История изменений

      Во всё ещё то же самое позорное утро не было смысла ложиться спать — всё равно на работу просыпаться через полчаса, но туда я не собиралась идти. Только не в таком подавленном и вымученном состоянии. Выйдя из дома, я брела по заснеженной улице, подгоняемая промозглыми ветрами прямиком в районную поликлинику. В отделение для ОРВИ-шных бедолаг моё тело буквально ввалилось. Именно так — без особого моего контроля, поскольку мыслями я была где-то далеко-далеко. Замешкавшись в предбаннике, мне кое-как удалось натянуть на ботинки бахилы, балансируя аки цапля, и при этом чудом не грохнуться.       Благодаря ожесточённому недосыпу и моральному истощению я легко сказалась за больную. Если бы только дежурный доктор знал, какой в действительности меня поразил недуг, боюсь, в его арсенале не нашлось бы для меня нужного рецепта. Но теперь у меня имелась неделя законного больничного, чтобы хоть как-то привести в норму свою скатившуюся в канализацию жизнь. Меня посещали догадки, что задача была неподъёмной и практически невыполнимой, но я хотя бы могла банально выспаться. А любое начало ментального выздоровления начиналось с хорошего сна — ох уж эта совиная житейская мудрость.       Не помню, как вновь очутилась в своей квартире — усталость была настолько велика, что я буквально выпадала из реальности, — я сразу же машинально скинула с себя пуховик и повесила его на одолженную мне треножную вешалку. Особо подчеркну — одолженную. Донателло недвусмысленно дал мне это понять. Пф! Как будто старая и погнутая металлическая конструкция меня бы прельстила. Да забирай, не жалко! Я бы и без неё спокойно прожила, пусть и шкаф, предназначенный как раз для верхней одежды и прочего ненужного хлама, теперь служил проходом в мир мутантов.       Рука по инерции потянулась в сторону тумбочки к телефону, но его там не оказалось. Нахмурившись, я старалась припомнить, куда его дела. Неужто опять забыла в холодильнике? Да, в творившемся межвселенcком бедламе — это была ещё не самая странная вещь, происходящая со мной. Фактически с первых дней знакомства с Донателло я до сих пор продолжала существовать в кошмарном режиме выживания и приспособления к новой реальности, о которой мало кому расскажешь. Ибо мне просто не поверят, не предъяви я существенные доказательства. А если бы и решилась их предоставить, то не смогла бы предсказать, когда ОМОН начнёт штурмовать мою квартиру с целью выявления нелегальных межвселенных нарушителей миграционного учёта.       Оставив попытки вспомнить, где мобильный, я вяло проковыляла в спальню и плюхнулась ничком в кровать, наслаждаясь долгожданной тишиной и покоем. Правда, недолго.       Из закрытых дверей шкафа заиграла неистовая музыка. Хоть Донни и выглядел, как истинный любитель Шопена, но по существу он являлся приверженцем лютейшего металла. Незамедлительно к композиции «Back In Black» группы «AC/DC» добавился жуткий скрежет. Опять этот умник что-то мастерил, пилил, резал и долбил! — возникало ощущение, что всё разом и одновременно. Ну и какой я ожидала шумоизоляции от шкафа? Но слушать мозговыносящую какофонию было выше моих сил. Да. Я знала, что выход за пределы «кроличьей норы» мне был недоступен по строгому завету Донателло, на что, в общем-то, сейчас мне было откровенно плевать.       — Не мог бы ты… Эй!.. Эй! — стоя в проёме шкафа, моя попытка перекричать музыку и скрежет болгарки не увенчалась успехом — увлечённый мутант продолжал благочинно заниматься своими гениально-злодейскими делами. Я скептично посмотрела на порог, а затем перешагнула его, оказавшись по ту сторону «кроличьей норы». Температура в помещении была на несколько градусов ощутимо ниже, чем в моей квартире. Неприятная зябь пробежалась по телу. Я оглядела стальной ребристый пол, но, откинув всяческие сомнения и страх испачкать носки, направилась к гению.       Ещё раз безрезультатно окликнув его, мне на глаза попалась пустая консервная банка и, находясь от него на более-менее безопасном расстоянии, я кинула её прямиком в панцирь. И о чудо! Помогло! Донателло удивлённо обернулся, а затем нашёл меня взглядом и поменялся в лице.       — Какого чёрта? Тебе нельзя быть здесь! — зловеще зашипел мутант.       — Да-да, знаю. Но не мог бы ты перестать так сильно шуметь? Может быть, устроишь себе перерыв на, ну… скажем, недельку?       — Нет, — как всегда односложно ответил мутант и отвернулся, вновь включая музыку и возвращаясь к своей болгарке. Возникший резкий стальной звук больно ударил по перепонкам, и я непроизвольно скривилась, натужно простонав от собственного бессилия. Но сдаваться не собиралась. На мою удачу, нашлась ещё одна пустая консервная банка. И полетела она тем же маршрутом.       Он выключил агрегат и показательно медленно обернулся. Я равнодушно наблюдала, как ко мне подходила двухметровая и весьма недовольная черепаха, но это совершенно меня не волновало. Моё нынешнее состояние можно было квалифицировать как стабильно-пофигистичное с высокой степенью вымученности, поэтому мне было глубоко дифферентно абсолютно на всё.       Приблизившись почти вплотную, вынуждая меня поднять голову, мутант хмуро произнёс:       — Ещё раз так сделаешь — и пожалеешь, — угрозы Донателло были весьма убедительными. Кому-кому, а ему я верила на слово. Он бы мог кого угодно заставить пожалеть о чём угодно. В принципе, он и так уже делал мою жизнь невыносимой.       — Либо устанавливай в шкаф «шумку», либо дай мне спокойно поспать, — с удивительным спокойствием я, наконец, поставила свои условия. Правда, моей выдержки не хватило надолго, и, устало вздохнув, пришлось пояснить раздражённому мутанту: — Я заболела.       Гений недоверчиво прищурился, будто имел возможность на глаз сканировать моё состояние. Но если уж прожжённый врач был впечатлён моим внешним видом во-о-от с такими вот мешками под глазами, что и без лишних вопросов отправил на больничный, то, значит, я не особо и лукавила. Затем мутант брезгливо фыркнул и указал мне на выход.       — Ступай, пока твои бациллы не заполонили всю лабораторию.       В тишине и спокойствии мне удалось проспать до самого вечера, пока организму, ведомому желудком, не приспичило проснуться от чувства голода вопреки желанию соблюсти диету.       Я осторожно выглянула из комнаты (а мало ли что? Технически я сожительствовала аж с четырьмя половозрелыми мутантами, без зазрения совести шныряющими по моей квартире) и вошла на кухню. Мне не пришлось долго гадать, кто на этот раз стоял ко мне спиной (по панцирям в полумраке я ещё не научилась их различать) — я включила свет.       Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить обстановку и понять — у мутанта ко мне имелось намерение к разговору. Однако мне тоже хотелось кое-что уточнить. Например, какого хрена?       — У вас отключили газ? — мой вопрос был безошибочно понят, поскольку в небольшой кастрюльке на плите что-то активно варилось.       Не то чтобы я была против делиться с ними кухонной плитой, но хотелось бы как-то заранее узнавать о визитах ко мне в гости, особенно тогда, когда мне совершенно никого не хотелось видеть.       — Нет, — ответил он. — Точнее, мы используем электричество для приготовления пищи.       — Понятно, — кивнув, я замолчала, не представляя, о чём нам с ним дальше говорить. По правде говоря, у меня не было ни желания, ни настроения продолжать диалог. Несмотря на то, что мне посчастливилось проспать целый день, сил, как моральных, так и физических, от этого больше не стало. А вдобавок ко всему, мне и без того было жутко неловко перед ним. И причиной моих бед, как всегда, являлся Донателло.       Собственно, лидер тоже не спешил идти на контакт. Однако моё воспитание, привившее должное гостеприимство, велело предложить непрошенному визитёру чай, пока он доваривал себе ужин.       Леонардо выразил своё согласие кивком, а мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы удержаться от протяжного и удручённого вздоха. Лично я надеялась, что он откажется и позволит мне в гордом одиночестве почить от стыда.       Выбор был очевиден, даже не стала утруждать себя вопросом. Я заварила для Леонардо зелёный чай с жасмином и сиротливо присела у дальнего края стола, задумчиво смотря, как мутант что-то наливал в глубокую тарелку, а затем преподнёс её мне.       Признаться, этот жест доброй воли вызвал недоумение. Один только взгляд на ароматный золотистый бульон пробудил пение китов, доносившееся из живота.       — Когда был жив отец, — сев за стол, плавно начал Леонардо, а я тем временем, предвкушая порцию стекла и упрёков в свой адрес, вклинилась в речь лидера:       — Я его не убивала, это всё канон, он…       — Я знаю, — лидер деликатно прервал мою сбивчивую попытку объясниться, — это случилось до того, как ты начала творить нашу историю.       Мягкость в его проникновенном голосе вовсе не успокаивала, напротив, она будоражила аж до мурашек.       — Так вот, — он продолжил: — Сэнсэй говорил, что в борьбе с болезнью нет лучшего средства, чем бульон.       Лео слегка кивнул головой и доброжелательно улыбнулся, намекая на трапезу. Пусть я и не понимала причин его доброты, ведь с лёгкостью убедила себя, что он, как и все сопричастные к Донни, люто мною недовольны, но, похоже, ему одному хватало смирения не выставить мне счёт за злодеяния и не порубить катаной на мелкие кусочки. Впрочем, ему не пришлось долго уговаривать меня отведать угощения — я уже поглощала его со скоростью света.       — Правда, в детстве мы довольствовались в основном голубями…       Чуть не поперхнувшись, я тут же прекратила есть и испуганно взглянула на золотистый бульон, а затем на лидера. Он, что, блин, сейчас не шутил?!       — Но в твоём холодильнике нашлась курица, — поспешно успокоил меня мутант, видимо, сам не ожидавший моей ошарашенной реакции.       Спасибо, Господи ты Боже мой, за то, что я такая запасливая!       Но несмотря на всю неловкость ситуации, я уже и забыла, что такое самая простая и обыкновенная забота. Сам факт того, что он — и именно Он — стоял тут на кухне и готовил для меня еду — было высшей наградой за весь пережитый ужас с его младшим братом. От Донателло помощи, разумеется, ни в каком виде не получить. Он, конечно, решал вопросы с мелким бытовым ремонтом, но в этом преследовал исключительно свои личные интересы — подтекающая лейка душа или скрип двери его раздражали больше, чем меня. А вот, например, бардак и гора немытых чашек, которые он оставлял после себя, совершенно не заботили мутанта. В такие моменты я с ужасом осознавала, что невольно стала его заложницей и прислугой! «Рассказ служанки» — пожалуй, так я могла бы назвать свои мемуары.       Но сейчас я была настолько голодна, что отринула все сомнения и опасения насчёт необъяснимого внимания и беспокойства со стороны Леонардо и с удовольствием, глоток за глотком, допивала горячий куриный бульон. От второй порции я тоже не отказалась.       — С чего вдруг такая забота? — я с неуверенностью спросила у лидера, пребывая в блаженной сытой неге. Только вот что меня дёрнуло за язык? Мне было прекрасно известно, что есть вопросы, на которые не хотелось бы знать ответы.       — Донни переживает насчёт твоей болезни и… — замялся Лео, подбирая слова, — в связи с этим он боится не уложиться в сроки.       Рассматривая свою самую обожаемую черепаху, я не могла понять, что происходит и что он имел в виду. Сроки? Значит, всё это — не жест доброй воли? То есть это всё было не просто так?       Вот прямо только что я была ему безгранично благодарна за внимание к своей скромной персоне, что мне вдруг с грустью подумалось — неужели я так легко обманулась и фактически была побеждена плошкой супа?       — Так ты засланный казачок? — я даже не знала, что меня больше всего разочаровало: Лео с его тайными мотивами или же я сама со своими мечтами и фантазиями на его счёт. — Впрочем, не важно. О чём и о каких сроках идёт речь?       — О наших вселенных, — лидер был краток. Судя по паузе, разъяснять он не планировал.       — Понятно, — плотно сжав губы, чтобы ненароком не съязвить, я выждала и спросила: — А как-то поподробнее можно? Мы, вроде, пережили кризис взаимного уничтожения. Так что на этот раз случилось?       Было отчетливо видно, как Лео размышлял над тем, посвящать ли меня или же нет в планы гения. Точнее, по бесстрастному выражению его лица едва ли что можно было прочесть, но я прекрасно знала, что скрывается за многозначительной паузой. Вряд ли речь шла о чём-то морально пригодном, иначе бы лидер не тянул с ответом.       — Вам так докучает мой мир?       — Вовсе нет, — он удивлённо посмотрел на меня, а затем склонил голову, печально улыбнувшись.       