преданные друг другу

      Га Он точно не так себе представлял выход из дома после травмы, оказавшись в роскошном зале с незнакомыми, но безусловно влиятельными людьми. К тому же, полагаясь на Ё Хана, он не ожидал, что мужчина оставит его.       - Выдохни, - лишь последовал мягкий приказ, а затем Ё Хан отошёл от него, довольно расслабленно приветствуя нескольких мужчин.       Украдкой глянув в сторону, будто пытаясь не потеряться, Га Он послушно выдохнул. Он чувствовал себя неправильным в этом месте. Даже, если он привык жить в достатке рядом с Ё Ханом, это не означало, что ему могли понравиться подобные сборища богачей.       В любом случае, это всё ещё был план, в котором необходимо было оказаться в кругу этих мерзких людей. Очередная постановка, где Га Он должен был сыграть вежливого судью.       Понадеявшись, что ничего не произойдёт, Га Он не ожидал, что его окружат старшие женщины, в прямом смысле ощупывая его.       - Судья Ким? Вы такой красивый, я не могла отвести взгляд от Вас во время публичного суда, - восторженно заговорила одна из женщин, позволив себе гораздо больше, чем другие, прикоснувшись к его волосам.       - Извините, - только и смог выдавить Га Он, пытаясь отступить, но упираясь на ещё одну женщину, собственнически схватившую воротник его пальто.       - Это выглядит старомодно для Вас, - цокнула она, и без спроса потянула одежду на себя, собираясь избавиться от не понравившейся ей вещи.       - Не надо, - слабо возразил Га Он, чувствуя, что был беспомощен, обладая тем уровнем вежливости, не позволяющим оттолкнуть женщин, даже, если не было другого выхода.       С паникой в глазах глянув в сторону, где стоял Ё Хан, Га Он потерял его. Всё ещё хватаясь дрожащими пальцами за пальто, не давая снять его, отступая на полшага назад, он почувствовал крепкую хватку на плечах.       - Дамы, извините, но мне нужно представить судью Кима нескольким важным персонам, - наигранно извиняясь, усмехнулся Ё Хан, практически вытащив Га Она за плечи из круга женщин, подтолкнув его вперёд.       Не убирая рук, ведя Га Она сквозь большой зал, Ё Хан выглядел непроницаемым. Перехватив его запястье, они поднялись по лестнице, и только тогда младший пришёл в себя.       - Необязательно вести меня за руку, - едва слышно пробормотал Га Он, аккуратно убрав пальцы мужчины с его запястья. Это было больше из-за некоторой обиды, что мужчина пришёл поздно, заставив терпеть мерзкие облапывания, будто он был игрушкой.       - Ты был напуган, оленёнок, - легко произнёс Ё Хан, не думая, что за пару минут его отсутствия Га Она поймают в ловушку, но, конечно, не собираясь таким образом проверять его.       - Оленёнок? - Удивлённо переспросил Га Он, впервые услышав подобное прозвище. Только ответа не получил - Ё Хан уже наигранно заинтересованно влился в разговор с мужчинами, которые, на этот раз, были хорошо знакомы младшему, после пожара.       Всё происходящее походило на неудачный спектакль. Особенно неприятный смех, от которого по коже Га Она невольно пробегали мурашки. Он не верил, что все присутствующие были действительно людьми, так цинично обсуждающие кризис в стране.       Сидя за столом рядом с Ё Ханом, Га Он старался выглядеть равнодушным, не вникая в несуразную лицемерную болтовню. Старший предупреждал его быть спокойным, даже, если что-то будет казаться неправильным - ему всё равно стоило оставаться безразличным.       Если бы Га Он не видел, как за улыбкой Ё Хана виднелось отчётливое напряжение, когда в разговоре он и его суд занял основное место, то точно остался бы в стороне. Именно поэтому, на эмоциях Га Он попытался вступиться за него.       - Извините, но о чём вы все говорите?! - Грубо произнёс Га Он, не скрывая ненавистного взгляда, в тот же момент оказываясь выброшенным из-за стола.       