Сопричастные

- Что это? – спросил Тао в легком изумлении. Этот вопрос не был буквальным, потому что уж вазы-то Тао мог опознать. Крис деловито выкладывал их из багажника на траву, все четыре, предварительно освобождая от вороха защитной бумаги и поролона. Свет высокого солнца игриво проскальзывал сквозь тонкий хрусталь, заполнял собой ограниченное прозрачными стенками пространство и от тесноты рвался обратно наружу, сиянием расползаясь в стороны из сосудов, в которых аккумулировался. Прекрасное для созерцания зрелище, но Тао куда больше занимало деловитое поведение Криса, который все никак не мог избавиться от наработанной складочки на лбу и беспокойной серьезности, что бросились в глаза еще час назад, когда он в черте города открывал дверь машины для юноши. На тот момент Тао думал, что причина его сведенных бровей – опасливая осторожность, предписывающая убраться из людного места. Болтливый Чанель однажды рассказал пару историй, после которых Тао многое стало понятно. Как любой хороший человек, он учел услышанное и стал следить за ситуациями, в которых они с певцом оказываются. Так что Тао мог понять озабоченность Криса, когда тот подбирал его на автобусной остановке. Но вот уединенная естественная обстановка – всеми забытая полянка на берегу реки в нескольких километрах от города – должна была уже стряхнуть напряженность. Однако Крис распаковывал и выкладывал вазы с таким сосредоточенным видом, будто расчехлял боеголовки. - Мне не нравится та ваза, - диктаторским тоном заявил Крис, не уточняя. Тао живо сообразил, о чем идет речь и недоуменно пожал плечами. - Ну, да, она не самая красивая, но… это что? Это мне? Все четыре? - Все четыре, - подтвердил Крис, ладонью отбрасывая лезущую в глаза челку назад, - на разные случаи под разные цветы. Для букета и одного цветка, для короткого стебля и для длинного. Тао вконец растерялся. Масштабность поступков Криса иногда обескураживала его. Сам он привык ограничивать себя, потому и мышление у него было иное. Однако ему очень приятны были щедрые подарки. - Но зачем? – все же спросил Тао, машинально, а не от реального непонимания. - Что зачем? – начал раздражаться Крис. – Та ваша лоханка годится только на то, чтобы ей листы с чертежами придавливать. Убожество. Нет и намека на изящество. Думаю, цветы, которые я выбираю, заслуживают большего. Тао подавил улыбку. Старательно скрывая ее, он рассматривал утонченные вазы совершенных форм. - Зачем целых четыре? – переформулировал он свой вопрос. Крис одарил его одним из тех своих взглядов, которые заставляют собеседника чувствовать себя на порядок ниже. Тао испытал довольно неприятные ощущения. - По-хорошему, нужно было еще больше, - с расстановкой проговорил Крис, не сводя осуждающего взгляда, - я же объяснял! Эти вазы на разные случаи. Откуда я знаю, какие цветы и в каком количестве подарю в следующий раз? Как и рама картине, сосуд должен подходить цветку, придавать завершенность, а не уродовать. Чтоб я больше не видел тот вертикальный тазик! - Ладно-ладно! – Тао поднял руки и обезоруживающе улыбнулся. Крис смерил его плохо читаемым взглядом и щелкнул по лбу. Потом он скрылся в салоне машины, чтобы вынести из нее букет чайных роз и бутылку воды. Букет торжественно перекочевал в подставленные лапки Тао под его восхищенные возгласы, а вот воду Крис вылил в одну из ваз, предварительно постаравшись установить ее устойчиво. - Давай сюда, - велел Крис, нетерпеливо маня ладонью, но Тао сам опустил цветы в воду, пока старший придерживал сосуд на всякий случай. – Чему ты улыбаешься? Тон его был сварливым, и Тао невольно заулыбался еще шире, так его смешило непонятное недовольство Криса. - Да мало ли причин, - туманно отмурлыкался он. Крис остро зыркнул на него, будто подозревая в сокрытии важных фактов, но младший вознамерился перенести цветы в тень под бок машины, а спиной он прищур оценить не мог. Однако когда Тао обернулся, раздражение еще темнело на лице старшего. - Что случилось? – прямо спросил он, подходя ближе. - В смысле? – тут же тоном отгородился Крис, вдобавок еще и садясь на траву, что позволяло ему ускользнуть от пытливого взгляда младшего. Тао понял его эмоциональный порыв и наперекор ему тоже опустился, переплел ноги по-турецки и плечом толкнул Криса. - Эй! – потребовал он ответа. Эта