Быть не могу уверенной ни в чём,
Пока опасность рядом.
А она всё ближе, дорогой,
Более того — она живёт во мне,
Поэтому со мной ты не найдёшь покой.
Тейлор Свифт, «Peace»
Самолёт приземлился в Денвере вовремя. Ближайшие два часа я проведу в ожидании рейса в Панаму, где, скорее всего останусь на ночь, прежде чем отправиться в Асунсьон. Похоже, настала пора научиться использовать гугл-переводчик или что-нибудь подобное, поскольку мой испанский оставляет желать лучшего, а жители Асунсьона говорят ещё и на гуарани, с которым я совершенно не знакома. Выйдя из самолёта, я посмотрела на указатели в поисках нужного мне выхода и уверенно направилась в другой конец аэропорта. Огляделась, подыскивая уединённое местечко, и, наконец устроившись подальше от любопытных глаз и ушей, бросила рюкзак на соседнее сиденье. Сделала глубокий вдох, ощущая накатывающие волны тревоги, и отключила режим полёта на телефоне. В этот момент мой желудок будто бы затянулся в узел. Я почувствовала тошноту, наблюдая за множеством всплывающих уведомлений: шесть непрочитанных текстовых сообщений, два голосовых и семь пропущенных звонков. Нервно сглотнув, я открыла первые сообщения. Три от Джейкоба: «Привет, Несс! Появилась возможность отдохнуть и написать тебе. Ты хоть немного поспала, когда приехала к родителям?» «Люблю тебя!» «Несси, что происходит? Ты уехала из города? Все будто с ума посходили. Я волнуюсь. Перезвони» Два в общем чате со всеми членами моей семьи. От тёти Розали: «Несси, поверить не могу, что ты ушла, ничего не сказав нам! У тебя точно всё в порядке?» И бабушки Эсми: «Я знаю, что тебе пришлось многое пережить, дорогая. Прошу, держись подальше от опасностей и поскорее возвращайся домой. Мы все тебя очень любим» А ещё от мамы: «Ренесми, не забудь перезвонить мне, когда приземлишься. Мы с твоим отцом не какие-то безумцы, чтобы запирать тебя в четырёх стенах. Мы просто хотим знать, что ты в безопасности. Любим тебя» Открыв раздел голосовой почты, я поднесла телефон к уху. Первое сообщение мне отправил Джейкоб два часа назад: «Привет, Несси. Только что звонила твоя мама. Так ты действительно уехала? Что случилось? Позвони мне, как только сможешь. Я правда волнуюсь. Готов приехать за тобой куда угодно. Я очень люблю тебя, Несс» Я с трудом проглотила ком в горле, прежде чем прослушать следующее голосовое. От мамы. «Ренесми», — в её голосе слышалась невыносимая тревога. «Умоляю, перезвони мне, как только получишь это сообщение. Я хочу знать, что ты планируешь. Мы не собираемся тебя останавливать, и если тебе нужен перерыв… Мы уважаем твоё решение. Люблю тебя, милая» Дрожащими пальцами я перешла к списку пропущенных звонков. Дышать стало трудно, на моей коже проступили капельки пота. Неужели паническая атака? Сердце грозилось вырваться из груди, пока внутренности в животе отзывались неприятными спазмами. Что я скажу всем, когда перезвоню? Что я скажу Джейкобу? Я не могу рассказать ему всю правду, что делаю это ради него или что я недостаточно хороша для него или что не могу видеть боль, которую причиняю ему. Он никогда не признается в собственных страданиях, но я-то всё вижу. Что подумает обо мне стая? Обрадуется ли большинство? Я предала доверие всех членов стаи, сделав больно их брату. Их альфе. Возможно, они и терпели меня лишь потому, что Джейкоб принуждал их. Я замерла, осознавая, что из-за меня он испортил отношения со своей семьёй. Однако независимо от их мнения обо мне, я искренне скучаю по ним. Всё-таки стая — часть моей семьи. По крайней мере, была. Я потратила несколько минут на дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Не позволяя себе передумать, набрала номер Джейкоба и поднесла телефон к уху. Он ответил практически сразу. — Несси? — в его голосе слышалось