***
Эггзи очнулся в кабинке колеса обозрения. В кабинке чертового колеса обозрения. Конечно, он не понял этого сразу, потому что ни разу в жизни не катался на колесе обозрения и если и видел его вживую, то примерно с такого же расстояния, как сейчас видит тонкие, как спички, башенки у основания Биг-Бена. И если это Биг-Бен, то эта река по его левую руку, должно быть, Темза. И если он видит Биг-Бен и Темзу, то он, по крайней мере, все еще в Лондоне. И в Лондоне есть только одно колесо обозрения, о котором он знает. Эггзи на Лондонском глазе. На самом огромном колесе обозрения в мире. Он и представить не мог, что однажды ему представится шанс прокатиться на Лондонском глазе. Он метнулся к другой стене. Отсюда даже видно его дом! И правда, с такой высоты можно оглядеть весь город! Это потрясно. Но что он делает один в капсуле, рассчитанной, судя по количеству мест, человек на двадцать? Мистер Смит что, запихнул его сюда, пока он был без сознания? У него один вопрос. Как? Последнее, что Эггзи помнил, это как он зашел вслед за мистером Смитом в его дом. Причем воспоминание не обрывается так, словно его вырубили, оно просто становится размытым, словно он шел, шел… и уснул. К тому же, если бы мистер Смит заехал ему по затылку, у Эггзи бы сейчас натурально раскалывалась голова. Он что, тащил его через весь город без сознания, выкупил все места в кабинке и просто оставил его здесь? У Эггзи было стойкое ощущение, что это некий высокий юмор секретных агентов-портных, который ему не дано понять. С резкой волной паники он начал озираться по сторонам, мечась от одной стены к другой. Это, блин, вообще не смешно. Он был в этой части города от силы пару раз и понятия не имел, сколько ему добираться домой на общественном транспорте. Черт. Вот же черт. Эггзи прищурился на циферблат Биг-Бена. Почти двенадцать часов. Он же обещал Джамалу вернуть тачку до полудня, он там уже, наверное, волосы на голове рвет! Черт. Черт. Черт. Он оставил ключи в машине наивно полагая, что в богатеньком районе никому не сдался старый фольксваген. Однако открытая машина с ключами в замке зажигания, оставленная без присмотра это просто коврик «добро пожаловать, путник» в мире автоугонщиков, ему ли не знать. И телефон он выключил из опасений, что его могут как-то отследить, и оставил в бардачке. Ну вот и все. Капец. Эггзи начал на ощупь шарить в карманах в поисках хоть чего-то, что поможет ему выкарабкаться из этой ямы. Отмычки, ключи от квартиры, жвачка, салфетки для Дэйз, какая-то бумажка — ура, лишь бы это были десять баксов, которые посадят его на автобус. Вытащив бумажку из кармана брюк, Эггзи на нее посмотрел. Это были не десять баксов. Более того, это была даже не его бумажка. На ней ровным почерком была выведена всего одна короткая строчка: «А-та-та»***
И так, собирается ли Эггзи угнать чужую машину, чтобы забрать свою машину? Ну, пока что это весь его план. У него нет денег на метро или автобус, нет с собой никаких документов и тем более он без понятия, каким маршрутом ему ехать, а в машине по крайней мере будет навигатор. Самоубийство ли это, угонять тачку, чтобы проехаться на ней через центр города? Безусловно. Может ли он спросить дорогу у прохожих и пострелять у них же мелочь? Теоретически — да. Но где в этом веселье? В ходе непринужденной прогулки по парку после недолгих моральных терзаний — и пары-тройки симпатичных леденцов и яблок в карамели, которые сами собой опустились в бумажный пакет, совершенно случайно материализовавшийся в его руке — Эггзи заглянул в сумочку великовозрастной дамы с неприятным выражением на том, что некогда, вероятно, было очень подвижным лицом, которое она обратила на него, пока он терся рядом с ней в очереди за сладостями. Она окатила его своим неодобрением и отвернулась. Ах так, — подумал Эггзи и уже совсем без зазрения совести оттянул край кармана на ее сумочке и вуаля — билет на поездку с кондиционером ему обеспечен. Он