В пустоту к искуплению

За последние две недели Дануолл заметно изменился, и не в лучшую сторону. Со смертью императрицы город гудел, как разъяренный рой трупных ос, хотя, казалось бы, с появлением чумы хуже уже быть не могло. Простой люд, обычно равнодушный к дворцовым интригам и новостям, близко к сердцу принял прискорбное известие о кончине Джессамины Колдуин. Лица горожан, которым по обыкновению была свойственна грубость и суровость, выражали что-то нетипичное. Проходя мимо людей и встречаясь с ними взглядами, Айлин замечала, что они были обеспокоены, встревожены. Все как будто стали более терпеливыми по отношению к друг другу. Теперь каждый незнакомец словно понимал, что у тебя на душе, что тебе еще тяжелее, чем было до этого. И, тем не менее, страх неизвестности сковывал, создавая большую напряженность в беседах, сплетнях. Айлин частенько подслушивала тихий шепот в подворотнях, приглушенную болтовню у причала. Многие собирали последние деньги, чтобы отправиться на пароме к дальним родственникам, предрекая неизбежную гибель столицы. Те, у кого не было такой возможности, силились мыслить позитивно, в глубине души понимая, что поддаются очередному обману. Комендантский час теперь назначили раньше положенного. Да и стражники стали более бдительными. Власть, видимо, боялась, что в народе поднимутся волнения. Вот только вряд ли они, сидя на своих бархатных диванах и попивая изысканное вино, догадывались о полном равнодушии людей к каким-либо забастовкам. Еды не хватало, даже дешевое консервированное китовое мясо теперь приходилось экономить. Поэтому горожан волновали лишь три момента: пропитание, чума и недостаток рабочих мест. С последним, кстати, тоже были дела плохи. Дело в том, что некоторые районы эвакуировали в связи с быстрым распространением чумы, и ничего не оставалось, кроме как покинуть кварталы с неизлечимо больными. Многие люди обанкротились, потеряли свой бизнес, не говоря уже о жилищах. Так что не нашлось еще смельчаков, стремившихся воспользоваться шатким положением Дануолла и захватить власть. Кроме того, начали поговаривать о новом изобретении Антона Соколова — толлбоях. Из слухов можно составить страшный образ механизированной длинноногой брони для стражников, низвергающей взрывающиеся стрелы. Это железное творение должно будет помочь избежать заражения крысиной чумой. Звучало нелепо и странно, однако въедливое желание взглянуть на такое сооружение хотя бы одним глазком настигло даже Айлин. Но больше всего Айлин удивило недавно пришедшее письмо от знакомого с жироварни — Генри. Это он тогда поддержал героиню в противостоянии с Готфридом. На желтоватой бумаге, забрызганной жировыми пятнами неизвестного происхождения, большими неаккуратными буквами было написано короткое сообщение: «Айлин, привет, надеюсь, ты не занята уличными драками и можешь уделить мне часок-другой. Если так, то приглашаю тебя выпить наивкуснейшего пива в пабе «Хмельная кружка». Занятное предложение есть для тебя». Ее голову терзали разные доводы насчет того, что же он хотел ей поведать, Генри просто так не позвал бы. Впрочем, терять Айлин было нечего, да и было бы неплохо отвлечься от повседневной серости. Поэтому она уже полчаса бродила по узким и однообразным закоулкам, пытаясь найти этот паб. Она понятия не имела, как он выглядит и как до него добраться. Единственными ориентирами, которые показывали, что она движется в правильном направлении, были пьяные компании людей. Они либо язвительно улюлюкали, либо молча стояли в углу, блестящими и злыми глазами смотря на других пьяниц. Айлин тихонько шла вдоль кирпичных стен, на которых белой краской кто-то написал: «Ты не можешь убить крысиную чуму», или же «Чужой ходит среди нас». Героиня оглядывалась по сторонам, чувствуя зарождающееся раздражение, ведь паба так и не было видно. Уже желая поддаться искушению развернуться и пойти домой, Айлин вдруг услышала из-за угла приглушенное пение музыкальных инструментов. По мере приближения к источнику звуков героиня увидела небольшую вывеску «Хмельная кружка». Только Айлин приоткрыла входную дверь, как в нее чуть не врезался пьяный паренек, еле-еле стоявший на ногах. Даже не обратив внимания на свое достаточно жесткое приземление, он резво вскочил, опять чуть не упав, и продолжил громко хлопать в ладоши. Парень прыгал и