***
Ей было немного грустно, что пришлось стереть память единственному человеку, который знал её секрет, но Мэй держала себя в рамках, она понимала, что сама выбрала эту роль — роль быть мужчиной, и должна с достоинством принимать все тяготы, и неприятности, связанные с этим решением. Тем более что приятного было в разы больше. Она остановилась, чтобы открыть баночку и понюхать содержимое. Мазь пахла розами. Это заставило девушку улыбнуться. Доктор, видимо, хотел сделать ей приятное, ну не знал же он, что розы Мэй не любит. Почесав висок, девушка неловко обернулась — она забыла спросить имя доктора. Цокнув, она спрятала баночку в кармашек и поспешила в бальный зал, но потом резко остановилась. — А куда мне идти? — начала размышлять она вслух. — В бальном зале король опять заставит меня со всеми танцевать. Хм, но и уйти я не могу — это будет неуважение к нему. Так… Мэй растерянно огляделась по сторонам. Дверь, около которой она остановилась, приоткрылась, оттуда показалась чья-то рука и Мэй утянули в комнату. — Здравствуйте, маркиз Санву, — нежный девичий голосок поприветствовал Мэй. Повернувшись она увидела перед собой довольно миловидную юную девушку, лет пятнадцати-семнадцати. Невысокого роста, с волосами цвета угля. На ней было модное полупрозрачное платье, синяя помада на губах, а её крохотные пальчики продолжали держать Мэй за рукав. — Здравствуйте, юная леди, — поздоровалась Мэй, поклонившись и таким образом выдёргивая рубашку из рук девушки. — Позвольте представиться, — девушка игриво улыбалась. Она нарушала этикет, но её это, видимо, совершенно не смущало. — Меня зовут Маринет, дочь герцога Текап и герцогини Акмус. — Мне очень приятно, юная дочь герцога, — Мэй проигнорировала протянутую руку. — Но, мне кажется, я не должен здесь находиться, прошу меня извинить. — Ах, постойте, — в голосе девушки прозвучало такое сильное отчаяние, что Мэй вновь развернулась к ней. — Простите меня, маркиз, простите, я виновата, виновата! Мне так сильно хотелось с вами познакомиться! Я, я увидела вас когда вы гуляли с её высочеством Азорой по королевскому саду, и… Другого варианта не было… Дочь герцогов всхлипнула, её круглый ротик задрожал, и Мэй принялась обшаривать карманы в поисках платка. — Постойте, Маринет, сейчас, — наконец она нашла его и протянула девушке. — Вот, воспользуйтесь. Не надо плакать и тем белее не стоит винить себя в этом. Всё хорошо. У Санву даже затряслись руки, как и большинство мужчин, она не умела успокаивать плачущих девушек. Её парализовывало сразу же, все нужные слова вылетали из головы. Будь Маринет на несколько лет моложе — было бы проще, уж с детьми Мэй находила общий язык. Но перед ней стояла девушка, готовая к замужеству. Мэй в панике оглянулась, но в комнате, кроме них двоих, никого больше не было. — Пра-правда? — переспросила Маринет, выглядывая из-за платка. Которым она промокала слёзы. — Да, — с облегчением выдохнула Мэй. — Конечно же. Вы ни в чём не виноваты. Это я, да, это я во всё виноват. Можете так и сказать его величеству, мол это всё Дарен, ходит тут и доводит юных прелестниц до слёз. Мэй тараторила, надеясь, что Маринет больше не будет плакать и ей можно будет покинуть комнату. По этикету им не следовало находиться вдвоём в одной комнате: незамужняя девушка и холостой парень. За время её пребывания в королевстве случилось уже два подобных случая, и в обоих случаях дело дошло до женитьбы. Поговаривали, что в первом случае парень и девушка специально сговорились попасться на глаза в такой компрометирующей ситуации, потому что они были влюблены друг в друга, но по какой-то причине родители не давали согласия на их брак. А в другом — сговора не было, всё произошло по нелепой случайности. Мэй не хотелось состоять в браке с этой юной девушкой и следовало как можно быстрее уйти. — Вы смешной, — тихонько рассмеялась Маринет бросая на Санву влюблённый взгляд. Мэй едва не застонала громко и обречённо. Она протёрла ладонями лицо и сделала шаг назад. — Я вижу вам уже лучше, юная дочь герцога, — она сделала ещё шаг назад. — Ах, Дарен, — Маринет