Эмма
В последнее время я привыкла поздно вставать, но рано ложиться спать. Наверно дело было в том ключе, что я неустанно таскала с собою и грезила об одном – оказаться в Замке из стекла. Но ключ не отпирал двери в ту созданную иллюзию для меня и Него. Я должна была с самого начала понимать, что так и будет – я сама поставила тогда точку, но... Я все также изо дня в день сжимала ключ от иллюзии в надежде, что ночью он придет, но поутру вставала с разбитым сердцем. Правда была лишь в том, как реагировать на простую истину – смириться или продолжать верить, что эти чувства не выдумка и он – он придет туда, а ключ наконец распахнет двери нашего замка?.. Я поступала эгоистично, да я и была эгоисткой – вначале сама оттолкнула, а теперь – ждала, когда он придет и обижалась, словно бы он мог догадаться, что во снах мы были бы свободны, мы могли быть вместе. Но кого я обманываю? Вместе быть во сне – лишь иллюзия похлеще самого Замка из стекла, да и боль куда сильнее, чем каждодневное разочарование от того, что он не пришел. Может, так оно и к лучшему? Я верила, что я заслужила все это. Понимала, что расплачиваюсь за эгоизм и не могла простить себя, что, ожидая одного юношу во снах, всячески использовала чувства другого себе на пользу. Денис... Уж прошло два месяца, как я обосновалась в его семейной усадьбе, поражаясь размерам старого, такого непохожего на другие поблизости, родового поместья семейства Страховых. Усадьба была ярым примером классицизма. Отсутствие излишеств, соблюдение мелких деталей в едином каноне, но главное, строгость форм. Иногда казалось, что я и не в жилом доме, а музее – настолько усадьба Страховых была привержена стандартам времени: на фасаде пилястры, флигеля и, конечно же, парные колоннады, рассредоточенные по всему зданию. Казалось бы, не дом – находка для историка. Но усадьба Страховых была пуста. Бедна на внутреннюю отделку помещений, а также заполненность мебелью. И дело было не в самом семействе, не их оставленном наследстве сыну, а пустоте в целом – огромная усадьба предназначалась лишь для одного оставшегося в живых – Дениса Страхова, последнего своего рода, именно он все распродал, оставляя лишь то немногое, что могло понадобиться ему. А учитывая, что до нашего знакомства, его нелегкая держала в Академии, усадьба пустовала лет шестнадцать, а может и больше – Денис не помнил точно, так как дома был лишь когда был лет двух-трех с еще живыми родными. Тем не менее, эта прекрасная усадьба, хоть и была бедна на внутреннее убранство, выглядела ухоженной, без изъяна – все буквально говорило о том, что она принадлежит Денису, что это его дом. Может, в ауре, а может и в самом нем – но эта усадьба была пропитана им, его энергией. Но и была тут и хорошо обставленная одна комната, на мое удивление, кухня – там было все и чуточку больше, – ведь здесь Денис чаще всего находился. Он любил готовить, любил экспериментировать – это я поняла в первую нашу неделю совместной жизни, когда перед носом появилась тарелка с чем-то напоминающим кашу, а оказалось, это пудинг. Вид, конечно, пудинга был не очень, но вкус – вкус мне понравился. И хотя я имела в виду совсем не готовку, смотря на шкафчики с травами и чувствуя, как над котелком поднимается пар, но все-таки его проще было найти здесь, чем где-либо еще. Денис был... Уютным. Как бы это не звучало, но именно с ним я стала понимать значение многих слов влюбленных в кого-то друзей. За два месяца, что мы провели друг с другом, я начала ловить себя на мысли, что всегда с нетерпением жду нашей встречи. Рутинных утренних дел. Поисков информации в скудных запасах на нас двоих в книгах. Возможности излить душу и просто помолчать, держась за руки и глядя на закатное солнце. Я понимала к чему все это ведет. Понимала, что