Танец Хаоса. Искры в темноте

Сны были темными, муторными, тяжелыми, и даже проваливаясь в них, какой-то своей частью Крол понимала, что не спит на самом деле. Было холодно, как в дозоре на стене Серого Зуба зимой, тело затекло от неудобной позы, шею ломило, а в голове без конца зудели чужие голоса. То же было и в той тяжелой дреме, которой забылось усталое тело – какие-то дикие рожи, появляющиеся и исчезающие перед внутренним взором, давление, опасность, от которой она без конца убегала. Зависнув где-то посередине между сном и явью, Крол начала сосредотачиваться на образе Вольторэ, как сказала ей Заина, только ничего-то у нее не получалось. На какое-то время голоса отступали, а затем вновь набрасывались на нее и принимались терзать. В конце концов, после очередной оскаленной морды с вытаращенными глазами и клыками, которая рычала на Крол, она все-таки проснулась. Шея болела неимоверно, рука, на которой лежала рядом с ней Китари, страшно затекла и потеряла чувствительность. От холода ее колотило всем телом, и Крол поняла, что снова заснуть она уже не сможет. Слабый свет разливался над салематовой дорогой, заливая бугрящиеся плиты мертвенным лунным сиянием. Прищурившись, Крол вскинула голову, пытаясь разглядеть его источник. Сквозь забор ног лошадей, дремлющих в центре между спящими спутниками, она увидела Ренона. Эльф сидел, подогнув под себя ноги, лицом на север, положив поперек колен свой черный меч, а справа от него теплился скудным сиянием фонарь, будто крохотная догорающая звездочка среди черных грозовых туч. Он не шевелился, глядя только вперед, обратившись в каменное изваяние, четко очерченное светом фонаря; наверное, грезил. Точно так же светился во тьме молочно-белый Заслон об обе стороны дороги, за которым замерли Тени. Крол перевела взгляд на них и вздрогнула. Все твари как одна шевельнулись, будто импульс прошел через их тела, все уставились на нее одновременно, хоть раньше смотрели только на эльфа. Они следили за ней, пока она аккуратно вытаскивала руку из-под спящей Китари, пока выпутывалась из-под одеяла и укрывала жену, чтобы той было теплее. Они медленно зашевелились в танце донных водорослей, когда она поднялась на ноги и направилась к Ренону. Лицо эльфа закрывала маска, поэтому непонятно было, спит он или просто уставился в одну точку. Крол взглянула на него, подавив желание помахать перед его носом ладонью, чтобы убедиться в состоянии эльфа, села возле него на землю, скрестив ноги и разминая левую затекшую руку. Шея болела неимоверно, мышцы в ней окаменели. - Курить будешь? – неожиданно спросил ее Ренон, и Крол поздравила себя с тем, что не подскочила от звука его голоса до самого неба. - Буду, - буркнула она в ответ. Эльф плавно отнял руки от меча, выудил из-за пазухи трубку и принялся набивать ее табачком из расшитого кисета. Крол потянулась было за своим, но эльф остановил ее, тихо сказав: - Я угощу. Тем более, две мы выкурить не успеем. - Почему? – замерла Крол, глядя на него. - Садовник на дороге, - лаконично ответил эльф, уминая пальцем табак в чашечке. Крол остолбенела, пытаясь переварить эту мысль. Ренон сообщил ее так спокойно, будто ничего страшного, неправильного или дурного не происходило. И выглядел он тоже совершенно равнодушным, пусть и сконцентрированным. Она уже видела эту жесткую линию плеч и отточенную остроту движений. Ренон знал, сколько у него осталось времени, знал, что сейчас ему предстоит сражаться, и готовился к этому своим собственным, весьма специфическим способом. - Ты же говорил, что мы побежим, если Садовник появится, - напомнила она, поднимая палец и зажигая на его кончике язычок огня. Ренон усмехнулся, глядя на пламя, а потом подставил трубку и раскурил ее, шурша затлевшим табачным листом. - А нам некуда бежать. Он идет с севера, а с юга Провал. Мы зажаты посередине, так что в любом случае придется драться. Крол кивнула, принимая из его рук трубку и затягиваясь. Табак у Ренона оказался крепким, запашистым, густым, не таким, конечно, хорошим, как делали в Данарских горах, но и не самым поганым для низинных земель. Вернув Ренону трубку, она спросила: - Кто из них? - Мастер Зеркал, если я правильно чувствую, - эльф выпустил струйку дыма и заглянул в чашечку, будто там, на дне, было что-то ужасно любопытное для него. – Повезло нам, нечего сказать. Опаснее него только Мертвая Голова, но я думаю, она пока у Провала. - Как это Мастер Зеркал нас почуял? – спросила Крол, забирая у него трубку и втягивая дым. Горло закололо, но ощущение было удивительно приятным и странным. По телу расползалась энергия, сонливость и тяжесть сходили прочь, как и