настойчивость, видимо, не очень-то нравилась Крису. - На работе проблемы, - буркнул тот. - Расскажете мне? Тао хотелось быть причастным к его жизни, знать, из-за чего у него хмурый вид, и что может заставить его потеплеть. Тао хотел бы помочь ему, хотя бы поддержкой. Он живо интересовался Крисом, и, как мог, ускорял поломку стены отчуждения. - Да зачем тебе… - скучающе протянул Крис, - это мое профессиональное, ты не поймешь. Тао закусил губу. По словам старшего и, в особенности, по его снисходительной интонации он понял, что его инициатива односторонняя, и что Крис не воспринимает его серьезно. - Вообще-то, я способен понять, если со мной говорить, - тонко подколол Тао, но Крис опять не внял. - Это все такие мелочи, которые понятны городским, - потирая ладонью лоб, ответил мужчина, - знаешь, когда всю жизнь тут варишься… Короче, проблемы у всех одни и те же, разве что на разных уровнях. Тао осторожно, двумя пальцами, потянул его за рукав. - Ну, раз одни и те же, то и я имею о них представление. Крис скосил глаза на его пальцы. Руку он отцеплять не стал, из чего Тао сделал вывод, что контакт ему вполне приятен, и тогда смело продел свою руку под локоть мужчины. - Зачем тебе забивать голову всякими глупостями? – после долгой паузы неуверенно выдал Крис. - Глупостями? – только и переспросил Тао. – Признайтесь лучше, что не знаете, как сформулировать проблему так, чтобы она действительно казалась мне серьё-о-озной такой проблемищей! Сказал – и прикусил язык. Потому что инстинкт самосохранения у него присутствовал, а дразнить Криса себе дороже. Мужчина как-то странно, удивленно и заторможенно, посмотрел на него. - А? – растерялся Крис, но собрался и заговорил увереннее. – Я пока сам точно не знаю, что меня не устраивает, поэтому и тебе объяснить не могу. - Так бы сразу и сказали, зачем заставлять меня чувствовать себя неспособным? Как Тао ни старался, легкие осуждающие нотки все же прорвались в его голос. Он ничего не мог с собой поделать: рядом со старшим он становился податливым и в чем-то даже покорным, но не тогда, когда Крис своим поведением унижал его. Тао непонятна была мелочная снисходительность, она казалась искусственной и пустой. Тао сам чувствовал снисходительность, когда на него начинали смотреть свысока, потому что в такие моменты он мыслил шире того же Криса, который сам придумал умственные ограничения юноши исходя из немногочисленных фактов, среди которых не было прямых доказательств неполноценности, то есть неспособности понять. Тао даже испытывал раздражение, как всякий человек, который встречается с зашоренностью другого. И эмоции давали ему больше свободы в выражении себя настоящего, способного верно понимать происходящее, говорить истину прямо и способного защитить себя. Тао глядел в лицо старшему и видел все: как он медленно осознает чужую правоту, как пытается найти ответ, чтобы не уронить марку, как злится, потому что выхода два, и оба ему не подходят: либо согласиться с младшим и признать свою ошибку, либо изворачиваться, что тоже глупо, потому что это будет выглядеть жалко. Тао бесстрастно, как идеальный судья, ждал, что скажет Крис, и, наверное, в тот момент вершилась судьба, потому что Тао не принял бы надуманные агрессивные оправдания. Крис боролся с собой, а Тао ждал, трогательно сжимая его руку. - Почему ты интересуешься? – спросил, наконец, Крис. - Потому что вы мне интересны, и я не хочу быть вам чужим, разве не поэтому? Крис шумно выдохнул, прикрывая глаза. - Хм, а ты помнишь наш уговор о том, что мы пока не встречаемся? - Да. Крис устремил взгляд на реку, обдумывая все сказанное. Еще одна долгая пауза повисла в теплом, еще совсем светлом вечере. С реки дул свежий ветерок, а солнце приятно пекло макушки. Безмятежное спокойствие царило за чертой города. Тао наслаждался, пока Крис хмурился. - Я не сразу сообразил, что и как сказать, - произнес Крис, - я не думал, что стоит делиться с тобой моими тревогами. Это как-то… Знаешь, я вообще не люблю распространяться о своих делах, иногда даже перед близкими друзьями. Мне сложно удовлетворить твое любопытство. Просто… я не понимаю, что я сейчас делаю. В смысле, я делаю то же, что и всегда, я в этом поднаторел, но, кажется, чего-то не хватает. Растерянный Крис выглядел почти домашним. Он еще пытался по привычке одеваться