Вместе

Стоило двери за Уайленом закрыться, и в комнате повисла молчаливая пауза. Каз с Джеспером продолжали безмолвно играть в гляделки друг с другом, но, кажется, Инеж была единственной, кто в этой ситуации чувствовал себя неуютно. Она провела большую часть ночи в полнейшей тишине, пытаясь расслышать дыхание того, кто лежал рядом, а сейчас ей хотелось глохнуть от шума и тонуть в громких голосах. Несмотря на крайнюю измотанность, она бы предпочла, чтобы рядом прошел оркестр, налегая на духовые и отбивая ритм в огромные барабаны. Чтобы он заглушил жужжащий рой мыслей, сотрясающий голову изнутри, и принес с собой желаемое облегчение. - И это все? – наконец прервал затянувшееся молчание Каз, заставляя Джеспера медленно поднять брови с выражением легкого замешательства на лице. - Нет, я конечно привык не ждать от тебя конкретики, но всему есть предел. - Не будет никаких разговоров о моих не самых порядочных методах? Призывов не втягивать в это Уайлена? - А есть смысл? - Я думал, ты хотя бы попытаешься. - Я могу выйти на улицу и поорать на дерево - толку и то будет больше. К тому же, я знаю, что намеренно ты не причинишь ему вреда. - Откуда такая уверенность? - Я очень наблюдательный. - Так эти пламенные речи и взывание к моей сознательности - это забота о моей скромной персоне? - Скромной? Ты себя явно переоцениваешь, – стрелок тяжело вздохнул, кинув на Каза снисходительный взгляд. – Впрочем, это у тебя частая проблема. Просить тебя пользоваться только законными методами - то же самое, что просить солнце светить ночью, но мне не нравится, когда меня держат за дурачка. - Тогда стоит вести себя как умный. - Если для этого нужно что-то вроде этого, – Джеспер обвел рукой силуэт собеседника, – то я пас. - Понимаю, – согласно кивнул Каз, – не каждому такое под силу. Инеж переводила взгляд между ребятами, гадая, когда же закончится эта максимально содержательная беседа, и еле удерживаясь от того, чтобы закатить глаза. Ну неужели нельзя хоть раз повести себя как нормальные люди и просто признаться в том, что они искренне переживают друг за друга? Два упрямца. Один вместо того, чтобы успеть выпить противоядие, тратит драгоценное время на спасение жизни другого, а второй всерьез собирается воспользоваться своим даром, прекрасно понимая, чем это может для него закончиться. Но сейчас оба упорно делают вид, что плевать они хотели друг на друга. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы притворяться и так легко разбрасываться словами. - О’Доннелл, – неожиданно произнес Джеспер, – что он сделал? Если бы Инеж в этот момент не смотрела прямо на Каза, она бы не успела заметить, что на краткое мгновение на его лице мелькнуло замешательство, словно он не сразу понял, о ком речь. - Я просто хочу убедиться, что твои громкие высказывания о крайней ненадежности наших бизнес-партнеров имеют под собой реальные основания, – продолжил стрелок, не получив ответа, – а не являются очередной хотелкой. Спустя несколько секунд, так и не произнеся ни слова, Бреккер свесил ноги с кровати и не спеша натянул на себя ботинки. Медленно встал и взял в руки трость, старательно изображая прекрасное самочувствие. Инеж хотелось оказаться рядом и как-то ему помочь, но она удерживала себя на месте, понимая, что парень не одобрит подобного. - Когда-нибудь ты научишься отличать тупые догадки от дельных советов, – Каз забрал пиджак с кресла и уверенным шагом прошел к двери, скрываясь в коридоре. Джеспер проводил его взглядом и недовольно покачал головой. - И это называется «вести себя как умный»? – пробормотал парень, опираясь руками на подлокотники и поднимаясь из кресла. Он дождался пока Инеж сползет с кровати и открыл перед ней дверь, пропуская вперед. Девушка была благодарна Джесперу за компанию - она знала, что от него можно не ожидать ни лишних вопросов, ни слишком внимательных взглядов. Сейчас она была не готова ни к тому, ни к другому. По всей видимости Каз особо не торопился, потому что он только добрался до ближайшего поворота и чуть не столкнулся с неожиданно вывернувшей из-за угла Литой. Девушка успела вовремя отскочить в сторону и даже удержала в руках ведро, наполненное какими-то бутыльками и тряпками. - Каз, – ее лицо озарилось искренней счастливой улыбкой, – ты проснулся. - Как видишь, – ответил он, смерив девушку странным взглядом. Весь ее настрой как ветром сдуло. Она опустила глаза в пол и нервно сглотнула. - Мне надо идти, там… – Лита отступила назад, чуть не врезавшись в стену, и быстрым шагом направилась в сторону своей комнаты. Парень проводил ее взглядом и продолжил свой путь как ни в чем не бывало. Не дожидаясь реакции Джеспера на эту сцену, которая бы наверняка не заставила себя долго ждать, Инеж ускорила шаг, оставляя своего спутника позади. Каз затормозил прямо перед лестницей, позволяя ребятам его догнать, и скривил губы, глядя на ступеньки так, будто кто-то щедро облил их раскаленной лавой. Он тяжело выдохнул, настраиваясь на долгий путь, и поставил трость на ступень ниже, делая первый шаг. - Каз, мы можем сделать для тебя персональную горку, – Джеспер почти вприпрыжку обогнал парня и повернулся к нему лицом, спускаясь спиной вперед. – Представляешь, сел, поехал и никаких ступенек. - Продолжишь в том же духе и поедешь вниз даже без горки, – отозвался Бреккер, не поднимая на него взгляда. - Ух, какие угрозы! – нарочито испуганным тоном произнес стрелок. – Ударишь меня своей тростью? – Инеж бросила выразительный взгляд в сторону стрелка, но тот лишь улыбнулся и весело ей подмигнул. – Советую целиться в плечо. Вчерашнее поведение Каза было далеко от примерного, и Джеспер, определенно, не собирался так быстро об этом забывать. Бреккер все так же не поднимал на земенца взгляда, однако теперь на его губах появилась едва заметная усмешка. - Люди не будут вечно подыгрывать тебе, Джеспер. Стрелок на это замечание громко фыркнул и развернулся, быстро преодолевая последние ступени. Инеж поравнялась с Казом, спускаясь в его темпе и не испытывая ни малейшего желания хоть немного ускориться. Добравшись до первого этажа, они застали уже что-то активно жующего Джеспера в компании Филипа, который переставлял на стол тарелки с подноса. Заметив их появление, мужчина почтительно кивнул. - Рад, что вы в добром здравии, мистер Бреккер, – он подхватил пустой поднос и скрылся на кухне, из которой сразу же показались мисс Хендрикс с Уайленом. - Каз, – Марья улыбнулась и сложила ладони вместе, прижав их к груди, – как я рада тебя