Безмолвная

До Лотлориэна я добрался спустя несколько дней после начала празднования, чем был весьма раздосадован. Владыка Элронд, застигнув меня у самой горной гряды, попросил повременить с отъездом, так как на границе Ривенделла были замечены орки. Что же, я никогда не относил себя к числу нолдор-воителей, хотя нрав, доставшийся мне от отца, бурлил в негодовании от нетерпения. Признаться честно, эта история так взбудоражила мой дух, что я готов был пешком идти до чудесны лесов, лишь бы застать там эту девушку. Однако здраво рассудив, я решил, что сейчас будет небезопасно одному выдвигаться в путь. Поэтому смиренно подчинился, позволив стражникам увести моего коня. И все же нетерпение сгубило меня, так как уже вечером этого же дня я оседлал Морьен и покинул Ривенделл. Прибыв в Лотлориэн, я едва не сбился с ног, ища хоть какую-то зацепку, что смогла бы привести меня к рассказчице. Наверное, я извел своими расспросами уже целую кучу эльфов, но никто так и не смог дать мне ответ, куда же делась моя загадочная эльфийка. Отбыла ли она к гаваням для переправы в Валинор, или же до сих пор прячется где-то на границах леса. Верным решением было начать поиски по периметру, что я и делал в ближайшие три дня. Но ни дома, ни какого-либо знака ее прибывания здесь, о которых говорил мой друг, я так и не нашел. Разве что парочку орков, на которых я наткнулся совершенно случайно у небольшой заводи. Отчаявшись, на первых порах я было хотел возвращаться обратно в Ривенделл к своим обязанностям. Ведь наверняка, пока я продолжал свои поиски в волшебных лесах, эльфийка уже давно плыла на Запад в благословенный край. — Не печалься, мой друг. Придет время и тебе создавать великие творения, подобно твоим предкам, — осанвэ Владыки коснулось меня кристальным ручьем, проникая в мои мысли и наделяя надеждой. — Отдохни в моих садах, дай сердцу покой. И может ты найдешь нечто большее. Я ответил леди Галадриэль со всей признательностью, что теплела в моей душе после ее слов, хотя и знал, что сейчас она находится очень далеко. Ведь мы разминулись всего на несколько дней с делегацией из Лотлориэна, которая так же, как и эльфы из Лихолесья, направлялась на праздник Весны в Ривенделле. Вынужден признать, но я потерпел поражение. Видимо, все мои поиски были напрасными и мне действительно стоит отдохнуть. Здесь, у водопада Эльмитрин был последний пункт, где могла бы находится моя рассказчица. В последний раз окинув окрестности внимательным взглядом, я не приметил ничего, что смогло бы мне помочь. Лишь грозные потоки воды огибали сглаженные скалы, прочерчивая себе путь вниз. Поросшая мхом поляна, казалось бы, не знала на себе тяжести чьих либо ног. Устье реки делило ее надвое, однако оно не могло нарушить целостности этого уголка. Ведь растению нужна была влага для его процветания. Здесь царила гармония. Уходя, я напоследок обернулся и поправил свой плащ, который не посмел класть на землю. Серый плащ, с небольшой брошью у груди. Место, пожалуй, красивое, но я не смел задерживаться в этом царстве природы на долго. Просто не имел права, так как ощущал в воздухе могущественную энергию, что охватывала все живое, находящееся здесь. То была великая сила, уходящая своими корнями в самую древность. Только слепец не мог ощутить и увидеть то, что здесь ее просторы были первозданными: небольшой участок садов Лориэна, о котором я когда-то читал, под защитой древнего айнур. И я не ошибусь, если скажу, что дух этого места, коему имя Каарнар, был создан еще на заре времен. Потому, как бы мне не было любопытно, но я был вынужден покинуть водный источник, дабы не потревожить стража Владычицы Кементари. Теперь мое странствие приобретало немного иной характер. Истратив за всеми этими поисками голодрим большую часть позволенного самим себе времени, я решил остаться еще ненадолго. Уже давно миновал разгар празднества и большая часть делегаций сейчас направлялись обратно в свои земли, очевидно решив не дожидаться завершения торжества. Потому, как бы я не старался успеть, мне не прибыть в Ривенделл даже к его окончанию. Все, на что мне оставалось уповать, так это на ловкость рук и красноречие своего подмастерья Линдира. Бродя в волшебных лесах Лотлориэна, мне было не трудно признать, что воистину