***
***
Мэй разбудила одна из служащих дворца распахнув тяжёлые шторы. — Господин Дарен, — вежливо и с добротой в голосе сказала она становясь около кровати, — бал уже начался, вас ждут. Она подозвала другую девушку и та поставила на прикроватный столик таз для умывания. Мэй встала и отослала прочь всех служащих, пояснив, что помощь в переодевании ей не понадобится. Умывшись она взяла со стола кружку с чаем и подошла к манекену, на которого был надет костюм для бала. Мэй вздохнула. Он был слишком сильно украшен драгоценнотями, но больше всего ей не понравились штаны обшитые маленькими бантиками. Дома подобной одеждой был заполнен весь её гардероб и Мэй отдала приказ избавиться от таких вещей. Минуты две она раздумывая пила чай и разглядывала костюм. Потом плеснула остатками напитка на манекен и вышла из комнаты. Там её поджидала свита из трёх девушек и двух парней в нарядных ливреях. Вручив кружку блондинке с кудряшками, Мэй почесала ухо и сказала: — Костюм негоден для бала, — с этими словами она пошла вперёд не слушая причитаний взволнованных девушек. За Мэй тут же поспешили двое парней, обогнали её и повели в сторону залы, где проходил бал. Бальная зала сверкала, искрилась из-за многоуровневых люстр с высокими свечами которых должно было хватить надолго, и факелов. Они висели на стенах, прикрытые решётчатыми колпаками. Паркет был начищен настолько сильно, что в нём отражался свет огней. Столы ломились от количества закусок и бокалов с винами и соками. Также имелось пять выходов на балконы и комнаты для отдыха. В мужской можно было завести новые нужные знакомства, выкурить сигару и выпить крепкий алкогольный напиток. В дамской были слабооалкогольные напитки, свежий чай, печенье и фрукты, а также нюхательные соли — чтобы привести леди в чувство, и магниты — чтобы приложить к ноге если от танца сведёт мышцы. Когда она вошла в ярко освещённую залу, Мэй объявили именем Дарена и сотни любопытных глаз тут же были устремлены на неё. Точнее не на неё, а на молодого, красивого парня с невероятными белыми волосами, статного и загадочного. Слухи о новом любимце короля пронеслись по столице ураганом и среди присутствующих не было ни кого, кто бы эти слухи не знал, и никого, кто бы с жадным любопытством не впился глазами в предмет сплетен. Мэй заметила как к ней уже направляются и, закричав на весь зал: — Господин Корбин! — поспешила к столу с закусками. Корбин, в это время положивший себе на тарелку кусок торта, развернулся изумлённо изогнув брови. — Здравствуйте, Дарен, вижу вы в хорошем расположении духа, — заметил он. — Выспался, — Мэй взяла то же, что и казначей — это был торт: запечённые в печи коржи с цукатами, изюмом, пропитанные мёдом. — Да, дворцовые перины отличного качества, — испытующий взгляд пронзал Мэй насквозь. — Нефомнефно, — пробубнила Мэй с набитым ртом. На это действие Корбин посмотрел презрительно, ведь он не выносил невежд, отсутствие манер и незнание этикета. Но презрительный взгляд был мимолётен. Он поставил тарелку, взял бокал и протянул Санву. — Вот, попробуйте это вино, хорошо подходит к десерту, — после, заложив руки за спину, он удалился, а к Санву уже спешили любопытные аристократы. Бенго Татакео при появлении Дарена Санву почти не сводил с него взгляда. Он стоял со своим отцом Альфонсо Татакео. Оба высокие, почти одного роста, с одиноково зачёсанными назад волосами и похожие друг на друга настолько, насколько могут быть похожи внешне отец с сыном. Бенго было двадцать четыре, а Татакео старшему сорок семь. Прямая спина, гордый взгляд и несгибаемый характер — Бенго очень уважал своего отца и хотел походить на него. Сейчас он держал бокал точно так же, как держал его отец, даже если ему неудобно, ведь он был готов на всё, и он безумно радовался, если ему говорили об их с отцом схожести. — Это тот самый Санву? — проследил за взглядом сына Альфонсо. — Да, отец. — Так ты говоришь он не понравился Томасу? — Так точно, отец. Томас выглядел недовольным. Даже не так, если бы не присутствие его величества, Томас бы набросился на Дарена с мечом. — А Корбин? — Его не прочесть, — качнул головой Бенго, но заметив нахмурившееся лицо отца, поспешил добавить. — Я думаю он зантересовался. — Корбин? — Альфонсо