видеть! Садись, я попросила Дору принести суп. Парень даже не думал исполнять просьбу, он продолжал молча стоять, словно не понимал, чего от него хотят. Ему явно было некомфортно от такого повышенного внимания, но все действительно были искренне рады его видеть. - Мне пора, – Каз прислонил трость к стулу и натянул пиджак, который держал в руке. - Подожди, ты даже ничего не съел, – неуверенно пробормотал Уайлен и в замешательстве оглядел стол, словно хотел убедиться в своих словах, – в твоем состоянии не стоит... - Со мной все в порядке, – перебил его Бреккер, бросив на парня такой взгляд, что тот мгновенно замолчал. - Каз, тебе нужно поесть и желательно как следует отдохнуть, – мягко начала Марья, – твоему организму нужны силы, чтобы восстановиться. - Моему организму нужно заняться делами, – парень поправил воротник на рубашке и снова вооружился тростью, – не все могут позволить себе прохлаждаться до обеда. - Каждый из присутствующих здесь людей ни на секунду не сомкнул глаз этой ночью и сделал все, что в его силах, чтобы ты сейчас стоял здесь, – строгий голос заставил его замереть на месте. – Не стоит настолько безответственно относиться к жизни, за которую все так боролись. Время для просьб закончилось, теперь тон мисс Хендрикс не терпел возражений. Спустя примерно полминуты молчаливых споров, Каз первым отвел взгляд и, медленно приблизившись к столу, тяжело приземлился на стул. Уайлен вытаращил глаза, переводя их между главными участниками действа, а у Джеспера был такой вид, будто он сейчас лопнет. - Это поможет, – Марья поставила перед Казом стакан, заполненный на треть прозрачной жидкостью, похожей на обычную воду, – от головной боли. Парень недоверчиво покосился на сосуд, вопросительно выгнув бровь. - Остатки после вчерашнего? Уайлен уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но Марья на эти слова лишь весело улыбнулась. - У меня есть более проверенные источники, – она подождала, пока Каз опустошит стакан, и отдала ему два маленьких стеклянных бутылька. – Это прими через пару часов, а это, если будут судороги. И не забывай пить много воды. - Надеюсь, это все распоряжения на сегодня? - Их было бы больше, если бы я была уверена, что ты будешь прилежно их исполнять, – она потянулась к парню, словно хотела положить руку ему на плечо, но в последний момент одернула себя, сделав вид, что поправляет юбку. – А пока что хватит и этого. - Мистер Бреккер, я так рада, что с вами все в порядке, – со стороны кухни появилась Дора, держащая в руках большую тарелку, от которой шел пар. Приблизившись к столу быстрыми короткими шажками, женщина приземлила свою ношу прямо перед Казом. – Специально для вас варили. - Спасибо, Дора, это то, что нужно, – мисс Хендрикс благодарно улыбнулась женщине и повернулась к остальным. – Ну и чего стоим? Вам давно пора заняться своими делами. Джеспер с Уайленом нехотя подчинились, направляясь к лестнице. Дора быстро налила две чашки чая и, забрав все лишнее, ушла на кухню. Только Инеж осталась стоять на месте, не понимая, куда себя деть. - Проследи, чтобы он выпил это вечером, – Марья остановилась рядом и протянула ей флакончик, – и, пожалуйста, поешь что-нибудь. Инеж впервые за это утро встретилась с ней глазами, ожидая неловкости после их ночного разговора, но с удивлением не почувствовала ни капли дискомфорта. Взгляд женщины был наполнен теплотой и заботой. Она погладила девушку по плечу и подхватила Джеспера с Уайленом под руки, значительно повышая скорость, с которой те ползли по лестнице. - Марья, вы даете частные уроки по красноречию? – донесся приглушенный голос стрелка прежде, чем их компания вышла за пределы слышимости. Дождавшись, когда они скроются на втором этаже, Каз наконец слегка расслабился и взглянул на Инеж с выражением, которое она расшифровала как приглашение сесть рядом. Девушка забралась на стул с ногами и аккуратно отпила из полной кружки горячий травяной чай, оглядывая стол, на котором находилось слишком много еды. Неужели все это приготовили только для них двоих? Каз видимо думал о том же, только вместо удивления на его лице читалось недовольство. Покачав головой на какие-то свои мысли, он подхватил ложку, зачерпывая первую порцию супа. - Если ты будешь так на меня смотреть, я подавлюсь. Инеж с трудом заставила себя отвести взгляд и начала активно наполнять свою тарелку - она все еще не могла похвастать хорошим аппетитом, но была готова что-нибудь в себя впихнуть. Однако после первого съеденного бутерброда повисшая тишина стала совсем невыносимой. Она буквально давила на уши, и в просторном обеденном зале это ощущалось еще сильнее, чем в спальне. Инеж честно пыталась уделять внимание тому, что ест, но ее глаза упорно возвращались в одну и ту же точку, будто не могли до конца поверить в то, что они видят перед собой, а мысли в голове скакали как дикие лошади, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном. И вот вроде теперь все было хорошо, но внутри по-прежнему было неспокойно. Она никак не могла устроиться на месте - что-то зудело внутри, заставляя постоянно ерзать на стуле в поисках удобной позиции. - Ты правда считаешь, что О’Доннелл может им навредить? – спросила Инеж, как только Каз отодвинул от себя пустую тарелку. Парень медленно повернул на нее голову и вопросительно выгнул бровь. - И ты туда же? Девушка неуверенно пожала плечами. Это была далеко не самая актуальная и интересная для обсуждения тема, но она, по крайней мере, была довольно безобидной, а Инеж уже не могла просто сидеть и молчать. - Уайлен не станет заключать с ним сделку на поставку после вчерашнего случая, а ребятам и правда необходимо это сотрудничество. - И причем тут я? - Может не стоило так категорично выступать против кандидатуры этого агента? – аккуратно произнесла девушка. – То, что он когда-то водил дружбу с неправильными людьми, еще не делает его плохим человеком. Инеж запнулась и осмелилась посмотреть на парня, однако не увидела ничего нового. Видимо лекарство от головы уже подействовало, и Казу стало лучше, потому что теперь его лицо прекрасно справлялось с укрыванием эмоций владельца. Единственным проступком О’Доннела была некогда тесная дружба с одной печально известной личностью, чье имя даже спустя время вызывало у парня не самые приятные эмоции. Последние лет десять они крайне редко общались, но, будучи земляками, поддерживали связь. Агент даже ни разу не засветился в грязных делах Роллинса, но в глазах Каза и эта фамилия теперь навсегда