они заслуживают увековечивания в летописях. И раз я был не первый в этих записях, то не смогу в полном объеме найти нужных слов, которых не было еще сказано об этом чудесном месте. Пусть так, но я буду хотя бы не последним, кто будет практиковать свое письмо, в желании хотя бы приблизиться к уровню мастерства красноречия, как у Феанора! * Место это было воистину дивным, что казалось, будто первозданное сияние исходит отовсюду. Даже деревья дышали благодатью, а их кроны словно бы золотились в лучах солнца. Свет проникал в листья, точно в изумруд, заставляя их искриться. Шелест ветвей сливался в дивную мелодию, что задорным эхом неслась по всему эльфийскому краю. Отчасти, именно поэтому Лориен и носил в давние времена название «Долины Золотого Пения» или, как говорят не многие люди, что помнят его старое эльфийское название — «Лаурелиндоренан». Деревья здесь были чудесны и необычны. Таких я, пожалуй, не видывал нигде. Увлекшись порывом творить, я неспешно стал делать наброски для своих черновых записей, дабы потом перенести свой труд на более благородные бумаги. Уголь в работе был любимым моим материалом, но сам он требовал повышенной концентрации от своего мастера. Потому, быть может, от того что я совершенно углубился в сам процесс, нежданная встреча застала меня врасплох. — Я рада, что ты пришел, мой друг. Моя рука дрогнула, и уголь в наброске который я случайно задел, смазался. Бросив быстрый взгляд в сторону, я понял, чей покой я сегодня потревожил. — Леди Галадриэль, — я склонил голову, приветствуя ее и стараясь скрыть свое удивление, так как почти не ожидал застать госпожу леса здесь. — Прошу прощения, я углубился в работу и… — Отложи перо, mellon. Твое рвение похвально, но я не за этим пригласила тебя в свои сады. Подойди ближе и сядь рядом со мной. Владычица Лориэна медленно кивнула, прикрывая глаза. Ее рука жестом указала на свободное место, которое должен был занять я. По правую руку от нее сидела эльфийка, что была совсем мне незнакома. Любопытным взглядом я бегло прошелся по тонким чертам ее лица, не совсем понимая, почему же она кажется мне отличной от нашего народа, но неуловимо близкой к леди Галадриэль. Быть может в том была виновна стать и величие, что волнами источала гостья, или быть может первозданный свет, что окутывал ее фигуру. Я заинтересованно поглядывал на нее, ожидая, когда же она представиться. Тонкие губы на точеном лице, за которым я пристально следил, тронула легкая улыбка, очевидно, гостья уловила по осанвэ мое недоумение. — И это наш летописец? — гостья изящно наклонила голову, и в ее глазах заплясали смешинки. Мне же стало известно, что незнакомка уже была осведомлена обо мне. — Я прибыл из Ривенделла, госпожа, дабы записать историю, что поведал мне друг. — Но от чего же я вижу разочарование на твоём лице? Неужто рассказ не позабавил тебя или оказался весьма скучным?  — Совсем нет, — поспешно ответил я, — Не в том причина, пускай уж лучше бы так и вышло. Увы, я опоздал. — Что ж так? — удивилась гостья, но я прекрасно видел, что ее губы дрожат от едва сдерживаемого смеха. Леди Галадриэль одобрительно накрыла мою ладонь своим рукавом, заставляя выпустить перо из сжатых пальцев. «Расскажи,» — мысленно подтолкнула она меня. — Я направлялся в Лотлориэн, дабы записать поведанную мне историю из первых уст, однако меня задержали на границе орки, из-за чего я выдвинулся слишком поздно. Нужная мне эльдар словно растворилась в воздухе и теперь, боюсь, больше некому поведать мне эту дивную историю так, как она должна звучать из уст того, кто видел все своими глазами. Если только не случится чуда и среди жителей не найдется пробужденных, что были рядом в тот момент. — В мире множество нерассказанных историй, не уступающих балладе о Берене и Лютиэн. Так от чего же ты так опечален? — удивилась гостья. — По правде же, эта история очень близка мне, — заметил я, и извлек на свет тот самый кулон, что передал мне мой друг при нашей встрече, не став утаивать его. Сверкнув ярким бликом на солнце в моих руках, он тут же был выложен на стол. — Боюсь, она даже ближе мне, чем хотелось. Ведь я полагаю, что эта история тесно связана с моими родичами, о коих я знаю крайне мало. Нажав на скрытый механизм, я позволил присутствующим