Спальня одной из квартир на Тверской 15.
Из стороны в сторону катался стаканчик из-под кофе. Он только что перевернулся от неосторожного движения девушки и, остатки его содержимого оказались на столе. Но столу вряд ли повредило это — на нем было еще 4 таких же стаканчика. Впрочем, они хотя бы стояли, а не расплескивали кофе на столешницу. Ада в очередной раз запустила руку в волосы и взъерошила их — хотя, казалось, еще сильнее взлохматить их не выйдет. Но ей это каждый раз удавалось. Под ее глазами были круги. Она смотрела в экран, не отрываясь, и что-то бормотала себе под нос, туда-сюда передвигая компьютерную мышь. В таком состоянии она находилась уже 7-й день, за это время Холмс успел поправиться и переехать обратно на диван. Теперь он хандрил из-за того, что ему нечем было заняться. А доктор Ватсон наблюдал за ними обоими и вздыхал — теперь на его голову свалились сразу два человека, которые склонны то до зубового скрежета впиваться в работу и не спать сутками, то впадать в мрачное расположение духа и лежать на диване, не шевелясь. Ухудшало ситуацию то, что они сделали это невпопад, и Холмс сейчас умирал от скуки, а Ада безвылазно сидела за компьютером. Иногда они обменивались короткими фразами, и из этого обмена было ясно, что дела идут плохо. Каким бы хорошим программистом ни была Ада, она не могла достать информацию, которой нет. А данных по задержанию бородатого — не было. Сопоставить же нечеткое изображение с камеры и миллионы фото похожих людей тоже было заведомо провальной идеей. В приступе отчаяния Ада решила проанализировать вызовы, сделанные в радиусе ближайшей сотовой вышки, но в центре ежедневно проходит так много людей с мобильными телефонами, что и эта идея ожидаемо оказалась нереализуемой. Также она попыталась посмотреть записи с камер ближайшего метро, но и там ее постигла неудача. — Я не знаю, что делать. — Ада вышла из комнаты, собрав все стаканчики из-под кофе, один пришлось достать аж из-под кровати. — Ничего нет. Я попыталась выйти и на того… с лысиной. И знаете, что я нашла? Ни-че-го. Девушка выкинула стаканчики, подошла к дивану, на котором, совершенно не двигаясь лежал Холмс, и с самым замученным видом села рядом прямо на пол. Ватсон, сидевший в кресле с книгой в руках, тут же дернулся в стремлении освободить место, но Ада только отмахнулась, и он остался на месте. — Мистер Холмс! — умоляюще посмотрела она на сыщика. — Что делать? — Я могу по одной лишь обуви определить, кем работает человек, и как и где он провел день. Я могу по татуировке рассказать, где и когда она была сделана. Я могу отличить пепел от десятков разных сортов табака. НО! Но здесь и сейчас все это абсолютно, совершенно… ровным счетом ничего не стоит. Ничего! — последняя фраза была сказана с таким надрывом, что стало ясно, что именно она мучила мужчину всю последнюю неделю. А, может, и с самого начала. Ада с опаской повернула голову к сыщику. Вид у нее был такой, будто она стояла в пещере и вдруг услышала за спиной рык медведя. Холмс лежал с закрытыми глазами, даже без трубки и сигареты. Она понятия не имела, сколько он так пролежал до ее прихода. Немного помедлив, девушка посмотрела на Ватсона, ища поддержки или хотя бы понимания, что ей сказать или сделать. Ватсон молчал. Тогда Ада всем телом повернулась к сыщику, и спокойным терпеливым голосом, будто ей предстояло провести воспитательную беседу с маленьким ребенком, сказала: — Но ваша внимательность и логическое мышление никуда не подевались. Не нужно принижать свои достоинства. — Ха! Ну и за чем же мне тут наблюдать? А мышление — зачем гонять мозг при отсутствии фактов? Девушка почувствовала некоторое раздражение. «Я тут стараюсь, сижу неделю и стараюсь что-то сделать, а он лежит, ноет, еще и препирается, когда я стараюсь его успокоить! А, вроде, взрослый дядя.» — взгляд скользнул по сеточке морщин у его глаз. — «Почти в отцы мне годится.» — Не желаете проветриться? — спросила девушка. — Нет смысла тратить силы на бессмысленные действия. — А вы, доктор? Ватсон замешкался, кинул озабоченный взгляд на Холмса, посмотрел на девушку. — Хорошо, пожалуй, можно и выйти.***
Нарышкинский сквер, полчаса спустя.
