Танец Хаоса. Искры в темноте

…Кожа Китари чернела на глазах. Будто тушь выплеснули на нее, и она в нарушение всех мировых законов ползла по ее телу не вниз, а вверх, все быстрее и быстрее, выкрашивая кожу в зимнюю ночь, обращая ее в сухой уголь, в коросту и корку, и ничто не могло остановить этого. А еще она опрокидывалась назад, медленно-медленно, будто бы сквозь мед проваливаясь, будто само время остановилось, давая Крол возможность поймать ее на самом краю бездны. И Крол бежала к ней со всех ног, вытянув руки и стремясь ухватить ее хоть кончиками пальцев, удержать, не пустить и не отдать смерти. Это было так важно, важнее всего на свете – коснуться ее лодыжки перед тем, как она упадет, откинется назад, черная, будто ночь, навсегда потерянная, навсегда ушедшая туда, откуда никто еще не возвращался. Но чем быстрее бежала к ней Крол, тем медленнее двигалась, будто само пространство стискивало ее со всех сторон, стягивало, не пускало. Чернота перелила через воротник Китари, поднялась вверх по горлу, подхватив ее под подбородок, полыхнула белизной на вымерзающем, лишившимся эмоций лице. Крол протянула к ней дрожащую руку, в немыслимом усилии срываясь с места, вытягиваясь всем телом в прыжке, пока Китари, запрокинув голову, падала наотмашь назад, во что-то черное и бездонное. Время вернулось на круги своя. Китари упала в ночь. Пальцы схватили пустоту, и Крол закричала, когда сердце в ее груди разорвалось пополам… С криком она села на своем матрасе, переживая дикую боль в груди, будто меж ребер кто-то клинок вогнал. По лицу катились крупные капли чего-то, липкие и теплые, и когда Крол облизнула дрожащие губы кончиком языка, во рту остался сильный железистый привкус крови. Она повернула голову, чтобы проверить спящую рядом Китари, и забыла как дышать. Потому что Кит вытянулась на полу всем телом, разбросав в стороны руки и ноги, и в груди ее зияла огромная окровавленная дыра, а широко раскрытые, навсегда остывшие глаза смотрели в потолок… Взвыв не своим голосом, Крол ощутила смутно, сквозь сон, как кто-то трясет ее за плечо, пытаясь разбудить. Всем своим существом сейчас она ощущала, что ей нужно проснуться по-настоящему, выйти из череды наслаивающихся друг на друга кошмаров, только сделать это было очень сложно. Сон навалился на грудь, вжал ее в пол, отказывался отпускать, тяжелый и глубокий, и ей потребовалось несколько невыносимо долгих мгновений, чтобы все-таки заставить себя распахнуть глаза и вернуться обратно в тело. Дыша тяжело и рвано, она с трудом сфокусировала взгляд на тревожно хмурящейся, склонившейся над ней во тьме Китари. - Все хорошо, Крол! – та обхватила ее лицо ладонями, приглаживая мокрые от пота пряди на висках. – Ты здесь, ты со мной, ты в безопасности, все хорошо! - Ох, Роксана! – Крол тяжело откинула голову, грохнув затылком о пол из салемата. Грудь ходила ходуном, страх вместе с болью и отчаяньем медленно отступали прочь, разжимали хватку над ее саднящим сердцем. Никогда еще кошмары не были столь реальны, не выглядели так ярко и правдоподобно! Никогда еще она не просыпалась от одного кошмара внутри другого! - Дурной сон, милая моя? – тревожно взглянула на нее Китари. – Ты так кричала… - Да, - с трудом кивнула ей Крол, проводя ладонью по глазам. – Просто поганейший сон, честно говоря. - Дай-ка я посмотрю ее, - раздался откуда-то со стороны заспанный голос, и Крол даже оглянуться не успела, как над ней склонялась уже Заина Росянка, прижимая ледяную ладонь к ее лбу. Глаза у нее светились золотом, и Крол в первый миг отшатнулась от ромбовидных змеиных зрачков, непроизвольно оскалившись. – Ну-ну, - миролюбиво обратилась к ней Росянка, оттягивая пальцем нижнее веко и вглядываясь в глаза, - ничего я с тобой не сделаю, не бойся. Все дурное уже позади. - Что ты видишь, зрячая? На нее кто-то напал? – тревожно спросила откуда-то из темноты Китари. - Атака была направлена не столько на нее конкретно, сколько по площади, - со вздохом ответила Заина, отпуская голову Крол. – Ночью они сильнее и специально бьют по фортам, чтобы разрушить грезы Стражей и ослабить их перед боем. Вот Крол и подвернулась им под руку. - Почему же мне тогда ничего не снилось? – удивленно и почти что расстроено спросила Китари. - Может, ты менее восприимчива, - пожала плечами Росянка. – Обычно паразитам легче удается достать тех, у кого есть уязвимые места, много собственной боли и страхов. Еще одна причина перестать ныть и собраться, в конце концов. - Есть какой-то способ защититься от них? – хрипло спросила у ведьмы Крол, проводя рукой по лицу. На этот раз, как и во сне, пальцы остались мокрыми, но на вкус это был просто пот, а не кровь Китари. Ее передернуло всем телом. - Перед сном сосредотачивай сознание в малхейн на образе Аватар. Это должно помочь тебе, ведь ты связана с ними Присягой, - посоветовала ей Росянка. - А не передам ли я им таким образом собственные кошмары? – приподняла бровь Крол, глядя на нее, и ведьма в ответ только равнодушно дернула плечом: - Не сами кошмары, а свой страх и смятение во время них. Но на то они и Аватары, чтобы защищать своих Спутников. Им ничего от того не будет, не тревожься. Скорее всего, они даже не ощутят этого. Крол не стала ей ничего отвечать, только откинулась на пол, стараясь дышать как можно более размеренно, чтобы сердце перестало так невыносимо ныть в груди. Перед глазами так и стояло остывшее лицо Китари с потухшими глазами, и Крол непроизвольно