Ад или Рай?

      Четыре утра. Появилась новая проблема, разрешить которую было даже труднее, чем все остальные вместе взятые. Онанизм в общежитиях не приветствуется, а уединиться крайне сложно — везде могут спалить. Без вмешательства проблему оставить тоже было невозможно. Чёрт бы побрал Сакона и фантазию! Из оптимальных вариантов только душ, общий для сектора, и один из туалетов, общий на две комнаты. Так как Сакон не спит, он может наведаться и туда, и туда. Та ещё задачка…       И всё же Масамунэ выбрал душ. Не теряя времени — вдруг Шима даже из комнаты вылезти не успеет, — закрылся и скинул с себя одежду. Дрожащими пальцами подцепил дверцу кабинки и ступил на холодную эмалированную поверхность. Ощутив прохладу, он невольно выдохнул — слишком шумно, как ему показалось. Затем включил воду. Сомневаясь, оглянулся на дверь — поверит ли Шима, что душ он принял, только чтобы смыть усталость? Кто знает, лучше поторопиться. Потому он прислонился к стене и обхватил напряжённый орган. В такие моменты Масамунэ завидовал Моточике, снимающему квартиру и живущему там в одиночестве. И проклинал Катакуру-сэнсэя за то, что тот заставляет его чувствовать себя так. Как же хотелось, чтобы вместо руки оказались тугие губы. Представив насмешливо глядящие снизу вверх глаза и чуть приподнятые уголки рта, Масамунэ чуть сжал ладонь и повёл её к основанию. Сначала медленно. Потом, когда в воображаемом взгляде появились искры, он стал наращивать темп. Хотелось направлять, сжимая в кулак тёмные волосы, и от этого неосуществимого желания зубы стискивались сами собой. А живот сводило спазмом. Ещё пара движений, и рука испачкалась в сперме. Интуиция и здесь не подвела — душ оказался лучшим выбором.       Наскоро протерев стенки кабинки, Масамунэ смыл с себя пот и остатки спермы. Через три минуты он уже снова сидел на кухне и строчил сообщение Моточике. Теперь он точно знал, что будет делать и что это полнейшее безумие.       Снова заглянул Сакон:       — Ты так и не ложился? А что это у тебя волосы мокрые?       Как и ожидалось — от любопытных глаз ничего не скроется. Но Датэ был к этому готов. Он взъерошил волосы, смахивая лишние капли и ответил.       — Во-первых, я пытался не уснуть. А во-вторых — так после тренировки и не мылся. Решил двух зайцев разом убить.       — А, ну понятно. Но ты бы прилёг — какой смысл тащиться на зачёт, который всё равно не сдашь, с мешками под глазами? — под видом заботы язвил Сакон. — Или ты туда шпоры прятать собрался?       — Да заботит меня мой вид! И я сдам, усёк?       Сакон с сомнением посмотрел на Датэ. Первые лучи солнца выхватили нахальную улыбку и дерзкий взгляд — признаки непоколебимой уверенности в себе. Он и сам не сдержал улыбки, но та была скептической: Датэ часто везло, но в то, что это не просто ряд случайных совпадений, ему до сих пор не верилось.       — Спорим?       — А давай! — согласился Масамунэ. — На чём условимся?       — Если ты отправляешься на пересдачу, без вопросов передаёшь записку одному человеку и не говоришь ему, от кого она. Идёт?       — Забавно. Но мне плевать, почему ты сам не можешь её передать. Что от себя предложишь?       — Если же вся несправедливость мира сконцентрируется в одной точке и ты сдашь, то я, так уж и быть, за просто так никому не скажу, что ты дрочишь на преподавателя в душе.       «Вот же сволочь!»       — Стало быть, я при любом раскладе записку несу. Ты же это хочешь сказать? — Сакон кивнул. — Что ж, дай угадаю — нести её надо Кацуэ. На свиданку старшекурсника позвать пытаешься, а?       Карие глаза потемнели. Масамунэ уловил еле слышный хруст костяшек и ещё больше уверился в выводах. Не один Шима умеет провоцировать и подмечать детали — пусть Датэ и неосознанно упомянул о болезни Кацуэ. Несмотря на потерю контроля над ситуацией, Шима продолжал улыбаться, и это только раззадоривало.       — Учти, мои симпатии безобидней твоих. Тебя-то могут и попереть.       — Угрожаешь? Хотя ты просто злишься, что твой козырь бит. Я не собираюсь рассказывать кому-то о твоих симпатиях. Но не понимаю, почему бы тебе просто не признаться на словах. Кацуэ добрый, на смех не поднимет. В чём проблема?       — В том, что он открыто разговаривает только с тобой, — без тени улыбки заявил Сакон и, не дожидаясь ответа, вышел в коридор.       «Вот, значит, как? Ревнует? — думал Масамунэ, смотря на растворяющуюся во тьме коридора фигуру. — Но всё же, что мешает просто поговорить?» — удивлялся он так, будто бы и не сам боялся начать заикаться перед объектом воздыхания.       В том, что Сакон ничего и никому не скажет, Датэ был уверен. Этот лис привык держать всю полезную информацию в своей голове, чтобы тет-а-тет подкалывать и выбивать что-нибудь полезное для себя. Несмотря на то, что он та ещё затычка в каждой бочке, сплетни Сакон не распускал. Даже когда Мию бросила Моточику, он молчал, пока сам Датэ не высказался насчёт этой девушки при нём. И даже тогда говорил только с Масамунэ. Потому-то к нему всегда возникало особое уважение.       «Ну а что это мы такие уверенные в себе? Разве совсем нет вероятности, что Катакура попрёт тебя?»       «Об этом я в первую же очередь предупредил Моточику, между прочим!»       Масамунэ залпом выпил энергетик и стал продумывать детали плана. Не так страшно поцеловать объект воздыхания, как поговорить с ним. Просто соприкоснуться губами, а там уже по ситуации. Действия всегда проще. Да и таким образом он получит более точный ответ: вряд ли Катакура на признание в словах резко отреагирует — скорее, скажет, что это ошибочное представление о чувствах, вызванное восхищением и желанием быть похожим... Или что там обычно в таких случаях говорят? А так всё сразу будет понятно: либо оттолкнут, либо примут. Возможно, что не станут делать ничего, но Масамунэ считал, что Катакура не из тех людей, которые будут терпеть, если их что-то не устраивает. Поэтому всё должно было пройти чётко.       Тут и Моточика проснулся — и чего ему в такую рань не спится? Масамунэ даже стыдно стало, что он заставляет волноваться и не объясняет. В переписках он время от времени невольно открывал ту сторону, от которой хотел бы избавиться. Сейчас из-за этого возникло недопонимание. Но разрешить его в данный момент Масамунэ не мог. Потом: после тотального поражения или грандиозной победы. И почему-то интуиция утверждала, что это будет победа.       Так как целовался Датэ последний раз в школе — и хорошенько получил за то от матери, — он заключил, что посмотреть, как это делается, лишним не будет. Да и удивить хотелось. Так что оставшееся до выезда время он провёл за визуальным ознакомлением с разными видами поцелуев.       В семь тридцать Масамунэ выругался и побежал переодеваться. В семь сорок он прыгнул в автобус. В восемь же стоял уже перед дверью кабинета, куда пропускали по одному.       Как-то вылетело из головы, что Катакура перед зачётами и экзаменами проводит тщательный осмотр. Интересно, а будет ли он ощупывать карманы, чтобы проверить, нет ли там чего? Масамунэ встряхнул головой — только вот таких мыслей ещё не хватало! Он сразу приготовил на сдачу телефон — единственную вещь, которая могла помочь на зачёте. Шпор он не готовил. Умных часов не имел. Впрочем Катакура не какой-нибудь старик, не сведущий в технологиях, — он просил закатывать рукава и, обнаружив одни такие у Ёшицуны, без колебаний те изъял.       — Держите! — вручил телефон Масамунэ, когда до него дошла очередь. — Надеюсь, вы позаботитесь о нём, и я получу его в целости и сохранности.       — Не волнуйтесь, верну в лучшем виде. А уж если что и случится, возмещу ущерб. Шпаргалки готовили?       — Nope! Проверять будете? Могу карманы вывернуть и рукава закатать, чтобы вы смогли в этом убедиться. Готов даже кроссовки показать. Может, нужно ещё штаны снять? А то бывают и такие умники, которые в бельё прячут, — кто-то за спиной дёрнулся, и Масамунэ понял, что ненароком его или её спалил.       Катакура усмехнулся:       — Это дежурный вопрос. Я уверен, что вы не станете тратить время на подобную ерунду, зная, что при осмотре всё изымут.       — Как знаете.       Под тихие смешки и скромные аплодисменты Масамунэ прошёл к последней парте — лучший обзор. Следующей зашла Кутагава. Она сцепила руки в замок и ждала, что скажет преподаватель. Масамунэ готов был поклясться, что та пытается протащить шпоры. И Катакура был того же мнения.       — У меня к вам всего два предложения: либо Вы сейчас выходите, открепляете шпаргалки и возвращаетесь — естественно, кладя их все мне на стол, — либо я их нахожу и вы отправляетесь на пересдачу.       