Труды целителя Вэй

      На утро Лань Сичэню было больно и довольно стыдно. Разумеется, он явился к завтраку идеально собранный, волосок к волоску, но Вэй Ин, проснувшийся по своему обыкновению ближе к концу трапезы, заметил в старшем товарище признаки серьезного похмелья. Среди тарелочек на подносах Вэй Ин немедля разглядел нетронутый небольшой кувшинчик с рассолом от квашений, предусмотрительно поставленный слугами. Он с Цзысюанем головой не маялись, а Лань Сичэнь явно не понял зачем этот «соус» подали к завтраку. Вэй Ин усмехнулся, налил полную чашу и протянул Сичэню:              — Древний народный метод лечения похмелья, Лань-дагунцзы. Работает безотказно.              — Похмелья... — Лань Сичэнь выглядел так потерянно, словно из-за вчерашнего вся его прекрасная репутация просто перестала существовать. — Я бы не хотел, чтобы...              Вэй Ин посмеивался уже не скрываясь, но поднял три пальца.              — Ваш шуфу ни о чем не узнает, даю слово.              Цзысюань кивнул, не сводя взгляда с пальцев Вэй Ина.              — Однако, что мы будем делать? — спросил Вэй Ин, пока Лань Сичэнь, откровенно морщась, через силу глотал поднесенный рассол. — Вчера нам вежливо указали на дверь, но лично я уходить не намерен.              Город по-прежнему нуждается в помощи. Ртуть из подводных рек сама по себе никуда не исчезнет. Ситуация продолжит ухудшаться. Более того, кто-то же отправлял просьбу о помощи в Гусу! Может чэнчжу не понимает, а скорее собирается отрицать реальность до последнего, но некто сумел осознать опасность сложившегося положения. Вэй Ин не мог просто пожать плечами и отправиться назад.              — Я тоже, — ответил Цзинь Цзысюань. — Каким-то образом здесь вовлечен мой клан, а значит дело касается и меня.               — Так ведь тебя отец напрямую отправил сюда, разве нет? — поднял бровь Вэй Ин. Цзинь Цзысюань замер, затем степенно кивнул.               — Это так, но ситуация оказалась куда сложнее, чем я думал.               — Ну, раз мы в одной лодке, может хоть намекнешь с чем именно глава Цзинь послал тебя разбираться? — Вэй Ин не мог удержаться от давления, видя, как Цзысюань начинает нервничать.               Что же было в письме с гербовой печатью Цзинь?..              — Это... информация, не подлежащая разглашению, — сдавленно ответил Цзысюань. — Я не могу об этом говорить.              Вэй Ин поймал взгляд Лань Сичэня, который тоже почувствовал подвох. Впрочем, он сам прямо сейчас отчаянно пытался запить рассол водой так, чтобы это не походило на полоскание рта прямо за столом. Таким образом оба собеседника Вэй Ина не вели себя искренне и он немало этим забавлялся. Но ложь Цзысюаня интересовала его больше — как же хотелось отомстить за вчерашнее ошеломившее его выступление с вином!              — Но, Цзинь-гунцзы, не может же быть так, что ты просто взял и сбежал с учебы? Да с кем, со мной? Если письмо от Цзинь-цзунчжу такое тайное, то показать его Лань-лаоши ты никак не мог. Что же ты ему сказал? Ты вообще отпрашивался? Что, если тебя ищут? С собаками! — последнее Вэй Ин выделил голосом, как самое страшное, что могло случиться.               Цзысюань вдохнул, трепеща ноздрями.              — Я здесь не просто так. Есть некоторые причины.               — Какие?              — Какая разница!              — Ты мой меч не призывай, не прилетит!              — А можно потише? — страдальчески спросил Лань Сичэнь.               В комнате повисла тишина. Вэй Ин протянул руку, жестом предлагая Лань Сичэню проверить его пульс. Да, стенки сосудов сокращались неровно и чувствовалось легкое обезвоживание, однако ничего такого, с чем бы не могла справиться вода и хорошая медитация. Озвучив свое заключение, Вэй Ин поднялся.              — Цзинь-гунцзы наверняка лучше этого ничтожного знает, какая из двух шахт нам нужна.                