сморщилась и мотнула головой, чтобы прогнать эту жуткую картину из-под собственных век. Вчера вечером их все-таки разделили с наемниками, и спать женщины устроились в небольшой комнатушке этажом выше. По виду она куда больше напоминала кладовку, чем гостевое помещение – они втроем едва сумели разместить свои матрасы на полу, и пространства свободного между ними осталось разве что с ладонь, - но Крол не жаловалась. Так все равно было куда лучше, чем в грязи под дождем, да и накормили их перед сном тоже сытно и горячим. Если бы не кошмары, она и вовсе бы назвала эту ночь почти идеальной. Сжав руку Китари в своей и закрыв глаза, Крол попыталась сделать так, как советовала Росянка – сосредоточиться на образе Аватар в своем сердце и нырнуть обратно в сон, но случиться этому было не суждено. Громкий стук в дверь заставил всех трех вновь вздрогнуть, а следом за ним сквозь непрозрачную стену из салемата прозвучал голос Ренона: - Поднимайтесь, дамы! Нам пора в путь! - Ты же говорил, что мы выезжаем на рассвете!.. – почти что простонала Заина рядом с Крол, на что эльф отделался односложной фразой: - Планы изменились. Не мешкайте! Каблуки его громко простучали по полам из салемата, и Крол мысленно пожелала ему запнуться об одну из лестничных ступеней и до самого низа катиться кубарем. За последние дни он уже порядком ее извел своими бесконечными ядовитыми комментариями и непредсказуемыми выходками. И какой бы отвратительной бабой не оказалась Ахель, а в это утро Крол почти сочувствовала ей – если бы кто-то ее просватал за Ренона, она бы повесилась. Мертвый салемат не светился, если сквозь него не проходили прямые солнечные лучи, а потому для того, чтобы хоть что-то видеть в полной темноте помещения, Крол зажгла язычок пламени и кое-как уложила его на пол в углу, там, где никто не смог бы на него наступить. Кожа после кошмарных снов была липкой от пота, голова раскалывалась, и сейчас больше всего на свете ей хотелось окунуться в бадью с теплой водой, почистить зубы, нормально поесть… Вместо этого пришлось натягивать второпях эльфийские тряпки из салемата, кое-как распихивать собственную одежду по седельным сумам, спускаться впотьмах по винтовой лестнице в холодную ночь, полную пронзительного ветра и мелкого, противного дождя, режущего лицо холодной россыпью. Ровный свет фонарей с укрепленным внутри эльфийским шнуром заливал двор, не отбрасывая теней. У въездных ворот уже собрались наемники, стоя возле оседланных лошадей, а нетерпеливый Ренон едва не подпрыгивал на месте, то и дело недовольно поглядывая на темное небо. Крол с трудом подавила зевок, посмотрев туда же, только не смогла различить ни звезд, ни щита Аленны под толстым покрывалом туч. Но по ее ощущениям сейчас было часа четыре ночи, вряд ли больше. Самое время для того, чтобы отправляться в путь в мрачный проклятый лес. А еще что-то мелькнуло над головой, так, едва заметное, смазанное движение, будто птица ночная пролетела или листок какой ветер подбросил над крепостной стеной. Крол прищурилась, пытаясь рассмотреть, что это было, но так ничего и не высмотрела. Данавир Кеон подвел женщинам их лошадей, а вместе с ними еще одну, вьючную. Крол приметила, что еще двух вьючных лошадей держал под уздцы заспанный Джонай, так широко зевающий, что скрип его челюсти был слышен на весь двор. И делал он это так заразительно, что и сама Крол зевала, подсаживая Китари в седло и прикручивая к нему их седельные сумы. - Мы ударим на рассвете, светлейший, - пообещал Данавир Кеон с обреченной решимостью в голосе. – Как только прибудут Плетущие и Стражи. - Благодарю тебя, друг мой, - удивительно, но Ренон звучал очень серьезно, так непривычно было это слышать! Протянув руку, он сжал плечо эльфа, и проговорил тихо, но твердо: – То, что вы делаете сейчас, очень важно, предельно важно для будущего. Скажи это своим людям, Данавир. Святые Владыки дождутся справедливости. Я заберу сокровище Имлаэна и верну его нашему народу. - Я скажу, светлейший! – кивнул эльф, склоняя перед ним светловолосую голову. – Пусть хранит вас Владычица на всех ваших путях! Пусть ведет вас Утренняя Звезда! - И тебя, брат, - Ренон отпустил руку и повернулся к своим спутникам. Свет странно ложился на его бледные щеки, высвечивая лихорадочный блеск почерневших от ночи глаз. – Ну что ж, друзья, пришло время. Надевайте маски. Нас ждет Годваг Гивир. Голос его дрожал от плохо сдерживаемого возбуждения, и Крол тоже странным образом передалось его волнение, хоть она вовсе не горела желанием сломя голову нестись навстречу собственной смерти, в отличие от бесноватого эльфа. И все же она ощущала, как тело начинает потряхивать от предвкушения, от осознания того, куда и зачем они сейчас шли. А следом за этим полезли дурацкие мысли о рассказах Рады Черного Ветра и песнях Светозарной, о том, как они проходили с этим невыносимым эльфом и остальными спутниками Семь Преград, как сражались в Серой Топи. Крол ведь выросла на этих сказках, все анай выросли на них, как и на песнях о Великой Войне. Они даже играли когда-то с Миланой в игру под названием «огонь-земля», придумывая, что трава под их ногами – это разлитый кипяток из гейзеров, и что ступать можно только на камни, иначе обожжешься и проиграешь… О чем ты думаешь, Роксана?! Тебе тридцать лет, не сходи с ума. Одежда, которую им выдал эльф, изготовленная из салематовой нити, была странной – не такой мягкой, как ткань, но при этом гибкой, будто ивовые