Ogham

Уён рисует пальцем непонятный узор на столе, размазывая капли воды по поверхности. Все усложняется с каждым днем, а он никак не может помочь своему самому близкому человеку. Он готов вновь сбежать, если Сонхва будет так легче. Но тот упрямится — ничего не говорит и не делает. А сейчас сидит в позе лотоса уже несколько часов и с каждой минутой становится будто бледнее. До этого дня он не погружался в такой глубокий транс, огни свечей постоянно вспыхивают искрами и будто хотят погаснуть, а чуткие рецепторы носа раздражают запахи шафрана и розмарина. Уён не знает, что ему делать. Остается только быть рядом и верить, что все закончится хорошо. Зачем он связался с друидом? Каждый день с ним дарил ему бесконечный прилив беспокойства и замешательства. Между тем Сонхва находит её. Она усмехается, встречаясь с испуганными белыми глазами и бледной аурой. Мальчишка слаб, но как-то сумел её найти. — Зачем ты ко мне пришел? Кажется, еще в юности тебе не понравились мои слова. У неё приятный грудной чарующий голос, длинные чёрные волосы, и подходящие к ним блестящие глаза. Или именно он её видел такой. Она была той, кого он опасался больше всего. Той, кто видела время иначе. Той, что легко могла предсказать судьбу любого живого существа. — Мне нужно узнать, что делать и почему магия оборачивается против меня. На секунду в её глазах мелькает человечность: мимолетная, ложная. Он запутался, ищет помощи и осмелился даже прийти к ней в такое опасное пространство. — Что ты собираешься предложить мне взамен того, что намерен узнать? — Клятву, — Сонхва не теряется, он знал, что придется что-то отдавать. Что-то очень ценное, что ей придется по душе. Или по вкусу. — Какую же? — Больше не сходить с того пути, что мне предначертан. — Как только ты вступишь на него, все твоё будущее будет определено, все возможные свободные пути обратятся в пепел. Готов лишить себя этого? Я наблюдаю, как ты колеблешься столько лет, видя так много ходов для себя. — Готов, иначе мне кажется, я не доживу даже до своего предназначения. — Ты прав, — ответ его изумляет, он не ожидал получить что-то конкретное и однозначное. — Лунная магия связывает вас, а вы идете против её воли. Она наступает с каждым разом отчаяннее. Враждебнее и воинственнее. Она обидчива и мстительна, она хочет убить. Сначала твоего волка, потом тебя. Выбор за тобой. Выбора нет, понимает друид. Значит не стоило даже пытаться как-то повлиять на свою жизнь все эти годы. Сонхва возвращается со щемящей безысходностью внутри себя и тут же оказывается в крепких объятиях. На самом деле его жизнь не может быть такой уж удрученной, она ему подарила Уёна. Тот отчаянно и взволнованно его оглядывает, ощупывает и даже обнюхивает. Жизнь подарила ему силы, с помощью которых он может защитить то, что ценно его сердцу. — Все хорошо, что ты переполошился, — голос Сонхва звучит слабо, ему даже стыдно за проявление такой уязвимости. Он же старший, он должен вселять уверенность и чувство защиты. — У тебя все тело горит твоими дурацкими рунами, сердце чуть не остановилось, так оно медленно стучало и пахнешь ты как мертвец. Так что даже не знаю почему я переживаю, — Уён не дает передышки, неосознанно подавляя своими сильными эмоциями. — Ну-ка быстро рассказывай. — В этот раз я получил будто даже и не пророчество. Не знал, что она может изъясняться так ясно и понятно, — он не может сдержаться и саркастично хмыкает. А потом прижимается к Уёну, пряча утомленный взгляд тому за спину. Поистине, объятия для лжецов, ведь никто не видит твоего лица. — Я так не хотел рецидива, но опасаюсь, он может случиться, — устало добавляет друид, запуская негнущиеся пальцы в сожженные волосы оборотня. Тот выбелил их, как только они переехали, объясняя свой поступок желанием выделяться. Хотя, скорее, это было желанием уйти от прежнего себя, с которым он так и не нашел общий язык. — Реци… чего? — Оставь эту тему, прошу. Сонхва хочет побыть капризным, но ему даже этого не позволено. Уён скрещивает руки на груди и выглядит воинственно: — Ну уж нет, мы сейчас поговорим об этом, тебе нужно нормально все обдумать и уже после поступить так, как будет правильно. — Как правильно, — зачарованно повторяет Сонхва, грустно улыбаясь. — Именно так и сказали мне тогда все вокруг, надо поступать как правильно. — Да что с тобой? — от Уёна фонит непониманием и глухой тревогой, хотя ничего плохого не происходит и не произойдет. Им станет хорошо, как только… — В прошлый раз я всего себя лишил из-за другого пророчества, про которое я тебе говорил до этого. И сейчас «как правильно» перечеркнет все мои попытки быть свободным от него и счастливым. Но я уже не тот, что раньше, значит все будет хорошо. Меня уже не волнует то, что было там сказано, — руны на шее проявляются чернилами, но как бы Уён не уговаривал друида — тот не рассказывал, что за смысл заключен в них. — Сейчас я готов быть счастливым, ведь ты рядом. — Тот, у кого солнце живёт внутри, а закат в глазах горит станет… — с трудом цитирует по памяти Уён и поражённо смотрит на друга. Тот беспомощно жмурится, растирая виски от внутренней боли. — Оно было про Хонджуна? Серьёзно? — Замолчи, голова просто раскалывается. — Но я не понимаю, почему вы тогда разругались, это же было хорошим предсказанием. Как друг ты должен был… — Опять я что-то должен, — обрывает его Сонхва, вставая на еще чуть слабые ноги. — Я хочу спать, проверь сообщения — у Сана интересная идея на эти выходные. А мне надо все подготовить.

