Лишь на мгновенье...

— Шинобу-сан?.. Хозяйка поместья, будто фарфоровая кукла, стояла безупречно ухоженная и улыбающаяся. Но в этот раз её улыбка была ещё более наигранной чем обычно. В её очах отсвечивались перламутровые крылышки стрекоз, что невесомо мелькали, появляясь и исчезая в разных местах радужки. Такое сияние было совсем не похожим на яркий слепящий блеск глаз Дорати — оно было бледным, равномерным и жутковатым. — Я думала, что-то случилось, раз уж ты так поздно задержалась, даже начала волноваться… — Кочо мелодично протягивала буквы. В её длинных густых ресницах запутались блики, словно нити из лунного света. — Но сейчас ты здесь, цела и невредима, так что всё хорошо! — весëленько продолжила столп, словно убеждая в этом саму себя. Вскоре голос оборвался, будто девушка передумала говорить это в самый последний момент. — А теперь ответь мне, милочка, — недовольство неприятнейшим скрипом проглядывало сквозь прелестный голосок. — Где ты была вчера и ночью? Мотылёк даже не знала как лучше ответить. Напросилась к господину Томиоке в ученицы, подкупив его лососем? С той же целью пыталась переспорить Санеми-сана и кричала с ним в унисон? Успела поиграть с ним в «увернись от камня»? Спасла его от демона-скорохода, а потом подрабатывала таксистом? Ни один из вариантов не звучал адекватно, чтобы его озвучить. Демон не боялась. Шинобу была самой красивой мечницей, которую та знала. Она всегда была добра к шатенке, и эту доброту последняя всячески пыталась окупить, словно не веря в то, что это возможно. Но пристальный недружелюбный взгляд под пригрезившимися специями дружелюбия не нравился смуглой девочке, и она предпочла бы вообще не пересектись с Кочо, нежели испытать его на себе сейчас. — Я расскажу вам кое-что, — наконец пересилила себя лиловоглазка, едва шевеля опухшими от прикусываний пересохшими губами. — Но… Сверху уже слышался шорох шагов. Тройняшки и прочие обитатели поместья просыпались и приступали к своим делам. Изредка проносились едва уловимые голоса — и тут же тонули в шлепках обуви о деревянный пол, треске расправляемых одеял, плеске студеной воды из крана. — Я думаю, что это стоит сделать в более тихом месте… * * * — Что?.. Треугольные золотые рыбки плавали по аквариуму, переливаясь в свете лампы разными великолепными оттенками, будто магический палантир. Девушки сидели на татами в комнате Столпа Насекомого, поджав под себя немеющие ноги. Лицо хозяйки больше не выглядело столь невозмутимым как обычно — его пронзили стежки удивления и лоскоты заинтересованности. Мотылёк же виновато пялилась в пол, теребя краешек хаори бескровными ледяными пальцами. — Такого быть не может… — Кочо-сан сейчас показывала себя с той стороны, которую не видел наверно никто; шокированная, растерянная… Это ещё больше беспокоило лиловоглазого о’ни. — Голубая лилия? Получается, что она всё-таки существует… Но что более важно… Шинобу-сан немного нахмурила брови, и от этого вид её сделался ещё более суровым и прекрасным. — Это всё произошло без моего ведома. «Я рассказала ей всё как есть, но лучше не стало», — сокрушённо призналась самой себе пострадавшая. «Боюсь теперь она меня прогонит!.. А в худшем случае и другим столпам скажет, так что я могу не долго прожить…» Одно из самых ужасных вещей — это когда ты запугиваешь самого себя. Тогда все твои друзья одеваются в снежную мантию холодности и безразличия. Они смотрят на тебя масками, которые ты сама же на них надела. И тебе кажется, что мир катится в дыру — в то время как он едва лишь дрогнул на тонкой грани мира. — Но… — брюнетка пересилила себя, улыбнувшись бодро, снисходительно и даже нежно. — Уф… Я понимаю, наверняка тебе было трудно признаться. Демоница думала, что ослышалась, и белёсые блики в её очах сдавленно всколыхнулись. Она ожидала всего, но точно не прощения со стороны столпа. — Почему?.. — в груди Мотылька немного покалывало, но скорее от радостного возбуждения. — Пусть и не долго, я не говорила вам о таком серьёзном проишествии. Как вы можете так легко верить наслово демону? — Всё хорошо… — улыбка укрепилась на её прелестных губах, неумело поблескивая редким солнечным лучиком в хмурые зимние будни. — Ты в любом случае призналась мне. — Вы же ненавидите демонов, так почему простили?.. — Просто я доверяю тебе, — сказала хашира мягко и чувственно. Ли резко подняла взгляд над Кочо-сан, сидящую спереди. Демон заметила, обратила внимание на эту чудесную вещь — уголки якро-розовых губ девушки были немного подняты. И эта улыбка не была такой же наигранной как остальные. — Я действительно не люблю демонов. Они лишили меня всего… Но ведь тебя тоже, верно? Тебе просто менее повезло… Зато сейчас ты усердно трудишься и часто помогаешь мне. А значит, что и раньше ничего плохого не делала… Я верю, что ты хороший демон. Почти не отличаешься от людей. Хотя даже некоторые люди не такие… Поэтому ты заслужила моё доверие. — Шинобу-сан… — глаза Мотылька сейчас были на мокром месте. Ей не верилось, что Шинобу-сан могла сказать такое о ней. — Большое вам спасибо!.. Лиловоглазка вытирала глаза от невольно появившихся слëз. Но это было от радости. К ней относились как к человеку. — Ара, — сказала девушка с прекрасными глазами снисходительно. — Ну-ну, не стоит так… Брюнетка с фиолетовыми кончиками встала из-за столика, разделяющего её и ее подопечную. Мотылёк почувствовала, что находится в чьих-то объятьях — таких же неумелых, как первый весенний ветерок в зимнюю стужу. Разомкнув влажные слипшиеся ресницы, та увидела свою наставницу, задумчиво обвившую её руками. — Шинобу-сан… — прошептала Лиана восторженно и трепетно, словно боясь спугнуть этот редкий и драгоценный момент. — Можно я буду иногда обнимать вас?.. — М? Что-ж… Я не против. Лиане стало неловко из-за своего бестактного вопроса, поэтому поскорее отстранилась от Кочо. — А, Шинобу-сан… Я собиралась на днях посетить свою… Э… Наставницу демона-медика. Как раз по поводу лилии… Она больше разбирается в здоровье демонов, поэтому я хотела обратиться к ней. Мне можно?.. — Ху-ху, ну раз уж ты решила спросить, — уже в своей обычной манере протянула Столп, — то я отпущу тебя. Но, чтобы в этот раз без приключений, хорошо? — А. Конечно!.. — Мотылёк немного покраснела. Хозяйка поместья немного поддразнивала о’ни. — Хм-м… Ты можешь пойти с Канао-чан. Ей не помешало бы прогуляться с тобой. Пускай познакомиться с твоими друзьями, хорошо? «Думаю, Госпожа не будет против?..» * Лиана пошла в противоположный конец коридора, медленно перенимая и впитывая в себя едва ощутимое звучание. Понимаете, в этом поместье звучало всё! И натёртые блестящие тарелки, и вымытые полы, и флакончики разных размеров и форм. Кажется, они просто напитывались — перенимали звучание душ тех, кто здесь останавливался, тем самым создавая свои собственные. Звучания — они всегда звучат иначе — иначе чем голоса людей. Это Лиана и научилась различать, будучи в теле демона. Но сейчас девушка остановилась там, откуда слышалось непонятное бормотание — не тонкое звучание, нет — именно человеческое бормотание. Лиловоглазка помяла в кулачке смуглые холодные пальцы и постучалась. — Э?! — голос в комнате явно пренадлежал старому другу. — Войдите!.. В слабо освещённой комнате, на краю узкой кровати сидел Зеницу. Он склонил голову, так что золотистые пряди прикрывали золотисто-карие глаза. Повсюду был бардак — вернее, это можно было принять за бардак, однако, скажем по-деликатнее — это был творческий беспорядок. Судя по разложенным вокруг книжкам разных годов, цветов и размеров, блондинчик что-то в них искал, и занимался этим довольно долго. И сейчас Агацума был слегка растерян появлением шатенки. — А! Лиана-чан, — лицо сразу же изменило выражение, расплывшись в слегка слащавом, однако же дружелюбном выражении. — Погоди, я закрою занавески! Девочка присела на белое одеяло, в голове своей отмечая, что это ей уже и не надо. Но пока кареглазому знать не обязательно. Она благодарно заулыбалась и начала с интересом рассматривать страницы лежащей литературы, бегло читая названия. «Ваш покорный слуга кот… Сердце… Любовь глупца… Что ещё за книги такие?» — Зеницу-кун, — вид у лиловоглазки был сочувствующий. — Ты на романтику подсел?.. — Что? — парень встряхнул головой, а щёки сразу же приобрели окрас ярко-розового. — ЭЭЭЭ, НЕ ЧИТАЙ!!! Агацума-кун обиженно надул губу и быстро собрал все книги в одну стопку, сминая страницы. Ли ничего не сказала, и от этого молчание превратилось в неловкое. Почувствовалось, что тут требуется разъяснение. — Я просто… Хотел сделать, что-нибудь романтичное для Незуко-чан… Как в романах… — смущённо сознался парень, и вид у него был донельзя жалким. — Понимаешь, Лиана-чан?.. Нет. Как раз таки в романтике Лиана-чан ничегошеньки не понимала. Только венки плести умела и всё. — Ты думаешь, что Незуко-чан это нужно? — осторожно поинтересовалась она. — А нет?.. — убрав книжки на полку одуванчик сел рядом с демоницей. На его лице отображались беспокойство, озадаченность и волнение. — Скорее всего Незуко-чан не сможет точно понять твоих намерений пока она в демонической форме. Да и к тому же, позднее она может напрочь позабыть всё сделанное тобой… — Вот как… — мечник явно помрачнел. Казалось, что его светлая кожа посерела, утратив привычный светлый окрас, а огонёк в глазах померк. — Как ты вообще собираешься жениться на о’ни?.. — продолжала демон. Ей действительно было интересно, и она действительно была исполнена одних лишь благих намерений в сторону этих двоих. И тем не менее, вопросы её задели чувствительного мечника даже больше, чем это можно было заметить. — Не знаю… — признался он честно и открыто, поджав губы. — Знаю только, что люблю Незуко-чан. И всё. Даже если ничего не получится… Главное, чтобы у неё всё было хорошо, верно? Карие глаза печально смотрели в сиреневые. Помощница Шинобу ощутила, что на этот раз действительно не посмеет разрушить эту сказочную и необъяснимую идиллию. Идиллию, созданную не с реальной Незуко Камадо, но с её светлым, невинным образом. «Почему я только расстраиваю всех с утра?..», — укорила она себя мысленно. — Верно… — девушка посмотрела на товарища с пониманием. — Зеницу, я думаю, что Танджиро обязательно сделает Незуко-чан вновь человеком. — Ну… Раз уж и ты так считаешь, я тоже не буду унывать. И вообще, — мечник вскочил с кровати и сжал правую руку в кулак. — То, что Незуко-чан демон, не значит, что не нужно радовать её! Ты то уж точно согласна, Лиана-чан? — Да. Ты прав, — демоница слегка улыбнулась. Мечники вышли в коридор и, беззаботно беседуя о чëм-то, добрели до столовой. Не считая деловитой вечнозанятой брюнетки с двумя хвостиками, пары тонн посуды и прочей утвари, там никого не было. — Аой-чан, доброе утро! — окликнула шатенка. — Доброго утречка-а-а! — подхватил Зеницу в своей манере. — М? А, ребята. Да, здравствуйте. Канзаки-чан была слишком занята, чтобы подключиться к разговорам Лианы и Зеницу, поэтому она и не отвлекалась — продолжая куховарить, протирать посуду да закидывать в умывальник использованную ранее, синеглазка внимательно слушала, временами беззвучно посмеиваясь, пренебрежительно закатывая глаза и тихонько хмыкая. — Ооо, булочки! — Зеницу как маленький ребёнок потянулся к голубоватой тарелке, виновато взглянув на хозяйку. — Видимо после завтрака остались? Аой-чан, я могу взять немного? — Да-да, берите… — рассеяно разрешила девушка, и жёлтоволосый этим с радостью воспользовался, насыщая голодное тело. — Ыхы, спасибо! Лиана-чан будешь? — настала очередь брата-акробата давить на больные темы, всё так же неосознанно и неспециально. — Зеницу, ты