увидеть небольшие портреты, скрытые в его недрах. — Вот как? — молвила гостья. Она махнула рукой и марево, что до этого было почти незаметным, растворилось на ней, словно дымная вуаль. Теперь ее едва ли можно было сравнить с владычицей Лотлориэна, ведь свет, что исходил от нее, словно бы приобрел краски, став многогранным. Пожалуй, стоит мне признаться, что я еще ни разу не видел таких дивных эльфов. Изначально Старшие Дети Илуватара были исполнены большего величия и мощи, нежели в последующие времена, но прекрасный облик их не померк со временем, ибо хотя красота квенди в дни их юности затмевала все, созданное Илуватаром, она не погибла, но жива на Западе. Так думал я до момента нашей встречи. — О, Эстель! — выдохнул пораженно, наконец-таки понимая, кто передо мной. Пробужденная, первая из эльфов, кто увидел звезды Элентари! — Я думал, что вы все давно покинули Средиземье и не сыскать вас более, нежели в Валиноре или чертогах Мандоса. — Твой друг не подвел тебя, юный творец, — переняла право голоса Владычица Лотлориэна, — Та, кто может поведать тебе эту историю сейчас перед тобой. Но не ее искал ты. Спрашивай все, что она позволит тебе, но знай, что ей должно сохранить в тайне то, что она хочет скрыть. — Что бы ты хотел узнать? — дружелюбно уточнила гостья. — Расскажите мне, откуда взялся этот кулон и как он связан с безмолвной леди. Откуда она появилась? Кто она такая и почему о ней так мало знают среди эльдар? — вопросил я и замолчал, собираясь озвучить главный вопрос, что волновал меня намного больше всех остальных. Для этого я осторожно снял с плаща брошь, которую когда-то получил от отца. Там внутри, скрытый под искусными механизмами, прятался ещё один портрет: небольшой, на пожелтевшей бумаге, выполненный графитом. Я не раз видел его, когда отец рассказывал мне о былых днях. И не раз и не два я любовался на него, пытаясь воскресить в памяти забытый образ из прошлого. Сейчас же, картина будто бы приумножилась, отразившись точной копией в одном из отсеков подаренного моим другом кулона. Потому, следующие мои слова звучали так: — Почему на кулоне изображёны портреты моей матери и ее? — Что же, — гостья тяжело вздохнула, — Будь по твоему, юный нолдор. Для начала хотелось бы мне сказать, что родом я отношусь к эльфам нандор, о которых ты, быть может, совершенно ничего не слышал. Мой народ был из числа тэлери, что предпочли остаться на востоке Средиземья, заселив долину реки Андуин. Не многие из нас ныне остались в том месте, предпочтя покинуть полюбившиеся берега и реки дабы отплыть в Валинор. О судьбе моих родичей мне более ничего не известно с тех пор, как я покинула их. Как неизвестно и то, что случилось с безмолвной леди после того, как наши народы разъединились. Но все же кое-что я могу рассказать, — эльфийка грустно улыбнулась, словно ей было сложно вспоминать былое. Она осторожно подхватила кулон и очертила пальцами резьбу в том месте, где красовался незнакомый мне герб. Я затаил дыхание, боясь спугнуть удачный миг и уже заготовил перо и бумагу, дабы вести свои записи. — Эта история берет свое начало у вод озера Куивиэнен, что лежало далеко на северо-востоке Средиземья, у залива моря Хелькар. Ныне путь к нему утерян, ибо деяния Мелькора сильно изменили Арду и теперь более никому в мире неизвестна дорога к священным водам. Именно в долине у озера Куивиэнен и пробудились первые из эльдар, под звездами Элберет, среди кромешной тьмы и мрака, что царили на земле в ту пору. — Но как это «пробудились»? Разве не все живое в мире приходит в него через слияние двух феа и хроа*? — уточнил нетерпеливо, забывшись на мгновение и вклинившись в чужой рассказ. Женщина одарила меня теплой улыбкой и покачала головой. — Суетливое дитя, горящее ярым пламенем нетерпения. Теперь я вижу, что в тебе все же больше крови нолдор, нежели чьей либо другой. Воистину, сын своего отца, — мягко укорила она меня. И взгляд ее в тот момент был полон веселья. Наверное так мать смотрит на свое неразумное дитя, когда тот рьяно несется сломя голову. Я не стал спорить, ибо часто натыкался на таки замечания от лорда Элронда, когда вел записи дворца с его слов. — Пробужденные были в мыслях Иллуватора до создания Арды, от того по замыслу его они и появились. Эру