phantom

— Твоё новое задание, — сухо говорит Намджун, кидая папку на стол. — Сумма — в два раза больше обычной, срок — шесть дней. Тэхён в удивлении вскидывает брови. — Интересно, конечно, Джун, но почему я? Ещё неделя не прошла с последнего дела, и это ладно, но я, вроде как, в отпуске? Ты же обещал. Намджун отходит от окна и садится в свое рабочее кресло, хмуро глядя на Тэхёна. — Заказчик хочет лучшего. А лучший у меня только один, уж извини. Да и как я успел понять — дельце не пыльное совсем, просто заказчик смахивает на параноика, ему надо, дословно, «чтоб наверняка». Справишься раньше — и лети в свой Париж. Они ещё некоторое время играют в гляделки, и Тэхён сдаётся. — Чёрт с тобой, ладно, — он берет папку в руки, — жди звонка. Ему не хочется браться за это — вот, что понимает Тэхён, оказавшись ближе к полуночи дома. И не может объяснить почему. Он ищет оправдание в том, что это дело рушит его планы, а он это ненавидит. Но, с другой стороны, с его-то образом жизни — такое не редкость. Да и заплатят за это сумму более чем достаточную для моральной компенсации. Так что Тэхён наливает себе виски, садится на диван, с наслаждением делает глоток и только потом открывает папку. С фотографии на него смотрит молодой мужчина, у него большие выразительные глаза, чёрные волосы уложены по две стороны, открывая лоб, но слева непослушные пряди выбиваются и чуть прикрывают глаз. Он снят в движении и смотрит куда-то вправо, демонстрируя наблюдателю шикарную линию челюсти. Тэхён бы сказал — красивый. Очень даже. Он смотрит дальше. Чон Чонгук, 26 лет, и вот оно что — политика. Слишком молодой и слишком лезущий не туда, куда надо. Ладно, думает Тэхён, меня не касается. В конце концов, нужно хорошенько всё планировать, прежде чем переходить дорогу тем, кому не следует. Шесть дней — это очень много, так что лучше закончить пораньше. Следующим же утром Тэхён вливается в свою рутину — читает, изучает, наблюдает. С политиками проще — о них всегда куча информации в интернете. Но Тэхён листает ленту, хмурясь. — Что с тобой не так? — бормочет он, разглядывая, кажется, уже пятый десяток фотографий. И когда он уже хочет захлопнуть ноутбук, взгляд цепляется ещё за одну. Какое-то официальное мероприятие, все стоят перед входом в здание, позируя. Но Чонгук сразу бросается в глаза, и Тэхён наконец понимает, что не так — все на снимке со словно приклеенными улыбками. Чонгук не улыбается совсем. Тэхён быстро возвращается к предыдущим просмотренным и убеждается в наблюдении — его цель не улыбается вообще ни на одной фотографии. И Тэхёна это волновать не должно от слова совсем, но он продолжает об этом думать помимо воли, что раздражает неимоверно. На следующий день он выходит на охоту. Теории достаточно и пора к практике, если он все же хочет попасть в Париж. А он ещё как хочет. Он наблюдает — следит на работе, на встречах с избирателями, на пути домой. Его до зубного скрежета нервирует собственная мысль, мухой жужжащая в черепной коробке, как только он видит цель. «Улыбнись, улыбнись, улыбнись, блять, хоть раз, ты же не робот». Тэхён не понимает, почему его так сильно зацикливает на этой детали, она его работе всё равно не помешает никак. Вообще, Намджун был прав, дело не кажется сложным, потому что в охране, если уж быть честным, не ахти какие профи. В некоторые моменты это видно прямо откровенно, и Тэхён снова раздумывает над ненужным — его компания вроде может позволить себе большее, скорее выглядит так, что этому Чонгуку просто совершенно похрен, кто там его охраняет и охраняет ли вообще. Ближе к ночи он в этом убеждается. Он сидит ещё какое-то время в машине около дома Чонгука, куда того сопроводила охрана, а потом чуть не роняет челюсть. Он