***
Трой проводил сестру презрительным взглядом. Когда за ней закрылись двери, Корбин сказал: — Когда всё закончится, выдашь её замуж за короля Зенойам. Он всё ещё ждёт её. А Дарена отдашь мне. — Конечно, как скажешь, — Трой облизнул губы, и возбуждённый, подался вперёд. Но Корбин остановил его взглядом. — Ну-у-у, как же так? Мы одни… — Мне нужен человек, стрелявший в Дарена. Трой поморщился. Ему не нравился этот интерес Корбина к герцогу. Он ревновал, Корбин это знал и никак не реагировал, отчего Трой возбуждался, как только речь заходила об этом парне. Вот и сейчас у него заныло в паху, дыхание стало глубже. Но Корбин откинулся в кресле и подпёр пальцами щёку. — Это сделал Томас, — сказал Трой, но Корбин покачал головой. — Я знаю, что это совместная работа Альфонсо и Томаса, но нам их пока не достать. Поэтому достань мне того, кто тогда стрелял. — Ну, это будет просто, у Томаса в отряде есть девушка-лучник. Думаю, она стреляла, — Корбин покосился на парня. — Томас сам рассказывал, что считает её самой способной в своем отряде. Нет поручения, с которым бы она не справилась… — Хватит. Мне это не интересно, — отмахнулся казначей. — Сделай так, чтобы она оказалась в моих подвалах. Даю тебе два дня. Он встал, поправляя камзол. Трой погрустнел, он хотел провести с Корбином немного времени, ведь они и так не занимались любовью уже неделю. Это много, и Трой изнывал. Он насупился и, не сдержавшись, сказал: — Лучше бы его пристрелили тогда. — Кого? — Корбин в миг оказался у дивана. Его сощуренные глаза метали молнии, на выпуклом лбу вздулись вены, а верхняя губа подрагивала. Он был неистово зол. — Кого? Скажи! — Сан… Кхах… Корбин тонкими, похожими на лапы паука, пальцами сжал челюсть принца, приподнимая его над диваном. — Я не расслышал, — свистящим шёпотом произнёс он. — Кого? Трой ничего не мог сказать, лишь хрипел сквозь перекошенные губы. Руками он ухватился за локоть казначея, не сводя с него испуганного, как у загнанного животного, взгляда. Пальцы крепко, до боли сжимали его лицо. Первый раз Корбин был там недоволен им. Недоволен до бешенства. — Не смей больше произносить свои поганым ртом его имени, иначе я отрежу тебе язык, — со злобой выплюнул эти слова Корбин и у Троя не возникло сомнения — он приведёт свои угрозы в действие. Парень попытался кивнуть, но смог лишь чуть откинуть назад голову, застонав от боли, пронзившей затылок и виски. Он моргнул, и Корбин разжал пальцы. Предварительно расцарапав щёку и шею длинными ногтями. Мужчина вышел из комнаты, оставляя принца лежащим на диване. Утирая левой ладонью лицо от слёз, правой рукой он полез в мокрые штаны. — О боже, боже, боже, — повторял он, плача и закатывая глаза. — Боже, Корбин, да! Поглаживая обмякший член, принц сполз на пол, и уткнувшись лицом в обмоченный диван, не переставал звать казначея по имени.Часть 12
31 января 2024 г. в 04:24
Бенго гнал лошадь, спеша за Дареном, когда рядом с его лицом раздался свит стрелы. Она вонзилась в спину Санву. Тот качнулся, выпустил поводья из рук и выпал из седла. Конь, больше не управляемый, скинул седока на землю.
— Дарен! — вонзив пятки в бока своей лошади Бенго спрыгнул на землю, чудом ничего себе не повредив.
Бросившись к другу он, задержав дыхание, видел, как в месте, куда попала стрела, растекается кровавое пятно. Он с трудом положил руки на плечи парня, намереваясь перевернуть его, но никак не мог решиться. Голову и виски будто сдавило стальными обручами, казалось переносица вот-вот лопнет. Тело забила крупная дрожь, и Бенго внезапно стало холодно.
— Дарен, — прошептал он так тихо, словно боялся побеспокоить друга. Ему хотелось задать по-детски глупый вопрос: «Ты спишь?». — Дарен, я тебя… Хах, хах, я тебя…
«Люблю, люблю, люблю, чёрт возьми! Люблю!» кричал внутренний голос, а из горла вырывался лишь хрип. Трясущимися пальцами он сжал плечи, но Дарен вдруг самостоятельно приподнялся на локте, сплюнул кровь и принял сидящее положение. Проведя ладонью по губам, отчего размазал кровь по щеке, он повернул голову и хохотнул.
— Что-то я неудачно упал, — посетовал он, заглядывая себе за спину.
— Дарен, — хрипло произнёс Бенго опуская обессилевшие руки. — Дарен. Дарен, я тебя… да я тебя!