от глотка яхиль. Она нахмурились, уставившись на трубку. Эльфийский табак оказывал такое же воздействие на тело, как и эльфийская еда? - Вот меня тоже очень интересует этот вопрос, - мрачно отозвался эльф, рассеяно оглаживая ладонью лезвие черного клинка. – Я уж начал думать, может, они чуют твои руки? Но тогда бы они от нас шарахались, наоборот, а не липли. – Он вздохнул, нахмурив брови, а затем едва ли не одними губами прошептал, но Крол волчьим слухом прекрасно его расслышала: - Сдается мне, Заина что-то пронесла в лес. Она не признается, но я слишком хорошо ее знаю. Да и по дворцу она что-то больно часто одна бродила, уходя от слежки. Никто из моих людей не мог держать ее под наблюдением дольше четверти часа. - Зачем ей это? – спросила так же тихо Крол. – Зачем нести в лес то, что привлечет внимание врагов? - А зачем врать, что ее отправила Вольторэ? Аватара хоть и глупа, но подозрительна почти так же, как ты. Она не верит Заине, и ее послала бы на помощь Ниере в самую последнюю очередь. Потому следи за ней очень внимательно и постарайся вынюхать, что ей надо. – Крол пристально взглянула на него, обдумывая его слова, а Ренон встряхнулся и заговорил громче, уже своим обычным голосом: - Что же до Мастера Зеркал, то слушай внимательно. Он движется очень быстро, создавая свои тонкие проекции вокруг того, кого атакует, но сам никогда не показывается во плоти. Удар он наносит через Теней по верхним узлам, связанным с ментальным уровнем, набрасывает их на жертву, как сеть, и они рвут ее мозги на части, сводя с ума и заставляя терзать себя и окружающих. Сам он в сражении не участвует, предпочитая действовать со стороны, поэтому до сих пор никому еще из живых не удавалось его ранить. Но сегодня у нас есть прекрасный шанс попробовать это сделать. - Как? – Крол еще раз размяла шею, качая головой из стороны в сторону, а затем приняла от Ренона трубку, затягиваясь табаком. Он и впрямь здорово тонизировал – тело с каждой минутой набиралось сил, боль в мышцах почти прошла, сменившись концентрацией. Признаться, она чувствовала себя сейчас куда лучше вчерашнего утра, когда они только входили в этот лес. - Я попытаюсь ранить его физическое тело, ты будешь драться с тонкими и Тенями, - отозвался Ренон, забирая у нее трубку и тоже затягиваясь. – Видишь ты их ясно, противостоять им умеешь, так что должна справиться. Я тебя хорошенько окурил сейчас, так что всю усталость и заразу мы с тебя сняли. Должно получиться. - Выходит, это не простой табак? – вздернула бровь Крол, глядя на него. - Это эльфийский табак, фиалка, а у нас вообще ничего простого не бывает, - доверительно сообщил ей Ренон. - Так что зови свою Роксану и готовься драться. Начинаем примерно через минуту. – Крол не успела ничего ответить, он громко заливисто свистнул, отчего спутники на своих одеялах с оханьем и возгласами повскакали с мест. – Поднимаемся, дамы и господа! – громогласно приказал им Ренон. – Вынимаем свои фонари, ставим внутри веревочного круга, чтобы нам с фиалкой все было хорошо видно. Сами за грань круга не выходим. Предупреждаю: первого же, кто это сделает, скорее всего сожрут за мгновения. К нам идет Шалион Ясноглазый, биться с ним будем мы двое. Остальные стерегут лошадей. - Кто? – переспросил со сна Длиннорукий с ошалелым видом. – Что происходит? - Я тоже буду сражаться! – Китари попыталась вскочить со своего одеяла, но запнулась об него и чуть не упала на землю. Вид у нее был совершенно осоловевшим со сна. - Повторяю для особо талантливых: сражаться мы будем вдвоем. Все остальные стоят в кругу и наружу не лезут, иначе им придет конец. Я ясно выразился? – Ренон неторопливо выбил остатки табака на салематовую дорогу, а саму трубку убрал за пазуху. - Послушайте его, - сиплым голосом проговорила Заина, обращаясь к спутникам. – Вы не сможете справиться с Мастером Зеркал. - Я справилась с хасатрой! – вновь подала голос Китари, и Ренон в ответ рявкнул: - Поздравляю! Но сейчас ты будешь сидеть в кругу. Иначе твою женушку зарежут, когда он создаст перед ней твой облик, и она не сможет ударить его в ответ. Поэтому стой в круге, Навитайэ, если не хочешь сегодня остаться вдовой! Кит замерла, испуганно глядя на Крол, и та в ответ только кивнула ей как можно тверже и увереннее. Ману учила их с Миланой разбираться в схватках. Бывали те, которые выиграть не могли даже самые могучие из воинов, а бывали и те, в которых побеждал самый слабый. Если битва избирает тебя – сражайся, а если обходит стороной – не лезь. Так она часто говорила, в том числе и про мани и ее жуткий характер, и Крол очень внимательно прислушивалась к ее словам после