"И кровью прорастет трава"

В Покоях Кузни царит полный разгром, и, едва вступив в первый зал, мы понимаем, что опоздали: у самого Портала лежит израненная Юна. Она еще в сознании, и смотрит на меня горящими золотыми глазами. Сейчас, как никогда, дева-оружейница похожа на подбитого в полете сокола. - Пришел, - слабо улыбается Юна. – Зря все это, Братец. Нас уже не спасти. Мы… с Альбусом… свое отвоевали. «Где остальные? – я падаю на колени, осторожно приподнимая голову оружейницы, и пытаюсь осмотреть ее раны. – Лили? Ута?..» - Девочки… ушли. Успели. Их увел Регулос. Они с Эли появились тут буквально перед нападением и сказали, что видели, как Том собирает сторонников в Дуэльном Зале. У Эли хорошо укрепленное убежище под маяком. Туда не так просто пробиться… Альбус велел всем уходить, а сам остался отвлечь Тома… А я, видишь, осталась с ним. Как и положено верной Сестре. Он всегда был добр ко мне, и однажды упросил Обскур подарить мне еще немного жизни в обмен на… его… на часть его тела. После этого он смог передвигаться лишь на кресле, которое я для него выковала… Такая жертва не забывается, Северус. Я обязана была отплатить ему свой Долг жизни, и, как видишь, я это все же сделала. Нет, не надо! – Юна протягивает руку, касаясь огрубевшими пальцами моей щеки, и я понимаю, что плачу, а она… вытирает мои непрошеные слезы. – Ты ведь сделал уже свой выбор, Северус! Мое трудолюбие не привлекало тебя в той мере, в какой должно. И это верно. Любят ведь не за это. Ты все равно увел бы не меня. Поэтому не плачь. Я… знаешь, мне уже совсем не больно. Только холодно немного. И еще я должна тебе кое-что отдать! Возьми, пожалуйста! – она протягивает мне в ладони… три светящихся пульсирующих комочка. – Это мои Сердца. Мне они уже не понадобятся. А ты… И помни, пожалуйста, что каждая из нас отдаст их тебе, не задумываясь. А ты не должен от них отказываться, потому что Сердца Сестер – не просто части нас, но и то, что поможет тебе возродить этот мир. Это и есть Ключи… - Юна медленно закрывает глаза, из которых так внезапно пропадает это невыносимое золотое сияние. Пальцы ее разжимаются, и я еле успеваю подхватить колючие комочки Сердец, ощущая, как они мгновенно втягиваются в мою ладонь. Яни за моей спиной горько вскрикивает, и падает на колени возле мертвой Юны. - Вот дерьмо! – шепчет Сириус. – Они посмели это сделать! Посмели убить чужую Сестру! А куда смотрит та сука, которая тут всем командует? Эта чертова призрачная баба? Мерлин! Допустить такое?! С каким наслаждением я врезал бы ей сейчас по роже! «Она сказала, что Альбус тоже… - я растеряно смотрю на него, не в силах даже мысленно выговорить то, что поведала перед смертью Юна. – Он…» Сириус только рычит, сжимая кулаки в бессильном гневе. - Идем, - кивает он в сторону главной комнаты Покоя. – Мы должны знать, как это произошло. И я ни за что не поверю, пока сам не увижу! Я судорожно сглатываю и поднимаюсь на ноги, подхватывая совершенно сломленную Яни под локоть: «Он прав. Мы должны убедиться, что больше ничем не сможем тут помочь. К тому же…» - Твоя Сестра жива. Пока жива, - бесцветным голосом произносит Провидица. – Юна сказала правду. Они успели уйти. Почти все… Но я не могу обещать, что это надолго. Он сможет пробиться и в Маяк. Он… сильнее. Умеет убивать Ключи. - Дерьмо! – шипит Сириус. – Одно дерьмо! Я киваю в сторону главной комнаты, и вдруг замираю, услышав доносящийся оттуда лязг: «Сириус? Там… кто-то есть!» Мы бросаемся к арке входа и, почти натолкнувшись друг на друга, замираем в самых дверях. Альбус… еще пока жив. Как и Геллерт Гриндевальд, который… Если я не отведу взгляда, меня, наверное, стошнит от открывающегося зрелища. Нет, я не слабонервный, и за свою карьеру Пожирателя видел очень многое. Было и отвратительное, и страшное, но того, что я вижу сейчас, я не пожелал бы и своим врагам. Геллерт практически переехал Альбуса своим колесообразным телом, и то, что осталось от Дамблдора, уже нельзя назвать даже с натяжкой живым