***
Луи сидел на столе в малюсенькой кухне Гарри и наблюдал за тем, как тот готовит спагетти с соусом Болоньезе. Они болтали о занятиях Гарри в универе, о работе Луи в кафе (где Луи, скорее всего, уже не будет работать, если не придумает правдоподобную причину длительного отсутствия). Гарри рассказал о своей старшей сестре Джемме и маме, живущих в Холмс Чапел. Луи рассказал о четырёх сёстрах и о том, как он всю свою сознательную жизнь прожил в Донкастере. В одно мгновение они стали друзьями. За то короткое время, пока готовилась паста. Гарри пересадил Луи за обеденный стол, вернулся к плите и переложил приготовленную еду в тарелку, порезав пасту на маленькие кусочки, прежде чем Луи успел его попросить об этом. Затем он уселся на стул и легонько подтолкнул тарелку в сторону Луи: – Ешь руками, а то у меня нет столового серебра подходящего размера, уж извини. – Всё нормально, – ответил Луи. – Просто не обожги меня горячими макаронинами и всё. – Не буду, обещаю, – улыбнулся Гарри, осторожно наматывая спагетти на вилку и направляя её в рот, демонстрируя, что он очень осторожен. – Хорошо, Стайлс, я тебе верю, – не задумываясь, произнёс Луи, закрывая рот обеими ладошками. – Ты знаешь мою фамилию? – удивился Гарри, и Луи повременил с ответом, тщательно прожевав лапшу. – Я сегодня ненароком подслушал разговор с твоим другом Найлом, – пришлось пояснять. – Прости. – Не переживай, – подбодрил его Гарри. – Я бы на твоём месте тоже подслушивал. Луи молча кивнул и улыбнулся, возвращаясь к еде. – А могу я узнать твою? – продолжил Гарри, и Луи непонимающе нахмурился. – Твою фамилию. – Томлинсон, – представился Луи. – Луи Томлинсон. – Тебе идёт, – сказал Гарри, откладывая между делом вилку. – Не голоден? – задумчиво спросил у него Луи. – Не-а, всё ещё сыт с того обеда в кафе, – ответил Гарри. – Просто странное чувство: готовить для кого-то ещё, к тому же такого… эм… маленького. Так что я приготовил целую тарелку, и мне кажется, что мне придётся съесть её самому, чтобы не выбрасывать. – Извини, – неожиданно застенчиво произнёс Луи. – Всё нормально, – пробормотал Гарри. Обед продолжился в тишине, до тех пор пока Луи не почувствовал, что насытился и без сил шлёпнулся на спину, потирая животик. – Готов? – улыбаясь, спросил Гарри. Луи не ел ничего подобного в течении долгого времени, сидя на диете, состоящей из супа, разогретого в микроволновке, лапши быстрого приготовления и каши из пакетиков, и всё из-за его скромных кулинарных умений. – Определённо, – выдохнул он, чувствуя, что ещё немного пасты – и он просто лопнет. – Приятель, я превысил свой лимит. – Если хочешь, я могу отнести тебя в гостиную и включить кино, пока буду работать над докладом для Теории Искусств, – предложил Гарри, немного краснея, как будто смущаясь того, что Луи может подумать, что это странное предложение. – Конечно, – тут же согласился Луи. – Неси меня, мой паж. Гарри фыркнул и схватил его своими гигантскими ладонями, направляясь по узкому коридору, делившему квартиру на две части, в гостиную. Там он посадил Луи на диван, и Томлинсон принялся устраиваться поудобнее и чуть не упал в щель между диванными подушечками. Поэтому он попросил Гарри, чтобы тот пододвинул ещё одну подушку, защищающую его от падения, и когда Гарри сделал это, то он осоловело улыбнулся ему и поднял вверх большой палец. – Итак, какое у меня на сегодня шоу, о, юный Хазза? – поинтересовался он, а Гарри приподнял бровь, услышав непривычное «Хазза», но удержался