Танец Хаоса. Искры в темноте

Осеннее солнце прорывалось сквозь порыжевшую листву, ласковое, совсем не жаркое, и Китари подставляла щеки его поцелуям, греясь и выхватывая последние теплые прикосновения перед наступающей долгой зимой. Сердце чуяло ее – вокруг-то ничего не предвещало наступления холодов, и Лесной Дом дремал в золотых объятиях долгой, щедрой, благостной осени. Но в груди звало и тянуло, в груди волновалось, и Китари всем своим существом ощущала приближение чего-то неотвратимого и грозного. Но не страшилась того. И какой смысл был страшиться? За днем всегда приходила ночь, которую вновь сменял день. Зима оттаивала в нежных объятиях весны и вновь замерзала под тоскливыми крыльями осени. Мир без конца менялся, мир без конца становился – всегда новым, всегда самим собой, и в этом была красота, настоящая, неподдельная, искренняя красота жизни. И уже единожды умерев, Китари больше не боялась этой жизни лишиться, а оттого не боялась ничего. Да и Крол ехала рядом с ней, острая, яростная, опасная, будто зверь, крадущийся на мягких лапах, чуткий и сильный. Вдвоем они управились с Отчаяньем и Марнами, и Китари всей своей душой и всем существом поверила в это, утвердилась в этом, нашла в этом силу. В том, что их теперь было двое, в том, что их протянутых рук не могло разбить ничто, и что из этих рук прорастала дикой лозой истинная сила, истинная жизнь и красота, способная защитить их от самого дурного, что только могло приключиться с ними в грядущие дни. И за это осознание ей нужно было благодарить Лесной Дом – ведь именно под задумчивой кроной Аматайэлэфиан она это по-настоящему прочувствовала. А еще внутри поселилась странная тихая грусть, добрая и волшебная. Дворец Печали и впрямь был местом, которое навсегда оставляло свою печать в сердцах людей, и Китари уже сейчас начала скучать по нему, пусть и отъехали они от него не так уж и далеко. По задумчиво светящимся цветам салемата в небе над ее головой, по шепоту срывающихся с неба капель вечного сладкого дождя, по тихой музыке, что наполняла кристально-чистый воздух с запахом росы. По глазам Крол, что так таинственно мерцали, втягивая в себя свет звезд и никогда не гаснущих разноцветных фонариков. Но то была светлая грусть, и она совсем не мешала ее сердцу, не тяготила его. Просто теперь в ней жило и Аматайэлэфиан, глубоко запустив свои корни на самое донышко ее души, и Китари было хорошо оттого, было правильно. Они приближались к границе Лесного Дома, она почти что кожей ощущала это. Лавианы вокруг сменились привычными глазу дубами да кленами, сквозь рыжую листву которых проливалось на голову синее осеннее небо. Все нетерпеливее ерзал в седле Алеор, подгоняя своего мышастого скакуна с черной гривой толчками колен, недовольно оглядываясь через плечо, будто боялся погони. Все чаще Крол хмурила брови, вскидывая голову и принюхиваясь к запаху, что нес с собой ветер откуда-то спереди, из-за границ Мембраны. Заина никак не реагировала на происходящее, натянув на лицо маску холодного уверенного достоинства, а наемники были слишком заняты обсуждением конских статей, и вряд ли заметили бы сейчас, что уже въехали в пределы Годваг Гивир. Особенно Джонай. Он провел прошлую ночь, почти что без перерыва нахваливая плавный ход и выносливость доставшегося ему гнедого с золотым отливом, и пусть к утру усталость и бессонная ночь в седле слегка поумерили его пыл, все равно продолжал время от времени качать головой, восторженно цокать языком да расписывать преимущества эльфийского скакуна над всеми остальными, на которых ему приходилось когда-либо ездить. И двое других наемников от него не слишком отставали. После побега со своей сорванной свадьбы Алеор не останавливался больше ни на минуту и остальным своим спутникам того делать не позволял. Поначалу Китари была уверена, что просто без сил рухнет с седла уже через пару часов скачки – с непривычки тело разболелось, да и усталость брала свое. Но неумолимый эльф выдал им под вечер в качестве ужина лепешки под названием литхай, а к ним фляги с прозрачным, легким будто березовый сок напитком, называющимся яхиль. Даже не позволил остановиться и спешиться, чтобы перекусить, так что ужинали они в седлах, впрочем это и не понадобилось. И литхай, и яхиль обладали чудесным свойством придавать сил и прогонять прочь усталость за считанные минуты, так что спустя почти сутки в седле Китари ощущала себя все еще достаточно сносно, чтобы продолжать путь. Сказать по правде, она уже пробовала эльфийскую еду раньше, в Роще Великой