обладал орлиным зрением и видел какой взгляд бросил казначей на юношу и похлопал сына по плечу. — Ты ошибся, Бенго. Тебе следует ещё многому обучиться. — Я понял, отец, завтра спущусь в подвалы. — Нет. Его величество даст тебе задание. Сердце Бенго учащённо забилось в предвкушении. Самостоятельно, без отца! Для Татакео младшего это было второе задание от короля, а это означало, что с первым он хорошо справился. Бенго старался не выдавать эмоций, но отец, взглянув, укоризнено покачал головой. — После спустишься в подвалы, — продолжил Альфонсо. — Будешь штудировать материал, потом я оставлю для тебя троих пленных. На этом разговор окончен. Бенго покорно склонил голову. Как наследник офицера тайной полиции его величества, Бенго покорялся во всём своему отцу. Ему не приносило удовольствия то, чем с малых лет его заставляли заниматься, но это была его обязанность и бунт ни к чему бы ни привёл. К тому же у Бенго было невероятное уважение к отцу. И к матери, которая во всём поддерживала мужа, даже в воспитании сына. Бенго прожил так более двадцати лет, его окружение было таким, он сам учился быть таковым и тем невероятнее для него была встреча с Дареном. Бенго пока не мог понять, что он чувствует по отношению к парню, но признавал, что неприязни нет, но есть нарастающее любопытство. Бенго искоса посмотрел на отца. Альфонсо «читал» Дарена, он изучал его пока тот отвечал на вопросы окруживших его аристократов. Допив вино Татакео старший отдал бокал служащему, кивнул прошедшему мимо начальнику королевских рыцарей, и, немного поразмыслив, обратился к сыну: — Следи за ним. Думаю его величество отправит мальчишку с тобой, поэтому глаз с него не своди. Запоминай всё до мельчайших деталей, потом доложишь мне. Дождавшись согласия сына Альфонсо отошёл для разговора с Томасом. Раздались звуки труб. Возвещали о прибытии королевской четы. Зычный голос пронёсся над залой: — Его королевское величество с женой Кабатой и дочерьми: Келисава, Аметназирха, Кичьлоколока, Кинторопапа, Акдубазена, Суткака! Королевская чета выглядела по-королевски величественно: одеяния короля и королевы были вышиты золотыми и серебрянными нитями, украшены драгоценными камнями. Корона короля выглядела как обруч оплетённый усиками и листьями земляники, и украшена была рубинами. В руках королева держала веер из разноцветных перьев, его украшала лента инкрустированная изумрудами. Но не дорогая одежда делала их величественными — это была их осанка, их взгляды, манеры. Все присутствующие замерли в восхищении, потом начали кланяться. Когда Мэй подняла голову увидела, что король с улыбкой смотрит на неё. Приняв это за знак она подошла ближе и ещё раз поклонилась. — Ваше величество, королева. Принцессы. Я Дарен Санву, имею честь приветствовать вас. — Я слышала о вас, Дарен, от моего мужа. Он столько говорил о вас, что я начала ревновать, — рассмеялась королева и шутливо ударила мужа сложенным веером. — Дорогая, ты же знаешь, я люблю только тебя, — король перехватил руку жены и поцеловал тыльную сторону ладони. — Но, кажется, теперь я начинаю ревновать смотря на то, как Дарен разглядывает мою жену. — Простите, ваше величество, за грубость, но я никогда прежде не видел такой красоты, словно роза заблудилась среди крапивы. По залу пронёсся шёпот. Королева была под впечатлением, она приложила веер ко рту и едва склонив голову обвела Мэй взглядом. А король чуть свёл брови и сложил руки на груди. — Дарен, ты вздумал увести у меня жену? — И мысли не допускаю, ваше величество, — Мэй склонила голову. — Львицы достоин лишь лев. По залу теперь пробежал восхищённый вздох толпы. Король довольно рассмеялся, а королева, спустившись на две ступени, обхватила голову Санву ладонями и поцеловала волосы. Потом протянула руку, дожидаясь когда король спустится к ней. Проходя мимо он сказал Санву: — Ты был благословлён величайшей розой этого королевства, цени это, Дарен. — Да, ваше величество, — Мэй была искренна, она ещё никогда не видела таких красавиц и в этот момент её слегка кольнуло — на миг она захотела так же быть сейчас в бальном платье, с завитыми волосами кружить в танце… Мэй отмахнула от себя эти мысли, горько улыбнулась и пробормотала: — Всё же я обычный