такое облегчение, что мои глаза начала застилать пелена слёз. А ведь он до сих пор ни о чём не подозревает. — Боже, Несс. Я так переживал! Что случилось? Все сходят с ума. Блонди вне себя от ярости, все очень злятся на Элис. Твой отец готов мне голову оторвать, потому что уверен — ты уехала из-за меня. Пока он говорил, я задумчиво крутила между пальцами жемчужину, прикреплённую к изящной цепочке на моей шее. Подарок Джейкоба, который я получила несколько лет назад на день рождения и с которым не расставалась ни на минуту. — Так ты сейчас с моими? — Да, но пришлось выйти на улицу, когда ты позвонила. Я нахожусь достаточно далеко, чтобы меня не услышали. Ты ведь поэтому сбежала в такую рань? — теперь в его голосе можно было различить веселье. Не очень-то уместно, только не в нашей ситуации. — Джейк, — серьёзным тоном произнесла я. Он тут же замолк, ему явно стало не до смеха. — В чём дело, Несс? Где ты? Почему инстинкты подсказывают мне, что с тобой что-то не так? — Я в Денвере. Через пару часов лечу в Панаму. Там переночую, а потом отправлюсь в Парагвай. Решила навестить знакомых амазонок. Очередная пауза со стороны Джейкоба. — Я сейчас же вернусь домой и соберу вещи. Попробую договориться с Леа и Эмбри насчёт патрулирования. Твоим не обязательно знать о том, что ты планируешь, верно? Или мне лучше… — Джейкоб, — дрогнувшим голосом я перебила его. Затем вытерла рукавом слезинку, скатившуюся по щеке. — Я не хочу, чтобы ты приезжал. — Но почему? — спросил он, совершенно сбитый с толку. — Несс, ничего страшного не произойдёт. Леа наоборот только обрадуется, если я позволю ей командовать остальными. Я должна сказать правду. — У меня есть причина, по которой я была вынуждена уехать, Джейк. В одиночку. И ты не поедешь за мной. — Несси, — он вздохнул, — ты так решила из-за… — Хватит, — я покачала головой, прогоняя нежелательные воспоминания. — Мне просто нужно побыть вдали от всего… и всех. Я хочу отдохнуть, очистить мысли и во всём разобраться. — А мне почему нельзя приезжать? Или от меня ты тоже хочешь отдохнуть? — Да. — Как это понимать, Несс? — я услышала в его голосе отчаяние. — Ты хочешь разобраться с тем, стоит ли нам вообще быть вместе? Хотела бы я рассказать Джейкобу правду. Я люблю его, мне стало бы гораздо легче, окажись он рядом. Из-за разлуки с ним мне было физически плохо. Боль пронзала мои мышцы, проникая до костей. Но этот перерыв необходим нам обоим. А такую правду Джейкоб не примет. Поэтому ложь оставалась единственным выходом. — Да. — Ренесми, — я почти чувствовала его боль, — но я не смогу… не быть с тобой. Мы связаны, и наша связь нерушима. — Я знаю, Джейк. Но однажды ты сказал мне, что готов сделать всё, о чём я попрошу, помнишь? Так вот, я прошу отпустить меня, — мой голос сорвался, по щекам потекли слёзы. Я пыталась стереть их, но безрезультатно. — Я прошу тебя не приезжать, а остаться со своими и заботиться о стае. Я прошу не беспокоиться обо мне. Я прошу тебя жить дальше и дать мне немного свободы. Я прошу позволить нам отдохнуть друг от друга. Джейкоб долгое время молчал, но в конце концов подавленно произнёс: — Я сделаю всё, о чём ты попросишь, Несси… Но не смогу жить дальше без тебя. Не смогу не беспокоиться о тебе. Но если тебе нужна свобода… я не стану мешать. — Хорошо, — практически прошептала я. — Когда мы увидимся в следующий раз? Позволишь кому-нибудь из твоей семьи навестить тебя? Я просто… должен убедиться, что ты в безопасности. В смысле, я понимаю, что ты можешь дать отпор кому угодно, но всё ещё волнуюсь, особенно когда речь заходит о твоём… эмоциональном состоянии. — Я не знаю, когда вернусь. Пока не строю никаких планов. И не хочу никого видеть. Со мной ничего плохого не случится, Джейк. Обещаю. — Несс, буду с тобой