Цзысюань поджал губы.               — Мне нужно подняться на мече, тогда я точно смогу сказать какая.               — Ну а я тем временем проведаю госпожу Ли, — Вэй Ин вежливо поклонился Лань Сичэню, демонстративно повернулся с хитрым прищуром в сторону Цзысюаня и был таков.              В комнате госпожи Ли Вэй Ин ещё не был, но помнил, что она неподалеку от кухни, так что отправился на запахи еды и пряностей. Подойдя ко входу в кухню, внимание Вэй Ина привлекли пучки трав, свисавшие с потолка. Пока он осматривал их, наскоро определяя что это за растение, из коридора раздался тихий разговор.               — И что же ты мне предлагаешь?               — Ты сам её видел сейчас, А-Лэ, а она всего на полдня оказалась в шахте. Месяц там равен казни. Даже этот месяц он не проживет.               После паузы тот же голос продолжил:              — Я понимаю твое отношение, но он по-прежнему твой гэгэ. Жизнь и так его наказала. Прошу тебя.              За стеной раздался тяжкий вздох.                — Я поговорю с чэнчжу.              — Я горжусь тобой, — голос говорившего был полон искренней гордости.              Раздался звук шагов — двое людей расходились в разные стороны и один из них шел в сторону кухни.              Вэй Ин подавил в себе желание схватить что-то в руки, чтобы сымитировать какую-то деятельность. Вместо этого он продолжил разглядывать пучки трав, заложив руки за спину.               — Вэй-гунцзы? — с удивлением спросил лекарь Хань, зайдя в помещение. — Вы что-то ищете?              — Увидел, сколько тут трав и не мог себя не проверить, знаю их или нет. Однако, на самом деле, я хотел проверить госпожу Ли перед отъездом, — Вэй Ин вежливо склонил голову. — Медицинский интерес, сами понимаете.              — Перед отъездом, Вэй-гунцзы?              — Нам ведь сам чэнчжу сказал, что нужды в нас нет.               Лекарь Хань, тепло улыбнувшись, подошел, чтобы снять с потолка пучок высушенных листьев растения, которое Вэй Ин неуверенно отнес к янхуай.              — Так и было, но слова чэнчжу не стоит принимать близко к сердцу.              Вэй Ин внимательно за ним проследил. Человек, который близок к администрации города (муж в друзьях главы числится!), понимающий в медицине и отчего-то очень тепло вчера обращавшийся к Сичэню. Улыбка тронула лицо Вэй Ина — по крайней мере источник послания в Юньшэн Бучжичу ему ясен.              — Пожалуй я так и поступлю, лекарь Хань, — он оперся спиной об ещё теплый после приготовления завтрака очаг. — Я слышал, у вас тут любопытные растения водятся.               Лекарь Хань послал ему понимающий взгляд. Он двинулся вдоль стола, высматривая что-то среди пучков.               — На юго-востоке от города растет большое количество интересных трав. Некоторые из них вы уже видели, но определенно захотите осмотреть в естественной среде.               Значит, юго-восток. Понятно.               — А это хуайхуашу, она растет ближе к Дунъину, — лекарь привстал на цыпочки, снял пучок и протянул Вэй Ину одну из веточек, чтобы юноша получше смог разглядеть листья. Через некоторое время он понял — у янхуай листья округлые, а у хуайхуашу более заостреные. — Её легко спустать с янхуай тем, кто никогда не видел хуайхуашу. Нечестные аптекари с успехом пользуются этим. Поможете мне приготовить лекарство? Это недолго.               Вэй Ин с большой радостью присоединился к работе.               Как обладатель духовной силы, Вэй Ин взялся за более трудную работу по измельчению в порошок бобов мунг. Целитель Хань быстро перетер листья в пыль, разжег слабый огонь на малом очаге и бросил горсть порошка листьев на широкий вок. Быстро их помешивая, чтобы не пригорели, он подсказал Вэй Ину следить за изменением цвета листьев. Когда они стали больше напоминать слабо поджаренный рис, Вэй Ин получил команду бросить горсть порошка бобов мунг. Целитель Хань продолжил их помешивать, а Вэй Ина отправил снять с полки горшочек с чаем пуэр. Когда чай оказался возле целителя, тот быстро снял вок с огня. За одну ручку он держал сам, сквозь прихватку, другой уперся в стену кухни и продолжал интенсивно помешивать смесь.               — Теперь горсть пуэра, быстро.              Лопатка подхватила скрученные листья, смешав их с порошком. Жар от металла подогрел чай и по комнате поплыл тонкий приятный аромат. Время от времени целитель Хань проверял температуру вока кончиком пальца. Когда он смог прикасаться к металлу без боли, приготовление лекарства закончилось.               — Две тарелки, пожалуйста.               Ловко разделив лопаткой смесь поровну и рассыпав её по разным тарелкам, лекарь Хань сказал:              — Это лекарство тем полезно, что простое в приготовлении и может использоваться по-разному, в зависимости от количества воды, которое целитель потом добавит. Мало — будет кашица, которую можно прикладывать к воспаленным ранам, они быстро очистятся. Побольше — будет полоскание, которым хорошо омывать рот и сплевывать, чтобы выводить яды со слюной. Совсем много — это отвар, который уже можно пить от отравлений. Его нужно поставить на ночь настаиваться, сразу пить нет смысла. Смесь быстро теряет свои свойства, поэтому каждый раз её нужно готовить заново, — лекарь Хань поставил кипятиться воду. — Я сделаю полоскание и поставлю настаиваться отвар на завтра, на сегодня уже есть.               — Если хуайхуашу и янхуай так между собой похожи, значит ли это, что можно сделать такое же лекарство, пусть и послабее, если хуайхуашу не будет рядом?              — Хороший вопрос, — разливая воду сказал по горшочкам сказал целитель Хань. — Но сравнивать их действие между собой, все равно что ожидать от осла скорости бега породистого жеребца. Если есть острая нужда — янхуай пойдет, но во всех остальных случаях ищи хуайхуашу.               Вэй Ин благодарно склонил голову.       

***

      Госпожа Ли сидела на постели с видом человека, который очень не рад тому, что вновь видит подлунный мир. Разумеется, чуда с ней не произошло — она по-прежнему выглядела как обтянутый кожей скелет. Запястья мягко обнимали белоснежные бинты. Дочь хлопотала рядом с ней, предлагая то воды, то легкую закуску, на что мать только отворачивалась.              — Невестка Ли, — обратился к ней целитель Хань, — этот гунцзы — тот самый Вэй Усянь, который вас спас.              Женщина взглянула на Вэй Ина с очевидной озлобленностью.              — Благодарю, — противореча выражению своего лица процедила она.              Лекарь Хань бесстрастно поставил полоскание для рта на низкий столик рядом с ней.              — Это полоскание, которое...              Быстрым движением руки женщина попыталась снести чашу на пол. Только благодаря сильно развитым чувствам заклинателя Вэй Ин успел выхватить лекарство до того, как оно разлилось по полу.              — Мама! — ошеломленно вскрикнула Сяо Мэй.              — Лекарства, уход, мягкая постель — добряки, тоже мне! Где вы были все эти годы? Где вы были когда я из первой красавицы Молина стала вот этим! — женщина широким жестом обвела свое изможденное лицо и схватилась за бинты.              Лекарь Хань хладнокровно схватил её за запястья и с усилием развел руки в стороны.              — Я был там, рядом с А-Лэ, когда твой будущий ещё муж вытащил из дома все, до последней рисинки, чтобы вложиться в дело мошенников, хотя отец ему запретил это делать. Я был там, ухаживал за его матерью, которую хватил удар, когда ты проходила мимо и хвасталась тем, что твой новоиспеченный муж будет первым богачом Молина. Я был там, когда ты презрительно кинула на землю пресные лепешки — все, что мы могли подарить на рождение Сяо Мэй, — чеканя слова мужчина придвинулся прямо к лицу родственницы, почти касаясь своим носом её. — Помню твои вопли, когда вы прогорели и то, с какой ненавистью ты встала у очага, готовя на продажу единственное, что умела. «Сычуаньский суп у меня уже в печенках сидит» — не так ли?!              