серьёзно? Как хорошо, что я могу съесть их? — шатенка саркастически улыбнулась, и было в этой улыбке нечто ужасающее, пускающее по спине мурашки. Как говорится, яблоко от яблони — вот и перенимаем манеры Шинобу потихоньку. Скоро в Поместье Бабочки киборга будет два, а дальше что? — Это ч-что ещё за злобная улыбка?!.. — при виде этого мечник грома едва не выронил лакомство из рук, зрачки его сузились и удалились в Китай. Решил срочно спасать свою головку. — Ладно, прости, я просто забыл! Зеницу был слишком мил, чтобы на него сердиться, и Ли решила не тратиться на это. Великодушно даровав прощение, она с лёгкой завистью поглядывая на счастливого лопающего кареглазого мальчика, а потом поднялась. — Я, пожалуй, пойду, Зеницу-кун. Мне нужно кое-кого навестить. * * * Демоница оделась так как обычно одевается на улице — максимально закрыто, максимально по-шпионски, максимально беспалевно. Небрежно запихнула в карман объёмный мешочек с деньгами, прочие безделушки «на всякий случай», и потопала в главный корпус. «Нужно проведать Санеми-сана», — мысленно планировала демон. «Ему наверняка лучше, он быстро восстанавливается» Уже во дворе Лиана почувствовала аромат его крови. Он манил за собой, раздражал рецепторы и самого Мотылька. Поэтому она, как будто назло запаху, шмыгнула носом и решительно зашагала далее по тропе. «М? Тут же ещё и столовая для мечников. Стоит ли мне заглянуть?..» Напевая в мыслях что-то сочинённое на ходу, но вполне складное, демоница беспечно гуляла по разным частям территории корпуса. «Судя по запаху лекарств, палаты там», — подумала лиловоглазка, внимательно рассматривая стену, испещрённую одинаковыми, будто пчелиными сотами, дверями. Удачно наткнувшись на нужную, Лиана вздохнула и постучалась, но открыла сëдзи не дожидаясь ответа. Столп ветра мирно спал, отвернувшись от входа, и лишь растрёпанная пепельная шевелюра да храп выдавали его с потрохами. Но с приходом о’ни его глаза резко распахнулись, а брови снова недовольно приблизились к переносице. Мужчина моментально развернулся и принял сидячее положение, взирая как всегда — дико и затравлено. — Добрый день, — поклонилась смуглая мечница, ученица новоиспеченная. — Прошу прощения за то, что прервала ваш сон. — Ты что тут забыла? — спросил он оборвано и сухо. — Я всего лишь пришла проведать вас, — пояснила Ли миролюбиво. — Не скрипите так зубами… Шинадзугава старший молчал, но уже было понятно, что он был зол. Санеми всегда был зол — а особенно с демонами, ненавидя их каждой клеточкой тела до глубины мрачной души, не принимая никаких исключений. Или, всё же, принимая? Мотылёк, как у себя дома, невозмутимо придвинула стул к койке и удобно расположилась там. Она мельком глянула на недоумевающего столпа (вид этот её позабавил) и начала раскладывать, что-то на тумбочке. — Эт чë? — огрызнулся человек, однако даже грубости не сумели потопить жадного живого интереса в фиолетовых зрачках, как с удовлетворением отметила глициньевая. Стараясь говорить как можно более расслаблено и непринуждённо, она ответила: — Охаги. Вам же они нравятся? — Пф… С чего ты вообще взяла?! — Работники в столовой сказали, что вы очень часто их покупаете, — отозвалась подруга столпов. Санеми-сан даже не знал как ответить. Губы его то сжимались, то раскрывались, и выглядел он будто рыба. — Вы подумали насчёт того, чтобы временно обучать меня? — подняла девушка намозоленную тему — НУ ДА, КАК ЖЕ, МНЕ СЕЙЧАС ОБ ЭТОМ И.! — мужчина не договорил, схватился за бок и болезненно зашипел. — Думать… Сиреневые глаза изучили все старые и новые шрамы на руках пепельноволосого. — Вот. Шатенка протянула почти плоскую, небольшую металлическую баночку. Из-за неподпиленных длинных когтей с открытием баночки пришлось повозиться. Неумело, но смуглые пальцы все-таки открутили крышку. — Эта мазь быстро заживит выши ушибы. Благодаря мяте мазь будет иметь охлаждающий эффект. Шинадзугава-сан молчал, смотря в потолок. Бедняга осознавал, что сейчас не в силах прогнать назойливую моль. — Пожалуйста, используйте её, — Лиана саркастично улыбнулась. — Вы меня вообще слышите? — Убирайся… — послышался хриплый голос. — Я действительно не понимаю вас. Знаю, что вы не хотите обучать меня, так как ненавидите. Но почему вы меня ненавидите? Я правда не знаю… Тонкая струйка ветра, проскользнувшая между щелями в окнах, колыхала темно-зелёную занавес. — Хватит уже меня преследовать.! Задолбала… — Санеми-сан, по… — Когда приду в форму начнём занятия. Нахмурившись, столп прокашлялся и злобно посмотрел на демоницу. — Я тебя так на тренировках потаскаю, что будешь мечтать о солнечных ваннах! Звучало никак иначе как угроза, но разве не этого она добивалась? Лиловоглазка уже готовилась уходить, получив отрицательный ответ и пинок, но в господин Шинадзугава наконец согласился. — Спасибо! Вы действительно о-о-очень великодушны! — протянула Мотылёк, складывая всë принесëнное обратно. — Ты что, притащила это только чтобы меня задобрить?.. — А? Что? А вы разве будете?.. — Какая разница, раз уж принесла — оставь мне, я сам разберусь, что делать! — Так вы всë-таки любите охаги, — уголки губ демоницы немного приподнялись. «Ха-ха, дразнить Санеми-сана… Я труп, да?» — ЗАДОЛБАЛА! СВАЛИ УЖЕ! Крышка баночки звонко ударилась об стенку, а потом на пол, не попав в Мотылька, которая уже успела юркнула за двери. И она действительно пока что решила свалить. Шло время. Лиловоглазая о’ни уже начала свои тренировки со столпом воды и ветра. С первым всё было вполне хорошо, демоница неплохо справлялась и схватывала всё на лету. Господин Томиока её излишне не хвалил, но и замечания делал редко. В послеобеденное время Лиана неслась в сторону ручья в чаще леса, где были назначены её тренировки с Шинадзугавой-саном. Вот там всё было запущено; пепельноволосый столп всё время упрекал подопечную и всячески называл, как только в голову взбредёт. — Ты что личинка что-ли?! Чего ты вся сжалась, давай нормально! — Господин Санеми, «нормально» это как?! Господин столп не горел желанием обучать кого либо, а особенно «оборзевшую упыриху». Своё не твёрдое согласие он дал в порыве эмоций, лишь бы демоница отстала. С горем пополам, к ужину эти взаимные мучения прекращались. Лиана брела домой с мыслями о том, что она была измотана лишь ментально. Физически её тело было лёгким и совсем не уставшим. Шагая в поместье бабочки, Мотылёк проводила самоанализ, пытаясь понять, что дал ей тот синий цветок помимо лучшего контроля магии крови, солнцеустойчивости и выносливости. «Я явно стала меньше спать, да и в последнее время есть не особо хочется. Я ем лишь за компанию. Хм…» * * * А это утро было умыто дождём. В перламутровых лужах, поблескивающих на солнце, мечтательно плавали оранжеватые листья осенних деревьев. Сырая земля отдавала свежестью, а по округе раздавался едва слышный перезвон капель, падающих с мокрых веток. Я вышагнула из своей комнатки на чердаке и сладенько потянулась. Какое же это приятное ощущение — просыпаться бодрой и счастливой. Всегда бы так. Через минуту я вспомнила о событиях прошлой ночи, и блаженное выражение лица сразу же сменилось, словно от кислой оскомины. Этой ночью я была на задании — мне доверили демонёнка, ворующего из домов детей. Когда с его жалкой тушкой было покончено, я поплелась домой. Вернулась только под утро, как раз тогда, когда навеивает дремота. Сонный, перетрудившийся мозг не соображал совсем. Именно поэтому я перепутала этажи, нечаянно завернула в комнату Шинобу, и бесстеснительно плюхнулась на её кровать. Это, конечно, наделало много шуму. В конце-концов меня выперли за дверь пинком под зад, и тогда только я нашла своё обиталище. Я была этому ужасно рада, и в знак этого проспала там до обеда, отсыпаясь. Пробудилась не не наилучшими ощущениями, а именно от того, что в спину что-то впивалось. Сморщив лицо, я приподнялась и полезла рукой в место дискомфорта. Где-то под покрывалами под моей спиной каким-то образом оказалась пешка. Да, пешка. Та самая, после нашей с Томиокой-саном игры в шахматы. Но не суть. Суть в том, что залежала я спину. А если добавить противное осознание того, что теперь Шинобу-сан будет ближайшие полгода ехидно поддразнивать меня из-за путаницы в комнатах, то можно смело вздёрнутся. Я сразу же потянулась рукой, стараясь нащупать стакан воды. Но вместо стеклянной ёмкости успела ощутить мокрую подушку. Ох, да, напиток пролился, и придётся вешать сушиться постельное бельё… Во всяком случае, и это удовольствие оставлю-ка на потом. Первым делом я отправилась в уборную, где плеснула на себя немного воды из умывальника. Из зеркала на меня воззрилась румяная рожа с синячищами под разными глазами. Эх, да, в последнее время мелких демонов развелось предостаточно. Как ни странно, в кухне никого не было. Совсем никого — ни кухонной королевы Аой-чан, ни вездесущей хозяйки. Тройняшки — и те куда-то запропастились. Философски пожав плечами, я с собственническим видом полезла в кладовую и вернулась оттуда с целой тарелкой вкусностей. Прочитав молитву, я закинула палочками пару кусочков себе в рот. И всё же, куда все делись? До моих ушей, всё ещё не успевших проснуться, донеслась метушня. Главным образом со двора Поместья Бабочки. Чуйка, обычно круглосуточно спящая, на этот раз сработала, намекнув, что пора туда. Со вздохом разочарования я отодвинула от себя почти нетронутую порцию и отправилась на шум… * * * Умоляю, подарите мне новые глаза. Желательно того же цвета, но новые. Лучше бы мне этого не видеть, никогда не видеть. В небольшом дворике передо мной разворачивалась такая картина: Аой закинули на плечо, Нахо держали подмышкой чьи-то мыскулистые руки. Мне пришлось удержаться, чтобы не заржать в голос. Ох, Иноске, когда ты уже отучишься таскать девочек? Тебе же все уже по тысячи раз говорили, что это тупо — так делать. — Пожалуйста, не надо! — воскликнула Аой как-то уж слишком испуганно. Постой, если бы это был Иноске, она бы просто дала ему в нос. Ногой. Да и этот чел будет куда повыше нашего кабанчика. — Не-е-ет!!! Отпустите нас! Меня… и её!.. — Сколько от вас шума, прекратите! — отвечал бесцеремонно эта махина. — Отпустите сейчас же! — требовала малышка Киё, стоя на веранде. А Суми, с хвостиками, вторила: — Отпустите! Пожалуйста… Я смекнула, что дело пахнет керосином. Может, это какой-то похититель? Но тогда… Почему это он явился средь бела дня? И почему Канао и Лиана просто стоят, и не хотят применить свои физические навыки, чтобы помочь подругам? — Канао-чан! — я поспешила к ним. — Что происходит? Почему меня не разбудили?! — Мы пытались, — справедливости ради ответила девушка-брюнетка. — Но на зовы и крики ты не поддавалась, а когда Зеницу-кун пытался тебя растормошить, ты сквозь сон пригрозила, что отгрызёшь ему голову. И мы перестали. Две маленькие девочки тут же обступили меня, обхватив за ноги и тараторя что-то нечленораздельное. Бледная (даже бледнее обычного) цугуко Столпа Насекомого лепетала чуть слышно: — Задание… Хашира-сан… Приказ… Шинобу-сан… Монетка… — А по-понятней?! — потребовала я, нахмурившись. — Ляля-чан, ты уж сможешь объяснить мне? Шатенка помяла в руках полы своего хаори: — Аой-чан и Нахо-чан должны пойти вместе с этим хашира на задание… — Почему это должны?! — взорвалась я. — Никому они ничего не должны! Особенно этому чуваку! А ты, стоять! Я показала на белобрысого пальцем. Представляете — пальцем. На столпа. И последнему это явно не понравилось: — На Вы, и шёпотом! — гаркнул тот красивым тенором своего голоса. — У меня задание. — С ними-то?! Так Аой-чан, прошу меня простить, не из корпуса. А спутница