была под запретом. - Что ты хочешь от меня услышать? - Может нужно позволить ребятам самим решать, что лучше для них? Ты и правда считаешь их детьми, которые… - Я не считаю их детьми, – перебил ее парень. - Однако твои действия говорят обратное. Вчера Джес, конечно, выразился довольно резко, но в целом он был прав - Каз сильно перебарщивал с контролем. Стоило ребятам принять решение, расхожее с его мнением, и он обрубал на корню все их начинания, беспрекословно проталкивая свою точку зрения. Он не хотел оставлять им ни малейшего шанса на ошибку. - Я знаю, что ты переживаешь за них и считаешь, что так будет лучше, но пока что это не особо походит на помощь, пока что ты просто решаешь все за них. Дай им свободу, перестань контролировать каждый их шаг, они и так знают, что ты рядом, что ты всегда поможешь, так оставь им право распоряжаться своей жизнью. Думаю, они тоже смогут тебя приятно удивить. Парень сделал глоток уже остывшего чая и недовольно скривился, со звоном приземляя почти целую чашку обратно на блюдце. - Раз они такие самостоятельные, пусть сами разбираются со всеми своими проблемами. - Вообще-то я не это имела в виду. - Я просто предлагаю решение озвученной тобой проблемы. Каз отодвинул стул и уже собирался вставать, но взглянул на ее тарелку и остался на месте. Откинулся на спинку, скрещивая руки на груди. - Тебе стоит остаться здесь и поспать, – ему удалось придать голосу легкую небрежность. - Только если ты сделаешь то же самое. - Почему все вокруг пытаются приковать меня к койке? - Обычно люди называют это искренней заботой. - Я, между прочим, прекрасно выспался, а ты… - А я в порядке, спасибо. Инеж выдержала его долгий взгляд, пытаясь понять, о чем он думает, но как всегда потерпела поражение. Если в его голове и были какие-то мысли, они отлично прятались. Еле впихнув в себя последний бутерброд, девушка допила чай и встала из-за стола. Ей очень хотелось поблагодарить всех, кто позаботился об их комфорте в это тяжелое утро, но рядом никого не было, а Каз бы вряд ли поддержал ее в желании еще больше растянуть этот неловкий завтрак. Она решила отложить благодарности на потом и последовала за парнем на улицу. Снаружи их ждало затянутое тучами небо, которое не давало яркому солнцу пробиться и хоть немного разбавить серые краски вокруг. Однако Инеж встретила такую погоду с удовольствием - сейчас она была рада любым привычным вещам. Она остановилась и на несколько секунд закрыла глаза, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух, который еще не успел как следует нагреться после ночи. Они молча шли рядом, лишь иногда бросая друг на друга беглые взгляды. Достигнув более высотной застройки, Инеж также молча скользнула в сторону и поднялась на крыши, контролируя периметр. В этом районе народу было уже много - все вокруг приходило в движение, а улицы активно пополнялись новыми лицами, которые занимали свое место в этой хаотичной, но вместе с тем упорядоченной системе. Вот мимо практически пробежал молоденький клерк, быстро перебирая ногами и постоянно поправляя толстенную папку, крепко зажатую под мышкой, тучный мужчина замер у соседнего здания и близоруко щурился, пытаясь разглядеть надпись на табличке у входа в офис, а в конце улицы женщина в зеленом фартуке распахнула двери маленькой кондитерской, откуда послышался великолепный аромат свежей выпечки. Для большинства из них эта ночь ничем не отличалась от множества других, а самой большой проблемой этого утра был недостаточно горячий кофе или пересоленая яичница. Они не замирали от каждого резкого звука и не озирались по сторонам в поисках опасности. Даже понимая, что Каз не одобрит подобный контроль, Инеж не собиралась оставлять его без присмотра и следовала за ним невидимой тенью, напрягаясь каждый раз, когда встречные люди оказывались к парню слишком близко. Вряд ли у нее получилось быть незаметной и для него, но он ни разу не показал, что в курсе ее присутствия, уверенно пробираясь сквозь толпу. Со стороны ничего не выдавало его состояние - как всегда высоко поднятый подбородок и твердая походка - со своей позиции девушка замечала лишь то, что он опирается на трость сильнее чем обычно. На полпути он ее удивил, направившись не в Клепку, как она ожидала, а свернув в сторону квартиры. Рассчитывать на то, что Каз благоразумно решил посвятить этот день отдыху не приходилось, поэтому Инеж просто направилась следом, решив даже не гадать о причинах такого решения. Добравшись до места назначения и убедившись, что парень скрылся в здании, сулийка спустилась до нужного этажа и легко открыла знакомое окно, которое никогда не закрывалось изнутри. Проскользнув внутрь, она почти бесшумно закрыла створку, оставаясь на подоконнике. Через несколько долгих минут дверь открылась, впуская Каза, который медленно добрался до дивана и тяжело осел на мягкую сидушку. Он стянул перчатки и достал из внутреннего кармана один из бутыльков, который дала ему Марья, опустошая его в два глотка. Немного сполз на диване, откинув голову на спинку, и закрыл глаза. Инеж соскользнула с подоконника и присела с другого края дивана, подогнув под себя ноги. Он сейчас выглядел таким спокойным и таким… другим. Он словно был одновременно собой и не собой. Или это она была настолько уставшей, что ее зрение искажало реальность? Ей просто нужно убедиться, что с ним все в порядке, и заняться своими делами. Тогда почему она просто молча сидит здесь, с какой-то непонятной жадностью вглядываясь в его черты? - Что произошло вчера утром? Прозвучавший вопрос сначала заставил ее растеряться, а потом в груди возникло напряжение, буквально пропитывая все тело чувством крайнего дискомфорта. Инеж открыла рот, чтобы что-то ответить, но лишь захватила им воздух. Она была рада, что глаза парня были закрыты, и он не видел ее в этот момент, потому что скрыть свои эмоции у нее не получилось бы при всем желании. - О чем ты? – она очень старалась, чтобы слова прозвучали естественно. "О том, как ты трусливо сбежала, ничего не объяснив" – укоризненно ответил ее внутренний голос, который Инеж сразу же захотелось заткнуть. - Ты знаешь, о чем. - А если нет? Каз открыл глаза и наклонил голову в ее сторону. - Я говорю о том, что произошло вчера в моем кабинете прямо перед твоим уходом. Его лицо и голос оставались абсолютно спокойными и расслабленными, тогда как Инеж прилагала усилия, чтобы сохранять непринужденную позу, и одергивала себя каждый раз, когда ее пальцы тянулись к клинкам. - Тебе