пруты, отмоченные в воде, и кожей ощущалась чудно – прохладно и как-то неестественно. Сапоги тоже оказались из салемата, но вот в них как раз было удобно – они обхватили ноги плотно, будто специально шились ей под размер, и Крол подозревала, что они не пропустят воду, даже если она в них в реку полезет. Точно так же не пропускали воду и штаны, и длинный кафтан до колен, застегнутый под самое горло и снабженный карманами и креплениями для ножей, что было ей, как Ночному Лезвию, только на руку. Правда, Ренон говорил, что простые клинки в Годваг Гивир им не пригодятся, что толк будет только от выкованных из небесного железа мечей, но расставаться со своим собственным оружием она все равно не стала. Потому два тяжелых ножа с пояса перекочевали ей за плечи в креплении крест-накрест, а их место занял длинный тонкий меч, слегка изогнутый и заточенный с одной стороны. Но самым странным из всего этого оказалась все-таки маска из салемата, которую пришлось надеть на голову. По плотности она больше походила на тонкую кожу, которую можно было слегка растянуть при желании, и когда Крол надела ее, прилегла к лицу и ушам, как влитая. Как и думала Крол, изнутри та часть, что располагалась в районе глаз, оказалась тоньше, и она прекрасно видела все, что происходит вокруг, пусть и сквозь едва видимую белую пленку. Уши тоже воспринимали звук почти так же, как и прежде, разве что самую малость глуше. Прислушиваясь к своим ощущениям, она вдруг поняла, что как только маска легла на голову, стало как-то легче, спокойнее, тише, что ли? Будто невнятный тревожный шепот ее страхов, что без конца звучал и звучал в ее голове, отодвинулся прочь, перестал ее беспокоить. Она подняла голову, чтобы проверить, отталкивает ли маска капли дождя, и вновь вздрогнула, когда что-то едва видимое чиркнуло на самой границе видимости где-то над крепостной стеной. Что-то как будто уворачивалось от ее взгляда за мгновение до того, как она успевала разглядеть его. Что-то было в ночи по ту сторону стен форта, и Крол вновь передернула плечами, ощущая так не вовремя поднявшийся внутри холодок. Вы хорошо подготовились, у Ренона есть план, а ты уже однажды сумела одолеть Марн. Справишься и сейчас. К тому же, этот форт называется Соло, это хороший знак. Обрывочные мысли метались в голове, подпитанные ее опасениями, и Крол никак не могла зацепиться хоть за одну из них. Но ей казалось правильным, что в Годваг Гивир они выходили из места, которое называлось почти так же, как ее дом. Ей очень хотелось думать, что таким образом Огненная подбадривала ее перед походом. Спутники вокруг нее натягивали маски и с удивлением принимались оглядываться по сторонам. На сердце самую чуточку потеплело, когда Крол поглядела на вертящую головой Китари и тихонько подумала о том, как же хороша была жена во всем, чего касались ее руки! Вот сейчас ей даже эта маска шла так, будто она специально прихорашивалась перед праздником и надела ее ради забавы, чтобы подчеркнуть сочные губы и тонкий абрис нижней челюсти и подбородка. - Вперед! – приказал эльф, устроившись в седле своего мышастого жеребца и направив его первым в сторону ворот. Грязно-серая в ночных тенях створка из салемата отъехала в сторону, и ночь дохнула им в лицо промозглой сыростью и ледяным ветром. Стоило только им пересечь линию стен форта, как что-то изменилось в пространстве, Крол ощутила это всем телом, как и остальные спутники, принявшиеся непроизвольно озираться по сторонам. Еще больше это ощущение усилилось, когда стена форта бесшумно задвинулась на место за их спинами, отрезая их от безопасности крепостных стен, от света фонарей и общества других живых, точно так же, как и они противостоящих этой ночи и своему страху, который она порождала. С которым сейчас они оставались здесь, посреди выжженной, открытой всем ветрам степи, лицом к лицу. Но только не наедине. Мурашки побежали по плечам, коснувшись загривка ледяными пальцами, когда Крол поняла, что что-то наблюдает за ней. Она не видела этого чего-то своими волчьими глазами в тепловом спектре, не видела внутренним зрением, доставшимся ей по связи с Аватарами, не видела и самым обычным, человечьим взглядом. Но оно совершенно точно было тут, Крол прекрасно знала это ощущение – острое и опасное, плотное и холодное, как приставленный к горлу клинок. Что-то было подле них в ночном воздухе, придвинувшись ближе, как только они покинули пределы стен из салемата, что-то наблюдало за ними из темноты и ждало. - Защити, Мать-Мегара! - едва слышно пробормотал рядом Джонай, осенив грудь охранным знамением и поцеловав какой-то оберег, который носил на груди под рубахой. - Кто-то наблюдает за нами, - тревожно проговорила Китари, оглядываясь по сторонам. Свою соловую кобылу она непроизвольно подвела поближе к Крол. - Разумеется, - невозмутимо отозвался Ренон, даже головы не повернув к ней. – Это Годваг Гивир, здесь всё за всеми наблюдает. Но пока оно не угрожает нам, и пока оно еще нас не заметило, так что можем ехать. - Но как же оно не заметило, если прямо сейчас смотрит? – сконфуженно поскреб бороду Медведь. - Точно так же, как ты сейчас думаешь, мастер Кадиль, - насмешливо поглядел на него эльф. – Вроде и соображаешь, а вроде совершенно нет. – Наемник насупил черные брови во тьме, и эльф все-таки снизошел до объяснения: - Годваг Гивир чует, что вы – живые, что вы неподалеку, но пока мы не пересекли сдерживающий его Заслон, увидеть вас непосредственно, дотянуться