в последний раз оглянулся на колесо обозрения и немедленно отправился в сторону стоянки рядом с парком, но на полпути затормозил. Неловко выйдет, если она здесь с внуками или детьми… что еще старушке делать в парке, да еще и в очереди за карамелью и сладкой ватой? — запоздало подумал Эггзи и весь его мстительный запал выдохся. Он покрутил перед глазами ключи и заметил, что на них был и другой брелок, не от сигнализации — на нем был написан номер телефона и имя. Что ж, миссис Клевертон, сегодня ваш счастливый день. Эггзи высмотрел в толпе другую жертву, которую ему уж точно не будет жалко, и направился к будке охранника, чтобы отдать ключи: якобы он их случайно нашел на земле. Перед этим он разблокировал брелком машину и отыскал ее взглядом, чтобы чисто интереса ради посмотреть, что он теряет. Пикап в малиновом цвете?.. Если Эггзи собирался метить в скрытность и неприметность, это точно был не его вариант. Вручив ключи от пикапа охраннику, он вытащил свой план-Б. В этот раз его ждал вполне себе подходящий седан, так что не теряя больше ни секунды — только снова, в самый-самый последний раз посмотрев на колесо обозрения — отпад, все еще полный отпад — Эггзи прыгнул за руль и забил в навигатор примерный адрес, который ему был нужен. Прокуковал тачку, не отвечает на звонки уже несколько часов, мать не видела больше суток — не то чтобы совсем из ряда вон ситуация, но Эггзи все же чувствовал в ладонях пока что ненавязчивый, но уже дающий о себе знать, нервный зуд. Окей. Он понял, не дурак. Не стоило думать, что он может перешпионить шпионов, урок усвоен. Но почему колесо обозрения? Это такой понт? Нет, он не жалуется, было круто, но одновременно с этим и как-то жутковато, знаете ли. Если одна смехотворная попытка выяснить, где один из них живет, забросила его на аттракцион в центре города, то что будет, если Эггзи перестанет скромничать? Нет, он, разумеется, не будет проверять, нет, нет, сэр, с него хватит приключений, так и в Темзе оказаться недолго. И в его случае — точно не в речном круизе. Нет, въезжая во второй раз за день на Стэнхоуп Мьюс, Эггзи лишь молился, чтобы тачка была на месте. И его мольбы — в кои-то веки — были услышаны. — Вот ты где, красавец, — задыхаясь от облегчения сказал он, доставая ключи от машины. Угнанную он решил оставить здесь же и через пару часов звякнуть эвакуаторщикам. Однако когда он нажал кнопку на брелке сигнализации, случилось кое-что неожиданное. Тачка не разблокировалась, а заблокировалась. Это еще что за фокусы. Эггзи что, не закрыл ее? Разве? Да ну, не, нет, точно закрывал. Он разблокировал ее еще раз и аккуратно, с трепетом сапера, надрезающего красный провод, открыл дверь со стороны водителя и просунул внутрь голову. Никого. Никаких следов вторжения. Фух. Да у него уже паранойя от всех этих нервяков. Он плюхнулся на сидение, поставил пакет со сладостями на соседнее, и открыл бардачок, где лежал его мобильник, который, должно быть, уже разрывался по швам от пропущеных. Однако мобильника в бардачке не было. Была еще одна проклятая записка: «Воровать плохо, чувак, реально, я серьезно, не делай так больше». Чувак? Эггзи озадаченно сощурился. Почерк какой-то странный, какой-то совсем не такой, как в предыдущем послании. Корявый какой-то. И говорок к тому же какой-то такой. Прямо как у него. Нет. Нет-нет-нет. Не помнит он, чтобы подобное писал. Как это возможно? Никак, вот как. Его пытаются запугать, видно же. Что ж, видимо его мобильник канул в лету. Не беда — Эггзи брал его у знакомых по дешевке, раздобудет другой. Однако обидно все равно. Очень впечатляюще, если вы спросите Эггзи, он прямо впечатлился — не настолько, конечно, чтобы порвать с мелкой преступностью — это его хлеб, необесудьте — но все же. Может портные-шпионы имеют доступ к его школьным сочинениям и контрольным, и мистер Смит потратил изрядно времени пытаясь скопировать его невероятно изящный и лишь самую малость художественно