Танец Хаоса. Искры в темноте

Авьен еще раз глубоко вздохнула, в последний раз, собираясь с силами. Все внутри болело так, будто ее били, голова после бессонной ночи была чугунной, глаза покраснели и опухли от слез. Бессмысленно было пытаться скрыть это при помощи пудры, да у нее и не было под рукой ничего такого. Она никогда не пользовалась косметикой – Первой Жрице такие вещи были запрещены, а потом ни желания, ни необходимости не возникало. Возможно, сейчас это что-то и изменило бы… Авьен еще раз всмотрелась в свое отражение в зеркале и вздохнула вновь, хоть и не намеревалась этого делать. Нет, не изменило бы. Значит, так тому и быть. Тяжелую голову будто ватой набили, и мысли в ней ворочались медленно и неповоротливо, как тележные колеса в глубокой грязи. Авьен еще раз проверила пуговицы на куртке Спутницы, удостоверившись, что все застегнуты, разгладила на себе форму, заправила выбившуюся прядь за ухо, будто все это что-то значило. Бессмысленно тянуть время. Тебе все равно придется выйти отсюда и все узнать. И лишние несколько минут не изменят положения дел. Вздохнув – вот теперь по-настоящему в последний раз, - она отвернулась от зеркала, потянула дверь на себя и вышла в коридор. Ее встретило ледяное утро, солнечное и нестерпимо сияющее. Косые лучи осеннего солнца били в окна острыми наконечниками копий, деля коридор перед ней на равные полосы – темные в межоконных простенках, светлые в оконных проемах. После бессонной ночи было особенно сложно смотреть на яркий свет, и Авьен сощурилась, часто моргая, будто это могло помочь. Глаза уже даже не слезились – в ней не осталось больше слез, чтобы еще плакать, только тупая гниющая в груди боль. Она зашагала вперед, отстраненно слушая глухой звук собственных шагов по накрытым коврами полам. Во дворце было удивительно тихо, как и за его стенами – сквозь стекла долетали редко-редко ленивые звуки просыпающегося города. Мазнув взглядом по площади по ту сторону стекла, Авьен только вздохнула – лишь один единственный человек брел по ней, позевывая и прикрывая рот рукавом куртки, больше не было видно ни души. Интересно, Ниера уже встала? Авьен попыталась прислушаться к ощущениям в своей груди, но это было бессмысленно – там не было ничего, кроме боли, разворотившей ребра, сердце, все внутри. Как бы сейчас ни пыталась, ощутить Аватару она все равно не смогла бы, так что бросила это дело. В конце концов, можно просто зайти к ней и поговорить, Ниера ведь не спала, а грезила. Ей хватало всего нескольких часов в Грезах, чтобы восстановиться. Но сначала Авьен должна была убедиться. Ноги сами остановились перед комнатой, из которой она вчера бежала почти так же быстро, как из горящего Дерана. Авьен занесла руку, чтобы постучать, да так и замерла, опустив голову и с трудом проталкивая сквозь сведенное судорогой горло дыхание. Скорее всего, ее уже и след простыл, а раз так, то стучать бессмысленно. Но, может, она все еще там? Может, она все-таки передумала? Эльва, Мать Справедливости, прошу тебя!.. Авьен толкнула дверь и вошла в полутемную комнату, оглядывая ее одним долгим взглядом. Нерастеленная кровать, идеальная чистота столешницы, стопка полотенец на стуле, нетронутая, как и кусок мыла, аккуратно лежащий на фарфоровой тарелке возле пустого тазика для умывания. Мефнут здесь не было и никаких ее вещей тоже. Ты знала, что так будет. Что же тогда?.. Авьен опустила голову, восстанавливая дыхание и пытаясь справиться с собой. Слезы вновь наполнили глаза – поразительно, как много в ней было слез! – и ей потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не дать им пролиться на щеки. Она была такой упрямой, такой твердолобой, такой принципиальной! Все анай были такими, но Мефнут выделялась среди них, будто вол посреди стада баранов. На память пришли ее глаза, темно-зеленые, будто листва в конце лета, ее мягкая улыбка, ее непослушные волосы, ее тихий грудной смех, и Авьен закрыла ладонью лицо, качая головой и пытаясь стереть слезы, все-таки пролившиеся из глаз. Почему она не поверила? Почему она все же ушла? Неужели ее сердце настолько затуманила ненависть, что в нем совсем не осталось места для правды? Я ведь знаю тебя! Ты не такая, Мефнут! Что же ты наделала? Всхлипнув, Авьен вышла из комнаты, закрывая за собой дверь с тихим щелчком. Что ж, все оказалось ровно так, как она думала, а значит, нужно было просто пойти и доложить обо всем этом Аватаре. А потом придумать, что делать дальше. Пока Авьен просто не представляла себе этого, оглушенная болью. Пустые коридоры дворца встречали ее пылью, танцующей в столбах света, тишиной и чистотой. Покачиваясь, брела она по коврам в сторону лестницы, за которой располагались покои Аватары. Ниера