Бегущий в пустоте.

      Йонне появился в прихожей квартиры в районе полтретьего ночи.       В связи с переводом на подстанцию ему пришлось поступиться уютным гнёздышком, чтобы вернуться к родителям, которые явно не ожидали его внезапного возвращения в отчий дом.       Эта затея продлилась бы не слишком долго, но Аарон заведомо был готов к тому, что родственники начнут возмущаться, ну, или, задавать ему вопросы в духе: как жилось в Остроботнии, как дела с девушкой, какие планы на будущее, устраивает ли работа и тому подобное.       Йонне понимал, что ему вряд ли удастся отвертеться от брата, на фоне которого он всегда будет казаться немного угловатым, колючим подростком, в арсенале которого неприменно отыщется любовь к странной и депрессивной музыке, к шмоткам уместным лишь на каком-нибудь рок-концерте и к отсутствию шумной компании, ведь «молодой человек в его возрасте просто обязан иметь в своём окружении толпу единомышленников и посещать тематические вечеринки, чтобы чувствовать себя неотъемлимой частью общества».       Его отец дипломированный специалист, а мать — владелица прибыльного интернет-магазина и, по совместительству, домохозяйка, которая половину своей жизни воспитывала сначала Томми и Йонне, а затем и Вилле Лииматайненов. Теперь она взвалила на себя обязанности по уходу за больным дедушкой и двумя детьми старшего брата Тома, единственного из трёх братьев, что обзавёлся семьёй, частным домом и толпой поклонников его группы Флинч, которую он основал примерно в то время, когда Йонне ещё под стол пешком ходил.       Самого Йонне родителям любить, пожалуй, было не за что, ведь для этого им требовалось подтверждение его уникальности среди остальных членов семьи и осязаемая польза, которую он приносил бы своим существованием, ибо какими-то особыми умениями он не отличался, да и профессия бомбилы на скорой весьма «красноречиво» подчёркивала неспособность Аарона выйти за привычные рамки и начать уже наконец-то «жить Нормальной жизнью».       Именно из-за этих наветов ему пришлось когда-то сбежать, чтобы попытаться реализовать свои планы вне постоянных советов всех, кому было тупо не лень раздавать те налево и направо.       Возвращался он уже без особого блеска в глазах, понимая, что устал жить в одиночестве, в квартире, где тебя никто не ждёт, попадая в которую ты буквально помираешь от скуки, просматривая по второму кругу заезженные фильмы и телешоу.       Он бы мог и дальше мириться с подобными обстоятельствами, но внезапный перевод на три месяца стал для него возможностью вернуться туда, где тебя хоть и не любили, как следует, но ты находился в кругу близких, а это уже, в общем-то, неплохая перспектива разнообразить серые будни.       — Просто скажи, что ты просрал деньги и тебе больше негде жить. — Мать смерила сына подозрительным взглядом.       — Я могу снять квартиру где-то поблизости. — Йонне пожал плечами. — Но, тогда мне придётся переехать два раза за полгода или снимать две студии, поскольку я уже внёс сумму на год вперёд, и у меня нет варианта расторгнуть контракт.       — А почему на три месяца? — Мать удивилась.       — Потому что мне так сказали. — Йонне поставил чемодан на пол и устало опустился на него сверху, глядя на женщину снизу вверх. — Долго объяснять.       — Разумеется, — она поджала губы, — ведь мы куда- то торопимся.       — Нас перевели на время с Центральной подстанции. Под «нас» я имею в виду меня, Юсси и Линдстрёма. Дело в том, что многие отказались уходить с Центра, а те, кто мог вызваться, работали по более узкоспециализированному профилю, и в бригаду экстренной реанимации они бы не попали в виду отсутствия профориентации.       — А, скажем, отказаться тебе в голову не приходило?       — Мы же не в детские игры играем.       — Ты только что сам сказал, что другие отказались. — Мать изогнула бровь дугой. — Или, нет?       — На самом деле, — Йонне понурил голову, — я не мог расстаться со своими друзьями. Ты, наверняка, сочтёшь этот поступок глупым, но… И вообще, — он встал с чемодана, уставившись на женщину, — если ты не рада меня видеть, то какого хрена я здесь вообще делаю?       — Проехали. Живи в гостиной. Там одна кровать, но, думаю, мы что-нибудь придумаем.       — Это же хорошо. — Аарон пожал плечами. — Зачем мне много кроватей?       — Ты будешь спать с братом. С Вилле. — Она ушла в ванную комнату, чтобы умыться перед сном.       Как и её средний сын, мама часто грешила тем, что засиживалась допоздна, в отличие от остальных членов семьи. Дело в том, что у неё было много заказов, поэтому она сначала отвечала на сообщения, и уже оставшееся время перед сном (всего несколько минут) тратила на себя, чтобы позже отправиться спать с чистой совестью и километровыми синяками под глазами.       Йонне проник в комнату, перетаскивая чемодан на весу, дабы не наделать лишнего шума и не разбудить ни о чём не подозревающего младшего, который мирно посапывал, созерцая десятый сон к ряду.       Примостившись на краю кровати, парень, не раздеваясь, лёг сбоку, отчего спальное место ухнуло вниз под тяжестью его веса.       Вилле проснулся, недовольно посмотрев на Аарона.       — Ого.       — Вот тебе и ого. — Блондин уставился в потолок, зевая. — Завтра привезу матрас, чтобы не смущать тебя своим присутствием.       — Я уже успел по тебе соскучиться. — Вилле радостно улыбнулся. — Помнишь, как в последний твой приезд мы играли в приставку?       — Я уверен, что мы ещё ни раз это повторим. — Йонне перевернулся на бок, подложив руку под голову. — И вообще, разве я смог отказать единственному человеку в этом доме, который рад моему приезду?       — А с чего я должен быть против! — Вот-вот и Вилле шмыгнет в шкаф за джойстиками.       — Мама так не думает.       — Да она ко всем так относится. — Младший поджал губы. — Недавно она вообще сказала мне, чтобы я перестал отращивать волосы, ибо, — он передразнил её голос, — будешь похож на девчонку, как Йонне. Разве что Томми не вызывает у неё ни плохих ни хороших эмоций. — Парень насупился, накрываясь одеялом до самого носа. — Хотел бы я стать невидимым…              — На девчонку? — Аарон закатил глаза. — Как будто длина волос хоть на что-то влияет. Интересно, почему она не устает говорить обо мне даже тогда, когда меня нет дома уже более двух лет?       — Просто до меня ей ещё рано докапываться, а тебе уже пора иметь семью. И это она тоже, кстати, говорила.       — У меня есть девушка. — Йонне не смог не соврать, чтобы не делиться с братом откровениями на сей счёт.       Проблема не в том, что они расстались примерно в то же время, когда Аарон съехал на съёмную квартиру, но в истинной причине почему это вообще произошло.       Скорее — она не привлекала его в сексуальном плане, да и общение с ней, мягко говоря, не клеилось. Аарон был довольно импульсивным, несдержанным человеком, что в совокупности с примерно таким же поведением его девушки вызывало диссонанс, и о том, чтобы избежать при этом серьёзных ссор и речи быть не могло, ведь Лииматайнен неспроста оговорился Линде о своих предчувствиях касаемо их совместного союза, который длился вот уже много лет, поскольку только спокойный во всех отношениях Линдстрём действительно старался влиять на состояние Йонне, понимая каких усилий тому стоило держать себя в руках.       И Лили действительно проявлял к нему некоторое снисхождение, хоть и на первых порах Аарона раздражали подобные попытки управлять им исподтишка. Однако, подумав над этим вопросом, он решил, что пусть уж лучше всё будет так, чем они поубивают друг друга или затрахают мозг до умопомешательства.       