— Что? — Санву пытался достать рукой болтающуюся стрелу — она цеплялась за одежду наконечником. Он пытался её подхватить, но стрела качалась и не давалась.
Бенго, только что думавший, что потерял драгоценного друга и едва не признавшийся ему в любви, с тяжёлым чувством громаднейшего облегчения наблюдал за его метаниями. Его страх притупился, но не исчез — красный от крови камзол был его зачинщиком. Словно не веря, Бенго поднял руку и положил на щёку Дарена. Тот скосил глаза.
— Ты чего?
— Дурак! — обхватив светлую голову руками, Бенго прижал её к груди и зарывшись носом в волосы, закричал: — Я тебя убью, слышишь? Я убью тебя! Какого дьявола ты меня так пугаешь? Я думал ты умер, — горячие слёзы хлынули из глаз, но парень этого не заметил. Он перешёл на шёпот: — Я думал ты умер. Больше не делай так, пожалуйста. Больше не делай, не делай так.
— Друг, мне больно, — раздался сдавленный голос и он резко отпрянул.
— Прости, прости, — обеспокоенно поддерживая Дарена, Бенго вырвал стрелу с куском ткани и порывался осмотреть рану. Но Дарен его остановил.
— Всё в порядке, стрела попала между рукой и рёбрами. Просто кожу содрала, — он подвигал рукой. — Я в полном порядке. Ну почти.
Дарен рассмеялся и кинул взгляд на башни замка. Его улыбка стала усмешкой. Он словно видел кого-то. Бенго проследил за его взглядом. До дворца было слишком далеко, чтобы что-то там разглядеть. Тогда поднявшись на одеревеневшие ноги Бенго подал руку Дарену, помог ему подняться. Осталась только одна лошадь, на которую Бенго усадил сопротивляющегося Санву, чтобы вернуться во дворец, но тут Дарен был непреклонен.
— Я поеду домой, — сказал он. — Рана несерьёзная, но там такой шум поднимется.
С этим Бенго был согласен. При виде раненого герцога во дворце начнётся излишняя паника. Он был удивлён тем, что никто ещё ничего не заметил, не так далеко они отъехали от ворот. Но это было даже к лучшему. Найти стрелка сейчас так же не представлялось возможным. Он давно уже скрылся, но Бенго взял стрелу с собой. По ней отец разыщет виновника. Парень до бела сжал губы, на лбу вздулась вена. Ещё никогда он не хотел самолично разрезать человека на куски. Никакие попытки Альфонсо пробудить в Бенго жажду крови, заставляя его проводить большое количество времени в пыточных комнатах, так и не увенчались успехом. А сейчас, из-за Дарена, он готов был вцепиться кому-то в горло. Бенго горько усмехнулся. Как же так произошло, что им овладели эти чувства? На короткий миг захотелось воткнуть эту стрелу себе в ладонь. Возможно тогда это наваждение спадёт?
— Мы едем или нет? — Дарен наклонился, чтобы заглянуть в лицо Бенго. — Эй, я тут раненый вообще-то! Меня надо перевязать и в постельку, если ты не против.
Бенго вздрогнул и тут же взобрался на круп лошади. Было неудобно, но так быстрее, чем если он пойдёт пешком. Но главная причина заключалась в самом Бенго — он, после слов Дарена про постель, начал стремительно краснеть. По крайней мере ему казалось, что сейчас он схож с раскалённым, пышущим паром, чайником на печи.
— Голова не кружится?
Дарен наклонил голову вправо и влево, потом вниз и запрокинул голову. Таким образом глядя в глаза Бенго он протянул:
— Нее-е-ет, не кружится.
Бенго положил ладонь ему на затылок и вернул в исходное положение. Подхватив поводья, он направил лошадь, а Дарен сжал луку седла. Татакео начал волноваться по другому поводу: Дарен был слишком весёлым, он хихикал и начал нести чепуху.
— Если бы я был девушкой, — Бенго поперхнулся воздухом. — Будь аккуратней, дружище. Вот так. Будь я девушкой, мы сейчас были бы похожи на влюблённую парочку, что скачет на одной лошади в розовый закат.
— Дарен, заткнись, — с мучительным стоном попросил Бенго. Ему было нелегко из-за непроходящего волнения. К тому же внезапно пришло озарение, какие чувства он испытывает к другу! А Дарен, сам того не подозревая, своими словами лишь подливал масла в огонь.
— Тоже терпеть не можешь женские романы? — поинтересовался Дарен. — Я как-то со скуки решил почитать. Хм. Там столько постельных сцен, я думал, что умру от кровоизлияния в мозг!
— Боже, когда мы уже приедем? — страдая спросил Бенго под смех Санву.
— Но я дочитал, — радостно объявил он. — Теперь я знаю примерно три десятка синонимов мужского достоинства. Хочешь все расскажу?
Бенго возвёл глаза к небу. Но спасения там не было, а до особняка ехать ещё около пятнадцати минут. Он облизнул пересохшие губы.