честен: не уверен, что смогу быть далеко от тебя. Каждая клетка моего существа кричит, что я должен найти тебя, быть рядом. Боюсь, что, когда фазирую, инстинкты возьмут надо мной верх и заставят отыскать тебя. Каждая частичка меня нуждается в тебе, — его голос едва не срывался. — Несс, ты для меня словно жизненная сила, мой кардиостимулятор, мой кислород, без которого я не способен дышать. Ничто другое не имеет значения, только ты. Отлично, это почти довело меня до истерики. Меня трясло от непрекращающихся слёз, пусть я и пыталась их подавить, чтобы не беспокоить Джейкоба ещё сильнее. Мои щёки были мокрыми, из носа текло. Кто-то прошёл мимо и посмотрел на меня. Я отвернулась, продолжая тереть глаза и умоляя своё тело прекратить это мучение. Я вынуждена снова обманывать Джейкоба, в противном случае о желанной свободе можно будет забыть. Выдержав секундную паузу и набравшись смелости, я ответила: — А ты никогда не думал, что я в тебе не нуждаюсь? В этот момент моё сердце разбилось на миллион маленьких осколков — как стеклянная ваза, рухнувшая на бетонный пол. И мои слова были не такой уж ложью. Я действительно любила Джейкоба, но не могла дать ему того, чего он хотел. Я должна была сказать что-то достаточно жестокое, чтобы он не рвался ко мне. Его место — подальше от меня. И плевать, что мне от этого будет только хуже. Правда, теперь плохо и ему, отчего я чувствую себя прокажённой. Я знала, что своими словами причинила Джейкобу ужасную боль. Услышала, как резко он вдохнул, словно получил удар в живот. — Тогда я больше не потревожу тебя. Я ведь обещал сделать всё, о чём ты попросишь. Ты у себя должна быть на первом месте, и я не имею права требовать чего-то другого. Знай, что я всегда буду уважать любое твоё решение. Мои внутренности скрутились в узел, посылая волну тошноты. Разговор определённо пора завершать. — Спасибо. Мне пора. Пока, Джейкоб. — Подожди, Несс! — чуть ли не закричал он. Я снова поднесла телефон к уху. — Я… буду здесь, когда ты вернёшься. Сделай, что планировала, и возвращайся домой. Я не стану тебе мешать, но прошу об одном… Будь осторожна. — Поговорим как-нибудь в другой раз, Джейк… Мне правда пора. Прощай, — я поспешно прервала звонок, не давая себе возможности передумать. Затем убрала телефон в карман. Встала, перекинула рюкзак через плечо и быстрым шагом направилась к ближайшему туалету. Буквально вломившись в пустую кабинку, я опустилась на колени перед унитазом, и в то же мгновение содержимое желудка покинуло мой организм. Спустя несколько минут я вытерла губы туалетной бумагой, спустила воду и подошла к раковине. Вымыла руки, затем ополоснула лицо прохладной водой. На секунду задержала взгляд на собственном отражении. Моя кожа выглядела немного бледнее, чем обычно, скулы стали более заметными, поскольку я часто забывала поесть, а под глазами уже давно поселились тёмные круги. Думаю, с внешним видом каждого из вас произошло бы подобное, если бы вы каждую ночь просыпались с криком или бежали в туалет, до последнего сдерживая рвотные позывы. Я содрогнулась при мысли о том, что больше не смогу засыпать в объятиях Джейкоба. Правильно ли я поступила? Разговор с ним был одной из самых трудных вещей, на которые я была вынуждена решиться Вздохнув, я вытерла бумажным полотенцем руки и лицо, после чего вернулась в зал. Вновь устроившись в своём укромном уголке, я сделала несколько глубоких вдохов и потянулась за телефоном. Набрала номер мамы. Чувствую, этот разговор будет ещё труднее. — Ренесми? — она ответила практически сразу. — Привет, мам. — Ох, дорогая, — и хотя вампиры не могли по-настоящему плакать, мамины слова звучали так, будто она была на грани. — Где ты, малышка? У тебя всё в порядке? Я знаю, что ты звонила Джейкобу, но он вышел на