Уходящее счастье.

Минуло ещё два дня, а Келюсу не становилось лучше. Генрих был в отчаянии. С ним повторилось всё то, что было раньше. Он опять не спал ночами, снова стал бледен и страшен. Его не интересовали дела государства, войны с протестантами, увеличивающееся влияние клана Гизов. Он был сосредоточен только на своём фаворите, жизнь которого висела на волоске. По дворцу поползли слухи о том, что келюс при смерти, и что жить ему осталось не более недели. Амбруаз Паре не давал точных прогнозов насчёт Келюса, но по-прежнему считал его состояние опасным. За эти два дня миньону стало настолько плохо, что Паре снова запретил королю видеться с ним. Это было самым жестоким испытанием для Генриха. После этого приговора он ушёл к себе, никого не принимал, ничего не ел и не пил, не общался даже с близкими друзьями. Герцог Анжуйский и королева-мать, регулярно получавшие известия из Лувра. были очень огорчены, услышав, что Келюсу снова стало хуже, и что Генрих снова в апатии. Мать писала Генриху длинные письма, а Франсуа в своих коротких посланиях уговаривал его забыть о печали и не убивать свои дни на ненужные переживания. Однако, Генриха было не переубедить и не сломить. Он остался твёрд, и сносил всё безропотно, надеясь на лучшее. И вскоре судьба должна была вознаградить его за это. Генрих ждал чуда с ещё большим нетерпением, чем раньше.