дал нам наши тела и вдохнул в нас жизнь, поместив в Арду наши хроа и вселив в них наши фэа, дабы благодаря им мы смогли принести в этот мир новые феа. Я помню тот миг, когда впервые распахнула глаза и смогла вдохнуть воздух, а над головой высоко-высоко в вышине сияли звезды, что Варда Возжигательница поместила на небосклон. Они сияли, подобно сильмариллам на бескрайнем полотне неба, освещая землю и вызывая восхищенные выкрики у моих собратьев. В первые мгновения жизни я и сама, поддавшись порыву взметнула руки к небу и воскликнула: «Смотрите!» — пытаясь дотянуться до драгоценных камней вверху. Но сделать это было так же невозможно, как сейчас сыскать хоть одного эльфа в Средиземье, который знал бы, что это древнее слово теперь имеет совершенно другое значение благодаря Феанаро. И вместе с моим голосом ввысь взметнулось еще больше голосов, ознаменовывая пробуждение первых эльдар в Арде. Казалось, я слышала их отовсюду, сплетенное с журчанием воды и шумом травы под ногами. Мир, в котором я пробудилась, был прекрасен, и много чего любопытного и неизведанного было в его чертогах. В первые мгновения жизни, словно новорожденное дитя, я с любопытством рассматривала каждое дерево, каждую травинку и листочек, попавшийся мне на пути. Дороги они стали моему сердцу, как и звезды в небесных чертогах, и полюбила я в тот же миг Средеземье. Потому меня не влекли голоса моих родичей и не стремилась я воссоединится с ними. Но Враг, о коем не ведали мы тогда, был хитер. Он прятался во тьме, завидуя и мечтая похитить Детей Эру, дабы извратить их суть и не дать им найти путь к друг другу. Как говорили Владыки Запада, именно Мелькор задумал разделил первых детей Эру, пряча и путая им следы во мраке, чтобы увести часть из них в свои владения. И, мое наивное дитя, ему это с успехом удалось воплотить. Я и сама чуть не ушла в след за ним. — Но почему? — удивился я, прервав запись и едва не поставив жирную кляксу от чернил на бумаге. — Мелькор в ту пору не выглядел так, как сейчас его изображают на полотнах. В его облике было много величия, а речи его были сладостны и величавы. Но время не изменило его сути, пусть и прекрасная оболочка была утеряна со временем во множестве битв. Слова его как были, так и остаются такими же лживыми и разящими стрелами, а речи подобны ядовитым гадюкам. Чего только стоит его обман, когда он принял облик одного из Западных Владык? Наивность — вот ответ на твой вопрос, дитя. В ту пору Эльдар не ведали зла, а от того были доверчивы и любопытны ко всему живому. Но обо всем по порядку. Голоса родичей уже стихали, а вскоре и вовсе смолкли в лесной тиши, пока я восторженно бродила среди деревьев, собирая росу в ладони и упиваясь светом звезд в ночной тиши. Вот тогда-то и появился Мелькор. Очевидно, он наблюдал за мной все это время, скрываясь во мраке деревьев, подальше от света Элентари. — Одинокое дитя, что бродишь ты среди созданий моей подруги Йаванны? Неужто не знаешь дороги к своим родичам? — прошелестела тень и росы, что я собрала в ладонь дабы напиться, пролились на землю. — Кто здесь? — удивленно спросила, так как голос обладал крайне великой силой. Он был могуч и тверд, но его обладателя нигде не было видно. — Покажись! — Заблудшее дитя, наивное дитя, — зашелестел голос. — Я тот, кто пришел с Запада, дабы увести вас в благие края, подальше от тьмы этого места. Имя мне — Оромэ охотник, — молвил он и в ту же секунду вышел он из тени, укрывающей его. И расступилась мгла, озаряя все вокруг яростным белоснежным светом. Его облик был воплощением могущества и восходящей мощи. Одежды его сияли, затмевая даже свет звёзд, а длинные густые волосы, словно бы марево тумана, расплывались в воздухе черной дымкой. Позади него стоял, под стать ему, белоснежный конь, которого Владыка держал под узды. — Но чего мне бояться? Неужто тех прекрасных созданий, что бродят здесь среди деревьев? Или быть может тех голосов, что взвились ввысь вместе с моим голосом? — О нет, дитя. Не поэтому я прошу идти со мной, — молвил голос, — Тьма Мелькора царит в этом месте, и множество чудищ, творений его, выпущены на волю. Здесь не место детям Эру, и мое назначение отвести вас в безопасное место. — его пустые точно бездонная пропасть глаза, обратились ко мне. — Но