до вас его обитатели не смогут. Точно так же, как пока вы сами не можете увидеть никого с той стороны, но чувствуете их присутствие. - Я видела кого-то у форта. Дважды, - сообщила Крол его спине, и эльф обернулся к ней, а на лице его впервые за все это время мелькнула тревога: - Кого? - Краем глаза засекла движение, в подробностях не разглядела, - отозвалась Крол. Несколько мгновений он молчал, раздумывая, а потом все же ответил: - Может, тебе показалось из-за недосыпа и дурного этого места, может, и впрямь видела кого залетного. Но это точно не твари Чащи. Если бы они прорвались сквозь Заслон, здесь бы уже никого живого не осталось. – Отвернувшись, он будничным тоном проговорил: - Едем. До рассвета будем двигаться на север, а как только встанет солнце, свернем в Чащу. Нам нужно быть как можно дальше от Тропы Паломников в тот момент, когда Стражи начнут атаку на провал. Крол поймала на себе тревожный взгляд Китари и постаралась улыбнуться ей в ответ как можно увереннее и теплее. Однако вряд ли это подействовало, Китари ведь чувствовала по связи между ними все, что сейчас лежало у Крол на сердце. Но отступать было некуда, так что она просто послала своего серого в яблоках вперед, надеясь на лучшее. В конце концов, Великая Мани уже не единожды закрывала собой их с Китари, действуя через Вольторэ, значит, закроет и в этот раз. Чем дальше они отъезжали от форта Соло, тем чернее становилась ночь вокруг них. Ледяной ветер выл на засеке, будто голодный зверь, разбрасывая мелкие дождевые капли, грязь чавкала под копытами лошадей, и Крол ежилась под плащом, но капюшон на голову не набрасывала. Очень уж не понравилось ей то, что она была единственной, кто заметил тень над стенами форта, как не понравилось и то, что сказал по этому поводу Ренон. Звучал-то он вроде и беззаботно, но пахло от него настороженностью и готовностью, а нос никогда еще не обманывал Крол. Справа на горизонте тянулась черная полоса леса, и чем дольше Крол вглядывалась в ту сторону, тем больше ей казалось, что эта полоса движется. Будто край ее на фоне более светлого неба как-то странно колыхался, шел волной, неровный и дрожащий, будто столб дыма, стелющийся параллельно земле. Что-то похожее ей довелось видеть много лет назад, во время службы в Сером Зубе, когда их с сестрой включили в отряд, отправившийся на север к Железному Лесу за древками для нагинат. Над ним тоже воздух как-то странно колебался и искажался, издали смотреть на него было почти невозможно – днем солнце слепило глаза, отражаясь от ощетинившейся в небо кроны, ночью взгляд обманывался, не находя четкого края между ним и небом. Старшие разведчицы говорили, так происходило из-за звука, который издавали железные листья на ветру, сравнивая эффект с дрожанием раскаленного воздуха над дорогой в особенно жаркие дни. Дескать, звуковая волна преломляла свет, заставляя пространство выглядеть иначе, чем на самом деле. Крол не знала, правда это была или нет, как не знала, одна ли видит своими зоркими глазами, как плывет кромка леса на фоне неба. Остальные спутники молчали подавленные, и пугать их еще сильнее, озвучивая собственные опасения, ей совершенно не хотелось. Постепенно Ренон начал забирать к востоку, и полоса леса медленно поползла им навстречу, а вместе с ней усилился и звук, который поначалу Крол принимала просто за вой ветра. Только вот ветер-то не менялся, и пространство вокруг них тоже, а вой в нем стал как будто громче, набираясь силы с каждым их шагом. И чем ближе они подходили к лесу, тем острее Крол слышала его. Это походило на голоса, ворчащие, кричащие, шепчущие и рычащие, воющие где-то на самой грани слуха на языках, которых она не знала, а порой и в тональности, которую уж точно не могло издать человеческое горло. Полоса салемата на ее ушах приглушала эти крики, как будто отодвигая их от Крол, и они накатывали на нее снаружи, как накатывает речная волна на прибрежный песок, но только легче от этого не становилось. Усталость от постоянного дребезжания наложилась на ее недосып и больную голову, и чувствовала себя Крол отвратительно, так, будто и вовсе не спала пару суток, тело наполнилось тяжестью и ломотой. - Проклятое бесами место! Надо ж было сунуться сюда вместо того, чтобы сразу ехать в Мелонию! – ворчал Кадиль, ехавший позади нее между Геленом и Джонаем. Трое наемников как будто нарочно пристроились за их с Китари спинами, будто могли таким образом защитить их от злой осенней ночи на краю Годваг Гивир. – Да еще и маска сломана, чтоб ей! Специально, небось, патлатые выдали нам порченные маски, чтобы мы тут корчились, знаю я их… - Я тоже слышу этот вой, - донесся из-за спины Крол голос Длиннорукого. – Не могут же все маски быть сломанными? Значит, без нее было бы хуже. - Почем ты знаешь? – сразу же ощетинился Кадиль. – Может, они специально нам выдали хлам, чтобы себе получше оставить. Или чтобы поиздеваться над нами в очередной раз, коли уж подвернулась возможность. Крол ждала, что Ренон ему ответит на это что-то едкое – слух-то у него был такой же острый, как у нее, и он за десять шагов даже самый тихий шепот слышал, - но на этот раз эльф сохранял молчание, не поворачивая головы и ни единым жестом не демонстрируя, что расслышал разговор наемников. А оттенки его запаха ветер сносил прочь, и Крол не могла ощутить сейчас, что именно он испытывает кроме возбуждения – режущая нос сладко-острая лихорадка плотным облаком окружала