должна была знать, что делать дальше, должна была найти какое-то решение. Может, стоило Эйве послать следом за Мефнут? Они вроде бы подружились за последние недели, ее Мефнут не стала бы отталкивать и, может быть, послушала бы. Авьен и сама бы побежала за ней следом, да толку? Крыльев у нее не было, Мефнут опережала ее на много часов уже, по земле догнать ее не было никакой возможности. А ты думаешь, что ее можно уговорить вернуться? Почему ты считаешь, что она согласится сегодня, если не согласилась вчера? Авьен поняла, что остановилась и стоит у стены, тупо глядя через занавешенное прозрачным тюлем окно на мощеную речным камнем площадь. Солнце посверкивало на лужах, заливало обманчиво теплым светом камни мостовой. Она ушла, наговорив столько дурных вещей. Она не намеревалась возвращаться, а отказ Авьен идти с ней восприняла как предательство. И раз она уперлась, вряд ли что-то могло вернуть ее обратно. Может, стоило сказать ей? Авьен коснулась низа живота, закусив губу и чувствуя боль, боль, в которой мешались сомнения, неуверенность, страх, отчаянье. Поверила бы она в том состоянии, в котором находилась сейчас? Авьен и сама до конца не была уверена еще, слишком мало времени прошло, и возможно, задержка была вызвана теми условиями, в которых они находились в последние недели – бесконечной тревогой, холодом, тяжелым путем. Да и кто бы поверил в то, что можно забеременеть от другой женщины? Даже если она была и анай… А возможно было бы только хуже, если бы она сказала ей. Мефнут была страшно ревнивой ко всему прочему, только и делала, что без конца бросала устрашающие взгляды едва ли не на всех мужчин, что просто проходили мимо Авьен. Недоверчивая, будто лесная лань, она почему-то все время ждала от окружающего мира подвоха, ждала, что ее обманут, предадут, ударят, и Авьен не была уверена в том, что она правильно воспримет такие новости. Мефнут говорила, что способность иметь детей анай получали после того, как окунались в Источник Рождения, говорила, что сама она в Источнике еще не была, что у нее такой способности не было. А значит, скорее всего, в нынешнем состоянии она не поверила бы словам Авьен, и стало бы только хуже. Впрочем, какая теперь разница? Авьен вздохнула еще раз, в стотысячный раз за это утро уже, придерживаясь рукой за стену, чтобы не упасть. Была ли она беременна или нет, сейчас, вот ровно в эту минуту, никакого значения не имело. Мефнут ушла, и вряд ли что-либо могло вернуть ее назад. Распрямившись, она двинулась по коридору в сторону покоев Аватары. На страже у ее двери стояли двое эльфов, Илемар и Винаэль, вытянувшись по струнке и глядя перед собой остекленевшими глазами. Кивнув им, Авьен негромко спросила: - Доброго утра! Нерожденная у себя? - Да, - подтвердил Илемар, приветственно улыбнувшись ей. – Объявить тебя, Спутница Авьен? - Да, спроси, сможет ли она меня принять, - кивнула та, отступая к окну и рассеяно глядя на улицу. Сможет ли Эйве догнать Мефнут? И согласится ли Ниера вообще кого-то посылать в погоню? Она ведь тоже последние дни была далеко не в себе, и после всего случившегося может не захотеть церемониться с Мефнут. Тем более, что они и до этого уже конфликтовали и не раз, и быть может… - Ее здесь нет! – пораженный голос Илемара заставил Авьен вздрогнуть и обернуться в сторону двери в покои Аватары. Эльф стоял в дверном проеме, разглядывая комнату, над его плечом Авьен видела белые занавески, тихо покачивающиеся на ветру на открытом окне. - Как нет? – Винаэль сорвался с места и вбежал в комнату, будто это могло что-то изменить. Будто Илемар мог не заметить ее в совершенно пустом помещении. В тяжелой голове Авьен медленно-медленно ворочались неповоротливые мысли, но эту она поняла сразу, ощутив, как ледяной лапой пережимает сердце страх. Два острых, полных боли и ненависти глаза, хриплый голос: «Значит, ты выбираешь ее?». Едва не оттолкнув со своего пути Илемара, Авьен тоже вошла в комнату Ниеры и огляделась. Ни пятен крови, ни следов борьбы она не заметила, но это не слишком сильно ее успокоило. Это еще ничего не значило. - Ее вещмешка нигде нет! – Винаэль заглянул под кровать, будто мог отыскать его там. – Ни одежды, ни сапог, ничего. - Она улетела? – Илемар непонимающе уставился на открытое окно, на котором едва-едва шевелились белые тюлевые занавески. - Когда вы видели ее в последний раз? – спросила Авьен, борясь с ледяным страхом внутри самой себя. - Сегодня ночью, - Винаэль взглянул на нее с такой надеждой, будто она могла объяснить ему исчезновение Аватары. – Аккурат, как Спутница Мефнут ушла… - Мефнут была здесь? – перебила его Авьен, подаваясь вперед. - Да, пришла уже заполночь. Они недолго разговаривали, и выбежала