История изменений

      Он всё ещё стоял ко мне спиной, не желая оборачиваться, и как всегда был прав. Но от его правоты никому из нас не становилось легче. Вероятнее всего, никаких альтернатив не оставалось. Перед нами стояла задача успеть спасти как можно больше, пока не станет слишком поздно. Именно поэтому лидер не спорил и принял сторону Донателло, понимая, что без жертв не обойтись. Мы лишь могли уменьшить их число и совершить выбор, от которого и так было тошно.       Все мои житейские проблемы и невзгоды казались совершенно незначимыми и абсолютно пустяковыми на фоне того, через что всё это время приходилось проходить Донателло. Каждый миг его жизни был похож на надрывный плач скрипки. Ему некому было жаловаться и не с кем поделиться. Он горевал за судьбы будущих жертв не меньше каждого из нас. И всегда взваливал на себя слишком много. Однако Донни собирался и в этот раз в одиночку тащить груз ответственности с маской напускной равнодушности.       Я тихо и плавно подошла к нему ближе. Приложилась лбом к плечу мутанта, не зная, что сказать и как утешить. В такие моменты остро недоставало слов — правильных, точных и верных, чтобы сразу развеять чью-то грусть или печаль. Пальцами ухватилась за карман его штанов и слабо потянула на себя. Гений повёл головой, но так и не взглянул на меня.       — Эй, — я вновь затеребила его, надеясь привлечь внимание, — Донни… — и слабая идея постепенно зарождалась в моей голове. — А если я всё-таки смогу закрыть проходы, и нам не придётся никого шандарахать кристаллом?       Умник искоса взглянул на меня. Едва ли он верил, что такое возможно. Продолжал смотреть с невыразимой усталостью, точно бы жалея то ли себя, то ли меня. Казалось, что он хотел остаться один. Все слова уже были сказаны, а решение принято, но я всё ещё не собиралась сдаваться.       — Если это всё из-за меня, если я породила эти проходы, значит, смогу их закрыть. Ведь так?       — Каким образом? — тихо, скорее, даже из вежливости спросил он и неопределённо повёл плечами, собираясь что-то сказать, возможно, в очередной раз возразить или же напомнить о предстоящем печальном исходе, но не произнёс ни слова.       — Не знаю, — честно призналась я. — С меня — закрыть проходы, а с тебя — найти этому разумное объяснение и по возможности дать мне пошаговую инструкцию. Ну, по рукам? — и я протянула ему открытую ладонь. — Уничтожить «Львиный» мир мы всегда успеем, но сперва давай попробуем его спасти.       Донателло не спешил пожимать руку, но я упрямо держала её на весу. Пускай мне не посчастливилось обладать феноменальными способностями и даже теми качествами, что можно было бы с натяжкой определить «выше среднего». Я застряла где-то на уровне «пожизненный середнячок», что, в целом, тоже было неплохо. По крайней мере, меня никогда это не расстраивало. И я верила в свои силы и способности не больше, чем Донателло. Однако петь похоронные песни было ещё рано.       — Ну, что мы теряем? Давай пробовать! — и сама ухватилась за его ладонь. — Пойдём.       Мутант послушно следовал за мной. Войдя на кухню, я оставила его у излюбленного им места — окна — и принялась заваривать кофе. По правде говоря, я не представляла, как и что мне нужно сделать, чтобы межпространственные проходы исчезли. Впрочем, я готова была исполнять хоть танцы с бубнами, если это поможет, и искренне надеялась на помощь гения. И как раз поэтому готовила для него бодрящий напиток.       Поставив стул аккурат напротив сказочной двери в конце коридора, я уверенно кивнула Донателло, мол, узри, сейчас всё будет! — присела и принялась очень внимательно смотреть на узорчатое полотно. По моему разумению, лишь сила мысли была способна закрыть проход. Ведь все эти двери появлялись благодаря фантазии творца, этим же я пыталась заставить их исчезнуть.       