***

— Я обожаю природу! — разносится по округе леса, куда они прибывают на ближайшие дни. — И это после того, что она с тобой сделала? — вторит восторженному крику язвительный голос Уёна. Все из стаи смеются и выгружают дальше продукты с походными принадлежностями. Сан изображает из себя оскорбленную личность, но глаза лучатся нескрываемым обожанием, поэтому ему никто и не пытается поверить. Ёсан под шумок закапывается с головой в свой планшет и возмущенно пыхтит, когда его выхватывают из рук. — Но, Хонджун! Мне надо доделать этот проект, я не уложился в сроки, осталось буквально несколько часов. — Тебя ничего не смущает? — спрашивает его альфа, незаинтересованно пролистывая страницы, но то, что его бета отрицательно покачал головой, он тут же замечает. — Ёсан, тут не ловит даже обычная сеть, как ты его отправишь? Все опять начинают веселиться и это оказывается не так сложно. Быть на одной волне со своей стаей. Кажется, именно этого хотел от него их будущий эмиссар. Хонджун краем глаза выцепляет фигуру друида, который вызвался обустроить их будущий костер, на котором они собирались готовить мясо. Очень много мяса, завтрашнее полнолуние обостряло их инстинкты и агрессивность. — Ничего не понимаю, — доносится вновь со стороны Сана и Уён подсаживается к нему прямо на промозглую землю. Остальные тактично не вмешиваются, только красноречиво друг с другом переглядываются. Хонджун прислушивается, приобнимая за плечи все еще расстроенного Ёсана. — Приятно видеть твои мучения, — Уён подсаживается не для помощи, а для дальнейших издевательств, как все догадываются. Или это не совсем издевательства, но об этом, конечно же, все также любезно молчат. — Не можешь сообразить как собирать палатку, бедолага? — Ты давал ему частные уроки по вредности? — Хонджун оборачивается к друиду, желая получить от того хоть какое-то внимание. Сонхва был молчалив и не пах никакими эмоциями, что напрягало больше его привычной пассивной агрессии. — Или он твой наставник в этих делах? — Мне дать развёрнутый ответ или как можно короче? — равнодушно интересуется Сонхва, склоняя голову набок. Он собрал чуть отросшие волосы в высокий хвост, так что теперь топорщилась лишь его красная челка по бокам. Хонджун никогда бы не подумал, что друид будет выглядеть так необычно, к тому же эти руны постоянно отвлекали внимание и напрягали. — А как тебе хочется? — Ой, начинается, — Ёсан вырывается из хватки альфы и подходит к Чонхо и Юнхо, показательно громко интересуясь не нужна ли им помощь с продуктами. — Я чувствовал себя тупицей, — они вновь слышат голос Сана, что в данный момент возмущенно размахивал руками. — Я думал, что я тупица! — Мы оба так думали, — доверительно отвечает ему Уён и отскакивает на безопасное расстояние. И только потом добавляет: — Я так до сих пор думаю, Сан. Хонджун замирает, потому что теперь Уён смотрит прямо на него. Этот день был странным: друид был подозрительно спокоен, а вот этот оборотень, наоборот, вдвойне активней, чем обычно. Альфа не знал чем и как он думал, когда пустил ситуацию на самотек и вот уже всей стаей негласно было признано, что Уён их. Даже без официального вступления. И в данный момент внутри загорается тревожная лампочка, потому что этот проворливый хитрый волчонок смотрел не просто так. — Хонджун, — губы Уёна расплываются в ехидной улыбке. Именно он контролировал ситуацию, даже альфа не мог угомонить его нрав. — Нехорошо, что ты сегодня такой хороший. Мне больше нравится, когда ты притворяешься злым. Может тебя как-нибудь завести? — Постараюсь исправиться без посторонней помощи, — обещает ему альфа, с ужасом осознавая, что у него дергается правый глаз. Он еще так молод! А глаз уже дергается, вкупе со всеми другими неприятными ощущениями было