Кутагава молчала. Студенты, стоящие за ней и уже занявшие места, вытянулись, ожидая шоу. Сам Датэ, водрузивший ноги на парту, старательно делал вид, что ему не интересно, но то и дело переводил взгляд на Катакуру. Один из таких тот поймал и… бегло улыбнулся? Фыркнув, Датэ посмотрел уже открыто, с вызовом, хотя теперь преподаватель полностью сосредоточился на нарушительнице.       — Стало быть, второй вариант, — наконец заключил Катакура.       Он опустился на колено и загнул край юбки девушки. Немного, всего на сантиметр. Да Масамунэ даже поверил бы, скажи кто с первых парт, что тот и кожи Кутагавы не коснулся. Но глаз всё равно предательски дёрнулся.       — Пересдача, — озвучил вердикт Катакура, вытянув за край одну из шпор. Кутагава спокойно удалилась, пропуская других вперёд.       Больше смельчаков из шпороносцев не было. Даже бравый Сасаки, как только до него дошла очередь, заявил, что отлучится ненадолго и вернётся. Пришёл он через десять минут с охапкой бумажных полосок. Где их только прятал? Не в трусах ведь? Хотя то ещё представление бы вышло. Масамунэ точно бы плюнул на свой план и, треснув по парте, ушёл выполнять условия сделки с Саконом, а потом объясняться перед Моточикой.       Пересчитав телефоны, Катакура удовлетворённо кивнул и раздал листы с заданиями. Масамунэ больше из любопытства глянул, чего же придумал его любимый преподаватель. И еле сдержал смех — чтобы решить хоть одну из трёх задач ему бы потребовался телефон и три часа свободного времени. На самом деле, наскрести по чуть-чуть из каждой на проходной минимум можно, но это было не в стиле Датэ. Потому он просто разглядывал лист, изредка посматривая на преподавателя.       Катакура сидел, откинувшись на спинку, и окидывал взглядом студентов. Даже при тщательном осмотре оставалась вероятность пропустить припрятанный гаджет или миниатюрную шпаргалку, и он сохранял бдительность. Сегодня никто не спишет.       Понимая это, пара студентов встала, как только прочла задания.       Однако проблемы возникали и у тех, кто не списывал. Бедняжка Эми не знала, можно ли ей выпить воды — вдруг Катакура заподозрит, что что-то написано на пробке, хотя она никогда и не стала бы так поступать. Такэо попал в похожую ситуацию. Он боялся достать платок, чтобы вытереть пот со лба. Да, отличники всегда боялись больше всех. А особенно, когда прямо перед ними студента хватали за руку и ровным голосом объявляли:       — На пересдачу.       Будь они на обычной паре, Масамунэ бы даже присвистнул — такая скорость и реакция! Поймать руку в момент, когда лист ещё не успел свернуться и выставить шпаргалку всем на показ. Да уж, не зря Катакура носит звание грозы студентов.       С течением времени Масамунэ заметил кое-что странное — его нагло игнорировали! Катакура проходил взглядом по всем студентам, но на него ни разу не взглянул. И как это называется? Про…пущенный шанс списать? Да если бы Масамунэ заранее знал, что ему вот так просто позволят это сделать, он бы пронёс лист формата А4 с надписью «попались». Ещё бы смайлик на нём нарисовал. Получилось бы развеять гнетущую атмосферу в кабинете, а может быть, ещё и вывести Катакуру на эмоции. Но нет, потрачено!       За негодованием оставшееся до конца зачёта время протекло незаметно. Вот уже и студенты выстроились в шеренгу перед столом, чтобы положить листы: с заданиями справа, а с решением — слева. Но Масамунэ не двигался. Он дожидался, когда все одногруппники покинут кабинет. Как только тот опустел, поднялся с места.       — Вы решили даже не подписывать лист? Настолько были не уверены в своих знаниях? — спросил Катакура, кинув беглый взгляд на чистый лист.       Плохо дело, он сосредоточился совсем не на том. Весь план Масамунэ почти покатился к чертям. Нужно было срочно что-то сказать, чтобы обратить на себя внимание. Но что? И снова интуиция спасла положение, подкинув фразу, которую он сам ни за что бы не выдал:       — Дело в том, что вместо задач я решил совсем другое и полностью уверен в этом.       