Я сосредоточенно разглядывала сказочную дверь, упорно воображая, как она постепенно сливалась со стеной, приобретая цвет обоев, и плавненько испарялась. Плавненько. Очень плавненько…       — Мне кажется, она чутка побледнела, — я не отводила от двери напряжённого немигающего взгляда. — Что думаешь?       — Позволь узнать, что ты делаешь? — без всякого интереса спросил он.       — А не видно? Воображаю! Воображаю изо всех сил! Вот… Сейчас… Погоди, она скоро исчезнет…       Спустя некоторое время позади меня донёсся тихий удручённый вздох Донателло. Я же упорно напрягалась всем телом, каждой мышцей и мысленно страстно желала, чтобы дверь пропала. Ну или хотя бы чтобы с ней хоть что-то произошло.       — Это бессмысленно, — равнодушно и, пожалуй, скучающе проговорил Донни.       — А вот и нет! — я твёрдо стояла на своём, ведь вариантов было немного: либо так, либо гибель мира. — И, кстати, если ты не очень занят, то мог бы и помочь.       — Как? — скептический настрой умника рушил всю атмосферу. Я совершенно не винила его за отсутствие веры, всё же он был прагматиком до мозга костей, и моя фантасмагория никак не вписывалась в конструктивный разум мутанта.       — Дуй сюда, — я встала со стула и уселась по-турецки на полу вплотную к сказочной двери. Гений без всякого на то желания подошёл и остановился позади, скрестив руки на груди. — Понимаю, это всё видится тебе одним сплошным недоразумением…       — И это ещё слабо сказано, — предельно честно высказался он, наблюдая за моими безрезультатными потугами.       И тем не менее мне настойчиво ощущалось, что вот-вот всё должно было получиться. Оставалось лишь приложить ещё немного усилий.       — Я тебя очень прошу хотя бы только один раз, хотя бы на одну минуту просто попробуй поверить в меня и помочь.       Донателло недолго колебался и нехотя согласился.       — Пусть будет по-твоему, — вяло отмахнулся он, поставив недопитую кружку, и спросил: — Что мне надо делать?       — Всё просто. Очень сильно пожелай, чтобы вот этот проход исчез, — и я указала на дверь, как на виновницу всех наших бед. Секундное замешательство, и Донателло спросил:       — Ты сейчас серьёзно? — опешил он. — Это и есть твой способ нивелировать аномалии? — с ироничной снисходительностью поинтересовался мутант. Судя по тону, Донателло так и так не ожидал от меня каких-либо прорывных идей. — Прошу, перестань. Если бы все мои мысленные желания сбывались, то мы бы сейчас не занимались подобной глупостью.       Но вопреки всему я продолжала сосредоточенно пялиться на дверь. С его помощью или без — я всё равно не перестану пытаться. Одно её существование и моя неспособность заставить оную исчезнуть (пока что!) раздражали и немного злили. Но эта шелудивая дверь ещё не знала, с кем столкнулась.       Мутант присел на корточки. Я оказалась зажатой между его ног, сильные руки обхватили меня в кольцо, а затем я ощутила тяжесть опустившейся головы на свою макушку.       — Весьма похвально, что ты так стараешься, но не могли бы мы отложить это увлекательное лицезрение и как-то иначе провести наш день?       — Например? — я расслабленно облокотилась на его грудь, всё ещё продолжая мысленно умолять дверь исчезнуть. В противном случае я в очередной раз подтвердила бы свою непутёвую репутацию перед гением. Хотя терять-то уже было нечего.       — Сперва мы бы позавтракали, — задумчиво протянул мутант. — Затем бы пошли ко мне домой. Подумали бы, как обустроить твою комнату. Или же ты могла бы обосноваться в моей. Мы бы съездили в мебельный магазин, прикупили бы всяких мелочей. Вечером бы поужинали. Возможно, посмотрели бы фильм или документалку. А после занялись бы любовью, — ласково закончил он.       