танцевал, танцевал и прыгал, словно в нем был не алкоголь, а несколько литров ворвани, дающей ему огромный и нескончаемый всплеск энергии. Немного оторопев от столь резкой смены обстановки, Айлин удивленно раскрыла глаза и непроизвольно улыбнулась, ещё на пару мгновений застыв в дверном проеме. Кто-то ломился в паб и резко толкнул девушку в плечо, но она не обратила на это внимания, осторожно ступая внутрь. Куча людей столпилась вокруг небольшой сцены, где раскрасневшиеся мужчина и девушка в красивых костюмах пели задорные песни под скромный аккомпанемент. Из-под струн ловкого скрипача лилась озорная мелодия, а виртуозный гитарист перебирал один аккорд за другим. Эти песни столь полюбились публике, что люди ногами стучали в такт ритму, иногда свистя и подпевая. У барной стойки сидели более зрелые и сдержанные личности, однако даже они изредка поглядывали на резвящуюся толпу, и их уголки губ приподнимались в теплой улыбке. Другие же уселись за деревянными столиками, пытаясь перекрикнуть шумных гостей паба. За одним их таких столиков в углу сидел Генри, он расслаблено вел беседу с какими-то мужчинами, иногда смеясь и активно жестикулируя. Он сидел здесь достаточно долго, судя по двум опустошенным кружкам из-под пива. Айлин приблизилась к бывшему приятелю по работе и молча уставилась на него, пока тот не заметил ее присутствия. Генри расплылся в хмельной улыбке, похоже, искренне радуясь, что Айлин пришла. — Мужики, приятно было поболтать, а теперь позвольте побеседовать с дамой. Артур, пьяный дурак, опять забыл свой берет, — Генри смял в руках шерстяной головной убор, который уже давно стал бесформенным и покрылся мелкими катышками, затем ткнул им в грудь своему шатающемуся другу. — На следующей неделе тогда встретимся, пока. Мужчины направились к выходу, иногда бросая взгляды на Айлин. Они то тихо хихикали, то пинали друг друга локтями, и все эти действия сопровождались одобрительными жестами, адресованными Генри. Бывший напарник по цеху блестящими от алкоголя глазами уставился на Айлин, продолжая улыбаться. — Знаешь, я уже было подумал, что мне суждено этот вечер провести в компании мужчин, хе-хе-хе. Я рад, что ты пришла. — Ты еще и наклюкаться успел, — Айлин остановила официантку и попросила кружку пива. — Удивительно, что это местечко не прикрывают, особенно если учесть чуму. И охранников тут не шибко много. — Говорят, у здешнего хозяина особые привилегии от местного офицера, уж не знаю, за счет чего он удостоился такой чести. Но мужик приятный, видел его пару раз. Но тебе, наверное, интересно узнать, зачем я тебя позвал. — Это точно, ты меня прилично заинтриговал. — Что ж, ты слышала про Джона Сильверстоуна? — Генри, произнеся его имя, еле заметно понизил тон. — Хм, нет, впервые слышу. — Это молодой предприимчивый торговец, который импортирует разные товары из Карнаки, преимущественно пищевую продукцию: чай, инжир, сахар. Казалось бы, ничего интересного, таких торгашей в Дануолле пруд пруди, да вот только Джон обзавелся некислым особняком прямо на Бульваре Грисли, чуть ли не наравне с поместьем Бойлов. Удивительный случай, — в его словах чувствовалось двойное дно. — Эта история очень занимательная, но я не понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, за его бизнесом кроется что-то неладное? — Да, ты права. Наш Джон — контрабандист, и весьма гаденький. Через его руки каждый месяц проходят тонны опиума, и продает он его не в медицинских интересах. Наш город и так захлебывается в крысиной чуме, бедности, голоде, варясь в соку из ненависти и отчаяния. Наркотики лишь дают ложную надежду в виде эйфории, они сначала протягивают тебе доброжелательно руку, но, когда ты ухватился за нее, тут же цепляются за твое горло, погружая в повседневную омерзительную тину с новой силой, — Генри разгорячился и, видимо, не замечал, что на него уже поглядывали посетители. Плюс ко всему, алкоголь явно стал топливом его эмоциональности — об этом говорили его раскрасневшиеся щеки. — Тише, тише, об этом не нужно знать всему пабу. И, если честно, я не понимаю, зачем мне это нужно знать. — Прости, что-то я реально разошелся, а я говорил, что пиво тут отменное, — он как-то нервно поглаживал большим пальцем деревянную кружку, казалось, что из его уст вот-вот сорвется решающая фраза. — Айлин, помоги мне ограбить его особняк.