Внимание Катакуры ожидаемо переключилось. Он с интересом и лёгкой улыбкой посмотрел прямо в лицо, так и спрашивая «и в чём же уверены?». Терять этот шанс было никак нельзя! Масамунэ подался вперёд и коснулся губами чужих губ. На миг он засомневался, и это, скорей всего, отразилось в его взгляде, потому что Катакура хмыкнул и, воспользовавшись паузой, сам углубил поцелуй, удерживая голову Датэ за затылок. Удивление смешалось с раздражением. Планировалось, что это он, Масамунэ, вызвав шок, углубит поцелуй, но не тут-то было! Катакура Кодзюро оказался готов к такому повороту событий.       — Тебе стоило сделать это раньше, — прервав поцелуй, заявил Катакура. — Так у тебя появилось бы время, чтобы перестать паясничать и начать записывать то, что я говорю.       — И как давно вы поняли, что выступаете причиной моего нежелания учить ваш предмет? — больше, чтобы вернуть себе самоконтроль, нежели из интереса спросил Масамунэ. Но почувствовал, как от взгляда напротив пересыхает в горле, а внутри просыпается желание зайти куда дальше.       — Как только ты начал словесные перепалки. И ведь далеко неглупый парень… направить бы это в нужное русло.       Масамунэ залился краской и цыкнул:       — Как будто я не абсолютный гуманитарий, ничего не сведущий в точных науках. Я потратил два с лишним часа, чтобы понять, что такое этот ваш интеграл, а что такое функция!       — Рад слышать, что ты уделил внимание моему предмету. А теперь договоримся: я поставлю тебе зачёт экспромтом, но с одним условием. И условие это — решение всех трёх задач. Конечно, я приложу все усилия, чтобы ты понял материал, но если не замечу усилий с твоей стороны — прерву наши встречи. Согласен на такое предложение?       — Не услышал, что станет с зачётом, если я не проявлю должного рвения.       — Зачёт в любом случае у тебя в кармане. Хотя если ты успеешь разобраться с заданиями до даты пересдачи, тебя ждёт небольшой сюрприз.       Осмелев, Масамунэ сел на колени Кодзюро и положил руки ему на плечи:       — Полагаю, не скажете, что за сюрприз.       — Верно, — рука мужчины переместилась на талию Масамунэ. — Но учитывая твой характер и нрав, он должен прийтись тебе по душе.       — Интригует!       Снова Масамунэ проявил инициативу, но Катакура не позволил доминировать и вновь зарылся ладонью в его волосы. Только Датэ не был бы собой, разреши он так просто углубить поцелуй. Они сталкивались зубами и упорно сминали губы друг друга, пока наконец Масамунэ не позволил языку Катакуры пройтись по нёбу. Он поёрзал на коленях того, устраиваясь поудобней и надёжнее расположил руки на чужих плечах. Тогда Кодзюро, обхватив талию Масамунэ обеими руками, поднял его на стол и, неохотно разорвав поцелуй, принялся расстёгивать ему ремень. Датэ напрягся.       — Расслабься, я всего лишь помогаю тебе.       И Катакура нагнулся к губам Датэ, поглаживая полувставший орган через бельё. Масамунэ мычал в поцелуй и подавался бёдрами вверх, требуя, чтобы ласки стали более резкими. Но Катакура не шёл на поводу: он медленно стягивал бельё и касался так, как считал нужным. Контраст дикого танца языков и нежных касаний руки сводил Масамунэ с ума. И трёх минут не прошло, как он кончил, яростно прикусив губу Кодзюро. Тот улыбнулся и потянулся за салфетками, которые неизменно лежали подле журнала на всякий случай. Вряд ли предполагалось, что на такой.       — Не желаешь ли перебраться в другое место?       Хотелось бы просто взять и перебраться, но Масамунэ кое-что вспомнил: он утром сдуру написал Санаде, что готов начать репетиторство хоть после зачёта! Да и братан-демон ждёт какой-никакой весточки. Взгляд сразу помрачнел.       — Вообще-то желаю, но сегодня вряд ли выйдет: мне нужно к одиннадцати попасть к знакомому, который конспектами поделился — вводное занятие по английскому провести. Потом прямиком к другу, который, должно быть, на иголках из-за моих сообщений с самого утра сидит. А вечером я готовлю ужин соседу по сектору, который мне энергетик подкинул. И скорей всего, это превратится в готовку на неделю всему сектору, так что надо продуктов захватить.       — Удивляюсь, что у тебя плохо с математикой. С логикой же никаких проблем нет. И время ты рассчитываешь отлично.       — И как это связано?       — Напрямую. Успехи в математике зависят от умения пользоваться логикой в повседневной жизни, — Кодзюро нашарил телефон Датэ и протянул его. — Тогда запиши номер, потом договоримся о времени.       Приняв сидячее положение, Масамунэ быстро застегнул ширинку и выхватил телефон. Усмехнувшись, Кодзюро продиктовал свой номер.