не кажется, что самым разумным решением будет отложить все разговоры на завтра? - Разумным или простым? - Может ты и пытаешься делать вид, что все в порядке, но я прекрасно вижу, в каком ты состоянии. На ее замечание Каз недовольно поджал губы. - Мы можем отложить этот разговор на потом, как сделали вчера, или сделать вид, что ничего не произошло, и прямо сейчас навсегда закрыть эту тему. Но мы оба знаем, что нам стоит обсудить эту ситуацию. Не выдержав бездействия, Инеж поднялась с места и направилась в сторону кухни, желая скинуть с себя этот проницательный взгляд. - Почему нам нужно обсуждать это именно сейчас? – в этом вопросе прозвучало больше раздражения, чем она планировала. - Потому что это все, о чем я мог думать весь вчерашний день. И все, о чем могу думать сейчас. Что это было - редкое откровение или просто игра на ее чувствах? Девушка распахнула один из шкафчиков, шаря глазами в поисках кружки, чтобы налить воды, и только через несколько секунд осознала, что посуда здесь никогда не хранилась. - Если тебе вдруг интересно, я сейчас думаю о тысячи различных дел, которые мне нужно успеть сделать за сегодня, – сделав вид, что так и было задумано, Инеж достала с полки банку с медом и аккуратно закрыла створки. – Я всю ночь не спала, и сейчас у меня нет ни сил, ни желания на какие-либо разговоры. - Тебе будет проще, если я буду чувствовать себя виноватым? - Я не пытаюсь тебя в чем-то обвинить, – она попыталась открыть банку, но та даже не думала поддаваться. Девушка обернула ее полотенцем, но липкие края крышки намертво приросли к стеклу. – Но если хочешь поболтать по душам - для начала попытайся узнать, чего хотят другие. - Будешь делать вид, что это только в моих интересах? - Делать вид? – Инеж с громким стуком опустила непобежденную банку на столешницу и развернулась на месте, готовая встретиться со всем, что ее ждало. – С чего ты взял, что мне вообще это нужно? Она вскинула подбородок, глядя на парня с вывозом. Кажется, она впервые была благодарна за его непроницаемый взгляд. Каз молча поднялся на ноги, тяжело опираясь на трость и затратив при этом намного больше сил, чем обычно. Инеж видела, как каждое движение дается ему с трудом, но он продолжал шагать вперед, не отрывая взгляда от ее лица. Он приблизился вплотную, заставив девушку практически вжаться в столешницу, и наклонился, почти касаясь ее дыханием. Однако прежде, чем она успела что-то сказать, парень выпрямился, удерживая в руках несчастную банку. - Потому что ты тоже не можешь перестать думать об этом, – Каз открутил крышку с легким хлопком и передал емкость Инеж в руки. Также молча он достал из шкафчика кружку, которую она искала, и налил в нее воды, оставляя на столешнице. Прошел обратно, возвращаясь на диван. Инеж решила, что он бы предпочел остаться рядом, но, видимо, ему было слишком тяжело стоять. Она опустила взгляд на свой трофей и развернулась, возвращая его на стол. Ей не нужны ни эта дурацкая банка, ни эта не менее дурацкая кружка. - Что ты хочешь узнать? – еле слышно спросила девушка, заранее зная, что пожалеет об этом вопросе. Какое-то время Каз молчал, словно подбирал слова. - Это был первый раз, когда ты… так отреагировала, – она слышала, как трудно ему было произносить эти слова. Голос звучал неуверенно. – Что я сделал не так? Давая себе время, Инеж медленно прошла к подоконнику и уселась на него, подтянув к себе колени. На несколько секунд замолчала, собирая в кучу мысли, которые она всю сегодняшнюю ночь упорно пыталась привести в порядок. - Дело не в тебе, я просто испугалась. - Испугалась меня? Помотала головой. Выбившаяся из косы прядь скользнула по щеке, пробегая легкой щекоткой по коже. - Нет. - Но твои действия… Инеж тяжело вздохнула, уткнувшись лбом в колени. Слова застряли в горле. Зачем она вообще пришла сюда? Могла бы заняться делами, и не пришлось бы сейчас сидеть здесь и пытаться извлечь из каши в голове какие-то связные мысли. - Я думала о наших отношениях, много думала и… я ожидала, что все будет намного сложнее, но все получалось так естественно, – она мямлила и запиналась, не осмеливаясь поднять на него взгляд. – А потом поняла, что ты настолько не похож на всех, с кем мне приходилось сталкиваться раньше, что мой мозг просто не воспринимает тебя как угрозу. Это была краткая выжимка из всех многочасовых рассуждений, которые у нее были в последние недели. Лучше объяснить она все равно не сможет. - Но не в этот раз. – Это наверняка должно было быть вопросом, но прозвучало как утверждение. - Нет, в этот раз тоже нет. Еще недавно Инеж думала, что навсегда разочаровалась в отношениях, что они для нее недоступны. Ей была чужда сама мысль о том, чтобы настолько довериться кому-то, позволить больше… Но он был другим. Он никогда ничего не требовал, даже его взгляд не выражал того, что она так долго наблюдала в глазах мужчин. Каждый раз она ждала напряжения, но не обнаруживала того, чего всегда боялась. Первые недели их отношений ее накрывала эйфория, эмоций было слишком много, все происходящее казалось мечтой одной наивной девочки, которая еще умела верить в чудеса. Что-то неизменно согревало изнутри теплом, казалось, будто в груди стало слишком мало места, и она просто не может вместить всего. Хотелось быть рядом, касаться, разговаривать или просто молчать, видеть его улыбку. Инеж вцепилась в эту идеальную картинку, ей так хотелось быть самой обычной девушкой, хотелось расслабиться, позволить себе чувствовать, не задумываясь над каждым своим действием и над всем, что может пойти не так. Но ведь той девочки уже давно не было. Так почему это стало возможным? Может потому что она наконец-то почувствовала себя в безопасности? Ей наконец-то было спокойно. Впервые за столько времени. Даже тут они не пошли по обычной дороге - они превратили их отношения в игру, которая облегчала, меняла все. Никаких громких слов и обещаний, лишних вопросов и разговоров о будущем. Потому что оба не могли по-другому, потому что происходящие перемены казались слишком стремительными. Они просто были рядом и вместе маленькими шажками продвигались вперед. Но ставки в их игре росли с каждым днем. Вчера утром Инеж позволила себе слишком много, не успев задуматься над тем, что последует после, и получила вполне закономерную отдачу на свои действия. Она поступила неправильно, начав партию, из которой не могла выйти победителем. - Я испугалась того, что почувствовала, и я… я не была к этому готова. Она понимала, что близкие отношения