её тем более. — Не смей перечить! — возразил мужчина, поворачиваясь ко мне. Перед взглядом предстал высокий, широкоплечий человек. Кожа, которая была и без того была чистой и гладкой, была покрыта ровным красивым загаром. На голове была белая бандана, а на лбу серебристая повязка. На лице был нарисован странный красный узор, обводивший один из глаз. На нём была форма истребителей, но тёмно-зелёного цвета и без рукавов. Ближе к плечам размещались два золотых обруча. Подобные обручи были и на запястьях, одетые поверх фиолетовых перчаток. На ногах были бинты бардового цвета, а за спиной две катаны. Ни дать, ни взять, кабанчик из будущего. Кхм, не дай Бог, конечно. Видя, что к его превосходительству я остаюсь самой равнодушной, тот добавил: — Я, вообще-то, Столп Звука! — Долой таких столпов! — воскликнула я. — Плевать бы на них с высокой колокольни. А лучше — с низкой, дабы плевок быстрее долетел. Пустите! Пустите моих подруг сейчас же! — А то что? — с ухмылкой спросил собеседник. Он перехватил девочку с распущенными волосами под другую руку, а свободной левой шлёпнул Канзаки. Да, вот так вот шлёпнул. По заднице. Это было таким вызывающим жестом — своеобразной насмешкой над моим бессилием в этой ситуации. Я просто стояла, подавшись корпусом немного вперёд. Мои руки мелко задрожали, а разноцветные глаза метали столпы искр. Это было бессовестно. — Вы… — голос зазвучал надрывисто, парируя на самых высоких нотах. — Вы… Да как же!.. БЕЗНАКАЗАННО ШЛЁПНУЛИ МОЮ АОЙ!.. Да как Вы посмели?! — Что же мы такие грозные? — этот белобрысый ухмылялся, наслаждаясь видом моего обозлённого лица. Ха, он ещё спрашивает! — Скажите, что бы Вы чувствовали, если бы какой-то мужлан схватил Вашу жену, если бы она у Вас была, и шлёпнул её по заднице?! На этой ноте народ как-то сразу затих. И Столп Звука, и Аой с Канао, и Лиана, и три малышки, и «трио неразлучных братанов», которые успели притопать откуда-то, смотрели на меня очень подозрительно странно. «Стоп… Что?! Я только что сравнила Аой со своей женой? Ы-ы-ы!» — Девочка, — Столп Звука снисходительно присаживается, всё ещё удерживая извивающихся Аой и её помощницу в больших загорелых руках. Его глаза вспыхивают таинственными малиновыми огоньками. Сейчас он был похож на учителя, журившего свою провинившуюся ученицу. — Ну скажи, кто научил тебя обращаться к старшим так неуважительно? Я стояла, поджав губы, а густые тёмно-русые брови были сдвинуты над переносицей низко-низко. По правде сказать, я не была ни по-настоящему наглой, ни той, кто за словом в карман не полезет. Это мелькало как-то незаметно, и только в те моменты, когда я находилась в смятении. А в данный момент я чувствовала жалость, обиду, и гнев. И я почувствовала. Почувствовала то же, что когда-то там, в Поместье Такаяма. Я почувствовала, что теряю контроль над своей мимикой, своим лицом и своими губами. Казалось, что моими гетерохромными глазами смотрел кто-то другой. — Пустите, — произнёс Голос. — Сейчас же. Не заставляйте меня ждать. Танджиро, наблюдающий со стороны, вздрогнул. Он смотрел на свою подругу не отрывая глаз. «Она понимает, что она меньше. И всё равно. Говорит так, будто она тут столп, а он — тот, кто мешает ей.» С этими словами я вынула катану из ножен и направила её вперёд. Лезвие блеснуло в лучах солнца, и кандзи 輝く на рукояти был заметен ещё лучше. Это была угроза. Прямая угроза. Моё действие вызвало шквал самых разнообразных эмоций. Зеницу верещал, умоляя, чтобы я не ввязывалась в переделку с этим припадошным. Аой встревоженно кричала что-то, пытаясь отговорить от опасной затеи. Соперник смотрел то ли насмешливо, то ли заинтересованно. Танджиро бежал ко мне, чтобы привести в чувства и переубедить в необдуманном решении. А Иноске подначивал и орал, чтоб я показала «этому белому» и обязательно «надёрла ему зад». Выражение Иошихиро исчезло, и мне стало страшно. Вызвала, называется, какую-то махину на поединок, а сама что? Прадед ведь не вселится меня, и не станет сражаться! А этот незнакомец… Да он меня как комара прихлопнет. Даже если забыть о том, что малиновоглазый — мечник куда более высшего ранга… Так просто бросить взгляд на соотношение роста, веса, мышечной массы — и всё, ясно, что шансов на победу у меня нет. Но я вовремя вспомнила принцип, которому меня когда-то учила бабушка. «Даже если боишься, — притворяйся что нет. Поняла меня? Притворяйся! Чтобы другие ничего не поняли!..» И я успешно притворялась, стиснув зубы и упрямо смотря в глаза противнику. Он тоже вытащил из ножен свои катаны, и встал в стойку. Уввв, мама… — Погодите! — Камадо пришёл как раз вовремя, разделив нас друг от друга живой стеной. — Нельзя скрещивать катаны с другими учасниками организации! Эх, аргумент аргументный!.. Я вздохнула (хотя на самом деле рада была, что можно избежать преждевременной гибели), пряча оружие. Произошло чудо. Платинововолосый господин, не испытывающий никогда на себе убийственного взгляда Иошихиро Такаямы, присел и опустил девушек на твёрдую землю. Брюнетки сразу же убежали назад, боясь, что тот человек передумает. Но малиновоглазый не передумывал. Блондин ухмыльнулся, спрятав оружие в ножны. — Я согласен не забирать их, — сказал он. — Если ты отправишься со мной вместо них. Мне до жути не хотелось проводить время с этим наглым и самовлюблённым хашира. Но это ведь ради Аой… Эх, что не сделаешь ради Аой.? — Хорошо, — сухо сказала я, глядя исподлобья. — Куррака, дорогой, лети-ка сюда! Мой ворон Уз тут же описал красивое кольцо в воздухе и приземлился на вытянутую руку. — Передай Томиоке-сану, что у меня появилась срочная миссия с… — я подняла взгляд на столпа. — Как Вас величать? — Я — Тенген Узуй, бог всего блестящего, покровитель праздни… — торжественно представился мужчина, но я, к его неудовольствию, прервала того на полуслове: — С Узуем-саном. Куррака кивнул и придвинулся ближе к моему лицу. Я цёмнула птичку в клювик, и тогда счастливый ворон взмыл в небо и поспешил выполнить поручение. Я провожала силуэт друга глазами, пока он не скрылся из виду. — Можем идти, — распорядилась я, на что Тенген удовлетворённо кивнул. Я уже мысленно распрощалась со всем и каждым, но… — Погодите! Голос принадлежал старшему Камадо. — Мы идём с вами! — Я тоже. Голос принадлежал Лиане. Мотылёк колебалась, и это было заметно по дрожащим рукам, однако в глазах уже стояла твёрдая решимость. Она поправила капюшон. «Всё это мне жутко не нравится!..» — решила девушка. «Что ещё за хашира такой? Я собиралась пойти с Канао к Госпоже Тамаë, но этот!.. Столп… Я совершенно не хочу куда либо идти, но не оставлю ребят, а особенно Дорати…» Лиловые глаза «прошлись» по столпу, будто бы определяясь. Хотя в этот момент и так всё понятно было. Она пойдёт. И Лиана знала это, и из-за того сердилась. Зная, что сейчас никто не видит, Ли нахмурилась. «С этим самовлюблённым типом… Я всë ещё помню как он хотел меня грохнуть». Мотылёк взяла за руку брюнетку с хвостиком, чьи радужки за несколько секунд успели сузиться и расшириться, и отдала небольшой свёрток. Он представлял из себя, что-то прямоугольное, завёрнутое в бледно-голубую ткань с более тёмным узором сиппо. — Видимо не сегодня… — виновато прошептала ей лиловоглазка. Цугуко с пониманием кивнула, на её лице жидко проявились грусть, разочарование, однако и понимание. Канао бережно спрятала переданную вещь в рукав хаори. Кажется, этим двоим было понятно, что внутри. Я едва не разрыдалась, преисполнившись любви к своим товарищам, но вовремя подумала, что это будет выглядеть глупо и противно. И всё же, какие же они хорошие!.. Я ничего им не сказала, чтобы не слыть слабачкой и трусихой в глазах хашира. Но я посмотрела на своих друзей. Это был такой открытый, благодарный взгляд, что кричал громче любых слов. И они поняли. Каждый понял. Даже тормоз Иноске. * * * [pov: Лиана] В подсознании, что-то щёлкнуло. «Квартал фонарей?..» Непонятный вакуум в груди сжимал сердце и лёгкие. Это хорошо забытое, мерзкое чувство вновь обволакивало всё тело демоницы. В голове снова возникли образы Даки и Кибудзудзи. Мотылёк находилась в комнате Ойран и приводила в порядок её украшения, пока «Варабихимэ», вновь убившая несколько девушек сидела напротив зеркала. От неё несло кровью, запах которой она сейчас пыталась скрыть эфирными маслами. Но как бы Высшая Луна не старалась, демоница всегда ощущала этот запах, находясь рядом. — Квартал… Фонарей? — непонимающе переспросил бардововолосый. Иноске и я тоже была лишены познаний в этой теме, поэтому мы втроём вопросительно посмотрели на Зеницу и Лиану. Лицо девушки стрёмно перекосилось и побледнело. А тот, приятель, как-то странно покраснел. — Э-э-э… Ну… — тот как-то занервничал и странно замямлил. — Это самое… Там. Ну… Ч-что правда не слышали? Эхе-хе-хе-хе!.. Несмотря на то, что ответа мы не получили, я как-то сразу почувствовала, что он имеет в виду. Эуэ, ну и угораздило ж меня!.. — Запомните!!! — нас всех сразу прервал громогласный вопль хашира. — Я — ваш бог!!! А вы все — просто мусор! Это вы должны вбить в свои головы в первую очередь, и как можно лучше!.. Вы должны во всём мне поддакивать и засыпать всевозможными комплиментами. Повторю ещё раз: Я… Ваш… БОГ!!! На Агацуму стало жалко смотреть. Походу, в своей голове он активно бомбил на этого самохвальца. Я тоже была далеко не в восторге от него. И тут, Танджиро поднял руку. Я ожидала, что наш друг поставит этого мужика на место, а тот лишь выкрикнул: — А если конкретно — богом чего именно Вы являетесь? Пока этот качок активно отвечал на поставленный вопрос, я отошла поближе к Агацуме, который вёл себя более-менее трезво. — Зеницу, родной, отруби мне голову, прошу тебя, — прошептала я едва слышно. — Наш любимый Тазик поехал… — Ну хоть ты так же само думаешь, Дорати-ча-а-ан! — обрадованно ответил парень. Понимаю его. Знакома мне радость, когда нашел единомышленника. А потом сказал, но уже намного тише. — Никакой он не бог блеска, он дурак, покровитель дураков. Я тихо заржала: — Получается, он мой покровитель, ась? Пока этот странный мечник (с повышенным чувством самовлюблённости, так скажем) понтовался ходил, мы с блондином успели порядочно перемыть ему косточки, словесно обосрав его стрёмную форму без рукавов и какую-то убогую повязку на башке. Аж выть хотелось: «Кёджу, вернись с того света и угомони своего лучшего друга плиз!» И вишенкой на торте стал Иноске, внезапно выпаливший: — А я — Покровитель Гор! Будем знакомы, бог праздников! Последняя надежда на адекватность лучшего друга трагически погибла в этот момент, я глухо застонала и ударила ладонью по своему лицу. Пока эти два брата-акробата выясняли отношения, в мою бедовую голову пришла гениальная мысль. — Авхв, Зеницу-кун, хочешь, я круто урою сего чудака? — спросила я, хитро щуря глазки. Я совсем недавно услышала пару крутых фраз для затыкания собеседника, и решила, почему б их не применить? Не успев услышать ответ, я попыталась привлечь на себя внимание публики. — Вы невероятно крут, Узуй-сан! — выпалила я со сладенькой улыбочкой. — Ты блестяще права! — согласился он. Я как-раз хотела добавить «и безмерно скромен», но… Пожалуй, я ожидала чего угодно, но только не того, что меня в следующее мгновение схватят на руки и поднимят вверх. Выглядело, аки Аой держит над собой баночку, пытаясь поставить её на верхнюю полку шкафчика. — Берите все пример с этой девочки! — восклинул мужчина, а затем, наконец позволив встать на твёрдую поверхность, обратился ко мне. — У тебя есть что ещё мне сказать? — Да. Я набрала побольше воздуха в лёгкие, и ка-а-ак начала:. — Ишь чего захотели!!! — такое заявление