видит, как этот идиот охрану отпускает. И, черт возьми, зачем ему оставшиеся пять дней, если он может закончить все за ближайшие два часа. Всего-то нужно достать чёртов пистолет и выйти из гребной машины. Но он, словно прилепленный высшими силами, продолжает сидеть в ней в ожидании черт знает чего. И тут Чонгук его не подводит. В течение получаса тот выходит из дома. Штаны, толстовка — все на два размера больше, на голове капюшон. Вот теперь интересно, с ухмылкой думает Тэхён. И готовится стать свидетелем тёмных делишек. Однако разочаровывается спустя каких-то пятнадцать минут. Чонгук никуда не едет, он просто идёт пешком мимо бара, мимо всех светящихся зданий, остановок. Тэхён тенью идёт следом, начиная материть свою цель, когда прогулка переваливает за час по времени, только чтобы оказаться в парке. Какой идиот будет тащиться ночью в парк? Тэхён начинает подозревать, что у Чонгука точно с головой не в порядке. Луна не прикрыта тучами и даёт Тэхёну хороший обзор, пока сам Чонгук даёт ему передышку, сидя на скамье прямо напротив озера. Это какой-то идиотский вид релаксации? Способ очистить голову? Или он маньяк какой-нибудь? На самом деле будет очень смешно — киллер охотится на маньяка. Прямо идея для какого-нибудь триллера или ужастика. Тэхён с трудом сдерживает смешок. А потом с него как будто спадает наваждение, и он в ступоре смотрит перед собой. Потому что цель на блюдечке, и сама себя на это блюдечко положила. А Тэхёна ждёт Париж, и он, вообще-то, профессионал, а ещё таким подарком грех не воспользоваться. Но. Он не может заставить себя сдвинуться с места. У него же ещё пять, ладно, уже четыре дня, правильно? И тем более он не любит пачкать руки. Выберет место, позицию и засядет с любимой снайперкой. На кой черт вообще потащился за ним, непонятно. Тэхён продолжает задавать себе этот вопрос и на всем обратном пути за Чонгуком. Ответ не находится, и Тэхён начинает подозревать что все не в порядке с головой как раз таки у него. Хотя раньше за собой не замечал. Развить эту мысль не получается. Уже перед ступеньками ко входной двери Чонгук вдруг тормозит и замирает. Замирает и сам Тэхён. Он уверен на тысячу процентов, что был бесшумным и осторожным, но невольно задерживает дыхание. Чонгук оборачивается, с минуту вглядывается в ту сторону, где прячется Тэхён, а потом все же заходит в дом. И только когда дверь закрывается, Тэхён снова начинает дышать нормально. Что это вообще за херня была? Надо заканчивать с этим делом быстрее. Ночью ему снится, что он, совершенно безоружный, под грозовым небом бежит за Чонгуком по песчаной дороге так долго, пока лёгкие не начинают гореть, а потом Чонгук останавливается, поворачивается резко, сверкает глазищами и молча наводит на него пистолет. «Даже не улыбнёшься?» — во сне спрашивает его Тэхён, отчего-то чувствуя себя сказочно умиротворенным и спокойным для того, кого собираются убить. Чонгук же не отвечает и жмёт на спусковой крючок. Тэхён просыпается, тяжело дыша и потирая на груди место, куда вошла несуществующая пуля. Надо заканчивать — становится гребаным девизом. В обед звонит Намджун со своим «как там дела», и Тэхён грубит, несмотря на то, что Намджун его босс, с раздраженным: «Ты отвлекаешь, у меня ещё полно времени». Новый день он опять тратит на изучение расписания и слежку. Но когда снова намечается момент, пахнущий «тёмными делишками», Тэхён энтузиазма не испытывает, уверенный, что и в этот раз придётся разочароваться. Так и происходит. Проклятый Чон Чонгук снова тащится в одиночестве на другой конец города — спасибо, что на машине — на непонятную встречу с каким-то таким же непонятным типом. Тэхён потом его пробивает, он оказывается связанным с благотворительностью, но на этом