эльфа, и с ней уж даже ураган не управился бы. - Да на что ты им сдался, Медведь? – отозвался Длиннорукий почти что с раздражением в голосе. – Делать им больше нечего, как подсовывать тебе сломанную маску! - Наивный ты человек, Гелен! – с искренним сожалением прошептал Кадиль. – Вечно ты доверяешь тем, кто этого не заслуживает. Однажды это будет тебе жизни стоить, уж поверь. - Прекрати каркать, ворон! – буркнул Длиннорукий. – И если считаешь, что маска сломана, сними ее, что же ты? Али страшно? - Мне ничего не страшно, жердина ты бестолковая! – с чувством выдохнул Кадиль, а затем Крол услышала его пыхтение в попытке снять с головы маску. – Сейчас я тебе покажу! Сейчас ты все увидишь!.. В следующий миг он вдруг громко зашипел, будто оцарапался или обжегся обо что-то, и этот звук потонул в ответном гоготе Длиннорукого. Крол обернулась через плечо, успев разглядеть, как Медведь торопливо натягивает обратно на голову маску, а Длиннорукий хохочет, согнувшись пополам и держась за живот. - Что и требовалось доказать, - удовлетворенно проговорил едущий впереди Ренон. Видать, он все-таки все слышал, но не стал останавливать Медведя в его благородном порыве. – Умственные способности – божья милость, которая нисходит далеко не на всех. Однако, и их можно развить, если очень-очень постараться. Не сдавайся, мастер Кадиль, дерзай! Мы верим в тебя! - Бхара! – в ответ обиженно буркнул Кадиль Медведь, закрепив-таки обратно на голове свою маску. Впрочем, веселье сошло с них всех довольно быстро и без следа. Эльф никуда не торопился и лошадей не гнал, но постепенно забирал все ближе к лесу, так, что опушка начала надвигаться на них, расти в размерах. Вместе с этим нарастал и звук воя, криков, безумного хохота в ушах Крол, от которого совсем скоро затрещала голова. А еще она видела что-то, и смотреть на это ей было не по себе. Над медленно приближающейся полосой леса действительно что-то происходило, она постоянно менялась в хаотичной пляске, будто пламя костра, только не алое, а черное. Но происходило это вовсе не из-за звуковых волн, как в Железном Лесу. Чем ближе они подъезжали, тем четче Крол видела расплывчатые силуэты, что метались в воздухе над самыми кромками деревьев, будто обезумевшая стая птиц, вспорхнувших с веток. Метались в ярости, набрасываясь друг на друга, схлестываясь и вновь рассыпаясь в стороны. Все они бились о какой-то едва видимый полупрозрачный заслон, вытягивающийся от земли до самых серых облаков над их головами, и делали это с такой силой, будто пытались его собственными телами протаранить насквозь. - Матерь Всеблагая… - потрясенно прошептал Кадиль Медведь у Крол за спиной. - Это – Тени? – внезапно охрипшим голосом спросила она у Ренона с Росянкой, кажется, не желая на самом деле слышать от них ответ. - Это Тени, - с каким-то вкрадчивым удовлетворением в голосе подтвердил ей Ренон. – Насколько я вижу отсюда – хищники. - Кану-Защитница, встань щитом передо мной, Всеблагая, ляг бронями на мои плечи, осени своими крыльями мою душу, Ирантир, не дай злу коснуться меня, не дай дурному войти в мои мысли… - зашептал Джонай, опустив голову и поминутно касаясь губами своего охранного амулета, который вытащил из-за ворота. - Как же мы пройдем?.. – ни к кому не обращаясь, спросил Кадиль Медведь, но эльф все же ответил ему, сделав это твердо и с нажимом: - Ногами, мастер Кадиль. Точно так же, как проходили его до нас. В конце концов, где ваша хваленая наемничья отвага? Все Джен Итур Вануэль помешаны на славе, почему бы тогда вам ее не стяжать именно здесь? - Есть и более приятные способы, - едва слышно буркнул Медведь в черную густую бороду. - О, приятных вещей в жизни превеликое множество. Но вся соль в том, чтобы научиться получать удовольствие от неприятных – тогда жизнь становится куда острее, - осклабился, поглядев на него, Ренон. Китари рядом тоже тихонько начала молиться. Крол видела, как шевелятся ее губы, как она то и дело опускает голову, кладя поклоны. Что-то пробормотала и Росянка, хоть сделала это так быстро и невнятно, что вряд ли это могло быть молитвой. Сама Крол только сглотнула, глядя на то, как беснуется мрак по ту сторону прозрачной стены, чувствуя, как сердце в груди колотится о ребра, будто пытаясь выпрыгнуть наружу. Им нужно было туда идти, иного пути не было, она поклялась. Это было безумием, но они должны были войти в этот лес. Больше никто не разговаривал. Лошади, низко понурив головы и прижав уши, шли вперед, по касательной приближаясь к опушке, а всадники глаз не могли оторвать от Заслона, за которым разверзлась бездна мхира. Невидимые глаза наблюдали за Крол, невидимые руки тянулись к ней – она кожей ощущала это. Будто все эти твари по ту сторону барьера рвались наружу только за одним – наброситься на нее и высосать из нее всю кровь, всю жизнь и всю душу до последней капли. Убереги, Огненная! Примерно час еще они двигались по темноте, медленно приближаясь к опушке Годваг Гивир. А потом воздух начал потихоньку сереть, набираясь пока еще слабого-слабого предрассветного сумрака. К тому моменту Крол уже была мокрой как мышь, и вовсе не от капель дождя, ее трясло всем телом. Слишком сильно было давление со стороны Заслона, слишком остро она ощущала чужое присутствие и жажду. Как же мы поедем через Чащу? Они же разорвут нас, стоит нам только приблизиться! Росянка подвела свою лошадь поближе к лошади эльфа и так тихо у него что-то спросила, что даже чуткий волчий слух