с его стороны вначале меня порядком разозлило. Этот белобрысый мог говорить что угодно обо мне. Но он обязан был обходиться лояльно с моими друзьями! И ставить себя на место моего Бога тоже он не смел. — Вы — не бог! Мой Бог — только один, а от вашего воображаемого бога я лучше буду держаться подальше! Четверо ребят как-то впали в ступор от такого заявления, не зная, что делать: восхищаться моей храбрости, или скидываться денежками на мои похороны. Я и сама думала, что этот гад сейчас наорёт на меня и перекинет через прогиб, но нет. — Да ты блестяще храбрая девочка! — снова воскликнул он, указывая на меня своим пальцем, ноготь которого был покрашен в фиолетовый. — Приказываю тебе блестяще представить себя! — Меня зовут Такаяма Дорати, — всё ещё сухо проговорила я. — Очень приятно, — неожиданно, Тенген встал на одно колено, взял мою руку в свою, и, быстрее чем я успела опомниться, поцеловал тыльную сторону ладони. — Очень сожалею, что наша первая встреча не удалась. Я быстро выдернула конечность и прижала к себе. — Да как Вы?.. Да Вы!.. Вы!.. — только и смогла промямлить я, чувствуя, что краснею. Истребитель лишь усмехнулся. — Ува-а-а, как он смеет лезть к милой Дорати-чан?! — завопил Зеницу. Однако Столп решил не отвечать. Просто развернулся, бросил через плечо: — Так, на игры у нас времени нет. Идём. Не отставайте! И побежал вперёд с ошеломительной скоростью. — Где он? — Исчез?! — Эт-то сила бога праздников?! — даже Хашибира был в шоке. — Что ты, Иноске? — мягко возразил мальчик с серьгами. — Это же один из столпов — Тенген Узуй. — Нужно бежать! — воскликнул мечник грома, и троица понеслась вдогонку. — Дот, — я уже хотела было пуститься следом, как вдруг меня догнала Канзаки. Подойдя ближе, она слегка замешкалась, бесцельно потоптавшись на месте, а затем встала на цыпочки и быстро поцеловала меня в лоб. — Уд-дачи!.. — Берегите себя-я-я, Дорати-сэмпай! — вторили девочки. — Спасибо, — я быстро сжала её руки в своих, улыбнулась, а затем развернулась и побежала догонять. * * * Несколько часов подряд я слышала только скрип колёс наёмной коляски, и ощущала тряску. Зевнула и в который раз поинтересовалась у сидящей рядом Лианы, удобно ли ей. Она всегда отвечала, что да. Но тогда, почему по мере приближения девушка становилась всё зашуганней, а на её смуглом лбу выступали капельки пота? Непонятно… Подколы своего провожатого пока окончились, поскольку от большинства он тупо отмахивался. Последний раз я спрашивала чела о том, не жмёт ли ему корона на голове? И что вы думаете? Чувак ответил: — Это не корона, это моя блестящая повязка! Могу и тебе достать такую. На последнее предложения я вежливо отказала. Во имя справедливости скажу, что этот отчаянный качок относился к нам с Мотыльком куда терпимее, чем к парням. Обидно даже было, что он к ним за каждый мизерный косяк придирался! Хотя не скажу, что на все мои подстёбывания мужик закрывал глаза: пару раз он таки сорвался и напомнил, кто тут главный. А в целом всё было более-менее. Долго ли, коротко ли, мы оказались в так званом Квартале Красных Фонарей. Собсна, даже все те, кто не знал или сомневался в том, что это такое, сейчас увидели это своими глазами. На это указывали роскошные большие дома, ярко освещённые улицы и много девушек, с любопытством наблюдавших за нами с балконов. Демон как-то поёжилась и плотнее закуталась в плащ. Она будто боялась или скрывалась от кого-то. [pov: Лиана] Пока блестящий хашира пытался собрать свою команду, глициньевый о’ни нервно озирался вокруг. «Это просто катастрофа!.. Если скажу, что я провела тут какое-то время бок-о-бок с высшей луной — меня посчитают распутной и за такие связи с Лунами мне мало не покажется. А если нет — то Даки наверняка почует меня — и я обреку всех на гибель…» Лиана закрыла руками лицо и мысленно закричала, подавляя желание лечь на землю и магией крови превратить себя в кучку лепестков. Внезапно она отвлеклась. Неподалёку проходила целая процессия. Это заставило Мотылька насторожиться, однако ей несказанно повезло и сейчас вдоль улицы шла иная Ойран. «Фух… Это не Даки. Эх, из-за волнения даже не заметила, что по другому пахнет…». Ли выдохнула. Внезапно в её головушку прилетела идея. «Стоп. Пахнет!.. От меня теперь наверняка пахнет по другому!» Шатенка пошуршала лепестками в карманах и наконец расслабилась. «Ладно… Быстро сделаем, что требуется и вернёмся!.. " * * * — Слушайте меня внимательно! — давал наставления Узуй. — Не выделяйтесь сильно. Мы здесь просто, чтобы осмотреться. Ни в коем случае не слезайте с повозки! Но Зеницу решил, что слова эти не для его, поскольку сразу же спрыгнул на землю. Бордововолосый спохватился, но было уже поздно. Кабанчик не захотел отставать, и тоже сбежал от нас. Я пыталась ухватить его, но не успела: пальцы схватили пустоту. — Уф, горбатого могила исправит, — подметила я, когда мы с Ли выбирались вслед за мальчика в клетчатом хаори. Затем я пристально посмотрела на неё. — Ты точно в порядке? Может температура? С этими словами я коснулась губами лба подруги, но ничего подобного не обнаружила. — Дорати-чан… Это… То место, где я была раньше… — с усилием призналась мотылёк. Мои зрачки удивлённо расширились. — Б-без паники! — я попыталась взять ситуацию под контроль. — Никто ничего не узнает. В-веди себя естественно, ладно? Давай сюда свою руку… Всё-таки, понтовитый чувак собрал своих подопечных. И теперь мы вместе столпились посреди дороги, маяча разнопёрой группкой. Каждый, кроме, пожалуй, Лианы и провожатого, осматривался с восхищением, приоткрыв рот и сверкая глазами. Я старалась держаться ближе к Узую, ибо в такой толкотне потеряться — легче лёгкого. Тем не менее, мои глаза неустанно следили за всем происходящим. Дорогие красивые наряды, элегантные причёски, лица с красивыми чертами, разговоры о всяком разном… Интересно!.. — Это — район Ёсивара! — рассказал столп. — Ночной мир мужчин и женщин. Любви и ненависти. Суеты и желаний. Блестяще, правда? — ЧТО ЭТО ЗА ФИГНЯ-Я-Я, ТУТ ВАЩЕ НЕ ПРОТОЛКНУТЬСЯ-Я! — возмущался Иноске. — ИДУ НАПРОЛО-О-ОМ! Иноске, не изменяя своей диковатой натуре, тут же вообразил, что все представители мужского пола вокруг обязательно возгорают желанием померяться силой с великим (по-правде не такой уж он и великий, ну да Аой его с ним) Хашибирой. Поэтому он тут же издал боевой клич и скрылся в толпе. Танджиро мысленно зафейспалмил (это было видно по его лицу, зуб даю! 1!), а экснинзя тут же поспешил вернуть подопечного в строй с безумным криком: «Вернись же, олух!». Но к тому времени, как этот дуэт вернулся, оказалось, что исчез Зеницу. — Так! — явился белобрысый, с безжизненной тушкой кабанчика на плече. Настроение у него подпортилось, ибо был он раздражённым. — А жёлтый тот куда успел подеваться?! Я церемонно поклонилась: — Приведу сию минуту, Ваше превосходительство! И отправилась на поиски этого блудного сына. А одуванчик, меж тем, ходил по широкой улице, с ярким румянцем на щеках осматривая всё происходящее. — Эй, жёлтенький мальчик! — на балконе одного из заведений стояли три девушки. — Может, зайдёшь к нам? — А мы тебя угостим! Все трое звучно засмеялись. — Ну же, иди к нам! К сожалению, столь чудное мгновенье разрушила… Ну да, я. Как вы догадались? — Хэй! — откуда-то сверху прилетел звонкий подзатыльник, и мечник вернулся на землю со своих извращенских грёз. Ну конечно, это была я, которая тут же схватила друга за руку и поволокла к группе. Умею я жизнь людям портить. — У тебя вообще есть совесть на тех крашеных куриц засматриваться?! На самом деле меня аж распирала ревность. Да и не столько ревность, сколько банальное возмущение. Во-первых, я бы реально отлупасила сего кареглазого, если бы была на месте Незуко. Во-вторых, чё он на всяких засматривается ходит? В-третьих… В-третьих неважно. — О-оу, Дорати-чан меня ревну-у-ует? — противненько протянул он с улыбочкой, но я глянула настолько угрожающе, что блондин понял, что лучше заткнуться. * * * — А теперь слушайте! — Тенген уселся на татами, устало облакотив голову на руку. — Как внедритесь в квартал — каждый из вас начнёт искать мне жену. Наше счастье, что гнев этого человека был недолгим. В скором времени после поимки Иноске и Зеницу, наш господин блестяшка немного успокоился и проводил нам краткую экскурсию по месту, рассказывая о главных особенностях. А затем мы отправились в самый ближний Дом Глицинии, где нам предоставили еду и крышу над головой. Я только закончила есть моти, и во мне начал просыпаться бабский характер. Жёстко захотелось пообсуждать кого-либо. Хашира с двумя катанами впереди был отличным кандидатом на эту роль. — Ля, ну на такого по пятсот штук понаходится, — прошептала я в ухо Зеницу с явным сарказмом. Столп Звука заметил наши перешёптывания, и ка-а-ак хлопнет кулаком по полу: — Такаяма! А ну заткнулась!!! — Ладно-ладно, — согласилась я, усаживаясь и поджимая ноги под себя. — Будьте спокойны, Узуй-сан. Надо радоваться. Не надо волноваться! Мужчина закатил глаза, и продолжил: — А я пока расспрошу о демоне… Но вот Агацуму жесть как задели слова о женах. И паренёк взорвался: — Да это просто бред какой-то! — неужели одуванчик принял мой сарказм за правду? — Чего-о? — Тенген уставился на подопечного аки «ты бессмертен?» — Хватит уже над нами издеваться! — мальчик то и дело хлопал ладонью по полу. — Как можно использовать нас лишь затем, чтобы мы искали Вам невесту?! Я заржала в кулачок, отчаянно пытаясь не рассмеяться на весь Дом. В мыслях я уже обожествляла и короновала Зеньку, ибо он высказал и мои мысли так же. — ЧЕГО-О?! — Узуй взвёлся. — Ты что обо мне возомнил?! — Ну всё!!! Я больше Вам помогать не буду!!! Может таких чудаков как мы девушки и не любят, ну что с того?! Это не повод, чтобы истребители Вам жён искали!!! Танджиро пытался вразумить своего невразумляемого дружбана, Иноске ваще не въезжал, Ли хихикала в ладошку, а я ваще каталась по полу, задыхаясь от истерического смеха. — Да ты тупой, что-ли?! Это мой основной источник тут! Кто, по-твоему, о демоне здешнем узнал?! Отчёты перестали приходить, вот я и пришёл сюда сам! Дружочек верить не собирался, и он воззрился на столпа аки на дурака. — Какая багатая у Вас фантазия!.. — Ах ты молокосос!.. В «молокососа» полетела стопка коричневатых конвертов. Тут даже я заинтересовалась, отдышавшись от смеха и присаживаясь в приличную позу. — Вот они. Отчёты, что приносил мне ворон. Камадо взял в руки один из конвертов и вопросительно поднял голову. — Неужели Ваш информатор так долго здесь работает? — спросил он озадачено. — Я не ожидал, что отчётов будет так много. — Конечно много, — подтвердил мужик важно, радуясь, что мы прозреваем. — У меня же три жены! Ч-что?.. Т-три?.. И он ещё говорит это таким тоном, будто ныне каждый человек имеет по три жены, и это обычное дело. Я подавилась, глаза демоницы удивлённо расширились. А мечник грома — тот вообще воскрес из мёртвых. — Целых три… жены? — подорванно переспросил тот. — Три!.. Три-и!.. Ах ты!.. Ух ты!.. С какой стати у тебя три?! Я этого не потерплю-ю-ю! У нашей блестяшки сдали нервы и тот своим огромным кулаком отослал одуванчика в нокаут. — Что поделать? — развела руками я. — Слишком хорош для одной!.. Хотя, — сказала я, уже намного тише. — Мне их жаль. Словив на себе грозный взгляд я заткнулась и на всякий случай отползла ближе к Танджиро — этот хоть меня в обиду не даст. Далее пошли рассказы о том, как Тенген понял о том, что тут демон, как проваливались его изначальные планы, и как ему помогали его супруги. Даже мне интересно стало. — А они там не померли ещё? — спросил Хашибира, как ни в