— Дарен, может тебе отдохнуть?
— Нет, я не устал, — бодро заявил парень и начал перечислять: — Нефритовый жезл, шишка, пипетка, ствол, рыба, дружок…
Два дня спустя. Королевский дворец. Сиреневая комната.
В большой, светлой комнате находились двое: брат и сестра. Трой, первенец короля и наследник трона, и его младшая сестра — принцесса Азора. Трой расслабленно развалился на диване, Азора сидела напротив в кресле и нервно грызла кончик веера. Комната была обставлена мебелью сиреневого цвета, и украшена жемчугом. Он был на рамах картин, на мебели, камине и дверях. Из мебели здесь был диван, два кресла, письменный стол с высоким стулом, камин и два шкафа заставленные книгами. Стены были толстые, двери двойные, как и окна. Камин был декоративным, он не имел дымохода — всё это было устроено для того, чтобы в комнате можно было вести секретные разговоры. Находящиеся здесь брат с сестрой молчали. Лишь Трой заметил:
— Ты так его проглотишь, — имел он в виду веер, что кусала его сестра, но она лишь отмахнулась.
Она неотрывно смотрела в окно и размышляла о происходящих событиях — о ранении герцога Санву, о часто болеющем отце. Трой же с нетерпением посматривал на дверь. И когда они распахнулись, принц вздохнул с облегчением, с открытой радостью любуясь вошедшим герцогом Корбином. Высокий, сутулый казначей быстро приблизился к креслу и опустился в него, к огорчению Троя. Казначей закинул ногу на ногу, пальцы сцепил в замок и перевёл взгляд с девушки на парня.
— У меня мало времени, давайте к делу.
— Хорошо, — принц сел прямо. — Первый вопрос: мне кажется мы слишком торопимся. То количество яда, которое мы даём отцу, оно…
— Господи, — Азора поднялась на ноги и подошла к окну. — Нас вычислят. Отец, он не простит меня.
— Ой, ну хватит уже, — со скукой в голосе попросил Трой. — Ты знаешь ради какой цели ты это делаешь, верно, сестрёнка?
Азора медленно выдохнула. Нервно обмахав себя веером, она повернулась к мужчинам.
— Вы обещали мне, что в случае провала никто на меня не подумает. Я очень надеюсь, что вы сдержите обещание.
— Конечно, сестра, — широко улыбнулся Трой одним движением головы откинув назад золотистые кудри. — Ты можешь положиться на нас. А теперь будь умницей, возьми лекарство.
Принцесса закусила губу, медленно вдохнула и выдохнула. Пройдя мимо Корбина, она остановилась, чтобы взять из его паучьих пальцев крохотный бумажный пакетик. У двери она спрятала пакетик между грудей и, не прощаясь, вышла. Закрыв за собой две пары дверей, она выпрямилась, захлопнула веер. С её лица исчезла неуверенность, её сменила злая ухмылка. Когда к ней пришёл Трой с жутким предложением убить отца, чтобы он мог занять трон, а взамен подарить ей Дарена, Азора испугалась. Но всего несколько дней раздумий и она согласилась.
Девушка страдала от безответной любви. Дарен, к счастью, хотя бы не был ни с кем, продолжая холостяцкую жизнь. Но её смущали слухи, что герцог предпочитает мужчин, или, возможно, даже юношей. Её сердце билось от тоски и страха, что слухи могут быть правдивы. Ведь тогда отец, как бы не любил её, не даст разрешения на брак с любимым. Дарен был слишком дорог королю — он позволял ему делать всё, что вздумается. И когда Трой предложил возможность дать ей Дарена — она ухватилась за неё. Только в последствии Азора придумала свой собственный план. Ей мало было заполучить Дарена, она хотела, чтобы он любил ей, восхищался, ценил. Сделав его, против воли, своим — она потеряет в его глазах свою значимость. А значит ей нужно сделать так, чтобы Дарен поклонялся ей. И если она подарит ему целое королевство — он будет хотя бы благодарен. Трой планировал избавиться от отца, а Азора хотела убить следом и его, Троя. Тогда она, старшая из принцесс, выйдет за Дарена, и они будут править вместе.
Чтобы привести план в действие, нужно было позаботиться о враче его величества — Румусе. Он был слишком хорош во врачевательстве, и быстро бы заподозрил неладное. Поэтому от Румуса пришлось избавиться. Это было сделано в отсутствие Альфонсо, который так же, как и Румус, был бесконечно предан своему королю. Пока Альфонсо отвозил жену и дочь в своё поместье к морю, врач был отравлен. Без долгих проволочек родные похоронили мужчину, а место королевского врача занял человек Корбина. Тогда короля начали понемногу травить. Делала это Азора, подсыпая яд отцу в пищу. Если поначалу она очень волновалась, мучилась бессонницей от неутихающего голоса совести, то сейчас, спустя время, её единственным желанием было, чтобы его величество как можно скорее отправился к праотцам.