улицу. — Всё хорошо, мам. Честно. Я в Денвере… Через пару часов лечу в Панаму. — Панаму? — переспросила она, совершенно растерянная. — Остановлюсь там перед тем, как отправиться в гости к Зафрине и её сёстрам. — Но почему так внезапно? Что случилось? Мои губы сжались в тонкую полоску. Я сделала очередной глубокий вдох, пытаясь успокоиться. С мамой мы всегда были близки, и она искренне сопереживала мне во всём, что происходило последние восемнадцать месяцев. Тётя Розали и бабушка Эсми понимали, с чем была связана моя депрессия, и одновременно относились с непониманием ко многим моим нынешним поступкам. Тем не менее, каждый из членов семьи смотрел на меня с жалостью, вызывая лишь раздражение. В общем, поведение родни заставляло меня разочаровываться в них, осуждение волчьей стаи — злило, а отношения с Джейкобом провоцировали новые приступы стыда и печали. Поэтому я была вынуждена оставить их всех. «Мне просто нужно немного отдохнуть», — напомнила я себе, собираясь с мыслями. На другом конце послышался шорох, после чего мама вновь заговорила: — Ты покинула нас так быстро, потому что не хотела, чтобы папа обо всём узнал? Если что, он сейчас достаточно далеко и не слышит наш разговор. — Да, — честно ответила я. — Мне не хотелось, чтобы он пытался меня остановить, прочитав мысли. Папа очень зол на Элис? — Он справится, — пообещала мама. — Милая, я понимаю, что иногда необходим перерыв, но тебе правда не нужна компания? Джейкоб готов присоединиться к тебе. Я тоже. — Не надо, — вздохнула я. — Могу я побыть одна хотя бы недолго? — А как же Джейкоб? — удивлённо спросила мама. — Я просила его не приезжать. — И он согласился? — Нет, но я настояла, а он обещал уважать мои желания. На какое-то время между нами воцарилась тишина. — Так ты точно уверена, что всё в порядке? — Да, — моментально ответила я настолько уверенным голосом, на какой только была способна. И мои слова были правдивыми. Отчасти. Дома я не могла даже в зеркало на себя посмотреть. Не было сил наблюдать страдания и конфликты, до которых я довела обе свои семьи. Я себя ненавидела. Сама провалилась в яму отчаяния и потянула за собой всех остальных. А теперь наконец оказалась в одиночестве без риска причинить кому-то ещё большую душевную боль. — А с Джейкобом у вас как? Он тебя не обидел? — Нет, мама, он не виноват… И вообще-то это я разбила ему сердце, когда сказала, что не хочу его видеть рядом с собой. Что должна отдохнуть от него. Я просто чудовище. — Милая, — и опять я уверена, что, будь мама обычным человеком, уже разрыдалась бы. — Ты сама знаешь, что всё это неправда. Невозможно всё держать под контролем. Он тебя не винит. Никто не винит. Если бы мамины слова были правдой… Джейкоб, может, и не винил меня. Не мог, потому что влюблён и выбора у него нет. А вот члены его стаи критикуют каждый мой шаг. А вампирская родня если не считает меня виноватой, то как минимум разочарована во мне, а это гораздо хуже. И снова по моим щекам текли слёзы, а нежелательные воспоминания одно за другим всплывали на поверхность. Я с силой зажмурилась, ощущая дрожь по всему телу. Паника мешала нормально дышать. Джейкоб в ужасе выкрикивает моё имя, крови вокруг слишком много, картинка перед глазами плывёт, превращаясь в ослепительно белый фон, конечности немеют… — Ага, — наконец пробормотала я хриплым голосом, отгоняя воспоминания и сосредотачиваясь на собственном дыхании. Я наклонилась чуть вперёд, мысленно умоляя собственные нервы прийти в норму. Все быстро перестали обсуждать тот инцидент в подробностях. Лишь поверхностно упоминали «случай, который произошёл», вот только легче от этого не было никому. Ну, почти. Я хотя бы перестала впадать в истерику от разговоров об этом, если они велись завуалированно. Мама глубоко