чём небывало. Он тут же заработал удар в печень-никто не вечен в живот. На этой чудесной ноте явился слуга с каким-то подозрительным ящиком. Мне он сразу не понравился. — Прошу прощения, — он тактично проигнорировал творившийся хаос. — Я приготовил всё, что Вы просили. — Спасибо, — ещё более тактично поблагодарил мужик. * * * — О, не смейте, сир Узуй, не делайте этого злодеяния! — умоляла я, едва ли не плача. Но спутник в решении своём суровом был непреклонен. Его глаза смотрели строго и решительно. — Давай не дёргайся, — потребовал Тенген, удерживая за подбородок своей большой ладонью. Ну что ж, нас преобразили. Но не так, как мне хотелось бы. Мою харю замазали белилами. Двойным слоем, чтобы скрыть природную румяность. Японцы, видите ли, любят беленьких-бледненьких. Потом заставили замотаться в какую-то кимоношку с расцветкой, будто в моём хаори. Ну, несмотря на муки, нам с Ли пришлось куда легче чем мальчикам, которые курочек ощипанных напоминали. Бедные. А сам же Узуй — во, гадина! — красиво вырядился, даже волосы распустил! Вынуждена признаться, что под говняной банданой у него прекрасные белые кудри, и без той стрёмной формы он довольно симпотный и почти не толстый!!! Когда мой взгляд останавливался на розмальованых товарищах, я как можно быстрее отворачивалась и отчаянно пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Их рожицы в чём-то белом выглядели настолько угарно!.. — Знаете, Узуй-сан, косметолог из Вас ужасный, — прокомментировала я, глядя на себя в миниатюрное зеркальце Лианы. Столп Звука высокомерно хмыкнул: — За то во всём остальном… И вот, когда на нас напялили кимоно, кое-как подвязали волосы, а мальчишей ещё и именами девчачьими обозвали, нас пошли продавать в бордели. В прямом смысле этого слова. Как раз этого я боялась больше всего. И именно подобные места вызывали у меня отвращение. Я считала до невероятности низким и постыдным, когда девушки продают свои тела. Ох, что бы сказала моя бабушка — земля ей, милой моей, пухом, — если бы видела, как я направляюсь в сторону борделя? — Что-то они все какие-то несимпатичные, — рассудили хозяева — пожилая супружеская пара — одного из заведений. «Ну спасибо на добром слове, судари!» — мысленно обиделась я. А они продолжали изучать нас взглядами. Мужчине стало явно плохо от увиденного, и я мысленно посочувствовала бедному. — Наверное мы… Всё-таки… Откажемся… — Может, вы придумаете что-нибудь? — не унимался блондин. — Думаю, под чутким покровительством, они быстро расцветут. «Ага. Расцветёшь. Ты!» — мысленно перекривляла я. «Вот обращу тебя в бурьян, и будешь цвести себе!». Но на людишек подействовали чары его голоса. В конце-концов, выбор их пал на Танджиро и шатенку. — Ну это девочка выглядит прилежной. И другая, — женщина указала на Лиану. — Тоже. — Я буду работать, не покладая рук! — пропел Танджиро на высокой ноте своего голоса. Тут я издала странный хрип и согнулась пополам. Откашлявшись, я извинилась и невинно улыбнулась. По взгляду, обращённому на меня, я поняла, что эти люди ужасно рады, что им досталась не я. — Попрошу тебя сдержать свои порывы смеха! — строго сказал провожатый, когда мы отошли. — Выглядит отнюдь не блестяще! — Прошу прощения, — пролепетала я беззлобно, всё ещё вспоминая тот тон голоса Камадо. Да, тот странный приступ кашля взаправду был сдерживаемым хохотом, который, чуть было не вырвался. Вновь захотелось ржать, но я решила не навлекать на себя беды. На том и порешили. Этих двоих оставили в доме, а сами мы отправились в дальнейший путь. Напоследок я обернулась и махнула рукой на прощание друзьям. Лиана послала ответный жест, а Камадо старший лишь улыбнулся. Мы шли по ярко освещённым улицам, рассматривая всё, что попадалось на пути. — Ну нет, всё-таки вы никуда не годитесь! — возмущался Узуй, когда мы втроём шли по улице. — Кроме как по дешёвке вас никуда не возьмут! — Так идите сами в бордель. Я даже продаться Вам помогу! — пробубнела я, что жесть как обидело рассекателя. — Да ты что?! — мужчина приподнял одну бровь, потеряв всякое терпение. — Борзая слишком?! Так и шли, дружно, полные доброты душевной. — Что? Обиделся, что пришлось девчонкой нарядиться? — подначивал Зеницу Тенген. — Слушайте, отстаньте Вы от него! — вступилась я, походу, единственное существо, что смело бросить вызов этому здоровяку. — Сейчас Вас наряжу возьму! — Да ты что? — на этот раз блондин усмехнулся. — А вот и не нарядишь! Руки короткие! Хашибира, пользуясь общей суматохой, тихо свалил. Но далеко он не ушёл. Совсем скоро послышался его голос: — Э! А там что такое? Народ прям столпился! Мы поспешили поглядеть, что там происходит. И увидели девушку, идущую на высоких платформах. Всю в дорогих украшениях, шикарной одежде… Она шествовала вперёд, под музыкальное сопровождение. — А, это процессия ойран, — осведомил бывший нинзя, приложив руку к глазам. — Самая выдающаяся куртизанка идёт встречать гостя. Поистине выдающееся зрелище. — ЖЕНА?! — Агацума взбесился опять. — ЭТО ЧТО, ТВОЯ ЖЕНА?! ЭТА КРАСАВИЦА — ТВОЯ ЖЕНА?! ТАК НЕ ЧЕСТНО!!! ИХ ТРИ, И ВСЕ ТАКИЕ ЖЕ КРАСАВИЦЫ?! — Да не жена она!!! — Вот же медленная, — анализировал Иноске, сидя на корточках. Я присоединилась к нему: — А ты чего хотел? Смотри на её обувь. Она ведь свалится, если пойдёт быстрее. Мы как-то оба почувствовали пристальный взгляд на себе. Вряд ли это был Тенген — мы-то и сделать ничего плохого не успели. Обернулись. И встретились глазами с какой-то женщиной. * * * Всё было как во сне. Но в отрицательном смысле. Пока хозяйка борделя вела «девочек» по коридорам, чтобы предать в руки своих помощниц, Лиана совсем потеряла связь с реальностью. Мысли в голове так и кипели, нагревая котелок. — Лиана… — Камадо старшая тщательно принюхался, в глазах его что-то замелькало, и он продолжил шёпотом. — Тебя что-то беспокоит? Ты с самого отъезда такая нервная… Ну вот. Сперва Дорати. Потом Танджиро. А кто дальше? Зеницу письма слать будет с текстом: «В порядке ли ты, Ли-чан?». — А? — шатенка попыталась сделать самый невинный вид, но по внимательному взгляду сразу поняла, что прокололась. От этого она поджала губы и виновато опустила голову, готовясь к исповеди. — Просто… «Могу ли я рассказать ему?..» Фиалковые глаза осмотрели лицо юноши, и нашли в нём лишь понимание и глубокое сочувствие. «Что за глупости? Это же Танджиро!». На душе Мотылька стало спокойнее, ведь рядом находился друг, которому она могла доверить свои тайны и переживания. — Я расскажу… Но позже. Мне нужно собраться с мыслями… — Мотылёк отвела взгляд. — Ничего страшного, я не заставляю тебя, — мягко произнёс юноша, с каким-то облегчением облокачиваясь назад. — Я обязательно выслушаю, если ты решишь поговорить об этом. — Спасибо… — шатенка вяло улыбнулась. Даже не зная ситуации, Тандзиро смог немного успокоить лиловоглазку. У него точно из выдающихся талантов лишь обоняние? К следующему вечеру мечники полностью обустроились. Благодаря низким рангам, никто наших ребят не желал, разве что приходилось убираться и выполнять поручения других. Но и это не составило труда. Вот реально, Тандзиро хлебом не корми, дай что-нибудь сделать. — Хозяюшка, я всё! — радостно восклицал он, после того как перетаскивал вещи посетителей или девушек, которые демоница раньше могла расценить на 10 кило. — Хозяюшка, я всё!!! — бордововолосая барышня уже подмела всё здание и была готова для новой работы. — Э-э-эй, Тандзиро… — Мотылёк оттащила Камадо старшего за рукав и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. — Не усердствуй так!.. Сейчас ты — девушка. Ты не можешь так просто выполнять всю работу! И прибереги сил для демона… — А… Хорошо!.. — кто ещё мог быть таким же сговорчивым? — Прости, пожалуйста! — Ничего, всё в порядке, — Мотылёк улыбнулась и помотала головой, распрямляя спутанные волосы. * * * — Вы ведь не против, если мы возьмём их к себе? — спрашивала незнакомка, показывая Хашибиру и меня Узую. Не против ли он? Ну разумеется! Он только рад будет! Но для интриги мужик решил пококетничать с дамой. — Вы ведь кажется.? — он галантно положил руку на подбородок. — Да. — Ох, надо же! — чел состоил из себя ужасно милый вид, сложив ручки перед собой. — Сам дом Огимотойя идёт нам на встречу! Какая это честь! Однако, чем мы удостоились такой чести? — Мой глаз меня никогда не подводит, — хвалилась жиночка. — Не поминайте лихом, Иноко, Дорати! — махал охотник нам вслед. Мне жёстко захотелось состроить ему рожу и показать язык на прощание, но я сдержалась. Так мы и шагнули в неизвестность, оставив позади лишь Зеницу. Бедняга тосковал о том, что и Танджиро, и Иноске пошли вместе с девочками, а он одинёшенек остался. Хоть бы милую Незуко ему дали, что-ли… * * * — И с тех пор, мы с Иноко всегда держимся вместе, — завершила я свой печальный рассказ, трагично вздохнув. Хозяин и хозяйка смотрели на нас с сочувствием. Даже жаль было, что я это всё придумала. С тех пор, как нас купили в один публичный дом, я сразу принялась обдумывать, что делать. Решила придумать историю-легенду, чтобы расположить к себе новых боссов. Нехваткой воображения я не страдала, и буквально находу состряпала длинную легенду про то, что мы с Иноске — родные сёстры, потомки одного из самых почётных и благородных самураев. Бабуля часто рассказывала мне что-то из японской истории, и мне не составило труда припомнить фамилию одного из великих японских мужей. Выдуманная предыстория гласила о том, что мы родились в семье состоятельного самурая, который совершил харакири по невыясненым обстоятельствам через пару лет после нашего рождения. Моя сестрица-двойняшка Иноко стала немой после этого. Как потом умерла мать, а нас продали в рабство за многочисленные долги. Но мы обязательно хотим сперва откупить долги, а затем выбраться и отомстить тому, кто продал нас. Вот правда, из-за скороспешности в придумывании получились некие несостыковки. Вот как следующая, например: — Вы ведь говорили, что единственные дети в своей семье, — уточнила глава дома. — А потом сказали, что родились в многодетной семье. — В-верно, — подтвердила я. — Все дети, кроме нас, погибли. Старший брат Киёчи умер от лап медведя, когда зимой пошёл собирать дрова в лес. Старшую сестрицу Хэнко и младшенькую Юкико забрала чахотка. Акимэ отравилась травами, которых с голоду наелась в поле. Йоши умер сразу, как только родился. В живых остались лишь мы. Я с любовью провела рукой по волосам Иноске. Тот бросил на меня косой взгляд, но ничего не сказал. Ему настрого запретили разговаривать из-за его грубоватого голоса, и он должен был представлять из себя немую, прекрасную девушку. Все, кто находился в комнате кроме нас, пустили слезу. Рассказ их растрогал. Никогда раньше не подумала бы, что буду так бессовестно врать людям в глаза. Врала я, между прочим, хорошо — не краснея и не отводя взгляда. Только совесть потихоньку угнетала. Но выбор стоял между жизнями многих людей. А если бы мы заранее представились мечниками, нас бы послали. Это оправдание не очень-то меня утешало, но я очень надеялась, что мой Бог меня простит. — Ну ничего, — утешающе сказала хозяйка. — Если будете стараться, вам у нас плохо не будет. Стоит отметить, что с наших лиц стёрли тот тупой макияж, волосы распустили, и в принципе выглядели мы не так страшно. Меня они взяли из-за моих разных глаз. В наши времена, людей с гетерохромией либо боялись, либо приравнивали к божествам. И если до этого большинство людей считали меня уродиной по большей части из-за глаз, то эта женщина посчитала меня посланцем богов и символом удачи. А Иноске… Ну, просто он красивый. Этим сказано решительно