***

— Лин, ты так поздно пришла, тебя опять задержали на работе? — сестричка вцепилась в подол куртки старшей, помогая ей раздеваться. — А? А, да, сегодня опять задержалась, — Айлин рассеянно повторила слова Лили, устремив задумчивый взор куда-то в пол. Она специально не рассказала младшей, что ее уволили, ведь маленькой девочке так сложно будет не разболтать об этом всем своим соседям, а, может, и не только им. — А я сегодня гуляла по набережной с тетей Лизой, и мы увидели здоровенного кита! Правда, он уже был мертв, и его куда-то везли на корабле, — Лили спохватилась и подбежала к окну, вставая на цыпочки и усердно пытаясь разглядеть что-то в море. — Блин, опять нет… Айлин легла на кровать и распластала руки в разные стороны, иногда тяжело вздыхая и прикрывая веки. Казалось, будто она и не слушала чрезвычайно увлекательный рассказ сестры, и даже слово «блин» проскользнуло и осталось незамеченным, хотя старшая всегда ругала девчонку за это слово. Сейчас ей хотелось лишь одного — заснуть и забыться в своих сновидениях. — Я пообещала тете Лизе, что увижу в море живого кита, самого-самого большого. Только я уже несколько часов смотрю туда, а его все нет и нет. — Лили, они не водятся так близко к Дануоллу, они живут намного дальше, поэтому для их поимки корабли отправляют вглубь моря, — утомленно пролепетала Айлин, переворачиваясь на бок и зарываясь носом в подушку. — Значит, я когда-нибудь сяду на одну из таких лодок и поплыву смотреть на китов! — Лили воодушевлённо глянула на сестру, однако та уже тихо посапывала. Тело парило в невесомости. Кончики пальцев чувствовали бархатистый воздух, мягкий, как сахарная вата. «А воздух может быть мягким? Его можно осязать?». Желания думать не было, было лишь одно — Айлин и эта молочно-лавандовая теплота, просачивающаяся не только в кожу, но и в разум. Ласковый ветер окутывал, точно уютное покрывало, и в то же время как будто наполнял легкие водой. Отовсюду доносилось печальное и протяжное пение, которое шло из души — чистой, но истерзанной. Веки было очень тяжело открывать, они, подобно свинцовым пластинам, норовили сомкнуться. Это усилие было не напрасно: Айлин увидела, как она медленно проплывала в воздухе, чуть не врезаясь в каменные глыбы. Препятствие, обогнув Айлин, словно вокруг нее было невидимое поле, через пару мгновений раскрошилось на ветру. Девушку уже не удивляло это место: почти каждую ночь ей чудился этот странный и столь притягательный дивный мир. В первое время она познавала его через ощущения и звуки, не имея достаточно сил для того, чтобы открыть глаза. Затем Айлин научилась отделяться от манящей сиреневой пелены, изучать окружение с помощью зрения. Но эти изучения не могли принести плоды, ведь здесь не было ни смысла, ни разумности, ни логики. Бред — единственное слово, описывающее абсолютно все процессы в этом мире. И тем не менее, этот бред по непонятным причинам притягивал, заставлял поверить в нормальность всего. Так тепло на душе у Айлин не было никогда, даже рядом с сестрой. Это и пугало, и завораживало одновременно. Единственное, что не нравилось Айлин — это ощущение того, что за ней кто-то наблюдает. Она могла назвать это молчаливым и отстраненным любопытством. Неужели это был загадочный обладатель того голоса, который ей почудился в первый раз? Но, конечно, все эти домыслы могли быть лишь плодами ее разыгравшегося воображения. И вновь приходило время пробуждения. Сильные порывы ветра засасывали в образовавшийся сгусток энергии. А ведь так хотелось здесь остаться еще на одно мгновение, не возвращаться туда, где мир требовал от тебя быстрых решений. Но уже было поздно: Айлин распахнула глаза, и над ними висел скучно-серый потолок, по которому суетливо вырисовывала хаотичные узоры большая черная муха. Настольные часы монотонно вращали стрелки, их тиканье смешивалось с уличными звуками пробуждающегося города. Лили все еще спала, прижав один кулачок к лицу. Айлин тихо встала, оделась, съела небольшую банку китового консервированного мяса и вышла из квартиры. Прежде чем выйти из дома, девушка решила повидаться с их давней знакомой, которая жила в соседней квартире-комнатушке — иначе она не могла назвать ее место проживания, ведь оно было еще меньше квартиры Айлин и Лили. Тетя Лиза обычно очень рано просыпалась, и этот раз не был исключением: уже спустя пару мгновений после того, как девушка постучала в дверь, послышались тихие шаркающие шаги старушки. — Айлин, доброе утро, что стряслось? — Здравствуйте, тетя Лиза, у меня к вам будет большая просьба, — Айлин немного замялась, пытаясь найти нужные слова. — В общем, если со мной вдруг что-то случится, или я не вернусь сегодня, приютите у себя ненадолго Лили. Вот деньги, их должно хватить на основные нужды. И, еще: если кто-то придет по мою душу, скажите, что Лили — ваша внучка, а меня вы плохо знали. — Боже, во что же ты ввязалась, дорогая Айлин? — старушка неодобрительно цокнула языком и покачала седой