Саин. Что ж, Роксана, смотри на меня и радуйся тому, как я славлю Твое имя. Крол поднялась на ноги, встряхивая ладонями, чтобы расслабить руки, ощущая, как разливается по телу кипучая, требующая выхода энергия. Что ж, нечего было удивляться тому, что даже табак у проклятого Ренона был волшебным. Но откуда он знал, что именно Крол встанет первой, что согласится раскурить с ним трубку, что разделит с ним бой? Чуял, видать, как зверь собственными потрохами. Люди, живущие на грани жизни и смерти, очень остро чуяли такие вещи, а Ренон занимался этим последние полторы тысячи лет. Эльф поднялся рядом с ней, неторопливо распустил завязки плаща на груди, свернул его и уложил на землю. Крол последовала его примеру – прятаться им уже было не от кого, а в бою плащ будет только мешать. Стоило ткани стечь с тела, как кожа моментально покрылась мурашками – тысячи глаз уставились на нее со всех сторон с еще большим голодом, впиваясь, вкручиваясь под кожу. Кит еще попыталась ей что-то сказать, но Ренон железным голосом приказал: - Пошли! И первым ступил через ограждающую их веревку, двумя руками перехватывая рукоять меча. Крол кивнула Китари напоследок, а затем вышла следом за ним, тоже вытаскивая из ножен меч. Стоило только руке коснуться рукояти, как она ощутила внутри меча вибрацию, будто в самом его центре сейчас неистово билось крохотное сердце из небесного железа. Вибрация эта передалась и рукам, растеклась по телу вместе с кровью, и Крол пошире расставила ноги, становясь в первую боевую стойку Орлиных Дочерей. В клинках она понимала, хоть и предпочитала два, но одним тоже сражалась неплохо. Ждать пришлось недолго. Бледный свет от фонарей заливал дорогу, и на ней почти сразу же проявились очертания высокого тонкого как лунный луч мужчины. Он неторопливо шел к ним навстречу пружинистой походкой, будто гулял, да только звука его шагов не слышалось. Ни единого шороха, ни потрескивания рассыпающегося салемата, ни скрежета камешков под подошвой, ничего. - Проекция, - предупредил Ренон, но Крол и без того это чуяла, хоть мужчина на дороге и казался вполне живым. Даже Тень отбрасывал, длинную и изогнутую, следующую за ним по дороге. Погоди, эльфийские фонари ведь не отбрасывают теней… Приглядевшись к ней, Крол сглотнула. Тень мужчины на земле улыбалась щербатым ртом точно так же, как Тени по ту сторону Заслона. Такая же улыбка цвела и на его лице – холодном, неживом и белом, но куда более странно выглядели глаза. Два провала в плавленое серебро, в текучий лед, над которыми курились, будто извивающиеся ресницы, крохотные столбики дыма. Кого я вижу! – прозвучал прямо в голове Крол неприятный скрипучий голос, пересыпанный визгливыми нотками. – Сам Князь Серебряный пожаловал спустя столько лет! - Я обещал, что приду, помнишь? – оскалился в ответ Ренон, начиная медленно идти к нему навстречу, крутя черный меч в правой руке. Сталь гулко пела, разрезая воздух круг за кругом. – И тебе, и женушке твоей клялся, а я слово свое держу. О, ты так многое нам тогда обещал! – голос визгливо расхохотался в ушах Крол. – Так много красивых слов говорил! Змееустой нравилось. Внезапно проекция исчезла на дороге, а в следующий момент Крол вздрогнула, когда она из ничего возникла справа от нее на расстоянии буквально каких-то сантиметров, вглядываясь серебряными глазами ей в лицо. А это у нас кто? Вскрикнув от неожиданности, она рубанула мечом наотмашь, и проекция, разрезанная пополам, растаяла в воздухе белым дымом. Черная Тень на земле схватила остатки этого дыма щербатым ртом, отлетела в сторону и исторгла дым обратно. За мгновение он собрался в фигуру Ясноглазого, который склонил голову набок и вновь улыбнулся. Пахнет золотом. Ты привел с собой солнце, Князь Серебряный? Думаешь, оно поможет тебе пройти? - Думаю, оно вспорет тебе кишки, - пообещал Ренон, а затем вдруг метнулся в сторону, нанося удар. Черный меч со свистом рассек воздух у края барьера, но больше ничего не произошло. Не-по-пал! – злорадно пропел визгливый голос в голове Крол, а затем доверительно прошептал: - Давай еще разочек! Посмотрим, чему ты научился за эти годы! Ренон бросился в сторону с рыком, закручивая меч вокруг себя. Черное лезвие пронзало воздух раз за разом, сверкая в слабом свете эльфийского фонаря так быстро, будто у эльфа отрасли два острых крыла. Он танцевал, перетекая с места на место, двигаясь так быстро, будто и впрямь гнался за кем-то, кого глаза Крол просто не могли увидеть. Она прищурилась изо всех сил, сосредотачиваясь на своем лбу, пытаясь вывернутым зрением разглядеть хоть что-нибудь, хоть какие-то очертания того, с кем он сражался, но