всё. — Как тут круто, аоаоао! — я блаженно развалилась на татами в небольшой комнатке, которую дали новеньким. Нормальное такое помещение, мрачноватенько только. Я быстро изучила все углы комнатушки, однако ничего интересного там не нашлось. — Иноске, давай сюда свои катаны! — скомандовала я, вынимая и своё оружие, припрятаное под одной из тканей кимоно. Я тут же прикинула, куда его можно переложить. Я обнаружила кучу из футонов, сложенных в углу, и всунула ничирин туда. — Да ты сама беспалевность, — прокомментировал Хашибира негромко. Мы заранее решили, что даже когда мы одни, говорить громко ему не стоит. А то услышат, и тогда вопросов будет больше чем ответов. Я надула губы: — Тогда отыщи-ка местечко по-укромнее. И мне заодно покажи. А если слабо — довольствуйся тем, что есть. Тот промолчал. — Кстати, дежурить ночью будем? — осведомилась я о деле насущном. Пока дожидалась ответа, начала слегка ослаблять пояс на одежде. — Ксо, этот Узуй затянул так, что я вот-вот тресну по швам. — Ну можно, — согласился кабанчик, ложась на другой футон. — Только ты, чур, дежуришь первая. Разбуди меня часа через два. — Слушаюсь и повинуюсь. Товарищ тут же упал и крепко уснул. Вскоре комната окунулась в тишину и темноту. Из небольшого окошка пробивался лучик света, и тишину время от времени развеивали обрывки фраз, доносящиеся с оживлённых улиц, смех, музыка и остальная возня. Ну а я тяжело вздохнула, и сняла со спины небольшой узелок со всем моим земным имуществом. Рука сама нащупала старый дневник. В последнее время меня всё чаще смущали несостыковки, связанные с гибелью дедушки. «Что ж, » — решила я, сладко зевая. «Ещё одна загадка, которую надлежит мне решить». * * * — Что ты делаешь? — Лиана выпрямилась, очнувшись от тягучей сладковатой дрёмы, проморгалась и вгляделась в спину своему товарищу. В комнате было темно — и лишь свет восковых свечей освещал тесное помещение. На прядях волос мечника плясали причудливые тени, которые вплетались в лёгкие едва заметные морщинки и подвязанные бантиком волосы, окрашивая его некой усталостью. — М? — красноглазый обернулся в пол оборота и дружелюбно улыбнулся. В его ресницах заплясали зайчики, что сделало образ ещё милее. — А-а-а, пишу письмо Господину Тенгену! — Понятно… Тандзиро старательно водил кистью по шуршащему пергаменту. Свечи на столе умиротворенно потрескивали. Незуко-чан выбралась из своего деревянного домика и сейчас играла с волосами Лианы, лежа у неё на коленях. Последняя беспокойно думала о местной ойран. «Варабихимэ…» — демоница проводила острым ногтем указательного пальца по розовому подолу кимоно юной Камадо. «Ну почему же я вечно во что-то вляпываюсь и втягиваю в это других?!» Лиловоглазка склонилась над Незуко и крепко-крепко её обняла. Девочка с бамбуком во рту не растерялась и автоматически ответила на объятие. — Танджиро-о-о… — прохныкала она, выпуская наружу всю ту боль, что копилась в мятежной душе. — Ну почему я такая невезучая?.. — Чего? — брови Камадо приподнялись в удивлении и непонимании. Мотылёк уткнулась лицом в плечо младшей сестрёнки лобастика, поэтому голос её звучал приглушенно. Лиана молчала ещё какое-то время, так что бардововолосому на момент показалось, что она уснула. — Танджиро, — лиловоглазая наконец набралась решимости. — Я могу рассказать сейчас?.. — Да, конечно… — Камадо с готовностью встал из-за столика и сел напротив подруги. — Я хотела… — Мотылёк сделала глубокий вдох и прерывисто выдохнула. — Обратив меня в демона, Мудзан не отпускал меня, чтобы я не сбежала. Возможно это из-за того что Незуко и Госпоже Тамаë удалось скрыться от него… Некоторое время я находилась в… А и правда — где? Глициньевый о’ни никак не могла вспомнить что-либо о том месте. Никаких подробностей или деталей. — Там, — кратко отмахнулась она. — Потом он отправил меня в Квартал Красных Фонарей с Высшей Шестой Луной… Те эмоции на лице Танджиро представляли собой полную эмпатию и понимание. — Лиана…- загорелая, измозоленная рука сочувственно легла на плечо лиловоглазой о’ни, будто пытаясь передать часть своих жизненных сил. Будто пытаясь поддержать физически, не дать упасть в бездну забвения, страха и боли. — Всё в порядке… В любом случае это в прошлом. Что более важно — мы имеем дело с Шестой Луной… И я совсем не знаю как нам быть. — Но ты же знаешь о ней хоть что-то? — попытался смуглый парень найти хоть какой-то плюс в ситуации. — Да!.. — надежда передалась и Ли, что сейчас старательно разводила её в своей сердечке. Её глаза вспыхнули диамантами. — Она является местной Ойран, но я не знаю какой, так как она часто меняла заведения и имена. Ещё Шестая похищает девушек, но каким образом — я… тоже не знаю… * * * Жизнь в борделе можно было бы назвать нормальной. Слава Богу, меня ни разу не принуждали ничего делать и ни в чём участвовать. Но само осознание того, что где-то через несколько стен от меня вместе спят два отнюдь не любящих друг-друга человека, делали моё пребывание буквально тошнотворным. Иноске было с этим проще. Ему было достаточно того, что получал он вдоволь еды ежедневно. Мы регулярно встречались с Танджиро, Лианой и Зеницу на одной из крыш, обмениваясь информацией и сведениями. К сожалению, их покамест было скудновато, поэтому на таких собраниях мы лишь дурачились. Вымотанный Зеницу лежал на раскалённом под солнцем коньке крыши, рискуя свалиться на улицу, пёкся и жаловался на свою жизнь всем, кто готов был слушать — в основном молчаливой Ли-чаночке с большими глазами и коробке, в которой предположительно покоилась Незуко. — Слышали бы вы, как я на сямисене! Однако из-за того что я урод, меня никуда не берут, — ныл жёлтенький жалобно. — Радовался бы, — комментировал Иноске. — Нечему тут радоваться, — разделял Тенген пессимизм подчинённого, подперев загорелый лоб рукой. — Он ведь и информации никакой не выудит, если будет сидеть на одном месте. Я подпёрла кулачком румяную щёчку и свела губки бантиком. — Никакой ты не урод, родной! У тебя вот… — я старательно начала искать плюсы в человечке, и, к счастью, нашла. — Шея очень красивая! Белая такая, чистая всегда! А ещё ключицы просто огонь! — Да, шея хороша, дабы свернуть её, — неудачно пошутил кабанчик-брюнетик, что смертельно обидело первого. Пока они перекидывались и пытались накормить друг-друга подзатыльниками, я начала развивать свою идею, и перешла к Танджиро. — У тебя ноздри красивые очень, — улыбнулась я, отдавая отчёт, какая же я циничная. Красноглазый комплимент принял — сдержанно кивнул и выдавил неловкую полуулыбку. — А во мне что красивое? — спросил нинзя с вызывающей восторженной улыбкой. Так как наши отношения капельку улучшились, я решила перестать язвить, и вполне искренне заявила: — У Вас глаза, аки гранатовые яблоки! И волосы как свет звезды! — Кому-то звёздные волосы и глаза, а кому-то шея, — завистливо пробормотал Зенко. Камадо сочувствующе заулыбался: — У тебя глаза тоже очень красивые, Зеницу! — И волосы, — призналась Лиана. — Они такие светлые, как солнышко! — Ихихихихи, да вы мне прямо польстили! — засмущался паренёк. В тот день, похоже, ему никто больше не льстил, да вот такие милые слова зарядили внутреннюю батарейку на все сто. Делайте окружающим комплименты чаще, люди. * * * Следующее утро началось хорошо. Когда я встала, товарища уже не было. Я философски пожала плечами. Он часто отсутствовал к тому времени, как я просыпалась: иногда, по старой привычке пытался стащить что-нибудь из кухни. Иногда обследовал заведение, выискивая что-то подозрительное. Так что и в этот день отсутствие напарника меня не встревожило. Я прихватила полотенце и направилась на утренние процедуры. Однако в коридоре творилось явно нечто паранормальное. Посреди дороги столпились девушки, испуганно наблюдавшие за происходящим. Протиснуться вперёд не вышло. Но я, бывшая буквально на голову выше их всех, вытянула шею и без особого труда поняла, что там происходит. На полу валялся какой-то человек. На его теле были ссадины и синяки. А сверху на нём сидел никто иной, как Хашибира Иноске, и колотил мужчину кулаками. — Ино… Иноске!!! — сейчас я забыла, что нужно обращаться к другу по выдуманным именам. Я мигом нашла в себе силы и уверенность растолкать остальных работниц, пробраться вперёд и схватить мечника за шиворот. — ИНОСКЕ!!! Тот, наконец, отпустил бедолагу, и взглянул на меня. Смотрел он отчасти виновато, отчасти упрямо. Выяснять отношения нужно было не тут, и я, резко схватив кабанчика за руку, направилась прочь. — Простите, извините, извините, простите! — бормотала я, локтями расталкивая народ. Неплохо было бы также извиниться перед тем, кто стал жертвой драки. К несчастью, а может быть, наоборот, этого человека уже увели для оказания первой медицинской помощи. Было очень, очень стыдно, и ежели пол в этом публичном доме когда-нибудь оказывал услугу, поглощая провинившегося, я бы с радостью воспользовалась этим. — Что происходит, Иноске?! — раздражённо воскликнула я, захлопывая за собой сёдзи. Бросив взгляд на исцарапанное лицо друга, я метнулась в угол за аптечкой и принялась промывать ему ссадины. Было видно, что охотник собирался что-то рассказать, да вот никак не решался. Для меня же было важно узнать, что происходит. — Ну? — поторопила я его. — Да он!.. — кабанчик собрался духом и выкрикнул. — ДА ЭТОТ ДУБИНА ПЯЛИЛСЯ НА ТЕБЯ ВЕСЬ ВЧЕРАШНИЙ ВЕЧЕР! И пялился очень не по-хорошему! Вот мне и пришлось выбить из него всю дурь!!! — Ах, — пыл у меня сразу поубавился. Я ощутила себя дико виноватой. Я ведь даже не заметила ничего подобного. Кто знает, к чему это могло бы привести… — Прости, что накричала. Ты ведь правда волнуешься обо мне… — ДА НИЧЕГО НЕ ВОЛНУЮСЬ Я, ЖЕНЩИНА!!! — заорал Хашибира, но я не обратила на него внимания, и спокойно продолжала. — В следующий раз просто скажи мне, ладно? Я смогу всё уладить мирным путём. — НИЧЕГО ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ, КРАСНОЩЁКАЯ!!! ТЫ ПРОСТО СЛАБАЯ БЕСХРЕБЕТНАЯ ЖЕНЩИНА!!! Тут он получил щелбан, и раздражённо фыркнул. — Это тебе за «просто слабая женщина», — прокомментировала я. Тут, в коридоре послышались шаги, крики и звуки суматохи. — Цыц! — я хлопнула ладонью по лбу возмущающегося Хашибиры, чтобы заткнуть. — Сейчас я пойду оддуваться хозяйке вместо тебя. А ты сиди, молчи. А то снова что-то случится. * * * Лиана и Тандзиро трудились старательно и прилежно, как могут трудиться лишь дети из многодетных семей. Пол блестел так, что в нём можно было даже свои крохотные прыщики рассмотреть, будто в зеркале. Тканевые гобелены были выровнены и протёрты самым тщательным способом. Красные стены не были замараны ни единым пятнышком. Заколки и банты были выглажены и сложены в отдельном ящичке, предоставлены для пользования ойран. Знаете, как заведение называлось? Дом Токито! Узнал бы об этом Муичиро, так со стыда помер бы! Очень скоро новоприбывшие выплыли на очень хороший счёт. Молчаливая послушная Лиана и общительная работящая Сумико быстро полюбились несчастным обитательницам этого незаурядного местечка, и в скором, сокровенные тайны и легенды стали просачиваться и до их красивых ушей. — Сумико-тян! Поможешь нам донести кое-какие вещи? — две маленькие девочки с крупными блестящими глазами и увесистыми объёмными пучками волос на головах протянули Танджиро кульки и тканевые узелки. Камадо сразу развернулся в сторону девушек, которые его звали, и мило улыбнулся младшим. А они просто боготворили его улыбку. — Конечно! В комнату Койнатсу-ойран, да? Сейчас отнесу! — он с готовностью бросил недошитую салфетку, взвалил на себя поклажу и отправился по заданым координатам. Лиана