она отсюда так, будто за ней гнались, - отозвался эльф. – Я заглянул в комнату узнать, все ли в порядке у нерожденной, и Ниера попросила меня больше не беспокоить ее. С тех пор эта дверь не открывалась. - Значит, и она ушла, - Авьен закрыла рот рукой, пытаясь понять, что ей делать дальше. Мефнут ушла, ушла Аватара. Могла ли нерожденная полететь следом за ней, попытаться ее остановить или вернуть? - Кто ушел? Аватара? – нахмурился Винаэль, а Илемар встревожено взглянул на Авьен: - Что происходит, Спутница Авьен? Где Аватара? Нужно было решать, что делать, и решать быстро. Авьен криво усмехнулась, прекрасно отдавая себе отчет, что в ее нынешнем состоянии с забитой ватой головой не стоило заниматься этим в одиночестве. Взглянув на эльфов, она тихо проговорила: - Закройте дверь в ее покои и оставайтесь на страже. Никто не должен знать, что Аватары здесь нет. Я сейчас пойду к лорду Ликарду и решу, что с этим со всем делать. Решение пришло само, это имя первым сорвалось с губ, и когда она его озвучила, Авьен вдруг поняла, что поступает правильно. В последнее время Ликард постоянно находился подле Ниеры, прочно заняв место, от которого добровольно отказалась Мефнут. Он был в курсе большинства ее планов, она доверяла ему. Быть может, он знал, где она находится? А если и не знал, ей все равно нужен был человек, с которым можно было бы посоветоваться. - Как прикажешь, Спутница Авьен, - донесся ей в спину раздосадованный голос одного из эльфов. Авьен не поняла, кого именно, она уже быстро шагала в сторону покоев, отведенных Ликарду Тан’Тамараниду. Что произошло между ними? Скорее всего, Мефнут рассказала ей о своих подозрениях, обвинила ее в возникновении Рабов, пособничестве Господину Лжи и Сети’Агону, а потом убежала, не в силах смотреть ей в глаза. С учетом состояния, в котором находилась Аватара, вряд ли она после этого могла отправиться следом за Мефнут. Или все-таки отправилась? А если нет, то почему и куда она ушла сейчас? Кажется, она догадывалась, куда Ниера могла деться, но от одной только тени этой мысли ледяной ужас выстудил ей весь позвоночник. Авьен вновь попыталась прислушаться к связи в своей груди, но там была лишь боль, гниющая тупая боль, от которой на глаза наворачивались слезы. В таком состоянии она вряд ли смогла бы контактировать с Аватарой и указать направление, в котором та находилась, но кто-то другой из Спутников мог это сделать. Тот же Ханаван или еще кто-то, кто присягнул, таких вокруг было полно. Нужно было разыскать и вернуть Аватару до того, как о ее исчезновении пронюхает лорд Гаем Тан’Вадан. Авьен очень сомневалась, что он продолжит сохранять лояльность наводнившим его город Спутникам, как только узнает, что Аватары в городе нет. Он и вчера-то за ужином угрожал им расправой, путь и очень завуалировано, даже несмотря на то, кем являлась Ниера, а уж на ее людей и вовсе смотрел, как на грязь и бунтовщиков. А это значит, что прольется кровь, и тогда в Мелонии начнется то, что Авьен видела на улицах Луаса полгода тому назад. Ноги быстро принесли ее к покоям Тан’Тамаранида, она забарабанила в дверь, чувствуя, как волнение едва не подбрасывает ее на месте. Ликард открыл не сразу, некоторое время за дверью было тихо, и ей пришлось трижды стучаться и звать его по имени прежде, чем он, заспанный, всклокоченный, в расстегнутой на груди рубахе возник перед ней на пороге. - Доброго утра, миледи, - Ликард с трудом подавил широкий зевок и спросил: - Чем обязан вашему визиту? - Мне нужно поговорить с вами. Желательно наедине, - настойчиво взглянула на него Авьен. Видимо, вид у нее был достаточно серьезный, потому что Ликард обернулся через плечо в комнату на кого-то, а затем вышел в коридор, поспешно застегивая на груди пуговицы рубашки. - Что случилось, Авьен? – спросил он уже совсем иначе, глядя на нее с ожиданием и тревогой. В последний раз она взвесила все за и против. Можно было обратиться к кому-то из анай или Ханавану, может даже к Анкана, но ее с души воротило от таких мыслей. Все они преследовали свои собственные интересы, впрочем, как и Ликард, но он почему-то вызывал в ней доверия больше, чем остальные, Авьен даже не смогла бы объяснить, почему. Странно, присяги он не приносил, но она чувствовала с ним почему-то какую-то более глубокую, более искреннюю связь, чем со многими Спутниками, поклявшимися Аватаре. Она поманила его за собой в сторону комнаты, где ночевала, чтобы не говорить посреди коридора, куда в любой момент мог войти кто-то из слуг. Хмурясь все больше, Ликард пошел за ней следом, вопросов он не задавал. Вдвоем они прошагали весь обратный путь молча, и заговорила Авьен только тогда, когда закрыла за собой дверь в комнату, в которой