Самый близкий враг

Оглядываясь по сторонам, Джонни прошмыгнул на задний двор, надеясь остаться незамеченным. Горячий воздух обдал лицо, заставляя на мгновение прикрыть глаза. Переносица все еще пульсировала от боли, отдавая гулом в уши. Дышать получалось с трудом. Во дворе царило спокойствие: дымка медленно растягивалась по выцветшему небу, ветер убаюкивающе ворошил янтарный песок, Танк все так же сидел на прогретой земле, уткнувшись лбом в грязные ладони. В голове зеленого продолжала мигать задачка « Выяснить что случилось с Танком Грантом». Глубоко выдохнув, он сел на бордюр, вытягивая стройные ноги, что так некстати украшали алеющие синяки и россыпь мелких свежих царапин. Смит не спешил начинать разговор, продолжая переваривать слова медсестры. Мысленно оценил ситуацию: окаменевшую, влажную от пота спину парня еле заметно пробирало дрожью, Танк дышал урывисто и быстро, прожигая взглядом почву под ногами. Да, вероятность того, что он вновь взорвется была крайне высока. Джонни перебирал слова, отсекая колкости и заталкивая неприязнь куда подальше. Беспокойство, не без толики любопытства, было сильнее. — Кхм. — прочистил горло зеленокожий, вынудив Танка вздрогнуть и приподнять голову на источник неожиданного шума. Поняв, кто сидит рядом, парень мгновенно нахмурился, недоверчиво глядя исподлобья. Смит напрягся. «Миссис Мэг мне этого не простит». Его взгляд медленно скользнул по загорелому лицу противника, нарочно избегая кристально-серых глаз. Он никогда не видел Гранта так близко. Разве что в драке. — Э-м-м, ты.. как? — осторожно спросил юноша, все-таки остановившись на глазах напротив. И видимо зависнув. Танк, растерявшись от пристального взгляда, отвернулся, вновь уткнувшись в зеленую пару обуви и игнорируя вопрос. Смита это начинало раздражать. — Камон, вообще-то ты мне чуть нос не сломал! — иронично вспылил старшеклассник. И тут же замолчал. — Это у меня стоило бы спросить «Как ты?» — тише добавил он, закусывая внутреннюю сторону щеки и поворачивая голову в сторону школы. — Танк, что с тобой? Слова вышли сами собой, хотя было трудно. Трудно сидеть рядом, трудно смотреть в глаза, трудно сопереживать. Но и по-другому Джонни не мог. Не мог, даже если это Танк Грант. Юноша глубоко вздохнул, прикрывая глаза и проводя цепкими пальцами по темным волосам. Повисло молчание, прерываемое лишь слабым гулом ветра. Джонни ждал, сильнее сжимая острые коленки. Он знал, что что-то происходит. Знал что этому нужно дать время. — У мамы… — начал Танк, не поднимая головы — Через неделю годовщина смерти. — приглушенно проговорил подросток, проглатывая и морщась. В груди пылало неизведанное чувство, сжимая комом горло. Смит откровенно не знал как реагировать. Конечно ему было известно о дате, он каждый год поддерживал Рипа, проживая горе вместе, был рядом. Но как поддержать Танка, что всегда держал лицо и никогда не показывал насколько на самом деле больно? Что сказать? И нужны ли ему слова? Инопланетянин вздохнул полной грудью, проталкивая ком в горле, подвинулся чуть ближе и больше не произнес ни слова. Вряд ли железно-непробиваемому Гранту нужны были слова. И тем более жалость в них. Неизвестно сколько прошло времени до того, как прогремел звонок и из здания потекла разноцветная толпа школьников, нарушая умиротворение двора. Гам, чьи-то крики и хохот, шум автобуса вновь оживили тихое место. Темноволосы поднялся первым, неуклюже отряхивая желтовато-серые штаны от песка, внимательно посмотрел в зеленые глаза напротив и произнес то, что Джонни никогда бы не был готов услышать от Танка Гранта: тихое, еле читаемое «Прости».