кокетливо спряталась за раскрытым платком. — Вы же знаете, мне нельзя находиться в одном помещении с неженатым мужчиной. — Вот поэтому я сейчас и уй… — дверь широко распахнулась. Мэй повернула голову и медленно договорила: — ду-у-у. Ваше величество. — Приветствую ваше величество, — Маринет и Мэй склонились в приветственном поклоне. В комнату вошёл король в сопровождении Томаса, двух пажей, и следом вошли несколько дворян, среди которых были Кванко, вдова Акчур, Альфонсо и Бенго Татакео. — Что вы здесь делаете, маркиз? — вышел к Мэй невысокий полноватый мужчина. Он с недовольством смотрел на неё. — Что вы делаете в одной комнате с моей дочерью, позвольте узнать? Как это вообще называется? Я вас спрашиваю, маркиз! У Мэй упало сердце и отвалилась челюсть. Она что-то промычала и опустила плечи, взглянув на короля: тот пребывал в очень хорошем настроении и, казалось, был готов наблюдать за шоу. Молча наблюдать, совсем не пытаясь помочь своему любимцу выпутаться из этой ситуации. Как не кстати перед ней встала Маринет, раскинув руки в стороны, как бы загораживая. — А, папенька, не кричите, — сама заголосила она. — Я уж давно люблю его! Мэй крякнула и вновь кинула, полный мольбы о помощи, взгляд на короля. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Отец Маринет раскраснелся, казалось от него сейчас пойдёт пар. Конечно же он, как и большинство дворян, был не против Санву заиметь в зятья только возникала одна проблема: полгода назад он и Альфонсо Татакео договорились о помолвке своих детей. В голове у герцога сейчас путались мысли. Он про себя ругал дочь, что та не сообразила сотворить подобное гораздо раньше. Сейчас бы уже и свадьбу играли. Мэй, читая его мысли, почувствовала, что седеет раньше времени. Она не собиралась читать его мысли, она почти никогда таким не занималась, но герцог был настолько возбуждён, что казалось, его мысли слышат все, а не только она. — Герцог, погодите… — она выставила вперёд руки, но он заголосил вновь: — Вы такое сотворили с моей дочерью, а теперь хотите опозорить её? То есть, вы её уже опозорили! Моя малютка, её теперь никто не возьмёт замуж! Мужчина покосился на стоящего рядом Альфонсо и с недовольством цыкнул: у того, как всегда, было нечитаемое лицо. Нельзя было сказать о чём думал в этот момент Татакео. Отец Маринет, герцог Текап, развернулся к королю и уже раскрыл рот, чтобы умолять его величество о помощи, как вышел Бенго. Он подошёл к удивлённой Мэй и схватил её за рубашку.***
Когда королевский врач увёл Дарена, не смотря на всеобщее волнение, король приказал продолжить веселье, поэтому все вернулись к тому, чем занимались в момент падения Санву: музыканты играли, кто-то танцевал, кто-то разговаривал. Бенго довёл свою партию с Маринет и отошёл к стене. Он сел на диванчик и взял у проходящего мимо служащего бокал с вином. Пить он его не стал, ему просто нужно было сжать что-то осязаемое. Мысли были заняты Дареном. Почему он потерял сознание? Бенго наделся, что просто от духоты. Но ведь это могло быть отравление. Такое уже случалось и не раз. Он очень нервничал, поэтому не заметил, каким взглядом смотрит на него Альфонсо Татакео. Где-то через час пришёл королевский врач. Бенго поспешил к нему. — Ваше величество, — врач поклонился. — Что там, Румус? — нетерпеливо спросил король. — Ваше величество, маркиз сейчас в порядке, но я бы порекомендовал ему полный покой и постельный режим, — король нахмурился. — На Дарена было покушение. — Ах, — впечатлительная королева не сдержалась. — Яд? — Любовное зелье, — почесав затылок ответил врач. Бенго несколько секунд не моргая пялился на врача и вздрогнул, когда король расхохотался. — Ну слава богу. Я уж подумал, — король покачал головой. — Значит жить будет? — Да. Кто-то намешал что-то непонятное, — врач помотал рукой, показывая, как кто-то смешивал любовное зелье. — Видно, что неопытный. Ну, знаете: яд змеи, какие-то травы, слюни собаки… И подобное. Бенго поморщился. — И бедному Дарену пришлось это выпить? — королева с мольбой посмотрела на мужа. — Милый, надо отпустить Дарена. Ему нужен