существом. Это просто куча трепещущего мяса, окровавленная и ежесекундно содрогающаяся в конвульсиях. Но Альбус крепко вцепился единственной здоровой рукой в обод внешнего кольца тела Инквизитора, заклинив его в самом углу Покоев своей тележкой. Инквизитор тоже выглядит достаточно побитым, хотя и более живым. Они не видят нас, понимаю я, но Сириусу и этого хватает, чтобы, вскрикнув, поднять пику наизготовку. «Нет! – останавливаю я его. – Не лезь! Я…» - Извини, - хрипит Альбус. Он все-таки видит нас. Или ощущает наше присутствие. – Извини, мой мальчик, я тебя снова подвел. А сейчас бери девочку и Сириуса, и проваливайте! Вы там нужнее! - Альбус! Позволь… - в голосе Блэка такая горечь и боль, что я, на месте Дамблдора, согласился бы лишь ради того, чтобы не слышать его полный страданий голос. - Нет, - Альбус не настроен уступать. Ему, скорее всего, уже все равно. Лишь бы доиграть свою партию до конца. – Идите. А ты, Геллерт… Я так виноват перед тобой, знаешь ли. - Догадываюсь, - спокойным обыденным тоном соглашается Инквизитор. – Бог тебя простит, Альбус. - Жаль, - смиренно отвечает Патриарх. – Очень жаль. Я ведь тебя простил. И, если уж быть честным, знаешь, Гел, я тебя любил. Очень любил. Глупо все вышло. Тебе не стоило сейчас примыкать к Тому. Мы бы с тобой и сами разобрались в своих проблемах. - Уже разобрались! – с торжеством отвечает Гриндевальд. – Как видишь, Аль, ни эта палочка, ни это чувство не принесли тебе ничего хорошего. Равно, как и мне. Да будут они прокляты! Но ты умираешь, Аль, и скоро исчезнешь из этого мира навсегда. И знаешь, почему-то меня это не радует. Некого, видишь ли, будет ненавидеть. Ненависть ведь, она, сродни любви. А ты… Что ты теперь мне оставляешь Здесь? Пустоту? Гиблое и дурное место? Общество тех, кто мне безразличен? Ладно, все в прошлом, Аль. И я, так и быть, тебя прощаю. Покойся с миром, а я поговорю с твоими друзьями. - Спасибо за прощение! – мягким тоном отвечает Альбус. – Я так долго его ждал! Теперь и умереть не страшно. Вот только, Гел, боюсь, что мне тоже будет Там пусто и одиноко без тебя. Да и друзья мои уже достаточно врагов нажили. Это ведь была только наша война, а у них – свой бой. Поэтому, Гел, я вновь прошу прощения, но я вынужден… - он внезапно делает короткое резкое движение той рукой, которую венчает протез-костыль, и, стремительно выбросив его вперед, одним сильным ударом пробивает насквозь все сердца Инквизитора, - Я вынужден… забрать тебя с собой, друг мой! Инквизитор кричит, и от его пронзительного полу-стона - полу-визга у нас с Сириусом закладывает уши. Из пробитых сердец бьет алая кровь, которая мешается с потоками Цвета. - Не стой, как идиот, - шипит Альбус. – Я не смогу долго держать его. Забирай его и мой Цвет, и валите к Эли, в катакомбы Маяка! Там, на склоне, в развалинах Порта, найдешь еще одно припрятанное Сердце, а потом тащи всех в ближайший Колодец, и рисуй Знак Прорыва. С нашим запасом Цвета и Сердцами Юны, возможно, ты и вытащишь остальных… Его рука-костыль заметно подрагивает, сдерживая бьющееся в агонии тело Инквизитора. Я не могу, но я должен сделать то, что делаю сейчас. Забираю Цвет у обоих. Забираю последние капли жизни. Прости, Альбус, я опять тебя добил. Это моя судьба, равно, как и твоя… Сириус подхватывает на руки рыдающую Провидицу, и мы покидаем Кузню, буквально вываливаясь в Промежуток. Блэка, как и Яни, трясет. Он смотрит на меня безумными глазами, но ничего не говорит, и я ему за это благодарен, как никогда. Потому что, скажи он хотя бы слово… Я ведь не железный… Второй раз проходить через вот это? Второй раз убивать единственного человека, который меня когда-то обогрел и поддержал? Яни что-то тихо шепчет, словно пытается меня утешить, но я ее не слышу. «Северус! Пожалуйста!» Как это не похоже на почти приказной тон сегодняшнего «Не стой, как идиот!..», но, если задуматься, смысл один… - Извини, - тихо произносит Блэк. – Я, правда, не понимал, как тебе хреново было все эти годы. И