головой. — Пожалуйста, простите, что впутываю вас в свои проблемы, я постараюсь сделать так, чтобы вы не прибегли к крайним мерам. — Что ж, ты разумная девочка, надеюсь, все твои действия оправданы. Я посижу с Лили, но ты обязана будешь сегодня вернуться, поняла? — Поняла, — Айлин умилительно посмотрела на тетю Лизу и осторожно обняла ее. — Спасибо вам большое за все, если бы не вы, не знаю, где мы были бы с Лили. — Вы такие славные девочки, да и ваш отец был таким же — добрым и отзывчивым. Это меньшее, что я могу сделать для вас. Айлин еще раз поблагодарила старушку и ушла. Было раннее утро, яркие солнечные лучи ласково касались лиц редких прохожих. Вряд ли этим сонным зевакам могла прийти в голову мысль, что они проходят мимо будущей преступницы. Девушку пожирали сомнения и страх. Эти липкие чувства никак не могли покинуть ее сердца, в голове она уже прокрутила всевозможные исходы событий, и одно было хуже другого. Но Айлин страшилась не за себя, а за свою маленькую сестренку, которая даже не представляла, на что пошла ее старшая сестра. Делала ли Айлин это ради сестры? Ей хотелось в это верить, хотелось найти в глубине души благородные причины для ограбления. Девушка представляла много раз, как она обретала несметные богатства, как она на эти деньги покупала роскошные безделушки, экзотические лакомства, красивый дом. Может, в случае успеха операции, что-то из этих благ Айлин и получит. Но как бы девушка ни старалась соотнести себя и богатую жизнь, у нее ничего не получалось. Между ней и другой жизнью стояла огромная железная стена, которую разрушить никак не получалось. Так почему, почему же Айлин согласилась на это? Тогда в баре героиня, услышав предложение Генри, оторопела, ведь не каждый день ей предлагают ограбить богача. У ее напарника был тщательно подготовленный план по проникновению: каким-то образом он подговорил дворецкого. Тот имел доступ практически ко всем местам в особняке, так что проблем в нахождении лазейки не возникло. На заднем дворе участка был вход в неприметную канализацию, обросшую кустарниками. Через нее можно попасть в котельную, а потом и в сам особняк. Все самое ценное находилось на четвертом этаже — в кабинете Джона Сильверстоуна. Конечно, везде могли сновать охранники, однако и об этом позаботился тайный сообщник: он дал чертежный план здания и отметил красным небольшие местечки, где можно было незаметно пройти. На крайний случай Генри запас арбалеты с транквилизаторными дротиками, которые могли усыпить человека за пару секунд. Айлин изначально даже слушать его план не желала, ведь предлагать такое безумство девушке с маленькой сестрой по меньшей мере глупо. Много вопросов она ему тогда задала, начиная с «чем ты вообще думал?» и заканчивая «почему ты решил именно мне доверить такую роль?». Аргументировал Генри это тем, что Айлин ловкая и легкая, а ее смекалка сможет пригодиться в неординарной обстановке. Плюс ко всему, еще с подросткового возраста она научилась у отца некоторым боевым приемам, однако эти умения все же не стоило применять в операции. Разумом Айлин противилась, а душой тянулась к этому безумству. Ведь, если подумать, это было необъяснимо мощным толчком, который выбивал из колеи, из этой тошнотворной повседневности, обглодавшую ее до костей, отнявшую любые стремления, желания и цели, заставившую поверить в бессмысленность следующего дня. А ведь девушке так хотелось другой жизни, к которой она никак не могла подступиться. Даже не имело значения, какая эта жизнь будет, лишь бы была не такой пресной и скрипящей на зубах. Пускай Генри предлагал пойти против течения, совершить то, за что презирают и клеймят, зато это будет единственное вольный и свободный поступок. Только сейчас Айлин, идя по набережной к Генри, осознала, почему она согласилась на эту авантюру. Да, это было эгоистично по отношению к сестре, ведь, кто знает, чем может закончиться этот поход. Вот только девушка никогда не жила для себя. И это был бунт не только против системы, но и против той пугливой девочки с большими пустыми глазами, которая до сих пор пряталась где-то внутри неё. Надо лишь не побояться сойти с привычной дороги. Страх и волнение понемногу утонули в размеренном сердцебиении, уступив место твердой решимости. Да, пути обратно не было, Айлин уже сошла с привычной дороги. Вкус неизвестности раздразнил аппетит, преступлением было бы не вломиться в дом богача, а вернуться домой. Девушка от подобных мыслей, сама того не заметив, ускорила шаг, азартно улыбнувшись. Айлин пришла к месту встречи. У заброшенного здания — одного из сотен в Дануолле — стоял коренастый Генри, облокотившись о стену. Он насвистывал под нос какую-то мелодию, всматриваясь в крыши домов и кривые трубы. — Привет. Ну, что, готов к нашей прогулке? — Айлин дружелюбно хлопнула друга по плечу. — Надо же, вчера ты была не такой задорной, только и искала повод, за какие бы мои слова вцепиться. Но я рад, что ты изменила настрой. Идем внутрь, там все приготовления.