провела ночь. - Аватара пропала. И Мефнут тоже. Нам с вами нужно решить, что с этим делать и как можно скорее. Лицо Ликарда вытянулось и потемнело, как только она начала пересказывать ему произошедшее. Часть обвинений Мефнут Авьен опустила, не став чернить Ниеру за ее спиной, тем более, что обвинения эти были просто чудовищными. Но постаралась дать ему понять, насколько болезненно это могла воспринять Ниера. - И с учетом того, что она не оставила послания о том, куда ушла, у меня есть два варианта. Или она направилась на поиски Мефнут, или одна полетела в Латр. И я очень боюсь, что именно этот вариант она и выбрала, - закончила Авьен, чувствуя, как все внутри тяжелеет от недоброго предчувствия. - В Латр? – повторил Ликард, хмурясь. – Почему вы думаете, что она могла отправиться туда? - Ее мучает совесть из-за произошедшего в Деране, она считает себя виновной в гибели его жителей. С учетом обвинений Мефнут она могла принять решение лицом к лицу встретиться с Господином Лжи и сразиться с ним, чтобы из-за нее никто не пострадал. - В одиночку? – поднял брови Ликард. - Да, - кивнула Авьен. - Но это же самоубийство, - он недоверчиво мотнул головой. – Никто в здравом уме и рассудке не пойдет в одиночку против Эвилид и Гротан Кравор. - Ей очень плохо после Дерана, Ликард, - посмотрела ему в глаза Авьен. – Она не в себе. С учетом того, что ей наговорила Мефнут, она могла это сделать. Я знаю Ниеру достаточно хорошо, чтобы почти не сомневаться в таком варианте. - И что тогда делать нам? Догонять ее? – Ликард тяжело выдохнул и взлохматил волосы рукой. – Боюсь, мы не успеем догнать ее верхом и перехватить до города. Может, стоит открыть переход, какими, как я слышал, пользуются ведьмы и ведуны? Вы же способны соединяться с Источниками, вы сможете это сделать. - Да, я думаю, переход будет лучшим вариантом, - кивнула она, убеждаясь в собственной правоте. Она правильно сделала, что пошла к Ликарду, ее собственная голова сейчас работала так плохо, что столь простой и очевидный вариант просто не пришел ей на ум. – Я пойду, - решилась она. – Я сумею перехватить ее и постараюсь убедить вернуться обратно. Но мне нужно будет, чтобы вы здесь как можно дольше скрывали ее отсутствие. Если Тан’Вадан узнает, что Ниера пропала, кровь зальет Дамер так же, как Деран. - Я все сделаю, - кивнул Ликард, хмурясь. – А еще попробую придумать, как вывести Спутников из города. - Он же приказал закрыть ворота и никого не выпускать, - устало припомнила Авьен, тяжело моргая. - Я знаю, - мрачно кивнул мелонец, глядя на нее. – Не тревожьтесь об этом, Авьен. Сейчас куда важнее перехватить Аватару, и сделать это можете только вы. - Я постараюсь, - кивнула она, окидывая быстрым взглядом свою комнату. Вещи она вчера не разбирала – не до того было, и ее вещмешок аккуратно лежал прислоненным к стене, где его оставили слуги. Горький смех вдруг пробился сквозь ее сосредоточенность, и Авьен только покачала головой. Как привыкла она нигде не задерживаться! После стольких лет в заточении теперь ни одно место не могло стать ей домом дольше, чем на одну ночь. Мой дом в твоих руках. Ох, Мефнут!.. - Скажем окружающим, что вы, Мефнут и Ниера отправились на поиски Рабов в окрестности на несколько дней, - энергично заговорил Ликард. От былой заспанности и следа не осталось, он моментально собрался и сейчас выглядел таким свежим, будто миновали уже долгие часы с его пробуждения. Ниера правильно сделала, что выбрала этого человека среди других себе в помощь. – Думаю, дня на три этой отговорки хватит, а вот потом уже придется выкручиваться. Постарайтесь успеть за это время. Я понимаю, что здесь невозможно ничего прогнозировать, но все же. - Я сделаю все, что в моих силах, - пообещала она, накидывая на плечи пальто и поднимая с пола свой вещмешок. - Я постараюсь вывести Спутников из города, - кивнул ей в ответ Ликард. – Буду ждать вас через три дня на опушке Ваэрнского леса, это дальше по тракту в сторону Латра. - Хорошо, - согласилась Авьен, закидывая за плечи вещмешок. Он взглянул на нее долгим взглядом, а затем вдруг тихо спросил: - Как вы думаете, Авьен, мы все связаны с ней в цепи перерождений? Я ведь тоже служил ей когда-то в прошлом. Раз за разом, - лицо его как-то смягчилось, и Авьен вдруг на мгновение ощутила в нем это – ответ Связи, тонкое золотое биение, знакомое и близкое, будто пульсация в ее собственной груди. - Наверное, - пожала она плечами. – Она – Аватара Создателя. Разве есть кто-то в мире, кто не связан с ней? – Ликард задумчиво взглянул на нее, и Авьен подытожила: - На опушке Ваэрнского леса через три дня. Да хранит вас Громовержец, Ликард! Да не оставит он вас! - И вас, Авьен, - твердо кивнул он, глядя ей