мне, если честно, стыдно, что все мы вот так… «Спасибо, - киваю я. Нет, мне не нужна жалость. Я не ищу сочувствия. Но, Мерлин мой, как иногда мне хочется всего лишь обычного человеческого понимания! – Как… Как мы попадем в катакомбы? Идти прямо по Перекрестку опасно: у Тома еще остались стороннички и кроме Инквизитора.» - Я открою Портал, - устало вздыхает Яни. – Но, Северус, ты должен знать: возможно мы… возможно все мы… Сможешь ли ты и в этом случае сделать то, что от тебя ждет Обскур? Хватит ли у тебя сил и смелости на это? Я киваю. Если еще есть, кого спасать… - Тогда, - Яни морщит носик, и протягивает свои руки мне и Сириусу, - возьмите меня за руки! Нас выбрасывает на склон совершенно голого холма на берегу свинцово-серого моря. Или океана? А может, просто очень большого озера? Какая, к Мерлину, разница? Ноги у меня предательски дрожат, как и руки, и, если бы не Сириус, который успевает подхватить меня под локоть, я, наверное, просто упал бы. Яни стоит возле нас, потерянная и напуганная, и жмется на пронизывающем ледяном ветру. Промозглое серое небо тянет тяжелые тучи, которые мрачно клубятся над нашими головами, окутывая холм плотным непрозрачным туманом. Но сквозь его пелену я успеваю увидеть какие-то развалины, ослепительно белые даже в такую ненастную погоду. Покореженные остовы кораблей, словно гниющие скелеты каких-то гигантских монстров, венчают начало тропинки к вершине холма. - Старый порт, - хмурит тонкие брови Яни. – Она говорит, то, что ты ищешь, найдешь там. В развалинах. «Ты с Ней сейчас говоришь?» – я удивленно смотрю на девушку, но она только тихо фыркает: - Я же говорю, у меня с Ней – персональный симбиоз. Я – это Она, а Она – это я… И поэтому я слышу ее постоянно, и могу замещать ее в Ее теле, для того, чтобы бродить по Пределу. - Зачем тебе все это? – Сириус смотрит на Провидицу с каким-то подозрением. – Для чего ты согласилась играть с Ней? Быть с Ней заодно? - Я не заодно с Ней, - еще больше мрачнеет Яни. – Ты не понимаешь, Сири! Да и никогда особо далее своего носа не видел! Ни там, ни тут! У меня не было другого выхода! Я должна была согласиться стать Ее глазами и ушами тут, в Пределе! Я сама должна была найти Северуса. Найти его первой, пока Она его не увидела. Я хотела его предупредить. Тогда, когда я поняла, что на мой зов о помощи Она приведет его, а потом потребует от него этого… ну, оживить Предел… Ведь только он это сможет. Я поняла, как сильно ошиблась, и что ему грозит гораздо большая опасность, чем всем нам, вместе взятым. Сири, его тело еще живо! Он живой! Северус еще может, в отличие от нас, вернуться назад. Но, если он согласится и выполнит Ее условия, он погибнет так же безвозвратно, как погибли три моих части, как умер сегодня Альбус. Для них больше нет надежды на воскрешение. Это их окончательная смерть. - Дерьмо! – шипит Блэк. – Ну, ты и дура, Эванс! Во что ты всех нас втянула? «Погоди, - качаю я головой, закрывая Яни собой от разъяренного Сириуса. – Она не виновата в том, что стало с вами. Ее вина лишь в том, что она позвала МЕНЯ. Но я не в праве ее осуждать. Тем более, что ради нее я всегда был готов идти до конца. То же, что случилось с вами – всего лишь месть. Ее месть за все те годы унижения, которое испытывала Она, пока все вы безнаказанно пользовались Ее Дарами. Ты ведь маг, Сириус! Тебе знакома сказка о Дарах? Хитростью они были выпрошены у Нее, и не приносили они никому из владельцев ничего, кроме горя и погибели. Только первый хозяин мантии удостоился чести познать ее уважение, и то, лишь за то, что смог при помощи этого Дара так долго скрываться от Нее самой. Вы все использовали Дары, которые, к слову, не вам были отданы, и которые следовало бы Ей вернуть…» - Значит, - мотает головой Сириус, - ты хочешь сказать, Сев, что мантия Джеймса и притащила нас сюда? «Мантия, палочка и камень, - согласно киваю я. – Всех тех, кто их использовал хоть однажды. По крайней мере, Она сама мне это говорила.» Яни мрачно смотрит на нас и