не останавливается, не пытаясь больше найти логику в своих действиях. Ему почему-то кажется, что так просто надо. Он подключает свои старые связи и узнает, что там действительно все чисто. А Чонгук просто вёл переговоры — вот так, без камер, прессы и всей остальной показухи, помогая лично. «Откуда ты взялся-то такой?» — думает Тэхён, который всей ситуацией и своим отношением к ней уже порядком вымотан. Он наглеет до такой степени, что вечером заходит в тот же бар, куда Чонгук заявляется с двумя — предположительно — друзьями. Всё ради спортивного интереса, конечно же. Ну ещё сыграл роль тот факт, что Чонгук приехал на машине, и Тэхёну до зуда под кожей надо знать, сядет ли он за руль нетрезвым. Просто проверить принципы. И не то чтобы его хоть каким-то малюсеньким бочком должно волновать, попадёт ли этот чудак в аварию. Конечно же, мистер чертова правильность пьёт только сок. А вот Тэхён позволяет себе пару стаканчиков и — совсем уж вольность: соседний с целью столик. Намджун бы надавал хорошеньких тумаков, конечно, но ему знать об этом необязательно. Чонгук сидит к нему боком, и Тэхён совершенно непрофессионально, во-первых, нетрезв, во-вторых, залипает на профиль, стараясь делать это не столь очевидно. «Давай же, ну ты же с друзьями, ну хоть одну улыбочку, Гуки», — постоянно появляется в голове. А потом Тэхёна словно током шарахает. Потому что он понимает, что ему дико нравится это сокращение, а ещё более паршивое — он хотел бы произнести его вслух, желательно с объектом своего внимания наедине. И в довершение ко всему, как будто это уже не тотальный пиздец, Чонгук поворачивает голову и встречается с Тэхёном взглядом. У Чонгука он вполне справедливо вопросительный, а у Тэхёна… ну, он предполагает, что голодно-изучающий. Делать вид, что ничего такого не происходит, уже поздно, так что Тэхён не находит ничего лучшего, чем подмигнуть. И, боже, он готов эту картинку перенести на полотно и повесить в собственной спальне, чтобы смотреть, засыпая и просыпаясь. Чонгук, нет, не улыбается, но взгляд отводит, и Тэхёну со своего места видно, как розовеют его щеки. Охренеть. Через несколько минут друзья Чонгука, кажется, очень наблюдательные, подкладывают ему свинью, а Тэхену подарок, сославшись на то, что им «правда уже пора». Чонгук остаётся растерянно хлопать своими незаконно прекрасными глазами, и Тэхён тут же материализуется за его столиком с самой очаровательной улыбкой и предложением познакомиться. В глазах Чонгука Тэхён ловит какую-то тяжёлую, бесконечную печаль и прямо сейчас отчаянно, дико хочет его поцеловать, но хотя бы это не озвучивает. — Прости, — говорит Чонгук, — может быть, в другой раз. Что Тэхён читает как «в другой жизни». Потому что какой другой раз, если все, что у них есть, это одна встреча и никаких контактов. Это неправда по отношению к Тэхёну, но суть же далеко не в этом. А ещё — у Тэхёна остаётся три дня. «Надо заканчивать, мать твою». Заигрался. Он не хочет заканчивать это дело. Но он взял папку в руки. У него нет выбора. На следующий день Тэхён с самого утра торчит на крыше высотки. У Чонгука сегодня очередная встреча с небольшой группой бизнесменов, и это идеальный — пусть и далеко не первый — шанс. Тэхёну ну не нужно быть здесь так рано, но он долго настраивается и очень много думает. Чонгук ему — никто. Он не может из-за никого гробить все, что у него сейчас есть. И даже если бы он не выполнил задание, что глупость несусветная, заказ серьёзный. Это всё равно сделает кто-то другой. Вот и всё. Никаких вариантов. Время бежит слишком быстро. К обеду начинается движение. Тэхён следит за Чонгуком в прицел. Смотрит, как он выходит из машины. «Стреляй». Как проходит в кафе к группе людей. «Он сидит у окна