в глаза. Дверь за ним закрылась, Авьен подошла к окнам, чтобы задернуть их – для перемещения с помощью Черного Источника ей нужна была как можно более полная темнота, - да так и застыла, глядя в окно и не до конца понимая, что видит. Окна ее комнаты выходили на восток, а ближайшие дома отстояли от дворца достаточно далеко, чтобы обзор с этой точки был широким. Яркое солнце светило с голубого неба щедро и ласково, сверкая на покрытых с ночи росой крышах, трубах и лужах посреди мостовой. Вот только весь горизонт на востоке от края до края неба затягивала одна огромная бесконечная черная-черная туча, похожая на грозовую. Край ее кипел, набухал, едва ли не на глазах приближаясь к золотой краюшке солнца, висящей над самыми городскими крышами. Авьен, как завороженная, наблюдала за ее приближением – туча мчалась по небу с такой скоростью, будто все ветра мира бросились подгонять ее, тяжелая, неповоротливая, полная снега. Прямо на ее глазах передний бурлящий край облаков пожрал солнце, и свет померк, потух, ослабев и скрывшись за черными валами. Весь мир погрузился в серые сумерки, стремительно пожирающие голубое небо. Несколько секунд она еще смотрела туда, на приближающуюся бурю, на кипящие небеса, пытаясь побороть раздирающую грудную клетку боль. Все в ней кричало о неправильности, каждая ее клетка чуяла неестественность приближающейся бури. Зло пропитало небеса, пропитало весь мир, и в быстро опускающихся на мир сумерках ей чуялось что-то очень зловещее. А может, и хорошо, что ты улетела прочь, моя любимая. Лети скорее и не оборачивайся. Никогда не оборачивайся назад. Вздохнув, Авьен сосредоточилась, прогоняя прочь все эмоции, – по ту сторону Грани они запросто могли убить ее, привлечь внимание голодных Теней. Черный проход открылся перед ней, и оттуда на Авьен дохнуло такой мрачной и лютой жутью, таким острым ощущением опасности, что страх продрал все тело сквозь позвоночный столб, и ей пришлось несколько раз переступить на одном месте, собираясь с силами, прежде, чем войти внутрь. Нужно было просто догнать ее. Перехватить по дороге и не дать ей совершить самую большую глупость в своей жизни. Одной Авьен помочь не смогла, не успела. Оставалось спасти другую. Охрани меня, Грозар! Сжав зубы, она вошла в переход. *** Снежная буря бушевала за окнами, и мир потемнел, будто и не было этого золотого утра, этого ослепительного света, будто все это Ликарду лишь приснилось. Потрясающе внезапно она налетела – еще час назад все сияло, а потом свет померк, и на землю опустились сумерки, темные, по-зимнему густые и холодные. Он бросил взгляд на высокие окна – по ту сторону мела метель, белой завесой отделив от него весь мир. Будто бесы зимы открыли свои слепые глаза и рты и бросились вперед в лютой злобе, чтобы не выпустить его из этого дворца. Впрочем, на это ему тоже было плевать. - Может, проще будет зарезать его? – спросил Лайам, и Ликард заморгал от удивления. Молодой лорд до’Витор только развел руками и улыбнулся, глядя на него с затаенным ожесточением: - Он мешает нам двигаться вперед. Наша цель так близка, Ликард! До Латра рукой подать, а этот человек не хочет выпускать нас из города. Сколько можно церемониться с врагом? - Мы не будем его резать, Лайам, его можно просто запугать, - как можно спокойнее проговорил он, уже жалея о своей идее взять Лайама с собой на переговоры с лордом Гаемом. - Смысл тратить на него время? – равнодушно пожал плечами Лайам. – Если нам нужно уйти отсюда как можно скорее, давайте просто уйдем. - Давай ты просто сделаешь, что я тебя просил сделать? – раздраженно взглянул на него Ликард. – Это не так сложно! - Да понял я, - поморщился Лайам, кисло ухмыльнувшись ему. – Посидеть за столом с угрожающим видом. Не кипятись, Ликард, я все сделаю. Мейра Тан’Элиан бросила на Ликарда ничего не значащий взгляд, холодная и совершенно равнодушная ко всему, позволяя ему сполна ощутить всю глубину собственного презрения как к ним с Лайамом, так и ко всей этой ситуации. Несколько раз вдохнув и выдохнув, Ликард напомнил самому себе, зачем все это было нужно, зачем делалось и какое значение имело. Так просто было забыть об этом, когда эти двое брюзжали возле него, и он даже не знал, что хуже – громкое брюзжание Лайма или молчаливое Мейры. Пусть даже она ни слова не проронила еще с момента их встречи сегодняшним утром, все ее доводы он все равно слышал в своей собственной голове, как будто она ему на ухо их шептала. Расчет был простой – продемонстрировать Тан’Вадану, что Аватару поддерживают мелонские лорды, а не только народ, что она представляет интересы широкого спектра населения страны, и что с этим стоит считаться. Не говоря уже о том, что он не мог взять с