продолжает: - Она сказала правду. Но, хоть ты, Северус, тоже использовал Дары, тебе Сюда было рановато. Как я уже говорила, твое тело Там все еще дышит, несмотря на повреждения, и, возможно, ты еще смог бы выжить, если бы я первой добралась до тебя. Но, увы, первой ты встретил Обскур. А она свою жертву уже не отпустит. Ни за что, как бы мы ни старались ее одурачить. И выход тут лишь один: попытаться сделать то, о чем Она просит. Я медленно киваю. Нельзя допустить, чтобы пострадал еще кто-то. Хватит с меня и Альбуса. И Юны. Остальные просто обязаны выжить. Точнее, это я обязан постараться, чтобы они все остались как можно более невредимы. Значит, если для этого надо забрать спрятанное в руинах Сердце, то… То, как оказывается, и искать его не приходится. Оно лежит на самом краю разбитой белокаменной стены. Стена, правда, отвесная, но я тоже не последний тюфяк, и кое-чему научился в период своего безрадостного детства в Спиннерс-Энд. Лазание по почти отвесным стенам тоже, как ни странно, входило в список моих детских умений, а значит, придется вспомнить, как я это делал… Чертыхаясь про себя и обдирая о шершавую поверхность руки в кровь, медленно ползу по стене вверх. Возле Сердца на стене сидит большой каменный ворон. Еще один, как тот идол на вершине Бастиона. Но не белый, а черный. Странная фигура. Впрочем, здесь полно странных и непонятных вещей. Я думаю, возможно, стоит спросить у Яни, что это за развалины, и зачем было изображать символ Рейвенкло на одной из стен? Хотя, скорее всего, она не намного больше знает. Рука срывается с камня, и я еле успеваю вцепиться в узкий выступ: падать вниз мне совсем не хочется. Заклинания тут, как я понимаю, не действуют совсем, и лечить меня в случае падения будет некому. Яни хмурит брови и мрачно бормочет: - Эх, Знак Магнита тут не помешал бы! Неужели ни одна из дур не додумалась его дать? Сириус с интересом смотрит на нее: - Ты так говоришь, словно эти самые «дуры» - не ты сама? А, Эванс? - Ну, я, - с вызовом отвечает Яни. – Но это обстоятельство лично мне чести не делает! Я и в школе-то постоянно забывала за глобальными вещами некоторые очень значимые мелочи. И до чего это меня довело? До торчания в Пределе, как видишь. Да еще и в количестве более дюжины штук. Точнее, это столько нас изначально было… - А ведь Она говорила, что Сестры тут были всегда, и что некоторых из вас выводили наверх? – внезапно вспоминает Сириус. – Или Она… Она, что, врала нам? - Да нет, - пожимает худыми плечиками Яни. – Не врала. Просто это была не я. Другие Сестры. Как и другие Братья. Это же ее любимая игрушка – Предел. Чистилище. Сумеешь выбраться – добро пожаловать в Рай, или куда там еще Она решит. Не сумеешь – проваливай в Кошмар, а то и, как Альбус… Или Юна… - внезапно она замолкает и размазывает грязным кулачком набегающие слезы. И без того грязное личико становится очень похожим на какую-то очковую зверушку: лемура или лори, не знаю. Было бы это при других обстоятельствах, я, возможно, и улыбнулся бы ее забавному виду, но сейчас, глядя на темные грязные разводы вокруг ее глаз, я чувствую лишь одно желание – свернуть чью-то тонкую хрупкую шею. И очень жаль, что это невозможно. Сжимаю зубы и подтягиваюсь по стене вверх, чувствуя запоздалую благодарность погибшей оружейнице – если бы не подаренные ею доспехи, я бы, скорее всего, ободрал себе этой стеной весь живот. Сердце неспешно впитывается в ладонь, и я внезапно начинаю громко истерично смеяться. - Ты чего, Сев? – испугано пятится от стены Блек. Яни прекращает лить слезы и смотрит на меня совсем круглыми от ужаса глазами: - Эй, он там, случайно, не спятил от пережитого? Вот будет радости-то Обскур! «Магнит! – выдавливаю я из себя. – Ты про него говорила…» - Чего «магнит»? – Яни подходит к стене ближе, и, задрав голову, очень внимательно разглядывает мое лицо. – А? Ой, ты… нашел Знак Магнит? Вот ведь, блин! Я спрыгиваю со стены вниз и пожимаю плечами: «Только не говори, что он теперь бесполезен!» - Не