предполагали нечто большее, но каждый раз, когда она думала об этом, внутри затягивался тугой узел. Был определенный рубеж, перейти который ей было слишком тяжело. Как бы она ни доверяла Казу, как бы ни хотела быть рядом, при мысли о такой близости ее сердце испуганно замирало. В голове все еще стояли вчерашние слова Рины. «Он молодой парень, у него должны быть определенные желания». Инеж пыталась убедить себя, что они никак на нее не подействовали. Ей было глубоко плевать на мнение этой девушки, как и на саму девушку в целом. Но может Рина просто озвучила мысли, которые Инеж так упорно гнала от себя? Не дождавшись никакого ответа, она слегка подняла голову, взглянув на парня исподлобья. Чтобы в очередной раз увидеть абсолютно молчаливое выражение лица, которое не могло сказать ни слова о мыслях его владельца. - Ничего не скажешь? - А что я могу сказать? - То есть ты услышал то, что тебе было нужно, и на этом наш разговор окончен? – Инеж начинала злиться. – Может хотя бы попытаешься поддержать разговор? - Я пытаюсь все делать правильно, но этого недостаточно. Девушка успела заметить отголоски смущения на его лице прежде, чем оно снова стало непроницаемым. Он не планировал этого говорить. - Что? – она села прямо, свесив ноги с подоконника, и уперлась в него ладонями. – Что значит… Каз? - Мы сейчас говорим не обо мне. - Да, сейчас мы говорим о нас обоих. И я хочу понять, что ты имеешь в виду. - Почему круг опять замкнулся на мне? Мы достаточно обсуждали мои проблемы, давай хоть раз сосредоточимся на тебе. - Ты хочешь сосредоточиться на мне или как всегда бежишь от неудобных вопросов? - И это ты меня спрашиваешь? Последние минуты я пытаюсь добиться от тебя хоть какой-то информации, когда ты всеми силами стараешься перевести тему. - Я пытаюсь разобраться в проблеме. - Нет, ты просто отказываешься искать проблемы в себе, ведь намного проще указывать на ошибки других, чем признаваться в собственных. - Ошибки? Ты считаешь, что меня можно обвинить в каких-то ошибках? - Я не имел в виду… - Нет, именно это ты и имел в виду, – перебила его Инеж. Спрыгнув с подоконника, она сделала несколько шагов к парню и скрестила руки на груди. – Если тебе есть, что мне сказать, говори. Она вскинула подбородок, глядя на него выжидающе, но Каз на это никак не отреагировал. - А если нет, тогда может объяснишь свои слова? - Это просто слова, в которых нет скрытого подтекста. - Если бы я знала тебя хуже, то могла бы этому поверить, но ты никогда ничего не говоришь просто так. - Считай это исключением. - Достаточно. Я ответила на твои вопросы, Каз, теперь пришло время отвечать на мои. - А если я этого не хочу? - А ты думаешь я хотела выворачивать себя наизнанку? Ты сам затеял этот разговор, и в этот раз я не собираюсь играть с тобой в угадайку. Несколько секунд он молчал, принимая какое-то решение. Как же ей хотелось хоть раз пробраться в его голову и понять, что в ней происходит. - Что ты хочешь узнать? – Каз повторил слова, которые Инеж сказала ранее, продемонстрировав не больше желания их произносить, чем когда это делала она. Было слишком рано праздновать победу, но девушка все равно почувствовала удовлетворение от этого маленького результата. Здесь нужны точные вопросы, иначе она никогда не услышит нужный ей ответ. - Ты сказал, что стараешься все делать правильно. Объясни, что это значит? Пожалуйста. Парень наклонился вперед и тростью подвинул к себе стул, опуская на него больную ногу. - Тут нечего объяснять, – он снова откинулся на подушки и сосредоточил на ней взгляд. – Я просто делаю то, что должен. - Должен? – Инеж непонимающе нахмурилась. – Мы все еще говорим о наших отношениях? Каз медленно пожал плечами. Его напускное, а она почему-то была уверена, что оно было именно напускным, спокойствие сильно раздражало. - Я лишь пытаюсь соответствовать требованиям. - Требованиям? Каким? - Твоим. Наверняка со стороны выражение ее лица в этот момент можно было описать такими словами как глупый и нелепый. Инеж честно пыталась заставить несогласную голову работать, но понимание так и не приходило. - Но я не ставила тебе никаких требований. - Ты так в этом уверена? - Довольно! Оставь такого Каза для остальных, мне нужен нормальный разговор и нормальные ответы. Она ожидала совсем другой реакции на свои слова, но уголки его губ неожиданно приподнялись в легкой ухмылке. - В этом все и дело, Инеж, я лишь пытаюсь дать то, что тебе нужно. Точнее того, кто тебе нужен. Девушка растерянно хлопала глазами. Было ощущение, что он говорит на другом языке, а она вроде и слова слышит, а вот разобрать их смысл ей не по силам. - Ты сама поставила мне условие, – продолжил парень таким снисходительным тоном, будто разговаривал с одним из вышибал в клубе. На лице застыло его любимое выражение насмешливого превосходства. – Уверен, если ты постараешься, то сможешь вспомнить. Вместо осознания внутри появился неприятный холодок, пробегая от спины по рукам и ногам. Инеж покрылась мурашками, но удержалась от того, чтобы обхватить себя руками. В голову пришло только одно условие, но... Она сделала несколько шагов назад и, налетев на кресло, буквально упала в него. Открыла рот, но смогла сделать только два мелких вдоха. Пальцы коснулись клинков, скользя по знакомым рукояткам в поиске потерянного равновесия. Каз проследил за ней взглядом и тут же поменялся в лице. Он подался вперед, уперевшись локтями в колени, и опустил голову, зажимая ее между ладоней. Смотрел в пол, пока сердце Инеж слишком спешило, громко отсчитывая своими ударами прошедшие секунды. - Ты говорила, что примешь меня, только если я скину броню. Он все же произнес эти слова, воскрешая в памяти целый ворох воспоминаний.

- Ты хочешь меня. И как ты сможешь быть со мной, Каз?

- Тебе нужно было больше, чем я мог тебе дать. Я никогда не строил ложных иллюзий и прекрасно понимал, с чем мне придется столкнуться. И был готов. Думал, что готов.

- Как ты сможешь быть со мной? Полностью одетым, в перчатках, отвернув голову, чтобы наши губы никогда не соприкоснулись?

- Однако все вышло совсем не так, как я ожидал. Не знаю, как, но оказалось, что я могу быть рядом, оказалось, мне доступно то, что я и не думал получить. И все было хорошо. Слишком хорошо. Словно короткая передышка перед тем, как все станет еще хуже, чем было. Стоило мне оказаться слишком близко, и в следующую секунду я уже задыхался от страха, ожидая, когда…

- Я буду с тобой, если ты скинешь броню, Каз Бреккер. Или не буду вовсе.

