позволил Стиву говорить. Он неуверенно сжал руки в кулаки, роясь в памяти, потому что не мог вспомнить как показать «случайность». Пока он подбирал синонимы, Тони перехватил инициативу на себя. — ПТСР, — показал он по буквам, а потом указал пальцем на Баки. Тот, заморгав, непонимающе посмотрел сначала на Стива, а после на Бартона. — Будь умнее. Бартон закатил глаза и откинулся на спинку дивана. Его руки всё ещё дергались, но он сжимал пальцы, видимо, сдерживая все ту брань, которую хотел бы обрушить на Стива и Тони, и только снисхождение и усталость остановили этот грубый поток. — Да к черту ПТСР. За вашим домом, между прочим, следят. — Что? — в унисон спросили Стив и Тони. Они смотрели друг на друга с таким видом, будто ждали объяснений. Клинт, бесшумно вздохнув, закатил глаза. Но Стив не обратил на это внимание. Конечно, ему нужны были подробности: кто следит и откуда Клинт узнал об этом, но эта паника в груди, которая перекатывалась по телу подобно американским горкам, не давала ему и шанса отвести взгляд от мужа. В привычные дни Тони был само спокойствие. Его мог выдать голос или подрагивающие плечи, но его лицо всегда выглядело хладнокровно и беспристрастно. Тони всем своим видом показывал, что на него можно положиться и что он точно справиться с любыми трудностями. То, каким Стив видел Тони перед собой сейчас, было чем-то новым, и он никак не мог понять, из-за чего на самом деле дрожат его коленки: из-за новостей о слежке или из-за реакции мужа на слова Бартона. Взяв себя в руки, Стив повернулся к Клинту. Тот с видом полного непонимания пялился на них с Тони, недоумевая, почему они играли в переглядки. — Может, он ошибся, — наконец сказал Стив, обратившись к Тони. — Ошибся в чём? — полюбопытствовал Баки, и Роджерс даже вздрогнул, услышав его голос. — Бартон считает, что за нашим домом следят, — нервно ответил Старк, делая слишком большие паузы между словами, а в следующий миг переключился на жесты и обратился уже к Клинту. — Ты уверен? В ответ Бартон кивнул. — Мне надо выпить. Стив не считал, что обсуждать открывшийся факт слежки за бокалом вина — хорошее решение. Тем не менее, когда Тони поставил на журнальный стол четыре бокала и бутылку, ничего не сказал. Вместо того, чтобы читать нотации о вреде поспешных решений под действием алкоголя, он стал расспрашивать Клинта. Не то чтобы он ставил в сомнение наблюдательность друга и его слова о слежке, нет. Он просто не понимал, как так случилось, что он сам ничего не заметил. — Сколько их? — спросил Стив. — Два, — Бартон продемонстрировал ему рогатку из указательного и среднего пальцев. — Как они выглядят? — Один в магловской одежде, второй в глупой голубой шляпе, — медленно прожестикулировал Клинт и задумался, словно пытаясь вспомнить что-то ещё. — Шарф натянут до носа. Глаза большие, чёрные. — Линзы, — вздохнул Стив. — Или наркотики, — усмехнулся Клинт. — Возможно, даже Империус. Заклинание он показал по буквам — медленно, долго и в конце устрашающе. В попытке добавить драмы, Клинт изобразил букву «S» так, словно собирался с её помощью перерезать кому-то горло. Левую ногу Стива свело судорогой, и он потянул носок на себя, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Сидевший на ручке кресла Тони коснулся его плеча. Наверное, этот жест должен был его успокоить или подбодрить, а может, Тони просто хотел привлечь внимание к бокалу вина, одиноко стоявшему на журнальном столике. Но Стив так и следил за жестами Клинта, не отвлекаясь и стараясь ничего не упустить. Чтобы запомнить каждую мелочь, он мысленно повторял ключевые фразы Бартона. «...Двое. Странно одетые. Возможно действуют под заклятием...» «...Не видят конечную точку из-за защитных чар...» «...