Труды целителя Вэй

      Наверное нужны бинты.              Нет, веревка, может даже с парочкой запирающих талисманов. Иначе челюсть Вэй Ина не вставить на её законное место. Дыхание сейчас он задерживал отнюдь не из-за ртути — в ином случае его возмущенные вопли вперемешку с диким хохотом достигли бы и Ляньхуа У.              «А-Сюань, ты хорошо ешь? У клана Лань скудный для твоего изысканного вкуса список блюд, но ты мне только сообщи, я спишусь с Лань Цижэнем и договорюсь об отдельном питании для тебя. Повара там до сих пор используют хвою, не так ли? Ужасный привкус, я помню!»              «Изысканный вкус!». Сдерживать истерический смех, когда у тебя вот-вот треснут отбитые напуганным до смерти псом ребра — особенный вид боли. Вэй Ин обхватил себя за бока, прижимаясь лицом к плечу и отчаянно пытался успокоиться.              «Там по ночам холодно, ты уверен, что в комнатах достаточно тепло? Не стесняйся просить дополнительных одеял. С какой стати тебе должно быть дискомфортно? Ты будущий Цзинь-цзунчжу, на свете найдется много людей и существ, которые будут причинять тебе неприятности, не стоит быть самому себе врагом»              Вэй Ин предпологал хоть сколько-нибудь относящееся к делу послание, кусочек тайны, а оказалось, что Цзинь Цзысюань летел в Молин даже не зная, зачем они туда вообще собрались!              «А-Сюань, прислуга сообщила мне, что ты в последнее время часто теряешь семя во время сна. Так не годится. Я написала Лань-лаоши, чтобы он посоветовал тебе труды по саморазвитию для юношей. Такая безрассудная трата жизненной силы, которую можно потратить на усиление золотого ядра! Жаль, твой отец, похоже, так и не соберется тебя обучать. Но ты хотя бы не оставляй следы где попало!»              Следы!.. Нет, он все-таки хрюкнул. Ну невозможно же! Как, просто как он держался так невозмутимо, предъявляя это как основание на совместный с ними полет? Должно быть, ему понадобилась вся выдержка и удача — сколько раз письмо могли попросить на проверку?              Стоп, а предъявлял ли он это послание нервной матушки вообще хоть кому-то? Он что, действительно просто взял и сбежал из Юньшэн Бучжичу?..              Эта мысль помогла Вэй Ину взять себя в руки — в нем проснулся ожесточенный интерес. Как, зачем, почему — миллион вопросов рождались в его голове, налезая друг на друга словно пузырьки пены в пиве. Ничего не понятно, но очень интересно и теперь, когда у него в руках такая улика, можно считать, что он буквально держит Цзысюаня за источник его жизненной силы. Ох и прилетит ему за ту странную выходку с вином! Вэй Ин тщательным образом убрал письмо Цзинь-фужэнь за пазуху, сменил улыбку демона на сосредоточенное выражение лица, чтобы не выдать свое преимущество прежде срока, и двинулся к пещере.       