не видела ничего. Казалось, эльф просто отрабатывает привычные связки и удары, тренируясь в борьбе с собственной тенью. Ты отвлеклась, солнце! – прошептал голос прямо в затылок Крол, и одновременно с этим отчаянно заорала Китари: - Сзади! Крол инстинктивно распахнула крылья, призывая огонь Роксаны, хлынувший в обе стороны. Отвратительный визг боли порвал на части голову, заставив ее скрючиться, а когда она резко обернулась, успела заметить, как что-то черное с шипением исчезает, корчась, в реве ослепительного пламени. Так-тааак! - заинтересованно протянул голос в ее голове. – Ты хитер, Князь Серебряный! Но слеп, как дитя. Что-то возникло в воздухе за считанные мгновения, черное и мелкое, будто майский жук. Оно бросилось в лицо Крол и впилось прямо в точку меж бровей, ударив с силой вонзившейся стрелы. От боли перед глазами потемнело, она закричала, роняя меч и хватаясь руками за голову. Раскаленный уголь, клинок изо льда прожигал ее череп, впивался в него, грозя пройти насквозь. Крол казалось, что сейчас ее голова буквально разорвется на куски под его немыслимым давлением. В последний момент она успела призвать Роксану, и пламя полыхнуло на кончиках пальцев, прижимающихся ко лбу. Давление сразу же исчезло, как и боль, Тень с шипением опала, отвалилась от нее горсткой растаявшего в воздухе пепла. Крол мотнула головой, пытаясь прийти в себя. Перед глазами все плыло, удар был очень сильным, но она каким-то чудом все еще оставалась невредимой, она чувствовала это. В нескольких шагах от нее на дороге метался Ренон, продолжая сражаться с чем-то, что теперь слабо-слабо проступало перед ее глазами. Какая-то прозрачная, едва намеченная фигура, очертания которой походили на рябь на воде, с легкостью уходила от каждого его удара, отступала и уворачивалась, обгоняя его почти лениво, как уклоняется от неловкой руки Дочери взрослая тренированная разведчица. Интересно, - прошептал ей на ухо голос. Крол сглотнула и вывернула крылья, закрутив их вокруг себя посолонь, – одно теперь укрывало грудь, другое спину. Мерзкий смех раскатился скрежетом по ее костям. И так ты умеешь! Смотри-ка, какая интересная! А если так? Тень соткалась перед ней в образ Китари, ослепительно красивой, обнаженной Китари, только глаза у нее были серебряные, а рот – рваной ухмылкой. Глядя ей в глаза, эта жуткая, потусторонняя Китари вынула нож и перерезала себе глотку, продолжая ухмыляться. Красная кровь хлынула вниз по шее… - Нет! Объятый огнем кулак врезался в Тень, но та на этот раз не сгорела. Она исчезла на мгновение, а затем вдруг десятки Китари с перерезанным горлом окружили ее со всех сторон, улыбаясь и размазывая текущую из раны в горле кровь по груди. Вот это тебе нравится, да? - Сгинь! Ослепленная животным ужасом и отвращением, буквально вывернувшим все ее существо наизнанку, Крол ударила крыльями наотмашь, раскручивая их в обратном солнечному ходу движении. И хоть она двигалась на пределе возможной для ее тела скорости, это все равно было слишком медленно. Тени Китари исчезали за мгновение до того, как ее крылья касались их. А в следующий миг что-то острое вонзилось прямо в темя сверху вниз, будто вбитый гвоздь. Попалась! Голова полыхнула огнем, глаза едва не выгорели из орбит, и Крол повалилась на землю, слыша показавшийся чужим свой собственный крик. Она вцепилась руками в макушку, изо всех сил хлеща себя крыльями, пытаясь сжечь Тень… - … Тебе же нравится это, разве нет? – прошептали пухлые губы Саин, расплываясь в улыбке. – Ты же хочешь этого, я знаю. Ты сделаешь все, что я скажу тебе… … Милана завыла не своим голосом, хватаясь за лицо, когда кнут Псаря вспорол ее кожу сверху донизу… - … Я умираю, первая. Раб заразил меня марью… - Нет! – прорыдала Крол, держась за голову, безумными глазами оглядываясь по сторонам. Она почти ничего не видела. Одно за другим сменяли друг друга видения, причиняющие боль, муку, ужас, терзающие ее. Те, что были, те, которых никогда не было, но которых она так страшилась. И голова горела еще сильнее, так больно, так невыносимо! - Крол! – отчаянно закричала Китари с той стороны веревочного барьера. Выходи, девочка, помоги ей, - обманчиво мягко предложил скрипучий голос. – Видишь, как она мучается? Помоги ей, прекрати ее страдания! - Нет!! – рявкнула Крол, теряя последние остатки контроля над самой собой. Пламя полыхнуло на ее руках, на всем ее теле, как тогда, в черной пещере, в камерах под Ишмаилом. Пламя было таким ярким, что Крол почти ослепла оттого, и мир обратился в свою противоположность, тьма и свет поменялись местами, полыхая наоборот. И она вдруг увидела белый хвост змеи, мельтешащий