скажу, - мрачнеет Яни. – Он пригодится. И даже очень. Бэллатрикс еще жива, да и Петтигрю вместе с ней. Против Крауча это не понадобится, да и… э-э… Тома им не напугаешь. Но первые двое очень любят во время боя швырять всякой гадостью. Я вспоминаю кости, летящие в нас с Сириусом с потолка, и согласно киваю. Блэку, кажется, приходит на ум тот же эпизод, и он страдальчески морщит нос: - Блин! Как я забыл? Эх, зря мы не добили кузину. Да и Крауча с Питером отпустили! Ведь, как знал, что нахлебаемся мы с ними еще горя! «Не зря, - я смотрю в глаза Китобоя, чувствуя, что больше не могу молчать. – Обскур… не разрешила убивать никого из вас. Это – ее условие, при котором можно возродить Предел и попытаться спасти всех. Но – только так и всех вместе. Не разделяя на чужих и своих. Понимаешь? Нет у меня выбора. Я и рад бы, но не могу.» - Понимаю, - внезапно соглашается Сириус. – Знаешь, на твоем месте… я, наверное, поступил бы так же. Да и Рем с Джеймсом, тоже. - Нам пора! - торопит Яни. – Я открываю портал в катакомбы! Узкий темный коридор встречает нас запахом тлена и сырости. - Странно, - бормочет Яни. – Море рядом, а пахнет болотом! Брррр! - Ничего странного, - отзывается Сириус. – Море-то рядом, да и Ряска тоже. Подземное озеро… Вода там давно застоялась. Да и не может в подземельях пахнуть по-другому! Я оскорблено фыркаю: конечно, как подземелья – так плесень! Яни косится на меня и сдержанно качает головой. Сириус понимает, что снова ляпнул что-то не то и морщит нос: - Э-э, я хотел сказать, что тут… Да какая разница! Одним словом, место – дрянь! - Стойте! – хватает нас за руки Яни. Я сразу же вскидываюсь: «Что? Только не говори, что и сюда мы опоздали!» - Да нет, - хмыкает девушка, мрачнея. – Не опоздали, но они идут сюда. Она говорит. Но мы успеем, если немного быстрее пойдем. Только один вопрос, Северус, если Она тебе не разрешила убить Тома, что ты теперь будешь делать? Когда столкнешься с ним нос к носу? По голове погладишь? Хотя, о чем это я? Ее воля не обсуждается. «Буду сражаться, - пожимаю я плечами. – Я не могу его убить, это верно, но насчет покалечить… Этого мне никто не запрещал.» - Точно! – невесело усмехается Сириус. – Ноги ему перебить, чтобы неповадно было лезть, куда не просят! А еще лучше лоботомию провести. Полную. Я, помнится, как-то у Гарри книгу маггловскую находил. «Запрещенный прием» называется. Так вот, там главной героине, чтобы особо резвой не была, должны были… Эх, жаль девчонку! А вот Тому это было бы в самый раз! - А почему вы все зовете его Том? – заинтересовано спрашивает Яни. – Он же Волан… «А потому, что его настоящее имя Томас Марволо Реддл, - хмурюсь я. – И никакой он не Лорд Воландеморт. Это анаграмма его полного имени. Выпендреж чистейшей воды, чтобы никто и никогда не заподозрил в нем полукровку.» - Ага, - фыркает Сириус. – Главный, блин, борец за чистоту магической крови – поганый полукровка! Я от такого заявления замираю на месте, глядя на Блэка, наверное, совершенно сумасшедшими глазами. Нет, лучше бы уж он мне пощечину дал, честное слово! Яни подскакивает к Сириусу и с размаху бьет его маленьким кулачком в грудь: - Сириус Блэк! Да как ты смеешь так говорить? А я, по-твоему, вообще выродок-грязнокровка? Блэк, опомнившись, спешит извиниться: - Э-э, нет, ребят, вы чего? Я же не про вас! Честное слово! Не хотел! Блин, Мерлинова задница! Все время забываю, что вы… «Второй сорт, - мрачно киваю я. – Ну, да. И плевать, что Эванс многих чистокровок по части магии заткнет, и что род моей матери гораздо древнее и знатнее, чем те же Малфои и Блэки, хоть мы и стали бедны, как церковные крысы. О, я понимаю…» - Прекратите оба! – Яни сейчас как никогда похожа на настоящую Лили Эванс. Столько праведной ярости в ее тихом голоске. Такая жажда справедливости горит в ее серых глазах. – Мы тут будем выяснять отношения, а тем временем Том доберется до катакомб и поотрывает всем нашим друзьям головы! Нашли место и время спорить! «Она права! – вздыхаю