Мани. Когда родители Данки Рада и Лиара дель Каэрос начали готовиться к своей экспедиции под Кулак Древних, Держащая Щит пригласила в Рощу эльфов Аманатара, а те принесли с собой и передали ей секрет изготовления своей пиши. Правда, готовить такую пищу могли только сами эльфы – они каким-то образом заплетали в нее звездный свет или что-то в этом роде, что и придавало ей чудесные свойства. И они с Мефнут умудрились стянуть с кухни пару лепешек, когда усталая Светозарная с руками по локоть в муке вышла передохнуть на крыльцо к пришедшей за ней Раде. Правда вот, доесть не успели – Наставница Магда застукала их, дожевывающих торопливо последние куски. За воровство их как следует выдрали, разумеется, а потом еще и Данка недоуменно поглядывала с неделю. Оказалось, что ей мани дала несколько лепешек на пробу, и она собиралась поделиться ими с Мефнут и Китари, так что все их страдания и жертвы оказались напрасными. Низкие лучи осеннего солнца неспешно перебирали отяжелевшую дремотную листву, и им тоже, кажется, было немного грустно. Наверное они все вместе сейчас скучали по чему-то, неумолимо уходящему, остающемуся позади и удивительно тонкому: беззаботному детству, шумной юности, святой и безоговорочной верности друзьям, когда даже предположить не можешь, что однажды ваши дороги разойдутся – это просто не укладывается в голове, ведь вы всегда вместе и клялись друг другу, что никогда не расстанетесь. Китари улыбалась сейчас себе той, маленькой и бестолковой, сотканной из одной лишь радости и бесконечного доверия миру, что раскрывал для нее свои объятия. Он и сейчас тоже тянулся к ней – солнечными лучами и листочками, и руками Крол, и золотым чудом Великой Мани, и всем-всем на свете, - но теперь это было иначе. Потому что она выросла. Китари осознала это как-то разом, цельно и полно, и в этом не было грусти. Разве что только чуть-чуть. И все-таки, несмотря на угощения, придавшие им сил на много часов пути, усталость начала брать свое. Челюсть сама с хрустом разъехалась, заставляя ее зевать и жмуриться, напоминая о том, как хорошо просто лежать, вытянувшись всем телом и позволяя ему набираться сил. Краем глаза заметив это, Крол не преминула сразу же обратиться к Алеору: - Когда ты намерен остановиться на ночлег? - Ночью, - меланхолично отозвался Ренон, даже головы не поворачивая. Крол набычилась, буравя взглядом его невозмутимую спину. - Одну ночь ты уже пропустил. - Можешь мне напомнить, чтобы я не пропустил следующую, - благосклонно разрешил ей эльф, и правый глаз Крол ощутимо дернулся, а сама она напряженно застыла в седле, явно подбирая слова для гневной тирады. Надеясь этого избежать, Китари поспешила вмешаться в диалог: - Нам и впрямь не помешал бы отдых, Алеор. Я знаю, что ты торопишься как можно скорее покинуть Лесной Дом, но это вряд ли получится, если все просто попадают на землю от усталости. Ренон повернул к ним голову, окинув быстрым и недовольным взглядом, явно что-то прикидывая в уме, а затем отвернулся и сухо сообщил: - До границы осталось совсем немного. Как только проедем ее – остановимся. - Это имеет какое-то принципиальное значение? – тщательно сдерживая рычание в голосе, спросила у него Крол. – Нам обязательно нужно устроить привал по ту сторону границы? - Обязательно, - односложно подтвердил эльф, но, помолчав немного, все-таки снизошел до того, чтобы пояснить: - У нас давнешний уговор с дядюшкой, чтобы ему подавиться вишневой косточкой. На территории Лесного Дома я подчиняюсь ему, но за его границей я сам по себе. Если меня догонят до границы, я обязан буду вернуться обратно в Кевир. - Какой идиотский договор! – поморщилась Крол, качая головой. – Кусок земли длиной в метр для вас принципиально что-то меняет? - Представь себе, да, - едко проговорил Алеор. – Особенно если этот кусок земли длиной в метр, как ты выразилась, лежит под гранью Мембраны. И, должен заметить, что ваша клятва Аватарам лично для меня выглядит не менее идиотской, но я же этого не комментирую! Крол недоуменно вздернула брови, глядя в спину Ренона. Китари и сама посмотрела с удивлением – как-то слишком напряженно, слишком просто и обидно он отбрил, почти нахамил в открытую Крол, и в голосе его явно слышалось раздражение. Видать, он и впрямь нервничал, что его догонят и попытаются вернуть, как бы глупо это ни звучало. Они переглянулись с женой, и Китари только пожала плечами. Что ж, даже у легендарного Тваугебира были слабые места и правила, которые он не мог нарушать. Кто бы мог подумать? Алеор оказался прав: минут