Записки психованного Кларолайнщика или если бы я писала сцены к Дневникам вампира...

http://cs424623.vk.me/v424623225/90c3/8FEAzdtrjgM.jpg - Я буду честной с тобой, я буду честной с тобой в том, чего я хочу, - сказала Кэролайн. Кажется, такое случилось впервые, впервые она решилась идти до конца, открыть ему чувства. Просто узнать, каково это - пробовать вкус его губ, путаться пальцами в его волосах, чувствовать его сбитое дыхание куда-то ей в шею... - Я обещаю... - ухмылка изогнула такие соблазнительные губы первородного гибрида, и Кэролайн шагнула вперед, сбрасывая с плеч оковы страхов и предрассудков, державшие ее в плену, не позволявшие попробовать запретный плод. Самый сладкий плод в мире. Самый желанный мужчина - Клаус Майклсон. - Хорошо, - выдохнула девушка в плотно сжатые губы, легонько пробуя их на вкус, целуя все жарче, все исступленнее. Хриплый стон слетел с губ бессмертного, когда он ответил на поцелуй, прикрывая глаза. "- Господи, почему я так долго ждала?" - пронеслась в голове шальная мысль и тут же исчезла, уступая место волне возбуждения, похоти, смешанной с необыкновенно трепетной нежностью... - Еще, Клаус, еще, - шептала она в его губы, когда солнце уже покинуло небосвод, скатившись за горизонт. Первые звездочки робко взглянули с высоты темно-синего, чернеющего неба туда, в густую лесную чащу близ Мистик Фоллс, где тысячелетний гибрид вот уже много часов подряд не мог оторваться от 19-летней блондинки. - Ты - лучшее, что случалось со мной, Кэролайн, - он улыбнулся, откинувшись на спину, все еще тяжело дыша после столь затяжного марафона любви. - Уже выдохся? - хмыкнула она, легонько обводя пальчиками маленьких черных пташек, наколотых на предплечье мужчины. - Красиво. - Это ты - красивая, - парировал Майклсон, опрокидывая Кэролайн в высокую траву. - Я не буду прощаться, - сказал он, надевая куртку. - Много воды утечет прежде, чем мы увидимся вновь. - Тихо сказала она, поправляя волосы. - Ты не будешь звонить, да? - Не буду. Но... А впрочем... Уже темно... - Тебе пора? - Как и тебе, не грусти. - И ты... - Я? Я первородный, мне тысяча лет... Хорошо, любовь моя. Но я буду помнить... Дни шли, а она все еще помнила вкус его кожи и запах сильного тела. Она пережила ту ужасную сцену с Тайлером, когда он подслушал ее откровения с Еленой. И даже вынесла тот самый первый осуждающе-ошарашенный взгляд Стефана, лучшего друга. Она научилась не замечать поджатые губы Бонни и сожаление в голосе Мэтта... Но так и не смирилась с тем, что он ушел навсегда... Она таскала за собой тот рисунок с лошадкой, как талисман, как символ надежды.... И однажды просто психанув, пропустила сквозь бумагорезку, а потом долго плакала над бесполезными, глупыми обрывками того, что осталось от портрета... - Ты думала, что сможешь жить дальше, Кэролайн Форбс? Что ж, это была смелая попытка. Но она провалилась.... Однажды она пришла домой, усталая, разбитая, злая... И вдруг увидела, что у прикроватного столика что-то есть... Аккуратно, забывая дышать, развернула маленький бумажный рулон. "Спасибо за честность. Клаус". И новый рисунок. Уже не лошадь, но что-то более трепетное, ... интимное. Улыбка впервые за много дней осветила лицо блондинки, она нежно прижала его к груди и, вдруг откинув голову назад, расхохоталась в голос. - Клаус Майклсон, ты хитрый пройдоха и совсем не умеешь держать слова, - громко сказала она. - Я чувствую твой запах, древний. Ты можешь войти. - Я думал, ты никогда не скажешь этого, - засмеялся Клаус, шагая сквозь распахнутое окно. - Я тоже скучал, - прошептал он в мягкие белые волосы, обнимая девушку.