***
Дарен кивнул Бенго и развернулся чтобы уйти, но Бенго в три шага нагнал его и шли они уже вместе. За пять месяцев отсутствия Дарен не изменился. Такой же светлый, вызывающий своим присутствием яркие эмоции. — Тебя долго не было, Дарен, — Бенго был несказанно рад сказать это. — Поручение короля, ты ведь знаешь, пока не исполню не смогу вернуться. — Да. Бенго и сам не сидел без дела всё это время — отец с каким-то особым рвением занялся его обучением. Бенго предполагал, что это из-за Дарена. Альфонсо так и не смог найти на него компромат. Вернулись рыцари, которых он отправлял по маршрутам, пройденным Санву, но ничего подозрительного те не смогли найти. Альфонсо даже исхудал, он мало спал, стал совсем одержимым. В пыточную камеру они ходили теперь каждый день. Но Бенго всё же находил свободное время, чтобы ненадолго сбежать на земляничную поляну. Совсем как в детстве, когда он сбегал в лес, и подолгу сидел на каком-нибудь дереве. Ходил Бенго на поляну до самых холодов. Пока пожухлые земляничные кусты не стали гнить, он сидел там и размышлял. И ждал возвращения друга. — Без тебя во дворе скучно. — А со мной весело? — уточнил Дарен. — Я балаганный шут что ли? — Нет, нет, Дарен, — поспешно высказался Бенго. — Все чопорные. А ты другой. Помнишь, как мы выложили монеты вдоль коридора? — Помню, — улыбнулся Дарен. Они вышли из тронного зала и теперь шли по длинному, украшенному множеством гобеленов, коридору. — Кванко все их собрал. Уже в середине пути на коленях полз, монет уже полные карманы. — Да, тогда он их в рот напихал, в шаровары, — рассмеялся Бенго, видя, что друг улыбается. — Пыхтит и ползёт. В шаровары монеты пихает. — А тут его величество… — Тот сразу подскочил, а с него шаровары спали. — Неудивительно, столько золота в них напихать. — А он ещё сказать что-то пытается… — А рот полон монет… Друзья расхохотались, привлекая внимание двух служанок, тут же при виде Дарена шмыгнувших за угол. — Всё, сейчас принцессы узнают, что ты здесь, — Бенго заметно погрустнел. — Я даже не отдохнул, — посетовал Дарен. — Я так устал. Не спал полгода. — А давай сбежим? — предложил Бенго. Через пять минут они, хохоча, выбегали из дворца под недовольные взгляды разряженных принцесс, следящих за ними из окон. В одном из окон на мгновение показался король. — Ничего, — хмыкнул он вслед убегавшим парням. — Они его на балу достанут. Король зевнул и тут же окно оказалось закрытым тяжёлыми портьерами. *** Бенго ждал Санву у главных дверей. Они приехали по раздельности, так как Альфонсо хотел, чтобы все Татакео приехали вместе. Он и Анула уже вошли во дворец, а Бенго остался. Было неудобно, в дверях постоянно кто-то толпился, и парень встал на самой высокой площадке лестницы, чтобы сверху увидеть прибытие друга. Новогодний бал решено было провести костюмированным, поэтому толпа аристократов была разодета ещё более пёстро, чем обычно. Здесь были персонажи из сказок, моряки, заморские принцессы и принцы, ведьмы и колдуны. Кто-то был просто в роскошном платье и с маской, не обозначающей ничего. Бенго был в костюме заморского принца: длинноватые волосы он не зачесал, как обычно назад, они прикрывали уши и чуть прятали подведённые тушью глаза. Расстёгнутая рубашка облегала стройное, накачанное тело, свободные шаровары зелёного цвета, на ногах лёгкие сандалии. Торс обмотан широким атласным поясом. Поверх было накинуто шёлковое кимоно. В ушах были золотые серьги, на шее золотое украшение с рубинами в виде ошейника, и нескольких цепей-кулонов. На руках также были многочисленные толстые и тонкие браслеты. Они мелодично звенели при малейшем движении. Аристократы останавливались, чтобы рассмотреть юного герцога, отчего движение застопорилось, и внизу лестницы людям приходилось толпиться. На бал Санву приехал одним из последних. Как только он спустился с коня, предпочитая