Труды целителя Вэй

      Вэй Усянь со стоном оттянул ворот шэнъи, едва ли не оголив плечо.       — А чё так жарко-то?! — с едва слышным возмущением проныл он.       Цзян Чэн, привыкший за год к горной прохладе не меньше него, раздраженно пнул названного брата в спину.       — Прикройся, позорник.       — Уж чья бы корова мычала! — Цзян Чэн и правда ослабил пояс и развалился в позе, назвать которую приличной не повернулся бы язык даже у Вэй Усяня: забравшись под тень навеса, он распахнул полы слоев одежд и даже слегка раздвинул колени. — Увидь кто, пару недель в храме Предков тебе обеспечено.       Цзян Чэн двинул глазами, оценил расстояние до Ляньхуа У и смежил веки.       — Я ещё вздремнуть успею.       Вэй Усянь высунулся из лодки, окрикивая прохожих.       — Эй-эй, тут наследник Цзян полуголый развалился! Сам Цзян Чэн, да-да!       Коварный удар пяткой в спину Цзян Чэну провести не удалось — Вэй Усянь со смехом перехватил его ногу за щиколотку. Тогда Цзян Чэн рывком притянул его к себе и прижал в удушающем захвате.       — Хватит нести чушь!       — Гунцзы, лодку качает, прекратите бузить! — возмутился лодочник. Вэй Усянь со смехом задергался, пытаясь вырваться из захвата. Лодочник, видя, что лодка раскачалась ещё сильнее, с жестокой решимостью ударил веслом по сплетенным ногам юношей — оба вскрикнули, замерли и зашипели, потирая ушибленные места. Лодка успокоилась.       — В следующий раз за борт выкину и не посмотрю кто вы там, если что — судить меня будет Цзян Фэнмянь! — в голосе лодочника звучала горделивая уверенность, что в случае суда вердикт главы будет справедлив.       Из следующей за ними лодки раздался нежный голос Цзян Яньли:       — А-Чэн, а-Сянь, у вас все хорошо?       Братья хором уверили её, что беспокоиться не о чем и отцепились друг от друга. Они обменялись парой украдких тычков в бока друг другу, но в стычку это не переросло — лодочник оглянулся на них с откровенной свирепостью во взгляде. Если б они прибыли к центральной пристани растрепанными — это, конечно, нарушение приличий, но если они приплывут рядом с лодкой, то две недели в храме Предков покажутся им милостью.       Юноши подтянулись к корме, развалились на днище лодки и с восхищением смотрели в сторону Яньли. Для той жары будто бы не существовало — она была одета именно так, как ожидалось от дочери цзунчжу, сидела с прямой спиной под навесом лодки и воодушевленно разглядывала знакомые здания и деревья.       — Шицзе так рада вернуться домой.       — Ну, конечно! А ещё я рада, что скоро увижу, как а-Сянь станет настоящим целителем. Ты уже решил, когда проводить церемонию будешь?       Вэй Усянь действительно достиг шестнадцати и вошел в тот возраст, когда те, кто не мог решиться, быть им заклинателями или целителями, наконец давали клятву верности одному пути. Клятва была необходимым условием, чтобы юного ученика допустили к изучению внутриклановых медицинских техник и архива, приняли в сообществе других целителей, наконец, но сердце Вэй Усяня заходилось каждый раз, как он представлял лезвие Суйбяня сточенным. Неужели нельзя додуматься до иного обозначения медика на поле боя? Ценный ведь пленный, если уж на то пошло.       Свои сомнения Вэй Усянь, конечно же, говорить не стал. Он с теплой улыбкой махнул рукой девушке.       — После фестиваля драконьих лодок. В том году не удалось погонять, но в этом наша лодка определенно будет самой быстрой!       — А вы сможете без драк в этом году? — спросила Яньли, хотя выражение её лица ясно говорило, что она не заблуждается по поводу своих братьев. Юноши дружно фыркнули.       — Разумеется, ничего не будет, я его сходу скину в воду, — сказал Цзян Чэн. Вэй Усянь оглянулся на него, подняв бровь.       — Это ещё с чего такая уверенность?       — Пока ты носился черт знает где, я упорно занимался.       — А я что делал?! Я в том году вообще с самым настоящим драконом плавал.       — С каких пор «пытался не утонуть» называется «плавал»?       Яньли прикрыла глаза и покачала головой, скрыв улыбку за рукавом. Подняв взгляд от верхушек деревьев она обратила внимание на яркую голубизну предлетнего неба. Она не так много путешествовала по сравнению со своими братьями, поэтому в Юньшэн Бучжичу её тоска по дому оказалась довольно сильной. Однако сейчас, когда она смотрела на небо над родным домом, оказалось, что оно ничем не отличалось от того, что она видела на чужбине. Это наблюдение так поразило девушку, что она не сразу заметила высоко взлетевшего воздушного змея. Едва она перевела на него взгляд, как игрушку пронзило стрелой и подбитый змей, покачиваясь, скрылся за верхушками деревьев. Только он исчез из поля зрения, как вверх взмыло ещё три — и все они были тут же сбиты стрелами.       — Посмотрите-ка, — довольно проговорил Вэй Усянь, — а наши шиди даром времени не теряли.       — Ещё бы! Их же никто не отвлекал от занятий целый год, — буркнул Цзян Чэн.       — Какая самокритичность, Цзян Чэн. Не будь к себе так строг, — насмешливо ответил Вэй Усянь. Возмущения собрата он пропустил мимо ушей — порывом ветра одного воздушного змея вынесло на такую высоту, что юноши впились взглядом — собьет ли его кто? На таком расстоянии за себя они могли ручаться — сбили бы, но ветер подбросил змея ещё выше и их охватили сомнения. Их лодки почти доплыли до утеса, на котором шли тренировки, гомон голосов шиди уже можно было разобрать.       — Шисюн Сюань, давай-давай, ты точно сможешь! Покажи нам!       — Что ещё за «шисюн Сюань»? — поднял бровь Вэй Усянь. — Кто у нас там Сюань?       — Минсюань же есть, — ответила Яньли.       — Так ему одиннадцать, — возразил Цзян Чэн, — какой это «шисюн»? Я слышу голос Юйлуна, а он наш ровесник.       Тем временем ветер рванул змея ещё выше. Цзян Чэн оценил расстояние, скривил рот и покачал головой. Вэй Усянь задумчиво посмотрел на змея — пожалуй, он бы смог подстрелить его, но с такими порывами ветра...       Соученики Цзян возбужденно заголосили:       — Шисюн Сюань, давай-давай!       Цзян Чэн и Вэй Усянь быстро перебрались от кормы к носу лодки, пытаясь разглядеть таинственного шисюна. К их досаде, они как раз плыли мимо огромных зарослей платана и стрельбище было от них скрыто. Крики на секунду стихли и раздался согревший сердце звук спущенной тетивы. Стрела взлетела и понеслась к своей цели. Вэй Усянь проследил за ней взглядом и разочарованно закусил губу. Чуть бы правее... Крик нескольких соучеников разделил его досаду. Тут ветер рванул вновь и воздушный змей оказался ровнехонько перед стрелой. Стрела пробила полотно змея в оглушительной тишине. Когда подбитая игрушка нырнула вниз, к реке, со стрельбища раздались восторженные вопли.       Лодка Вэй Усяня и Цзян Чэна подплыла к поверженному воздушному змею. Вэй Усянь вытянулся за борт и подобрал его, восхищенно осматривая дыру от стрелы. Они вынырнули из-за ветвей и наконец увидели собравшихся на стрельбище. Соученики заметили их и радостно завопили, приветствуя возвращение любимых шисюнов и шицзе. Хотя многие из них держали луки, тем не менее в стойке для стрельбы стоял только один и тот, кого они не ожидали увидеть.       — Цзинь Цзысюань?!       Тот, задержав дыхание от неожиданной встречи, сжал рот в тонкую линию и вежливо поприветствовал их, держа лук в сложенных ладонях.       — Ты что тут делаешь?       — Стреляю, — сдержанно ответил Цзысюань.       