не встречались мне ныне эти создания, и не сделали мне они ничего дурного, дабы я покинула эти края, — отвечала я. — Взгляни, здесь столько чудесного и неизведанного, о Владыка. Не верю я в тьму и что она несет с собой. Мое сердце шепчет мне остаться здесь. Собеседник молчал, рассматривая меня словно бы по-новому. Голова его чуть наклонилась, точно у коршуна, рассматривающего свою добычу. Через несколько долгих мгновений он молвил: — Что ж, будь по твоему. Тогда Мелькор в облике Западного Владыки решил схитрить, и словно бы скрылся от моего взора. Его конь пропал вслед за ним, будто бы и не существовало его вовсе. В тот час же взвыли волки, духи Королевы Кементари, чьи феа Мелькор смог подчинить себе. Сейчас же имя им Варги, те опасные искалеченные волки, на которых орки ведут свои сражения. Страшен был тот вой, ведь много в нем было искаженной злобы, коей Мелькор влил в их хроа с помощью пыток. Облик же они имели волчий: морды их были сплющены и вытянуты, с длинными клыками выступающими из искривленной пасти, и яростными желтыми голодными глазами. Лишь стоило Мелькору в образе Владыки Оромэ скрыться с моих глаз, как в кустах тут же зажглись огни очей этих тварей. — Что за дивное создание? Не бойся, я не трону тебя, — позвала я, впрочем, настороженная этим пронзительным воем. Все животные, что встречались мне до этого, были довольно миролюбивы и ни одно из них не причинило мне вред. Потому я не испугалась желтых звериных глаз, лишь чуточку удивилась той муке, что звучала в их голосах. Однако же животное никоим образом не ответило на мой зов, продолжая скалить острую пасть и рычать. Тогда я попробовала подойти ближе и коснуться его, однако же в последний момент я вовремя остановилась и отдернула руку от его морды, ибо зверь пожелал причинить мне вред. Он прыгнул и его громадная челюсть клацнула над моим запястьем, поймав лишь воздух. В следующую секунду зверь неистово зарычал, от чего где-то внутри меня что-то сжалось. Он совершил стремительный прыжок, но впился пастью в толстую ветвь дерева, на которую он налетел и перегрыз ее пополам. Животное завыло, заставляя дрожать мое нутро и вызывая новое чувство, которому в последствии дадут название «страх». И я побежала, гонимая этим воем в сторону, угодную Врагу. Таков был его план, дабы заманить меня в свое логово. Волки выли все ближе, нагоняя меня. Вот, уже мелькнула серая шерсть среди копны деревьев, а вскоре из-за кустов показался и волчий загривок. Страшное рычание догоняло, а вскоре и вовсе стало дышать в спину. Злое животное мигом повалило меня наземь придавив своей тушей и впилось своей острой челюстью в лодыжку. Вот тогда-то я и ощутила впервые чувство боли, и оно настолько сильно потрясло меня, что пробудило новые инстинкты, кои заложил в нас Эру и которые мы после передадим своим детям. Мне удалось скинуть с себя зверя, попав ему свободной ногой точно в глаз и временно его ослепив. Хотя, думается мне сейчас, не просто так волк позволил мне высвободиться. Однако же этим зверя было не остановить. Сколь быстро бы я не бежала, варг не отставал от меня и шел по пятам, точно загонщик. И тогда в последний момент я взмолилась о помощи, падая ниц у распластанной коряги в сени деревьев. — Идем со мной дитя, скорее. Я обернулась, дабы обомлеть от страха. Множество волков выскочило на поляну, клацая челюстью и брызжа слюной из зубастой пасти. Однако же они не смели подойти ближе, а потому извивались, точно змеи, у дозволенных им их хозяином границ. — Прошу, о Владыка! — и я потянулась своей рукой к его протянутой. В тот же миг весь лоск величия спал с него, и Враг предстал в своем истинном обличении. Его глаза утратили благородный свет, словно пустота, та самая, в которой он таился до прихода в Арду, излилась на свет. Меня обожгло его сияние, ослепив на время и позволяя врагу схватить меня. Однако же в тот же миг непонятно откуда выскочила чужая фигура и перехватила мою руку, со всей силы потянула за собой. Ведомая этой силой я так же подорвалась следом и побежала, хотя и из последних сил. — Стой! — грохотал рассерженный голос, от которого наземь повалилось множество деревьев. Враг показал свою истинную натуру и та доброта, с которой он до этого обращался ко мне, словно бы испарилась, уступив