Бегущий в пустоте.

      Чем ближе был праздник, тем сильнее Вало становилось не по себе.       Он прекрасно понимал, что отлично выполнит поставленную перед ним задачу, однако атмосфера вокруг одного из главных героев была натянутой и довольно нервной, что ощущалось в настроении присутствующих рядом с ним людей.       Вилле давно изучил те дни месяца, когда стоило бы залечь на дно. Наверняка, попытайся он объяснить свои предположения кому-либо из своих спутников, его бы неправильно поняли, охарактеризовав эти подозрения тревогой, выросшей на почве колоссального стресса, который был слишком частым явлением в стенах данного заведения.       Усталые, злые врачи подолгу повторяли одни и те же движения, которые вошли в привычку. Вызовы становились однотипными и лишёнными некой авантюры. Сперва, конечно, всё казалось диковинным и интересным, пока ты не привыкал к работе, делая попытки найти в ней хоть какой-то крошечный плюс, чтобы сиюминутно не написать заявление на увольнение.       И Вало его искал, ведь что ему ещё оставалось делать?       *Ты сам выбрал этот путь*.       Линде заметил, что его друг всё чаще отсутствовал в общей комнате, поэтому не нашёл ничего лучше, как составить ему компанию, ну, или, по крайней мере, постараться это сделать.       Вероятно, тем самым он пытался проявить по отношению к Вало некоторую заботу, но в исполнении Лили подобная практика выглядела довольно неуклюже и взрывоопасно, хоть он и старался всеми силами сделать так, чтобы парень не заметил того насколько Линдстрём избегает острых тем в общении с медиком, которые только усугубили бы его состояние.       Делать было нечего.       Линде собрался с духом и заговорил первым, устав думать о самом худшем.       — Привет.       — Угу. — Вало импульсивно дёрнул занавеску в сторону, упёршись обеими ладонями в подоконник.       Парня жутко мутило, но в присутствии Линде он старался держаться более-менее спокойно. В конце концов, последний не был виноват в том, что происходило с Вилле.       — С тобой всё в порядке? — Лили не стал давить на друга, просто присев на ступени лестницы и делая вид словно погружен в рабочий планшет с головой. — Тебя в последнее время подолгу нет в гостиной.       — Так бывает, когда люди пропадают. — Уклончиво ответил парень, слегка улыбнувшись. Затем его взгляд стал снова пустым и тёмным, как бездна. — Я здесь совсем никому не нужен. Пожалуй, кроме тебя или Йонне. И то я не знаю так ли это на самом деле.       — Если ты ищешь гарантии, то вынужден тебя расстроить. — Лили невесело скривился. — Подумаешь, если кому-то действительно плевать на тебя. Было бы хуже, если бы ты был в центре внимания, однако, сам посуди, что ты конкретно для этого сделал, кроме постоянной игры в прятки?       — Тоже верно. — Пробурчал друг. — Просто я всё жду чего-то такого, что сможет указать мне на правильный путь в этой жизни. И я, увы, не нахожу причины быть лучше, чем я есть на самом деле.       — Это довольно спорный вопрос, в котором слишком много подводных камней. — Линде вытянул ноги в пролёт. — Отличное место, чтобы побыть наедине с собой, не правда ли?       — В конце пролёта есть комната, но я в ней никогда не был. — Вилле посмотрел вверх.       — Почему бы это не исправить? — Лили вмиг воодушевился. — Я забыл тебе сказать, что у меня есть почти все ключи от помещений на подстанции, кроме одного.       — Такое бывает?       — Да. И это ключ к твоему сердцу, в которое ты никогда и никого не впускаешь. — Лили хмыкнул. — Пошли уже.       Они проникли на последний этаж, включая свет в коридоре.       — Здесь так пыльно, словно никто сюда никогда не поднимается. — Заметил Вилле, останавливаясь возле двери ведущей в корпус.       — Зато ты больше не скучаешь, так ведь? — Линдстрём повернул ключ в замке и вошёл внутрь, сворачивая направо. — Тут находится выход на крышу и кладовая. — Пояснил он, помогая Вилле пробраться в вертикальную шахту, увенчанную ржавой лестницей, прикрученной прямо к стене. — И, да, здесь не хватает хорошего освещения, чтобы не бояться свернуть себе шею при подъёме наверх.       Они выбрались на улицу, жмурясь на солнце и осматриваясь по сторонам.       — Если ты ищешь плюсы, то они всегда найдут тебя. Главное — не переставать верить в самого себя. — Линде сузил свои пронзительные глаза и принюхался к ветру. — Мы приходим в этот мир, чтобы научиться владеть собой, своими возможностями и безграничным сознанием, которое открывает перед нами мир во всех красках. Для этого нам не стоит полагаться на кого-то, ведь у каждого свой путь. На этой крыше ты увидишь сегодня чуть больше, чем привык видеть обычно. С этого ракурса и дома маленькие, а в гараже есть небольшой сад и кочегарка. Когда я смотрю на мир отсюда, он кажется мне очень даже гармоничным, ведь каждое место имеет свой маленький быт и систему. По сути говоря, твои сомнения по поводу внутреннего состояния мне вполне понятны, но если перестать смотреть в себя, то можно увидеть нечто большее, чем пустоту, в которой мы привыкли неосознанно скрываться от окружающих нас людей.       — Похоже, ты часто здесь бываешь. — Вилле застегнул куртку и уселся на скамью, рассматривая ползущий вдалеке трамвай.       — Я провёл здесь большую часть своей жизни. Станция для меня что-то вроде родного дома, в который мне приятно возвращаться. Странно, конечно, что мы с тобой раньше не пересекались, хоть я и работал в Северном округе, но бывал здесь довольно часто.       — Пожалуй. — Вилле покачал головой. — Тут и правда здорово. У меня не было опыта проводить время в местах, где обычно бывает много народа. Наверное поэтому я их слегка недолюбливаю.       — А я не говорил, что мне нравится здесь прям постоянно. Иногда надо менять локации, чтобы не умереть от тоски. — Линде развёл руками.       — А ты со всеми своими объектами симпатии такие фокусы проворачиваешь?       — Да нет. Только с тобой. — Парень задумался. — Мы с тобой довольно сложные личности. Вероятно, мы понимаем эту схожесть и не видим особых препятствий для дружбы.       — Дружба. Точно. — Вало как-то тяжело вздохнул. — Так ты ко мне относишься.       — Дорогой Вилле, — Линде сел рядом и подтянул штанины, чтобы они не намокли от снега, — она для меня нечто большее, чем просто похоть дабы унять животное желание. Научиться любить искренней и грандиозной любовью можно лишь в одном случае, где соприкосновения плоти станут только дополнением, но никак не главным составляющим всего процесса. Это вечное чувство, которое не совсем известно молодости, но безбожно утраченное в старости.       — Я вот чего не понимаю, — пробормотал парень, — зачем тогда это нужно?       — Считай подобное желание маленькой слабостью, от которой не слишком-то и хочется отказываться. Современные реалии напрочь размывают понятия чести и предубеждений выстроенных на сей счёт. Ну а кому-то просто не хочется лишний раз подвергать сомнениям действующие правила. Сейчас всё в более или менее свободном доступе, и нам не приходится прилагать силы к тому, чтобы привлечь к себе возможность испытать столь спорное удовольствие.       — То есть, тебе нравится занимать данную позицию, в то время как остальные ищут перманентные наслаждения? Это же своего рода клетка, не так ли?       — Всё зависит от воспитания. И терпения. Когда ты готов ждать, то желаемое становится неотъемлемой частью всей жизни. Только так ты можешь понять сколько именно времени ты готов посвятить этому моменту. Ох, если бы все отлично понимали, то не искали бы лучшей жизни за горизонтом. — Судя по бодрому тону Линде, он и не думал отчаиваться. Знать бы ещё, откуда в нем столько рвения.       — Мы очень разные. Я и половины не понимаю из того, что ты пытаешься до меня донести. Возможно, мне бы стоило хоть иногда отвлекаться от самого себя и акцентироваться на книги. Ведь ты же с потолка это всё берешь, не правда ли?       — Оно во мне. Я таким родился.       — И 24 часа в сутки готов поддержать всех и вся при любом раскладе, да? — Вилле усомнился, что такое бывает.       — Вовсе нет. Когда мне тяжело, а это случается довольно часто, то этого обычно никто не видит. Я не привык выглядеть в глазах других слабым. Отец мне сказал, что кто-то в этом мире обязан сделать так, чтобы его близкие были под защитой. Рано или поздно ты примеришь на себя эту роль, если в твоём окружении станет слишком мало поводов для радости.       — Но, к кому обратишься ты, когда твои силы иссякнут? — Вилле удивился.       — Я буду верить, что этим человеком станет кто-то из тех, чья судьба никогда не была мне безразличной. — Линде напрягся, когда пол под их ногами содрогнулся в признаке приближающегося электропоезда. — Никогда к этому не привыкну. — Он нахмурился и взглянул на Вилле. — Тебе уже лучше?       — Частично. — Парень отбросил волосы на спину и придвинулся ближе к Линде. — Тут такое дело, в общем… мне холодно.       — Тогда давай возвращаться в гостиную, в чём проблема?       Вилле отрицательно покачал головой, вдруг обняв врача и притянув к себе.       — Ты не против?       — Хотел бы я взглянуть на твоё лицо, если мне придёт в голову отказаться. — Линде закатил глаза.       — У тебя всегда так бьётся сердце? — Вилле удивлённо прикоснулся к груди друга.       — На самом деле, нет. Оно работает очень тихо и медленно, однако рядом с тобой оно словно сходит с ума. Я ничего не могу с этим сделать.       — Ладно, пошли отсюда. Налюбовался я уже по горло. — Вилле резко отпрянул, вставая и двигаясь к лестнице.       Отнюдь, когда они двигались по коридору, Вало специально замедлил шаг, чтобы оттянуть момент расставания с этим умиротворённым, залитым золотыми свечением заката, укромным, и спрятанным от всего живого, местом.       — Я смотрю, ты особо не торо… — Линде не договорил. Вало, враз потеряв голову, вцепился в парня, прижимая его спиной к стене.       — И, что теперь? — Линде исследовал его глаза, наполненные гневом и желанием. — Снова будешь показывать свой характер?       Вилле сосредоточенно провёл пальцами по волосам друга, отодвинув прядь волос от виска и прижавшись губами к прохладной коже на шее Лили. Последний ещё не понимал, как ему на это реагировать, но ему определенно понравилось, что Вало ни капли не переживает за проявленную им инициативу.       — Здорово же тебя накрыло. — Пробормотал блондин, подставляясь под безумные поцелуи, которые покрывали его лицо и ключицы.       Форма враз стала абсолютно лишней, когда Вилле захотел получить доступ к податливому телу, которое словно зажглось изнутри неведомым огнем, распаляя каждый миллиметр бледной кожи. Всё ещё удивленный, но готовый принять эту новую сторону своего приятеля, Линде снял с себя куртку, кинув её на ближайший подоконник. Следом послышался звук расстёгнутой молнии на комбинезоне, и Вилле уже вовсю скользил пальцами по животу друга, стараясь соблюдать рамки дозволенного и не обращать внимания на то, что находилось ниже пояса. Хотя, как показалось Лили, надолго бы его точно не хватило.       Упираясь эрекцией в узкое бедро Вало, Линде не без удовольствия, сопровождал свои действия невыносимо пошлыми звуками откровенных поцелуев, хрипло смеясь и понимая, что победа явно на его стороне.       Чертовски рельефное лицо Вилле, и довольно живые написанные на нём эмоции неконтролируемого желания, заставляли Лили утонуть в бесконечных фантазиях о том, как именно Вало смог бы уместить их в развратные игры и соблазнительные взгляды между делом.       Прекраснее всего, наверное, было полуобнажённое тело с безупречной формой в меру натренированного торса с плавными линиями груди, к которым так и хотелось прикоснуться языком и губами, прикусывая и посасывая соски и проводя пальцами по сложным татуировкам на животе.       Оказавшись в довольно незащищённом положении, и понимающий итог подобного поведения со своей стороны, Вилле призвал себя к здравому смыслу, резко отстраняясь и пряча ошеломлённый взгляд в тени ресниц.       — Всё, что ты сказал на крыше про любовь…       — Да плевать, что я там говорил. — Линде тяжело дышал, пытаясь понять, что именно тревожит Вало на данный счёт. — Я же имел в виду, что это не главное, но это не значит, что я не хочу тебя больше жизни. Ты и сам хорош…       — Что не так?       — Иногда ты ведёшь себя очень откровенно. Я не знаю, специально ли ты это делаешь, или нет, но… какой смысл сейчас в этом разбираться? Любой парень уже с первой встречи знает готов ли он трахнуться с тем, кто ему нравится. И я готов, потому что перед тобой слишком сложно притворяться, что это не так на самом деле.       — Знаю, но…       - Что не так, в конце то концов? — Линде искренне недоумевал.       — Внезапное помутнение. — Пояснил Вало, покусывая губу и лихорадочно размышляя.       — Твоё тело говорит «да». И ты это прекрасно знаешь, и если тебе трудно самому себе в этом признаться, то я вынужден доказать тебе.       — Ты торопишь события. — В отчаянии крикнул Вало.       — Конечно, как я сразу не догадался. — Линде улыбнулся. — Сначала набрасываешься на меня, а потом идешь на попятную. Короче, — он подобрал свою куртку и погладил Вилле по голове, — на самом деле я могу ждать столько, сколько потребуется. Я понимаю, что тебе понадобится немного времени на осмысление нашей с тобой близости, и я не в коем случае тебя не тороплю.       Вилле опустился в кресло, тяжело дыша. Ему было стыдно за свой поступок, ведь он едва ли думал о столь быстром развитии событий.              — Пошли. Я не брошу тебя здесь одного. — Линде дожидался друга у входа, о чём поспешил сообщить Вилле, ибо тот сейчас находился в том состоянии, когда счёт времени терял смысл.       Последний снялся с места, пересекая коридор и поравнявшись с парнем, который лениво перебирал ключи на связке.       Встретившись взглядами, они поняли, что подобная ситуация повторится вновь. И, если честно, Вало ждал её с большим нетерпением.       Благо, что по пути в гостиную они не встретили никого, кто мог бы заподозрить их в несвойственном поведении.