через десять впереди между деревьев замаячило что-то странное, светящееся и переливающееся всеми цветами радуги. Китари не сразу поняла, что это такое, а подъехав поближе, удивленно вытаращилась. Теперь она видела Мембрану! Самыми обычными глазами видела, хоть еще несколько недель назад, когда они только въезжали в Лесной Дом, ничего подобного не было ведь! И самое интересное заключалось в том, что не одна она сумела разглядеть Мембрану невооруженным глазом. - Бесовщина какая-то!.. – пробормотал за ее спиной Кадиль Медведь, а Джонай удивленно воскликнул: - Это что, Мембрана, что ли? - О нет, мой дорогой землемер, - раздраженно ответил ему Алеор. – Это литхай наконец-то действует. А я уж думал, когда вас накроет? - Что? – заморгала удивленная Китари, глядя на него. Ренон обернулся к ним, сверкая белозубой улыбкой. - Грибочки, моя дорогая! Ты все спрашивала, что за странный вкус? Ну так это грибочки волшебные, мы их всегда туда добавляем перед тем, как отправляться в долгий путь. А то ехать больно скучно. Китари поймала себя на том, что таращиться в его спину, пытаясь понять, шутит он или нет. Судя по всему, не одна она терзалась подобными сомнениями, потому что из-за спины прозвучал неуверенный шепот Джоная, явно не предназначавшийся для ушей эльфа: - Он серьезно, что ли? - Это из-за клятвы Спутников, - натянуто проговорила Заина Росянка, все это время сохранявшая гордое молчание. Голос ее звучал недовольно и холодно. – Из-за того, что вы соединили свои сердечные узлы с узлами Аватар, сработал эффект заражения: вы учитесь тому же, что умеют они, и наоборот. - То есть… я стал Анкана?! – голос Кадиля Медведя сорвался почти что на фальцет, а глаза буквально вылезли из орбит. - Не настолько, мастер Кадиль, - Заина полуобернулась к нему, немного смягчившись. Видимо, ее позабавила его реакция. – Это куда больше связано с возможностями человеческих ведунов, чем с Энергией Источников. - Ирантир Пресветлый, да это еще хуже! – сокрушенно выдохнул Медведь, творя охранный символ, и когда улыбка на лице ведьмы растаяла без следа, а правая бровь угрожающе приподнялась в недоумении, вскинул перед собой ладони, торопливо принимаясь оправдываться: - Не серчайте, прекрасная госпожа! Я ж не хочу обидеть вас ничем! Просто мне в жизни вполне хватает быть простым наемником и большего уж точно не надо, тем более всяких ведовств! - Тогда ты слегка припозднился, мой дорогой друг, - доверительно сообщил ему Алеор, посмеиваясь. – Надо было думать гораздо раньше, задолго до того, как клясться кому-то в верности. - И это говорит человек, который изо всех сил стремиться удрать из-под Мембраны, чтобы его не поймали! – ядовито вставила Крол, видимо, воспользовавшись моментом наконец-то поддеть эльфа. - Не человек, моя фиалка, - поправил ее Ренон, сверкнув белозубой улыбкой. – Будь я человеком, на меня бы тоже подействовали волшебные грибы. На этом разговор увял – пререкаться с эльфом никому не хотелось, а иначе вряд ли бы получилось, слишком они все устали за прошедшие сутки. Так что Китари предпочла просто молча доехать до Мембраны, разглядывая, как странно она рябит всеми цветами радуги, переливаясь, будто мыльный пузырь на свету, изгибаясь вогнутой полусферой вверх, из-за чего солнечный свет сквозь нее как-то странно преломлялся, сверкая на поверхности и обманывая взгляд. А потом нырнула лицом прямо в этот пузырь и позволила ему медленно просочиться сквозь каждую ее пору, выпуская ее из чудной временной ловушки, в которой даже само солнце ленивее ползло по небу, чем по другую ее сторону. И сразу вернулось привычное, но подзабытое за последние недели ощущение – острота восприятия, распахнутость, холодок под кожей, от которого Китари передернуло всем телом. Вроде бы все осталось вокруг нее точно таким же, каким и было: лес, наполненный лучами утреннего солнца, ветер, что лениво перебирал отросшие прядки на висках, запах прелой листвы, щедрой земли, запах осени. А все же что-то изменилось. Само пространство изменилось, став иным. Ушел покой и размеренная тишина никуда не спешащих веков, ушла задумчивая плавность развертывания и гармония каждого штриха, дополняющего все остальные в совершенной и законченной, бесконечно меняющейся картине. И осталось вот это – чудное ощущение на грани между страхом и любопытством с острым привкусом свободы на губах. Она снова была в человеческом мире. - Ну вот и все, - удовлетворенно сообщил им Алеор, проезжая вперед еще с десяток шагов и останавливая коня на поляне в корнях старого дуба. Кряжистое