Признаться, дверь меня стала занимать чуточку меньше. По правде говоря, я совершенно перестала о ней думать и сконцентрировалась на внутренних ощущениях. И мне было всё равно, кто или же что заставило его так измениться. От близости с Донателло и исходящего от него тепла внутри разливалось приятное чувство, оно походило на счастье и заставляло улыбаться. Я бы, бесспорно, хотела провести множество таких дней рядом с ним. Каждый из них был бы желанным и идеальным от и до.       Но нет! Дверь! Дурацкая сказочная дверь должна была быть ликвидирована! Правда, не на пустой желудок.       — А что у нас будет на завтрак?       — Сейчас сообразим.       Донни ушёл к холодильнику. Выудив продукты, он принялся колдовать над плитой, пока я не теряла надежды и продолжала мысленно сражаться со сказочным проходом. Выходило не очень, но руки я не опускала. Буквально удерживала их напротив радужного полотна. Растопыренные пальцы дрожали от напряжения; решительный настрой, суровый взгляд и плотно поджатые губы — всё это должно было свершить мою магию.       — Вунш-Пунш! — пыхтя от натуги, зашипела я. — Сезам закройся! Да пропади ты, чёрт тебя дери!       Тем временем на сковородке зашкварчал бекон, а у меня от тщетных усилий разболелась голова. Первый раунд оказался за дверью. В расстроенных чувствах я побрела к обеденному столу. Подперев кулаком щёку, я наблюдала за Донателло. Мутант одной рукой держал ручку сковородки, а второй разбивал яйца о её бортик — умело, как и следовало ожидать.       — Я бы посоветовал тебе просто не думать об этом, что вполне тебе по силам, — предложил гений.       А я закатила глаза. Ну, да, не думать — это же мой коронный приём.       — Вопрос с проходами я решу сам, тебе не стоит утруждаться.       — Я, вообще-то, ещё не сдалась, — напомнила ему, нарочито бодро добавляя: — Вот увидишь, у меня всё получится.       — Ну, разумеется, — закивал мутант, не желая спорить и доказывать обратное. — Только сперва подкрепись.       Он поставил передо мной тарелку, затем протянул вилку и присел напротив со своей порцией. Уплетая яичницу, я попутно думала, когда же в нём произошли столь разительные перемены. Определённо было что-то, что случилось в лесу перед попыткой псевдо-Майки меня зарезать. Только вот имелись двое, у кого я могла это спросить. И один из них в данный момент с грациозной деликатностью доедал завтрак.       — Донни, может быть, я ещё что-то важное пропустила из вашего разговора в лесу?       — Может быть, — уклончиво ответил и с хитрецой прищурился, сделав глоток остывшего кофе. Казалось, что на этом он планировал завершить беседу, только вот у меня были другие планы.       — Может быть, расскажешь?       — Нет, — мутанту с поразительной лёгкостью давались отказы. Пожалуй, в них он находил особое наслаждение. Как минимум, сейчас гений прямо искрился от удовольствия.       — Но ты же ведь знаешь причину, по которой клон решил на меня напасть?       — Скорее всего, да, — он закончил трапезу, отложил вилку и, чуть склонив голову набок, внимательно взглянул на меня.       Я недвусмысленно изогнула брови, ожидая хоть каких-то пояснений, но Донателло лишь ухмыльнулся.       — Никогда бы не подумал, что буду рад твоей несообразительности.       Но я была слишком сыта, чтобы отреагировать на классическую издёвку. К тому же мне в голову пришла отличная идея:       — А давай позовём Лео?       — Зачем? — мутант без всякого восторга встретил предложение. Но я по-прежнему была уверена, что без лидера мне в своей борьбе не обойтись.       — Всё же это его сказочная дверь, а значит, закрывать должен он. Ты сиди, я сейчас, — и поспешила в логово черепах, пока гений не изрёк из себя ещё несколько весомых аргументов в пользу несостоятельности моей идеи.       Леонардо я встретила в гостиной.       — А ты куда? — я удивлённо осмотрела лидера.       — В Бруклин, — он застегнул нагрудную портупею, поправляя ножны за спиной.       