я. – Ладно, проехали. Но предупреждаю, Сириус, начни наконец следить за своим языком, иначе в следующий раз я позабуду о том, что мы теперь друзья, и самолично укорочу его. Этого-то Обскур мне не запрещала!» Сириус потеряно кивает, а затем смотрит на стену за моей спиной: - О, ну, надо же! Кажется, это и есть боковой туннель до катакомб? - Где? – Яни заглядывает в темную узкую дыру, а затем удовлетворенно кивает: - А, да, она самая! Нам сюда! Только тут еще темнее… Я молча рисую Знак «Свеча», и маленький яркий сияющий клубочек ныряет в темный проем. Мы спешим за ним, но внезапно Блэк резко останавливается, вскидывая пику и шипит: - Дерьмо! Прыгуны! Много. Как крыс! Придется их банально давить, иначе мы тут надолго застрянем. Я киваю, а затем обращаюсь к взвизгнувшей от отвращения Яни: «Держись за нашей спиной, и, Мерлина ради, не смотри под ноги. Хорошо?» Она сглатывает и слабо кивает головой, заметно зеленея лицом, но держится достаточно мужественно, и только крепко жмурит глаза всякий раз, как ей приходится сделать следующий шаг, да нервно дергает головой, когда я или Сириус с хрустящим звуком давим очередную юркую гадину сапогами. Слабые искорки выплеснувшегося из погибших зверьков Цвета вливаются в мое тело, впитываясь сквозь кожу и заполняя новые Сердца, становясь частью меня. Сириус тоже, скорее машинально, ловит цветные брызги, но лишь до того момента, как встречается глазами с разгневанной Яни: - Блэк! Какого ушана лысого? Это не для тебя! Северусу Цвет нужнее! В конце концов, не тебе возрождать Предел! Сириус удивленно моргает, а потом понимающе кивает. И я ловлю себя на мысли, что он выглядит достаточно забавно, стараясь уворачиваться даже от очень случайных брызг. В самом конце узкого тоннеля я вижу серое расплывчатое пятно. Выход. - Катакомбы! – тихо произносит Яни. Внезапно из серой мглы доносится настороженный голос Джеймса: - Сири, Сев, вы? - Мы, - глухим голосом отзывается Блэк. – Яни с нами. - Яни? – Джеймс выныривает из какой-то ниши, сжимая в руках тяжелый молот. Я невольно вздрагиваю, узнавая оружие Юны. Джеймс следит за моим взглядом и тихо, словно оправдываясь, произносит: - Она сама отдала. Сказала, что нам нужнее. А где?.. «Погибли, - отзываюсь я. – И Альбус, и Юна. Правда, Геллерт тоже, но…» - Дерьмо! – выдыхает Джеймс. – А мы вот… Регулос привел нас сюда. Эли говорит, что дверь выдержит, но, как видите, есть и другие ходы. Приходится дежурить возле них. Всего три пролома, и я, Рем и Рег стоим возле каждого. - Как девочки? – Сириус протискивается в узкую щель пролома, и, оказавшись внутри, осматривает открывшийся его взору зал. – Помещение большое. Но темно, да и прятаться тут негде. Плохо… - Мы не собираемся прятаться, - шипит из своего угла Регулос. – Довольно от Него бегать. Нас тут достаточно, чтобы принять бой и надавать ему по морде, как он давно того заслуживает! - Не достаточно! – фыркает Сириус. – Они сильнее нас, к тому же тут девушки. Мы не можем подвергать их опасности. И так уже несколько человек погибло! - Не ссорьтесь, - вздыхает Яни. – Это… не имеет значения. Мы все не имеем значения. Для Нее. Важен лишь Предел. Его надо возродить, и только тогда еще у нас, возможно, будет какая-то надежда, что все мы… - Не важны? – Регулос в один миг пересекает зал и оказывается возле девушки, с яростью хватая ее за плечи и заглядывая ей в глаза: - Ты так считаешь? По-твоему, мы просто обязаны тут подохнуть? Ради чего? Ради Ее прекрасных глаз? Ее фантазий и прихотей? Ладно, мы – это дело понятное, но девочки-то за что? Бедной Юне и так от судьбы досталось: я слышал, что с ней сделали. Так нет – этого оказалось мало! - Регулос! – звучит из темноты спокойный голос Ремуса. – Прекрати! Девочка не виновата! Она лишь говорит Ее волю. К тому же, если ты хоть что-то понимаешь, то именно девочке… Лили… Ей в данном случае тяжелее всех нас! Мы только платим по счетам, а она… - А что она? Кукла безвольная! – распаляется Регулос. – Провидица хренова! Она-то жива, а