собой на этот завтрак кого-то из анай или эльфов – вот тут лорд Гаем точно не захотел бы ничего слушать. Но и идти в одиночестве тоже было нельзя. Политес предполагал демонстрацию как можно большего количества союзников, да и Гаем не должен был заподозрить, что Аватара отсутствует во дворце. Наоборот, Ликард намеревался убедить его в том, что Аватара специально посылала на переговоры вместо себя мелонцев, демонстрируя таким образом желание вести диалог на условиях Латра, чтобы Гаем расслабился и потерял бдительность. Проблема заключалась в том, что в распоряжении Гаема Тан‘Вадана имелась едва ли не маленькая армия – вся городская стража Дамера в купе с его собственными охранниками и наемниками. И в данный момент этих людей было куда больше, чем Спутников Аватары. К тому же, они были хорошо обучены, полностью обеспечены броней и оружием, да еще и в городе ориентировались, как рыбы в воде. Гаем окружил ими дворцовую площадь, забил под завязку крепостные стены, чтобы наружу и мышь не пробежала, наводнил улицы. Все выглядело так, будто он держал ситуацию под контролем, угрожая армии Аватары и фактически взяв ее в заложники. Только Ликард знал Гаема очень хорошо, не единожды сталкиваясь с ним на Совете Лордов. Лорд Тан’Вадан был труслив в той же мере, в кой и жаден до власти. Говорили, что стражу он берет с собой даже в купальню, что под окнами его спальни на улице всегда дежурят солдаты, а в комнатах нет каминов, ибо Гаем боится, что кто-нибудь сможет пролезть внутрь по трубе и всадить ему нож в сердце. А это означало, что на самом деле он боялся присутствия Аватары в своем дворце практически до полусмерти, и оставалось только совсем чуть-чуть припугнуть его, чтобы он пошел на попятную и согласился сотрудничать. Для этого Ликард уже сделал все необходимое. Среди мелонских Спутников, которых они подобрали по дороге, не все пошли за Аватарой, веруя в ее святость и силу. Достаточно было и предприимчивых людей, прекрасно осознающих, что ее присутствие помимо безопасности открывало и другие, весьма полезные возможности. К ним и обратился Ликард, с ними сотрудничал все это время, начав создавать для Аватары сеть лазутчиков, с помощью которых можно было добиваться результата там, где божественная воля не работала – среди людей, живущих весьма приземленными интересами. Он успел перемолвиться парой слов с несколькими из этих ребят до того, как отправиться на завтрак к лорду Гаему, и они поспешно покинули дворец, миновав бдительную стражу и растворившись в тенях городских кварталов. Больше всего на свете лорд Гаем боялся бунта, и это означало, что Ликарду просто нужно было устроить бунт, чтобы Гаем позволил им покинуть город. Он собирался предложить этот вариант Ниере еще вчера вечером, но не успел - Аватара покинула дворец ночью, судя по всему, задумав нечто сумасбродное и весьма опасное. Вполне возможно она и впрямь направилась в Латр – Ликард чувствовал, как что-то в его груди едва-едва заметно указывает ему на восток, чувствовал, что она находится где-то там, и что ей тяжело сейчас. С одной стороны это играло им на руку – давно пора было уже показать зубы Латру, продемонстрировать собственную силу и начать угрожать. С другой – в одиночку ей уж точно этого делать не стоило, значит, оставалось надеяться на Первую Жрицу Андозабара. У этой женщины была железная воля, и Ликард почти не сомневался в успехе ее предприятия. Ниера доверяла ей и прислушивалась к ее мнению, как только Авьен урезонит ее и приведет обратно, они встретятся на опушке Ваэрнского леса, и можно будет начинать настоящее открытое наступление на Латр. За прошедшие недели он даром времени не терял и сделал все, что только было возможно, чтобы привлечь на свою сторону как можно больше сторонников. Кое-кто из них и вовсе согласился выступить в открытую, как только Аватара окажется в Латре. Тот же Тан’Элиан, которого Ликард люто ненавидел всю жизнь, с которым боролся на протяжении всех своих восемнадцати лет в Совете, согласился поддержать претензии собственной племянницы на власть в Мелонии, а за ним поддержку выразил и Тан’Ганд, пообещав выделить людей. Несколько сотен конных и пеших солдат, выделенных ими, уже ждали к северо-востоку от Латра в Ваэрнской чаще, оставалось только подойти к городу и снестись с ними, чтобы ударить одновременно с востока и запада, взяв город в клещи. А в это же время его люди поднимут бунт внутри городских стен Латра, и голытьба хлынет на улицы, начав крушить и жечь все вокруг, чтобы отвлечь на себя стражу. Аватаре останется только сразить Эвилид, и дело будет сделано. Ликард очень надеялся на то, что у нее хватит на это сил. В любом случае, иных вариантов у них не было. Он зашел уже