Как хорошо, что я успела застать его вовремя, ибо он вновь собирался уйти, вероятно, на безрезультатные поиски Рафа. И ведь только я знала, что лидер там ничего не найдёт. Теперь уже мне предстояло сделать выбор: рассказать о пространственной бреши в спальне Рафа, поведав, где же всё-таки он находился, или же ненадолго отложить этот вопрос.       Стоило мне подумать о первом варианте, как тут же во мне всё сжалось и скукожилось, я практически услышала фантомную гневную ругань Донни. При таком раскладе мне уж точно никаких яичниц в будущем не светило. Однако умалчивать — так себе перспектива. Ничем хорошим она мне точно не обернётся.       — Знаешь, Лео, у меня к тебе небольшая просьба, там дел на пять минут, а потом мы все вместе пойдём искать Рафа.       Лидер ненадолго задумался, затем обернулся к Майки, сообщив, что вскоре его догонит, с готовностью кивнул и последовал за мной. Вкратце я рассказала, чего от него хотела, но, вопреки ожиданию, лидерский энтузиазм не пролился на меня щедрым дождём. Братья переглянулись, но мне и без слов было понятно, что они, мягко говоря, питали некоторые сомнения насчёт моего способа закрытия проходов.       — Хорошо, — Леонардо всё же благосклонно согласился, — что именно я должен сделать?       — О, для начала глубоко вздохни и выдохни, сосредоточься, отчисти свой разум, затем очень внимательно посмотри на эту дверь и всем сердцем, со всей пылкостью пожелай, чтобы она исчезла.       Как-никак, пустяковая затея для гуру в области медитации. От лидерского спокойствия и решимости даже атомы способны были замереть и прифигеть.       Я прекрасно осознавала, что они считали мою идею абсурдной, но мы должны были испробовать все варианты. Встав позади Леонардо, я в надежде сжимала кулаки и мысленно подбадривала его. Где-то около минуты мутант исправно и практически недвижимо вглядывался в дверь. Однако он готов был сдаться, и мне пришлось выступить в роли наставника:       — Давай, Лео, поднатужься. Приложи ещё немного усилий. Суровее, суровее смотри на неё. Не дай ей расслабиться, она по-любому сейчас исчезнет.       Тихие смешки Донателло совершенно не помогали. Я неодобрительно зыркнула на умника. Конечно, ему было с чего потешаться. Ведь я не погнушалась подписать Леонардо под сомнительное мероприятие. А он, отдать должное, славился рассудительностью.       — Извини, но у меня ничего не выходит, — лидер беспомощно развёл руками, сдаваясь перед дверью.       — Эй, эй! — я осторожно коснулась Леонардо, с мольбой заглядывая в его лицо. — Не раскисай тут мне. Твёрже в коленях. Голову выше. Нам с тобой вполне по силам с нею справиться. К тому же кто-то очень авторитетный говорил, что настоящий воин ценит не саму цель, а дорогу к ней. А теперь соберись и наваляй этой двери!       Я скромно надеялась, что моя пламенная речь сподвигнет лидера на подвиги, придаст ему моральных сил, но он лишь с сочувствием посмотрел на меня с высоты своего роста и молча покачал головой. Пускай, что они не верили ни в меня, ни в мою идею, но я не собиралась сложа руки дожидаться уничтожения «Львёнка».       — Не бросай меня, — в отчаянье я прильнула к нему, надеясь, что бровки домиком и жалостливый взгляд как-то переломят его сомнения, и мы попробуем снова.       Моё сердце учащённо затрепетало, я с удивлением наблюдала за тем, как черты лица Леонардо становились мягче, взгляд приобретал былую нежность. Его широкая ладонь легка мне на затылок, а большой палец ласково поглаживал кожу на скуле. Оказывается, знаменитый приём из корейских слезливых дорам работал!       — Лучше бы ты убрал от неё руки, — жёсткий голос Донателло нещадно разрушил благожелательную атмосферу, способную склонить лидера к новым победам и свершениям.       Не сразу, но Леонардо перевёл взгляд на брата. Помрачневшего умника больше ничто не веселило. А мне стало отчасти совестно за почти неумышленное фривольство.       — Я вернусь, и мы попробуем снова, — лидер плавно отстранился и ушёл.       