вздохнула. — Ты уверена, что никому из нас не стоит сопровождать тебя? — Мам, я прошу, нет, умоляю вас — оставьте меня одну. — Ладно, — уступила она. — Когда планируешь вернуться? — Не знаю. — Я поняла, — на несколько мгновений повисла тишина. — Папа хочет поговорить с тобой. Ты не против? — Конечно, — я устало потёрла глаза. — Тогда передаю ему трубку. И, пожалуйста, позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится или станет одиноко. Не пропадай. Я тебя очень люблю. Мы все любим. — Хорошо, мам. И я тебя люблю, — ответила я, прежде чем послышался шорох, а затем — встревоженный голос отца: — Ренесми? — Здравствуй, папа. Я услышала, как он вздохнул с облегчением. — Я хотел приказать тебе немедленно вернуться домой, но твоя мама считает, что мне не стоит этого делать. — Даже если сделал бы, — я фыркнула, — я бы всё равно не послушалась. — Не сомневаюсь. К сожалению, ты унаследовала упрямство от своей матери. Причина твоего поступка кроется в Джейкобе или стае? — Пап, ну хватит, — я закатила глаза. — Ты лучше меня знаешь, что Джейкоб никогда не причинит мне боли. И никому из стаи не позволит. Отец недоверчиво фыркнул, хотя я знала, что спорить со мной он не станет. — Да, я знаю. Но должен был убедиться, что твой побег не связан с ним или стаей. И ты меня пойми: что мне было думать, когда при твоём звонке Джейкоб бросился прочь? — Он просто не хотел, чтобы наш разговор кто-нибудь услышал. Особенно если бы я рассказала ему что-то по секрету. Несколько секунд отец хранил молчание. — Я буду скучать по тебе каждый день до тех пор, пока ты не вернёшься, — в его голосе я слышала печаль. — Ты сердце нашей семьи, Ренесми. Мы дорожим тобой гораздо больше, чем ты думаешь. И опять слёзы покатились по моим щекам. Я знала, что папа любил меня до невозможного сильно, от того и разочарован был вдвойне. Наверное, как и дедушка Карлайл. Впрочем, я не могла быть уверена в том, что с их стороны существовало хоть какое-то разочарование — не исключено, что это я проецировала на их реакцию собственный стыд и отвращение к себе. Последний вариант наиболее вероятен. Моя семья меня любила, несмотря ни на что. А я этого не заслужила. Мне стоило немалых сил уговорить себя не зацикливаться на отцовском разочаровании. И всё же я продолжала бояться именно этого. Что, если он и вправду так обо мне думает? Но ведь я сама сделала всё, чтобы ко мне относились как можно хуже. Бедный дядя Джаспер в последнее время шарахался от меня, как от чумной. Однажды он заметил, что мои эмоции — это сплошная непрекращающаяся агония, которую ему невыносимо ощущать. Я понимала, как тяжело дяде находиться рядом с источником такого глубокого пессимизма, поэтому никогда не винила его за отстранённость. А когда он искренне пытался помочь и брал под контроль мои эмоции, это длилось не больше мгновения, прежде чем боль накатывала с новой силой. — Я тоже буду скучать по всем вам. Люблю тебя, пап. — И я тебя люблю, моя бесконечно упрямая дочь. На долю секунды уголки моих губ дрогнули в намёке на улыбку. — Папа, могу я тебя кое о чём попросить? — Для тебя что угодно, — тут же ответил он. — Присмотри за Джейкобом в моё отсутствие, ладно? Ты единственный, кто сможет узнать, о чём он думает. В смысле, члены стаи тоже могут, но… в общем, ты понял, о чём я. У его сестры и братьев не всегда есть возможность быть рядом с ним. Да и он может приказать им не приближаться. — Так он не присоединится к тебе?! — сердито воскликнул отец. — Почему? Ты же говорила, что он тут не при чём. — Спроси у мамы, — я старалась сохранять спокойствие. — Ты планируешь путешествовать в одиночку? Нет. Я против. Ты должна… — Эдвард, — послышался мамин голос. — Она ребёнок, Белла! Наивное дитя, которое собирается шастать по миру без защиты