What the hell?, Ад или Рай? — фанфик по фэндому «Sengoku Basara»

What the hell?

13 февраля 2022 г. в 14:07

Настройки текста

Взглянув на погружённого в свои мысли Юкимуру, Масамунэ резко захотел получить способность проникать в чужой разум и расставлять файлы памяти так, чтобы потом можно было с лёгкостью устанавливать между ними связи и приходить благодаря этому к верному заключению. Или хотя бы право на убийство того, кто обучал этого бедолагу. Просто… Если Юкимура не поймёт и через четыре часа, он отлёживается в ванной сорок минут, не меньше. Повезёт, если в ванну можно будет полностью окунуться. «Но я даже не помню, ванна ли у него!» — мысленно вопил Датэ. Если и у Санады не окажется ванны — та станет первой мечтой в его личном списке. Но кое-что ещё выводило из себя… Сарутоби Саскэ. Он приоткрыл дверь комнаты, когда пришёл Масамунэ, кивнул в знак приветствия и закрылся на два часа. Потом пару раз этот лис осторожно заглядывал на кухню, чтобы осведомиться, как идут дела, а затем и вовсе куда-то смылся. Хороший сосед у Юкимуры! И ведь Масамунэ чувствовал, что тот вполне себе знает английский, но по какой-то причине не стремится помогать. Кем Сарутоби и Санада друг другу вообще приходятся? Датэ искренне не мог понять. — Я не понимаю! — вторил его мыслям Юкимура. — Правила слишком сложные! «Ну и что нам теперь с тобой делать?» Но несмотря на мысли, была одна прекрасная, как казалось, идея: — Давай попробуем на примере… — Масамунэ осмотрел стол в поисках подходящего предмета и взял одно печенье — уж так Юкимуре должно стать яснее. — Представь ситуацию, что кто-то готовит тебе печенье, пока ты ещё в универе. Если ты приходишь, и оно остыло, это Past Perfect. Но если ты приходишь, и видишь, что этот кто-то вынимает противень с печеньем из духовки, то есть оно только-только приготовилось — это Past Perfect Continues. Санада застыл. Если бы кто-то решил в этот момент заглянуть на кухню, обязательно бы посчитал его восковой фигурой. Даже Сарутоби. — Нет, я ощущаю разницу между двумя временами. Я просто подумал… Зачем существуют задания, где нужно определить это время? Каждое слово влияет на то, как будет выглядеть предложение. Разве нельзя просто построить предложение в нужной форме без всяких частиц? — Делай, не вникай. Иностранцы, между прочим, точно так же не видят логики в нашем языке. Но что теперь? Везде есть что-то, не поддающееся объяснению. Так что некоторые вещи просто нужно выучить. — А разве ты не говорил, что нужно понимать? — вспомнил Юкимура. К такому повороту Масамунэ не был готов. Он-то понимал логику английского языка, но теперь осознал, что не всем это под силу. А вот говорить это Юкимуре не собирался — не хотел, чтобы тот ещё сильнее упал духом. — Я говорил, что в основном нужно понимать. Но учить всё равно приходится: те же формы глаголов, к примеру. Частицы же — в принципе можно знать только, как они переводятся. Тогда поймёшь, действие уже произошло или ещё происходит. С практикой это придёт, так что не раскисай раньше времени. — Английский слишком сложный… Логичнее, казалось, уже подтвердить это, посмотреть, как Санада окончательно падёт духом и дождаться, когда он скажет, что с него довольно. Но Датэ бы не был собой, позволь он такому произойти. — Говорю же — все языки сложные, но это ещё не значит, что нужно сдаваться. Я знаю английский язык, потому что с детства ему учился и по сей день читаю книги на английском, смотрю сериалы с английской озвучкой и иногда переписываюсь с иностранцами. Да и любой язык — это постоянное обучение и самосовершенствование. Даже если он родной. — Это звучит так, будто я ступил на первый круг Ада! — у Юкимуры даже глаза заслезились. Не этого ожидал Масамунэ. А так всегда — хочешь подбодрить, но почему-то находишь именно те слова, которые вгоняют человека в уныние. Или же это внутреннее желание поскорее закончить с занятиями говорило вместо него? «Ну уж нет, так просто от моих уроков ты не отвертишься!» — Но у тебя же отлично получалось проходить игру на английском. Да ещё какую! Там же столько диалогов и размышлений героев, — осенило Масамунэ. — Ты можешь просто пока… Он не смог продолжить — Юкимура всхлипнул. «Мать твою налево, что я делаю не так?! Ты только