у нее перед глазами, который отчаянно извивался, пытаясь проникнуть внутрь черепа. Сама не понимая как, Крол ухватилась за него пальцами, и он задергался еще сильнее, завизжал отвратительным, разрывающим перепонки голосом, от которого засаднил череп. Рывок, и тварь оказалась зажатой в ее руке – похожая на черную пиявку бесплотная Тень, которую Крол удерживала ладонью, будто живую. Золото полыхнуло сквозь ткань перчаток, заливая ее руки сиянием ярче света от огненных крыльев. На этот раз голос в голове злобно зарычал, и тварь попыталась ухватить Крол за пальцы, присосаться к ней. Она сжала кулак, Тень лопнула, будто пузырь и исчезла без следа. С головы сразу же свалились оковы чужого влияния, страшные картинки исчезли, как и боль, как и жгущий изнутри огонь яда. Крол позволила себе один вздох, а затем закричала: - Ренон, веди его на меня! Я могу держать эту тварь! Не можешь! – огрызнулся в голове злобный голос, и мощнейший удар сзади в шею бросил ее вперед. Впрочем, внутрь теперь тварь проникнуть не смогла, просто припечатала Крол к земле, удерживая ее скалоподобным давлением, грозя раздавить ее о салемат. Шершавая поверхность оказалась у самых ее глаз, мелкие камушки впились в щеки, когда Крол вжимало в дорожное полотно. Плита под ней хрустнула, пошла трещинами, разваливаясь, вдавливаясь в землю, и Крол ощутила, что через какие-то мгновения точно так же треснут и ее шейные позвонки, рассыпаясь в месиво острых осколков. Роксана! Вольторэ! Она не знала, почему позвала обеих, она никогда никому и даже самой себе не смогла бы объяснить этого. Только внутри начало расти что-то, отдавливая чужую волю назад. Золотой поток, распирающий грудную клетку изнутри, градина солнечного света, сжатая в колючего золотого ежа, который выбросил во все стороны свои потрескивающие от жара иголки. И вновь Ясноглазый заревел от ярости, выпуская ее, разжимая хватку и шарахаясь от света, что бил через Крол. Она неловко вскинула руку, пытаясь ухватить давившую на нее Тень, но не успела. Та отпрыгнула в сторону, обращаясь десятками, сотнями лиц самой Крол, обступающих ее со всех сторон. Искаженных в муке агонии, вопящих лиц. Ты не сможешь! Не найдешь! - Я вижу тебя! – прорычала в ответ Крол, разворачиваясь в ту сторону, где бился с Мастером Зеркал Ренон. И это и впрямь было так. Тысячи отражений ее самой обступили ее со всех сторон, но они не могли коснуться ее больше, потому что золотой свет от ее рук соединился с сиянием сердца в груди, окутал тело непробиваемой броней, прояснил взгляд. Сквозь все эти тела она видела, как бьется Ренон, преследуя призрачную фигуру на дороге. Она теперь двигалась куда медленнее, куда нерасторопнее, чем в самом начале, едва не пропуская удары. Все еще быстрее эльфа, но уже не настолько стремительно, чтобы это выглядело насмешкой. Крол вытянула руку и схватила ближайшую к ней Тень себя самой, очертания которой сразу же изломались, исказились, обращаясь черной пиявкой, как те, что ждали по ту сторону барьера. Одно движение пальцев, и Тень лопнула, осыпавшись пеплом, а за ней лопнула и вторая, и третья. С ревом Крол рванулась вперед, хватая искаженные отражения себя двумя руками, давя их, уничтожая. Будьте вы прокляты! – завизжал голос в ее голове, а затем Тени начали исчезать, растворяться, свиваясь в нить. Эта нить устремилась к прозрачной фигуре, на которую бросался Ренон, соединилась с ней. И в тот же миг фигура метнулась прочь быстрее выпущенной из лука стрелы, ускользая по дороге на север. - Он уходит! – рявкнул Ренон, но Крол успела. За самый кончик нити схватилась она рукой, когда та уже ускользала прочь, втягиваясь в фигуру Мастера Зеркал, но этого оказалось достаточно. Мощный рывок дернул ее вперед, едва не вырывая руку из сустава, Крол покачнулась, сделав шаг вперед, а откуда-то спереди послышался приглушенный вскрик. - Держи его! – не своим голосом заорал Ренон, срываясь с места. С рычанием Крол потянула на себя нить, начав волочь к себе по земле извивающуюся фигуру впереди. Теперь она рябила, то становясь видимой на мгновение, то вновь обращаясь прозрачным контуром, а нить в руках Крол шипела и сгорала, стоило ей только задержать на ней ладонь дольше, чем на несколько мгновений. Сжав зубы и уперевшись ногами в землю, как могла быстро Крол тянула к себе Ясноглазого за нить, будто за пуповину, а Ренон бежал к нему огромными прыжками, на ходу воздевая меч. Сверкнула черная сталь, пуповина лопнула в месте соединения с телом Садовника, рассыпаясь на куски. От отдачи Крол пошатнулась, начиная падать на спину, но успела увидеть, как рассыпалась эта самая нить на тысячи крохотных