в броню, но, в целом, ему было то ли лень, то ли устал он этим заниматься, потому и выглядел не в пример мягче и сговорчивей. Тао потянуло к нему, в это уютное магнетическое тепло. Поэтому он просто закинул руку Криса, которую до этого держал, себе на плечи и придвинулся теснее. Крис почти невесомо ответно сжал оказавшееся в ладони предплечье. День у Криса выдался не трудным, и не легким, а таким… никаким. Все по накатанной, привычные будни: спешная разработка концепции (которая никогда не обходилась без жарких, но малоплодотворных споров), стена традиционного профессионального подозрения между ним и креативной группой, менеджер-растяпа и ворох текстов. Эти листы Крис перебирал сотни раз, и они его не устраивали. Рифмованные слова казались бездумными и пошлыми. Темы песен не трогали совершенно, были ему чуждыми, а иногда даже отталкивающими. Раньше его такие тонкости не волновали, он просто делал все нужное, чтобы исполнить песню, даже если не чувствовал связи с ней. Теперь же ему казалось, что распоследний фанат обнаружит ложь со сцены, и он испытает невиданное ранее унижение. Что-то шло не так, а за неимением понимания, у него была стандартная реакция: раздражение. В копилку плохого настроения добавила еще и туповатая консультантка в цветочном магазине. Сначала она долго не могла уяснить, что ему нужны разные вазы, а не множество вариантов одного и того же. А потом, когда он попросил подобрать букет, она с милой улыбкой спросила: «Вам для девушки?». Это был финиш. Она коснулась табу и даже не поняла, что следует извиниться и умерить любопытство. Крис просто проигнорировал вопрос и сам выбрал цветы. Запруженные дороги Сеула выбили остатки доброго расположения духа, и лишь маленький очажок еще теплился – имя ему было Тао. Крис ждал того момента, когда увидит это «невнятное глупое создание» с пленяющими глазами и вкусными губами. Ждал, когда сможет стиснуть его и смеяться над копошением внутри объятий. Тао очень раздражал, но это был иной сорт чувства, отличный от того, что вызывал тот же менеджер. Крис мог злиться на Тао, мог испытывать неподдельное бешенство, но на нем он не ставил крест. Многие жизненные ситуации, многие люди в последнее время начали казаться ему застойными. Словно была раньше мощная река, да обмелела и затянулась илом, отчего бег вод прекратил быть стремительным и прекрасным, и стал схож с заезженными по кругу однотипными мыслями человека, застрявшего на одном этапе развития. С Тао было по-другому. Свежее существо фонтанировало жизненной энергией, в его обсидиановых глазах, как отсверки звезд, проскальзывали мысли. Оно дышало, думало, напрягало свой мягкий животик, пыталось что-то понять… Так виделось Крису. Он все так же размашисто клеймил Тао деревенским дурачком, но признавал, что тот, в отличие от многих, развивается, живет, а не проживает. Для Криса самого оставалось загадкой, когда он успел заметить это в Пальмочке, но вот такое представление укоренилось в нем. В общем, на встречу с Тао Крис возлагал надежды. Но его постигло легкое разочарование, которое впоследствии углубилось. Что-то во внешности и жестах юноши выводило Криса из себя, из-за чего хотелось беспричинно накостылять по тонкой шее. Доверчивая улыбка, открытый взгляд и мягкие движения воспринимались им как заискивающие. Криса это бесило, потому что он мог принять рядом с собой лишь равного себе, а Тао ему таковым не казался. Мужчина давал ему и второй, и третий, и еще бог знает какой шанс исправить впечатление, пока они мчались в автомобиле за черту города, но ничего не менялось: существо продолжало мямлить, бросать восхищенные, почти фанатские, взгляды и тихонечко ерзать, как ребенок, который боится шуршанием штанишек потревожить родителей. И хотя нежный голос звучал истинной музыкой в ушах, суть от этого не менялась. Цена гравюрных глаз стремительно падала, и когда Тао с Крисом выбрались из машины на поляну, последний уже был порядком взбешен и расстроен. Тем не менее, Крис, как и планировалось, вручил вазы и цветы, внутренне содрогаясь от восторгов младшего, считая их наигранными. А когда нелепое создание начало лезть в его дела, Крис дошел до пика. Этот интерес казался ему неискренней формальностью. Кроме того, он не любил распространяться о своих делах, считая всю свою жизнь глубоко