Крол не смог разобрать слов. Зато ответ она поняла – точно так же произнесенный шепотом, но уже чуть более громким: - По Тропе уже нельзя, моя дорогая, там нас ждут. У нас одна дорога – напрямик, через Чащу. И я уверен, что мы ее преодолеем в целости. - Почему ты так уверен? – уже чуть громче спросила Заина. – Даже если Мертвая Голова нас не почует, там достаточно других, кто сделает это за нее. - Потому что я сделаю так, чтобы они нас не почуяли, - ответил ей с ухмылкой эльф. – Имей терпение, моя дорогая. Скоро ты сама все увидишь. Светало очень медленно, слишком медленно, но и в то же самое время – чересчур быстро. Потому что с каждым мгновением Крол все ярче и отчетливее видела обитателей Годваг Гивир, приникших к Заслону с обратной стороны во всей их красе. Тени, угольно-черные, всевозможных форм и размеров, с глазами-провалами во тьму, с широко распахнутыми рваными ртами, жадно присасывающимися к Заслону, с телами, похожими на жирных пиявок, так плотно сбились у невидимой границы, что едва не вжимались в нее, наталкиваясь друг на друга в попытке проникнуть наружу. На кишащее море черных червей походило все это, на разлагающуюся мертвечину, нервно дрожащую в вечном порыве движения, одержимую голодом, целью которого были они семеро. И все они орали, выли, рычали, рыдали и хохотали прямо в голове у Крол, лишь едва приглушенные закрывающей лицо салематовой маской. - Привал, - бодрым голосом объявил Ренон, останавливая своего коня и легко спрыгивая на землю. До барьера им оставалось еще метров пятьдесят, но у Крол все равно было такое чувство, будто все эти твари облепили ее со всех сторон, будто они высасывают из нее силу, жизнь, радость… - Милорд Ренон, а нет ли другого пути? – не выдержал Длиннорукий, нахмурившись и глядя на эльфа. – Я понимаю, Тропа небезопасна, но, быть может… - Нет другого пути, мастер Гелен, - жестко прервал его Ренон, подходя сбоку к своему коню и принимаясь развязывать седельные сумы. Руки его двигались сухо и энергично, сам он выглядел совершенно спокойным и собранным. – И все это скоро закончится. Жди. - Закончится? – нервно хихикнул Джонай. – Как же оно закончится, если даже еще не началось? - По волшебству, - Ренон сверкнул оскалом, одновременно презрительным и угрожающим. – Подожди еще четверть часа, и сам увидишь. А я, пока вы наслаждаетесь зрелищем, займусь делом. Он принялся развязывать седельные вьюки на своем мышастом и двух вьючных лошадях, вытаскивать оттуда маленькие фонари, мотки веревки, какую-то странную прозрачную сетку… Крол не особенно следила за этим. Будто завороженная она не могла оторвать глаз от кишащей стены Теней. Роксана, как вообще можно с этим справиться? Китари подошла к ней, морщась от шума под салематовой маской, и Крол силой взяла себя в руки, сжала ее ладонь и улыбнулась как могла тепло: - Ну что, котенок, готова к очередному безумному приключению? - Пожалуй, это будет самое безумное из всех, - ответила она, поворачиваясь к беснующимся по ту сторону Заслона Теням. Несколько мгновений они просто молча смотрели туда, а потом Китари тихо спросила: - Крол, как мы его пройдем? Это вообще возможно? - Эльф говорит, что да, а ты знаешь – какой бы он заразой ни был, брешет он не так уж часто, - как могла бодро ответила ей Крол, пытаясь не слушать рев Теней в своей голове. – Потом Семь Преград-то они и впрямь прошли, а уж это точно потруднее было сделать хотя бы потому, что их было Семь. Уж наверное и мы управимся здесь. Китари взглянула на нее сквозь закрывающую лицо маску, но Крол не сумела прочитать выражения ее лица. А в следующий миг что-то изменилось. Рев вдруг смолк да так резко, что Крол вздрогнула, инстинктивно вскинув руки к ушам. И обернулась к Заслону, пытаясь понять, что произошло. Теперь его было видно совсем хорошо – разгорался серый дождливый день, и черное шевелящееся море Теней за полупрозрачным барьером виднелось как на ладони. Только они почему-то перестали шевелиться, застыв на месте и как будто прислушиваясь к чему-то, слышимому лишь им. Несколько невыносимо долгих мгновений висели они в воздухе, безмолвные и окаменевшие, будто черные кляксы, упавшие на оконное стекло, а потом точно так же безмолвно начали растекаться, медленно уползать, растворяясь во тьме между стволов. Крол успела сделать только один вздох, а Теней уже не было. Леденящая тишина упала на ее голову тяжеленной глыбой, принеся изнеможение и долгожданный покой. И она наконец-то сумела различить деревья, которые до того просто не было видно из-за облепивших Заслон Теней. Низкорослые, перекрученные, искривленные, вставали они черной стеной перед ними, и стволы их росли так близко друг к другу, что в просвет между ними вряд ли смогла бы протиснуться лошадь. Темно-зеленые, почти черные листья на их ветвях, были маслянистыми, жирными, с острыми краями, ветви так густо переплелись друг с другом, что закрыли небо почти непроницаемым для света шатром, и внизу, у вывернутых из изуродованной земли корней курилась тьма. Крол понятия не имела, что это за деревья. Они не походили ни на что, виденной ею ранее. - Ну вот, я же сказал, что нужно просто немного подождать, - в звенящей тишине удовлетворенно сообщил им Ренон. - Но почему они исчезли? – пораженно спросил за всех Джонай. - Солнце взошло, - меланхолично отозвался эльф, завязывая обратно седельные сумы и приторачивая их к вьючным лошадям. – Тени Годваг Гивир активны только ночью. Поэтому мы с вами будем