человек, кажется. — Кхм, кхм, — раздался позади кашель и Мэй обернулась. На пару ступеней выше стояли шесть принцесс. Самая младшая, очаровательная Суткака потянула одну из сестёр за край платья. — Келисава, мне скучно, — пожаловалась она надувшись и притопнув ножкой. — Ах, не доставай, иди поиграй с другими детьми, — отмахнулась от неё сестра. — Я не хочу играть, не хочу… — Суткака! Как ты себя ведёшь? — прошипела Келисава и это возымело действие на младшую принцессу. Она нахохрилась и направилась к группе детей, что стояли в дальнем углу залы. — Простите нас, — попросила Келисава у Санву, — она самая младшая, поэтому немного избалована. — Всё в порядке, вам не стоит переживать, я понимаю, — Мэй подняла руки и чуть развела в стороны, — будь у меня младший брат — я бы избаловал его до свинства. Принцессы посмеялись и по очереди представились. Они были похожи на свою мать — королеву Кабата, но уступали ей в красоте, несмотря на свою молодость. Темноволосые, все худенькие, словно тростиночки, с блестящими, от света огней, глазами они буквально поедали Санву взглядами. Не знакомая ещё со всеми правилами этого королевства, Мэй не знала, что делать — можно ли ей пригласить на танец принцессу? Предложить им выпить вина с тортом? Продолжить разговор или следует уйти? Но положение спасла старшая из присутствующих здесь принцесс. — Вы прибыли издалека, Дарен, и наверное не знаете, но вы можете пригласть на танец лишь старшую из нас. Азора сегодня отсутствует на балу, поэтому старшая я, — и она склонив голову мило улыбнулась. — Тогда позвольте вас пригласить, ваше высочество Келисава, — Мэй подала руку и повела девушку в центр зала. Мужских партий ей ещё не приходилось танцевать, если не считать пару танцев с Катариной, но она с этим справилась легко, тем более, что танцы, которые она уже успела подсмотреть здесь, были не сложными. Мэй с лёгкостью кружила девушку, что едва доставала ей макушкой до подбородка, по залу, и только сейчас внимательно посмотрела, в какие платья были все одеты. Полупрозрачные, опоясанные цветными поясками под грудью. Но в них были преимущественно лишь молодые девушки. Дамы постарше, в том числе и королева, носили более плотные платья, но похожего кроя. В полупрозрачных лёгких платья было проще в жару, что царила на этих землях, но Мэй засомневалась, что смогла бы его надеть. Зацепив взглядом пышную грудь принцессы Мэй сообразила, что именно по этой причине не надела бы платье — со своим размером она была не соперница Келисаве. Такие мысли вогнали Мэй в краску, а принцесса лишь шире улыбнулась, решив, что она зацепила этого красивого молодого человека. Послав сёстрам победный взгляд, возбуждённая, она продолжила танец. Мэй станцевала уже со многими дамами, ей не давали отдохнуть и всё подходили и подходили выпрашивая танец. Она не устала, ей не надоело, но постоянное мелькание огней и разноцветных платьев уже кружило голову. К тому же многие дамы слишком тесно прижимались, а некоторые даже пытались ущипнуть. И тут ей пришли на помощь. В перерыве к ней подошёл маленький паж. — Господин Санву, вас желают видеть, — доложил он. — Дамы, вынужден откланяться. Благодарю за прекрасно проведённое время. Под недовольный ропот Мэй поспешила за мальчишкой. Ей было не важно кто желает её видеть, она радовалась свободе. Паж вывел её из залы, провёл длинным коридором, свернул, ещё раз свернул… Это напоминало танец, было ясно, что дело предстоит серьёзное и Мэй убедилась в этом, когда паж завёл её в комнату и передал ожидающему в ней рыцарю. Когда паж ушёл Мэй коротко рассмеялась. — Он такой важдый, — и она обратилась к рыцарю: — Здесь все пажи такие? Или он особый случай? Голубоглазый, белокурый рыцарь молчал и лишь поводил глазами. Мэй чуть склонила голову и улыбнулась. Казалось рыцарь раздумывал ответить или нет, молчание затягивалось и это только больше раззадоривало девушку. — Ничего не скажешь? А, я понял — ты немой, да? Или у тебя обет молчания? Знавал я одного, тоже хранил обет молчания, — Мэй пожевала губами. — Нет, неверно сказал. Он притворялся немым, чтобы с тёщей не разговаривать, представляешь, да? Рыцарь поджал губы и отвернувшись подошёл к камину. В нём не горел огонь, хоть в комнате и