Теней, каждая из которых, корчась, сгорала в воздухе обрывком бумаги, рассыпалась пеплом, не успев долететь до земли. А одновременно с этим клинок Ренона взвился в воздух черной змеей и обрушился вниз, пронзая белую мертвую грудь. Крол рухнула спиной на дорожное полотно, громко выдохнув, когда падение выбило из тела весь воздух. Чужой хрип в последний раз прозвучал в ее голове и затих навсегда. - Крол! Рядом послышался топот быстро подбегающих ног, и Китари рухнула на дорожное полотно рядом с ней, перепугано протягивая к ней руки. - Все в порядке! Я цела, - проворчала она в ответ, опираясь на локти и приподнимаясь. Кит судорожно всхлипнула и обняла ее, прижимая к себе. В ее руках было тепло, так тепло и безопасно, что Крол сразу же расхотелось вообще куда-либо двигаться, но резкий крик Джоная заставил ее вскинуть голову. - Смотрите! – наемник указывал в сторону леса, и Крол тоже взглянула туда над плечом Китари. Тени по ту сторону Заслона медленно растворялись в белом мареве тумана, откатываясь от него, будто морские волны во время отлива. То же самое происходило вчера утром на рассвете, когда вставало солнце. Крол в недоумении взглянула на небо, оно оставалось черным и однотонным, до рассвета еще было очень далеко. - Что происходит? – спросил за всех Медведь. - Нам надо уходить, - отрывисто бросила Росянка, принимаясь торопливо сворачивать свое одеяло. – Собирайтесь! Живо! Тени предупредят остальных Садовников, что Ясноглазый мертв. - Вот только этого нам не хватало! – в сердцах проворчал Гелен, хватаясь за свое одеяло. - Он ничего с тобой не сделал? – тревожные слова жены вновь отвлекли Крол от происходящего. – Ты так кричала!.. - Все нормально, - отмахнулась она, не желая даже вспоминать прошедший бой. От одного образа Китари со вспоротым горлом ее в дрожь бросало. – Пугал только, да пытался в голову пролезть, но не получилось. Да ты и сама все видела. Китари помогла ей встать, поддерживая под руку, Крол подобрала меч и поковыляла вместе с ней к лошадям. Вместе с наемниками они быстро собрали немногие вещи и фонари, взяли под уздцы вьючных лошадей и двинулись к эльфу. Тот поджидал их на дороге, тщательно отирая лезвие меча какой-то тряпицей. Перед ним на салемате растянулось тело Ясноглазого, облаченное в белые одежды, разбросав руки в стороны. В груди его зияла глубокая рана, из которой сочилась алая густая кровь. Подъехав ближе, Крол содрогнулась. Глазницы Мастера Зеркал оказались пустыми и как будто обгоревшими по краю, плоть бугрилась черными язвами в том месте, где у людей были веки. В остальном он не сильно отличался от виденных ею эльфов, разве что лицо было бледной восковой маской, да черты его заострились будто клинок. - Первый! – довольно оскалился Ренон, принимая поводья своего мышастого из рук Заины. – Поздравляю вас, друзья, в легенды вы уже попали! Осталось зарубить еще троих, чтобы петь о вас не перестали до самого Конца Мира. Недолго, правда, но бхарски красиво! - Нам надо скорее убираться отсюда, - настойчиво проговорила Росянка, глядя на него без тени улыбки. – В любой момент может появиться кто-нибудь из оставшихся. - Вряд ли, - покачал головой Ренон. – Разве что Мертвая Голова. Плакальщица и Лоза не придут, они нападают только в Чаще. - С ней я тоже не горю желанием встречаться, - поджала губы Заина. - А жаль, - вздохнул эльф, забираясь в седло. – Ну ничего, у нас все впереди. Поехали, друзья! – обернувшись через плечо, он одарил Крол широкой улыбкой. – А тебе, клыкастая, мое искреннее эльфийское спасибо! Если бы не ты, мне пришлось бы куда хуже. - Ты уже сражался с ним когда-то? – уточнила она, припомнив их разговор с Ясноглазым, и Ренон в ответ кивнул: - Да, много, очень много лет назад. В те времена, когда я еще не настолько хорошо контролировал Тваугебира, чтобы иметь возможность сражаться с ним осознанно. Собственно, тогда и появился первый Провал. Я не мог победить и выпустил тварь, и она слегка переборщила с разрушениями. Но это долгая история, как-нибудь потом расскажу тебе за бокалом вина. А теперь пора ехать. Как бы ни храбрился Ренон, а все же коня своего вперед погнал крупной рысью, и Крол, сцепив зубы, последовала за ним, приказывая себе держаться в седле и не реагировать на то, как отдается тряска во вновь начавших ныть мышцах спины. Падение навзничь не прошло даром, как и усталость за прошлый день, и тут уже никакой эльфийский напиток не помог бы к ее огромному сожалению. Китари ехала рядом с ней, то и дело встревоженно поглядывая, и это натолкнуло Крол на невеселые мысли. Проклятый Ясноглазый так легко сумел задеть ее! На то, чтобы вывести ее из