не останавливала этого, хотя сама же ночью отчаянно ждала совершенно другого юношу. Юношу, что был ему названным братом. Еще один огромный плюс. Денис знал, как там Он. Все ли хорошо, цел и что чувствует. Эта особенная связь, клятва, которую дают волшебники, протягивая руки помощи слабым или любимым, по сути, важным им волшебникам и эта связь нерушимая, наделяет силой и дарует благословение – делает их единым целым. Я не до конца понимала этой связи, лишь жадно ловила отрывки того, как поживает тот, мой долгожданный юноша из грез – мой Артем Стрельцов. И тем не менее, сердце начало трепетать от легкой улыбки, брошенной в мою сторону и легкому прикосновению кожи к коже Дениса. Все тогда казалось легким. Возможным. Но на самом деле, – слишком. Слишком наивным. А там, за стенами усадьбы меня ждало так много. Побег из стен Главного замка при помощи единственной оставшейся живой Основательницы Пяти стихий из-под носа Мудрейших; враг, готовый уничтожить кого угодно, лишь бы заполучить меня и мою Силу – принц Тьмы, настоящее воплощение моих кошмаров – Кукольник; семья, что на каждом шагу врала мне – смерть бабушки... И этот список стоило бы продолжать, он бесконечный, но мне хотелось взять Дениса за руку, закрыть глаза и на минуту представить что я, я не ловец снов. Я – Эмма, просто Эмма. У меня не светится родимое пятно, а тело не покрывает терновником от любого использования силы, и никто, никто не хочет убить меня... Ах, если бы! Глаза зацепились за чудесные пальцы Дениса, что так ловко справлялись с ножом, под взмахом которого лук превращался в маленькие квадратики. Я шумно вздохнула. Глаза Дениса нашли мои и на его губах заиграла улыбка. Я все еще не могла понять, как такой красивый, идеально сложенный, юноша мог быть одинок и... влюблённым в меня. Да, почему ему могла понравиться именно я?.. Нет, конечно, все необычное притягивает... Но он был таким светлым, таким решительным, а я... Отведя от него взгляд, я откашлялась и сказала: – По сути, я тут вообще не нужна, а ведь по идее, это я готовлю обед. Раздался смешок. – Мне нравится, когда ты наблюдаешь за мной, это придает тому, что я делаю некую важность... Я немного эгоист, – его моноголовидные глаза смотрели на меня с хитрецой присущей наглости кота. – Самовлюбленный, – добавила я, бросая на него многозначительный взгляд. – И что же мне с тобой делать? На его губах заиграла ещё более довольная улыбка. – Я думаю, ты знаешь это. Я кивнула. Догадаться было очень легко, вот такой он простой и прямой – мне это нравилось. Хоть, как и оказалось, любил иногда включить в себе капризную буку. – Если я скажу нет, то, что тогда? – Я докажу, почему да. Мы оба посмотрели другому в глаза – решимость в его была такой завораживающий, еще немного и я паду под его чарами. Я отвела взгляд на помидор в руке. – Ладно, ладно, – осторожно положила я на разделочный стол овощ, – твоя взяла, посуду моем магией. Но только на этот раз. Пойду выйду. – Куда? – На улицу, – пожала я плечами, – подышать. Иначе задохнусь от красоты в этой комнате... – для наглядности я еще рукой замахала перед лицом, мол смотри, мне уже плохо! Ох, жарко! Денис лишь глаза закатил, возвращая свое внимание к готовке. «Боже, какие у него ловкие руки, а какие они мускулистые...» Отгоняя непрошенные мыслишки восемнадцать плюс, я-таки двинулась на улицу, а то мало ли, от греха по имени Страхов Денис подальше.***