не ездить, как многие придворные, на каретах, то был тут же окружён многочисленной толпой. Многих из них Дарен толком и не знал, но деться было некуда — это придворные, если ты на их устах, то будешь в центре их внимания, хочется тебе этого или нет. Многие мечтали быть на его месте. Но редко кому удавалось надолго зацепить своим вниманием избалованную публику. У Дарена забрали коня и он, с трудом двигаясь вперёд, направился ко дворцу. Придворные, в большинстве дамы, наперебой задавали ему вопросы, на которые он отвечал быстро, двумя тремя словами. Бенго и сам замер, не в силах отвести взгляд, забыв на время где он находится: Дарен приехал в образе пирата. На нём была шёлковая зелёная рубаха с манжетами-воланами, вышитая узорами жилетка, штаны из тафты, сапоги для охоты, через плечо была перекинута портупея, на поясе два ремня и треуголка из фетра. В ухе чёркая серёжка-пуговка и серебряный крест. Он имел огромный успех у придворных дам, останавливающих его, чтобы задать вопрос. Вопросов было множество и Дарен отвечал на них односложно. — Дарен! Дарен, — позвал его сбежавший с крыльца Татакео младший. — Что ты так опаздываешь? Король в нетерпении. При упоминании короля придворные, как волна, схлынули от Санву. И он, вздохнув свободней, поспешил к другу. Бенго подхватил его за локоть и повёл внутрь. — Король очень сердится? — спросил Дарен. — Нет, — усмехнулся Бенго. — Я всё выдумал, чтобы эти стервятники от тебя отстали. Его величество ещё не вышли. — Спасибо, друг, — сердечно поблагодарил его парень. — Да что там, — ощутил радостное смущение Бенго и отпустил локоть Дарена. Перед ними распахнули огромные, двустворчатые двери и друзья попали в душную, наполненную ароматами разнообразных цветов, залу. По натёртому до блеска паркету уже кружились под музыку разряженные пары. С потолка свисали многоярусные хрустальные люстры. В углу была построена сцена для музыкантов. Вдоль стен стояли столы с закусками, различными напитками и с простой водой. Стояли скляночки с нюхательной солью для дам. Бенго и Дарен, после того как их представили, пошли ближе к стене, чтобы не быть сметёнными, и таким образом добрались до трона. Король ещё отсутствовал, как и королева и принцессы. Бенго потянул Дарена за трон. — Слушай, завтра его величество хочет устроить охоту и обязательно позовёт тебя. Говорит, что лучше тебя стрелка нет. — Я не понял, ты хочешь, чтобы я отказался или делаешь мне комплимент? — Второе, — улыбнулся Бенго. — Я хотел позвать тебя на рыбалку, через месяц. У дяди на озере хорошо расплодилась… нет, развелась… Дарен, как правильно сказать про рыбу, что её стало много? — Напочковалась? — Точно, спасибо, напочковалась рыба и он пригласил … издеваешься, да? — насупился Бенго глядя как Дарен едва сдерживает смех. — Да, — не выдержал и расхохотался Санву. — Ты, кстати, хорошо выглядишь. — Спаси… — Только рубашку мог и на размер больше надеть, — наклонив голову вправо изучающим взглядом осматривал Бенго Санву. — Ты кого впечатлить-то хотел? — Я не… — Бенго опустил голову, его щёки налились румянцем. — Да ладно. Я шучу, — Дарен хлопнул друга по плечу. — Я серьёзно говорил, что ты хорошо выглядишь. — Да. Спаси… — Такие мускулы накачал, аж завидно. — Даре-е-н, -простонал Бенго скрыв пылающее лицо в сгибе локтя. Дарен хохотнул и выглянул из-за трона. — Не могу на тебя сердиться, ты же знаешь, — прошептал Бенго. — Я полагаю там Бенго и Дарен, ваше величество, — раздался голос королевы. Друзья вышли и предстали перед королём и королевой. Одетые в одном цвете — в тёмно-фиолетовом, они выглядели великолепно. Их одежда, по случаю бала, была больше, чем обычно, украшена драгоценностями. У короля преобладали любимые им рубины, у королевы всё было расшито жемчугами. Король, посмеиваясь, смотрел на своих приближённых, королева улыбалась. Её красивое лицо