phantom

Он скучает. Прошло чуть больше двух суток с момента, когда они виделись в последний раз. Это не так много, на самом-то деле. Но он скучает так, будто прошёл как минимум месяц. У него с Чонгуком по-другому не получается: слова — значимые, объятия — крепкие, эмоции — яркие, а чувства — самые сильные. Они скоро будут рядом, но лететь ещё 11 часов. Это долго. Он пишет короткое «Скоро вылетаем». Чонгук прочтёт, когда проснётся. У него сейчас полчетвертого утра. Вообще, ему хочется написать намного больше, но смысла нет — он все скажет лично при встрече. Осталось только дождаться её. Тэхён чуть дёргается, когда телефон звякает входящим. А потом на губах сразу же появляется улыбка, когда он читает: «Жду, скучаю, люблю». Ему приятно это внимание, но вместе с этим закрадывается волнение. «Ты почему не спишь???» «Без тебя спится отвратительно», — тут же приходит ответ. И следом: «Хорошего полёта, Тэ». Тэхён прячет довольную улыбку за маской. Это каждый раз просто к чертям плавит его сердце, как будто он влюбился только вчера. Но прошло несколько лет, а чувства только сильнее, хотя Тэхён в начале всего, что зарождалось между ними, даже представить не мог, что такое в принципе возможно. «Я люблю тебя больше, чем вчера, и меньше, чем завтра». Он все ещё помнит, как целиком, с головой, без оглядки упал, рухнул в Чонгука. Он был старше и первым осознал, что то, как его к Чонгуку тянет, выходит за все мыслимые и немыслимые пределы дружбы. Только эту дружбу потерять было страшно. Было тревожно в целом — им предстоял долгий, упорный и очень непростой путь бок о бок. Так что оставалось просто быть рядом, и — надеяться, несмотря ни на что. Тэхён до сих пор с теплотой и трепетом вспоминает, как земля не просто уходила, летела с космической из-под ног, когда Чонгук первым поцеловал его. А потом было много всего, потом пришлось продираться через ад в борьбе за эти отношения, но Тэхён не жалеет ни о единой секунде, ведь каждый момент, каждая улыбка, каждый поцелуй — ценнее золота всей бесконечной вселенной. Самолёт готовится ко взлёту, и Тэхён убирает телефон, отвлекаясь на разговор с Джином. Все же хорошо, что он летит не один, как пришлось это делать Чонгуку. Но других вариантов не было вообще. В итоге ему все же удаётся поспать несколько часов, и ему жаль, что не получается больше, потому что время тянется бесконечно долго. Когда они приземляются, в Лас-Вегасе разгар дня, но вся суета с последующей дорогой до него и размещением занимает ещё несколько часов. Тэхён буквально заваливается в номер к Чонгуку, проходит и падает на кровать. Самого Чонгука ещё нет, он написал, что освободится ближе к девяти вечера. Тэхён успевает принять душ, сходить поужинать с парнями и вернуться обратно. Он проверяет телефон, переодевается в футболу Чонгука, устраивается на кровати и невольно засыпает, окутанный его запахом. Во сне тот смеётся, пока Тэхён виснет на его спине, крепко прижимаясь к нему всем телом. Просыпается Тэхён от того, что чьи-то пальцы нежно гладят его по волосам. Он открывает глаза и улыбается Чонгуку. — Ты мне снился. — Ох, правда? Тэхён утвердительно кивает. — И что же, — Чонгук игриво дёргает бровями, — я там делал? Тэхён хитро ухмыляется, а потом резко тянет сидящего на кровати Чонгука, переворачивает его на спину и нависает сверху, упираясь ладонями по обе стороны от его головы. — Ну, — он наклонятеся, проводит языком по шее снизу вверх, целует местечко под подбородком, с удовольствием отмечая сбившееся дыхание Чонгука. — Всякие разные…— целует его скулу, а потом чмокает в нос. — …вещи. Он замирает, их лица в паре сантиметров друг от друга. Тэхён тянет одну руку и откидывает прядку со лба Чонгука, не переставая смотреть ему в глаза. — Привет, Чонгуки, — шепчет он. — Здравствуй, Тэ, — так же тихо. Одно движение — и они наконец целуются. Мягко, медленно, нежно. А потом Чонгук тянет его за шею на себя, и Тэхён приземляется на него с высоты собственных рук. Чонгук даже не ойкает. — Раздавлю же, — смеётся Тэхён. — Не переживай, солнце, это будет самая приятная смерть. Тэхён легонько толкает Чонгука в бок, а потом оплетает его конечностями. Тот пахнет свежестью и гелем для душа. Тэхён даже не слышал шума воды. — Почему не разбудил, когда вернулся? — Ты слишком сладко спал. Видел Намджуна и Юнги внизу, они сказали, что полет нормально прошёл, но все равно тебе нужно после этой дороги отдохнуть. — А сам-то? Часа три хоть поспал? — Тэхён приподнимает голову, чтобы видеть лицо Чонгука. Тот смешно хмурится, прикусывая губу и изображая дьявольски сложные мысленные расчеты. — Два часа и сорок минут, если быть точным, но я правда в порядке, — тут же добавляет он, видя обеспокоенное лицо Тэхёна, и снова укладывает его на себя. Тэхён спрашивает, как Чонгук провел день, и слушает его размеренный тихий голос. Наконец-то спокойно. Наконец-то он чувствует себя дома, пусть даже родина сейчас в тясычах километров. Когда Чонгук заканчивает рассказ, Тэхён лишь крепче прижимается к нему, окончательно расслабляясь. Он старше, да, но рядом с Чонгуком может позволить себе быть тем, кто нуждается в заботе. Рядом с ним — можно. Потому что Чонгук удержит. Не только на руках. Удержит, вытащит, когда будет совсем плохо. Удержит, когда захочется сдаться. Удержит, когда ни у кого другого не хватит сил. И Тэхён дарит в ответ всю свою нежность, все свое внимание, всю свою пропитанную искренностью любовь. — Не уходи, ладно? — просит он. — Уже ночь, куда же я денусь. Это не совсем то, что подразумевал Тэхён, ему важно уточнить. — Хочу проснуться с тобой — не уходи утром, и… вообще, — добавляет он совсем тихо, боясь и одновременно желая, чтобы Чонгук его услышал. Слишком откровенная просьба, слишком много спрятано в такой, казалось бы, простой фразе. И Чонгук слышит. — Спи, солнце, я не уйду, обещаю, — говорит он, и Тэхён выдыхает, поудобнее устраиваясь на его груди и слушая самую желанную колыбельную — стук его сердца.