дерево разбросало ветви далеко в стороны, и на фоне почти черной, иссеченной бороздами коры резные рыжие листья казались удивительно нежными и какими-то несвоевременными. Спрыгнув с седла на землю, эльф окинул взглядом поляну и принялся растягивать узлы на своих седельных сумах. – Свой положенный метр мы наконец-то проехали, а значит, можем отдохнуть. Ликуй, фиалка! Крол сумрачно взглянула ему в спину, но от комментариев воздержалась, спешиваясь со своего темно-серого в яблоках жеребца на землю. Все они устали на самом деле куда сильнее, чем думали – Китари ощутила это, ступив на землю, когда ноги под ней ощутимо дрогнули, а по телу разлилась горячая тупая слабость. Напиток со вкусом лета позволил продержаться долго, но и у него тоже имелись пределы. А может, все дело было в том, что Мембрану они оставили у себя за спиной? Усталость наваливалась все сильнее с каждым мгновением, и Китари с трудом сумела заставить себя расседлать свою соловую кобылу и кое-как расстелить на земле одеяло. Хорошо еще чистить кобылу не пришлось – кони и впрямь были волшебные, шкура у них лоснилась, и Китари только пару раз прошлась по ней щеткой больше для вида, чем действительно по нужде. А потом просто рухнула на свое одеяло, не обращая внимания уже ни на что происходящее вокруг нее, когда силы окончательно и без остатка вытекли из нее прочь. Усталость и впрямь поселилась где-то в костях, полностью смыв с нее остатки золотой неги и отдыха под сенью Перводрева, потому что проснулась Китари уже только следующий утром – задубевшая, стучащая зубами и голодная, как волк. По эту сторону Мембраны было как будто холоднее. И земля казалась тверже, и корни намяли бок так, что скорее всего останется синяк. И хорошая погода с ярким солнцем и безоблачным небом тоже поменялась как назло. Поднялся ветер, промозглый и порывистый, сорвал листву с деревьев, закружил над ними, заставил пламя костра на дымящих и шипящих дровах стелиться по земле, объедая жадными зубами травинки, оказавшиеся слишком близко к нему. С серого неба слегка моросило. Остальных спутников погода тоже не слишком обрадовала. Наемники бурчали и ругались, поглядывая на небо, то и дело прикладывались к фляге, которую передавали по кругу, и Китари очень сомневалась, что в ней обычная вода. Крол насупилась, уткнувшись носом в свою миску с кашей и ни на кого не глядя. А Заина сидела на земле, завернувшись в свое одеяло, с прямой спиной и видом глубоко оскорбленного достоинства. Хорошо среди них было только одному единственному человеку. - Прекрасный денек, не правда ли? – Алеор с удовольствием причмокнул, вытряхивая последние капли из своей походной кружки и небрежно бросая ее в стоящую неподалеку от него седельную суму. – Как раз подходящий для того, чтобы начать наше путешествие в Годваг Гивир. И погода соответствует, и общий настрой, просто звезды сошлись, я бы сказал. Заина выразительно поджала губы и закатила глаза, таким образом продемонстрировав свою реакцию на его слова. Со вчерашнего дня она и слова ему не сказала, и даже ни разу в его сторону не взглянула – видать, обиделась на сказанные им перед отъездом из Дворца Печали резкие слова. Впрочем, Алеор успешно это игнорировал и явно наслаждался тем, что всем им было с ним не слишком комфортно. - Позвольте, я вам немного расскажу о том, что нас ждет, - бодро продолжил эльф, потирая друг о друга ладони и оглядывая их всех с искрами смеха на дне синих-синих глаз. – Полагаю, не все здесь в курсе, что собой представляет Годваг Гивир, так что понадобится небольшое вступительное слово перед тем, как мы туда поедем. – Взгляд его обратился к Крол и Китари, Алеор заговорил, явно обращаясь к ним: - Я думаю, вы краем уха слышали, что после поражения и гибели Крона его ближайший ученик Сети’Агон предпринял две достаточно масштабные попытки захватить земли Этлана Срединного, которые позже назвали Первым и Вторым Восстаниями. И если в Первом он действовал достаточно топорно, но эффективно – просто погнал орду дермаков на запад, стремясь затопить ими весь мир, - то во Втором уже применил хитрость. Ему удалось отравить своим прикосновением Озерный Край, обратив его в Серую Топь, а его жителей – озерный народ – в лотрий. Ну а Рощу Паломников, в которой хранились останки Аллариэль и Налеана, самое священное место для всего эльфийского рода, он переделал в Годваг Гивир – Место, где лежит Тень, Приют Тени. Стоило это ему достаточно дорого – чтобы проделать подобное, Сет был вынужден развоплотиться и слиться с Черным Источником, но