отдых. — Я согласен с вами, жена. Где он сейчас, Румус? — В моём кабинете, ваше величество. — Отлично, идём, — все, кто стоял поблизости с королём, пошли следом за ним. До кабинета Румуса они не дошли, услышав через приоткрытую дверь голос Дарена. Войдя они застали картину, как Дарен пятится от довольно выглядящей Маринет. Пока Дарен стоял, умирая, Бенго ощущал радость. Наверное, это было что-то большее, чем радость, это чувство бушевало в нём, казалось вот-вот и оно перельётся через край. Во-первых, с Дареном всё было в порядке. Во-вторых, теперь отцу придётся отменить их с Маринет помолвку. Маринет была неплохой девушкой, доброй, отзывчивой, но ветреной. Однажды мельком увидев Бенго, она влюбилась и уговорила отца пойти свататься в дом Татакео. Альфонсо нашёл Маринет подходящей партией для сына и дал своё согласие. Бенго пришлось подчиниться, хоть он не горел желанием жениться на этой девушке. Но отцу он даже не стал говорить о том, что чувствует — тот никогда бы не пошёл на уступки сыну. А теперь всё складывалось как нельзя лучше. Бенго понял, что герцог Текап будет просить короля о помощи, и решил прийти на помощь другу. Он вышел вперёд, и, подавив в себе желание крепко обнять Дарена, схватил его за отвороты рубашки. Приблизив таким образом его к себе, он заявил громко: — Ты увёл у меня мою драгоценную Маринет! — и наклонившись ещё, прошептал: — Спасибо. Лицо Дарена вытянулось, а левый глаз начал дёргаться. Бенго едва сдержался от смеха, настолько комично выглядел сейчас его друг. — Я прошу прошения, — Дарен вырвал из его рук свою рубашку, поправил её. Кашлянул и вновь повторив: — Я прошу прощения. Вдруг рванул к открытому окну и сиганул в него. Раздался дружный вздох. — Господи-боже, — всплеснула руками вдова Акчур. — Разбился! Скучающее лицо Томаса озарилось довольной улыбкой, Маринет потеряла сознание на руках у обеспокоенного отца, а остальные бросились к окну. Бенго поджал губы и сложил руки на груди: его друг, только что выглядящий так, будто вот-вот умрёт, бодро и резво бежал по крыше дворца. Вот он перепрыгнул на другую крышу, как ему только подобное удалось — расстояние было довольно широкое, потом полез по водосточной трубе и скрылся из виду. — Ну, будем считать, что я его отпустил, — великодушно заметил широко улыбающийся король. — Ваше величество, моя дочь, — герцог всё ещё хлопотал над своей дочерью махая перед ней платком. Король чуть наклонил голову и сказал: — Отвезите её домой, герцог, ей нужна помощь докторов, — и, подав жене руку, он вышел из комнаты с ней и со свитой. Он не ответил на немой вопрос о женитьбе Дарена и Маринет, не предложил помощь своего личного врача, а это означало одно — он не собирался вмешиваться и тем более помогать Текапам. Поняв это вышли из комнаты и все остальные. Бенго остался и предложил герцогу свою помощь. Он отнёс на руках всё ещё бессознательную девушку до кареты, помог шатающемуся герцогу сесть рядом с дочерью и смотрел вслед до тех пор, пока карета не скрылась из виду. Потом запрокинул голову. Ночное небо было усеяно звёздами, словно веснушками. Бенго устало улыбнулся подумав, что Дарену пошли бы веснушки. Одна звезда замерцала. — Ты так похожа на него, — прошептал парень. — такая же яркая, светлая. Такая же недосягаемая. Позади послышался шорох. Он обернулся. К нему приближались мать и отец, и уже подъезжала карета. Герцогиня выглядела усталой, она прижималась к мужу, прикрыв глаза. Герцог остановился рядом с сыном. — Свадьбы не будет, — сказал он. — Да, отец. — Я подберу тебе более подходящую партию. Бенго облизнул сухие губы. Этого следовало ожидать. Но он был доволен и этим. Пока отец подберёт семью, с которой можно породниться — может пройти немало времени. Альфонсо, не дождавшись ответа от сына, посмотрел на него вопросительно-требовательно. — Да, отец, — спохватился Бенго и открыл дверь подъехавшей кареты. Альфонсо помог жене взобраться, залез сам, а Бенго, захлопнув дверь, запрыгнул на козлы к кучеру. Так он мог не слушать всю дорогу нотации отца и любоваться звёздами, так похожими на его драгоценного друга.