лучилось добротой и, казалось, окутывало каждого стоящего перед ней каким-то возвышенным чувством и хотелось стоять под её сияющим взглядом вечно. Бенго и Дарен тоже попали под это очарование и не сводили восхищенных взглядов с королевы, пока король не сказал: — Дарен, я говорил о своих дочерях, но никак не о любимой жене. — Прошу простить, ваше величество, но перед её величеством забываешь мужчина ты или женщина. — Ах, какой милый, — произнесла королева и король кивнул, оставшись доволен ответом. — Ну, нашли себе пару для танцев? — спросила королева принявшись обмахивать себя веером из перьев. — Нет, ваше величество, — ответил Дарен. — Милый, надо найти им пару, — обратилась королева к супругу. — Да они вдвоём как пара, — ответил задумчиво король. — Милый супруг, вы не в духе сегодня? Вас что-то расстроило? — Ах, нет, моя дорогая. Мне кажется здесь душно, — король хмуро посмотрел, как королева торопливо машет веером и подозвал одного из пажей, стоявших рядом. — Скажи пусть откроют все окна до единого. И двери. Во всём дворце. — Слушаюсь, ваше величество. Маленький паж исчез за троном, а король обвёл взглядом переставшую танцевать при их появлении толпу. Те, кто только что танцевал тяжело дышали, обратив к королю раскрасневшиеся лица. — Продолжайте танцевать, — приказал король. — Юный герцог и маркиз сейчас спустятся к вам. Друзья напряглись, когда король обернулся к ним с довольной ухмылкой. — Знаю, вы думаете, что я из вредности бросаю вас на растерзание толпе, — Бенго и Дарен хотели было горячо возразить, но король остановил их. — Когда вы вместе, что-нибудь происходит, из ряда вон выходящее. — Это мило, — громким шёпотом поддержала Бенго и Дарена королева. — После их выходок ко мне бегут жаловаться, дорогая жена, а я не люблю лишней работы, — пояснил правитель. — Лучше я вас загоняю так, чтобы вы смертельно устали. — Смертельно, — прошептал в ужасе Дарен, рассмешив королевскую чету. — Я погорячился, Дарен. Но чем больше вы устанете — тем меньше сил будет на хулиганские выходки. Оставьте хоть на этот вечер барона Кванко в покое, — король переводил вопросительный взгляд с одного парня на другого. — Мы всё поняли, ваше величество. — Да, мы исполним вашу волю. — Вот и замечательно, идите, — король улыбнулся ещё шире. — Вас уже заждались. — С вашего позволения. Ваше величество, — поклонившись, Дарен и Бенго переглянулись и одновременно обречённо вздохнув, спустились в зал. Бенго повезло, к нему подошёл отец и Равоп, а вот Дарену пришлось принять приглашение на танец от бойкой девушки.***
С раннего утра герцога Корбина мучала головная боль. Ему не помогло ни кровопускание, ни принятие ванн, ни настойки на основе валерианы. Душный воздух и дворцовая толпа только усугубили его положение. Всё, что ему сейчас хотелось — это поскорее оказаться дома, в спасительных объятиях Троя. Только он сейчас мог снять это дикое напряжение. Корбин просунул длинные тонкие пальцы под ворот и оттянул его. Он вошёл сюда перед приходом королевской пары и, взяв бокал вина, встал у окна, смотря на улицу. Сад уже покрывала ночная тьма, на небе зажигались звёзды. Мысленно он был с Троем. Его худощавое обнажённое тело лежало, измученное, на влажных от пота простынях. Золотые волосы разметались по подушке, на лице блуждала умиротворённая улыбка. Следы от укусов на спине уже приобретали сине-фиолетовый цвет, тощую задницу и ноги покрыли мурашки от холода… Следовало накрыть его одеялом перед уходом… Корбин усмехнулся. Нет, по возвращению домой он сам согреет это худое, до безобразия, тело. А за ласки в ванной Троя следует хорошо вознаградить. Корбин скосил взгляд вправо. У трона перед его величеством и его женой стояли юный герцог Татакео и барон, хотя нет, сейчас он уже маркиз. Маркиз Санву Дарен. Корбин выдохнул. Томас за год всем надоел своим нытьём о том, как он