дело, как видите, выгорело. Три тысячи лет прошло, а мы все никак не отчистим эти области до конца. Впрочем, не больно-то и старались, надо признать. - Старались, уж поверь, - сообщила Заина, бесцветно глядя в костер перед собой. – Немало храбрых и самоотверженных людей пожертвовали собой, чтобы возродить это место. И среди их числа не было почему-то ни одного жреца церкви. - Ну вот поэтому о них никто и не знает, моя дорогая, - осклабился Алеор. Заина вскинула голову, метнув на него острый взгляд, но он и бровью не повел. – Ты знаешь, я всегда на стороне тех, кто унижает церковь – грех на ней не быть, - но проблема этой стороны как раз в попытке привлекать к себе меньше внимания. Если бы вы действовали более эффектно и кричаще, возможно, и сторонников у вас было бы побольше. - Скорее уж тогда бы нас вообще не осталось благодаря кострам Карателей, - прошипела ведьма, почти что выплевывая слова. Да, она была очень зла на Алеора, поняла Китари, и с каждым мгновением злость эта только усиливалась. - Или так, - покивал ей эльф, соглашаясь. – А может, и нет, кто знает? В любом случае, сейчас нам предоставляется прекрасный шанс это проверить. А заодно и войти в легенды, как те, кто прошел насквозь мрачную чащобу Годваг Гивира и освободил из плена лесного лиха легендарный обломок Фаишаля. Жалко только, что барда с нами нет, чтобы воспеть все это и сделать достоянием истории. – Он хлопнул себя по колену и насмешливо воззрился на Заину. – Вот не везет вам, ведунам, а? Что ж за незадача? Заина ответила пристальным ледяным взглядом, и они принялись таращиться друг на друга в полной тишине, будто два кота, что в любой момент могли броситься в драку. Решив как-то разрядить обстановку, уж больно надоело ей постоянное напряжение между членами отряда, Китари поерзала и задала первый пришедший на ум вопрос: - А что за лесное лихо? - А это самое интересное, - ответил ей Алеор и только после этого отвел глаза от лица Росянки и взглянул на Китари, ухмыляясь уголком рта. – Но я думаю, об этом куда лучше расскажет наша прекрасная Говорящая с Тенями. Полагаю, ей будет приятно просвятить нас по поводу героических попыток ее сотоварищей это самое лихо прогнать. И почему он так задирал ее? Ведь буквально сутки назад между ними царили мир и полное взаимопонимание. Впрочем, напряжение тоже было, тщательно скрытое под маской флирта и приязни. Китари ощутила, как скребется под ложечкой. Вечно с этим эльфом было так. Он физически не мог вести себя просто и открыто, как все остальные люди вокруг него, будто в воздухе нуждаясь в интригах, тайнах, играх и двусмысленностях. Кажется, Заине это в нем нравилось – слишком уж охотно она поддерживала заданный им тон поведения, а раз так, то и Спутники были вынуждены терпеть то же самое. Внезапно Китари пришло в голову, что Крол ведь тоже когда-то так делала – всеми правдами и неправдами выводила из себя Вольторэ, чтобы та научилась огрызаться и стоять за себя, но вряд ли эльф в общении с ними преследовал именно такую цель. Да и Крол никогда не была столь ядовита, желчна и невыносима, как он. Вот и сейчас эта утомительная игра, состоящая из обмена ударами, замаскированными под ласку, продолжалась, и Заина тонко улыбнулась Алеору, слегка опуская ресницы. - Я всегда рада разъяснить другим то, что они по каким-то причинам понять не в состоянии. - Это звучало почти как оскорбление и только еще больше расширило оскал на лице эльфа. Впрочем, яд предназначался лишь ему, на Китари, Крол и наемников она взглянула уже иначе, едва ли не с теплом. – Как князь уже любезно упомянул, проклятие Сета было связано с его развоплощением и погружением в Черный Источник, слиянием с ним. Общеизвестно, что до этого момента он использовал энергию Черного Источника, Творческую Энергию, для изменения свойств материи и разведения дермаков – физического умножения своего войска, бесконечной мутации одних и тех же свойств материи для выведения все новых и новых монстров. Однако, в какой-то момент Враг осознал, что этого недостаточно, что опосредованное человеческим телом использование Черной Энергии дает лишь ограниченный результат, за рамки которого выйти невозможно. Грубо говоря, он понял, что ничего более интересного, чем дермаки, он все равно таким образом создать не сможет. - Как ты хорошо понимаешь его замыслы, - заметил Ренон, подпирая рукой щеку и с интересом разглядывая Заину. Но глаза у него при этом были как ножи. - О, любой, кто однажды контактировал с тонкими энергиями, рано или поздно придет к таким выводам, мой