Rescue Rangers

                 Правила Трассы Е95 очень просты.         Они настолько просты, что их можно элементарно выписать себе на лоб, и там еще останется место на пару смайликов. Они настолько просты, что их в конце концов запомнила даже я, вечно находившая отмазки, чтобы этого не делать.         Одно из правил гласит – "все участники обязаны вернуться на базу к одиннадцати часам вечера".         Просто, правда?         Одиннадцать вечера на Авалоне – это такой рубеж, когда окончательно прячется за линией горизонта Чип, и торопливо скатывается вслед за ним его братец Дейл. Света хватает еще приблизительно на час-полтора, а потом наступает абсолютная тьма.         Ну... метафорически абсолютная.         В любом случае – проходить Трассу в темноте физически невозможно. Аналитиками давно подсчитано время, за которое можно достичь финиша на каждой из цветных линий. Самая длинная по расстоянию – это красная, но даже она проходится за десять часов. Если нигде не застрять в процессе, конечно.         Самая тяжелая – черная, "ночной кошмар". На нее отводится все время с восьми до одиннадцати, со старта до финиша, и, конечно, только профессионалы, уверенные в своей выдержке, навыках и выносливости, могут попробовать уложиться в срок.         Но правила просты и одинаковы для всех. Если не успеваешь – сходишь с Трассы и возвращаешься на базу.         И пробуешь в другой раз.         А если не сходишь сам, то... ну, что же поделать. У "Команды Спасателей" весьма четко выведены приоритеты и обязанности.         Жизнь человека нельзя подвергать опасности.         Даже если человек сам этого хочет.         Смотрю на часы – стрелка дрожит на десяти тридцати. Датчики регистрируют успешное завершение пути для всех участников забега – осталась только троица на "ночном кошмаре". Мысленно прикидываю расстояние, пожимаю плечами – в принципе, они еще могут успеть финишировать, если очень постараются.         Громкоговоритель дежурно объявляет по всей территории Трассы, что остается всего полчаса до окончания.         Полчаса на последний рывок.         - Думаешь, дойдут? – с интересом спрашиваю я у Бурана. Андроид, только что сдавший дежурство с желтой линии, спокойно поворачивается к экрану, на котором яркими голубыми точками отображаются наши "приключенцы", чуть наклоняет голову, анализируя.         Мне бы так уметь...         - Возможно, - бесстрастно отвечает спасатель. Думает еще немного. – Остался только "Маятник"... он несложный, но медленный. Если не начнут торопиться, то их шансы успеть на финиш достаточно велики.         Чуть приподнимаю бровь.         - Но?..         - Но на вашем месте я бы не распускал "Команду", - заканчивает Буран. – Возможно, придется снимать.         Киваю.         - Согласна. Гриф дожидается их на последнем контрольно-пропускном, ну и Кречет с Сизым пусть пока останутся на дежурстве, подстрахуют, если что. Беркут пусть идет, он сегодня свой долг выполнил на все сто пятьдесят процентов. Грач, пожалуй, тоже свободен. Ястреб приводит в порядок синюю ветку, там что-то с "Машинариумом" в самом конце, надо бы проверить до завтра...         Бурану, конечно, все это известно и без моих напоминаний. Но, разумеется, андроид не собирается прерывать меня и спокойно выслушивает все до самого конца.         И лишь потом напоминает:         - Мне остаться на Трассе?         Ах да.         Несколько секунд сосредоточенно решаю эту важную задачу, потом сдаюсь и развожу руками, предоставляя ему выбирать самому.         - Ты лучше меня оценишь степень риска, Буран. Если считаешь нужным – оставайся.         Андроид кивает.         И, конечно же, остается. Перестраховщик.         Может, и к лучшему.         Стрелка подползает к сорока пяти минутам, и автоматический диктор-громкоговоритель дает второе предупреждение. Я слежу за дисплеем – две точки уже почти добрались до конца "Маятника", третья движется чуть поодаль. Чуть – это каких-то три-четыре метра. Не так и много на самом деле.         "Маятник" – это препятствие, придуманное человеком. Последний рывок черной линии – узкий, в полстопы, мост-тропа над пропастью длиной в двадцать семь метров. Если нет страха высоты, то пройти, в принципе, не так и сложно. Но эта ветка пути не зря была прозвана "ночным кошмаром".         По всей длине моста раскачиваются семь "маятников".         Аналоги деревянных бит, хотя эти, конечно же, не пробьют череп и не сломают ребра. Но вот остаться на тропе, если тебя задел "маятник", практически невозможно. И тогда остается верить в прочность страховки, которая удержит твою тушку над пропастью.         К счастью, профессионалы хорошо понимают важность "жизнетросов" и прочей разной атрибутики.         Семь минут до закрытия.         Один раз нашелся гений, который попробовал пройти мост с "маятниками" снизу, обхватив его коленками и передвигаясь ползком. Увы – не получилось, все же сия тропа создавалась самой матушкой-природой, и природа Авалона, вполне в своем репертуаре, позаботилась о том, чтобы влепить туда каменные сталактиты, обогнуть которые в принципе не представлялось возможным.         Гения тогда снимал Ястреб, и после этого мы вместе со "спасенным" и угоравшим со смеху от собственной неудачи мужиком распивали некое марочное бренди, предоставленное незаменимой Вилмой.         Наш соцработник всегда умеет подобрать нужный ключик.         Талант, не иначе!         Три минуты до закрытия.         Буран подошел ближе и тоже не отрывал взгляда от экрана. Точки почти добрались до конца. Осталось лишь пробежать десяток метров до финишного КПП и по длинному линю соскользнуть вниз, где уже ждут скоростные одноместные вагонетки, летящие по проложенным напрямик наземным путям в совершенно сумасшедшем темпе.         Дальше состоится триумфальное возвращение на базу и вручение золотых значков "Грааля" с черной окантовкой – цветом пройденной трассы.         И – счастливое шествие победителей домой.         Все радуются, все довольны.         Одна минута.         "Внимание: Трасса Е95 закрывается! Внимание: Трасса Е95 закрывается! Просьба всем участникам немедленно спуститься вниз на землю к транспортным вагонеткам и вернуться на базу. Внимание: Трасса Е95 закрывается!"         Эту фразу я тоже уже выучила наизусть.         - Кажется, все в порядке, - сообщаю я, следя за тем, как две точки достигают контрольно-пропускного пункта, отмечаются и торопливо уносятся на нейтральную территорию, где их уже ждет транспорт. – Через несколько минут будут здесь, надо готовить заслуженные награды. Ну давай уже... чего он там ковыряется?         Третья точка отчего-то все еще стоит на финишном КПП.         Какого?..         Почти чувствую, как напрягается замерший рядом Буран.         - Может, он просто любуется окрестностями? – неуверенно предполагаю я, протягивая руку к переключателям встроенных в страховку раций и датчиков. – Смотри, все показатели жизнедеятельности в пределах допустимой нормы.         Андроид коротко качает головой.         - Его время истекло. Он должен вернуться. Сейчас свяжусь с Грифом...         Хорошая идея.         Очень хорошая... точнее, была бы очень хорошей, если бы Гриф отозвался.         На непроницаемо-строгом лице Бурана сейчас проступает выражение, слишком отчетливо напоминающее растерянность.         - Не понимаю, - он замирает, взгляд сосредоточен и устремлен в одну точку. – Гриф не выходит на связь. Такое чувство, что у него что-то с рацией.         Это мне совсем не нравится.         Совсем-совсем.         - Попробую спросить этого бобика, - недоуменно бормочу я. Прибор нащупывает нужную частоту, активирует микрофон и динамики. К счастью, любой из участников может всегда связаться с базой. И, соответственно, база тоже может вызвать "приключенца", чтобы узнать, что случилось.         Что я, собственно, и пытаюсь сделать.         - "Команда Спасателей" вызывает Черного-3, - привычно громко и размеренно произношу я. – Черный-3, что у вас произошло? Ваше время вышло, немедленно возвращайтесь на базу. Черный-3, вы меня слышите?         В динамиках раздается только тихий треск и шипение, как будто рация вышла из строя. И никакого ответа.         Голубая и рыжая точки на экране все так же стоят на месте.         Еще раз. Какого черта?!         - Приказы? – негромко спрашивает Буран. Мгновением раньше с таким же вопросом в наушниках звучат голоса Кречета и Сизого.         Если бы человек передал, что с ним случилась беда, конечно же, андроиды не стали бы тянуть ни секунды, и просто коротко поставили бы меня в известность о том, что они выходят на спасательную операцию. Но сейчас указаний на прямую опасность нет; просто радарная точка почему-то стоит на одном месте дольше положенного.         И синтетики решили положиться на команду управляющего.         Хотя, может, ему просто отлить захотелось, мало ли? Пометить финиш - ну мало ли какие чудаки есть на этом белом свете?         - Дадим ему еще пару минут, - нерешительно говорю я. – Сейчас подойдут вагонетки с первыми двумя; может, они знают...         Там уже нет ничего опасного, это же, черт подери, просто финиш! Ему надо всего лишь соскользнуть вниз по линю – после всего, что им пришлось пережить на черной трассе, это детские игрушки, дело пяти секунд. И потом там есть Гриф; что бы ни случилось с его рацией, рефлексы синтетика останутся прежними.         И я просто не хочу бесцельно гонять "Команду" ради чьего-то неуемного любопытства или глупости.         Пробую вызвать Грифа и "приключенца" по рации еще раз – и с тем же нулевым результатом. И в который раз мысленно вопрошаю небо о том, почему все необходимые вещи почему-то перестают работать именно в тот самый момент, когда они жизненно нужны?!         Еще одна минута, и если нет...         Снаружи слышатся возбужденные голоса, чуть заглушаемые прослойкой из стен и дверей базы. Значит, вагонетки уже прибыли, а Дек и Карт помогают на выходе. И мне сейчас по инструкции полагается выйти и поприветствовать достигших-добравшихся со всем возможным почетом и восхищением.         Но я не могу отвести глаз от проклятого экрана.         Ну же, давай...         - Не могу понять, - вдруг говорит Буран, вглядываясь в показатели датчиков. – Он стоит на месте, сердцебиение должно успокаиваться. А оно продолжает расти, как будто в процессе продолжительного забега...         Черт.         Понимание приходит настолько неожиданно, и является настолько простым, что я со злости ударяю кулаком по столу, матеря себя за глупость.         Черт его подери!         - Он отключил рацию! – кричу я Бурану, отлично зная, что все это слышат и другие спасатели. – Он отключил рацию, придурок долбанный, и оставил следящий маячок на КПП, чтобы мы думали, что он все еще там!         Но почему не отозвался Гриф? Как он сумел вывести из строя андроида?!         Оставшейся "Команде" больше не требуется повторять. Это бьет по позитронным связям и потенциалам сильнее, чем просто команда.         Жизнь человека под угрозой.         Жизнь человека под угрозой, а у нас больше нет способа определить его местопребывание и узнать, все ли у него в порядке. Единственный мой указатель – датчики жизнедеятельности, продолжающие исправно считывать пульс и давление.         Ну, по крайней мере, он еще жив.         - Буран на черной трассе, - знакомый ровный голос, в котором лишь на едва уловимую звенящую ноту чувствуется напряжение, звучит из наушников. Торопливо оборачиваюсь, чтобы увидеть, что синтетика в комнате уже, разумеется нет. – Предварительное время до цели – тридцать одна минута.         - Кречет на черной трассе, - тут же отзывается второй дежурный "Saviour", который тоже не стал дожидаться особых команд и рванул по следу. – Предварительное время до цели – двадцать четыре минуты.         - Сизый на черной трассе. Предварительное время до цели – двадцать две минуты.         Троих андроидов более чем достаточно, чтобы вытащить одного человека, как бы сильно он не сопротивлялся.         - Принято, - коротко отзываюсь я.         Оранжевые точки сигналят с дисплея – троица взяла след. Сейчас вагонетки домчат их до линя; подниматься вверх по канату, разумеется, намного сложнее, чем спускаться – но роботу такая задача далеко не предел возможностей. Там, на финишном КПП, они найдут разбитую рацию и брошенный маячок, проверят, что произошло с Грифом, а потом...         Потом...         Потом я не знаю, потому что не знаю, на каком расстоянии сработает даже феноменальное чутье синтетиков – а если этот придурок успел убежать достаточно далеко, то сканеры просто не смогут засечь его и определить направление. А пока спасатели будут обшаривать каждый квадратный метр территории, он вполне может успеть свернуть себе шею.         Куда он мог деться? И главное, зачем?         Зачем, зачем, зачем?!         Ведь ты же уже дошел до финиша, дурак, дошел до самого сложного финиша из всех возможных, ты покорил сам "ночной кошмар", ты честно заработал свой "Грааль", так какого хрена тебя понесло на приключения?!         Какого?         Я смотрю на экран, смотрю туда, где заканчивает свою ветку черная линия, где стоит последний финишный черный КПП, и внезапно понимаю, что...         ...что косые штрихи запретной зоны, нашей вулканическо-радиоактивной зоны Авалона находятся недопустимо близко...         ...что недопустимо близко – в масштабах маленького компьютерного экрана, конечно, а не вживую – располагается и недосягаемый для человека знаменитый кратер, в котором, по легенде, хранится чудо.         Кратер Грааль.         - Дурак, - беззвучно шепчу я, дрожащими руками вызывая сводки "приливов" и "отливов". – Дурак, дурак, дурак, как же ты не понимаешь, если тебе сейчас не повезет, если тебе самую малость не повезет...         Если сейчас радиация активна, то даже спасатели будут вынуждены повернуть обратно, потому что ни один, даже самый проапгрейженный, синтетик попросту не выживет дольше сорока восьми минут в этой радиационно-активной зоне.         Умирает даже не сам позитронный мозг – разрушаются хрупкие связи между всем тем, что современной технике заменяет нейроны.         Сейчас я жалею, что плохо разбираюсь во всей этой научной демагогии, и не могу знать, что конкретно там происходит, когда "гамма"-частицы резонируют с "дельта"-частицами в определенных условиях авалонской среды.         Но одно я знаю точно.         Техника, подвергшаяся облучению, восстановлению не подлежит.         - Буран? – зову я, судорожно набирая позывные спасателей. – Буран, он ушел к кратеру! В запретную зону, к "Граалю"! Буран, ты слышишь?         Молись, чтобы тебе повезло, дурак-"приключенец", просто молись, потому что как бы силен не был Первый Закон, требующий спасти твою жизнь во что бы то ни стало, есть еще одно незыблемое условие, незыблемая директива.         Третий закон не позволит напрасное самоуничтожение.         К счастью.         - Это Сизый, - отзывается одна из оранжевых точек, уже достигшая КПП, местной точки отсчета. – Гриф здесь, в состоянии принудительной гибернации. На анализ причины нет времени. Запрашиваю информацию о "приливе".         Остальные двое молчат, но сейчас мы все объединены в одну сеть, мы все на одной частоте, и Буран и Кречет слышат то же самое, что и Сизый. Поэтому незачем задавать один и тот же вопрос несколько раз подряд.         За спиной звучат торопливые шаги, я мимолетно оборачиваюсь, вижу встревоженного Чарльза с робопсихологом Анной Хэтт. Женщина выглядит растерянной, словно у нее в голове не укладывается тот факт, что кто-то добровольно может лишить себя связи со спасателями и отправиться на почти-верную гибель.         Зато она наверняка сможет помочь мне понять, что же случилось с Грифом.         