- Я понял, что не могу расслабиться, не могу отпустить ситуацию, потому что каждый раз я думаю о том, что может пойти не так, думаю, что могу все испортить... Я не мог так быстро стать тем, кто был тебе нужен, но я мог хотя бы попытаться быть нормальным, мог дать то, что нужно тебе. Он провел руками по волосам и сцепил пальцы в замок, уперевшись в них подбородком. Замолчал, завершая свою речь длинным многоточием. Инеж облизнула пересохшие губы, ожидая, что в голову вот-вот придет какая-то мысль, какое-то озарение, которая все объяснит, сделает все понятным, очевидным. Но если мысль и была, она сильно опаздывала. Она не знала, могла ли требовать от него дополнительных пояснений - он и так сказал ей больше, чем она ожидала. Пожалуй, даже слишком много. Больше, чем она была готова услышать. «Просто спрашивай, Инеж. Неважно, о чем, главное не молчи». - Но что ты делаешь для того, чтобы быть… нормальным? – вместо громкого уверенного вопроса у нее вышел лишь еле слышный сбивчивый шепот. - То, что умею лучше всего - наблюдаю и слушаю. Анализирую и принимаю решения. - И откуда ты знаешь, что решения правильные? - Ты даешь мне ответы, – слова прозвучали так естественно, словно эта мысль была настолько очевидной, что не требовала пояснений. – Я вижу твою реакцию, знаю, что тебе нравится, и как тебе комфортно. Точнее, я думал, что знаю. До вчерашнего дня. - Подожди, – Инеж прикрыла глаза, прижав пальцы к вискам. Хотелось хоть немного затормозить бешенный ураган мыслей, разложить их в голове по полочкам, но они не задерживались на местах ни на секунду, тут же сваливаясь в общую кучу. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что нужно мне? - Я имею в виду нормальные отношения. - Я не понимаю, – девушка хмурилась, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку, но каждый раз терпела поражение в этом деле. Да, их отношения никак нельзя было назвать среднестатистическими, но в этом и заключалась их особенность. Они были именно такими, какими и должны были быть. – Ты не считаешь наши отношения нормальными? Каз откинулся на спинку и ничего не ответил, что Инеж приняла за молчаливое подтверждение ее слов. - Тогда что все это значит? Последние недели были моей личной фантазией? Он снова не сказал ни слова, продолжая молча смотреть на нее, словно ждал, когда она наконец сможет найти верный вопрос. Вот только Инеж сейчас была не в лучшем состоянии, чтобы быстро прийти к верным выводам. - Ты говорил, что стараешься все делать правильно. На этот раз она не спрашивала, а просто озвучивала то, что уже знала. В ее голове сейчас было слишком мало места для подобных размышлений, и в таком случае увидеть неочевидное помогали рассуждения вслух. - Думаешь, что можешь что-то испортить, но при этом хочешь дать мне то, что сам считаешь… нормальным. Она еще раз прокрутила в голове его слова, наконец понимая их смысл. - Поэтому ты наблюдаешь и принимаешь решения. Звенья начали складываться во что-то связное. - Наши отношения… – Инеж опустила голову и зажала ладони между коленей, не понимая, как правильно выразить возникшую мысль. – Все твои действия - это принятые тобой решения, основанные на чистой логике? Кажется, в этот раз она попала. - Не все, лишь их малая часть. Часть, не доступная мне в полной мере. Цепочка все-таки выстроилась. Только Инеж сразу же захотелось снова разбить ее на мелкие звенья и разбросать в разные стороны. Он говорил о прикосновениях. Инеж вспомнила их разговор неделю назад, хотя казалось, что прошло намного больше. Тогда Каз впервые признался в своих страхах, что было для него огромным шагом. Но она и подумать не могла, что все настолько сложно. - То есть, когда ты со мной, ты боишься… – девушка запнулась и нервно сглотнула, – что-то испортить, поэтому делаешь не то, что хочешь сам, а то, что по твоему мнению нужно мне? Даже если тебе самому сложно? Он в ответ лишь еле заметно кивнул. Внутри разлилась невероятная тяжесть, придавливая Инеж к месту и не давая глубоко вздохнуть. А может она просто ждала слишком многого? Думала, что все вдруг чудесным образом разрешиться само собой? - Почему ты ничего не говорил? – глухо пробормотала девушка, не отрывая взгляда от своих коленей. – Почему не сказал, что тебе нужно время? - Ты бы не стала ждать. - А ты меня об этом спросил? - А ты бы предпочла, чтобы я не подпускал тебя на расстояние вытянутой руки? Все наконец-то начало получаться. Пусть не так, как могло быть, но все получалось, и я не собирался делать шаг назад. - Но разве мы двигались вперед? – ее голос, казалось, стал еще тише. – Почему? Почему ты делаешь это? - Потому что я наконец понял, за что действительно стоит бороться, – Каз ответил без промедления, словно заранее знал, что этот вопрос прозвучит. – Даже если бороться приходится с самим собой. Он так легко говорил об этом. В этом разговоре у него была огромная фора, тогда как Инеж была на старте и не могла даже пару шагов сделать в нужном направлении. - Но ты вел себя так свободно. Ты никогда не показывал ни капли сомнения. - Возможно, ты не всегда правильно распознавала мои эмоции. Кровь прилила к лицу и Инеж покраснела. Они не спрашивали друг у друга о чувствах и ощущениях. Ей было сложно говорить об этом, и она бы не осмелилась поднять эту тему. А может она на самом деле ничего не понимала? Было ли желание, которое она видела в его глазах, желанием? Или она видела только то, что хотела видеть? А что если они все это время играли в разные игры? - Ты воспринял все слишком буквально. - Я лишь пытался решить проблему. - Проблему? Ты подошел к нашим отношениям как к простой проблеме? - Я видел, что тебе нужно, и пытался дать это. Был уверен, что понимаю. Насколько могу. - Нужно мне? Хочешь сказать, это было нужно только мне? - Не выворачивай мои слова, – его голос звучал слишком ровно, а язык тела не выдавал ни грамма волнения. Хотелось как следует встряхнуть его, расшевелить, увидеть на его лице что-то помимо привычной холодной сдержанности, никак не соответствующей теме разговора. - То есть, у тебя в голове есть картинка, как должны выглядеть правильные отношения. И ты делал все, чтобы ей соответствовать, наступая на горло собственным страхам? И каждый раз, когда ты рядом… – голос сорвался, и Инеж откашлялась, – ты думаешь лишь о том, чтобы сделать все правильно? - Ты правда считаешь, что это все, о чем я могу думать? - Но ты думаешь об этом. На этот раз он не ответил, молча подтверждая ее слова. - Почему? - Потому что ты этого заслуживаешь. - Чего я заслуживаю? Лжи? Холодного расчета? - Ты заслуживаешь нормальных отношений. - Хватит повторять это слово! Я не хочу нормальных, Каз, я хочу настоящих! У нее опускались руки, она чувствовала полнейшее бессилие. Хотелось свернуться калачиком и просто расплакаться. - Но почему ты думаешь, что можешь что-то испортить? Чего именно ты боишься? Что должно произойти? - Это не имеет значения. - Нет, это имеет значение, я ведь даже не знаю, с чем тебе приходится бороться. Я понимаю, что тебе тяжело, и мне жаль… Его изменившийся взгляд заставил Инеж прерваться на полуслове. Наконец-то на его каменном лице проступили эмоции, вот только девушка не была уверена, что это было