себя, у него ушли считанные мгновения. Достаточно лишь было показать ей то, что она так боялась увидеть – гибель Китари, - и вся ее концентрация развалилась на куски, будто плохо склеенная из черепков ваза. Мои страхи делают меня уязвимой, мрачно думала она, сжимая поводья и стараясь приподниматься в седле так, чтобы не выпасть из него при этом. До тех пор, пока я чего-то боюсь, на этом можно сыграть. И нашим отношениям с Кит это тоже мешает. Значит, нужно избавляться от них и делать это как можно скорее. Мысль-то была правильной, только вот как ее можно было претворить в жизнь? До самого рассвета им на дороге больше никто не встретился, однако Ренон почти все это время гнал их вперед рысью. Только когда солнечный свет разлился над головой, а шорохи и голоса Теней отступили прочь вместе с густым туманом, он, наконец, сбавил ход и позволил спутникам перекусить в седлах лепешками и яхиль. Выглядел он помятым и взъерошенным, но очень энергичным. - Как только доберемся до траншеи, свернем в нее, - уверенно сообщил он спутникам. – На дороге нас найдут в любом случае: или догонят, или встретят на подступах к Белому Чертогу. Поэтому предлагаю идти через Чащу. Так хотя бы есть шанс не столкнуться с Садовниками. Но в таком случае нам нужно будет пересечь оставшийся участок леса за один день. - Это вообще возможно? – с сомнением взглянул на него Длиннорукий. - Если мы выйдем с первыми лучами солнца, то да, - кивнул эльф. – Но нас в любом случае ждет еще одна ночь в лесу, в убежище траншеи. Иначе никак. Спутники молчаливо переглянулись, и Кадиль Медведь первым пожал плечами: - Других вариантов-то нет. Лучше мрази, в которых я могу всадить стрелу, чем те, кого я даже не вижу. - Согласен, - кивнул Гелен. - Люблю единодушие! – довольно ухмыльнулся Ренон. – Как известно, это первый шаг к успеху, друзья мои! – он взглянул на Заину, скаля клыки. – Потому как все мы прекрасно знаем: коли кто-то в критический момент начинает свою игру, это в итоге заканчивается фатально для всех участников. - Какие мрачные перспективы, - поежилась та в ответ, но взгляд ее был при это холодным, а в запахе появилась угроза. - Нам они не грозят, конечно же, ибо нас всех объединяет любовь и преданность, моя дорогая, - Ренон слегка ей поклонился, и Росянка кивнула в ответ, чуть кривя губы. – Они-то нас и спасут в этом лесу, они-то и уберегут. На них и уповаем. Так что едем. Нечего время терять. Они двинулись дальше, понукая коньков бежать вперед легкой рысью. Крол теперь могла согласиться с восторгами Джоная по поводу эльфийских лошадей – обычные человеческие к этому моменту уже выбились бы из сил, а этим, кажется, все было нипочем. Ели они мало, спали тоже, почти не пили, но при этом прекрасно переносили путешествие. Впрочем, почти сразу же все лишние мысли вылетели у нее из головы, потому что глаз зацепил движение у обочины. Между деревьев в сторону барьера медленно-медленно из-за искажающегося времени пробиралось какое-то существо, маленькое, мучнисто-белого цвета, почти прозрачное. Оно шагало на двух ногах, издали походило на ребенка, только очень тощего ребенка, покачивающегося на ходу из стороны в сторону. Белесое тело без признаков пола покрывали странные узоры, какие-то кривые темные линии, и, присмотревшись, Крол тяжело сглотнула: больно сильно эти линии походили на жилы, разбухшие и выпучившиеся наружу от дурной крови. Существо повернуло к ним лицо, следя за ними бестелесным взглядом, и она вновь вздрогнула. Веки его были стянуты и навсегда зашиты кривым стежком. - Что это? – пораженно спросил Гелен Длиннорукий, творя охранный символ поперек груди. Существо остановилось у Заслона, поджидая их у самой дороги, слушая, как они приближаются. И впрямь, будто ребенок, только тонкий, почти прозрачный, нечеловеческий ребенок. Кого-то он Крол очень напомнил, кажется, она уже видела таких созданий… - Это нойя, Играющий-со-светом, - тихо и грустно ответила Китари, сжимая поводья с такой силой, что у нее побелели пальцы. Крол кивнула в ответ жене, да, именно это существо и напомнило ей белесое создание у дороги. – У нас в Роще Великой Мани живут такие. Только этот… болен. - Он не просто болен, Навитайэ, он искажен, - со злорадной яростью проговорил Ренон. – Ясноглазый выпил его душу, чтобы забрать его под контроль, и много столетий он был лишь марионеткой этой твари, выполняющей чужую волю. А теперь, когда мы убили его мучителя, контроль исчез. - Его можно вылечить? – с надеждой вскинула голову Китари. - Вряд ли, - мрачно дернул плечом эльф. – Не думаю, что в нем еще осталось что-то, что можно исцелить. Куда милостивее было бы убить