слишком далеко и сделал все возможное и невозможное, чтобы отобрать власть у узурпаторов и попытаться спасти свою страну, чтобы думать о возможной неудаче. Возле дверей в обеденную залу, распахнутых настежь, стояло двое стражников в рыже-черной форме Мелонии – проклятый Тан’Вадан хотел, чтобы все видели, что его действия поддерживает корона. Еще двое расположились с другой стороны помещения у второго выхода, через который слуги лорда Гаема вносили в кабинет пищу. За большим белым столом сидел сам хозяин, затянутый в розовый шелк, будто поросенок, приготовленный на заклание к столу на Ночь Зимы. На груди его на тончайшем шелке уже расплывалось темное пятно от вина, жирные губы двигались, причавкивая, пока лорд Гаем сосредоточенно жевал что-то, лежащее перед ним на белоснежной тарелке. За его спиной застыл слуга с невыразительным лицом, держа в руках кувшин с вином. - О, Ликард! А с вами прекрасная миледи Мейра и милорд Лайам! Как я рад вас видеть этим утром! – он расплылся в широкой улыбке, сверкая застрявшим между зубов кусочком чего-то съестного, и повел рукой на стулья вокруг себя. – Присаживайтесь, разделите со мной завтрак в этот нежданно нагрянувший первый день зимы! - Доброго дня, лорд Гаем, - ледяным голосом поздоровалась Мейра. Ликард отодвинул ей стул, и она изящно уселась, расправляя лежащую перед ней салфетку. Лайам почти что упал на стул на противоположной стороне стола от нее, пододвинул к себе бокал и указал слуге на него. - Плесни-ка мне, - скомандовал он, а затем широко ухмыльнулся Гаему. – Зачем тратить время на ерунду, если можно начать утро правильно? - Полностью соглашусь с вами, Лайам, - довольно ухмыльнулся в ответ Гаем, выразительно потрясая в воздухе вилкой. – Эта свинина слишком хороша, чтобы оставлять ее до вечера. Не знаю, как мой повар это делает, должно быть колдует, будто ведун какой! – он громко рассмеялся и воззрился на Ликарда. – А где же прекрасные дамы-Спутницы и сама Аватара? Почтут ли они своим присутствием это маленькое скромное собрание? - Боюсь, что нет, - покачал головой Ликард. – Нерожденная и две ее Спутницы отбыли сегодня еще до света. - Боги мои, в такую метель! – притворно округлил глаза лорд Гаем. – И куда же они направились в столь жуткую погоду? - Рабам нет дела до погоды, - отозвался Ликард, ожидая, пока слуга положит ему в тарелку несколько ломтей бекона, хрустящие тосты и тонкие лепестки сыра. – Они могут нагрянуть в любой момент, нерожденная предпочитает быть готовой к этому. - Какая предусмотрительность! – с чувством поцокал языком Гаем. – И потрясает то, что имея при себе столько преданных Спутников, она сама в столь ужасную погоду отправляется на разведку территорий. Как внимательна она к своим подчиненным! - Именно так, - без тени иронии подтвердил Ликард, глядя Гаему в глаза. – Аватара неравнодушна ко всем, кто нуждается в ее защите: и к тем, кто принес присягу Спутников, и к тем, кто еще этого не сделал. - А вы, Ликард? – чавкая, осведомился Гаем. – Вы принесли ей присягу, должно быть? Я так понял, она считает вас своим Спутником. - Ниера не требует присяги от тех, кто следует за ней. Они вольны выбирать, делать это или нет, - Ликард принялся за еду, мысленно проклиная Гаема на чем свет стоит. Мейра не двинулась, не моргнула, но он ощутил, как что-то внутри нее напряглось, будто свернувшаяся кольцами змея перед броском. Он не рассказывал ей о своем ночном разговоре с Ниерой, он ни с кем еще об этом не говорил, и теперь она, скорее всего, начала ревновать еще сильнее, чем раньше, что сейчас было совершенно некстати. Не хватало ему еще и об отношениях с ней беспокоиться в такой момент. - Эта женщина, кажется, сама Мать Мегара во плоти! – рассмеялся Гаем. – Одни добродетели, боги мои! Как же нам несказанно повезло, что она осенила нас всех своим пребыванием здесь! Жаль только, что церковь отказывается это признавать и даже называет ее самозванкой и ставленницей Страны Мрака. Наверное, они просто не знают о ней столько же, сколько вы, Ликард. И как только вы откроете им глаза на ее светоносную сущность, они сразу же заберут свои слова назад! – он довольно захохотал над собственным остроумием, сотрясаясь всеми своими жирными подбородками. Ликард приказал себе не реагировать на все эти выходки. Гаем любил тявкать, будто комнатная собачонка, чувствующая себя в безопасности среди громад плюшевых рюшечных подушек, заменяющих ему крепостные стены, предпочитал провоцировать людей, выводить их из себя, а потом внимательно слушать, когда они в пылу спора сами проговорятся о том, что ему нужно было от них узнать. Ликард не намеревался позволять ему делать что-либо подобное в этот раз. Он пришел сюда не для того, чтобы