Отчасти он был рад, что Линде переключился на Вилле, ну а Йонне наконец-то понял, что может признать в нём друга, которого у него никогда не было.       Единственное, что удивляло Аарона — то, что Линдстрём вёл себя с Вало по-другому. Не так, как со стариной Йо, а явился для своего избранника загадочным ребусом, — только успевай ломать голову над его решением.       Йонне почувствовал усталость, опуская голову на подушку.       Впереди были выходные, а он так и не придумал, чем будет заниматься. Уж лучше бы тогда вообще не уезжал с подстанции, ведь, один хрен, ему будут рады только там, ибо в этом месте все прекрасно понимали, что в мире есть ещё что-то кроме невероятно успешной жизни и хрустящих бумажек с водяными знаками.       Поднявшись рано утром, он принял душ и наскоро собрался, чтобы слинять из квартиры до того момента, пока все проснутся.       О, он прекрасно помнил, как сложно было попасть в ванную до того, как она станет пунктом назначения абсолютно для всех, кто проживал на периметре, а это целых 4 (с Томми пять) человека, которым постоянно надо было зависать в душевой по грёбаных полчаса.       Аарон же в этом отношении был попроще, но очередь у него была последняя. Ради сраных десяти минут он должен был ждать два часа, и чаще всего, не дождавшись, приезжал на станцию, где с этим вовсе не было никаких проблем. Во-первых, на каждом этаже было по два санузла, ну а во-вторых, фанатов душевых там не наблюдалось, зато спальни были забиты под завязку.       Гигиена гигиеной, а сны сами себя не посмотрят. Да и, честно говоря, всем было по большей части фиолетово. Водители из других бригад были настолько нечистоплотными и пофигистичными, что их кружки часто прилипали к столу, и Йонне, хоть убей, не понимал подобного поведения.       Зато четвёртый этаж был просто помешан на кристальной чистоте, где главными инициаторами явились Лииматайнен и Момсен. Ближе к весне станция наполнилась вышедшими с отпусков медиками и теперь соседние кубрики из тёмных и затканных паутиной комнатушек превратились в уютные гостиные наводненные толпами беспрестанно орущих коллег. Одни только БЭРовцы бесили всех своим интеллигентным молчанием и неспешной походкой в столовую на редкие перекусы.       Йонне не разговаривал с остальными не потому что ощущал себя лучшим из лучших, а из-за отсутствия потребности без толку сотрясать воздух.       Вообще-то, он даже как-то заметил, что общаются, в основном, люди без моральных принципов и без цели в жизни. Вся их деятельность заключается в том, чтобы скоротать время, найти собутыльников или почувствовать себя значимыми среди остальных.       Другое дело — его бригада, где пусть и часто говорили, но эти диалоги несли в себе смысл и обсуждение той или иной проблемы, с которой столкнулись её члены.       В БЭР Йонне выделялся чрезмерной болтливостью, однако сам он в жизни был гораздо тише и приличнее. Просто с людьми, которые его понимали, он чувствовал себя свободным и готовым рассказать обо всем на свете, лишь бы это было кому-то по-настоящему интересно.       Жаль, конечно, что подобные акции случались настолько редко, что в пору было вообще перестать в них верить.              Дождавшись открытия торгового центра, и подкрепившись крепким кофе, парень принялся исследовать окрестности, сверяясь со списком дел.       Ноги сами привели его к подстанции, и парень вспомнил, что забыл в кубрике наушники.       Приходить на работу в выходной ему явно не улыбалось, но, делать было нечего, поэтому он зашёл через чёрный вход в гражданской одежде, здороваясь с охраной и диспетчером.       — Заскучали без нас, Лииматайнен?       