было немного прохладно. Мэй оглянулась. Помещение представляло собой длинный прямоугольник, в одной и другой стороне стояли широкие книжные шкафы, по массивному столу и по семь кресел вокруг. Камин находился напротив двери, и между ними было пустое пространство. Похоже, что комната была кабинетом для двух человек или переговорной. Мэй поёжилась. — Тебе не кажется, что откуда-то дует? — спросила она, а рыцарь нагнулся и полез в камин. Мэй приподняла бровь. — Меня позвали камин чистить? Ух ты, этого я ещё не делал. — Следуйте за мной, — басовито попросил рыцарь чем привёл Санву в восторг. — Эй, да ты умеешь говорить! И она нырнула вслед за ним. Рыцарь нажал на пластину, с негромким скрежетом задняя стенка камина пришла в движение и открыла вид на лестницу. Выйдя на которую рыцарь нажал уже на другую пластину и стена вернулась в прежнее положение. Мэй одобрительно покачала головой. — Вот это технологии, — она даже присвистнула. — Нам вниз? Рыцарь молча начал спускаться. Не дождавшись ответа Мэй поспешила за ним. — Ты опять молчать будешь? Давай знакомиться? Дарен, а ты? Буду звать тебя Педро. Как тебе имя? — лица рыцаря не было видно, поэтому Мэй не узнала, понравилось ли ему новое имя. А сама она и не думала замолкать. — Вот знаешь, ты мне нравишься. Ты интереснее, чем твой начальник. Томат. Ой, то есть Томас. Нервный какой-то, слово ему не скажи. Хотя сам не затыкается, всё бу-бу, да бу-бу! Не то, чтобы я любитель поболтать, но с ним же и слова не вставишь! Зачем он в рыцари пошёл? Лучше бы стал проповедником. У вас в королевстве есть проповедники? Они слово божье вещают. У нас был такой. Я отлично высыпался на его службах. Ты спрашиваешь зачем я на них ходил? — рыцарь ничего не спрашивал. — Отец под старость лет плохо ногами передвигал, так я его сопровождал. Некоторое время они спускались в тишине по винтовой кованой лестнице. Окон не было, свет давал лишь факел в руках рыцаря, который он снял со стены ещё на верхней площадке. Огонь плясал, искрился и казалось вот-вот погаснет, но рыцарь уверенно нёс его, не тревожась об этом. Длинные тени спускались за рыцарем и Мэй отплясывая и покачиваясь, а сверху куполом спускалась темнота. Мэй снова поёжилась, то ли от холодка, то ли от предчувствия. Она видела два варианта развития событий: либо её ведут на пытки, либо её посвятят в какую-то тайну и это будоражило, она давно соскучилась по приключениям. Потасовки в баре, когда деревенские мужики пытались искалечить красивое лицо заезжего парня — вот все её приключения за последние несколько лет. И сейчас её нетерпелось очутиться внизу лестницы и узнать, чем это закончится. Она даже подавила желание подхватить рыцаря на руки и добежать самой.***
Бенго Татакео стоял на лестничной площадке в ожидании Дарена и уже слышал его голос, звучащий словно в трубе. Чем ниже Дарен спускался, чем отчётливее были его слова. Вот уже свет от факела разлился по площадке, застучали сапоги о ступеньки, Бенго прислушался. — …понравится. Я научу тебя козу доить, — Бенго запрокинул голову. — А там глядишь и пристрастишься. Сыр научишься делать, будешь помогать Катарине. А если у вас дети родятся, так я на них завод перепишу. Ты подумай, подумай. Бенго раскрыл рот. Во что этот парень пытается ввязать одного из лучших рыцарей?! Вскоре показался и он сам. Без единой эмоции на лице, а за ним светящийся Дарен. Глядя на него и самому хотелось улыбаться, но Бенго покрутил головой и нахмурился. — О, Бренди! — обрадованно воскликнул Санву. Бенго поперхнулся воздухом. — Бенго, — поправил он. — Бенго Татакео. — А, прости, друг, — лучистые глаза Дарена не позволяли на него сердиться и Бенго взмахом руки отпустил рыцаря и распахнул тяжёлые двустворчатые двери. Когда они закрылись рыцарь, оставшись один, рассмеялся и поспешил наверх. Бенго вёл гостя широким коридором и искоса наблюдал за его реакцией. По бокам находились решётчатые камеры, и в некоторых были люди. Это были мужчины разного возраста, все они были одеты в рубахи до пят, у многих были перебинтованы руки, ноги или головы. Кое-кто был закован в кандалы. Такие кандалы висели на стенах между камерами. Попадались так же и неясные инструменты, явно предназначенные для пыток. Пройдя около дюжины камер Дарен спросил: — Это всё для меня? Бенго не удивился. Многие, кто бывал здесь не в качестве арестованного, быстро соображал, что подобное обычно устраивали если не для устрашения, то для предупреждения, и Дарен подняв вверх руки, добавил: — Я всё понял, буду вести себя благоразумно. — Извини, приказ отца, — неожиданно для самого себя впервые Бенго извинился. — Да не переживай, — подмигнул Дарен. — Лучше скажи зачем я здесь? Или это тайна? — От его величества поступило для нас задание. Подробности расскажет отец.***