идти днем, а ночь проводить в укрытии. Очень удобно, кстати, не придется перестраиваться на обратный ход времени. Крол с трудом сглотнула, чувствуя, как медленно начинает отступать прочь нервное напряжение. Что ж, значит хоть какая-то управа на этих тварей была, и при свете дня они не нападали. Думать о том, что следующая ночь застигнет их уже в лесу, ей просто не хотелось. - Идите сюда, - позвал их Ренон. – Последние приготовления и поедем. Отвернувшись от черной стены леса, Крол поглядела на эльфа. Тот удовлетворенно разглядывал свой расстеленный на земле плащ, на котором были разложены разные предметы, часть из которых выглядела несколько неожиданно. Например, странные тряпки, сплетенные как будто из паутины, которые он раздал им первыми. - Это игель, - деловито сообщил Ренон, передавая в руки Крол невесомую сеть из тончайших нитей. Она взвесила ее на руке – и впрямь, эта паутинка весила не больше перышка. – Его еще называют звездной тканью… - Да ни бхары себе!! – вдруг рявкнул Кадиль, отчего все остальные спутники вздрогнули всем телом и обернулись к нему. Наемник держал ткань на вытянутых руках и смотрел на нее с таким выражением лица, будто увидел перед собой Саму Роксану во плоти. Подняв взгляд на остальных спутников, он потрясенно произнес: - Да вы знаете, сколько это стоит?! Мы на эту тряпку можем весь Ишмаил купить! - Могли, - аккуратно поправил его Ренон. – Учитывая весьма специфические фантазии Вольторэ по поводу купли-продажи и дальнейшей судьбы Ишмаила в целом, боюсь, теперь у тебя такой возможности уже не будет. – И пока спутники ошалело уставились на ткань в своих руках, энергично продолжил: - Обычно этой тканью мы укрываем в лесу лошадей – она отталкивает свет и делает их почти неразличимыми для взглядов Теней. У эльфов эта способность врожденная, так что мне он не нужен, но для вас я комплект заказал. Накидывайте на плечи. Крол встряхнула ткань в своих руках, и та развернулась в едва видимую на свету паутинку, которую колебал ветер. Кое-как заведя ее за спину, она пристроила игель поверх плаща, и тот сам собой прилип к ткани, облепляя его со всех сторон, будто живой. Крол недоверчиво поковыряла пальцем ткань, пытаясь отделить нити игеля от плаща, но у нее ровным счетом ничего не вышло – паутинка как будто впаялась в структуры ткани и теперь вряд ли хоть что-то могло их разделить. - Надеюсь, все понимают, что до выхода из Годваг Гивир плащей мы не снимаем? – испытующе поглядел на них эльф, раздавая еще паутинки каждому. – Накиньте игель и на лошадей. Нам нужно на чем-то ехать, не будем печалить нашего милого картографа и позволять Теням сожрать таких прекрасных лошадей. Продолжая дивиться на странную ткань, Крол кое-как накинула игель и на своего серого в яблоках, следя за тем, чтобы ветер не помял паутинку, и она накрыла животное целиком. Только это и не понадобилось. Стоило прозрачным нитям коснуться конской шкуры, как они без следа впитались в нее. А серый только ухом махнул один раз, покосившись на Крол, и больше никак не прореагировал. - Отлично, - подытожил эльф. – Теперь берем веревки и обвязываем у себя вокруг пояса, чтобы не потерять. Они помогут нам отдыхать во время привалов. Будем раскладывать вокруг места, на котором спим, чтобы внутрь защитного круга не пробралось ничего дурного. - А они из чего сделаны? – с любопытством спросила Китари, ощупывая тонкий, почти невесомый шнур. - Из любви, Навитайэ, и крови маленьких ни в чем не повинных смертных младенцев, - отозвался Ренон. Китари в ответ нахмурилась, но он даже и ухом не повел. – Разбираем фонари, друзья мои, в лесу темно как в драконьей… душе. Предвосхищая восторг мастера Кадиля, подтверждаю – да, это эльфийский шнур, да, он баснословно дорогой, да, его нельзя терять или пытаться вынуть из фонаря, иначе вы останетесь один на один с Тенями. Я понятно выражаюсь? - Да, милорд, - недобро проворчал Кадиль, поглядывая на свой фонарь с такой искренней жалостью, будто готов был прямо сейчас бежать на ближайшее торжище. - Вот и отлично, - Ренон растер друг о друга ладони, встряхнулся, разминая спину, а затем вытащил из ножен за плечами длинный черный клинок. Лезвие чернее ночи курилось усиками дыма, будто клинок был ледяным. Наемники с жадностью придвинулись ближе, рассматривая его во все глаза. - Это тот самый легендарный Гвандир? – с восхищением спросил Джонай, едва ли не носом тыкаясь в черную сталь. – За который вы отдали половину сердца? - Да, - почти что с гордостью подтвердил Ренон. – И он стоил этого до последней капли крови. Кстати об этом. Дайте-ка мне свои ладошки. - Зачем? – насторожилась Крол. - Пощекочу, - шепотом сообщил он ей, подмигнув под маской. - Ты сделаешь так, чтобы земля не принимала наши следы? – вскинула голову Китари, глядя на эльфа. - Кто-то очень хорошо слушал Светозарную, - довольно ухмыльнулся эльф. – Да, я сделаю так, чтобы земля не принимала наши следы. И для этого мне нужна ваша кровь и кровь ваших лошадей. Старые сказки всплыли в памяти Крол, рассказы и песни, которые она когда-то, затаив дух, слушала, сидя на лавке рядом с сестрой и целой кучей таких же крохотных девчонок с глазами-вишенками, не отрывающихся от перебирающей тонкими пальцами золотые струны арфы и поющей Светозарной. И тогда перед ее внутренним взором оживали огромные валы далеких морей и корабли с полными ветра парусами, и золотые драконы, спящие во тьме далеких гор, и бешеная скачка через черную ночь, и