от комментариев. – «Реальная любовь», – ответил он. – Ты ведь шутишь? – фыркнул Луи. – Да ладно тебе. Это милый фильм. – От него уснуть можно. – Луи Томлинсон, а ну не смей в моём доме пренебрежительно отзываться о «Реальной любви»! Иначе, клянусь, я выброшу тебя в мусорное ведро! – Фу, как грубо, – рассмеялся Луи, – запугивать меня из-за того, что у меня есть собственное мнение. – Твоё мнение глупое, – хмыкнул Гарри. Луи закатил глаза, не в силах сдержать ухмылки: – Просто включи уже фильм, Стайлс. – Есть, сэр, – радостно отсалютовал ему Гарри, опускаясь вниз в поисках нужного диска, выуживая около пяти, найдя правильный и поставив его в дисковод. Он схватил пульт от DVD-плеера и сел на диван рядом с Луи: – Сможешь разобраться, как это работает? – Я просто маленький, а это вовсе не означает, что я недееспособный, – пробурчал Луи. – Я на всякий случай, – оправдывался Гарри, опять пробегая рукой по кудрявой шевелюре. – Мне уже пора поработать над заданием, и, возможно, я выполню его к ужину, ну или к перерыву в туалет, если тебе нужно. – Думаю, я в полной боевой готовности, дорогой Гарольд, – ответил Луи и помахал рукой, подгоняя его. – Иди, работай над своими докладами. Гарри склонился над Луи и потрепал его по голове пальцем, не обращая внимания на возмущённый писк. – Когда освобожусь, ожидаю услышать от тебя полный отчёт о великолепии «Реальной любви». – Не думаю, что твои надежды оправдаются, – фыркнул Луи, стукнув Гарри по пальцу. – Моим надеждам суждено пропасть? – парировал Гарри. – Мне не следует надеяться на то, что ты будешь так поражён актёрской игрой Хью Гранта, что будешь умолять меня уделить буквально часик на всестороннюю дискуссию об оценке его таланта и гениальности? – Ты псих, – вынес вердикт Луи. – Твоя крыша улетела в неизвестном направлении. – Позволю себе не согласиться с тобой, – протестовал Гарри. – Ну вот опять, Хазза, – Луи закатил глаза. – Ты абсолютный псих. А сейчас иди и пиши своё чёртово сочинение, пока ещё не совсем поздно, а то потом ты придёшь ко мне и заголосишь, что завалишь свою Теорию Искусств, потому что ты, видите ли, был слишком занят, пытаясь убедить меня в том, что фильм просто волшебный, а не полное дерьмо, как я считаю. – Ты ужасный человек, – ухмыльнулся Гарри, но тем не менее вышел из гостиной. Луи ногой нажал на кнопку «пуск» и уселся на подушках, чувствуя, что иногда очень приятно быть маленьким.***
Он не заметил, когда уснул, но то, что разбудило его в данный момент, было не очень приятным: на ощупь это напоминало наждачную бумагу и пахло весьма подозрительно, как позавчерашний тунец. Луи протестующее забормотал и попытался оттолкнуть это своей маленькой ладошкой, чувствуя, что это «нечто» пушистое. И мяукает. Луи распахнул глаза и оказался лицом к лицу с очень большой кошкой, на чьей мордашке были нарисованы не очень благие намерения. Кошка, по мнению Луи, смотрела на него так, как будто хотела им полакомиться, облизываясь и обнажая зубы, которые на раз разломают и разорвут его на кусочки. Кошка снова мяукнула; Луи вздрогнул и стал пятиться назад, лихорадочно соображая, что же предпринять: притвориться мёртвым или попытаться сбежать. Он уже был готов плюхнуться на диванную подушечку и изобразить, что у него произошла неожиданная обширная аневризма, когда кошка внезапно поднялась в воздух, и Луи вновь обрёл свою драгоценную жизнь. Он взглянул наверх и увидел Гарри, который держал на руках кошку и укоризненно отчитывал