дорогой, просто некоторые делают это позже других, - отбрила Заина. – По своей сути использование энергии Источников универсально – подходит для представителей всех рас, кроме бессмертной, - а универсальное всегда грубо. Для тонкой работы необходим тонкий инструмент, и Сет решил овладеть мощью Источника изнутри, слившись с ним воедино. И это дало результат. Отдав свое тело в качестве искупительной жертвы, он полностью перенес свое сознание в тонкие миры, сохранив его целым благодаря Черному Источнику, а значит, получил огромную власть приказывать сущностям, что его населяют. Фактически – контролировать Теней напрямую. - Неудивительно, что церковь так любит костры, - заметил эльф. Лицо Заины на мгновение изменилось: изо рта стегнул раздвоенный язык, волосы шевельнулись змеями, а глаза обратились в щелки. Но она почти сразу же взяла себя в руки и ответила на это: - Разумеется, они боятся. Тот, кто получает власть над Тенями, получает власть над миром, потому что Молодые Боги – это тоже Тени. Как и светлые духи, которых разбудили эльфы на заре времен. Те самые, что охраняли Рощу Паломников, приманенные святостью и чистотой, исходящими от нетленных тел упокоенных там Аллариэли и Налеана. Сет подчинил себе этих духов, равно как и тех, что жили бок о бок с озерным народом, вывернул их сознание наизнанку, и их руками отравил землю, которую они должны были хранить. И мы получили то, что имеем сейчас, - подытожила Росянка. - А почему он остановился? Почему загрязнил только эти регионы? – нахмурилась Китари, пытаясь понять все эти диковинные объяснения, связанные с ведунами. Вечно у них все было непросто! - Потому что за людские земли сражались человеческие ведуны, - в голосе Росянки зазвенели сталь и гордость. – Они сразу ощутили неладное, первыми почувствовали колебания тонких миров и зло, что пришло в них. Глава Вальтаирского Круга Гвиданэ Белое Перо, Гвиданэ Несущая Надежду, первая среди равных, жертвуя собственной жизнью, отправилась к Великому Жрецу Басилу, чтобы убедить его объединить усилия в борьбе против Сета, но он не послушал ее, он захватил ее и сжег на потеху толпе. И тогда главы всех остальных Кругов на крови поклялись никогда больше не заключать договоров с Великим Жрецом, а свою землю отстаивать собственными силами. Они создали Приюты, в которых разрозненные ведуны могли работать сообща, и, собрав всех способных, кого только могли найти на бесконечных просторах мира, молились днями и ночами, неделями, месяцами, держали щит на человеческими землями, укрывая под ним всех тонких существ, каких только смогли, не позволяя Врагу перехватить контроль над ними и исказить их суть. - Какая доблестная попытка! – покачал головой Алеор. – А что же они, коли были такими сильными и честными, обладали столь высокими моральными качествами, остальных-то не попытались спасти? Всех человеческих, значит, укрыли, а эльфийских и озерных бросили умирать? - Они укрыли всех, кто пришел, всех, кто попросил о помощи. Значит, эльфийские и озерные духи о ней не просили, - холодно отозвалась Росянка. - Замечательно! – довольно моргнул Алеор. – Я всегда тоже был сторонником подобной политики. Если человек или еще кто-то не просит его спасать, так зачем же лезть к нему? Ну, не может младенец или немой попросить о помощи – не умеет говорить или делает это непонятно, - разумеется, это означает, что помощь ему не нужна. Он же не просил. - Я бы привела иной пример, - ответила ему Заина. – Пример из своей жизни, виденный мною однажды. Так случилось, что некий жрец висел на краю скалы, а уцепиться ему было совсем не за что. Не было рядом ни корней древесных, ни уступа, ничего, только голый острый камень. И когда этому жрецу предложили руку, чтобы вытянуть его, он предпочел в эту руку плюнуть и гордо разбиться о скалы. Потому что гордость порой не позволяет человеку или еще кому-то принять от других помощь. И он просто умирает, став жертвой собственной глупости. - Да, именно поэтому Крон и сделал Гордость одним из Гротан Кравор. Должен сказать, выбор оказался прекрасным, едва ли не лучше всех остальных, - подтвердил Алеор, пристально глядя в ответ на ведьму. – Но мы отвлеклись от темы. Что же случилось с эльфийскими духами Рощи Паломников, моя дорогая? Расскажешь нашим любезным друзьям? - Они изменились, изменилась их природа. Из заботящихся о Роще хранителей превратились в пожирающих ее паразитов. Часть вселилась в деревья, что наполняли Рощу, отравив ее пространство, другая - в животных, что обитали в ней, исказив их