в пол, и видимость отличная, стреляй, Тэхён». Как выходит из здания, прощаясь с остальными. «Тебе не мешает охрана, стреляй уже!» Как заходит обратно в кафе за какими-то вещами и снова возвращается на улицу. «Всего один выстел, ты же гребаный профи!» А потом, как было ранее перед домом, Чонгук тормозит у машины, будто прислушиваясь, поднимает голову и — это невозможно физически, но Тэхён клянётся, что тот смотрит ему прямо в глаза. «Стре…» И вдруг улыбается едва заметно. Мир, кажется, действительно останавливается. Вдох-выдох. Ещё минута. И без того слабая улыбка гаснет, как будто ее владелец разочаровывается в том, что у кого-то на крыше не хватает духу спустить курок. И Чонгук уезжает. А у Тэхёна дрожат руки. И это не самая страшная его проблема. Он не сможет выполнить задание. К счастью, план вырисовывается очень быстро. Мозг по привычке работает кристально ясно, несмотря на стрессовую ситуацию. Тэхён звонит Намджуну и говорит, что определился, и что все будет готово завтра вечером. Чуть больше суток. Ему должно хватить времени. У таких, как он, всегда есть запасной вариант. Не только развития событий, а жизни в принципе. «Ты идиот, какой же ты идиот», — ругает сам себя Тэхён, но не может пожалеть об этом. Этим вечером он дожидается, когда Чонгук отпустит охрану, а потом стучит в дверь. — Нам всё-таки придётся познакомиться, красавчик, — говорит он ошарашенному Чонгуку, заталкивает его в дом и закрывает дверь. Ровно сутки. Ничего страшного, и не такое успевал. Он рассказывает Чонгуку всю правду, всё, что знает. Тот, в свою очередь, — и Тэхён не может не восхититься его спокойствию и хладнокровию на свалившиеся новости — выдаёт как минимум пять кандидатов на то, кто мог его заказать. — Это, — говорит Чонгук, — боюсь, не предел, там слишком большой клубок коррупции и беззакония. Я и трети не распутал. Конечно, он, мягко говоря, возмущается, отправляя нарушителя спокойствия туда, откуда тот пришёл, и отказывается бежать, упёртый мистер справедливость, и в этот момент его как никогда хочется придушить, но Тэхён не для того поставил и свою жизнь на кон. У него есть знакомые, очень влиятельные знакомые, парочка из которых должны ему слишком много. Тэхёну возвращают один из долгов, пусть и совершенно не так, как он планировал. Чонгук приходит в себя — буквально — уже на борту частного самолёта и устраивает скандал, во время которого Тэхён узнает, что у Чонгука очень, очень хороший удар. Но не оставляет ему выбора. Они приземляются — к сожалению, не в Париже — в Штатах спустя почти 12 часов. Спустя ещё 12, Тэхён уверен, Намджун поднимает на ноги всех, чтобы найти его, но это уже не имеет значения. Он пришлет ему цветы курьером в качестве извинения, всё-таки он был хорошим боссом. Уходит три дня на разработку дальнейшего плана действий, и ещё три, чтобы Чонгук перестал его ненавидеть и согласился с тем, что «это и правда было не такой уж плохой идеей». Что заставляет Тэхёна ликовать и выглядеть неоправданно, под чужим возмущенным взглядом, счастливым. Через оставшихся в Корее доверенных лиц — Тэхён поражается тому, какую команду заинтересованных в его точке зрения Чонгук успел собрать за довольно короткий срок — они треть клубка все же начинают распускать, и тот катится, набирает скорость, тянет за собой все остальное, поднимая нешуточный скандал. На это уходит два долгих, как будто бы бесконечных месяца, а также несколько ссор и пресеченных попыток сбежать обратно в Корею, за которыми следует постепенное сближение и первые, хоть и робкие шаги навстречу в плане доверия. И не только. Ещё через месяц Тэхён наконец узнает, какие всё-таки губы Чонгука на вкус. И не может перестать насмотреться, когда Чонгук ему улыбается искренне.