Неужели он снова сбежал, на сей раз от отца, как ему и советовал Вэй Усянь? Может он приехал недавно? В любом случае, долгое пребывание вне дома всегда вызывает слухи, а до них не дошло никаких вестей из Ляньхуа У.       — Шисюн, ещё один взлетел!       — Давай, стреляй скорее!       Цзысюань с трудом оторвал взгляд от лодок, и рассеянно взглянул на небо, разыскивая цель. Мальчишки вокруг него галдели, указывая пальцем в небо на особенно яркого змея.       — Вон он, вон, стреляй, улетит!       Поза Цзысюаня лишилась твердости. Он схватился за стрелу так, как не додумался бы и самый младший шиди, впервые взявшийся за лук — всеми пальцами. Натянуть тетиву с такой хваткой было невозможно, а когда он все же попытался, стрела упала на землю. Цзысюань растерянно взглянул на неё.       — Шисюн Сюань, ну что ты! Ты же так замечательно стреляешь!       — Да он невесту увидел, вот и растерялся.       — Шицзе, ты такая красивая стала! Шицзе, с возвращением!       Яньли скрыла румянец за рукавом, но заметила: Цзысюань не мог смутиться увидев её, ведь лодка с ней была второй в очереди, она только-только показалась из-за деревьев. И, с удивлением отметила она, реакция Цзысюаня раньше бы расстроила её, а теперь отчего-то стала ей совсем не важна. Заметил его оторопь и Вэй Усянь. Длинным прыжком он вылетел из лодки и оказался подле наследника Цзинь. Он протянул пронзенного стрелой змея и спросил:       — Этого ведь ты подстрелил, а, Сюань-сюн? - саркастично выделяя обращение.       Цзысюань обратился к своему состоянию сдержанности и кивком подтвердил сказанное. На его щеках играл румянец — эх, это он ещё до юньмэньского лета не дожил, а уже жарко ему.       — Такой прекрасный выстрел всего мяо назад, а теперь ты держишь стрелу будто ботву! Что с тобой?       Цзысюань поднял взгляд — Вэй Усянь аж опешил от того как ярко засветились счастьем его глаза. Стрелок искоса посмотрел на змея, мимолетный взгляд, и следующая стрела оказалась прижата к тетиве быстрее, чем Вэй Усянь успел заметить. Никто и глазом моргнуть не успел, как следующий воздушный змей, отлетевший даже выше прежнего, оказался сбит точным выстрелом. Малышня загалдела и запрыгала от восхищения, Цзысюань гордо ухмыльнулся и посмотрел на Вэй Усяня.       — С каких пор тебе надо мое одобрение? — в недоумении спросил он.       Цзысюань пожал плечами, не отрывая от него взгляда.       — Вэй Усянь!       Ох, этот голос знали все и ошибка была невозможна. Ученики схватились за луки и встали по росту, Цзян Чэн выпрямил спину, спешно затягивая пояс, Яньли сжала руки на коленях. Вэй Усянь, не зная что ему делать, кинул подбитого змея Цзысюаню под ноги.       — Мы вас там ждем, а вы тут прохлаждаетесь!       — А-Сюань, что ты делаешь?       Боги, к ним приближалась группа старших: раздраженная мадам Юй напару с мадам Цзинь, следом за ними невозмутимо шли мужчины — Цзян Фэнмянь и главный целитель Юньмэн Цзян Му Шихэ, столь же плотный бородатый мужчина за пятьдесят, каким его помнил Вэй Усянь год назад.       Встречать их должны были на главной пристани, и, по большому счету, они ещё не опоздали, но, завидев их издалека, люди определенно ожидали увидеть, что они быстро покажутся из-за небольшого утеса с деревьями, но отчего-то они задержались и терпения у мадам Юй оказалось меньше, чем ростков после паводков.       Все, кто должны были, поклонились старшим, Цзян Чэн сказал:       — Отец, матушка, мы рады вас видеть.       — Мы бы тоже были рады видеть, что вы торопитесь домой, да вот не увидели, — возмутилась мадам Юй.       — Неужели вас так могла увлечь стрельба? Вам что, снова по двенадцать? — мадам Цзинь обмахивалась веером.       И, конечно же, обвинения пали на Вэй Усяня.       — Если бы ты не затормозил главную лодку, остальные бы спокойно плыли! Твое невыносимое любопытство однажды принесет нам кучу проблем!       — Моя госпожа, — нейтральным голосом проговорил Цзян Фэнмянь, вроде как пытаясь успокоить супругу. Затем он слегка нахмурился и что-то коротко шепнул целителю Му. Тот понимающе кивнул, поклонился и подозвал Вэй Усяня к себе.       — Мадам Юй, мне нужна помощь моего ученика в одном вопросе.       Мадам Юй фыркнула:       — Если ты думаешь, что на этом все, то ошибаешься.       Несмотря на подпорченную встречу, Вэй Усянь едва не прослезился от счастья, ступив в хранилище трав павильона целителей. Шкафы с бесконечными ящиками, на которых выгравированы названия трав, свертки, пучки сушеных кореньев, ящики с целебными минералами на полу, сосуды с настойками везде, где было хоть немного темно, корзины с сушеными ягодами. С потолка свисали мешочки с травами собранными весной, а свежий сбор сушился пучками прямо над головой Вэй Усяня. За стеной болтали дежурные медики и их ученики. Аромат разнотравья, цветочной пыльцы, высохших чернил и нагретых солнцем камней подарил ему душевный покой — здесь он был дома.       Целитель Му сел рядом со столиком, на котором лежали травники, уверенным жестом переместил их на пол, улыбнулся и оценивающе уставился на Вэй Усяня.       — Ну?       Тот с понимающей улыбкой вытащил из мешочка-цянькунь огромную коробку сладостей из Цайи. Подарок лег на стол, но наставник не сводил с юноши взгляда. Вэй Усянь покачал пальцем в воздухе и рядом со сладостями легли три написанных его рукой и богато иллюстрированных сборника трав: те, что в Гусу и Юньмэне одинаковые, те, что имеют различия и те, что в Юньмэне не встречаются, самый толстый из всех. Улыбка стала шире, но взгляд остался оценивающим. Вэй Усянь постучал пальцем по носу и, вздохнув, выставил на стол два кувшина “Улыбки императора”. Му Шихэ одобрительно покосился, но взгляда не свел.       — Я уже не знаю, что выставить, честно.       Наставник Му закатил глаза и хлопнул руками по коленям:       — Ой, балда… Как ты сам? Что видел, чему научился, как к тебе отнеслась Лань-дайфу? Что там за история с драконом вообще?.. Ртуть! Ты лечил отравления ртутью?! Мальчик мой, как ты вообще узнал о такой вещи? Ах, иди сюда, скорее-скорее, — он похлопал рукой по полу, предлагая Вэй Усяню сесть рядом с ним. Едва тот занял свое место, как наставник, не церемонясь, схватил его за запястье, прислушался и продолжил бормотать себе под нос, проводя осмотр ученика. — Странно, к чему бы это…       — Что такое? — спросил Вэй Усянь и целитель определенно посмотрел на его язык.       — Ты здоров.       — Разве это плохо?       — Вообще-то замечательно, — задумчиво сказал целитель. — Просто твоему Цзинь-гунцзы больше досталось, как будто бы…       — В каком смысле “больше досталось”? — насторожился Вэй Усянь и лишь мяо спустя спросил: — А с чего это он “мой”?!       Наставник Му отпустил его запястье и внимательно вгляделся в ногти на руках ученика, потер кончики волос в руках и попросил открыть рот, чтобы осмотреть зубы и десны.       — А с кем он таскался в Молин? Конечно он твой.       — Там ещё и Лань Сичэнь был!       Целитель Му отмахнулся, погладив рукой бороду. Вэй Усянь фыркнул и задал вопрос в лоб:       — Как он вообще здесь очутился? Что случилось?       Если приехал в гости, то зачем ему ехать сюда в отсутствие Яньли? Если нет, значит что-то мешает ему жить в родном доме.       Целитель кинул в воздух талисман тишины, украдкой поманил пальцем и, вытаращив глаза, прошептал Вэй Усяню:       — Цзинь-цзунчжу хочет развестись с женой и сейчас ищет себе другую женщину.