место истинному злу. Ветки не сваленных Мелькором деревьев хлестали лицо, но мы продолжали бежать, упорно прорываясь через бурелом. Я чувствовала, что волки уже совсем рядом и готовы вот-вот вцепиться нам в глотки. Они бешено выли и их зловонное дыхание, казалось, ощущалось у самой шеи. Надежда медленно угасала и я было поверила, что вот-вот встречу свой конец, но рука, что держала меня в тот момент и вела вперед, была непреклонной. Мы бежали что есть силы, однако же этого было недостаточно, чтобы скрыться от врагов. Тем более что нога моя была повреждена и из нее стремительно вытекала кровь, от чего мои силы медленно но верно покидали меня. Тогда мы свернули чуть в сторону, и едва не свалились в яму, затормозив у самого ее края. Я вовремя вскрикнула, останавливая своего спасителя у самой кромки, словно бы он не видел ее начала. Однако волки уже брали нас в кольцо, и бежать дальше нам было просто некуда. Мы были в ловушке. Кольцо смыкалось и самый массивный из зверей вышел вперед, готовясь к прыжку. Его тугие мышцы напряглись, дабы совершить прыжок. В следующий миг его пасть напоролась на толстую ветвь, которую мой спаситель выставил вперед как копье. Заслоняя меня собой, он проткнул череп волка насквозь, однако животное было сильнее и тяжелее. Оно еще некоторое время билось и рычало, пытаясь достать до нас своей лапой, но вскоре ослабло и отяжелело, рухнув на нас грудой, от чего мы все повалились в овраг. Я отлетела недалеко, и мне даже повезло, что не меня придавила туша. Ведь вряд ли бы мне тогда хватило сил выбраться из-под нее и не сдаться на милость врагу. Признаться честно, когда туша зашевелилась, я даже испугалась, испустив взвинченный вскрик. Однако же то был мои спаситель, который с тяжелым хрипом вырывался из ее плена. Я тут же поспешила ему помочь. Волки вновь взвыли, словно бы зазывая кого-то. Я стремительно вскинула голову ввысь оврага, туда, откуда мы свалились. Звери метались вверху, не смея повторить попытку преследования. Они скалили пасти, порывались спуститься и даже подскуливали, сверля нас своими желтыми глазами. Под их мощными лапами вниз скатывалась земля, а от протяжного воя стыла кровь. Однако же они боялись повторить участь одного из своих сородичей, потому рассержено выли вверху. И вот, в точности по их зову явился ослепительно яркий свет. Тот самый свет, и тот самый Владыка что представился Оромэ охотником. В тот момент я и поняла, что эти озлобленные твари и этот Вала — заодно. Теперь мне было ясно, в чьи руки я чуть не попала по своей же глупости. Враг поймал мой взгляд, словно в силки, и на его безупречном лице появилась улыбка. Вверху послышался торжествующий смех, словно бы загонщик насмехался над сломленной и глупой жертвой. Внезапно мое запястье вновь обхватили и дернули на себя, прося идти следом. Впереди слышался шум бурной реки, к которой мы стремительно приближались. Неистовы были те воды, а от того казались не менее опасными, нежели стая волков, преследующая нас. Однако же мой спаситель был непреклонен и просил скорее подобраться к опасно гремящему потоку. Мы застыли у порога реки, на самом ее берегу. Я вырвала свою ладонь из цепкой хватки, решив, что и он решил мне как-то навредить. Однако же в следующее мгновение он обернулся ко мне, и я только сейчас заметила, что ростом он на две головы ниже, нежели я сама. Крепко вцепившись в мои запястья, он потянул меня вниз, так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Зеленые глаза цепко впились в мое лицо, прося довериться им. И блеск этих глаз в тот момент успокоил меня. Я позволила ему перевести меня через реку, и как только мы выбрались на берег, я заметила, что волки и Вала Оромэ стоят у кромки воды, очевидно, не в силах преодолеть ее. Не зря Мелькор боялся Ульмо, Владыку всех вод Арды, а от того не мог ступить в его владения или же тронуть то, что принадлежало ему. Темный Владыка стоял на берегу, безмолвно наблюдая за нами, а вокруг его ног вились те самые твари. Глаза его были полны злобы и обещания. Молчаливого темного обещания, что стоит ему поймать нас, как мы испытаем те же мучения, что и духи Королевы Кементари, пойманные в его силки. От реки мы спешили сквозь лес, не жалея сил. Однако же вскоре я заметила, что мой друг выдохся