осталась сидеть за работой — ещё раз заправила прядку волос за ухо, вздохнула и принялась вышивать тематический узор, ловко управляя иглой. «Быстро же он привык к новому имени… А я даже забыла как представилась хозяйке в начале…». Салфетка была окончена. Мотылёк с удовольствием осмотрелась на проделанную работу и принялась складывать неиспользованные ткани в стопку. В комнате царила неприятная тягучая тишина, фиалковые глаза медленно прошлись коридору. «Ой, тут коробочка осталась… Тандзиро должен был отнести её к ойран?» Демоница взяла в руки коробочку, немного повертела в руках, чтобы убедиться, что это не специально оставленная безделушка. Прижав к груди небольшую вещичку, демоница спешно направилась в опочивальни Койнатсу-ойран. Ли никогда не ходила по середине коридоров. Ей не хотелось попадаться кому-то на глаза, пересекаться с кем-то и уж тем более вести диалог. Её угнетало нахождение здесь. Всё напоминало о Даки и о том тяжёлом железном запахе крови, который чувствовала только Лиана. Из-за поворота начали доноситься обрывки фраз, а в скором и выплывать фразы. —…ааа, Сумико-тян, ты не знаешь? Под окном сидели две девочки, старательно объясняющие Камадо нечто полезное. Светлокожие, тёмноволосые, с медовыми огромными глазами. На них были красные кимоно с розовыми и оранжевыми подвязками, в волосах цветочные шпильки, а на невинных личиках подрисованные стрелки и вищипаннеые брови. При виде них сердце шатенки сжалось. «Они такие… Крохи!.. Таких малышек взаправду отдали в бордель? Люди отвратительны… " — «Оступиться» означает сбежать отсюда не оплатив долги, — поведывала одна. — Если ту девушку найдут, произойдёт что-то плохое!.. Демоница подошла как можно тише, желая не привлекать внимание — она собиралась оставить коробку рядом с другими и уйти, дабы снова раствориться в тени неприметным пятнышком. — Несколько дней назад Сума-ойран… Пот полился по спине ледяным кипятком, кровь застучала в висках."Жена… Жена Узуя-сана!». Лиловоглазка не подавала виду, но на самом деле отчаянно намеревалась остаться, чтобы узнать об этом деле всё, что возможно. — Хватит распространять слухи! — новый голос строго и звонко прозвучал над головой Мотылька, которая мигом отпрянула от выхода. — Никто на самом деле не знает… Сбежала она или нет. Это была она — однако совсем не такая, как её коллега. Присутствие этой брюнетки не заставляло сердце ухать глубоко в пятки, слабость не наступала и дыхание не отбиралось — разве что от немого восхищения. «Ойран!.. Она такая красивая…». На мгновение Ли таки залюбовалась ею, взирая на пышные густые ресницы, длинную белую шею и аккуратный, воистину аристократический нос. На такую даже злиться толком не получалось… — Спасибо, что донесли подарки, — девушка уголки губ красавицы приподнялись и на лице появилась нежная улыбка. Танджи глянул на сконфуженную у двери Лиану, а та указала на коробочку которую он оставил. Женщина взяла в руки бархатный мешочек и аккуратно переложила половину содержимого в ладони Тандзиро, а затем и Лианы. — Возьмите эти конфеты. Съешьте их, когда будете одни. * * * — Иноске, у тебя шиза? — недовольно спросила я как-то раз посреди ночи, высовывая голову из-под одеяла. Ну конечно, кому понравится, когда его сосед по комнате что-то кому-то говорит, а сейчас ещё и ночь? Я кое-как села на футон и устало протёрла красные от недосыпа глаза. — Ничего не ши… жи… ну короче… — отрицал кабанчик, тоже отвлёкшийся от своего интересного занятия. — Сама иди глянь! Любопытство, которое пульсировало по моим жилам с самого первого дня моего существования, снова взяло вверх. Я недовольно что-то пробубнила, подползя к нему и уставившись в какую-то дыру в потолке. Она была едва приметной, и всё же Хашибира, выросший в горах, отыскал это отверстие. Оно находилось около стены, и охотник изучал его, стоя на горе каких-то ящиков и футонов. Я вскарабкалась наверх и попыталась встать на цыпочки, но всё равно оставалась слишком низкой для того, чтобы заглянуть в дыру на потолке. — Ничего не вижу, — пожаловалась я. Всё-таки, за четыре месяца товарищ успел вытянуться в росте ещё больше, а я так и осталась внизу. Это не могло меня не раздражать. — Подними меня давай! Когда я смогла дотянуться до своей цели, и глаза постепенно привыкли к темноте, я различила двух маленьких существ, обитавших на чердаке. Это были две сереньких мышки, да не простые, а самые настоящие качки! Их крохотные головки украшали те же самые повязки, что носил Тенген Узуй. — Какие мила-а-ашки!!! — запищала я от умиления. Я вообще не боялась ни мышей, ни крыс, особенно таких хорошеньких. И тут же наивно поинтересовалась. — А как вас зовут? — Мыши. С машцами! — отчеканили животные. Я едва не упала. Неужели?! Они… разговаривают?! — Вы питомцы Тенгена? — Блестящий нинзя Тенген Узуй! — это всё, что они сказали. Слишком тупо как-то будет описывать, чем мы занимались. Ну, да, я придумала мышаткам имена, а потом Иноске предложил отдать им катаны на хранение, а потом пришла хозяйка и дала нам пилюлей за то, что мы тута орём и визжим (на самом деле не «мы», это была целиком и полностью я. Я не виновата, что эти мини-тварьки настолько милые!). И чуть ли не угрозами уложили нас спатки. — Иноске! — я лежала на своём футоне с широко раскрытыми глазами и растущей тревогой в них. — А что бы ты чувствовал, если бы был одной из троих жён нинзя, а какая-то маленькая девочка делала твоему мужу комплименты? Зелёноглазый хмыкнул, почесав ухо пальцем. — Без понятия, — и был таков. — Я просто думаю вот… — я смяла пальцами краешек одеяла. — А вдруг они будут ревновать меня к Тенгену-сану? А вдруг у него из-за этого проблемы будут?.. — У тебя они будут, — поправил дружбан на все случаи жизни, а затем утешил. — Но ты не беспокойся, мы с Гонпачиро донесём твою тушку до гроба за бесплатно! Вот уж, называется, язвить научила… * * * — Дурёха, ты чего меня не разбудила?! — Я-то будила, но ты дрых как сурок, что я могла поделать? Хашибиру разнервировало то, что мы с ним подозрительно мирно сосуществуем, и он решил прикопаться к пустяку тысячелетней давности. К слову — дозор по ночам сошёл на нет, так как дежурила одна я, а разбудить боевого товарища никогда не получалось. Мы шли по коридору и ссорились. Но я-то не виновата, что не сумела разбудить этого маловерного. В конце-концов я намучалась и сама уснула, и кто смеет меня в этом винить? Разумеется никто. Кроме Иноске. Когда я в очередной раз громко выражала своё возмущение, тот неожиданно остановился, прислушался и зажал мне рот рукой. Я недовольно захмыкала, мол какое право он имеет ко мне прикасаться. — Тише, — прошептал товарищ в самое ухо. — Тут те бабы! Я перестала пытаться вырваться, и тоже прислушалась. В соседнем коридоре кто-то что-то оживлённо обсуждал. Мы с Хашибирой поняли друг-друга по взглядам, и тихонько, на цыпочках направились к стене. Вскоре и я стала различать слова: — С Макио точно всё хорошо? — Она заперлась у себя — и не выходит. Говорит, что ей нездоровится — но и в больницу не идёт. Госпожа скоро сама пойдёт её вытаскивать!.. — Я сейчас как раз отнесла ей поесть, и оставила у комнаты, раз уж такое дело. Интересно… Как-то подозрительно, что она перестала выходить на связь со своим мужем лишь потому, что приболела. Если всё было бы совсем плохо — Макио написала бы об этом Тенгену. Хм-м… Не всё так чисто, я подозреваю. Я многозначительно посмотрела на Иноске. Тот тоже начинал шарить, судя по озабоченному выражению его красивого лица. Переговариваться было опасно — услышать другим было легче лёгкого. Тогда друг потянул меня за руку, кивая глазами на другую сторону коридора. Что он делает? Хочет проверить, где Макио? Как ни в чём небывало, мы покинули укрытие и уже готовы были незаметно прошмыгнуть к цели, но не тут-то было. — Оу, Дорати, Иноко! Мы замерли, шумно вдохнув. Я обернулась первой. — Здравствуйте, — я поклонилась, и Хашибира повторил за мной. Я неловко улыбнулась. — Мы относили этот поднос в соседний корпус, и нечаянно подслушали немного из Вашего разговора. Простите пожалуйста! — Всё в порядке, — работницы как то облегчённо выдохнули и мило заулыбались. — Хорошего дня! — И вам так же! — я уже хотела было уйти, но вспомнив о чём-то, лукаво заулыбалась. — Ойран-сан! Ну Вы гляньте только на Иноко! Я потрепала его по голове, внутри давясь от смеха. Сейчас он вообще ничего не мог мне сделать. Разве что напитывать взгляд таким свинцом и глядеть на меня с явной угрозой. Но пока мы оставались в поле зрения старших, кабанчик был безобиден. А вот в комнате… Нет, бить меня он не стал бы, но подзатыльник дать мог. Но пока мне это не грозило. — Она такая красавица! Можно будет как-то включить её в следующую процессию? — Оу, — дамы были в замешательстве. — Ну, наверное. Женщины беспомощно переглянулись между собой, и одна из них сказала: — Мы подумаем. — Спасибо! — я вновь поклонилась, и мы вдвоём с «новенькой» скрылись за поворотом. Вот тут уж настало возмездие, поскольку Хашибира схватил меня за шиворот кимоно и встряхнул. — Вот что это было, краснощёкая?! — злобно прошепел он. Несмотря на всю серьёзность ситуации мне хотелось смеяться. Ведь он-то даже голос повысить не мог — услышали бы! — и только с раздражением шептал. И выглядело это слишком угарно. — Успокойся, — со смехом отозвалась я, тоже стараясь говорить как можно тише. — Радовался бы. Когда я тебе ещё столько комплиментов делала бы? — А вот и обойдусь без твоих комплиментов! — пыхтел он злобно, но я снова засмеялась и похлопала его по плечу. — Пора посмотреть, где эта Макио. — Кстати! — я недоумённо посмотрела на него. — Хочешь сказать, что ты помнишь имя жены Узуя-сана, но не помнишь моё? — Э-э-э… — он смутился. — А вот и помню! — Ну так назови! — Краснощёкая ты. — Нет! — я разочарованно развела руками. — А я-то надеялась… Тот всё равно держался очень важно. — Во всяком случае, «Краснощёкая» тебе больше подходит, — настаивал парень, и я лишь закатила глаза. Мы остановились напротив лестницы. Она вела вверх. Хашибира как-то странно напрягся, а я старалась понять, что происходит. Тот молча указал вверх. Похоже, напряжение в воздухе передалось и мне, ведь я так же почуяла нечто страшное, исходящее оттуда. Я кратко кивнула, и мы бок-о-бок отправились наверх. По подносу, одиноко стоящему у плотно закрытого сёдзи, мы поняли, что добрались. Иноске замер за углом. Мне лучше бы сделать то же самое, но нет. Я почувствовала невероятный порыв внутри, который, казалось бы, вот-вот выхлестнет наружу. И, превзойдя саму себя в импульсивности и рвении, ринулась вперёд. Хашибира шикнул и попытался остановить меня, но не успел. Я, опрокинув тарелки на подносе, с невероятной скоростью распахнула преграду, стоящую предо мной и демоном. Там никого небыло. Совершенно никого. Только ужасный бардак. По комнате валялись перья, вращаясь в непонятном вальсе, у стены стоял изодранный стул, а на потолке было много царапин в хаотичном порядке. Впрочем, меня поразило не это. — Дурёха! — напарник недовольно подбежал ко мне, схватив за плечо. — Ты мне демона спугнула! — Сам ты дурачок! — возразила я. — Думаешь, демон не почуял тебя ещё зараньше? Или он бы специально подождал? Но Иноске всё равно был зол. Он растерянно бегал глазами по комнате. Я показала ему рукой в верхний дальний угол. — Там было оно. Такие… Ну… — я попыталась нарисовать этих существ пальцами в воздухе. — Штуки, похожие на ярких, плоских змей. Когда я открыла сёдзи, я увидела как что-то такое мелькнуло вон там. Я никогда не обладала особо сильной интуицией, но тут было без вариантов. Хашибира напрягся, пытаясь