терпеть не может «эту выскочку из леса». Вообще Корбину дела не было до этого мальчишки, есть он или нет его — казначею было всё равно. Последний раз они пересекались, — Корбин отпил вина, когда произошёл тот нелепый случай с Кванко. Корбин до мелочей помнил тот момент, когда он встретился глазами с Дареном. Такие живые, глубокого синего цвета, они излучали молодость, жажду жизни, болезненно напоминая Корбину его молодые годы, о которых он не любил вспоминать. Корбин снова посмотрел в сторону трона. Дарен в образе пирата был неотразим, это была истина. Казалось, что это его настоящая личность — лихой пират, какого-то дьявола заблудившийся во дворце, среди глупых, алчных аристократов. Недалеко от казначея разговаривали Альфонсо Татакео, рыцарь Равоп и Томас. Заметив взгляд казначея Томас поднял в приветственном жесте полупустой бокал. Корбин поджал губы. Зная, что Томас, закончив разговор, обязательно подойдёт к нему и начнёт вновь жаловаться на Санву, Корбин предпочёл уйти. Он вышел из залы. Дошёл до кабинета королевского доктора, услугами которого он мог пользоваться без разрешения его величества. Взял у того настойку из валерианы, надеясь, что в этот раз она поможет успокоить боль. Некоторое время он бродил по коридорам, натыкаясь на людей. Видя недовольное лицо королевского казначея все спешили убраться как можно подальше. Через некоторое время он вновь вошёл в залу, чтобы взять вино и уйти на балкон. Неслышно затворив за собой балконную дверь, казначей прошёл вперёд и замер. Оказалось, что балкон уже занят. — Господин Корбин, — на перилах сидел Санву Дарен. — Прошу прощения, я не знал, что здесь занято, — Корбин хотел развернуться и уйти, но парень его окликнул. — Постойте, господин казначей, — герцог скривился от фамильярного обращения, но смолчал. — Оставайтесь. Вы всё равно не найдёте свободного балкона или комнаты. Я тут один, не помешаю вам. — Признайтесь, Санву, вы просто хотите прикрыться мной, если кто-нибудь сюда заглянет и решит с вами поболтать? — Что за мнение вы обо мне сложили? В этот миг дверь отворилась. — О, Дарен, — темноволосый мужчина обрадовался представленной возможности, — вы здесь… Ой, господин Корбин. Я, эм, простите, я не знал, что у вас деловой разговор. Не смотря в глаза сурово выглядящему казначею мужчина быстро ретировался. Корбин и Дарен переглянулись и рассмеялись. — Да, признаю, был у меня такой план, — поднял руки Дарен. — Мы могли бы помочь друг другу. Он улыбался, ожидая ответа. Герцог подумал, как сильно развопится Томас, узнав о том, что он, Корбин, провёл время в обществе его ненавистного врага. И улыбнувшись указал на столик и два стула в углу балкона. — Тогда присядьте на стул, маркиз Санву. Мне так будет спокойнее. — Договорились. Легко спрыгнув на пол, Дарен сел, куда указал казначей, поместив левую стопу на правую ногу. Корбин покачал головой, он уже давно не мог так лихо скакать, как этот юнец. Неспешно подойдя к своему месту, он поставил бокал на стеклянный столик. Некоторое время они провели молча. Корбин вновь задумался о Трое, о его пухлых, как у женщины, красных губах. Интересно, посмеет ли он укрыться одеялом? — Вы что-то хотите сказать или спросить, маркиз Санву? — устав чувствовать на себе взгляд спросил казначей. Ему не нравился этот взгляд. Он обжигал. — Я хотел всего лишь попросить вас звать меня Дарен. Если можно. — Можно, — устремив усталый взгляд в стену, согласился Корбин. — Ну, раз мы стали настолько близки, — у Корбина от такой наглости спёрло дыхание. Если бы он сейчас пил вино, то подавился бы. — Я позволю себе задать вам вопрос: у вас что-то болит? Десятки гневных слов просились наружу, но Корбин не смог сказать ни одного из них. Возможно из-за смертельной усталости. А может всё дело в этих синих глазах? Почему глядя в них у него не хватало духу гневаться на