Аарон буркнул в ответ нечленораздельный звук, взбегая по лестнице, чтобы не нарваться на новую порцию вопросов.       Сегодняшняя смена была необычайно степенной и не охотчивой до приветствий, чему, к слову сказать, Йонне обрадовался до такой степени, что чуть не прошёл мимо 44-й бригады, но вовремя смекнул и вернулся обратно.       На обратном пути он заприметил странного мужчину, который, воровато озираясь по сторонам, преодолел путь от диспетчерской до холла и стремительно быстро скрылся в парадных дверях, унося с собой что-то за пазухой.       Охранник отошёл в туалет, поэтому Аарон прибавил шагу, преследуя незваного гостя.       Оказавшись во дворе, парень сбросил сумку на теплотрассе и, утопая в рыхлом снегу по щиколотку, ринулся вслед за инкогнито, задыхаясь от быстрого бега.       — Стой! — Йонне зарычал. — Ох, видел бы тебя Линде. Тот бы живо спустил с тебя три шкуры.       За Аароном увязался Пират, который явно не понимал, что происходит.       Пёс то бежал галопом, то останавливался, глядя на парня пытливым взглядом.       — А ты чего пялишься? Догони его!       Пёс нехотя посмотрел на врача и припустился вперёд, обгоняя блондина и настигая двух мужчин возле реки.       Уперев руки в колени, Аарон согнулся пополам, проклиная себя за излишнюю смелость, ведь по большому счёту всё, что он мог сделать это просто обратиться к последним с вопросом, ибо на что-то ещё его бы сейчас точно не хватило.       Пират даже не думал нападать на воришку.       Он вился вокруг рыбаков, облизывая им руки и пребывая при этом на седьмом небе от счастья.       — Вы… его знаете? — Спросил парень севшим голосом.       — Конечно! — Ответил один из рыбаков. — А ты почему здесь?       — Потому что вы убегали от меня. — Йонне развёл руками. — Я подумал, что вы могли вынести из помещения ценные вещи.       — Мой друг порезал руку и мистер Линдстрём отвёл его в стационар. — Пояснил один из мужчин. — Мы тоже работаем на станции, если вы этого ещё не поняли.       — Да понял, понял. — Аарон закатил глаза. — Странно, что я вас впервые вижу, а в стальном всё в полном порядке. Ладно, — пробормотал Лииматайнен, всё ещё смотревший на двух друзей исподлобья, — я пойду, наверное. Хорошей вам рыбалки.       — И вам отличного дня. — Мужчина помахал ему в ответ забинтованной рукой и принялся бурить лунку.       — Вот идиот, — ругался Аарон, отряхивая джинсы от снега и возвращаясь на станцию, — и чего я вообще за ним попёрся? А ты вообще жополиз, — парень покосился на пса, — я-то думал, что мы с тобой команда.       Лииматайнен злобно сверлил собаку взглядом пока она бежала впереди на некотором отдалении от врача.       Последний задумался, что было бы неплохо купить Пирату еды, хоть того и часто баловали. Однако, холода отнимали много сил у старика, а ему, между прочим, надо было нормально есть, чтобы пережить без малого два месяца заморозков до прихода весны.       Решив, что перспектива сделать полезное дело будет в сто раз лучше бесцельной прогулки по окрестностям, Аарон позвал Пирата за собой.       Прикупив знатное количество приблуд для пса, корм и новый ошейник, Йонне перешёл дорогу до середины, застопорившись на железнодорожных путях.       Автомобили не захотели пропустить Лииматайнена, поэтому он выжидающе топтался на месте, пытаясь улучить момент, чтобы перебежать дорогу.       Кажется, у его лохматого подопечного напрочь отсутствовало чувство самосохранения.       Пират выбежал на дорогу и, наверняка, попал бы под колёса, если бы Аарон не заслонил пса собой, раставив руки в разные стороны.       Несущийся прямо на них автомобиль не рассчитал тормозной путь и парень сначала врезался в капот, а затем растянулся в полный рост, крепко приложившись об асфальт…