неряшливый почерк? К чему такие сложности… И на кой черт все-таки им его телефон, своих что ли нет? Воровать плохо. Ха-ха, еще бы. Воровать плохо… Так, а где же.? Эггзи огляделся. Потом посмотрел под сиденьем. Потом резко развернулся и бросился проверять заднюю часть салона, но и там было пусто. Рюкзак с деньгами. Рюкзак со всеми его деньгами пропал. — Вот же… Эггзи гневно ударил кулаком по рулю. Этого просто не может быть! — Это. Не. Смешно! — крикнул он высунувшись изо окна. Пробегающая мимо девушка в спортивном костюме лишь едва заметно посторонилась его и продолжила свой маршрут. Эггзи крикнул еще раз. — Вы что, прикалываетесь?! Он перепроверил салон, открыл багажник, судорожно похлопал себя по карманам. Все его деньги. Сколько он их копил, полгода, больше? Это такой урок, он понял, высокоморальные шпионы-портные смеются над ним свысока. Забрать все его деньги, потому что, очевидно, это они тут все робин-гуды, а он — бессовестный богач, именно так все и есть, очень смешно. Мистер Смит увидел сумку, набитую мелочью и мятыми пятидолларовыми купюрами, и сразу подумал «Ну конечно не может быть, чтобы он заработал их честным трудом» — то есть, Эггзи, конечно, заработал их не совсем честным трудом, но так же нельзя! На них что, написано, что они ворованные?! (То есть технически, да, они ворованные, но это же только технически, чисто косвенно, окей). Может он этот рюкзак на мусорке нашел и нес копам? Он же блин не на пивас их спустить собирался. На пеленки — на чертовы пеленки и всякие витамины и ползунки и прочую детскую дребедень, которая вы не поверите сколько стоит. Вот мистер Смит знает, почем бутылка молока, а? Эггзи, вот, что-то сомневается. Или, может, у мистера Смита тоже есть маленькая сестренка, которой он не устроит день рождения, потому что какой-то мистер-мистер Смит-Смит обчистил его наголо? Воровать, блин, плохо. Да кто бы поспорил, а только что делать-то теперь. Хотя бы вернуть тачку Джамалу, вот что. Вспомнив, что машина чужая, Эггзи подавил новый порыв выместить всю свою злость на панели управления и просто завел мотор. Однако проезжая мимо дома мистера Смита он не удержался и метнул в его сторону полный ненависти взгляд. Интересно, он уже умотал, какой там график у секретных агентов? Восьмичасовой? Ночной? Сутки через трое? Нет, Эггзи не думает об этом всерьез, с него хватит приключений, никаких больше игр в детективное бюро, вот уж спасибо. Эггзи совершенно точно был намерен покончить с этим, во что бы он там не вляпался. Он и так потерял все свои сбережения, разок сходив к одному недружелюбному снобу на чай. Не говоря уже о том, что ему ясно дали понять, что он сунулся в самое пекло. Это же типа опасно, да. И воровать плохо. Да ну к черту. Эггзи плюнул и круто развернул автомобиль, скрипя шинами. Центральный дисплей сообщил ему, что время уже полчаса как за полдень, а значит Джамал уже грызет ногти на ногах вместе с носками, так что Эггзи может задержаться на пять минут. Всего пять минут — он только перетрет с этим мистером Смитом на пороге, объяснит ситуацию, заберет свои деньги — ну хоть часть какую-то, ну — и будет таков. Нормальный же с виду мужик, должен понять, Эгззи ему и на глаза больше не покажется, на все плевать, он туда и обратно, как ракета, как пушка, как мышка… — и это были последние мысли Эггзи, перед тем, как он во второй раз за день обнаружил себя не там, где рассчитывал себя обнаружить.***