Ходят по периметру, по возможности не теряя друг друга из виду...» Наконец, Стив не выдержал. — Они из Министерства? — спросил он нетерпеливо. — Нет, — отрезал Бартон. — Ты знаешь все протоколы, ты знаешь, что даже Мейсу бы не удалось обойти правила и поставить за тобой слежку. Ты не подозреваемый и не под следствием. У Министерства попросту нет столько ресурсов. Стив взглянул на Баки. Тот в руке сжал бокал вина и, принюхавшись, поморщился, но всё равно отпил. — За тобой мог быть хвост? — Роджерс пристально уставился на Баки. Стив сжал зубы в напряжении и наблюдал, как ему казалось, с особой тщательностью. Им всё ещё руководила злость на самого себя из-за невнимательности к деталям. Он настолько расслабился, что даже не удосужился убедиться в безопасности своего дома и своих близких. Он снова бежал по колесу страхов, боясь потерять всё самое дорогое и приходил в ярость из-за собственной беспомощности. — Вы бы его... Заметили? — неуверенно предположил Барнс, переводя взгляд со Стива на Клинта, а затем вновь уставился на бокал с вином. — Неплохо. Только кисловато. Чтобы привлечь внимание, Клинт постучал по столу. Следом проследовал целый набор жестов, из которых Стив уловил только основную мысль: в тот день в округе никого не было, но это ничего не значит. На молчаливый вопрос Роджерса, что же теперь делать, Бартон ответил одним жестом. — Бежать. Стив, прижавшись к спинке кресла, поднял голову к потолку и закрыл глаза. Он старался дышать ровно и не упускать нить беседы Тони и Баки (те разговаривали о вине, что казалось Стиву из ряда вон выходящим событием), которая, как крючок, удерживала его в сознании. Как никогда в жизни ему хотелось отключиться, чтобы беспорядочные мысли в его голове успокоились, потому что для принятия решения о том, что делать дальше, ему нужен был свежий взгляд и ясный ум, а не адская смесь из страха и сомнения. Сколько он просидел в этой яме эмоций, сказать было сложно. Его мысли походили на огромную гору грязной посуды, которая казалась ещё тем препятствием. Потому что та рациональная его часть была погребена где-то в самом низу, на дне треклятой раковины, и никакое волшебство неспособно поднять её оттуда, не разбив тарелки и не покалечив всех вокруг. Но потом до ушей Стива донесся голос Баки. — Мы будем с ним что-нибудь делать? — спросил он обеспокоенно. — Дай ему немного времени, — тихо ответил Тони, и Стив почувствовал, как его ладонь сжалась на плече. — Как только у него созреет план, он даст нам знать об этом. Через минуту утомительного молчания, Тони снова заговорил. — Да, Клинт, я уверен, что он в сознании. Он не умеет спать с открытыми глазами. Стив не смог сдержать улыбку. Тони говорил вслух только для того, чтобы Баки его слышал и не терял нить разговора. Тони помогал, и этот факт давал так много места для размышлений и планов, что сковавшая движения Стива паника стала отступать. По спине пробежали мурашки, оставив после себя странное, но приятное ощущение. Мысли строились в цепочки, и через несколько минут Стив уже точно знал, что будет делать. Он понимал, что впереди их ждут сложности, но чувствовал себя, как никогда уверенным и решительным. У них всё ещё был целый ворох проблем, полное непонимание ситуации и ограниченные ресурсы — как человеческие, так и магические. Однако всё это казалось таким пустяком, когда открывались все возможные перспективы. Он знал, что делать, и не собирался сдаваться. Впервые за долгое время он был так близко к разгадке. Возможно, он поймает за руку негодяев, схвативших Баки и державших волшебников в плену, и для этого ему не нужны Нат или другие мракоборцы, как не нужна и любая помощь Министерства.***
30 ноября