***

             У заваленной шахты напряженно стояли друг напротив друга Цзинь Цзысюань и, как Вэй Ин теперь знал, легендарный отец Сяо Мэй, господин Ли. Сразу стало понятно, в кого пошла дочь — такое же плоское лицо с едва выпирающим носиком, однако взгляд у них коренным образом отличался. У Сяо Мэй был взгляд молодой уличной собаки, которая уже знает об жестокости мира, но ещё не утратила надежды на доброго прохожего. Её отца можно было бы принять за чиновника высокого ранга — столько жестокой рассчетливости во взгляде Вэй Ину не доводилось видеть даже на лице старой повитухи, когда роды проходили крайне тяжело.                — Не ожидал увидеть вас здесь, гунцзы, — сквозь шакалье подобие улыбки произнес господин Ли.              — А у него вообще привычка выскакивать неожиданно, как прыщ, — влез с комментарием Вэй Ин, подходя к завалу у входа. Цзысюань проводил его возмущенным взглядом. — Сколько людей внутри?              — Было около сорока.               — Около? — поднял бровь Вэй Ин, положив руку на огромный камень. Он собирался пропустить духовную энергию, чтобы узнать глубину завала, но что-то сразу его смутило.               — Там не до болтовни и знакомств, парниша! Долбишь этот сраный камень, пока не упадешь замертво, а не сдох сегодня — значит сдохнешь завтра. При мне умерло несколько, их тащили наверх просто как бревна!              Вэй Ин и Цзинь Цзысюань переглянулись.              Так он решил, что притвориться мертвым — хороший способ свалить из шахты? А если бы охранники проверили? Что-то странное. Какой-то же учет должен был быть, любой преступник с мозгом больше воробьиного догадался бы прикинуться мертвым. Вот незадача выйдет, если тебя убьют во время проверки!              — А почему ты не в шахте, вместе со всеми? Солнце ещё высоко, — Цзинь Цзысюань сложил руки на груди, надменно оглядывая мужчину.               — Что, меньше золотых ложечек выплавят для гунцзы? — огрызнулся господин Ли. — Так если там всех раздавило, всяко меньше золота выйдет.              — И все же, — мягко настоял Вэй Ин. Под ладонью что-то щекотало — и он старался разобраться в чем дело, не отрывая взгляда от лица господина Ли.              — Я услышал странный звук, испугался и рванул со всех ног. Оказалось — как раз вовремя.               Хм, интересненькая история.               — А все остальные что, глухие, не слышали? Или у них ноги отсохли, у тебя одного гнулись? — надавил Цзысюань. Пересекшись взглядом с Вэй Ином, он едва заметным движением глаз указал, куда тому стоит посмотреть. Пока господин Ли перешел на откровенные ругательства, Вэй Ин присмотрелся и на мгновение вытаращил глаза.               Взрывные талисманы? У входа в шахту?! Разве это не то место, где стараются как можно бережнее относиться к опорным конструкциям? Энергия ян, которая так взбудоражила юношей во время наблюдения, как раз их и активировала — её остатки ощущал и Вэй Ин ладонью.               То, что его смущало — духовная энергия не ощущалась человеческой.               Взглядом пригласив Цзысюаня прикоснуться к камню, Вэй Ин по его замешательству понял, что не ошибся в выводе.               Стало быть в этой шахте есть нечто нечеловеческое и крайне сильное, настолько, что лучше было обвалить шахту и замуровать там людей (а может она и вся обвалилась и живых там уже нет), чем рисковать.                — Тот рев, — пробормотал Цзысюань.               О, этот звук Вэй Ин не забудет никогда. Пробирающий до костей, разбирающий на части, полный гнева, злобы, желания растерзать... И землетрясение после...              Вэй Ин оглянулся через плечо и с подозрением оглянулся на лес.              Детские годы в холмистом Илине дали ему представление о землетрясениях, но это были никого не тревожащие единичные толчки, он не был свидетелем по-настоящему крупных бедствий. В Ляньхуа У больше боялись разливов реки, так что только в Юньшэн Бучжичу он впервые услышал о трагических происшествиях. Как обваливались пещеры, хороня заживо целые семьи. Как за пару толчков менялась местность — равнины и горы менялись местами, а реки текли в обратную сторону. Как с гор сходили сносившие все потоки грязи, если вырубать леса бесконтрольно. Как откалывались скалы и грохотали камни, и эхо разносило гром разрушений и людские вопли, искажая звуки до неузнаваемости.              Говорили об ужасном землетрясении, не так давно погубившим людей на территории Цишань Вэнь больше, чем все войны вместе взятые.Гусу затронули толчки, что нашло отражение в летописях. Запоминать сухие, безжизненные строки оказалось неинтересно, но, сопоставив даты, Вэй Ин быстро вычислил интересного очевидца. Лань Сичэнь был ещё ребенком в то время, но события так врезались в его память, что он рассказал Вэй Ину, как шушу крепко держал их с Ванцзи за руки и не давал выйти из-под мощной арки входа в библиотеку. С одной стороны падали свитки и книги, с другой — сосны в горах подламывались и с грохотом валились на склон, снося соседние деревья со слабыми корнями.              — Когда птичье гнездо падает с дерева, яйца зачастую остаются невредимыми, — воздев указательный палец, наставительно произнес он. — Люди нередко гибнут, пытаясь выбраться из домов прямо во время землетрясения.               Что же, потревоженные птицы уже вернулись в свои гнезда, которые и вовсе остались на своих местах. Деревья не повалились только здесь или вообще нигде?              — Я сейчас, — Вэй Ин быстро взмыл в небо, чтобы оценить обстановку.               Если деревья падали, то лишь те, что уже были сухими и больными. Над городом, к полному изумлению и искренней радости Вэй Ина, нигде не клубился дым пожаров и река не покинула своих берегов. Ветер донес до него слабые звуки музыки... Флейта-сяо? Если ему не почудилось, то по крайней мере сейчас с Сичэнем все в порядке.               Чудовищно-странное землетрясение. Настолько же странное, насколько...              Вэй Ин спустился к пещере, чувствуя как по спине бежит холодный пот.               — Господин Ли, — обратился он к вздрогнувшему мужчине, не собираясь скрывать что знает кто он, — что именно вы делали в шахте?              — Камень долбил, — господин Ли подчеркнуто, словно для иноземца, показал, как стучал киркой по камню. — Да жижу серебристую ведрами носил, — он расставил руки, будто нес два полных ведра. — Её здесь набирали, да увозили куда-то.              Куда — Вэй Ин отлично знал, он сам говорил Сичэню, что ртуть используют для очистки золота, стало быть во вторую шахту. Значит ртуть не покоилась в толще земли, а проливалась и растекалась по поверхности от небрежного отношения и толчков, оттого растения с глубокими корнями пострадали от нее не так, как молодые ростки. А зачерпывали они ртуть ведрами потому что она, как единственный жидкий металл, текла туда, куда её притягивало единственное на свете существо, властвующее над металлами...              — Разве здесь жила не выработана? — спросил Цзысюань. — Зачем долбить по камню, если золота нет?              — Я откуда знаю, а? Я долбил, потом носил, пытался не сдохнуть, вот и все.        Не обращая на него внимания, Вэй Ин подошел к заваленному входу и что есть мочи крикнул в расселину: «Есть кто живой?»              Будь бы он простым человеком, он не расслышал бы замогильно тихий ответ: «Помогите...»              Цзысюань подошел к нему. Вэй Ин выдохнул.                      — Помнишь песню про дракона на ужине?              — Разумеется.              — Под завалами люди. И разъяренный фуцанлун.