тем, чего она хотела. - Мне не нужно твое сочувствие, мне не нужна твоя, – он презрительно скривился, – жалость. Я должен сам разобраться с этим. - Конечно, Каз не нуждается в помощи и советах, у него на все есть готовый план, и он неукоснительно ему следует. Ты как всегда хочешь выполнить задание идеально, но проблема в том, что на этот раз ты не можешь этого сделать! Она поймала его взгляд и потупилась, поняв, что просто пытается его уколоть. - Ты не скинул броню, Каз, ты просто сменил ее на другую, построил новую красочную ширму. Худшее, что ты можешь делать для меня - это притворяться. - Я никогда не притворялся. Не рядом с тобой. Но я не смогу забыть обо всем и отдаться чувствам, я просто не умею. Инеж несколько раз растерянно моргнула. - Ты никогда ничего не чувствовал? - Не нужно выворачивать мои слова, ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. - До этого дня я думала, что знаю. Была уверена, что понимаю, но… теперь я не уверена ни в чем. Но ты ведь и так решаешь все самостоятельно, поэтому необязательно спрашивать моего мнения. - Ты думаешь я хочу этого? – Каз подался вперед и сжал пальцы в кулак, глядя на свою руку со злостью. – Думаешь мне это нравится? Я бы хотел, чтобы все было по-другому, но я не могу, – он сделал пару мелких вдохов, открывая и закрывая рот, словно никак не мог подобрать слов, чтобы выразить свои мысли. – Это как взять разбитую чашку и попытаться налить в нее воды. Инеж, не отрываясь, смотрела на его ожесточившееся лицо и вдруг увидела в нем себя. Она сохранила в себе мечты, но не ожидала подобного от него. Они не были обычными подростками. И уже никогда не будут. У них многое отобрали и им многое было недоступно, но они все равно отчаянно пытались схватиться за прошлое, вернуть, притянуть, успеть почувствовать то, что уже никогда не смогут. Это как пытаться надеть старые туфли, из которых ты уже вырос - возможно ты сможешь их примерить, но они будут причинять боль и не позволят ходить прямо даже по самой ровной дороге. Что уж говорить об извилистом маршруте с кучей препятствий. Им нужно сшить новую пару. Возможно самую дорогую и трудозатратную в их жизни, но только в ней они смогут продолжить путь. Инеж переместилась на диван и, присев рядом, положила ладонь ему на щеку. Каз не дернулся, не попытался отстраниться. Он даже не моргнул от ее действия. - Раньше ты бы даже не позволил мне подойти так близко. Так почему же сейчас ничего не происходит? – она слегка повернула его голову на себя и встретилась с ним взглядом. – Почему ничего не происходило? Все это время. - Почему я должен это знать? - Каз, я не смогу помочь, если не буду понимать. Он подался назад, рука соскользнула. Вскинул подбородок, глядя на нее с новым вызовом. - С чего ты взяла, что мне нужна помощь? - Хватит! – Инеж резко вскочила на ноги и развернулась на месте, сжав руки в кулаки. Плечи поднимались и опускались от тяжелого дыхания. – Сколько времени должно пройти, чтобы ты понял, что я на твоей стороне?! Когда я наконец смогу заслужить твое доверие? Девушка сделала несколько шагов вперед и уперлась руками в подоконник, намеренно пропустив его реакцию на ее слова. Она не хотела ее видеть. В ней играла обида. Хотелось бросить ему в лицо все, что было внутри, но она понимала, что это только усложнит ситуацию. Хотя, казалось бы, куда еще больше? - Каз, я никогда не просила больше, чем ты сам готов дать, но сейчас я прошу от тебя немного честности. Она продолжала стоять к нему спиной, понимая, что, развернувшись, все равно не увидит ничего нового. Вместо этого Инеж не отрывала взгляда от хмурого неба, откуда безуспешно пыталось пробиться солнце, как всегда проигрывая в этой неравной схватке. Хотелось раздвинуть тучи и надавить на светило рукой, чтобы оно быстрее скрылось за горизонтом, нажать на кнопку и перемотать этот только начавшийся день к концу. Встретить новое утро, оставляя всю тяжесть последних часов в прошлом. - Потому что ты ярче того, что должно произойти, – спустя минуту напряженной тишины раздалось за ее спиной. Инеж понадобилось время, чтобы вспомнить вопрос, на который она наконец услышала ответ. Все сильно усложняло то, что она не знала, что именно должно произойти. - Я постоянно думал об этом, но так и не смог понять… – медленно продолжил парень. Казалось, что он с огромным трудом выталкивает из себя каждое слово. – Эти эмоции… они оказались сильнее, перекрывая все остальное. - Если эмоции способны помочь, почему ты их отвергаешь? – девушка провела пальцем по маленькой трещине на оконной раме. Ответ появился в ее голове быстрее, чем она его услышала. – Ты к ним не привык. Боишься. - Я не боюсь. Инеж обернулась, чтобы увидеть на его лице уже знакомые сжатую челюсть и упрямство в глазах, которые вместо очередной порции раздражения почему-то всколыхнули что-то теплое в груди. - Правда? Также вела себя Инеж, когда в детстве кузины подначивали ее, говорили, что она никогда не осмелится ступить на канат, натянутый под самым куполом. А она гордо вскидывала подбородок и твердо утверждала обратное. Но она боялась. От одной только мысли об этом у нее тряслись колени. Инеж никогда не строила иллюзий, она понимала, что вместе им придется столкнуться с трудностями, думала, что готова к этому, что они справятся. Но все оказалось намного сложнее. - Эмоции непредсказуемы, опасны. Они ведут к ошибкам, а за каждую ошибку приходится дорого платить. Я думал, что умею их контролировать. Я был уверен, что умею, но… – Каз шумно выдохнул, слегка покачав головой. Казалось, что он хочет объяснить, но не может облечь в слова все то, что чувствует. – Ты все изменила. Перевернула все с ног на голову, поменяла все правила игры. Я оказался не готов. Она уже привыкла к тому, что ему все нужно контролировать, но не была готова к тому, что это затронет их отношения. Что вообще происходит в его голове?! Чувства не должны подчиняться строгой логике, это просто бессмысленно. Но ведь Инеж чувствовала его эмоции, видела его взгляд, слышала его неровное дыхание. Даже Каз при всех его талантах не смог бы сыграть настолько убедительно. Он умеет чувствовать, просто не хочет в этом признаваться даже самому себе, потому что боится потерять контроль над тем, что контролировать нельзя. - Ты сам загоняешь себя в тупик. Не даешь эмоциям помочь тебе, выбирая разум, а разум ставит тебя в жесткие рамки и заставляет бояться. Мы говорим только о долге и страхах и совсем не говорим о желании. Может пришло время просто расслабиться и позволить себе больше? - Ты думаешь, я не пытался? Я достаточно думал об этом и… - Хватит думать, Каз. Хватит. Перестань рисовать идеальную картинку, иначе рано или поздно твоя рука соскользнет и испортит весь холст. На ее слова парень неожиданно усмехнулся. - Для тебя все так просто. Его слова и насмешливый тон заставили Инеж вспыхнуть как сухой лист от яркой искры. - Просто? Просто?! Я не знаю такого слова, я забыла его давным-давно! В тот самый момент, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову, и все вдруг стало слишком сложно. Я не хочу, чтобы было просто, ясно?! Я ведь даже не просила тебя обо всем этом, но ты опять решил все за меня! - Я хотя бы был реалистом. - Что? – она