Наверное, не стоило выпивать залпом бокал вина перед разговором с Клинтом, вот только на трезвую голову Стив вряд ли бы справился с потоком необъяснимой ярости и злости, в выражении которых Клинт не стеснялся. Под мухой улыбаться этим глупостям было проще, и, когда жесты становились рваными, Роджерс тихо посмеивался, прикрывая рот ладонью. Но в то же время именно по причине помутневшего после бокала вина рассудка Стив никак не мог объяснить Бартону, из-за чего Нат так разозлилась. Он помнил внезапную вспышку гнева на пустом месте и собственное замешательство. Сколько бы он не размышлял на эту тему и не обсуждал глупую ситуацию с Тони, так не смог выяснить и понять причину Наташиного поступка. Донести эту мысль до Бартона оказалось ещё сложнее. Рассказывая об этом Тони, Стив старался не придавать значение тому, как сильно его беспокоило быстрое опьянение, и это оказалось самой сложной частью. Тони сидел на табуретке с мягким сидением возле маленького туалетного столика, на который он водрузил свой рабочий блокнот в кожаной обложке. В воздухе парила покрытая золотой пылью чернильница, в которой брякало перо, нетерпеливо стукаясь жестким кончиком о самое дно. — Если Бартон так переживает за Нат, чего он её так не допрашивал? — тоном председателя Визенгамота сказал Тони. — Об этом я не спросил, — Стив потёр лоб. Кожа на ощупь показалась ему горячей, но он не придал этому значения, во всём обвиняя импульсивное решение выпить бокал вина. — С другой стороны, это же Нат. Она никогда не была открытой книгой. Тони покачал головой. Его взгляд застыл на странице раскрытого блокнота. Сидя на кровати, Стив видел лишь часть записей, которые напоминали ему формулы простых зелий, разложенных на ингредиенты в правильных пропорциях. Несмотря на новости о слежке, в лице Старка не было и толики страха или сожаления. Его куда больше увлекали собственные рабочие записи и истории, которые рассказывал Стив. Тони умудрялся и работать, и слушать, и поддерживать мужа одновременно. И пока тот молча наблюдал за ним, он сделал несколько новых записей. — Так и какой у тебя план? — спросил Тони, ощутив тяжесть тишины на плечах. — Не хочу говорить, — Стив улыбнулся. — Нужно ещё хорошенько подумать над этим. Тони в удивлении поднял брови. Его интерес к «плану Стива» увеличился в разы, если судить по тому, с какой лёгкостью он закрыл блокнот, едва чернила успели высохнуть, и юркнул на кровать, садясь рядом со Стивом. Верхние пуговицы его голубой рубашки были расстёгнуты, словно температура в комнате поднялась до не бывалых тридцати градусов. Однако в понимании Тони расстегнутые пуговицы несли совершенно другой посыл, о котором Роджерсу было прекрасно известно. Так Тони показывал, что, оставшись наедине, они наконец могли расслабиться и поделиться друг с другом чем угодно. Это значило, что все те правила этикета и хорошего поведения, привитые отцом, отходили на второй план. Тони снял маску и стал собой, потому что рядом со своим мужем он чувствовал себя в безопасности. Стив, не удержавшись, потянул его и вместе они упали на кровать, прижимаясь друг к другу. От Тони пахло странной смесью калабрийского бергамота, кедра, пачули и вина. Прическа по-прежнему выглядела идеальной. Круглые пуговицы-капельки на рубашке устремили свой взгляд вниз. Стив, улыбаясь, рассматривал Тони так, как будто не провёл с ним весь день. — Ну, — нетерпеливо начал Тони, неотрывно глядя на Стива, — поделишься? — О Мерлин, ну не сейчас же. — А когда? Нахмуренные брови и надутые щёки делали лицо Тони обиженно детским. Его щека, прижатая к подушке, покраснела. — Боюсь, тебе не понравится, — вздохнул Стив, — и ты будешь меня отговаривать. — Когда это я отговаривал тебя от глупых поступков? — Сегодня утром ты не дал мне надеть жёлтую рубашку. — Это всё потому что у тебя отвратительный вкус на жёлтые вещи. Так что если в твоём плане нет дурацкой одежды, критики от меня не жди. Не буду же я разбазаривать свой талант на всякую ерунду. И не смейся, я же вижу, что ты хочешь. Стив и правда хотел. Внутри что-то ухнуло, словно внутренний голос взывал к здравому смыслу. Кому как не Тони он мог