личной. Он практически никого не впускал к себе, слишком сильно заботясь о неприкосновенности, считая, что так и надо. А старания Тао сблизиться он воспринял за попытки вмешаться, втереться, пометить территорию и сделать так, чтобы сложно было выгнать. Крис даже не подозревал, насколько несправедливо и стереотипно такое мнение о младшем. Крис отделался от Тао парой ничего не значащих слов. И вот тут-то его и постигло прозрение, когда у мягкотелого создания вдруг прорезались острые зубки, которыми оно легонечко прикусило за живое, давая понять, что в случае чего, способно сжать челюсти сильнее. Крис совсем не ожидал, что деревенский юнец поймет ситуацию лучше, чем он сам. Ведь только после его слов Крис осознал, что просто не может сформулировать свою проблему. Он считал, Пальмочка не поймет его трудностей, но, вообще-то, он и сам не до конца понимал, что именно его угнетает. Мужчину порядком удивила прозорливость младшего. И можно было бы ожидать, что Крис не потерпит от него такой обличающей прямоты. Он и вправду начал заводиться, но осознание того, что мягкое существо вовсе не бесформенное и безынтересное, перевесило негатив. Крис обнаружил, что оно имеет свой твердый скелет, свой взгляд на ситуацию и, что немаловажно, умеет не только лепетать, но и говорить. Тогда в нем затеплилась надежда на то, что между вечными «извините» и «пожалуйста» можно отыскать еще и вполне оформленный характер. О, это был бы подарок! Прекрасные глаза у настоящей личности – есть от чего прийти в восторг, особенно, если ты ожидал встречи с инфантильной деревенщиной. Понемногу Крис начал припоминать те немногочисленные встречи с Тао, что у него были, и вычленять то, что пропустил в прошлые разы: твердость и характер. К своему изумлению Крис обнаружил, что большую часть времени Тао вел себя как вполне оформленная личность, и только собственные ожидания мешали ему это разглядеть. С пораженного Криса мигом слетел снобизм. Такому Тао он уже готов был идти навстречу. С таким Тао можно было говорить. Однако некая червоточинка не давала ему покоя. Крису все еще мнилась неискренность. Поэтому он решил напомнить о периоде притирки и намекнуть: никто никому ничего не должен, в том числе отчитываться в своих проблемах. Но и это испытание Тао прошел, всего лишь показав, что помнит о договоренности. Тогда все предстало в ином свете. Крис осознал, что недавнее участие Тао не обязанность «второй половинки», а идущий от души порыв. Искренняя забота обескуражила и тронула замкнутого на себе Криса. Он вдруг почувствовал, что живое существо тянется к нему, не признавая никаких барьеров, и лишь он сам мешает себе окунуться в его тепло. Пожалуй, это было слишком мощное для него откровение. Такое переварить за раз Крис не был в состоянии. Пальмочка сидел совсем близко, плечо к плечу, жмурился от яркого солнца, оберегая глубокий черный обсидиан зрачков веером ресниц, и ничего от него не ждал. Тао просто наслаждался вечером, и Крису казалось восхитительно странным, что ему не нужно старательно развлекать свою пару. Крис удобнее переложил руку на плечах младшего, скользнул ладонью по запястью и обнял тонкие пальцы. - Что интересного у тебя произошло за эти дни? – спросил он, поглаживая большим пальцем мизинец юноши. Тао пожал плечами. Острые лопатки под тонкой майкой проехались по тыльной стороне сползшей руки Криса. - Ничего особенного. Я учился и работал. Из нашего заведения уволились двое официантов, так что на меня упала повышенная нагрузка, пока не подыщут замену. Но и чаевых теперь достается больше. Крис не видел улыбки Тао, но почувствовал ее. Он попробовал представить, сколько чаевых может заработать рядовой официант. Крис в этом вообще ничего не смыслил. Думал только, что если постарается, то достаточно. Но все равно, немного неприятно было знать, что молодой юноша свободное время тратит не на удовольствия, а на работу. - Выходные-то у тебя есть? – спросил Крис. - Конечно есть. В этот раз я просто отрабатывал взятый посреди недели отгул. Крис кивнул – такое объяснение его устраивало. - Тяжело, наверное? Тао вновь пожал плечами. - Да нет, ничего вроде. Я привык трудиться. Крис проехался пальцами вверх по руке и потрепал волосы в основании шеи – в этот раз Тао не сделал дурацкий хвостик, и волосы свободно рассыпались по