суть, изуродовав тела. А те, что были самыми сильными, самыми голодными и опасными, подселились к эльфам, охраняющим Белый Чертог, Четверым Садовникам, отказавшимся покидать умирающий край и святыню своего народа, понадеявшимся справиться с разрушительной мощью Вражьего удара. Насколько мне известно, они и поныне там, неупокоенные души, застрявшие между бездной и небесами, неспособные вырваться из хватки собственного безумия. - О да, они там! – с каким-то мрачным ликованием подтвердил эльф. – Матабор Поющая Лоза Ивиан, Шалиан Радон Ясноглазый, а с ними прекрасная дева Астара Анит, которую еще зовут Змееустой теперь. И, конечно, самая известная, вошедшая в легенды и песни всего мира Давиэль Мертвая Голова, Давиэль Жуткая, Давиэль Мать Бабочек. Как-то странно он произнес это имя, и холодок пробежал по плечам Китари, заставив ее передернуть ими. Над костром установилась мертвая тишина, и в ней громко сглотнул Джонай. Китари это совсем не понравилось. - А разве… они не мертвы? – не слишком уверенно уточнил ишмаилец, на что Ренон охотно отозвался: - Как посмотреть. С одной стороны – вполне мертвы, а с другой – живее всех живых. Ну, мы скоро сами все увидим своими собственными глазами, так что ждать осталось совсем недолго. Крол поглядела на Китари тяжелым взглядом, и та не знала, что ей сказать в ответ. По-хорошему, они уже прошли такое, после чего какие-то одержимые паразитами эльфы уже вряд ли могли их сильно напугать. Но лица трех наемников у костра приобрели слишком красноречивое выражение, чтобы игнорировать их. Кадиль хмурил брови и едва слышно бормотал под нос проклятия, разглядывая пламя костра. Длиннорукий остервенело тер подбородок с очень неуверенным видом. А Джонай просто побледнел и так сжал челюсти, что губы в нитку превратились. Видимо, они что-то слышали о названных Алеором эльфах из легенд и песен, и вряд ли это пришлось им по душе. Алеор же явно наслаждался происходящим, разглядывая их с откровенным интересом. Да и выглядел так, будто готов был бегом бежать до самого леса, лишь бы поскорее там оказаться. - Учитывая такую прекрасную компанию, нам с вами, разумеется, понадобятся некоторые приспособления для того, чтобы дойти до самого Сердца Леса, забрать там Лепесток Фаишаля и невредимыми выйти с другой его стороны. Некоторые из них я уже прихватил с собой, другие мы возьмем в форте Соло, куда доберемся сегодня к полудню. Я написал тамошним стражам, чтобы они приготовили для нас все необходимое. - А разве впереди не лес? – удивленно вскинул брови Джонай. Алеор молча и с таким глубоким сочувствием посмотрел на него, что парень вспыхнул и постарался уточнить. – Мне казалось, что между границей Лесного Дома и Годваг Гивир нет других государств. Что же это за форт тогда? - Беглый, - сообщил ему Алеор. И когда ишмаилец непонимающе моргнул, хлопнул себя ладонью по бедру и с чувством проговорил: - Эх, парень, ошибся я насчет тебя. Ты не землемер, ты прирожденный картограф! Как только увидим березу, оторву тебе кусок бересты, чтобы мог делать наброски по пути. Потомки обязаны их лицезреть, иначе никак. – Джонай мрачно набычился, хрустнув челюстью и глядя на эльфа, и тот терпеливо пояснил: - Форт Соло – это эльфийский форт, он стоит за Гранью Мембраны на охранной полосе у самых подступах к лесу. Если Мембрану невозможно пересечь ни одной темной твари, то объясни мне, пожалуйста, на кой ляд нам строить пограничные форты внутри Мембраны? Естественно, они будут стоять снаружи, за ее границей! - Зачем тогда вообще форты, если она непроходима? – буркнул обиженный наемник. - Да потому что иначе по периметру всей Мембраны стояли бы лотрии и твари чащи, облизывая ее от голода, вопя и царапаясь внутрь, как некормленные коты! – почти что вскричал Алеор, указывая рукой в ту сторону, откуда они только что пришли. – И мы бы сейчас вышли в толпу из всяческой мрази, которая бы не посмотрела на твои заслуги картографа и ценность для мира и сожрала бы тебя на месте! Это называется – стратегия, понимаешь, мой дорогой Джонай? Стратегия! Отгони плешивую псину от своей двери, и она не вцепится тебе в самое дорогое, когда ты ночью пойдешь по нужде! Кадиль Медведь хмыкнул в ответ на последнюю фразу, которая его, видимо, рассмешила, и Джонай бросил на него обиженный взгляд. А эльф тем временем вздохнул, возвращая себе спокойствие, и вновь оглядел всех с доброжелательным видом. - Из того, что вам нужно знать до того, как мы войдем в чащу Годваг Гивир. Я, разумеется, все это еще раз повторю перед лесом для особо одаренных, но