рассказать всё? Конечно, ему было не позволено болтать о рабочих делах, пока он числился на службе у Министерства, но теперь всё иначе. Он может поделиться не только планом, который всё ещё казался глупым, но и догадками, переживаниями и сомнениями. И хоть он не привык делиться с Тони всем тем, что касалось его работы и сопутствующих дел, он ни на секунду не усомнился в правильности своего решения, когда начал рассказывать всё, что задумал. Тони — хороший слушатель. Он не вмешивался, не пытался договорить предложения за Стива, когда тот забывал слова, кивал и всем своим видом показывал, что всё это не только интересно, но ещё и важно лично для него. Наблюдая за неравнодушным взглядом и ощущая поддержку, Стив снова и снова влюблялся в Тони, снова и снова убеждался в том, что выбрал правильного человека. — Ты не думаешь, что это слишком просто и самоочевидно? — перевернувшись на спину и подложив руки под голову, начал Тони, когда Стив закончил с планом. — Ну, то есть, если вы использовали такие же стратегии в Министерстве и это срабатывало, то я сильно удивлен. — Иногда не стоит усложнять, — уверенно сказал Стив. — И я чувствую, что это тот самый случай. Если мы будем придумывать легенды и оставлять подсказки, то с большой вероятностью наш план раскусят раньше, чем мы соберемся бежать. Побег для нас самое выгодное и правильное решение. — И ты уже придумал, куда мы сбежим? — с любопытством спросил Тони. — Ну, — Стив замялся, на секунду опустив взгляд к его рубашке и расстегнутым пуговицам, — я надеялся, что ты будешь не против вернуться в Корнуолл. Воспоминания о жарком лете, запахе соленого моря и громком крике чаек вернули его на семь лет назад.***
1 декабря
— Зачем тебе «Стандартная книга заклинаний» за шестой курс? Тони с удивлением смотрел на лежавшую на столе книгу, оранжевая обложка которой выделялась грязным пятном среди листов пергамента. Журнальный столик явно был неподходящим местом для расследований, которые вёл Стив. Что-то успело упасть на пол, но чернильница твёрдо держалась на самом краю стола. Дракон скалил зубы, словно готовясь отразить удар или напугать соперника. — Вчера я не мог уснуть и вспомнил любопытную теорию, которую придумал сам. Не то чтобы это прямо настоящая теория, — быстро, едва успевая сглатывать, объяснял Стив. — Многие волшебники забывают про простую магию. А где ещё я найду столько информации о простой магии, как не в школьном учебнике? Я хочу сказать, что эти заклинания не обладают большой силой, из-за чего многие волшебники не только не пользуются ими, но и забывают, что такие есть. — А это значит, что про простые заклинания забывают и те, кто творит свои чёрные дела? — подхватил Тони, сев на диван рядом со Стивом. — Интересная тема для исследования. Не думаешь заняться этим после того, как всё закончится? — Всё ещё подыскиваешь для меня другую работу? Тони пожал плечами. — Для твоей деятельности мракоборца это исследование может быть вполне полезным, — тихо сказал он. Его взгляд проскользил по бумагам и перьям, разложенным на столе слоями, к учебнику. Тони подхватил книгу так легко, будто та была не тяжелее карликового пушистика. Стив внимательно следил за движениями его пальцев, которые бережно сжимали тонкий пергамент страниц, перелистывая одну за другой. Тёмные буквы мелькали, словно рой надоедливых мошек, но у Стива складывалось ощущение, что за эти доли секунды Тони улавливал смысл написанного, словно потратил на чтение не меньше пятнадцати минут. Совсем как в школьные годы. Так прошло несколько минут. Тони листал учебник, а Стив сидел, прижавшись к нему плечом со спины и вглядываясь в то появляющиеся, то исчезающие буквы в надежде в какой-то момент выхватить несколько слов. Несмотря на то, что ситуация явно вышла из-под контроля, Роджерс не злился. На самом деле ему было приятно, что Тони