и здравого смысла! Элис не может увидеть её будущее! Так откуда нам знать, что Ренесми в безопасности? — Наша дочь никогда не была беспомощной, Эдвард! Последние полтора года она переживала настоящий ад, и теперь ей нужен отдых. И мы будем уважать её выбор. Я стиснула челюсти. — Вы бы боялись за меня, будь я мужского пола? Или если бы путешествовала с мужчиной? Хотя ответ и так очевиден. — Прекрати этот цирк, Ренесми, — прорычал отец. — Ты красивая юная девушка, и я не могу быть спокойным, зная, что тебя окружают отвратительные похотливые существа — и неважно, какого они пола. Ты моя дочь, и я всегда буду беспокоиться о тебе. — Пап, но ты же понимаешь, что я не дам себя в обиду? Я не какая-нибудь девица в беде, которой нужен храбрый рыцарь. Уж точно не после тренировок с дядей Джаспером и дядей Эмметом… В любом случае, я не вернусь домой, как бы вы ни просили. Делайте что хотите, а я буду путешествовать одна, — сделав глубокий вдох, я попыталась перебороть раздражение. — Так ты присмотришь за Джейкобом или нет? Я знала, что отец желает мне только добра. Он всегда становился чрезмерно заботливым, когда дело касалось меня или моей мамы. Он очень любил нас, но рано или поздно ему придётся принять тот факт, что я уже взрослая и в состоянии позаботиться о себе. Когда я стала старше, мои дяди начали обучать меня рукопашному бою, помня об инциденте с Вольтури, который произошёл больше десяти лет назад. Все готовились к тому, что подобное может повториться, и не хотели оставлять меня беззащитной — хотя я сильно сомневаюсь, что физические навыки помогли бы мне справиться с кем-то вроде Джейн. Однако я всё равно продолжала тренироваться по часу или два в день и посвятила этому много лет. По крайней мере, пока не решила сбежать. Несколько лет назад ко мне подкрался Сет в человеческом обличии, пользуясь тем, что я отвлеклась на Джейкоба. Мои инстинкты отреагировали быстрее разума, и я повалила Сета на землю в считанные секунды. Спустя неделю мне бросил вызов Джаред. Я одолела и его. Без особых усилий. Поэтому у меня есть все основания полагать, что с любой физической угрозой я справлюсь. Папа молчал. Где-то на заднем плане послышалось бормотание — скорее всего, они с мамой опять спорили из-за меня. Отец вздохнул, после чего ответил на мой вопрос: — Присмотрю. И я знаю, что ты можешь постоять за себя. Просто иногда забываю о твоих способностях, потому что боюсь даже допустить мысль о том, что ты каким-либо образом пострадаешь. — Представляю, как тебе тяжело, папа. Я всё понимаю. И очень благодарна тебе, — произнесла я, чувствуя облегчение от того, что они с Джейкобом будут поддерживать общение. — И, пожалуйста, не сердись на тётю Элис. Она помогла мне, но решение принимала я сама, как взрослая. — «Как взрослая», ха, — с сарказмом отозвался отец. — Ренесми, ты только выглядишь взрослой, но ведь тебе чуть больше четырнадцати. — Пап, прекрати, — я закатила глаза. — Ладно, я не буду сердиться на Элис… после того, как её «Порше» совершенно случайно разобьётся. — Ну уж нет! — послышался возмущённый крик тёти Элис. Уголки моих губ приподнялись в лёгкой улыбке, пока я слушала их шутливую перепалку. Похоже, они даже забыли о моём присутствии на какое-то время. — Мне пора, пап. Передавай остальным привет. Я всех вас очень люблю. Скоро увидимся, не успеете соскучиться. Голос отца тут же стал строгим. — Обещай немедленно позвонить мне, если что-то случится или тебе понадобится помощь. И ещё, Ренесми… — он выдержал паузу. Я терпеливо дожидалась, что же он решит добавить. — Никогда не забывай о том, кто ты. В горле образовался ком, который я не без труда сглотнула. — Не забуду, папа. Обещаю. Пока. — До встречи, моя любимая дочь. Пожалуйста, береги себя и возвращайся к нам поскорее.