и более не может идти так же скоро, как это делала я. Наверное, его ранил волколак, от чего тот так же истекал кровью. Так думала я, жалея своего бедного друга, пока он и вовсе не замедлился и не стал спотыкаться о каждый корень, выступающий из земли. Я уже давно выбилась вперед и теперь сама вела за собой своего спасителя. Страх заставлял меня спешить, подобно стремительной стреле, прорывающейся сквозь лес. Мы шли недолго, и вскоре я смогла различить тихие голоса, что слышались в минуты моего пробуждения. Они тихо шептались где-то далеко, скрытые от моего взора, потому я едва не приняла их за иступленное рычание врага. Мелькору удалось таки посадить и прорастить в моем сердце семена недоверия, которым суждено окрепнуть в будущем. И точно, так звучали мои родичи! Возликовав, я радостно воскликнула: — Мы должны спешить, пока голоса не умолкли! — и я сильнее потянула за собой своего спасителя, воодушевившись от скорой встречи. Спешила я не зря, так как знала, что голоса могут умолкнуть и не сыскать нам их тогда более. Однако же Враг не собирался так просто отпускать нас. Видимо, он приказал своим слугам найти нас, пустив свору в поисках наших следов. — Бежим! — взмолилась я, сильнее потянув ослабевшую руку, лишь заслышав вдали волчий вой. Голоса сородичей тут же стихли, очевидно, напуганные этим страшным звуком. Вдруг среди тьмы деревьев показался просвет, к которому мы тут же устремились. Однако же дорогу нам преградил один из волков, самый мелкий, на мой взгляд. Он свирепо рычал, истекая слюной и пригибая голову, выставляя взъерошенный загривок. Животное помчалось на нас, стремительно сокращая расстояние. Я испуганно испустила вздох, не ведая, чем же спасаться в такой ситуации, ведь бежать более из нас никто не мог. В следующую секунду зверь совершил стремительный прыжок, и клянусь, если бы меня не спас мой друг, я отправилась бы прямиком в палаты Намо. Он оттолкнул меня, приняв удар волка на себя и сам слег на землю, сдерживая натиск животного. Трава под этими двумя смялась, пока они кубарем катались по земле. Мой друг сдерживал натиск животного из последних сил, вставив животному палку между зубов так, чтобы тот не смог сомкнуть челюсть. Возня эта продолжалась доли секунды, и вскоре мне стало очевидно, кто выйдет из этой схватки живым. От того, схватив палку, я принялась колотить волколака по загривку, однако же от моей помощи было мало толку. Волк лишь сильнее освирепел, яростно вгрызаясь зубами в древесину в попытках перегрызть ее и добрать до моего спасителя. Я видела, что силы ее были на исходе и волк вот-вот получит желанную добычу. В тот момент я впервые пролила горькие слезы, открыв для себя новое чувство под названием «отчаяние». Ведь мы эльдар, плачем не только от горя, но и проливаем наши слезы вслед потерянной надежде. Моя надежда была моим новообретенным другом и моим спасением. Я думала, что утрачу свою Эстель, и что не найду более родичей. Как вдруг из того самого просвета, в который мы стремились, раздался протяжный свист. И я закричала не жалея голоса, в кличе взмолившись о помощи. В ту же секунду, словно ураган, волка снес стремительный удар. Мощная фигура тараном скинула огромную тушу с моего друга и сама набросилась на зверя, придушив его руками и обвив ногами мощное тело. Волк же, словно норовистый конь, встал на дыбы и бешено зарычал, разворачивая крупную голову в направлении своего нечаянного наездника. В свете сияющих звезд на долю секунды мелькнул его всадник, но тут же пропал. Передние лапы волка с громким хлопком врезались в почву, оставляя на ней глубокие борозды от когтей. Зверь быстро, будто змея, завертел головой, изгибая массивную шею в чаянии достать своего врага. Однако эльда оседлал его так, чтобы зверь не смог дотянуться до него клыками или же когтями. Яростная была та битва, так как животное не хотело сдаваться и бежать прочь. Оно крутилось и вертелось в разные стороны; прыгало и скакало топорыща шерсть; билось и металось под ногами наездника. С его пасти вскоре пошла густая пена, точно у загнанной до смерти лошади. Зверь пошатнулся. В следующую секунду с глухим рыком оно повалилось на спину. Однако то была далеко не победа эльда, как можно было подумать. Упав на спину, Волколак измыслил таким