Да уж. Плакала моя мечта разрушить дверь, как минимум, сегодня. Я знала, Леонардо сдержит слово и вернётся, но внутреннее чувство подсказывало, что у нас и во второй раз ничего не выйдет.       Мне многое было неизвестно, но пока что я не знала иных альтернатив, как ещё закрыть эти проходы. Ради спасения миров у меня оставался ещё мутный вариант с лоботомией. Выжечь ту часть мозга, что отвечала за фантазии, ведь именно она порождала новые проходы. Так себе, конечно, перспектива. Но, возможно, после этого двери действительно могли исчезнуть. Такой радикальный шаг требовал определённых безвыходных обстоятельств, а я ещё не испробовала все доступные мне средства. Однако моя вера в себя не принесла никаких плодов. Мне ничего не удалось сделать. Я непонятно как создавала бреши и никак не могла это исправить.       — Донни, — я понуро обратилась к гению, едва ли рассчитывая на его понимание или помощь. Мне нужна была правда — его правда: ничем не подслащённая, прямая и лишённая всяческих прикрас. — Как ты считаешь, я совсем безнадёжна?       — Если бы я тебя не знал, то посчитал бы тебя отставшей в развитии. Прилично так отставшей. Но вынужден признать, что в твоей идее что-то есть.       — Правда? Что же?       Он лишь пожал плечами. Но за этим вполне себе обыденным жестом что-то крылось. Донателло искоса рассматривал меня, будто бы изучая, что-то прикидывал и о чём-то размышлял.       Быть объектом его пристального внимания — не самое приятное явление. Под таким взглядом я ощущала себя сродни букашке. В данный момент его гениальный ум что-то анализировал во мне и формировал некую теорию.       — Допустим, — он выдержал задумчивую паузу и продолжил: — Ты всё же права в том, что действительно способна закрыть проходы. И чтобы помочь тебе в этом, мне лишь нужно добавить небольшой импульс.       — Предлагаешь жахнуть меня током? — я так же, как и он, сложила руки на груди и на всякий случай отошла чуть назад.       — Не обязательно, — усмехнулся мутант, — но звучит весьма заманчиво.       Но мне совершенно не было смешно. Я всё никак не могла привыкнуть к его резким сменам настроения. Совсем недавно мы рассуждали о том, как вместе проведём время: вполне радужно и романтично. А теперь на меня смотрели с научным любопытством, как на лабораторную мышку.       — Ты знала, что человеческий мозг излучает определённые волны электрической активности в диапазоне до тридцати герц? — умник зачем-то достал из сушилки дуршлаг, внимательно изучая его отверстия на свету. — Когда вы погружаетесь в мечты и фантазии, частота колебаний мозговых волн составляет порядка десяти-четырнадцати герц — это среднее значение между сном и бодрствованием. Если я смогу стабилизировать твоё состояние на этом уровне активности, тогда, вполне вероятно, воображаемое желание закрыть проходы обретёт необходимую силу.       — То есть ты можешь буквально погрузить меня в мечты?       — Да, — гений отвёл взгляд, лаконично добавляя: — Логичнее всего предположить, что ты умудряешься рвать пространства в тот момент, когда твой мозг работает исключительно в том частотном диапазоне. Такие волны отвечают за мечты и общие способности к фантазиям. К слову сказать, не каждый может длительное время поддерживать подобное устойчивое колебание. Следовательно, приведя тебя в схожее состояние — искусственно и стабильно поддерживаемое — мы сможем попытаться закрыть бреши.       — Ясно, — мне нечего было возразить. Он даже мои мечты и тягу к ним, как таковую, готов был по-научному обосновать. — А это не больно?       — Нет.       Несмотря на прямолинейный ответ, что-то побуждало меня усомниться в правдивости сказанного. Впрочем, за возможность сохранить «Львиный» мир можно было и потерпеть некоторые физические неудобства.       — Пойдём? — предложил мутант и встал, приглашая последовать за ним.       