Две фигуры неспешно двигались вдоль Страстного бульвара. Улицу захватил вполне ощутимый ветер, и шарф девушки то и дело норовил упасть, из-за чего она снова и снова его поправляла, каждый раз при этом хмурясь. — Я делаю что-то не так? — спросила Ада, когда они с доктором остановились у памятника Твардовскому. — Как вы можете даже предполагать такое? Вы сделали все, что могли, и продолжаете это делать. Хотя вы могли выставить нас сразу же. — искренне возроптал доктор, разглядывая постамент. Ада промолчала. В отличие от доктора она смотрела не на памятник, а сквозь него. Бронзовый мужчина склонился к ним в задумчивости, а ветер изо всех сил пытался сдуть снег, застрявший в его волосах. Деревья стояли голые, утопленные в сугробы, и весь вид сквера был каким-то унылым, мрачным. — Мы слышим в вечности друг друга и различаем голоса. И как бы ни был провод тонок, между своими связь жива. Ты это слышишь, друг-потомок? Ты подтвердишь мои слова? Девушка непонимающе посмотрела на доктора. — Надпись на постаменте. — пояснил он. — Так странно читать послание потомкам от человека, который еще не родился в моем времени. Кто это? — он поднял голову наверх. — Твардовский-то? Писатель… Окинув напоследок взглядами памятник, они столь же неспешно двинулись далее. — Вы знаете Рахманинова? — нарушила девушка тишину. — Нет. — Почти ваш современник. Композитор. Фортепиано. — она имела привычку говорить только существительными, сокращая предложения, когда находилась в подавленном настроении. На этот раз сквозь памятник невидящим взглядом смотрел Ватсон. — Скажите, а не будет подозрительно, что вы так долго не работаете? — внезапно спросил он. — Нет. Я фрилансер. Работаю, когда захочу… Вы меня подозреваете в чем-то? — Что вы… — Я бы на вашем месте подозревала. — без обиняков заявила девушка. — Я вас не подозреваю, вы мне кажетесь очень порядочной искренней девушкой. — Хах! — девушка рассмеялась. — Хорошо. Я все поняла из вашей формулировки. — Раз вы читали книги, вы должны знать, какой он своенравный. — Ладно… — печально протянула Ада. — Это я так. Просто расстроилась, что ничего не вышло. И не знаю, что дальше делать. Так не может продолжаться. Вы должны вернуться. — Мы сильно вас стесняем? — в невесть какой раз смущенно спросил Ватсон. — Не в этом дело. Во-первых, если вас найдут и убьют, я себе этого не прощу. Во-вторых — привыкать не хочу. И, чем быстрее вы вернетесь, тем лучше всем будет. Доктор лишь печально взглянул на девушку. Та снова погрузилась в свои мысли, перебирая все варианты дальнейших действий и с сожалением понимая, что ничего нового в голову так и не приходит. По крайней мере, все такие варианты, в которых она бы не подставила себя или своих гостей под удар, были задействованы. — Есть еще вариант. — наконец, медленно проговорила она. — Но это может выдать нас. — В чем он заключается? — Отдать работу на аутсорс. — поймав вопросительный взгляд доктора, она добавила, — Да что это за принцип перехода на другой язык… Вы не понимаете, что такое аутсорс? — Решительно не понимаю. — Странно… Это же заимствованное из английского языка словосочетание. — задумалась девушка, уведя нить разговора от способов разрешения их проблемы. — Так. Стоп… Nothing emboldens sin so much as mercy. Вы понимаете, что я сказала? — Нет. — Это же Шекспир в оригинале! То есть, вы потеряли способность говорить по-английски? — Я ощущаю все это так, будто говорю на родном языке, на котором говорил всю жизнь. — Либо я сошла с ума, либо кто-то изобрел чертовски интересную штуку! — в сердцах сказала Ада. Доктор немного сконфузился от того, как свободно девушка иногда выражалась. Даже это невинное слово считалось не вполне приличным, если звучало из уст леди. — Но почему вы не понимаете, что такое аутсорс. Этот термин вполне себе употребляется… Ладно. Объясняю: передать задачу поиска того человека в широкие массы. За деньги. — Чем мы рискуем? — Единственное его фото взято из полицейского отделения. Если он узнает, то сразу поймет, что это все точно не просто так. Возможно, попытается вычислить, кто оставил такой запрос… И выйдет на меня… А, значит, и на вас. Конечно, если ему это удастся. — Нужно обсудить все это с Холмсом. — Конечно. Было бы неправильно рисковать и им в том числе, не спросив даже его мнение на этот счет. Они молча дошли до конца сквера. — Живу, не ожидая чуда, но пухнут жилы от стыда, — я каждый раз хочу отсюда сбежать куда-нибудь туда. — посмотрела девушка на третий памятник и добавила, — Высоцкий, это Высоцкий… Пойдемте назад?***
Та же квартира на Тверской.
