Записки психованного Кларолайнщика или если бы я писала сцены к Дневникам вампира...

— Здравствуй, милая Надя... Горячие руки обхватили ее тонкую талию. Резкий бросок вперед, и девушка летит в стену, успев упереться в нее руками, чтобы не разбить лицо. Он дышал ей в затылок. Зло, горячо. Надя чувствовала, как сильное тело Сальваторе давит на нее, впечатывая в стену. — Деймон, давай поговорим. — О, разумеется, мы поговорим, - его руки уже пробрались под ее курточку, поглаживая небольшие аккуратные груди. - Знаешь, ты очень похожа на мать, Надя. Такая же сука. Петрова задохнулась, когда ее короткая юбочка поползла вверх. Его губы все еще шептали что-то неразборчивое ей в шею. Вдруг неожиданно лизнул мочку уха, вызывая в теле девушки невольную дрожь. — Ты правда думала, что сможешь убить меня, детка? Но вот он я, смотри. Живее всех живых... Его палец легонько подцепил резинку ее атласного белья, проникая внутрь. Надя всхлипнула, вильнула бедрами, пытаясь стряхнуть руку вампира. Тщетно. — Я научу тебя, как быть хорошей девочкой, Надя... Его язык продолжал выводить узоры на ее шее. Он вдруг убрал руку, сдергивая трусики. — Не надо... Не отвечая, вжикнул молнией джинсов, и вдруг резко двинул бедрами вперед, входя в нее жестко, глубоко... — Сладкая, милая Надя... - бормотал он, ускоряя движения, почти вбивая девушку в стену. - Ты будешь послушной, очень послушной. Черная сеточка вен проступает под глазами, когда клыки разрывают десна, вырываясь на волю. Он впивается в ее яремную вену и жадно глотает сладкую вампирскую кровь, имеющую особый, сочный привкус. Руки скользят по грудям, опускаясь к плоскому животу и ниже, туда, где сходятся ее ноги, туда, где соприкасаются их тела, двигаясь в унисон. — Ты заплатишь за это, Сальваторе, - хрипит она, пока он продолжает входить в нее все резче, все интенсивнее. — Устроишь что-то еще, и я оттрахаю тебя смоченной в вербене бейсбольной битой, - предупреждает он, слизывая капельки крови с уже заживающей раны на шее.