Анна Хэтт лучше всего разбирается в позитронных директивах, но слишком неохотно вникает в перипетии человеческого мышления. Для поклонницы чистой логики все это, наверное, выглядит слишком сумбурным.         Но люди такие люди.         Тень влетает внутрь комнаты, трансформируется в Ястреба. "Перфект" стремительно и неумолимо отстраняет меня от панели управления, сам вводит команды и отыскивает нужные данные – намного быстрее, чем это сделала бы я.         Самое умное в такой ситуации – не мешать другим работать.         - Это Ястреб, - отрывисто-коротко в воздух сообщает андроид; к счастью, я уже успела догадаться переключить свой наушник на громкую связь. – "Отлив" начался пятьдесят семь минут назад. С момента входа в зону у вас будет семнадцать часов три минуты. Оценка риска – минимально.         Я только теперь позволяю себе выдохнуть.         Повезло.         Как же тебе повезло, мужик, чьего имени я даже не удосужилась запомнить. Видимо, ты много сделал в прошлой жизни, раз карма так к тебе благосклонна.         - Сизый входит в зону, - мгновенно отзывается динамик. И тут же эхом звенит двойное:         - Кречет входит в зону. Буран входит в зону.         Оранжевые точки на компьютерном экране пересекают первую пунктирную линию и ныряют в поле, расчерченное косыми алыми штрихами. До второй двойной заградительной линии, обозначающей зону радиации, еще около часа – если они не пойдут по прямой, а будут продолжать прочесывать территорию в поисках беглеца.         Если только он не разбрасывал хлебные крошки, то так и случится.         А потом они начнут свой собственный забег наперегонки со смертью.         - Может, он смог бы дойти и так? – задумчиво произносит Чарльз, обращаясь не то ко мне, не то ко всем присутствующим сразу. – Ну то есть я понимаю, времена соло-альпинизма без страховки и поддержки синтетиков за спиной канули в лету, но разве восхождение на этот кратер настолько сложнее того, что он уже пережил на "ночном кошмаре"?         Читай между строк – ведь раньше люди шли в такие походы просто так, в одиночку, и выживали, и возвращались с победой.         Почему ты уверена, что этот не справится, Карен?         Почему?         - Я несу ответственность за его жизнь, - сухо отвечаю я. – Если ему охота сломать шею, то пусть делает это где-нибудь вне Трассы Е95. Но пока что он участник Трассы, и "Команда Спасателей" обязана помочь.         Тем более что без рации и связи мы даже не узнаем, когда на самом деле ему может потребоваться помощь.         Уж лучше перестраховаться, чем потом хоронить труп.         - Почему бы не послать больше андроидов? – взволнованно спрашивает миссис Хэтт. Переводит взгляд на Ястреба. – Есть же еще свободные синтетики, правда?         - Дек и Вартес ушли забрать Грифа, - бесстрастно отвечает "перфект". – Посылать больше нет нужды. Троих более чем достаточно, так что нет смысла рисковать всей командой. Эффект будет тот же, а теперь им еще придется наверстывать потерянное время.         И опять все замечательно и разумно, и возразить, вроде бы нечего.         Если только поломка синтетика - случайность, а не...         Да нет, что я несу, это невозможно!         И вообще, впрочем, мне совершенно нечего волноваться, правда – ведь семнадцать часов – это обалдеть, сколько времени, этого более чем достаточно, чтобы они успели найти и догнать на пересеченной местности уже наверняка уставшего человека.         Найти, догнать и успеть вернуться.         - Все будет в порядке, - негромко говорит Ястреб, оборачиваясь ко мне; видимо, чуткие сенсоры андроида уловили сбой. – У них очень много времени, Карен. На самом деле, вам не помешало бы отдохнуть. Я разбужу вас, когда будут новости.         Это звучит предельно логично, и я знаю, что мое присутствие здесь совершенно ничем не поможет ни тройке спасателей, ни замершему у консоли Ястребу.         Но я еще более отчетливо знаю, что заснуть сейчас я не смогу точно.         Какой бы глубокой ни была ночь.