***

Прошло около двенадцати часов подготовки. Казалось, что мучительно долгое время ожидания должно было притупить накатывающее волнение, однако, чем ближе ночные гости подходили к особняку, тем сильнее сердце билось о ребра. Исполинских размеров здание захватывало дух, массивные колонны, ровными рядами стоя друг за другом и удерживая верхние этажи, будто норовили показать свое величие. Молодые вьюны цеплялись нитками лозы за аккуратно выложенные кирпичики, их листья, казавшиеся черными из-за ночной мглы, тихонько шелестели на ветру. Несмотря на красоту открывшегося вида Айлин почувствовала гнетущую атмосферу этого места. В изяществе изысканного особняка таилось что-то загадочное, чего не было в других напыщенных домах. Может, так казалось по причине самовнушения, ведь «дело» было действительно опасным. Мысли разжигали новые искры сомнений и опасений, каждый шорох представлялся дежурным охранником. Следуя указаниям на чертеже, Генри и Айлин прошмыгнули к менее охраняемой части железного забора. Оба перелезли ограждение с помощью специально оборудованного троса. Темные тканевые маски скрывали лицо, так что в случае обнаружения идентифицировать личность будет крайне проблематично. Генри выглянул за угол и активным жестом показал пять пальцев, что означало количество замеченных охранников. Они, передвигаясь вдоль стен особняка, осторожно оглядывались в поиске решетчатого входа в канализацию. Свет от уличных фонарей уже слабо освещал этот участок, поэтому приходилось приложить немало усилий для поиска заветной лазейки. Айлин краем глаза заметила еле заметное желтоватое свечение. Один из охранников ругался себе под нос, топча ногой не то крысу, не то еще какую-то ползучую гадость. Его скрипучий фонарь слегка осветил неприглядные железные прутья. Генри кивнул Айлин и на корточках двинулся к цели. Он приблизился к ничего не подозревавшему охраннику, продолжавшему разглядывать подошву своего ботинка. В одно мгновение Генри ловко обхватил рукой горло мужчины. Некоторое время тот пытался освободиться из крепкой хватки, его лицо налилось кровью, и через пару секунд он уже лежал на траве. — Ты же не убил его? — Айлин испуганно раскрыла глаза, продолжая смотреть на обмякшее тело несчастного. — Нет, конечно, лишь вырубил его. Что-то он слишком долго околачивался здесь, а у нас каждая минута на счету. Помоги мне его оттащить вон в те кусты. Айлин уняла пробившую ее дрожь и помогла напарнику. Избавившись от улик, они направились ко входу в канализацию. Генри приподнял большой камень неподалеку от двери, и под ним лежал небольшой ключик. Он повернул им замочную скважину. — Слава богу, а то уже начал сомневаться. На всякий случай взял с собой отмычки. Умеешь ими пользоваться? — Отчасти, но попрактиковаться определенно стоит. — Надеюсь, сегодня тебе не придется практиковаться, — с этими словами Генри и Айлин вошли в канализацию. Чтобы не заблудиться в достаточно запутанных тоннелях, оба глядели в чертежи. Воздух пропитался влажностью и зловоньем постоянного пребывания здесь крыс — действительно тошнотворное сочетание. Айлин сморщила лицо от вони, из-за чего ее курносость стала еще более выраженной. — Ужас какой-то, вроде аристократы, а уберечь свой шикарный дом от крыс не могут. Зато, небось, убранства все в вензелях. — Вот тебе и двойственность натуры, даже поэтично получается, согласись, — Генри брезгливо перешагнул разлагающийся труп огромной крысы. — Так, не туда свернули, идем обратно. — Скажи, у тебя есть какая-то личная обида на Джона Сильверстоуна? Иначе я не поверю, что ты идешь на преступление ради здоровья общества, не в твоем это стиле, — задала Айлин давно беспокоящий ее вопрос. — Ха-ха-ха, знаешь меня, как облупленного. Да, ты действительно права, личная причина у меня есть. Дело в том, что с этим подонком когда-то работал мой старший брат. Начинали с мелкой контрабанды пищевой продукции, затем они связались с подпольными организациями, нашли полезных знакомых среди бандитов, и так дошли до нелегальной перевозки опиума и алкоголя. Братец мог таскать ящики с этой бодягой, участвовать в сокрытии товара от таможенников, общаться с крупными шишками как должно — одним словом, многофункциональным пареньком был, умел держать нос по ветру. Джон был хитрым и всегда у себя на уме, поэтому, мне кажется, он никогда не испытывал тех дружеских чувств, которые испытывал Мишель по отношению к нему. Я изначально знал, что все это дело нечисто, отговаривал его от подобной деятельности. А он мне твердил все об одном: «Другого пути применения моего таланта я не вижу», «честным путем много денег не сделаешь». Дело у него пошло в гору, и я подумал, что, быть может, все не так уж и плохо, некоторые же целое состояние обретают на контрабанде. И, действительно, все было ладно, только вот Джон начал