Рыжее солнце

Каждое утро в доме Берковых начиналось одинаково. Первые будильники Ли начинали звенеть, когда солнце за окном лениво выглядывало из-за крон деревьев, проливая на крыши красные пятна света. Беркова-младшая выключала их по очереди, точно зная сколько минут остается до следующего, накрывала голову подушкой, вспоминала русские маты и с надеждой поглядывала на время. Когда стрелка часов останавливалась на цифре шесть, Лилия скидывала одеяло, открывала окно и несколько минут стояла на ветру, подергиваясь от пробегающих по телу мурашек. Когда глаза переставали слипаться и от погружения в темноту Беркова не проваливалась в сон, она выходила из комнаты. Спала Ли в пижаме, которую ей подарила мать: рубашка не застегивалась на груди и под нее приходилось надевать майку, штаны давно выцвели, а идущие в ним в комплекте шорты были потеряны при переездах. Ли любила маму, ее властный характер и громкий украинский акцент, но любящий взгляд и улыбку, так похожую на нее саму. Они были так похожи внешне, часто ругались по мелочам, находили друг в друге спасение в тяжелые моменты. Их разлучила мечта о лучшей жизни, которую не поддерживала мать и которую безрассудно желал отец.  — Просыпайся, папочка — со злорадством хихикала Лили, резко одергивая шторы в спальне отца, где до этого момента была полная темнота. Павел спал только в полной тьме и проклинал каждое утро, когда дочь будила его таким способом — Все порядочные американцы уже спешат на работу- последний слог Ли тянула с особым удовольствием и уже находясь в коридоре добавляла — Пора и тебе поднять свой чахлый зад и начинать искать способ разбогатеть! Одежда в школу уже была заготовлена заранее, как перед первым сентября, висела на спинке стула, чистая и выглаженная вплоть до платочка в кармане. Педантка. — Я не пожалею свой чай и вылью его на тебя, если ты еще спишь — громко вещала Лили, разливая по кружкам кипяток из небольшого железного чайника. Себе пуэр, отцу самый дешевый кофе, на лучшее он не заработал — Вставай. Я не позволю тебе просрать драгоценные дни нашей туристической визы. До выхода оставалось не больше получаса, Беркова просчитала все по минутам, за сколько она доедет до школы, запас для поиска класса и знакомства с коллективом, в ее строгий план как всегда не вписывался папаша. Ли поднялась на второй этаж, громко стуча пятками по прогнившим доскам лестницы, кашляя и напевая первую вспомнившуюся ей песню на русском. — Забирай меня скорей, увози за сто морей — Павел так и лежал на кровати, накрыв голову подушкой и отвернувшись к стене. Вчера он выглядел намного бодрее, когда пришел домой на рогах из жуткого места под названием «Алиби» — Проснись и пой! — Ли раздраженно толкнула Павла в бок, поставила чашку на прикроватную тумбочку и распахнула форточку. От сильного порыва ветра старые рамы противно заскрипели, а стекла задрожали, казалось готовы были вывалиться — Если я из-за тебя опоздаю в школу, можешь покупать билеты в Россию. — Захочешь напугать своего отца — послышался сонный и еще хриплый ото сна голос Павла — Придумай что-то другое, кроме угроз твоей матери — он скривился, изображая гримасу, наблюдая за сменой выражения лица дочери — И твоей жены — холодно ответила Лиля, повернувшись к выходу — Узнаю что снова пьешь в Алиби — она остановилась в проходе, улыбнулась и добавила — Сдам тебя твоим дружкам из Майами. Они очень ждут встречи с тобой. — Ты этого не сделаешь — испуганно, но изображая уверенность, крикнул Павел. — Ты плохо меня знаешь, папочка *** Первый день в новой школе для Лилии начался с жирного темнокожего парня, подрезавшего ее на велосипеде, по пути на учебу. Когда Ли упала на землю, еще мокрую после вчерашнего дождя и ее белая рубашка покрылась пятнами грязи, он остановился и поднял правую руку с согнутыми пальцами, кроме среднего. — Добро пожаловать на юг, русская сучка Ли громко выругалась на русском, приковывая к себе взгляды всех, находящихся на улице. Ее не волновало приветствие жирного уродца, но испорченный внешний вид буквально приводил в бешенство. Поднявшись на ноги она достала из сумки влажные салфетки, руки тряслись от злости, она с усилием оттирала пятна грязи с груди и рукавов. Подняв левую руку Ли с надеждой взглянула на часы, надеясь успеть вернуться домой и сменить наряд, но до урока оставалось слишком мало времени. — Уже оценила гостеприимство Саутсайда? — от неожиданного появления Липа за своей спиной Ли дернулась. Галлагер остановился рядом, рассматривая оставшиеся пятна на рубашке Берковой. — Чертов расист — коротко бросила Лиля, не обращая внимания на Липа. — Кто? — Жирный негр-ублюдок — С американским гражданством — с легким смешком ответил Лип, подталкивая Беркову плечом и махнув ей рукой — Увидимся в школе. Школьная программа давалась Берковой без особого труда, она и на родине была круглой отличницей, единственной проблемой все еще оставался язык. В разговоре не легко было заметить, что Ли говорит не на своем родном языке, акцент почти стерся, она легко запоминала сокращения и особенности произношения местных. — Вы не читали «Макбет» раньше, Лили? — около парты Лили стоял худощавый, неопрятный, будто только поднявший голову с подушки, преподаватель. Беркова не запомнила его имя, только низкий и медленный голос, как испорченная запись на пластинке. — Я Лилия — играя в гляделки с учителем ответила Лиля, скрестив руки на груди — Я читала «Преступление и наказание», а вы? — А про что там? — послышался мужской шепот с задних парт, обращенный ко всем сразу и ни к кому в отдельности. — Про мужчину, убившего старушку топором — в полный голос сказала Беркова, поворачиваясь назад. Она перевела взгляд на Липа, сидевшего неподалеку, подмигнув ему. — Fucking russian — без звука, одними губами, произнес преподаватель. *** — Ты так ничего и не рассказал о своем брате — всю дорогу из школы Лили не отходила от Липа, вытаскивая из него хоть слово о Йене, которого не было на уроках — Почему я не видела его в школе? — Он учится в армейском классе — без интереса отвечал Галлагер, выдыхая слова вместе с сигаретным дымом и затягиваясь вновь, слушая очередной вопрос надоедливой русской девочки — Работает после школы в магазине, продавцом. — Что за магазин? — обгоняя Липа спросила Беркова, вставая к нему лицом и прекращая движение — Где он находится? — Там — Лип вытянул указательный палец в сторону небольшого жилого здания, с пыльной вывеской на первом этаже — Я думаю, ты зря пытаешься. Йену нравятся немного другие… — Ерунда — не дослушав Липа Беркова развернулась в сторону магазина, распуская свои длинные белые пряди и заправляя их за уши — Я русская и я всегда добиваюсь своего. Ли быстро дошла до ларька, где работал Йен, нервно одергивая края пиджака, который пришлось застегнуть на все пуговицы, скрывая грязные пятна на рубашке. Легче всего земля отошла от ее серых клетчатых брюк, расклешенных к низу. Когда Беркова открылась дверь, внутри было пусто, на первый взгляд. Лежащие коробки с фруктами, пара упавших пачек кукурузных чипсов, за кассой никого, пустые прилавки. Остановившись она прислушалась, улавливая вдалеке равномерный скрип металла. Дверь в подсобку была открыта. Лиля прошла вперед, оглядываясь по сторонам и тихо приоткрывая дверь служебного помещения. — Блять — в самом углу комнаты Йен занимался сексом с Кэшэм.