Итак, два месяца. Ровно столько прошло с того самого момента, когда я сама для себя решила куда же идти дальше. Столько времени прошло с того момента, когда я видела друзей и близких в последний раз, а это, не говоря о тех, кого я оставила в Главном замке и... И Артеме. Все это время, можно было подумать, я наслаждалась обществом Страхова, совсем забыв о всех невзгодах и заурядицах, мечтая бессонными ночам о Стрельцове... Но, увы и ах, я зря время не теряла. По крайней мере, так говорил Денис, но ощущение пустоты и неправильности действий – не могли точно сказать, туда я иду или нет. Да и зачем я иду? Это немного метафор, ведь на деле я находилась на одном месте, изредка выбираясь в Колдинент, чтобы узнать последние новости и... Словом, просто разузнать обстановку. Я лгала. Я много лгала в последнее время. И ладно бы кому-то одному, я лгала всем. Никто точно не знал, что у меня на уме, да я и сама не знала и это искренняя правда – я просто знала, что должна найти ответы на свои вопросы, на свои, а не искать способы или отговорки, чтобы прикрыться Великой миссией. Может звучать странно, непонятно и глупо, но такова я была – я была настоящей лгуньей, мечтающей о тепле, чьем-то тепле, кто крепко прижмет к себе и скажет, что знает, знает про мою ложь. Но оглядываясь на два месяца и фальшивые улыбки, я стала понимать, что дела до того, лгу ли я или нет, никому и нет. У всех сейчас своих хлопот хватает, а было ли кому дело вообще до меня? Говорят, в беде познаются те, кто близок... Но тогда же как познаются те, кто будет с тобой, несмотря на всю твою ложь? Те, кто увидит ложь? Каждый раз, когда я садилась в такси-карету, я всякий раз ждала, что вот сейчас, сегодня, меня раскусят... но всякий раз возвращалась назад и будто бы ничего не было. А ведь было многое! Я встречалась с Себастьяном. Встречалась, в общем-то, по делу, – можно подумать, на свидания ходила! Пф! – но все наши встречи касались только одной темы – кто такая Розмарин Грей. По своей доброте, Себастьян рассказ то, что знал про нее, какой она была и к чему стремилась и что их обоих связывало. Спойлер. Они познакомились раньше, чем она с братьями Маковыми. Когда же я попросила о встречи с Николасом, о месте нахождения которого, как удалось выяснить, знал лишь этот Темный маг, Себастьян изменился в лице. Даже на скромные вопросы про него и Розмарин не отвечал. Молчал – словно от этого зависит его жизнь. Но ведь... ведь и моя тоже зависла! Еще я искала способы проникновения в чужие сны на бóльшем расстоянии, но толкового ничего не находила. А все, что было – больше походило на бред, либо сквозило магией крови. Скверной. Стоит ли продолжать поиски... Или снова попытаться встретиться с Адамом в иллюзии?! Адам Маков… Николас Маков… Столько тайн и невозможности понять их, узнать… Так много всего было и так мало... Все мои попытки, все мои скитания... Все сводилось к усадьбе Страховых. И я была одна. Одна и без ответов. Сжимая в руке кулон-сову, единственное напоминание о существовании некогда в этом мире Розмарин, я остановилась у ржавой кованой ограды и посмотрела на серое, такое мрачное в этот день лета небо. На сердце заскребли кошки. А что, если я никогда не узнаю какой же было мое прошлое воплощение при жизни? И было ли оно моим? Да и... По правде говоря, я потеряла связь с той, что могла бы рассказать о себе. Потеряла ее, и, кажется, больше ее не будет. Розмарин исчезла. Исчезла без следа. Сейчас... Я была одна. Положив руки на ограду, ощущая кожей шершавость и чувствуя, как в ту впиваются чешуйки ржавчины, я продолжала всматриваться в пухлощекие тучи. Вполне вероятно, скоро будет дождь. Да и ветер поднялся. Тут же раздалось пронзительное карканье и в небо взлетел одинокий ворон. Он был больше похож на истребителя, нежели птицу, уж очень решительно виражировал он в небе... Неважно. Я отпустила ограду и тихо напевая под нос, двинулась в сторону дома. Под тапочками шелестела трава, ласково щекоча лодыжки. Я совершенно ничего кругом не замечала. В тот момент я просто отключилась от мира, напевая под нос детскую считалочку, которую даже сейчас не могла