её, обвиняющее тыкая в её нос длинным пальцем. Луи подумал, что она этого заслужила, ведь, казалось, он был в двух минутах от того, чтобы стать её ужином. Гарри отпустил кошку на пол, и она тут же засеменила в коридор: – Ты в порядке, Лу? Дасти не повредил тебе руку, ногу или ещё что? Луи усмехнулся с издёвкой: - Нет, но эта хрень определённо планировала подобную пакость, - он скрестил руки, выдав его лучший взгляд в духе ты-почти-позволил-убить-меня-и-почему-ты-не-сказал-мне-что-у-тебя-есть-людоедская-кошка. – Прости, – робко извинился Гарри. – Я не думал, что он попытается тебя съесть, честно. – Это должно меня как-то успокоить, да? – фыркнул Луи. Гарри вздохнул, и диван опасно прогнулся, когда он сел рядом, подхватывая Луи и посадив его к себе на ногу. – Прости ещё раз. – Всё в порядке, – пробормотал Луи, устраиваясь поудобнее на его ноге. – Ты уже закончил писать свой доклад? – Хмм, – пробормотал Гарри, немного поёрзав. – А ты уже закончил смотреть фильм? Экран был заполнен титрами, и Луи хотел сказать, что да, но вместо этого решил честно признаться: – Нет, уснул где-то на середине. – Просто не могу поверить, – театрально воскликнул Гарри, состроив возмущённое выражение лица. – Поверь, Кудряшка, это так, – ответил Луи, вздыхая, и утешительно потрепал его по ноге. – Кудряшка? – повторил Гарри, словно пробуя слово на вкус. – А мне нравится. – Тебе это идёт по нескольким причинам, – сказал Луи. – Хотя я не могу объяснить точно, почему. Гарри хихикнул, опираясь на спинку дивана: – А знаешь, ты правда миленький. Луи удивлённо приподнял брови и постарался не покраснеть во весь свой маленький рост: – Правда? – Ага, – подтвердил Гарри. – Ты крошечный и бойкий на язык, и ещё у тебя восхитительный писклявый голосок. Луи возмущённо выдохнул и схватился за грудь, изображая крайнюю степень ужаса: – Я не писклявый! Гарри закатил глаза и плутовато улыбнулся: – Извини, что разочаровываю тебя, но это так, Лу. Возможно, в обычном виде ты не так пискляво звучишь, но сейчас это, определённо, пискляво. – Заткнисьзаткнисьзаткнись, – обиженно пробурчал Луи. – Я не писклявый. – Хэй, хэй, – примирительно произнёс Гарри, схватив его и преподнося его ближе к лицу так, что Луи в итоге шлёпнул его по носу. – Хээээй, – нахмурился Гарри. – Будь милашкой. – Сам будь милашкой, – парировал Луи и отвернулся, но Гарри проявил смекалку и повернул его ладонь так, что Луи снова оказался к нему лицом к лицу. – Скажи, что я не писклявый. – Никогда. – Скажи это! – Никогда! – Скажи это! – Никогда! Луи от души молотил по ладони Гарри кулачками, царапаясь и кусаясь, но Гарри только смеялся своим странным хрипловатым, но великолепным смехом, от которого Луи приходил в восторг. – Ты дурак, – пробормотал он. – Ты будешь милашкой, или мне позвать Дасти обратно? – пригрозил Гарри. – Это дурное намерение. Гарри издал один из тех хриплых смешков; Луи вздохнул, усаживаясь по-турецки на ладони, и зевнул: – Я устал. – Хочешь вздремнуть? Тебя отнести в мою кровать? – предложил Гарри. – Да, пожалуйста, – Луи даже подпрыгнул от радости. – Две мои последние ночёвки проходили в маффине и в чайной чашке, а так хочется чего-то более комфортного. – Ты спал в маффине? – не веря своим ушам, переспросил Гарри, а его брови так и поползли вверх. – Ага, в банановом. – Это потрясающе! – На самом деле, это не так уж и здорово, как ты мог подумать, – повёл плечами Луи. – Много комочков, на самом деле. – Фу, комочки, – согласился Гарри, скривившись, и