И вновь меня покорил. Попытавшись описать весь ворох чувств, я бы непременно упомянула о стреле Купидона, с точностью угодившей в цель, однако сердце несостоявшегося офицера и без волшебного оружия предательски таяло. Даже в своих мечтах я не могла сопротивляться такому открытому и искреннему Леонардо, а уж сейчас тем более.       — Здесь удивительно хорошо, — он отвернулся, задумчиво смотря в безоблачное вечернее небо, — давно мне не доводилось пребывать в подобном спокойствии.       Так вот что их всех так тянуло к окну — совершенно незнакомая им обыденная и мирная жизнь, творившаяся по ту сторону прозрачного стекла. Они в своём мире не имели даже источник естественного света, если не считать отверстия канализационных люков.       Я знала, что тысячу раз пожалею о своих словах, но, смотря на него, не могла поступить иначе.       — Совсем не обязательно разделять нас. Если, конечно, Донателло это планирует. Сам посуди, какие открываются перед вами возможности: если вдруг вы окажетесь в беде, то всегда сможете укрыться здесь, в моём мире, прямо в этой квартире. Столько, сколько пожелаете, по крайней мере, до тех пор, пока ваш собственный мир не восстановится. В любое время дня и ночи у вас будет доступ к еде, воде и прочим благам. О, вы даже можете спокойно разгуливать по городу в период фестиваля «Комик-кон»! Да и просто, основательно закутавшись, гулять, как обычные люди. Разве не здорово?       Остановив свою пламенную речь, я с надеждой ожидала вердикта. Если от Донни я была бы счастлива отделаться, то вот Леонардо терять не хотела. Поэтому внутренне смирилась с тем, что мне придётся уживаться и с его младшим братом, в принципе, какая разница? — всё равно, что терпеть шелудивого пса любимого человека. От этой прозорливой мысли мне даже повеселело.       — Звучит весьма заманчиво, но боюсь, тут не всё так просто, — уклончиво ответил Лидер.       — Почему?       То, что он допускал возможность межвселенского сожительства — было для меня очень даже хорошей новостью. Но я совсем не понимала, что его сдерживало. Ведь идея — огонь! Да и вдруг мне действительно перепадёт немножечко антропоморфной любви? В своё оправдание скажу, что мои крамольные мыслишки не были главной причиной предложить лидеру наш мир на ПМЖ. Дел-то в его вселенной я наворотила ого-го. Сколько ещё пройдёт времени (год, два, десятилетия?), перед тем, как их уклад вернётся в привычное русло? Города в руинах, человечество потеряно и напугано, кругом хаос и разруха. И этого я теперь не могла изменить. Но хотя бы четырём черепахам вполне была способна помочь.       — Жар, должно быть, уже спал?       Я удивлённо посмотрела на Лео, не понимая, о каком жаре он говорил? Словно в тягучем сне я наблюдала за тем, как его ладонь плавно приближалась к моему лицу и осторожно коснулась лба. Ощущения от прохладной, грубой и мозолистой кожи были удивительно и ошеломительно приятными. Меня буквально коснулась мечта!       — Ага, — подтвердила я, глупо улыбаясь и смотря на него, как по уши влюблённая идиотка.       Судя по всему, я привела ниндзя в замешательство, а затем и в смущение, поскольку Лео неловко огляделся по сторонам, словно не зная, как и куда ему ретироваться, и, собственно, кивнув на прощанье, ушёл.       Но я была счастлива! Чертовски счастлива, сыта и довольна! И чтобы ничто не испортило прилив нежнейших чувств к мутанту, я пошла в спальню навёрстывать некогда недосыпанные часы.       Когда мне уже практически удалось заснуть, по закону подлости в мою голову резко стрельнула тревожная мысль — телефон! Где я его в последний раз видела? Ну конечно! В руках Рафаэля!       Нехотя выбравшись из-под приятно тяжёлого одеяла, я накинула на себя тёплый махровый халат и вышла в коридор. Следом за мной посеменил кот. Мудрое и мальца неуравновешенное создание, щуря сонные глаза, взирало на меня снизу вверх. Мой меленький пушистый Сфинкс, привратник шкафов, гроза ковров, да и просто кот-компаньон как будто о чём-то меня предупреждал. Но мне необходимо было забрать у Рафаэля мой источник связи.       Внутренний голос авантюриста подсказывал о срочной необходимости тайно пробраться в логово мутантов прямо сейчас, пока в их вселенной царила ночь, иначе в дальнейшем я замучалась бы упрашивать вероломного Донателло вернуть наконец-то то, что принадлежало мне. И я последовала зову дурной идеи.