лучше будет озвучить дважды – может, тогда мы даже выйдем из Чащи тем же составом, что и войдем туда. Правила пребывания в лесу очень простые. Первое: ничего не трогать руками и не тянуть в рот, даже если вам ужасно хочется есть или пить. Все в этом лесу отравлено прикосновением Сета, там сам воздух, которым вы дышите, и земля под вашими ногами кишат паразитами. Так что любое проглоченное вами семечко или ягодка, любая щепка, о которую вы оцарапались до крови, – верный путь к тому, чтобы подселить к себе нового друга и остаться в этом прекрасном месте на веки вечные. – Алеор дождался, пока они осознают сказанное, и продолжил. – Второе: с дороги не сходить. Когда Роща только начала заболевать, сохранялась надежда, что ее еще можно будет вылечить. Потому последние покидающие ее эльфы защитили дорогу от разрушительного влияния порчи. Когда я был там последний раз пару веков тому назад, барьер по большей части еще держался, хоть в нем уже зияли здоровенные дыры. Но я не заходил в само Сердце Леса, где расположен Белый Чертог, так что не ручаюсь за то, какова ситуация там. Возможно, там уже и вовсе нет никакой защиты. - А зачем нам вообще идти туда по дороге? – задала вопрос до того молчавшая и пристально разглядывающая эльфа Крол. – Может быть проще Заине создать переход сразу в этот самый Белый Чертог? - Я не смогу, - покачала головой Росянка, взглянув на Крол. – Годваг Гивир находится под контролем Врага, а значит, Тени там подчиняются лишь ему. Если я попробую что-то с ними сделать, находясь в пределах Чащи, меня, скорее всего, разорвут на куски за считанные мгновения. - Тогда почему Вольторэ отправила с нами тебя? – вздернула бровь Крол. – Почему не какого-нибудь жреца, работающего с Источниками? Не обижайся, зрячая, я просто не понимаю, какой в этом толк. Алеор ухмыльнулся, пристально рассматривая ведьму, будто Крол сейчас сказала что-то, что его тоже очень интересовало. Та в ответ равнодушно пожала плечами. - Потому что для жреца это место будет точно так же небезопасно. Влияние Сета распространяется на все тонкие миры, а Источники пронизывают их насквозь. Рисунки, создаваемые жрецом в Роще, будут искажаться скверной, разлитой там, что может привести к непредсказуемым последствиям. Зато, как только мы покинем ее пределы, я смогу открыть для вас переход в Мелонию и сразу же переправить вас к Аватаре Ниере, как мы и договаривались. Жрецу пришлось бы проводить каждого по одному и возвращаться за оставшимися, это заняло бы куда больше времени и бы было куда опаснее. - Поэтому мы поедем верхами, - подытожил Алеор, дождавшись, когда она договорит. – Эльфийские кони, как без конца повторяет наш дорогой картограф, как раз подходят для такого путешествия: их сознание более ясное, чем у человеческих лошадей из-за длительного пребывания под Мембраной, а тело гораздо выносливее из-за разницы во времени по ту сторону и по эту. Фактически, они живут внутри времени Мембраны, даже если находятся во внешнем мире, поэтому и кормить их нужно реже, и отдых им требуется не так часто. Они должны довезти нас живьем до Сердца Леса и, - я очень на это надеюсь, - вывезти обратно. Ну а там уже по ходу посмотрим, как дело пойдет. Еще я прихватил с собой плащи, которые отталкивают воду и ветер, чтобы вы не мерзли и не болели, как любят делать смертные в самый неподходящий момент. И взял помимо этого пару игрушек, которые дадут нам возможность отвлечь внимание местных обитателей от себя и укроют нас от посторонних глаз. Если нам катастрофически повезет, то до самого Белого Чертога твари чащи нас и вовсе не заметят. - Пошли, Ирантир, удачи! – взмолился Кадиль Медведь, осенив грудь охранным знамением. - Может, и пошлет, порой он бывает весьма отзывчив, - кивнул ему Алеор. Оглядев их всех, он еще раз хлопнул себя по коленям и бодро проговорил: - Что ж, кажется, самое важное мы обговорили достаточно доходчиво, чтобы хоть что-то отложилось у вас в головах. Так что можем ехать, друзья мои. Пришло время вписать свои имена в историю! Не только же нам с фиалкой да Навитайэ быть известными да знаменитыми! Заина ничего не сказала, лишь недовольно дернув одной бровью. Да и лица наемников не пылали энтузиазмом бежать навстречу собственной смерти следом за бесноватым эльфом. Китари поискала руку Крол, переплела свои пальцы с ее, заглядывая жене в глаза. Что ж, однажды они уже прошли через смерть, и еще вчера утром Китари была уверена, что больше ее не боится. Она надеялась, что ей хватит этой уверенности хотя бы до опушки Годваг Гивир.