осторожно сжал ладонь в кулак, потягиваясь и поднимая руки вверх. Голова Луи закружилась, он почувствовал, что ему становится дурно. – Упс, извини, – спохватился Гарри, опуская руки вниз, а Луи стало интересно, зелёное у него сейчас лицо или нет. – Просто отнеси меня в свою кровать, – вздохнул Луи, прислонившись спиной к ненормально длинному мизинцу Гарри. – Я что-то совсем без сил. – Конечно, – пробормотал тот, прижимая его к груди, как будто боялся ударить его о стену или что Луи поранится, если он не прижмёт его поближе к себе. Луи чувствовал странный прилив нежности к этому глупому кудрявому пареньку, даже несмотря на то, что знал его меньше дня. У него было такое чувство, как будто он был знаком с ним всю жизнь: знал эти ямочки на щеках, и этот низкий голос, и эти длинные руки, и долговязые и неуклюжие ноги. Это было так странно, ведь Луи не чувствовал такого даже к Стэну, хотя Стэн был его лучшим другом с детского садика. Он подумал, как бы Гарри относился к нему, если бы он не был парнем высотой в пять сантиметров и не висел только что на книжной полке посредь бела дня (хотя так всё и было на самом деле). Сейчас Гарри относился к нему, как будто он был просто его приятелем, и Луи знал, это то, чего ему не хватало. Он и правда не знал, что бы делал, если бы вдруг Гарри испугался и оставил бы его подвешенном состоянии – в буквальном значении слова. Луи, кроме шуток, готов поспорить, что он бы переломал себе всё. Он благодарен тому, что его спасителем оказался именно Гарри, и он бы никогда не подумал, что глупая разбитая чашка приведёт его в эту квартиру, где у него есть возможность переждать, пока к нему не вернётся нормальный рост. – Ты подозрительно тихо себя ведёшь, – забеспокоился Гарри, приоткрыв сжатый кулак. – Я думаю, – ответил Луи. – О чём? – поинтересовался Гарри, протянув свободную руку, чтобы подтолкнуть дверь в спальню. – О тебе, – заявил Луи. – Обо мне? – переспросил Гарри. – Ага, – пробормотал Луи, чувствуя, что, оказавшись в уютной и спокойной атмосфере спальни с тёмными шторами, закрывающими окно и погружая комнату в приятный полумрак, не смотря на то, что на улице ещё светло, ему ещё сильнее захотелось спать. – Мысли хорошие, я надеюсь? – с любопытством поинтересовался Гарри. – Угум, – кивнул Луи. – Просто подумал о том, что мне следует поблагодарить тебя за то, что ты с таким пониманием отнёсся ко всему, – признался он. Гарри тем временем подошёл с ним к кровати и поправил подушки, делая их меньше, приспосабливая под рост Луи. – Ты бы мог испугаться и выбросить меня в окно. Но ты этого не сделал. Гарри рассмеялся, тряхнул головой и опустил Луи на подушки: – Я никогда не выброшу тебя в окно. Обещаю. – Обещаешь? – зевая, переспросил Луи. – Ага, обещаю, – пробормотал Гарри, подтянув вверх пуховое одеяло так, чтобы оно доставало до подушек, и прикрывая им Луи, свернувшегося клубочком. Гарри ещё раз подтянул одеяло и, убедившись, что всё хорошо, направился к выходу. Луи устроился поудобнее, сон одолевал его быстрее, чем он ожидал: – Гарри? Гарри остановился и глянул поверх плеча: – Да? – Скажи, что я не писклявый. Гарри несносно громко и хрипло захохотал: – Спи уже, Луи. Я разбужу тебя к ужину, если ты не проснёшься сам до этого. – Я… не… – бормотал Луи. Сонное состояние снова сделало его более сварливым, чем он был на самом деле. И глупым. Сварливым и глупым. – Конечно, конечно, – пробормотал Гарри, остановился на пороге, улыбнувшись, и закрыл за собой дверь.