образом оглушить захватчика. Он забил лапами, пытаясь вырваться из стальных объятиях, в которых его держали. Однако же его держали крепко, потому зверь был бессилен в своем неистовстве. Через несколько мгновений волк замер, и я было подумала, что его вконец додушили, но то был всего лишь обманный маневр, дабы собраться с последними силами и скинуть напавшего на него эльфа. Стремительный рывок помог ему, и незнакомец и вправду отлетел от него на несколько сантиметров. Варг истошно взвыл, словно бы торжествуя, но эльдар вновь тут же налетел на него, вцепившись волку, подобно тому же зверю, в глотку ногтями и зубами. Багряная кровь полилась рекой. Она заскользила по пальцам и окропила землю, от чего животное пришло в бешенство. Зверь грозно ревел, наседая сильнее. Его когти опасно пронеслись над чужой головой, чудом не задев золота волос и не тронув кожи. Эльф стойко держал его натиск, вгрызаясь, под мощью чужой туши, все сильнее босыми ступнями в сырую почву. Волколак слабел на глазах, пока эльда держал его в своих железных тисках. И вот, от боли и страха перед скорой смертью, животное пало в безумие. Неестественно изогнув лапы, в стремлении хоть как-то задеть своего врага, зверь вцепился когтями в спину эльфа, от чего тот издал протяжный разъяренный стон. Бритвенно-острые когти прошлись бороздой от плеча к середине лопатки, оставив после себя глубокую рану. Тогда, две руки залезли к ослабевшему волку в пасть и, спустя много мгновений борьбы, разорвали ее на две части, от чего животное в последний раз громко заскулило, окропив своей темной кровью все вокруг. Все было кончено. Я поспешила к своему другу, желая помочь. — Свет мой, — я потянулась за ее рукой, схватив чужую ладонь в свои две и сжав ее. До этого она не была такой холодной, что сильно напугало меня. — Вставай, мой дорогой друг, нам нужно уходить. Я убрала длинный локон с чужого лица, вглядываясь в мягкие черты и ища на них хоть какой-нибудь отблеск жизни. В то время эльдар не ведали понятия «смерть», однако же они чувствовали, что она несла за собой. Позже, великий мастер Феанаро назовет это чувство «инстинктом», но это уже будет много после отплытия в Валинор первых эльдар и пришествия в Средиземье нолдо изгнанников. Потому, быть может, я так и испугалась, когда оказалась наедине с ней. В тихом безмолвии леса посреди звезд Элентари. Казалось бы, мой дорогой друг навсегда покинул меня и я вновь осталась одна. Слезы вновь потекли по щекам, выражая печаль, что тенью легла на сердце. Рядом присел тот самый воин, что убил варга голыми руками. По его подбородку все еще текла не застывшая густая кровь зверя. Он небрежно взъерошил окровавленными руками пряди золотых волос и бросил горький взгляд на тело моего друга, подобно мне, беря ее руку с другой стороны. Недолго думая, он прижал чужую ладонь к своей щеке, а затем и вовсе коснулся губами ладони, издав в нее тихий протяжный стон. Он так же скорбил об утрате, подобно мне, испытывая сильную душевную боль. В следующую секунду чужие ресницы затрепетали и мой друг вновь открыл свои зеленые глаза. Ее тяжелый вздох одновременно и напугал, и заставил ликовать. Я вздрогнула, и мое сердце в ту же секунду заполнила радость, которую я тут же обличила в заливистый смех. Звенящее чувство опьянило меня и я поспешила вскочить на ноги. — Радость, великая Радость! — вскричала я, протягивая руки к звездам. И эхом мне донеслись чужие голоса, которые я слышала ранее, удивленно перешептывающиеся в ночной тиши. Несколько их обладателей вышло из теней, окружив нас небольшой толпой. То были высокие эльфы, с любопытными лицами, очевидно, заинтересовавшимися такими бурными восклицаниями. Многие из них удивленно переглядывались, не понимая происходящего. Кто-то с интересом рассматривал сраженного в бою волка, кто-то окровавленного эльдар, пришедшего нам на помощь. Я с благодарностью взглянула на него, и он мне в ответ улыбнулся. Теперь и его я могла назвать своим спасителем, как и другом. Он был чем-то похож на меня, но в то время я не ведала, что есть отличия между мужским и женским хроа, пока мы не добрались до озера и не встретили других родичей. Но об этом я расскажу в дальнейшем, пускай уже и начну придавать своему рассказу ныне известные мне детали.