вспомнить дословно. Очередное карканье. Пронзительное, я бы сказала, яркое и шелест крыльев в небе. Звуки трясущихся веток. Как много... Как много веток... А потом мое плечо пронзила боль. Я не успела отойти от шока, как маленькие красные лапки впились в мое другое плечо, а черные, такие черные крылья, словно издеваясь, часто-часто махали перед моим лицом. И еще один укол... Но уже под лопатку. В спину. Руку. Щеку... Уколы сыпались один за другим – больно, яростно, быстро. Крылья! Я видела только черные крылья, да красные когтистые лапы! Я закричала. Последнее, что я помнила, пока боль не заволокла меня с головой, как я кричу, кричу больно и истошно, но не просто, не просто кричу... Далее, я не совсем уверена, что было правдой, я увидела, как из особняка мне навстречу бежит Денис. На лице каменная маска, в руках палочка – он решительно одну за другой сгонял с меня птиц, рисуя одна за другой буквы, но это было безрезультатно. Их было слишком много, настолько, что я даже споткнулась о собственные ноги и от тяжести упала в влажную траву, пряча исцарапанными руками лицо. Что-то внутри меня в тот момент треснуло, и мне показалось, что я слышу чей-то смех... Это он?.. Он!!! Я была уверена. Он нашел меня, он нашел. Но как, как это возможно? Он же слаб, он без сил... Предыдущая наша встреча показала, что без Ключника он... Не может... Или может?.. – Эмма, – позвал меня Денис, – Эмма, щит! Но даже если бы я могла, даже если бы хотела – щита бы не вышло, настолько я в тот момент пришла в ужас от осознания одной простой истины. Он вернулся. Вернулся! – Эмма, Эмма! – пытался достучаться до меня Денис, продолжая сражение с воронами и получая от них яростные царапины и уколы клювом. Опасные уколы. – Отойди, отойди оттуда! – вмешался новый голос. – Я сделаю это сам. – Но... Но их не останавливает ни одно заклинание! Как же ты сделаешь все сам? – не отступал Денис, получая новую порцию царапин на руке и отталкивая тут же нахальную ворону. – Я ее кристалл, – ничуть не смутился пришелец, – я справлюсь. Вот увидишь. – Но... – Я справлюсь. Продолжая сжиматься в комочек на земле, едва спасаясь от клювов и когтей ворон, я услышала осторожные шаги. Затем чья-то тень нависла надо мной, и теплая рука коснулась моей истерзанной когтями щеки. – Эмма, ты в порядке? Я осторожно приоткрыла глаза, выглядывая из-под ладошек. – Я... Да. Артем?! – Ты позвала меня, – сказал он прямо. – Я почувствовал это. Здесь, – он указал на свое сердце рукой. – Такая мощная связь... Погоди минуту, я заберу тебя... Все будет хорошо. Я попыталась протянуть к нему руку, дабы остановить, потому что в тот момент, когда я поняла, что все попытки Дениса по сражению с воронами тщетны, я перестала верить в удачу. Я просто ждала, когда явится сам Кукольник и уже докончит начатое, но.... Появился Артем. – Ар... Тем... Он увернулся от вытянутой мной руки, думаю даже, что он ее и не увидел, – и спокойно себе встал, держа меня на руках. Куда-то пропала боль. Да и шелеста крыльев больше не было. Я трусливо огляделась – вороны были здесь же, но не могли достать ни меня, ни его – нас отделяла невидимая стена. И как бы отчаянно в нее не бились вороны, она даже рябью не пошла. Волшебство? А потом случилось самое невероятное – вороны начали гореть, пока Артем широко улыбался мне, удобнее подхватывая в руках. – Чт... Что это? – выдавила я кое-как, попыталась спуститься с рук юноши, но было невыносимо больно и силы, сил сопротивляться не было. Больше нет. – Я... Не понимаю... – очень медленно я коснулась пальцами щеки Артема и хотела задать как минимум миллион вопросов, но вместо этого расплакалась, пряча лицо в его ключицу. – Отпусти себя, я теперь рядом, – прошептал он мне в макушку и я, прикрыв глаза, провалилась в забытье.