Всё развивалось как-то слишком стремительно. Я вроде умом понимала, что нужно как можно скорее попробовать эксперимент гения и заставить исчезнуть сказочную дверь, но настойчиво ощущала что-то неладное. Наперекор тревожащему чувству, я пошла за Донателло в лабораторию.       Гений указал мне на стул, а сам принялся вытаскивать из ящиков сгустки проводов, платы, чипы и прочее, чему я не могла дать беглое определение. Лишь молча наблюдала за тем, как Донни сооружал из дуршлага подобие головного шлема, впаивая и вплетая в него всё то добро, что выложил на стол.       Спустя немного времени он критично осмотрел сотворённый прибор и подключил кристалл ко встроенному в шлем аккумулятору. Розоватое свечение заструилось по проводам, лампочки на стальном уборе замигали, а на маленьком лобовом экране возникла прямая еле колышущаяся линия.       — Ну что, готова помечтать? — довольный собой мутант встал из-за рабочего места, удерживая в одной руке некогда бывший дуршлаг с теперь уже нехилым таким апгрейдом.       — Как-то не очень, если честно, — тяжело сглотнув, я непроизвольно скривилась, с опаской рассматривая сверхтехнологичный шлем. — А он точно мне не навредит?       — Нет, — с прежней лёгкой улыбкой ответил мутант. И всё бы ничего, если бы его улыбка хоть что-то выражала.       — А если в процессе что-то замкнёт, то я навсегда останусь мечтательным овощем?       — У меня были схожие опасения, и, по правде говоря, это бы избавило меня от ряда хлопот, — он выразительно округлил глаза, а затем шутливо подмигнул, — но здесь есть встроенный предохранитель, — «успокоил» умник и продемонстрировал маленькую чёрную коробочку на обратной стороне шлема.       Скорее всего, меня нервировал не сам факт того, что на мне будут ставить эксперименты, а то, что Донателло был поразительно спокойным. Конечно, это же не к его голове собирались примостить нечто неизвестное, состряпанное за десять минут на коленках.       — Тебе разве не любопытно, на что ты в совокупности с моим устройством способны? — гений протянул мне руку и помог подняться.       — Вообще ни разу, — я отрицательно махнула головой. Игры с разумом — это отдельный сублимированный психологический трип, а вот прямое воздействие на мозг представлялось куда более опасным занятием.       — Да ну брось, — усмехнулся мутант, находя моё замешательство потешным. — Хотя странно, что меня раньше не посетила подобная идея, однако твою безопасность я готов гарантировать. Или же, если ты до сих пор во мне сомневаешься, то можем дождаться Лео и сперва опробовать на нём, — умник отложил шлем, взял меня за руки и доверительно склонился ко мне. — Я бы ни за что и никогда не позволил причинить тебе вред. Если ты не хочешь пробовать, никаких проблем, не будем.       Тревога по-прежнему нарастала, но мысли о возможности сохранить «Львиный» мир без каких-либо сопутствующих жертв пересиливали страх — немного, но достаточно для того, чтобы нехотя согласиться.       — Ох, ладно. Только сперва выстави мощность этого кашпо с гирляндами на минималочку, так, чисто попробовать чутка мечтануть.       — Само собой, — просветлел умник и бодрой походкой потащил меня на кухню.       Галантно мне было вновь предложено сесть за стул напротив сказочной двери. Донателло водрузил на мою голову переоборудованный дуршлаг — весил он на удивление тяжелее, чем выглядел. Затем ловкие пальцы потуже подтянули широкий ремешок под моим подбородком, чтобы вся эта конструкция не спадала с головы и имела хоть какое-либо надёжное крепление.       — Готова? — заботливо спросил гений, а я лишь угукнула, не имея возможности кивнуть, ибо, опустив голову с таким весом, едва ли смогла бы её поднять. — Сперва ты почувствуешь слабость и небольшую сонливость. Не пугайся, это нормально. Ты окажется в своеобразной дрёме. Но я не дам тебе погрузиться в сон и буду стабилизировать волны твоей мозговой активности. А теперь мечтай, — ласково прошептал умник у самого виска, обдав приятным теплом.