это… Держись! Ты же будущий психолог — не позволяй эмоциям брать над тобой верх!» Но Юкимура заплакал. Масамунэ не знал, что предпринять. Обнять? Да не такие уж они и друзья для этого. Сказать что-то? Уже, блин, сказал! Потому он в панике осматривал кухню в поиске подсказок. Печенье? Да глупо же! Как это должно выглядеть? На вот, пожуй и успокойся? Может, Санада и любит сладости, но он же не собака, в конце-то концов! — Там такая грустная история! — почти закричал Юкимура. Слёзы всё ещё лились, но теперь он мог контролировать себя. — «Frankenstein» создал настоящий садист! Точно специалист в области психологии. Может, концовка и неожиданная, но я предпочёл бы банальный хэппи-энд! «Так вот в чём дело…» — Кстати, ты правильно отреагировал с точки зрения психологии, — вытерев слёзы, вдруг заявил Санада. «Чего, блин? — негодовал Датэ. — Я же не сделал ничего!» — Обычно люди стараются успокоить плачущего человека. Но так только хуже! Все эмоции останутся внутри и в следующий раз к ним прибавятся новые. Куда лучше просто не заметить чужих слёз и позволить плакать, — пояснил Юкимура. «Так он не издевается?» — Масамунэ уже и не знал, что думать. Слёзы… Накапливаться… Ну раз уж студент-психолог говорит, что он поступил верно, то можно мысленно выдать себе медаль и порадоваться. Даже если до сих пор не понятно, как так вышло и с чего бездействие вообще сработало в лучшую сторону. — На самом деле я просто не знал, что делать, — признался Датэ. — Я подумал, что сказал что-то не то, и окончательно растерялся. Юкимура вскинул руки: — Ой, нет! Ты тут не причём! Я не предупредил тебя, что со мной такое происходит. Плакать на грустных концовках для меня обыденность. Меня из-за этого какое-то время даже обзывали. Но позже я понял, что это довольно быстро проходит — вроде плачу, когда вспоминаю, но всего два-три дня. А люди с другим складом могут не плакать, но горевать месяц или даже больше. Так что я не считаю это своим недостатком. Мне стоило тебя предупредить заранее, прости. — Ну, теперь всё встало на свои места — аж камень с души. — Да… Понимаешь, просто Элизабет, она… — снова скатывался на грустные воспоминания Санада. Да так стремительно, что пересказал бы концовку, если бы не… — Нет спойлерам в мою смену! — резко остановил его Масамунэ. — А, прости… Возникла неловкая пауза. Каждый не был уверен, что нужно сейчас сказать, а потому продолжал вопросительно смотреть на другого. Пока наконец Масамунэ нарушил молчание: — Давай продолжим с английским. По всей видимости, то, что говорил Юкимура об особенностях своих эмоциональных реакций — правда. Он быстро оправился и с новым азартом принялся за учёбу: старался изо всех сил, внимательно читая предложения и выясняя, где какое время нужно использовать. Масамунэ оставалось только ждать, когда тот закончит. «Надо бы Моточике написать… Или он сейчас отсыпается?» Только он об этом подумал, как телефон завибрировал. Моточика появился как раз вовремя. Улыбнувшись, Масамунэ принялся печатать ответ — приятно осознавать, что друг интересуется, как всё вчера прошло, — вот только снова не удержался от лишнего. Датэ готов был впечататься лицом в ладонь, но это бы вызвало лишние вопросы со стороны юного психолога и, возможно, последующую бесплатную консультацию, так что он сдержался. Вопреки ожиданиям, друг даже тут понял и принял. А от его комментария улыбка расползлась ещё шире. Когда же Моточика осведомил, что у него интересовались зачётом, прошедшим в субботу, появилось смутное подозрение. «Кто, чёрт возьми, этот Хамбэй?» — задавался вопросом Масамунэ. Внутренний голос сегодня явно работал на полставки и не давал никаких подсказок. Одно Датэ понимал точно — кто бы это ни был, этот человек ему уже не по душе. Даже после того, как Масамунэ описал случай с Кутагавой, это смутное чувство не отпустило его. Хуже того, стало сильнее. И неожиданно приятный комментарий друга, который он заскринил и отправил в отдельную папку, уже не особо радовал. Что же не так с этим Хамбэем? И что требуется сделать сейчас? Масамунэ гадал, не зря ли вообще пересказал тот случай перед зачётом. — Я закончил! — привлёк к себе внимание, Санада. Пришлось отвлечься от новой неизвестной единицы, чтобы проверить. Ответы поражали. И дело