испытывать дискомфорт, разделяя одну лодку с Мишелем. Брат был наивен, полагая, что такое крупное дело можно вести вдвоем. И за свою наивность он поплатился самым бесценным — жизнью. Его нашли мертвым в собственном доме, все это обнародовали как несчастный случай, видите ли, он случайно упал через лестничный пролет, каким-то чудесным образом преодолев перилла и поручень. Но я смог пробраться в морг, где хранили тело Мишеля. И на его виске был отчетливый след от удара тупым предметом. Я знаю, что Джон подстроил все это. — И как ты хочешь ему отомстить? Украсть у него пару сувенирных сервизных наборов? — Нет, Лина, на него у меня есть особая расправа. Для совершения моего плана нужны лишь определенные документы, которые он хранит, скорее всего, где-то в своем кабинете. О, вот и выход. Теперь тише. В котельной, куда они поднялись из канализации, тихо шипели железные механизмы, пыхтя и выплевывая горячие струи пара. Никакие посторонние звуки не были слышны. — Лина, вот решетчатый люк в вентиляционную шахту. Она идет через центральный зал, затем к лифту. Вот к нему тебе и надо добраться. Рядом с ним есть лестница, поднимись на второй этаж, ты увидишь небольшую комнату, где находится панель управления сигнализацией. Если ее не отключить, то она сработает на меня, и я никак не смогу пройти дальше. Через окно я увижу твой сигнал, обозначающий, что ты отключила сигнализацию. Я поднимусь по лестнице к тебе. Чем ближе будем подниматься к четвертому этажу, тем чаще будут встречаться охранники. Снотворные дротики у нас есть, но, опять же, крайне рекомендую не использовать их без надобности. Джон вернется в поместье примерно через часа полтора-два. Так что надо работать быстро и тихо. Давай, ни пуха ни пера. — К черту, — прошептала Айлин и залезла в вентиляцию. Ползти было неудобно даже небольшой Айлин, а пыльный спертый воздух так и вынуждал закашлять, но девушка сдерживала себя. Каждый метр давался с большим усилием, а мысль о том, что тихие шуршания металла могли услышать там, внизу, заставляла пульс учащаться. Следующая решетка открывала виды на циклопический зал, оформленный белоснежно-кремовым мрамором. Каменные львы в безжизненной суровости застыли вдоль стен, неестественно ослепительный свет люстр холодным блеском отражался от пола, гладкого, как поверхность льда. Двое мужчин в синих костюмах курсировали вдоль лестницы, которая поднималась вдоль лифта. Судя по чертежу, Айлин оставалось ползти немного. Она, выбравшись из вентиляции и обойдя зевающего охранника, поднялась по лестнице. Генри был прав, в коридоре левее была небольшая комната с панелью. Механизм не требовал долгого изучения, ведь работал он за счет большого бака с ворванью, таких Айлин навидалась, поэтому она уверенно вынула увесистый бак из ячейки, и, аккуратно, чтобы жидкость не взорвалась, спрятала его в ящик. Справившись с задачей, Айлин вышла к большому окну, смотрящего в ту сторону, где притаился Генри. Девушка несколько раз махнула рукой и спряталась. Через некоторое время вдалеке раздался какой-то треск, подобный разбивающемуся стеклу, и стража, встрепенувшись, пошагала в сторону шума. Айлин встретила Генри у лестницы. Тот улыбнулся и показал большим пальцем вверх. Они осторожно продолжили подниматься, звуки их шагов приглушал ворс изумрудного ковра. Раньше Айлин кабинет Бандри Ротвильда казался верхом богатой роскоши, однако теперь он даже рядом не стоял с этим местом. Резная мебель, огромные картины, раскинувшиеся на несколько метров вдоль стены, тропические растения в фарфоровых горшках — это лишь малая часть того, что пришлось повидать Айлин в этом особняке. Она даже представить не могла, как человек может жить в доме, подобному музею, где предметы повседневности — чрезвычайно дорогие экспонаты, трогать которые запрещено. Могло показаться, что воздух здесь пропитан частичками пыли из чистого золота. «Интересно, если сюда пустить Лили, какова будет ее реакция? Наверное, побежит искать самые красивые платья и самые вкусные сладости» — Айлин улыбнулась, представив сестричку с округленными глазами, похожими на две крупные монеты. — Осторожно! — нервно прошипел Генри, ухватив девушку за предплечье и потянув в комнату. — Там шел один, вроде не заметил. Смотри, осталось совсем немного и, как назло, это самый трудный момент. Нам, кстати, и надо было в эту комнату. Окинув взглядом помещенье, можно было предположить, что это было что-то вроде бара. В центре красовался бильярдный стол, на котором стояли недопитый стакан с алкоголем янтарного цвета и пепельница. За угловой барной стойкой висели полки с различными бутылками спиртного. Камин недавно потух, угольки еще тлели красным огоньком. — Нам нужен вот этот балкон, да? — Судя по чертежам, да. Только надо проверить, нет ли на нем… — Кто здесь? Оба быстро