битвы, и сражения, и любовь, все-все, что так волновало, так переполняло восторгом ее крохотное детское сердечко. И вдруг прямо сейчас на опушке этого пугающего ее до смерти черного леса Крол вдруг ощутила то, чего так много-много лет не чувствовала. Азарт. Жажда приключения, опасного, захватывающего, безумного приключения, о котором хочется петь, писать и рассказывать, которое хочется проживать снова и снова как самую красивую легенду, самую волшебную сказку откуда-то из туманного детства, когда вся жизнь лежит перед тобой нетронутой, непробованной, манящей и такой простой! Такой легкой! Проклятье, я иду с Тваугебиром в Годваг Гивир, чтобы вырвать из лап проклятых эльфов Лепесток Фаишаля! Что-то в ней вдруг повернулось, становясь иначе, так, как раньше никогда не было, и Крол хмыкнула. А ведь это и впрямь было здорово! Да, ужасно опасно и страшно, но Роксана, как же это было здорово! - Давай-ка, напои его огнем из моей крови, пусть порадуется, - впервые на собственной памяти улыбнулась она Ренону, первой протягивая ему ладонь, и эльф в ответ удивленно и обрадовано вскинул брови: - Аллариэль Владычица, что я вижу? Тебе лицо разорвало пополам или ты так улыбаешься, фиалка моя ненаглядная? - Режь давай, пока я тебе что-нибудь не разорвала, - усмехнулась Крол, чувствуя, что на самом деле все это было ужасно смешно. Стоило только посмотреть на это под чуть-чуть иным углом, как все становилось просто до колик смешно! - А ты начинаешь мне нравится, фиалка, - отозвался эльф, перехватывая поудобнее меч двумя руками. - Глядишь, даже человеком станешь, когда мы этот бхарский лес пройдем! Но погоди немного. Для начала я ему спою, иначе не получится волшебства. Крол знала, что сейчас будет происходить, помнила по песням Светозарной, но все равно смотреть на это было поистине захватывающе. Закрыв глаза, эльф поднял перед собой клинок и начал петь. Это было что-то странное, непонятное, чудное, чего она никогда в своей жизни не слышала раньше. Будто гудение пчел, будто рокот отдаленного горного обвала, будто густой глухой звук, с каким плуг выворачивает из глубины комели земли, разрывает натужно лопающиеся корни растений, скрежещет по камням. Чем-то напоминал он Песни Земли Раэрн, что пели те для ускорения роста всходов, и все же был совершенно другим. Крол прищурилась, прислушиваясь, пытаясь ощутить разницу. Раэрн Пели земле сверху вниз, отдавая ей силу своих сердец и неба над их головами, обогревая ее солнцем, поливая дождем. Ренон же как будто пел снизу вверх, из самого ее сердца, из ее глубины, разрывая ее изнутри и стремясь подняться из ее толщи вверх, к далекому небу над головой. Клинок в его руках загудел, задымился еще сильнее, а голос эльфа понизился, перейдя почти что в звериный рык, в гул разгневанных глубин, сочащихся раскаленной лавой. Перед глазами помутилось, и Крол увидела, как черные жгуты энергий, до боли смахивающие на Теней, поднялись от земли к клинку, впились в него, пульсируя и накачивая его своей мощью. - Кровь, - прохрипел эльф не своим голосом, держа рукоять двумя руками и поворачивая острие клинка к спутникам. Крол первой подставила ладонь, и острие царапнуло кожу прикосновением глыбы льда с самой вершины вековечных гор. С шипением кровь впиталась в ониксовую сталь без следа, и клинок в ответ низко загудел, запел на одной волне с эльфом. С трудом удерживая дрожащий меч двумя руками, Ренон обошел всех спутников, а затем и лошадей, у каждого забирая по капле крови. Последней он отдал свою кровь, огладив клинок ладонью, и тот задрожал в его руках, будто живой, грозя вырваться из пальцев в любой миг. С видимым усилием удерживая рукоять, Ренон перевернул его обратным хватом, направив лезвием вниз, пропел еще несколько долгих низких нот и вонзил в землю. Земля ощутимо дрогнула под ногами Крол, разошлась волной, разбежалась кругами во все стороны, а вместе с ней сетью побежали прочь от них черные жгуты энергий, почти сразу же пропавшие из виду. Лошади затоптались на месте, взволнованные происшедшим, Джонай восхищенно присвистнул, Длиннорукий покачал головой, ухмыляясь краешком губ. С трудом разогнувшись, Ренон вытащил меч из земли, встряхнул его, сбрасывая с лезвия комочки сухой земли, и убрал в ножны за спиной. Выглядел он помятым, но все равно ухмыльнулся собравшимся и передернул плечами, сгоняя прочь усталость. - Вот и все, друзья мои. Добро пожаловать в Годваг Гивир! Я сделал все, чтобы твари Чащи не почуяли нас. Теперь, если Марны будут милостивы к нам, мы пройдем ее и вовсе незамеченными. Ну а если нет, кто-нибудь потом обязательно сложит о нас героическую песню! - Для этого нужно, чтобы хоть кто-то вышел с другой стороны и мог рассказать о произошедшем с нами, - кисло проговорила до того молчавшая Заина. - Тогда постарайся, моя дорогая! – посоветовал ей Ренон. – Уж у кого-кого, так у тебя точно должно получиться. А теперь по коням. Крол взглянула на встревоженную Китари, стоящую рядом с ней, и улыбнулась ей от всей души, на этот раз искренне и широко, заслужив тем самым удивленный взгляд. Каким-то совершенно непонятным образом проклятый эльф все-таки сумел заразить ее своим оптимизмом, хоть Крол даже и не предполагала, что это может однажды случиться. Роксана, я все детство мечтала попасть в песни Светозарной. Вот вечно Ты слушаешь мои мечты и исполняешь из них самые безумные! Она сжала пальцы Китари в своих, надеясь, что это придаст ей храбрости. И спасибо тебе за это!