Ошарашенно смотря на Ё Хана, не веря, что он его оттолкнул, Га Он неуклюже замер на месте. Его ноги дрожали от неожиданности, пока в глазах старшего читался чёткий приказ молчать.       - Нынче молодежь такая прыткая, - усмехнулись сидящие за столом, с удовольствием оценивая поступок Ё Хана, опуская желание наказать бестактного мальчишку.       С прежней дикостью смеясь, все подняли бокалы, а Ё Хан же продолжил играть, наоборот, используя неловкую ситуацию в свою пользу, ставя под сомнение министра юстиции, которая имела больше угрозы для них.       И пока все возбуждённо обсуждали возможный расклад действий, Га Он ушёл. Даже зная, что этим поступком показал свой проигрыш, ему было всё равно. Он никогда не смог бы играть, как Кан Ё Хан, цинично притворяясь.       Спустившись на первый этаж, на то место, где его недавно окружили женщины, Га Он без лишних мыслей взял предложенный бокал шампанского у официанта. Если раньше Ё Хан остановил его от этого, к тому же именно он был за рулём, то сейчас, чувствуя себя ужасно, младший не собирался отказываться.       Первоначальная обида за то, что его публично выкинули из-за стола, развеялась, и на её смену пришло ясное понимание, что Га Он сам оступился. Как он мог подумать, что его слова возымеют должный эффект, если только наоборот не натравят на себя беды. Он был так наивен, и Ё Хан просто спас его, не имея лучшего варианта, только схватить его, как нашкодившего щенка за шкирку, и остудить пыл.       Слегка встряхнув головой, Га Он отогнал странное наваждение. Всё же окружавшая обстановка давила на него. Не найдя лучшего решения, если только в одиночку не уехать домой, Га Он направился в уборную.       - Судья Ким? - За спиной послышался женский голос, но совсем не такой наглый, как, когда с Га Она пытались стащить пальто. Нет, это было довольно вежливо.       Повернувшись, Га Он заметил женщину, сразу прокрутив в голове имеющиеся знания, что она была секретарём председателя Со.       - Вижу, Вам не нравится здесь, - искренне произнесла она, подойдя гораздо ближе, - мне тоже не нравится. Я - секретарь Чон Сон А.       Га Он не знал, что можно сказать без последствий в будущем, поэтому ограничился вежливым кивком. Голова предательски стала болеть.       - Вижу, Вам приходится близко работать с судьёй Каном, - продолжала говорить Сон А, но гораздо тише, - что Вам известно о нём?       - Что Вы имеете ввиду? - Напрягся Га Он, даже сквозь неприятную тошноту понимая, что он был тем, кто подобрался к Ё Хану, и что все желали вытянуть что-то компрометирующее, не только профессор Мин.       - Вы знаете о пожаре, произошедшем десять лет назад? - Совсем тихо произнесла Сон А, пронзительно глядя ему в глаза, и без ответа видя явное понимание.       Пожар десятилетней давности. То, что Га Он ненавидел вспоминать, и то, что оставило неизгладимый след в их жизни. Однако он оградил себя от лишних эмоций, уверенно смотря в ответ, ожидая очевидного продолжения. Обманчивая вежливость, чтобы подобраться ближе - Га Он всё понял.       - Об этом не говорилось в прессе, но в тот день его старший брат должен был сделать внушительное пожертвование социальному фонду, но случился пожар, и знаете что? Ещё находясь в больнице, судья Кан отменил пожертвование, - монотонно говорила Сон А, но выжидающе поглядывала за реакцией молодого судьи.       Га Он же молчал. Ему было известно это. Как никто другой он видел, насколько члены фонда были мерзкими, когда нагло заявились в больницу к Ё Хану. То, что мужчина отменил пожертвование - это казалось разумным. Только Га Он не понимал, к чему Сон А подводила его.       - Разве не стоило сначала горевать об утрате? Быть может, пожертвование и пожар имели связь. Чудесное спасение судьи Кана, когда его брат с женой погибли, - спокойно подытожила женщина, легко пожав плечами.       От слов Сон Ы у Га Она скрутило живот. Фраза "чудесное спасение" практически выбило из его лёгких воздух. Именно он нашёл раненого мужчину под обломками, помня, как отчаянно хватался за обгоревшие брёвна, не обращая внимания на ссадины. В глазах Га Она стояли воспоминания, в которых мерцал догорающий огонь. "Чудесное спасение", о котором Га Он просил, ночами не спал, прося, чтобы Ё Хану стало лучше, чтобы Эллия смогла жить, потеряв способность ходить. И это то самое чудесное спасение, которое считали подстроенным?       - У Кан Исаака было абсолютно всё состояние, которое благополучно перешло к судье Кану после его смерти, - вытягивая Га Она с болезненного дна, продолжала Сон А, - никто не знает, как начался пожар, кто был виновником. Всё до сих пор остаётся загадкой, судья Ким. И я подумала, что Вы тоже сомневаетесь, в том, что намерения судьи Кана носят исключительно положительный характер.       - Вы считаете, что... Он убил брата ради денег? - Жалко запнулся Га Он, игнорируя неприятный озноб.       - Нет, зачем же так категорично, - Сон А быстро покачала головой, хитро улыбаясь, - я лишь озвучила имеющиеся факты, а вы уже сами пришли к собственному выводу, судья Ким. ...       Брызгая в лицо ледяной водой из-под крана, руки Га Она дрожали. Слова Сон Ы повторялись снова и снова.       "Вы уже сами пришли к собственному выводу, судья Ким".       Это была стандартный способ посеять сомнения, и Га Он наивно поддался, озвучив то, что она хотела от него услышать. Ведь перед тем, как уйти, на лице женщины отразилась победная улыбка.       Упираясь руками в раковину, Га Он затравленно посмотрел в зеркало. За столько лет он позволил себе колебаться, когда был тем, кто безоговорочно доверял Кан Ё Хану, никогда не спрашивая о подробностях пожара, лишь зная то, что сам видел.       Но теперь точно были люди, которые собирались копаться в прошлом, даже, если Га Он уберёг Ё Хана от воспоминаний, то враги это не сделают - они найдут всё, что погребено под обломками церкви. И Га Он будет рядом, всегда на стороне Ё Хана.       Голова совсем стала тяжёлой, когда Га Он сделал тяжёлый шаг от раковины. Всё стало медленно расплываться, выходя из-под контроля.       Бессильно оседая на пол, Га Он до боли зажмурился. Его последней здравой мыслью было дозвониться до Ё Хана, но руки не слушались, жалко обмякнув.       - Га Он, - встревоженный голос, как последний свет для него, когда глаза закрылись, и он почувствовал крепкие руки на теле.       Заботясь, чтобы избежать лишних свидетелей, Ё Хан осторожно вывел Га Она через запасной выход, мягко придерживая за талию, чувствуя его частое горячее дыхание на шее, когда он утыкался в него лицом.       - Хён, это ты? - Совсем тихо пролепетал Га Он, когда попытка открыть глаза усилила головную боль, и он зажмурился.       - Я же просил не пить, глупый оленёнок, - выдохнул Ё Хан, осторожно опустив младшего на заднее сиденье, прижав ладонь к прохладному вспотевшему лбу.       Подождав лишь несколько минут, когда приехал К и занял место за рулём, Ё Хан сел на переднее сиденье.       - Что с судьёй Кимом? - Коротко уточнил мужчина, выезжая с парковки. Всё это время он был подстраховкой на всякий случай, находясь рядом. И не зря.       - Его первый выход в свет, - невесело хмыкнул Ё Хан, обернувшись назад, видя слегка заметный румянец на щеках парня.       - Вы говорили, что он не готов, а теперь? - Сжимая руль, уточнил К, видя в Га Оне скорее непослушного ребёнка, чем равного.       - Он хороший игрок, это моя вина, что я не позволяю ему много знать, - тяжело произнёс Ё Хан, гораздо тише добавив, - ему просто не стоит всё знать.