плечам. Крис никак не мог определить свое отношение к хвостику Тао и в целом к Тао. Хвостик казался ему откровенно дурацким и нелепым, но все же он бы не стал заставлять юношу подстричься, поскольку прическа не портила его. Как ни странно, Крису вполне хватало совершенных глаз и губ, чтобы не цепляться до всего остального. Те же дешевые майки, растягивающиеся после носки, стандартные джинсы и растоптанные кеды – все это прекратило выглядеть убого, когда стало понятно, что Тао есть что предложить, кроме наряда. Крис в какой-то мере даже испытывал симпатию к такому «дешевому» домашнему Тао. В конце концов, он видел слишком много эффектных образов, за которыми не стояло ничего, кроме работы портного и личного визажиста. Так что простота ему импонировала. Другое дело, что она не переставала быть «дурацкой». Крис вкладывал в это слово множество всего, идущего вразрез с его вкусами и представлениями, но необидного. Внезапно младший вывернулся из объятий, сполз спиной на траву и зачарованно уставился в небо. - Ты чего? – спросил Крис, машинально задирая голову вверх. Он подумал, что, должно быть, Тао увидел красивое облако или птицу. - Вертолет! – юноша ткнул пальцем в небо, и Крис увидел лоснящийся черный корпус, плывущий в разгоняемом лопастями воздухе. Тут же знакомый с детства звук летящего вертолета проявился в общем сплетении звуков, доселе отфильтровываемый узконаправленным сознанием. Крис хотел было подтрунить над детской реакцией Тао, но вместо этого точно так же проследил взглядом траекторию полета, невольно припоминая свои ассоциации. В детстве вертолеты казались ему самыми важными и занятыми из всех машин. Они частенько пролетали над его родным домом, расположенным в окрестностях авиационной базы, и столько деловитости и целеустремленности, сколько у них, не было ни у самолетов, ни у снующих туда-сюда автомобилей. Маленькому Крису казалось, что если вертолет летит, то уж непременно по очень важному событию куда-то, где без него не обойтись. Взрослый Крис обнаружил свои детские чувства и, ошарашенный воспоминаниями, выпал из реальности. Обратно его вернул заразительный шумный зевок. - Ты спать, что ли, хочешь? – озадачился Крис. - Немного, - ответил Тао, потягиваясь, чтобы прогнать сон, - нелегкая была неделя, работал допоздна, а ложиться привык рано. Тема недосыпа была Крису знакома. Но и давать блаженно дрыхнуть этому созданию он не собирался. Мужчина полулег рядом, опираясь на руку. Тао лежал на спине, согнув ногу в колене и подложив ладони под затылок. На эту безмятежную доверительную позу приятно было поглядеть. Тао подставил солнцу лицо и грелся в его лучах. - Не боишься загореть до состояния чумазенького чертенка? – подшутил Крис, усмехаясь. - Не-а, - протянул Тао и взбрыкнул ногами, выказывая свое удовольствие. Наблюдая за убаюканным теплом и ласковым ветерком Тао, Крис ждал, когда он окончательно затихнет, и наслаждался видом расправленного на траве стройного тела, дышащего словно бы вместе с порывами ветра, такого же трепещущего и ясно-прозрачного, как погода солнечным вечером. Крис поймал мгновение и приник к губам, выпивая выпущенный от замешательства через рот слабый выдох. Недопоцелуй так и не перерос во что-то влажное и глубокое. Крис медлительно поглаживал губами сухие губы, шелковым касанием печатая свое отношение. Тао ничего не делал, ни руками, ни ртом, он лишь следил за чужими действиями и иногда осторожно прихватывал нижнюю губу мужчины. Крис так же лениво и неспешно, в темпе поцелуев, приподнял край очередной подростковой футболки, которыми изобиловал гардероб Тао, и провел ладонью по животу, вспоминая тело наощупь. Указательный палец сам собой лег в углубление пупка, и Тао ощутимо дернулся. Крис вопросительно промычал что-то, ожидая пояснения реакции. - Щекотно, - сообщил Тао. - Вот так щекотно? – удивился Крис, вновь погружая палец в углубление и несильно надавливая подушечкой на стенку пупка. Тао буквально подбросило. Он аж принял сидячее положение и перехватил руку старшего. - Очень щекотно, - пожаловался он, - вы как будто что-то прямо внутри меня цепляете. Это сложно терпеть. - Хм-м, - глубокомысленно протянул Крис, откладывая полученные сведения в копилку знаний о Тао. А шелестящий вечер все разгорался, будто и не должно было клонить солнце к горизонту.