— Его нигде нет. — воскликнул Ватсон. — Не мог же он просто уйти! — Следов борьбы нет. Может… он перенесся обратно? — даже от мысли об этом у девушки кольнуло в груди. Конечно, она понимала, что рано или поздно это случится, но сейчас определенно было рано. — Крыса на месте. Тогда бы она тоже исчезла. Крыса действительно была на месте. Ада даже купила для нее клетку, и настойчиво пыталась за ней ухаживать, хотя той явно все это было не по душе. — Верно. — девушка еще раз обошла всю квартиру и осмотрела каждый угол, будто бы сыщик мог повиснуть на потолке или спрятаться за кроватью. — Нужно проверить лестничную клетку. Ада стремительно выбежала из квартиры, полы ее пальто развевались от быстрого шага, и она немного напоминала летучую мышь. Девушка пешком сбежала по лестнице вниз, осматривая каждый этаж, затем вернулась назад, тяжело дыша, и подняла голову к люку на крышу. Внимательно прислушалась. — Черт! Ну куда он подевался?! Они с Ватсоном сели за стол, не зная, что делать дальше. Сидели как на иголках. Спустя полчаса, когда они успели перебрать все наиболее вероятные, а также абсолютно невероятные варианты произошедшего, за дверью послышался смех. Или это скорее было похоже на истерический хохот. А спустя мгновение в дверях появился сыщик собственной персоной. Ада забыла закрыть дверь, потому он и смог появиться, а не продолжать хохотать под дверью. Доктор выглядел в крайней степени возмущенным, девушка смотрела грозно, прикусив нижнюю губу. — Мой дорогой Ватсон, я вас так люблю. И вас тоже, Ада! Нам так повезло, что мы к вам попали! — Холмс взглянул на них, его лицо было красным от смеха, а уголках глаз блестели слезы. — Что с ним такое? — спросил Ватсон тихо. — У меня есть версия. — ответила она так же приглушенно, а затем обратилась к сыщику. — Ну как там поживает Сергей? — Сергей? — спросил доктор. — Да, Сергей. Мой дорогой сосед. — У вас в крайней степени замечательный сосед! — Холмс выглядел очень воодушевленным, энергия била в нем ключом. — Благодаря его помощи я найду нить, которая приведет нас к решению загадки! — Ага. Замечательный сосед. И играет на кларнете и трубе. — мрачно проговорила девушка. — Холмс, мы чуть с ума не сошли! Почему вы ушли, не предупредив? — воскликнул Ватсон. — Что могло со мной случиться? Я прекрасно боксирую! — он принял боевую стойку и принялся бить невидимых врагов. — А что до того, почему я ушел. Так в дверь позвонили. И Сергей любезно предложил мне составить ему компанию… — Компанию в употреблении экстази? — Да, кажется, так называются эти чудесные таблетки! Как же я без них обходился раньше? — он разбежался и перепрыгнул через диван, затем резко развернулся и улыбнулся, обнажив ряд белых зубов. — Мне кажется, я готов свернуть горы! — Что он такое принял? — тихо спросил Ватсон. — Экстази. Это современный наркотик. Вызывает прилив сил, радость и неадекватную оценку своих возможностей. — Это я вижу… — Я убью Сергея. Этот сынок богатеньких родителей мог бы сидеть на месте и не отсвечивать, но куда там… — девушка со злостью положила руки на стол. — И как долго это продлится? — Я не помню точно… Ну до вечера его отпустит, я думаю. Тогда я и прочитаю ему лекцию о психостимуляторах. — злорадно проговорила Ада. — Какие будут последствия? — Логичные. Если где-то прибыло, значит, где-то убудет. Его ждет жуткий упадок сил, это в лучшем случае. А вообще побочные эффекты варьируются. — Хорошо, что в 19 веке такое средство еще не изобрели. — Хорошо, что я тут не одна, а с вами. — она все так же хмуро наблюдала за сыщиком, ищущим, где бы еще примерить свою силу. — Может, чаю выпьем? — Чаю? — Ну а что еще нам остается? Выпьем чаю, а потом я пойду устрою Сергею разговор. — Вы уверены, что это хорошая идея? — Нет. Но мне очень хочется. — У меня было впечатление, что вы куда более сдержаны. — До определенного момента. — она не спускала взгляда с Холмса, готовясь, вероятно, отреагировать, если ситуация станет выходить из-под контроля. — Очень прошу вас не ходить туда. — доктор делал абсолютно то же самое. Девушка тяжело вздохнула. — Посмотрим.***
К вечеру действие волшебных таблеток действительно сошло на нет. Ватсон уже бросил на друга последний наполовину укоризненный наполовину обеспокоенный взгляд и удалился в библиотеку. Ада, которая все-таки решила не привлекать лишнего внимания соседа к себе или Холмсу, сидела поперек кресла с трубкой от кальяна в одной руке и смартфоном в другой, читая новостную ленту. Холмс лежал на диване на боку, глядя перед собой немигающим взглядом. Его руки немного дрожали. Девушка бросила на него мимолетный взгляд. — Вы, верно, хотите мне сказать что-то? — слабым голосом спросил он. — Уже нет. — Почему же? — Вам и так плохо. Не хочу мучить вас еще больше. — Вы сейчас так меня раздражаете, что мне хочется наговорить вам много нелестных слов. — Раздражительность — один из возможных побочных эффектов, — равнодушно отозвалась девушка, проигнорировав такое откровение. — Но если я вас буду раздражать и завтра, то сообщите. Ада оторвалась от смартфона и выдохнула очередную порцию пара. — Вам нужно что-нибудь? — она стала подниматься с кресла. — Да. Не уходите. — Хотите раздражаться еще больше? — Ада уже собиралась уйти, но остановилась. — Нет. Со мной что-то не так. Я больше не чувствую раздражения. Я чувствую необъяснимый страх. Девушка вздохнула и села рядом на пол. — Скажите, когда снова начну вас раздражать.