Эггзи поднял голову, разлепил глаза и немедленно распознал знакомое ощущение выдернутости мозгов. Как будто они остались примерно в сорока километрах отсюда. Опять эти шпионские фокусы, черт бы их побрал. В приступе резко раздавшейся в его груди паники он начал охлопывать себя ладонями, как если бы опасался недосчитаться какой-нибудь части тела. Он все еще был в той же машине, припаркованной на какой-то стоянке, но не за рулем, а на пассажирском сидении, пристегнутый. Все его составляющие были на месте. Он с опаской решил оглянуться назад — в полунадежде обнаружить там свой рюкзак и в полустрахе — мистера Смита. Однако стоило ему повернуть голову, он заметил, что кое-чего все-таки снова не хватает. Его пакета из парка. Пакета со сладостями. Его нет. На их месте — на сидении водителя, лежала очередная долбаная записка, придавленная тремя конфетами в серебристой слюде. Эггзи с негодованием выдернул из-под них листок. На нем было написано: «Не рановато ли для Хэллоуина, чтобы делать гадости?». — Черт. Да он издевается. Откуда он только узнал? Эггзи посмотрел на часы — время было час, а значит он давно вне всех дедлайнов и терять ему уже, честно говоря, нечего, навигатор сказал ему, что он в пятнадцати минутах езды от Мьюс, и он с чистой совестью переполз за руль и завел мотор. Он доедет сегодня до этого мистера Смита и переедет, если потребуется, но посмотрит ему в его чертово самодовольное лицо. «Не рАноВаТо Ли дЛя ХэлЛоуИнА» — передразнил он, посмотрев в зеркало заднего вида, чтобы выехать с парковки. Щас он ему устроит, этому мистеру Смиту, щас он ему такую гадость устроит, мало не покажется… — Эггзи продолжал самозабвенно продумывать планы расправы, но в какой-то момент он упустил, как снова оказался неизвестно где, очнувшимся в машине под вой клаксонов.***
Он стоял примерно в середине гигантской пробки, половина которой, судя по жирному акценту, сопровождающему переругивания водителей, состояла из туристов. А судя по тому, где она начиналась, они все держали путь в именитый лондонский Музей Естествознания, и Эггзи было сложно их осуждать: у него друзья ходили, показывали фотки — крутота нереальная. Но по головам-то зачем ехать, люди, он тут стоит сто лет и еще столько же стоять будет, вы чего. Вынырнув в очередной раз из своего полусонного бреда Эггзи снова бросился оглядываться, ожидая обнаружить за своей спиной если не мистера Смита, то определенно какого-нибудь ассасина, который наставит ему на затылок пистолет и популярно объяснит, каким маршрутом ему лучше покинуть город. В бардачке обнаружились те же конфеты, и в салоне он не нашел ничего нового, но когда он пошевелил левой рукой, то услышал в своем рукаве какое-то шуршание. Опять записки. Чертовы, блин. — Эггзи с недавних пор следил за речью, потому что не хотел, чтобы Дейз слышала ругань. Из его уст по крайней мере. Но в его рукаве оказалась не совсем записка — билет, с лицевой стороны которого на него нескромно смотрел фасад Музея, в очереди к которому он прямо сейчас стоял. Это что, подкуп такой? Очень заманчиво, но Эггзи не девять лет, чтобы видом экспоната динозавра в натуральную величину его можно было заставить забыть о чертовой куче его денег, которую он потерял. Он снова в остервенении завел мотор.***
И немедленно обнаружил себя на заднем сидении в обнимку с пакетом сладостей и даже — как он выяснил секунду спустя — его сдохшим мобильником внутри. Ля, какая невиданная щедрость. Эггзи лениво поковырял содержимое пакета — там не было ничего из того, что он стянул в парке. Он был наполнен знакомыми уже ему конфетами в серебристой обертке, какими-то леденцами, пончиками — каждый в собственной упаковке — и парой шоколадных батончиков. Эггзи так и видел, как мистер Смит носится по парку, возвращая на место награбленное, а потом носится по универмагу в поисках секции фасованного сахара «для молодежи». А эти конфетки вовсе выглядели так, как будто он высыпал в пакет свою парадную вазу для приема гостей. Все это, конечно, хорошо, — подумал Эггзи. — Но где мои чертовы деньги. Нет, он его сегодня всё-таки достанет. Хрустнув шеей, Эггзи перемахнул на переднее сидение и вдавил кнопку зажигания с суровостью человека, запускающего атомную бомбу. Но мотор не завелся. У него кончился бензин. (Вернее, показатели выглядели так, словно кто-то для верности не просто слил весь бензин, а скорее высушил бак феном изнутри). Похоже пришло время отчаянных мер. Время подумать.