Альбус и Юна… «Рем прав, - устало вздыхаю я. – Рег, ну хоть раз послушай спокойно все до конца! Юна… Юна – часть Яни, как бы странно тебе это ни было слышать. Девушки… Все вместе девушки – это жена Джеймса – Лили Поттер-Эванс. Обскур так ее наказала.» - Э-эва-анс? – потрясенно выдыхает Регулос. – Лили? Та самая? ТВОЯ Лили? Девица, из-за которой ты и… «Моя, - фыркаю я. – А точнее, никогда не бывшая моей. Только друг, не более.» - И кому ты рассказываешь? – недоверчиво тянет Регулос. – Друг? Так я тебе и поверил! Хотя, знаешь, Сев, я в курсе, насколько ты чокнутый. С тебя сталось вздыхать до самой собачьей старости по одному-единственному пожатию рук. Но что это я? До старости-то как раз ты и не дожил. А она, видать, не в курсе была, что ты по ней с ума совсем сходишь? «Нет, - качаю я головой. – Сейчас – да, а тогда – нет. Я скорее сдох бы, чем признался ей после того, как она отказалась со мной разговаривать.» - А до этого не судьба была? – качает головой Сириус. – Не, честное слово, Соп… Северус, если бы ты хоть как-то обозначил территорию… Ну, ты понимаешь, о чем я? Короче, я думаю, Джеймс бы никогда между вами не полез бы. - Это точно! – соглашается Поттер. – Тем более, что Лил изначально меня избегала и, между прочим, из-за тебя мне от нее частенько доставалось! «А я как раз и не хотел этого! – вскидываюсь я. – Думаешь, очень приятно, когда тебя защищают? И кто? Та, которую ты сам защищать и беречь обязан! Я постоянно из-за этого себя неполноценным чувствовал!» - Извини, не подумала как-то, - тихо шепчет Яни. – Слишком поздно поняла, что ранила твою гордость. Но теперь уже ничего не изменить – сейчас мы все просто в одной лодке, и надо думать, как нам отсюда выбраться, не потеряв более никого. - Задачка не из легких! – деловито замечает Сириус. – Поломать голову придется. И времени предостаточно на это уйдет! - А его-то у нас и нет! – величественным голосом внезапно отзывается подошедшая к нам дева-Бастет. – Циклы рождения Цвета в Промежутке подходят к концу. Еще пара циклов – и все тут умрет. Прекратит существование. Потому что Цвет покидает Промежуток. - Значит, нам придется дать бой Тому. И, чем скорее, тем лучше! – восклицает Джеймс, но я снова качаю головой: «Нет, только если он сам на нас нападет. Другого выбора у нас нет.» Сириус на несколько секунд задумывается, а потом довольно хмыкает: - Значит, если только сам не?.. О, так мы его тогда просто спровоцируем! Внезапно Яни бледнеет, хотя изначально мне казалось, что более бледной она быть не может, а затем шепчет: - Она говорит, Они идут. Они нашли потайные проходы. Все проходы. Нам не уйти! – в ее голосе звучат истеричные нотки, но Сириус обрадовано ее прерывает: - О! А вот это классно! И провоцировать никого не надо! Сами как миленькие придут! - Дадим им бой! – воодушевленно подхватывает Джеймс. – Хватит нам изображать подземельных крыс! Отомстим за Альбуса и Юну! Даже Регулос возбужденно потирает руки и смотрит на всех глазами, сияющими предвкушением боя. Только Ремус, похоже, не разделяет их восторгов по поводу предстоящего сражения: - Постойте! – в голосе экс-оборотня звучит настороженность и сомнение. – А кто вам сказал, что мы победим? Сестры, кроме погибшей Юны, драться не умеют, да и не позволено им. А Северусу дан прямой приказ Обскур – никого не трогать. Так что, нас получается, как бойцов, на одного меньше. Да еще куча народа, которых нам придется защищать! А Тому это как раз на руку! Он, в отличие от нас, гораздо более опытный боец. К тому же, не раз убивал Сестер… - Дерьмо! – шипит Джеймс. – Я про Лили как-то не подумал. Точнее, я все никак не привыкну, что ее… так много. Да еще и все ее ипостаси так беспомощны! - Я не беспомощна, Братец! – разъяренной коброй вскидывается Ава, а затем, повернувшись ко мне, тихо поизносит: - На-ка, возьми! Похоже, красавец, у меня больше не будет ни времени, ни возможности это сделать! Я ошарашено смотрю на пульсирующие в ее пальцах сгустки. Три Сердца. Одно, настоящее, она