ощутить ситуацию своей кожей. — Эй ты! — крикнул тот во весь голос. Затем схватил перевёрнутую мной миску и швырнул ею в потолок. — Выходи, я тебя чувствую!!! Словно отзываясь на слова незванного гостя, потолок задрожал, и комья пыли посыпались оттуда. Произошло нечто, похожее на землетрясение. Кажется, будто силы зла трепетали где-то на незримом уровне. Я инстинктивно вцепилась в руку друга, оглядываясь по сторонам. Тот же держался спокойнее. — Оно носится туда-сюда наверху! — прокомментировал он. И правда. Там, отчётливо слышались шаги, словно кто-то от кого-то бегал. Неожиданно этот кто-то перемахнул через нас, и бросился по площади над коридором. Напарник, не мешкая ни минуты, хватанул меня за рукав и понёсся следом. Я едва успевала переставлять ноги, надеясь не напороться на что-нибудь, иначе потом меня будут просто тащить по полу. Этот ведь не додумается отпустить, верно? Во время слепой погони мы снесли людей, мирно шедших по коридору, растолкали девушек, что спокойно прихорашивались в одной из комнат. На распутье, когда впереди показалась стена, до меня дошло, что мою тушку вот-вот расплющат о стену, а кабанчик даже усом не поведёт после этого. — Хэй, Иноске, может, отпустишь меня? — громко спросила я. В этот момент, тот как раз выставил вперёд кулак, дабы оставить в стене огромную трещину. И не повезло же какому-то извращённому бедняге как раз выходить из-за поворота… В тот же миг мощный кулак парня смачно врезал невинному челу по его косой роже, а я, которую наконец соизволили пустить на волю, не удержалась и гепнулась тому под ноги. Однако сей инцидент ни на секунду не остановил мечника. Зелёноглазый тут же поднялся, и, повинуясь своему осязанию, свернул по лестнице вниз. — Успокойся, — попыталась вразумить спутника я с густым разочарванием в голосе, поднимаясь на ноги. — Тебе его уже не догнать. Мне кажется, этот урод сбежал через какой-то потаённый ход, или что-то типа того. От потраченных нервов мальчик не заметил, как перешёл на крик: — Проклятье! Совсем не чую! Уб-бежал?.. Да чтоб вас всех! — под «всех», должно быть, он имел в виду меня, или же просто решил спустить свой гнев на кого-то из подручных. — Зачем мешали?! — Ну а кто просил тебя волочить меня через весь бордель?! — нахмурилась я. — А потом швырять какому-то извращенцу под ноги? М? К сожалению, испуганные дамы уже поспешили звать хозяйку на место аварии, и нам пришлось свалить по-добру по-здорову. В голове я сетовала на друга за то, что он набил уже вторую морду за день, и с такими темпами нас скоро вышвырнут отсюда. — Да-да, мы знаем, Иноко-чан очень виновата и сожелеет о случившемся! — причитала я, стараясь не пускать хозяйку борделя внутрь комнаты. Впрочем та не спешила уходить. В этот раз она намеревалась отругать нас самолично. — Я обязательно сделаю ей выговор! — Твои выговоры не эффективны! — подметила женщина, властно отодвигая меня в сторону и открывая сёдзи. Там она увидела Иноске, что стоял на локтях, и как раз пытался установить связь с потусторонним миром. Брюнетка ахнула и отодвинулась от дверного проёма. — Я же говорила, что ей плохо, — пробормотала я смущённо и деловито, закрывая за ней двери. * * * — Да говорю ж тебе! У нас в заведении демон шастает! — настаивал Иноске, когда мы в четвером сидели на крыше. Наступил ещё один день, когда мы собрались обменяться сведениями. Зеницу всё ещё не пришёл, ну а остальные были целиком и полностью в сборе. — Во-первых, он очень быстрый, — продолжила я. — Во-вторых, он проникает во всякие щели и дыры. А ещё… Я уверена, — я понизилиа голос до шёпота. — Это он сожрал ту девочку Узуя! Мы не поленились, и насобирали сведений, насколько нам это позволяли обстоятельства. Даже тщательно старались припомнить все детали поведения этого монстра. Но ни мальчик с серьгами, ни девочка-демон нам не спешили верить. А может, им просто было не особо понятно. — Д-да я понял, Иноске. — Вот така образина, от-таченная! — друг активно жестикулировал руками, затем сослался на меня. — Краснощёкая его даже видела! — Да! — я показала рисунок на листе бумаги, который по памяти нарисовала ещё до этого собрания. Как оказалось в последствии, сей шедевр был ну уж слишком далёким от оригинала. Но не стоит винить глупенькую меня: я-то увидела этот щупалец всего на две секунды. — Ну… да… наверное, — Камадо как-то неуверенно осматривал этот недо-но-всё-таки-да-образец-художества. — Нам не очень понятно, Иноске-кун, — устало призналась Ли, и мы с товарищем оба недовольно посмотрели на друзей. — А вот так?! — Хашибира наложил одну ладонь на другую и принялся вращать пальцами. Но мечник воды как всегда не торопился с выводами. — С-слушайте, скоро должны подойти Тенген и Зеницу, так что давайте… — Да неужели ты нам не веришь?! — обидилась я. — Говорим же, там это есть!!! — К-конечно верю, Дорати-чан, просто… — попытался возразить бардововолосый, но Хашибира перебил с недовольным видом: — Они оба предатели, Краснощёкая! — Кошмар! — я трагично скрестила руки на груди. — Вот Зеницу точно поверит, когда придёт! И тут неподалёку послышался голос Узуя: — Зеницу не придёт. Мы, словно по команде, оглянулись и увидели его мускулистую фигуру. Мужчина сидел на самом скате крыши, широкой спиной к нам. — Откуда Вы знаете, что Зеницу не придёт? — спросил Камадо немного встревоженно. Столп Звука не спешил с ответом. Он даже не смотрел на нас. Похоже, на бывалого бойца накатывали мрачные мысли. Голос прозвучал как-то черезчур тускло. — Думаю, я перед вами виноват, — слегка рассеянно поделился он одной из своих невесёлых дум. — Я… Принял несколько неверных решений, чтобы помочь жёнам… Зеницу уже пропал без вести… С прошлой ночи он на связь не выходил. Я вздрогнула и прикрыла рот рукой, беспомощно взглянув на шатенку. Мне не хотелось верить, будто мой друг мог погибнуть. И всё-таки, по взгляду Мотылька, который пересёкся с моим, стало ясно, что скорее всего так оно и есть. — Вам лучше уйти отсюда. У вас слишком низкий ранг. Если тут прячется Молодая Луна — вам с ним не совладать. Будем считать, что все пропавшие — мертвы. Я понимала, что не вошла в тот статус, чтобы ко мне прислушивался Тенген Узуй. Ведь и вела себя совсем непослушно, в отличии от товарищей, что старались в этом. Но я должна была сказать то, что думаю: — Погодите-ка! — я сказала это как раз перед тем, как хашира собирался исчезнуть с места встречи. — Нам нельзя останавливаться на полпути! — Думай, что говоришь, Такаяма! — холодно отозвался тот. — Думаешь, со своим рангом Каноэ ты мне поможешь что-то сделать? — Да нет же, послушайте! — перебила я нетерпеливо. — Ренгоку-сана убили, потому что он сражался один. Ваши жёны пропали, потому что они были одни. Одни на целое заведение. Зеницу исчез, потому что он тоже был один! Именно из-за одиночества все эти люди проиграли! Малиновоглазый обернулся и наконец посмотрел в мою сторону. Он колебался. — Нам нельзя бросать тех, кого ещё можно спасти! — настаивала я. — Возможно, я и правда буду Вам только мешать, но никто ведь не знает! Ведь когда гибнут великие — то и с малых большой спрос. Прошу Вас, не заставляйте меня бросать дело, за которое я взялась! Повисло молчание. Мы просто стояли и ждали, какое впечатление мои слова произведут на ниндзю. А он неторопливо поднялся, выпрямился и сказал твёрдо, но больше не холодно: — Я не буду вас ни о чём просить. Пусть каждый поступает так, как считает нужным. Затем тот ловко метнулся, и исчез. Мы и глазом не успели моргнуть. — Ну, — я тоже поднялась, посмотрела на друзей и легко улыбнулась. — Вместе до конца? Повисло молчание. Пожалуй, никто всё ещё не мог поверить, что мне удалось переубедить такого самовлюблённого упрямца, как Тенген Узуй. Я ещё с десять секунд сидела, переводя взгляд с одного лица на другое, а затем уже не выдержала: — Ну ребя-я-ята! — прохныкала я. — Ну не смотрите на меня так! Ладно этот белобрысый, ну а вас я давно должна была перестать удивлять! Мы ведь уже сколько дружим? А действительно, сколько? Уже даже и не помню… С этими людьми (и демонами, Лианчик, я о тебе не забыла!!!) мы сблизились не сказать, чтобы быстро, но навсегда. Это было уже точно. Я не знала, когда это началось. Казалось, что так было всю жизнь. — Мне одно интересно! — зелёноглазый интелегентно ковырнул в ухе. — Откуда в твоей голове такие мысли берутся? — Какие такие? — Ну… Иногда кажется, что ты умеешь только лялякать и визжать, как резанная свинья, — парень объяснялся, как умел. — А то вдруг выдаёшь такое. Шпаришь, как проповедник! — Неужели ты когда-то проповедников слушал? — не поверила я, но кабанчик лишь отмахнулся. Мы ещё посидели да дружно поржали над этим, но потом Камадо успокоился, посмотрел на меня и улыбнулся. И было в его улыбке что-то такое родное, душевное и даже понимающее. — Да, Дорати-чан. Вместе до конца, — тихо повторил он, но его верный друг всё равно услышал. — И ты тоже нанюхался чего-то, Гонпачиро! — он сказал это так устало, будто ставил диагноз. Но миролюбивый старший братец Незуко не пожелал замечать лёгкой насмешки в этих словах. Потом переключился и сразу стал серьёзным. — Знаете, — он понизил голос почти до шёпота, будто собирался раскрыть нам какую-то тайну. — Мне кажется, есть какой-то тайный ход между борделями. — Ну! — я победно вскинула руки вверх. — А я тебе что говорила, Иноске?! — Помолчи, Краснощёкая, — отмахнулся тот. — Послушай, что говорят те, кто умнее тебя! Пока я надула щёчки от столь бездонной наглости и тупости вперемешку, Хашибира придвинулся вперёд и с заинтересованным видом подпёр рукой подбородок. — Продолжай-продолжай, Тентаро! — Поскольку снаружи Узуй ничего не заметил, мне кажется, демон примерно так и работает. — То есть, ты думаешь, что он сидит не в нашем заведении? — переспросила я. — Возможно, — неуверено согласился мечник. — Чем профессиональнее демон работает, маскируясь под человека, тем осторожнее он с убийством людей. Иначе его заподозрят. — Думаешь, что он просто быстро перемещается с одного здания в другое? — снова задала вопрос я. — Должно быть так. Ночью он должен работать со всеми. Иначе его заподозрят. Картинка из сложного, поначалу, шифра, начала постепенно складываться у нас в головах. Демон… проходы… маскировка… — Знаете, я уверен, что и Зеницу, и жёны Узуя всё ещё живы, — сказал Камадо, смотря в небо. Мне кажется, именно с неба он черпал ту непоколебимую ясную надежду, что помогала поднимать голову, подниматься на ноги и идти вперёд. — Я хочу, чтобы вы тоже в это поверили. Вы все. — Всё, что ты сказал, — напарник положил руку себе на колено. — Я и сам собирался тебе сказать! — А вот и неправда! — возразила я. — Ась? — три пары глаз уставились на меня, которая важно разлеглась на черепицах крыши. Солнце ярко светило на меня, и я блаженно прикрыла веки. — Ты бы не додумался до этого, если бы не Танджиро, — пояснила я кабанчику, приоткрывая один глаз. — Ты впринципе умный такой, молодец, горжусь, но, о челик… Я щёлкнула пальцами. — Есть моменты, когда ты жесть как тупишь. — Чего-о?! — брюнет рассердился, и крик его эхом разнёсся по спящему кварталу. — А ты типо нет?! — Ну, нет на самом деле. — Врёшь!!! — Х-хэй, реб-бята! — Камадо попытался нас разнять. — Хотя бы здесь не ссорьтесь! — Отлично! — охотник с женственным лицом вскочил. — Тогда продолжим в заведении, Краснощёкая! — О да-а, жду не дождусь, когда отпинаю тебя! Я снова стала той самой Краснощёкой: глупенькой, наивной, нетерпеливой и бойкой. Той, которая не побрезговала бы сразиться с Иноске или угостить Зеницу подзатыльником. Но именно такую больше всего любили её близкие друзья.