Женщину колотило от злости, она вырывалась из захвата с упорством дикого животного.              — Из двух медных монет мы питались на одну, а вторую вкладывали в дело. Мы с ним работали усерднее и ответственнее любого во всем городе. Я читал медицинские свитки при свете луны и лечил всех, кто мог дать мне хоть что-то: даже пресную лепешку на ужин. Вот где мы были, невестка Ли!              — Если бы не эти треклятые Цзинь, я бы разъезжала по городу как императрица! У меня был бы золоченый паланкин и восемь носильщиков и дом в десять раз больше этого! — Она презрительно окинула взглядом стены. — Сяолан же снюхался с теми, кто забрал мое прекрасное будущее, с этим жирдяем Хао, только чтобы досыта набивать свое брюхо мясом в любое время года! А мой муж, мой идиот муж!..              Выскользнув подобно мурене, женщина вцепилась ногтями себе в горло, раздирая кожу. Сильно навредить себе она не успела — три брошенные в её голову аккупунктурные иглы лишили женщину возможности двигать конечностями. Однако, это вывело её из себя — она орала, орала, орала, перемешивая воспоминания, брань и угрозы всем, включая мужа. Из этого потока слов немного прояснилась её история: девушкой она сбежала замуж за старшего брата Ли Жонлэ, который стащил из дома все, что можно, чтобы вложиться в разработку золотых рудников. Сперва её ставка оправдалась, доход от мошеннической схемы был поражающим воображение, но потом они скатились в полную нищету, где обитали, едва сводя концы с концами, где муж с женой бесконечно грызли друг друга за неустроенность жизни. Вэй Ин решил оставить свои иглы при ней — его набор не отличался какой-то особенностью, он спокойно мог заказать новые у кузнеца в Юньмэне.              Сяо Мэй не выдержала всего увиденного и выбежала из комнаты, закрывая лицо руками.              Сопоставив услышанное, Вэй Ин осознал ещё один уровень трагедии этой семьи. Ненавидевший клан Цзинь отец Сяо Мэй — тот самый человек, что напал на Цзинь Цзысюаня! Теперь его будет отмазывать младший брат, задушевно беседуя с чэнчжу, но если он уже в шахтах, где люди травятся ртутными испарениями, то он будет не в лучшем состоянии, чем супруга.              Таким образом Сяо Мэй окажется сиротой при двух полусумасшедших родителях, которые будут пытаться убить либо себя, либо друг друга.              Лекарь Хань проводил взглядом племянницу, вздохнул и поблагодарил Вэй Ина за иглы. Он подсел к невестке со спины, приподнимая её под мышки над кроватью — она продолжала поносить весь мир. Лекарь Хань во много слоев обернул указательный и большой пальцы тканевой лентой под озадаченным взглядом Вэй Ина.              — Полоскание, — резко проговорил он, вставляя пальцы в рот невестке в тот момент, когда она вновь решила выругаться. Вэй Ин понял его намерение. Он поднес чашу ко рту больной и влил с глоток. Та пыталась сжать челюсти, но рот оставался открытым — пальцы лекаря мешали ей сомкнуть рот. Отвар с жутким звуком булькал у нее во рту от возмущенного выдоха и метания языка. Выждав три удара сердца, лекарь навалился на спину невестке, сгибая её в пояснице — жидкость полоскания смешанная с густой желтой слюной выплеснулись на каменный пол. Дав больной немного отдышаться, лекарь вернул её в исходную позицию. По искаженному злобой, смешанной с мольбой лицу женщины текли слезы, а с руки лекаря медленно стекала желтоватая слизь.              — Ещё, — отчеканил лекарь Хань.              Госпожа Ли надрывно взвыла. Вэй Ин поднес чашу с лекарством и влил второй глоток.