на мгновение опешила, решив, что ей послышалось. – Святые, даже не думай обвинять меня! - Хочешь сказать, что поступаешь иначе? Что все твое поведение не было такой же ширмой? - Я в отличие от тебя не притворялась! По крайней мере я была честной, все, что ты видел, было правдой. - Но при этом не говорила, что у тебя внутри! Думала, я догадаюсь сам? - Что, мое поведение не вписывается в твой идеальный план?! Ну простите! – Инеж всплеснула руками. – Два идиота. Я ведь была уверена, что ты справился с этим, понимаешь, ты заставил меня в это поверить! Я думала, что проблема во мне, что тебе может быть недостаточно того, что я могу тебе дать, думала, что тебе нужно больше, – девушка снова упала в кресло, ноги уже не держали. Она уронила голову, спрятав лицо в ладонях. – Святые, как же все сложно! - Я не знаю, почему ты решила, что мне мало того, что я имею сейчас, – она явно слышала незнакомую горечь в его голосе, – и мне… очень жаль, если своим поведением я заставил тебя сомневаться. Меньше всего я хочу, чтобы ты делала что-либо через силу. - Я думала, что справлюсь с этим, – пробормотала Инеж в ладони. Она так хотела справиться. Оставить все в прошлом и двигаться дальше. - Почему ты считаешь, что должна справляться в одиночку? С ее губ непроизвольно сорвалась горькая усмешка. - Ты лучше других знаешь почему. - Потому что по-другому не умеешь. Ты всегда внимательна к чужим проблемам, но, когда дело доходит до тебя, ты отмалчиваешься. За последние года никто не спрашивал Инеж о ее проблемах, они были под запретом, поэтому она привыкла молчать. - Мы ведь оба так поступаем. Делаем вид, что все в порядке, прячем глубоко внутри все, что нас волнует. Потому что боимся показаться слабыми, потому что давно поняли, что твои слабости никому не нужны. Мы ведь даже друг с другом не можем быть честными до конца, мы притворяемся, продолжаем играть роли, – она заставила себя поднять голову и встретиться с ним взглядом. – Это неправильно. Мы оба поступаем неправильно. - Каждый живет так, как умеет. - Ты даже не даешь себе шанса! Снова и снова ступаешь на знакомую дорогу, боясь свернуть хоть на шаг. - Не надо обвинять меня в бездействии. Я стараюсь что-то изменить, даже если мои решения кажутся тебе неверными. - Стараешься? Это ты называешь старанием? - Я просил тебя говорить со мной! – Каз резко качнулся вперед, практически оказываясь на ногах, но в последний момент одернул себя, оставаясь на месте. – Ты обещала, что скажешь, если что-то будет не так. Даже я сказал тебе больше за это время, тогда как ты предпочла играть в молчанку. Он на пару секунд прикрыл глаза, успокаиваясь. - Ты просила меня не делать шаг назад, говорила, что ты в порядке. Но ты ведь не была в порядке. Ни тогда, ни сейчас. Я не хочу тебе навредить, не хочу нарушать твои границы, но для этого я должен знать, что допустимо, а что нет. Но ты молчишь, скрывая все в себе, сначала сама двигаешься навстречу, а потом вдруг сбегаешь, переворачивая мою голову и оставляя гадать, что случилось. Я и так каждый раз боюсь, что… – его плечи поникли, подбородок упал на грудь. Он сделал несколько глубоких вдохов и поднял на нее тяжелый и невероятно уставший взгляд. – Я не понимаю, как мне вести себя, а ты не даешь никаких подсказок. Почему ей так не хотелось признавать, что он говорил правду? - Ты ведь тоже носишь броню. Даже произнесенная спокойным голосом эта фраза стала резким оглушающим ударом. Инеж вскинула голову и забыла сделать вдох. - Она неочевидна, незаметна, – очень тихо продолжил парень, – она стала твоей второй кожей. В голову ударила горячая волна, быстро опускаясь вниз и обжигая все на своем пути. Инеж вцепилась в кресло пальцами и до боли сжала челюсти, ожидая, что сейчас Каз обязательно еще раз напомнит ей о сказанных когда-то словах, обвинит в нечестности. Но он молчал. Ей стало стыдно, когда она поняла, что он не пытался ее уколоть, не хотел выставить виноватой, ей даже показалось, что она видит в его глазах тень раскаяния. Словно он жалел, что позволил этим словам прозвучать. Инеж неосознанно бросила взгляд в сторону окна. Как же ей хотелось сейчас оказаться снаружи, оставить разговоры в этой комнате и укрыться в тишине и спокойствии высоты. Там, где ее никто не мог достать. Она могла закрыть глаза и буквально почувствовать легкое дуновение ветра на лице, ощутить под пальцами острые края черепицы. Но вместо этого она находилась в окружении стен, что буквально сдавливали ее в тисках, мешая глубоко вздохнуть. Пару часов назад она считала себя уставшей, но ее прошлое состояние не шло ни в какой сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Еще недавно невыносимая тишина сейчас казалась спасением. - Мне нужно время, чтобы снять, чтобы… – ее голос сорвался на последнем слове, спускаясь в шепот. Святые, как же жалко это прозвучало! - Дело не во времени, – парень покачал головой. – Ты не должна ее снимать, просто не сможешь. Она нужна тебе. Она нужна нам обоим. Инеж снова не понимала, что он имеет в виду, но открыть рот и просто переспросить казалось слишком сложной задачей. Каз поставил перед собой трость и, оперевшись на нее двумя руками, медленно поднялся на ноги. Инеж почувствовала укол вины, поняв, что успела забыть о его состоянии. Он приблизился и протянул ей руку. Она, не задумываясь, вложила свою ладонь. - Ты смогла пробраться внутрь моей, – парень провел пальцем по тыльной стороне ее ладони. Его рука была холодной по сравнению с ее горящей кожей. – Я буду ждать, пока ты будешь готова пустить меня в свою. Сейчас она должна была злиться или сгорать от стыда, нападать с обвинениями или мучиться от чувства вины, пытаться оправдаться или тихо сходить с ума от переизбытка мыслей и эмоций. Но вместо этого ей просто было спокойно. Словно кто-то вдруг подпер крепким плечом стену, что была готова обрушиться в следующую секунду. - Не скрывай от меня свои сомнения и тревоги, мне… мне нужны подсказки. - Хорошо, я постараюсь. Тогда ты должен перестать играть роли. Будь настоящим, я хочу видеть тебя, именно тебя, а не идеальную картинку, даже если ты считаешь иначе. Каз медленно кивнул и перехватил ее кисть так, что теперь это больше походило на рукопожатие. - Очередная сделка, – Инеж смотрела на их соединенные ладони. – Сколько их еще будет? - Столько, сколько понадобится. Все это время они оба наивно думали, что двигаются навстречу друг другу, а на самом деле находились по разные стороны толстенного стекла и даже не могли услышать друг друга. Потому что не умели. Потому что боялись выбраться из своих доспехов, спаянных из самых крепких пород металлов. Они действительно не пошли по обычной дороге, потому что для них она была недоступна. Но обходные пути в итоге завели их в тупик. Сейчас они оба были измотаны, но может это наконец и помогло? Может у них просто не осталось сил удерживать свои барьеры поднятыми? Сколько новых стен они бы успели нагородить, не случись этого разговора? Инеж глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла, находя опору для своей слишком тяжелой головы. Ее рука по-прежнему была крепко сжата тонкими прохладными пальцами. Это была их личная игра на двоих. Но они оба не знали правил.