чувство, что он старик и ему пора на покой. Отдохнуть бы действительно не мешало. — Не трогай его, ему еще вечером со мной предстоит разговаривать, — Сонхва по-доброму журит Уёна, наконец-то тепло улыбаясь. По ощущениям и левый глаз Хонджуна хочет панически задергаться, но он героически держится. Сам альфа ничего не говорит, лишь покорно принимает новость, что будет разговор. Как это нелепо — заранее предупреждать, что им надо будет поговорить. Вечер наступает слишком уж внезапно, Хонджун не готов. Они только разложили свои вещи, отлично и плотно отужинали и сейчас просто праздно отдыхают, наслаждаясь общением друг с другом. Он замечает, что стая действительно становится спокойнее, их чувства и переживания лучше им замечаются, будто на другом, более высоком уровне. Он привык читать людей по внешним проявлениям, логично анализируя и систематизируя. А теперь, кажется, подключалось то внутреннее чутье, которое должно быть развито у альф. Но он опрометчиво расслабляется, поэтому дезориентирован, когда Сонхва похищает его у стаи. Они только начали упрашивать друида погадать им на картах, что возмутило того до глубины души. И чтобы отделаться от шумных доставучих оборотней, друид видимо выбирает компанию лишь одного из них. Пусть эта компания и малоприятна. Они уходят так далеко, что стаю уже не слышно. Хонджуну легко ориентироваться в темноте, друид тоже по ощущениям был ничем не стеснён. — Я узнал как избавиться от рун, — неожиданно громко говорит Сонхва, что оборотень еле сдерживается, чтобы не вздрогнуть. Они глубоко ушли в свои мысли, также как и далеко от своих друзей. — И я готов быть в твоей стае, — он будто ритуально склоняет голову вниз, пряча глаза под алой челкой. — Если ты хочешь такого эмиссара, как я. — С моей стороны я обещаю, что ты всегда будешь под защитой. — Не находишь, что произносить клятвы под непостоянной луной, что меняется каждую ночь, дурной знак? — Сонхва запрокидывает голову вверх, всматриваясь в почти полную луну. Та была по обыкновению безучастно холодной, как и всё, к чему он прикасался в этой жизни. — Волки поклоняются матери-Луне, — Хонджун смотрит на неё же, но его взгляд полон эмоций и чувств. Сонхва поджимает губы, до боли прикусывая нижнюю: — Поэтому я сомневаюсь в твоей верности. «Как и я», — хочет добавить Хонджун, но сдерживается. — Я докажу, что твое суждение ошибочно. У обоих становится тяжело на душе. Они стоят еще немного в тишине и Сонхва предлагает вернуться.  — Обсуждали что-то интеллектуально стимулирующее? — тут же интересуется Уён, прокручивая в пальцах маленькую веточку. — Или наконец-то готовы потрахаться? — Третий вариант, — спокойно отвечает Хонджун, присаживаясь около замерших бет. — Я хочу его знать? — подозрительно прищуривается Уён, поочередно их разглядывая. Альфа хмыкает и обворожительно улыбается: — Он будет болезненным, причем для тебя. Сонхва раздраженно и предупреждающе смотрит на Уёна, тот в ответ лишь безразлично передергивает плечами. Хорошо хоть Хонджун остаётся глухим и равнодушным к таким шуткам, но в большей степени они предназначались именно для друида. Создавалось впечатление, что Уён до чего-то совсем недавно догадался и теперь вел свою игру. Сонхва чувствовал эту острую нотку в чужих эмоциях. Это тоже могло закончиться большими проблемами. Однако сейчас ему стоит думать о другом. — Я готов к ритуалу, если вы готовы, — друид чувствует не к месту возникшие нервозность и смущение. — Оно потребует от вас безграничной преданности вашему альфе, назад пути не будет. Фраза имеет ошеломительный эффект. — Что для этого тебе необходимо? — Сан выглядит довольным и не скрывает этого. — Кровь, — просто отвечает Сонхва, он чувствует как все вздрагивают при его словах. — Каждого члена стаи. И ваши эмоции.