Дальше они шли молча. Когда Мэй и Бенго вошли в кабинет, Альфонсо сразу же отпустил девушку-рыцаря, с которой разговаривал, вложил все бумаги со стола в ящик и уставился на Мэй. Пока он её изучал она рассматривала кабинет. Он был обставлен в её вкусе: мебель из вишнёвого дерева, ничего лишнего, всё имело значимость. Даже большой глобус у книжных шкафов, как была уверена Мэй, был не украшением, а скрывал в себе тайник. — Ну и как? — вдруг поинтересовался Альфонсо. — Хороший кабинет, — одобрила Мэй улыбаясь. Альфонсо откинулся в кресле и отстучал указательным пальцем по столу десять раз. Лицо его было словно непроницаемая маска. — Так, сын мой и ты, Санву Дарен, всё, что вы сейчас услышите — знает лишь его величество и я. Если узнает пятый — не пощажу никого из вас. Мэй искоса посмотрела на Бенго. Тот стоял ровный, словно струна и выглядел спокойным и преданным. Мэй тоже убрала улыбку с лица и серьёзно выслушала Альфонсо. — Три дня назад была похищена старшая принцесса Азора, — Альфонсо встал из-за стола и, рассказывая, шагал по кабинету. — Мы знаем кто это сделал и для чего. Но не можем в открытую объявить об этом и попросить вернуть принцессу обратно. Как и объявить войну. — Почему, отец? — спросил Бенго, неотрывно следя за Татакео старшим. — Потому что это королевство Зенойам. В случае открытой конфтонтации они заявят, что их король и принцесса полюбили друг друга, его величество был против, и принцесса Азора вынуждена была бежать. — Я знаю этого престарелого ловеласа, — припомнила Мэй. — Он сейчас выглядит как разваливающееся трухлявое дерево, какая любовь?! Бенго поджал губы, чтобы не рассмеяться на эту реплику, а Альфонсо свёл брови. — Дело не в его возрасте, а в том, что он король. — Понял, политика. — Молодец, что понял, — Альфонсо остановился и опёрся руками о стол. — Боюсь представить на какие ухищрения они пойдут и какими средствами будут пользоваться, что бы её высочество Азору подчинить своей воле. Мэй нахмурилась. Насилие она не терпела. И если сейчас она могла помочь несчастной девушке — она это сделает. Альфонсо, словно прочитав её мысли, добавил: — Конечно, на это они пойдут лишь в крайнем случае и принцессу, хоть держат в заперти, по моим данным голодом не морят и не подвергают пыткам. У нас есть около недели времени пока они не приступят к своему плану — я вам даю четыре дня. Альфонсо заложил руки за спину и остановился напротив Мэй. Пока он буравил её пронзительным взглядом Мэй не отвела своего, выдержала. И тут он задал ей вопрос, который, по его мнению, должен был вывести Санву из колеи. — Ответь на мой вопрос, Дарен, докажи, что его величество не ошибся в тебе. Почему мы не должны допустить этого союза? Мэй чуть прищурилась, Бенго повернулся к ней. Решив не томить их ожиданием, она ответила: — В случае их союза произойдёт государственный переворот или, что вероятнее, король умрёт от неизвестной болезни, а за ним и наследный принц. Следующей по праву престолонаследования является принцесса Азора. При подобном раскладе наше королевство исчезнет с карт, расширив границы Зенойам. И на этот раз она выдержала взгляд Альфонсо. После этого он вернулся за стол. — Вашей задачей является проникнуть на вражескую территорию, узнать местонахождение принцессы и вернуть её обратно. Для остальных она поправляет здоровье в монастыре. На границе вас встретят, передадите принцессу и помните — её жизнь важнее вашей, но… в самом крайнем случае — убейте принцессу Азору. — Мы поняли, отец. — Вернём принцессу в целости и сохранности, — добавила Мэй и под взмах руки Альфонсо они вышли. — Нас ждут приключения, друг. Мэй похлопала Бенго по плечу и от её заразительной улыбки улыбнулся и он.