его. Он потянулся за луком, но возглас Кит остановил его. - Нет! – звучала жена сейчас как никогда твердо, и рука Ренона замерла над седлом, так и не вытянув лук из налуча. – Не убивай, - попросила она, глядя на эльфа, и даже сквозь маску Крол ощущала сейчас ее взгляд. - Его не спасти, - повторил эльф, качая головой. - Ты не знаешь наверняка, - настойчиво взглянула на него Китари. – Эти существа сотканы из радости и солнечного света. Пусть даже они искажены сейчас, не убивай. Пожалуйста. Что-то такое сейчас было в ее словах, что сердце в груди Крол сжалось от боли, и она поморщилась, потерев рукой грудь. Грусть наполнила ее отчего-то, глубокая, тихая печаль при воспоминании о золотых закатных вечерах в Роще, о тонких силуэтах нойя, которых она видела мельком лишь единожды между древесных стволов. Это была ночь накануне Дня Солнца, и светляки танцевали в тишине, и пахло так густо-густо, так сладко – напившимися солнца мхами, слабым ароматом ночных цветов, свежестью горной воды. И они плясали среди золотого тумана, стелющегося над землей, иные, далекие и такие… знакомые. Будто когда-то давно Крол уже знала их. Будто когда-то давно они играли вместе на залитых солнцем полянах ее детства. Не должно было им умирать, ничему не должно было умирать в этом мире, тем более – по вине кого-то жестокого, алчного и безумного, чьей судьбой было лишь искажение, лишь разрушение. Густая злость проснулась внутри, там, где болело мягкое и раненое, тяжелая сила, пульсирующая алым углем. Так не должно было происходить! Не одна она ощутила это. Ренон молчал несколько мгновений, а затем опустил руку, так и не вытянув лук. - Поехали, - буркнул он, направляя коня вперед по дороге. Пока они проезжали мимо искаженного нойя, он следил за ними безглазым лицом, медленно поворачивая голову, а потом посеменил следом по обочине, качаясь из стороны в сторону, будто подрубленное деревце на ветру. Лошади шли споро, да и время по обе стороны Заслона текло по разному, но существо все равно изо всех сил устремилось следом за ними, хоть это давалось ему тяжело. Крол видела, как он спотыкался о камни, как случайно наталкивался на Заслон и сразу же отскакивал, будто от ожога, но упрямо бежал за ними. Не прошло и нескольких минут, как еще одно такое же исковерканное существо подступило к Заслону с другой стороны дороги, глядя на них слепыми глазами. Оно тоже посеменило следом, медленнее первого, но не менее уверенно. - Да как они нас видят, бес их побери? – в сердцах выдохнул Кадиль, мотая черной бородой. - Это тайна, мастер Кадиль, - зло отозвался откуда-то спереди эльф. – И она останется тайной до тех пор, пока мы ее не решим. - Они могут навести на нас кого-то из Садовников? – тревожно спросил Джонай. - Разумеется, - мрачно кивнул эльф. – Именно поэтому я и предлагал их пристрелить. - Нет! – вновь твердо проговорила Китари, оглядывая наемников. – Они ничего нам не сделали, и мы не будем убивать их просто так. Неужели вам мало смерти вокруг? Пожалейте хоть этих созданий! Мужчины переглянулись, Джонай явно смутился, опуская взгляд. В конце концов, Кадиль только с деланным равнодушием дернул плечом, пробормотав что-то в бороду, а Гелен нахмурился. - Жалость – это прекрасное чувство, Навитайэ, - жестко проговорил Ренон, - ровно до тех пор, пока эта жалость не перерастает в откровенное безумие. - Это не жалость, Алеор, это милосердие, - покачала головой Китари. – Они и так уже достаточно настрадались, и мы не будем добавлять им еще. - Поэтому ты оставляешь их в живых, зная, что они обречены вечность жить искаженными и сломленными? – усмехнулся эльф, обернувшись к ней. – Милосерднее было бы их убить. - Не мне судить, кому жить, а кому умирать, - твердо проговорила Китари. – И не тебе тоже. Это дело Небесной Пряхи, а не людей. Да, это было не логично и подвергало их опасности сейчас, но Крол нутром своим чуяла как зверь правоту жены. Взглянув на нее, она кивнула, и Китари слегка просветлела, как-то приободрилась, поувереннее выпрямившись в седле. - Что ж, раз так, значит так, - отозвался эльф с какой-то мрачной решимостью. – Судите, Марны, мы выбрали путь. Крол взглянула ему в спину, не ожидав услышать прозвучавшие слова. Ренон расправил плечи и вскинул голову так, будто ехал навстречу собственной смерти, и, наверное, так на самом деле и было. Но в одном он был прав: они выбрали путь, и теперь обратного пути у них не было. Лес вокруг них молчал. Только один за другим искаженные нойя тянулись к дороге, бежали за ними следом по обочине, будто привязанные, и Крол чувствовала на себе их настойчивые взгляды. Они ждали чего-то. Они ждали.