обернулись на голос. Ничего не успев осознать, Айлин выхватила из-за спины арбалет и выстрелила в вошедшую женщину. Она не успела поднять шума и навзничь грохнулась на пол. На ней была форма горничной. Генри подбежал к телу и спрятал его в шкафу. — Господи, ну ты даешь, какая реакция. Молодец, иначе могло бы быть худо. Айлин молча кивнула, видимо, только сейчас поняв произошедшее. Руки покрылись холодным потом, а ноги немного дрожали. Но она понимала, что на обдумывание случившегося времени не было, поэтому она уверенно шагнула в сторону балкона и бросила: — Надо спешить, идем, там нет никого. Свежий воздух привел в чувства обоих, развеяв их чрезмерное напряжение. Обширный балкон округлой формы выходил на канал, рассекающий надвое Квартал особняков. Там, на другом берегу, шатающейся походкой ковыляли плакальщики, некоторые разжигали костер. — Здесь нам придется карабкаться. Нужно перелезть через балюстраду и идти по выпирающим выступам. Вон то широкое двойное окно — кабинет Джона. Кстати, ты боишься высоты? — Вовремя ты спрашиваешь, но от моего ответа ничего не изменится. — Значит, боишься. И я тоже. Весело нам с тобой будет, — Генри усмехнулся, поправил маску и уверенной походкой направился к стене. Айлин подхватила позитивный настрой друга, однако, чем ближе они продвигались к кабинету, тем сильнее цепкое чувство предощущения чего-то охватывало все тело. Как оказалось, карабканье по стене — дело не из легких. От страха руки становились влажными, и из-за этого было крайне тяжело крепко ухватиться за камни, а постоянно подкашивающие ноги то и дело отказывались перешагивать. Не покидало навязчивое ощущение, что спина вот-вот перевесит тело и рухнет на какие-нибудь железные заостренные пики забора. По возможности Айлин силилась не смотреть вниз, но тут появлялся новый страх — что кто-то снизу увидит их. Генри, как показалось девушке, вообще не боялся: его сильные руки ловко и стремительно хватались за поверхность дома. Наконец, они добрались до заветного окна. Дворецкий, как и обещал, приоткрыл его. Кабинет был приличных размеров и особенно изысканным. Массивный письменный стол из красного дерева стоял поодаль от окна, на нем и рядом с ним была разбросана куча книг — многие из них были ветхими. Что-то вроде дневника было исписано вдоль и поперек весьма неаккуратным и завалившимся почерком. И самое необыкновенное, что повидала Айлин за сегодняшний вечер — пурпурно-дымчатый кристалл размером с ладонь, каким-то волшебным образом повисший в воздухе. Он был тщательно закрыт в стеклянный купол, а снизу были расположены две небольшие электрические катушки, которые, видимо, создавали особое электромагнитное поле. — Вот он, сейф! Но здесь нет кодового замка. Значит, он открывается по-другому. Скорее всего, в кабинете есть какой-нибудь рычаг или кнопка, которая откроет его. Черт, времени совсем в обрез, давай разделимся, ты обыщи левую часть комнаты, а я — правую. Они начали судорожно искать любые выпирающие предметы, прощупывали руками полки комодов, стола, камина. Но ничего не помогало. Настенные часы с маятником однообразно тикали, как бы напоминая о том, что времени оставалось совсем немного. Повторный осмотр не принес плодов, Айлин видела, как Генри уже начал поддаваться панике и стрессу. Он нервно прикусил костяшку пальца. — Дворецкий, сукин ты сын, обо всем предупредил, а об этом ни слова! Где же может быть хотя бы одна зацепка? За дверью послышались тихие шаги. Айлин спряталась под стол, Генри впечатался в стену у большого шкафа. Каждый из них уже готовился к тому, что кто-то войдет. Но прошла минута, две, шаги стихли, и никого не было. Айлин бдительно выглянула и, никого не обнаружив, схватила со стола дневник Джона. — Может, какие-то подсказки есть в нем, — с этими словами она начала судорожно листать страницы, бегло оглядывая непонятный почерк. Надежда все таяла и таяла, дурацкий текст начинал раздражать. Вдруг из дневника выпала оторванная бумажка, на ней было нарисовано три круга, второй выделялся красным маркером. — Ну что там, нашла что-нибудь? — Витрина! Айлин подорвалась с места и подбежала к небольшой стеклянной витрине. В ней лежали весьма странной наружности предметы. Напоминали они не то камень, не то чьи-то кости, на которых были изображены причудливые руны. Эти символы почему-то показались до боли знакомыми Айлин, будто она их уже видела давным-давно. Она провела пальцами по шероховатой и ребристой поверхности определенно древних артефактов, повторила очертания словно выжженных знаков. Айлин подняла вторую руну, и под ней оказалась небольшая кнопка. После нажатия послышался скрипящий механизм сейфа, после чего его дверца приоткрылась. — Лина, ты просто золото, не зря ты пошла со мной. — А ты что, сомневался в моей полезности? — Айлин саркастично улыбнулась, а ее