оставила себе, а остальные отдает… «Зачем? – я смотрю в раскосые, почти кошачьи печальные глаза. – Ты ведь без них…» - Братец! – Ава смотрит на меня с грустной улыбкой. – Я не первая, кто отдает тебе Сердца. Я и не последняя. Все мы в свой срок сделаем то же самое. Так надо, потому что мы – лишь расходный материал, а ты – то настоящее, что возродит Предел. И ты должен сберечь наши Сердца. Я знаю, что не переживу сегодняшний день, и потому отдаю их тебе. Жаль, что у нас так ничего и не вышло, что ты так и не понял, что я – это тоже Она. А теперь… у меня осталось еще достаточно Цвета, чтобы показать, как умирают гордые Дочери Промежутка, - она поворачивается к Сириусу: - Вот и все, Брат! Я готова разделить твою судьбу! - Возьми и мои сердца! – рядом со мной возникает тонкая высокая фигура гейши. Эхо сжимает в руках тяжелый костяной веер и нежно улыбается: - Помни, я хотела танцевать только для тебя! Меня кто-то дергает за рукав кожаной куртки, и я, оборачиваясь на настойчивый призыв, встречаюсь взглядом с черными глазами маленькой гетеры. Айя, по-птичьи склонив голову, быстро втискивает в мою ладонь свои Сердца, и так же молча отходит прочь. У Смелости Лили так и не хватило решительности и храбрости что-либо мне сказать… - Убей Дракона! Не допусти, чтобы наша жертва была напрасна! – напутствует Има, а Ире криво усмехается: - Эх, больше бы времени, и, клянусь Промежутком, ты подарил бы свою невинность мне! Оле оглядывается на Джеймса, словно спрашивает разрешения, а потом качает головой: - Ну, почему ты так опоздал? Ведь это я должна была стать твоей Сестрой! «Я верю, - киваю я ей, впитывая отданные мне Сердца. – И мне тоже жаль, что так вышло!» Эли мнется с ноги на ногу, а затем протягивает мне какую-то странную штуку, подозрительно напоминающую маггловское оружие. Кажется, оно называется «пистолет»? - Я это сама сделала, - поясняет она. – Возьми. Мало ли что? Пригодится. Вот сюда нажимаешь – и происходит выстрел. Только вот патронов всего шесть, но должно хватить. Главное, целься в сердце. У Него оно всего одно, так что… - Мы готовы! – провозглашает Джеймс, а затем внимательно смотрит на меня, и я внезапно понимаю, ЧТО он хочет мне сказать. - Бери девочек. Своих девочек, - Джеймс кивает в сторону Лили и Уты. – И, да, Яни тоже идет с вами, потому что она – Ее голос. И проваливайте, да побыстрее, пока они не добрались до нижней галереи. Оле говорит, что этот проход они не знают. «Я никуда не пойду! – я судорожно сжимаю пальцы в кулаки. – Ты меня трусом считаешь? Да? Вы будете с ним сражаться, а я – сбегу?» - Никто тебя не считает трусом, Северус! – откликается Сириус. – И, уж поверь, как странно бы это ни звучало, но мы очень рады были тому, что наконец смогли тебя узнать по-настоящему, подружиться и понять друг друга. Но у тебя своя миссия в этом мире. Так иди, и сделай то, что должен. Потому что, Сопливиус, если мы все тут сдохнем напрасно, я сам лично восстану из могилы и надеру тебе задницу, уж будь спокоен! – он радостно улыбается, и я понимаю, что больше всего на свете сейчас я хотел бы, чтобы все это было лишь кошмарным сном, и что я от души желаю ему выжить. Не знаю, как, но не дать Ей доиграть эту партию. И не только ему. Всем им. - Иди-иди! Времени нет! – поторапливает Джеймс. – И, если, ребята, вы все же сможете сделать то, что должны… Впрочем, нет… Идите. А мы постараемся их задержать! - Прощайте! – тихо отзывается Ремус. Я по очереди жму каждому из них руку, а затем смотрю на своих бывших детских врагов. Мерлин мой, какая глупость! Нет, не на врагов! На своих самых лучших, пусть и поздно обретенных, но ДРУЗЕЙ: «Сири, Рем, Рег, Джеймс! Я… Обещайте мне, что выживете! А иначе, какого Обскура все это надо?» Яни торопливо берет меня за руку, и я замечаю, что Ута и Лили тоже держатся за Провидицу. - Нижняя галерея! – громко произносит Яни, и мы проваливаемся в дрожащее марево открывшегося прохода. Последнее, что я слышу – голос Джеймса, прошептавший: «Удачи вам!»