не только проявил интерес к его работе, но и оценил мысль об учебных заклинаниях. — Не думаю, что в этом учебнике есть что-то подходящее, — Тони отложил книжку и, повернув голову к Стиву, удивился тому, как близко тот сидел. — Я бы поискал в учебниках за пятый курс. Перед СОВ всегда давали много интересной информации. — Там я уже смотрел, — с гордостью ответил Стив и потянулся к лежащему по центру стола пергаменту, — и даже нашел кое-что. Вот, тут несколько заклинаний, которые упоминались вскользь. Правда, для восстановления памяти всё ещё нужна палочка, забравшая её. — И не факт, что это поможет. — Почему? — Я понимаю, что ты хочешь помочь Барнсу, — тихо сказал Тони. Тон его голоса подходил для сладкой колыбельной перед сном. — Но память могла пострадать не из-за заклятия Забвения, а из-за травмы головы или сломленного духа. — Если бы Баки сломался, то он забыл бы всё. У меня есть теория на этот счёт, — запротестовал Стив. — Ещё одна теория за вечер? — томно пробормотал Тони. — Да ты никак хочешь затащить меня в постель. Улыбка на его лице была уж слишком довольной. И соблазнительной. Стив почувствовал, как неожиданно потяжелело дыхание. — Поделишься? — в нетерпении переспросил Тони. — Он помнит семью, а значит тем, кто его пленил, нужно было как-то манипулировать им. Заставлять подчиняться и не делать глупостей. Разве остаточные воспоминания о родных людях не лучший рычаг для воздействия? Он боялся не столько за себя, сколько за них. — Если твоя теория верна, то тут действительно замешана магия. Может быть, даже экспериментальная. Но, надеюсь, ты не собираешься обнадеживать его зазря? — Пока что я обнадёживаю только себя. Думаю, что смогу в одиночку поймать преступников, которые похищают людей, помирюсь с Нат и доработаю план побега, который тебе не понравился. — Мне понравился твой план, — возмутился Тони. — Мне не нравится та его часть, где я тренирую Барнса. Я знаю, что мастерски владею магией, но я по-прежнему не профессиональный боец. На ёлке замигали огоньки. Игрушечный рождественский поезд тронулся и с протяжным «ту-ту» проехал по выложенным вокруг ёлки рельсам. Стрелки часов сомкнулись на отметке в двенадцать часов. Идеально одетый Тони всё ещё сидел рядом и чего-то ждал. Признания неправоты? Другой идеи? Или надеялся, что никуда бежать и вовсе не придется? На все эти вопросы у Стива был один ответ: нет. У него была целая ночь и бесконечно длинный день, чтобы решить. Его план может и не совершенен, но он единственный, и если они сделают всё правильно, то смогут затеряться в толпе и скрыться, как лучшие шпионы мира. — Я не прошу тебя превратить его в профессионального дуэлянта, — Стив улыбнулся. — И, если честно, я бы вообще предпочёл не втягивать тебя в это, но, если волшебники, похитившие Баки, манипулируют людьми через воспоминания и заставляют делать всякое дерьмо, я не хочу оставлять тебя позади. Мне плевать, что как только они выяснят, что мы все исчезли, то всё поймут. Всё, что я хочу, это чтобы ты, наша дочь и моя мама были в безопасности. Это моя работа, и так было всегда. Тони молчал. Стив ждал ответа, но то и дело думал о всяком. О том, что его самого смущало в плане, о неудачах и нехватке времени на подготовку. В словах Тони тоже был смысл, а единственный аргумент Стива на этом фоне выглядел, как дырявый зонтик в сезон муссонов в Индии. Он гонял туда-сюда одни и те же мысли, сглатывал накопившуюся слюну, но не давал себе и шанса заговорить. Если Тони молчал, значит ему нужно время, и каким бы мужем был Стив, если бы не дал ему эти несколько минут? К тому времени, когда Тони все-таки нарушил молчание, у Роджерса начал дёргаться глаз. — Если ты хочешь, чтобы Барнс мог противостоять хоть кому-то, придётся выдать ему другую волшебную палочку, — сказал Старк, и от Стива не укрылся вспыхнувший на секунды блеск в глазах.