взгляд словно автоматически направился на загадочный кристалл. — Нисколечко, — Генри начал копаться в многочисленных бумажках и документах в сейфе, параллельно захватив оттуда три золотых слитка. — А это инвестиция в наше светлое будущее. Айлин приблизилась к закупоренному кристаллу. Ей показалось, что его переливающаяся поверхность меняла свою форму с каждой секундой, этот странный эффект преломления завораживал. Маленькие кристаллические кусочки то отделялись, то снова сливались воедино, искажая саму текстуру. Даже его цвет постоянно варьировался и менялся, но очень незаметно. Безусловно, природа этого камня ни с чем не сравнима, он как будто не из этого мира. «Не из этого мира. Но из какого?» Айлин вспомнила свои чудные сны, в которых она парила среди безумия и причудливых форм. Действительно, этот кристалл будто был живым доказательством существования подобного мира, его точно вырвали оттуда, запечатали в бесконечной серости Дануолла. — Могу тебя поздравить, мы пришли сюда не случайно. Все здесь присутствует, и даже больше. Прикинь, Джон связался с какими-то сектантами, которые являются членами Культа Чужого. Не думал, что он страдает подобным бредом. — Культ Чужого? — Айлин резко привстала с корточек и не заметила, как случайно локтем опрокинула колбу с кристаллом. Она, соприкоснувшись с мраморным полом, треснула и на долю секунды повисла в воздухе, после чего стекло разлетелось по всем уголкам кабинета. Яркая вспышка света стерла все ночные тени в помещении, и последнее, что ощутила Айлин — это сильную боль в районе солнечного сплетения и невыносимое жжение по всему телу. Легкие в судорогах сжимались, и только через некоторое время обжигающе холодный воздух наполнил их. Создалось ощущение выныривания из-под воды. Айлин поняла, что она уже как минуту жадно глотает воздух, перед глазами рассеивается белый туман. Рука самопроизвольно крепко схватилась за ткань верхней одежды, там, где по-прежнему продолжало жечь. Только теперь Айлин была не в кабинете Джона, а в столь знакомом месте, и в то же время не месте. Спокойствие мягкой волной накатило на разум, и теперь под ребрами не болело: наоборот, эта боль превратилась в разливающееся тепло по всему телу. Что же произошло? — Айлин Палмер, не ожидал с тобой встретиться лицом к лицу. Но, признаюсь, сложившиеся обстоятельства удивили меня. За спиной послышался знакомый голос, который уже однажды раздался в ночи. Айлин, обернувшись, боялась вновь увидеть пустоту, но в этот раз она увидела обладателя голоса. Перед ней стоял, сложив руки за спиной, мужчина в темном одеянии. Лицо его оттеняла серость этого мира, но глаза были еще темнее, подобно черной саже. — Ты стала частым гостем Бездны: подобно невидимому наблюдателю, твое эфемерное сознание седлало вихри пустоты. Но делала ты это не нарочно. — Не понимаю, что меня связывает с этим местом? — Айлин все еще не до конца пришла в себя, именно поэтому слова давались так тяжело. — Бездна принимает тебя, как отнятую когда-то частичку своей сущности. Именно поэтому ты ощущаешь необыкновенную легкость, находясь здесь, — Чужой испарился в клубе дыма, его последние слова все еще отдавались эхом в ушах. — Твое физическое тело скоро раскрошится, как бесконечные зазубрины камней над нами. — Хочешь сказать, что я умру? Но почему, что это был за кристалл? — Айлин в досаде развела руками, не веря в реальность происходящего. — Я не хочу умирать. — Так много вопросов и так мало ответов. Чтобы ты могла ответить на них, я дарую тебе свою метку. Думаю, твоя сила в сочетании с силой метки будет отшлифована, подобно не ограненному алмазу. — И что ты хочешь взамен? — Айлин сморщилась от жгущей боли на левой ладони. На коже заискрилась руна, повторяющая рисунок, как на тех самых амулетах. — Зрелища.

***

— Лина, Лина, да что же с тобой такое, очнись! Айлин открыла глаза, лопатками она ощущала отрезвляюще холодную поверхность пола. Генри похлопывал ладонью по ее щекам, пытаясь привести напарницу в чувства. — Нам нужно срочно уходить, давай собирай всю волю в кулак и вставай, — Генри подхватил руку девушки и положил себе на плечо. На глаза ему попалась странная татуировка, которую раньше он не наблюдал у Айлин. Она достаточно быстро пришла в себя, вылезая наружу вслед за Генри. Голова все еще кружилась, но она не могла позволить себе сорваться с высоты и погибнуть таким глупым образом. Преодолев путь обратно, вновь прислонившись к стене и идя по опасным выступам, они спустились вниз по тросу, на безлюдный участок особняка. — Там кто-то был что ли? — запыхавшимся голосом спросила Айлин. — Именно в тот промежуток времени, когда ты была в отключке, а это длилось всего минуты две-три, я услышал из окна, как Джон вернулся. Но не волнуйся, все, что нужно было, я взял. Идем туда, там можно пролезть и выйти.