было не в том, что ошибок совсем не встречалось. И даже не в том, что всё оказалось неверным. Юкимура подставил правильные ответы примерно в семидесяти процентах предложений. Достойный результат. Почему же у него проблемы, спрашивается? — Вот скажи, зачем тебе репетитор, если ты и сам так хорошо выполняешь задания? Я-то думал, ты и пятидесяти баллов не наберёшь. — Правда? И снова это прозвучало издевательски. Но стоило только Масамунэ посмотреть в честные глаза Юкимуры, как он всё понял. Вздохнул и молча протянул листок. — Я и не знал, что могу так! — с восторгом смотря на обведённые номера заданий и общий балл, говорил Юкимура. — Просто у меня всегда результат был в промежутке от тридцати до сорока. Учитель предлагал взамен самостоятельным и контрольным работам учить тексты, стихотворения и песни. До сих пор помню «Bad Romance»! Масамунэ вздрогнул. — А ты знал перевод, когда её учил? — из любопытства спросил он. — На самом деле, я потом узнал… Просто там довольно лёгкий текст, и слышал я её часто… — оправдываясь, краснел Юкимура. — В любом случае, ошибки у тебя не серьёзные, — сменил тему Датэ, чтобы Санада наконец смог выдохнуть. — Некоторые времена легко перепутать — на них зацикливаться не стоит. Так что сейчас я дам следующее задание… Немного подумав, Масамунэ нашёл прямо-таки идеальное. Оно определит, в чём же главная проблема Юкимуры. А он пока будет анализировать те немногочисленные ошибки в предложениях. Его уже одолевали сомнения, что Юкимура не знает английский язык. И если он прав, то нужен юному психологу не репетитор, а другой психолог. — …напиши небольшой рассказ на английском. Можешь даже про то, как вчера день прошёл. Или можешь соседа своего описать. Что в голову придёт, в общем. Десяти предложений хватит. — Понял, но мы можем сделать небольшой перерыв? — спросил Юкимура. — У моего друга сегодня был экзамен, и я бы хотел спросить, как всё прошло. — Да, конечно. И тут в голове Масамунэ что-то щёлкнуло. Друг, у которого был экзамен? Моточике написал некий Хамбэй, что сегодня сдавал экзамен. Какова же вероятность, что это один и тот же человек? Хоть Масамунэ и задавался этим вопросом, он был уже полностью уверен в ответе на него. Казалось, спроси он сейчас из любопытства, как зовут друга, Юкимура ответил бы «Хамбэй». Но подвернулся более удобный случай проверить голос интуиции. — Слушай… — Санада отвёл взгляд. — Он поинтересовался, у кого я занимаюсь английским. Я ответил, что у тебя — это нормально? Просто я не сразу догадался, что мог спросить. Показалось, что тут ничего страшного нет. Но всё же? — А ты ещё что-то про меня написал? — без намёка на раздражение поинтересовался Масамунэ. Смущение Юкимуры исчезло: — Да вот написал, что ты студент с журналистики, который хорошо английский знает. Может, ему хочется свои знания подтянуть? — Можешь кинуть ссылку на его страницу? Если ему нужно, договоримся о занятиях. Вообще… — мысленно Масамунэ попросил прощения за эту уловку. Он всё ещё мог ошибаться, но ему проще было проверить, чем сидеть сложа руки. — Так дело пойдёт, да-к можно будет курсы организовывать и зарабатывать на этом. К концу года при хорошем потоке и переехать в съёмную квартиру выйдет! — и как бы невзначай Датэ спросил. — Обращаться-то к нему хоть как? — Такэнака Хамбэй. Не знаю, как он предпочтёт — я-то привык по имени к нему обращаться. Но может, решит, что по фамилии ему удобнее. Только скажи, что это я тебя на него вывел, а то он немного тревожный. «Вот уж сам посмотрю, что ему сказать…» Стыд за то, что приходится обманывать Санаду, с головой накрыл Датэ. Он успокаивал себя тем, что справедливость была на его стороне. Теперь стопроцентно. Иначе с чего бы вдруг этому Хамбэю интересоваться процедурой проведения зачёта в субботу? Из-за праздного любопытства? Увольте! Интуиция же не подвела — Хамбэй и правда пытался выяснить, не завёл ли Катакура с кем-то отношений. А раз так… Нужно обратиться прямо к Кодзюро и спросить, чего этот студент им заинтересовался. Впрочем Масамунэ уже был уверен, что Хамбэй испытывал к тому те же чувства, что и он сам. Стало быть, объявлена негласная война. И проигрывать в ней Датэ не собирался. «Уж позволять тебе лезть в наши отношения, я не намерен!» — злился он.