Дарена? Казначей качнул головой, прикоснувшись ладонью к выпуклому лбу. — Да, Дарен, у меня болит голова. — Я могу помочь. Корбин усмехнулся, пережидая, когда утихнет пульсирующая боль. С выдохом стало чуть лучше. Мигрень была словно морской прилив, голова иногда взрывалась от боли, потом утихала до умеренной, потом вновь взрывалась. — Вы сказали это без вопросительной интонации, — заметил он. — Дарен, вы лекарь? — Нет, совсем нет, — покачал головой парень. — Я год путешествовал с бродячим цирком, там познакомился с интересным человеком. Он научил меня эротич… кхм, массажу, и показал некоторые точки на теле человека, массируя которые можно избавиться от той или иной боли. Казначей откинулся на спинку стула с интересом смотря на собеседника. Он ведь не ослышался? Этот юноша сообщил о своём интересном умении. Давно уже Корбину не хотелось по-доброму, искренне улыбнуться. Перед ним сидел такой интересный экземпляр. Если бы не Трой, возможно он бы присмотрелся к этому мальчику. Пульсирующая боль вновь взорвала голову. Корбин скривился и махнул рукой. Приняв это как позволение, Дарен в миг оказался за спиной казначея. Подышав на пальцы, чтобы согреть их, Дарен прикоснулся к вискам мужчины, начиная бережно их массировать. Постепенно он переходил от висков к затылку, а боль начинала утихать, к изумлению, и огромному облегчению герцога. Ему было приятно от поглаживаний тонких пальцев, их прикосновения были нежны и одновременно настойчивы. Похожи ли они были на прикосновения Троя? Нет. Трой был несколько нерешителен, он каждый раз словно спрашивал разрешения, прикасаясь, а Санву не нужно было разрешение — он просто делал то, что хотел. Почувствовав напряжение, казначей понял, что начал возбуждаться, поэтому сел прямо, отстранившись. — У тебя был действительно хороший учитель, Дарен. Спасибо. — Да было бы за что, господин казначей, — с улыбкой в голосе отвечал Дарен. — Мне не сложно. Если что, обращайтесь. Корбин кивнул. Его охватила сладкая истома. Даже мысли о Трое его возбуждают, настолько, что казначей желал в сию же секунду оказаться дома. Надо было поблагодарить мальчика за помощь, но это подождёт. Корбин за добро платил добром. — Идите, Дарен, если вас долго не будет, король расстроится. — Думаете, — с сожалением протянул Дарен. Его явно не тянуло туда, ведь вновь придётся танцевать и танцевать. И танцевать. — Вы, в общем, правы. До встречи. С этим он скрылся в зале, а Корбин несколько минут сидел, пытаясь немного снять напряжение. Трой не появится на балу, он будет ждать его, ведь он послушный мальчик. Ни с кем не попрощавшись Корбин приказал подать карету и поехал в поместье. Когда он вошёл в комнату — Трой ещё спал. Стянув камзол, герцог швырнул его в парня и опустился в кресло, стоящее напротив кровати. От удара парень проснулся и приподнялся. Увидев сидящего герцога он, сонный и помятый, соскользнул на пол, подполз к мужчине и потёрся щекой об острое колено. Вытянув руки, Трой подтянулся и влажными пухлыми губами покрывал костлявую грудь после каждой расстёгнутой пуговицы. Он сонливо постанывал, и Корбин чувствовал бедром, как парень начинает возбуждаться. Поёрзав, устраиваясь удобнее, Корбин помог Трою расстегнуть пояс своих брюк. — Знал бы ты, как ты меня возбуждаешь, мальчик мой, — сжав побелевшими пальцами подлокотники, Корбин запрокинул голову назад, закрыв глаза. Нижняя губа дёргалась, между хрипами и тихими стонами ни Трой, ни Корбин не разобрали жаркое: — Дарен! ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ВО ДВОРЦЕ Устав от бесконечных кружений по залу, от однообразных разговоров с принцессами, от духоты и запаха цветов и пота, измученная Мэй искала выход из ситуации. Бенго выглядел не лучше: его тоже осаждали принцессы и другие поклонницы. Но на него хотя бы не смотрели с презрением и недоброжелательностью весь вечер Томас и Альфонсо. Король лишь посмеивался, глядя на мучения своих подданных и распивал с королевой вино. А ведь они с Бенго сдержали слово и ничего не сотворили сегодня. Поняв, что спасение не придёт, Мэй выдохнула и просто рухнула на пол посреди залы. Поднялся крик, гвалт и даже визг девушек. — Врача, боже, врача! — Маркизу плохо! — Расступитесь, — это голос Бенго. Мысленно Мэй попросила у друга прощения, пообещав, что потом всё объяснит, а сейчас ему придётся поволноваться. — Расступитесь, дайте ему воздух! — Боже, боже, он умер? — Что вы несёте? — Не говорите подобного бреда! Он просто отравлен, — предположил кто-то и вновь раздался визг. — Что произошло? — голос короля. — Дарен? Врача позовите. Срочно. — Я уже здесь, ваше величество, — раздался грубый бас. — Вам нехорошо, ваше величество? — Не мне, посмотри, что с Дареном. — Так, я мигом. Мэй почувствовала, как рядом кто-то присел и взял её руку накрыв огромной ладонью запястье. — Ну что? — Ваше величество, мне надо забрать его в лазарет. Там я его лучше обследую. — Хорошо, — голос короля был обеспокоенным. — Только скорее. — Слушаюсь. Мэй подхватили на руки. Её немного покачивало, голова была в неудобном положении, но это было неважно — её радовало то, что скоро она выберется из этого места. Врач не разрешил больше никому идти с ним, даже Бенго. Когда, уже в далеке, послышался голос короля, призывающего остальных продолжить веселиться, врач пробасил: — Можете открывать глаза, господин маркиз. Мэй улыбнулась и медленно распахнула веки. — Здравствуйте. Врачом оказался очень большой мужчина. Он был похож на гориллу с добрыми глазами. — Здорово. Что, достали? — уточнил врач, продолжая нести её на себе. — Да-а, — протянула Мэй и пожаловалась: — У меня уже вся задница в синяках. Врач громко расхохотался, внося девушку в комнату. Мэй сама спрыгнула на пол и осмотрелась. Это была простая, прямоугольной формы комната с двумя кроватями, шкафами, забитыми разными склянками, и ширмой, скрывающей одну стену. Напротив кроватей стоял стол с табуретом. — Присаживайтесь, господин маркиз, — радушно пригласил располагаться врач. — Сейчас сделаю для вас чай с ромашкой. И мазь от синяков. Помажете недельку и всё пройдёт. — Спасибо, — Мэй забралась на одну из кроватей, отметив для себя, что она чертовски удобная. Врач тем временем растопил небольшую печку, которую Мэй по началу не заметила. Поставил греться воду, а сам достал из шкафов несколько баночек и коробочек. — Мазь закончилась, поэтому я сейчас быстро сделаю новую, — пояснил он. — Вы не торопитесь, я никуда не спешу. Врач хохотнул. А Мэй, сгораемая любопытством, спросила: — Скажите, а за ширмой у вас что? — За ширмой? — врач повернул голову. — А, это для нерадивых клиентов, не желающих добровольно принимать лекарства. Мужчина подошёл и сдвинул ширму. За ней, к стене, были прикреплены какие-то инструменты, которых Мэй раньше не видела. Висели кандалы, цепи и две плётки. Голова девушки закружилась. Несколько раз моргнув она спросила: — Вы ими пользуетесь, господин врач? — Хо-хо, не приходилось ещё. Моим пациентам хватает лишь посмотреть на это и самые горькие и противно пахнущие лекарства они принимают на ура. Эй, маркиз, ты чего? Голова Мэй загудела, становясь всё тяжелее и тяжелее. Какие-то неясные картинки замелькали перед глазами. Ей показалось, что на неё замахиваются кнутом и, прикрывшись руками, Мэй повалилась на бок, теряя сознание. Очнулась она от неприятного резкого запаха. — Пришла в себя? — послышался бас врача. — Да, — простонала Мэй поднимая руку, чтобы смахнуть со лба мокрую прядь волос. Почувствовав, что рубашка слишком свободно сидит на ней, девушка резко подскочила. Рубашка была распахнута. Сжав края ткани, пряча грудь, Мэй медленно подняла взгляд. Напротив, на табуретке, сидел врач и неотрывно смотрел на девушку. Мэй сглотнула.