пререкаться, он пришел сюда угрожать. Оставалось только дождаться того момента, когда начнется настоящий разговор. И этот момент не заставил себя долго ждать. Вдалеке что-то глухо и тяжело грохнуло, отдаленный взрыв прокатился эхом по дворцовой площади, заставив задребезжать стекла. Лорд Гаем резко выпрямился и всмотрелся туда, нахмурившись: - Что это было? - Похоже на взрыв, - заметил Лайам, покручивая вино в своем кубке и с интересом разглядывая его. Второй такой же грохот сотряс стекла, заставив Гаема испуганно дернуться всем телом. - Ламар! – рявкнул Гаем, и один из охранников в черно-рыжей форме отошел от двери, развернулся и выпрямился перед ним, прищелкнув каблуками сапог. – Я хочу знать, что там происходит! Иди, пошли людей, пусть посмотрят. - А вы разве не знаете, что там происходит? – тихо спросил Ликард, поднимая взгляд на Гаема. Тот замер, в его заплывших жиром поросячьих глазках промелькнул страх. Взгляд Гаема неуверенно обежал их всех троих, вернулся к Ликарду, ожидая продолжения. - Ваш город восстал против вас, - без тени каких-либо эмоций сообщил ему Ликард. – Первый взрыв – склад красок и масел под крепостной стеной в квартале ремесленников, теперь там огромная дыра. А второй – казарма городской стражи уже внутри крепостных стен. Очень неумно хранить такое количество алкоголя в месте, где живет так много людей. Кто-то ведь может случайно уронить искру. - Ах ты!.. – задохнулся Гаем, бросая вилку. – Стража!.. Договорить он не успел, как и стражники не успели сорваться с места. Потому что Лайам уже прыгнул вперед, схватив со стола вилку для мяса с двумя длинными острыми зубцами, сгреб одним движением воротник Гаема в руку, а длинные зубцы приставил вплотную к его глазу. Гаем замер, заледенев всем телом со вскинутыми руками и открытым от страха ртом. - А теперь ты, боров сальный, отзовешь своих людей, а страже прикажешь сложить оружие! – хрипло зашипел он, дрожа всем телом так, будто с трудом сдерживался, чтобы не вонзить вилку ему в глаз. – Ты понял меня? Приказывай! Лайам с силой тряхнул лорда Тан’Вадана, и тот заверещал фальцетом и впрямь почти как поросенок: - Назад! Стража, назад! Делайте все, что говорит этот человек! Я приказываю вам! Ликард взглянул на стражников у дверей – те переглянулись друг с другом, а потом один из них вдруг рассмеялся и сделал резкое быстрое движение рукой. Что-то свистнуло в воздухе, Лайам вскрикнул, отшатываясь от лорда Тан’Вадана, вдруг захрипевшего и двумя руками схватившегося за горло, из которого торчала рукоятка ножа. Несколько мгновений он еще хрипел, пытаясь вдохнуть и царапая руками собственное горло, а затем с грохотом рухнул лицом вниз в свою тарелку, заливая столешницу кровью. Стражники повернулись к застывшему Ликарду, вытаскивая из ножен мечи, и один из них хрипло проговорил: - Ты сделал за нас грязную работу, милорд, и на том спасибо. Но убить тебя все равно придется, не серчай уж. Ничего личного. Ликард не думал, он просто с силой толкнул стол. Тяжеленная столешница врезалась в двоих стражников, направившихся было в его сторону, рухнула на них, сбив одного из них с ног. Зазвенела, разбиваясь вдребезги, посуда, загрохотали по полам литые кувшины. Второй стражник покачнулся, взмахнув руками, и Ликард прыгнул на него с места, выхватывая из ножен на поясе кинжал. Стражник не успел защититься, только глухо вскрикнул, когда сталь вспорола горло. Ворох рубиновых капель брызнул на руку Ликарду, а в следующий миг сильнейший удар в голень заставил его упасть на пол – это придавленный столом второй стражник пнул его, сбивая с ног. За спиной слышалось тяжелое дыхание и грохот. Ликард успел вывернуть голову как раз во время, чтобы увидеть, как на Лайама наваливаются двое стражников, загоняя его в угол. У него из оружия с собой был только поясной нож, а у них – длинные мечи, и жить ему оставались какие-то мгновения. Ликард вскочил, кидая себя в сторону ближайшего стражника, метя ножом ему в шею. Тот ощутил его движение и развернулся, попытавшись достать его мечом. Вместо этого Ликард рухнул на него всей тяжестью, и они покатились по полу. Загромыхали вокруг литые кувшины, задребезжали осколки, вгрызаясь в тело. Ликард крутнул запястье и ударил, но стражник вывернулся, и нож со скрежетом врезался в мраморный пол, выбив искру. В лицо прилетел кулак, и Ликарда швырнуло назад, едва не выбив из него дух. Как он успел собраться и не потерять сознание, он не знал, только вновь нанес удар кинжалом, метя в грудь стражнику, оказавшемуся под ним, но тот перехватил его руки. Они боролись несколько секунд, Ликард давил что было сил, стражник удерживал его руку, не давая ему достать себя кинжалом. Потом резкая боль взорвала правую ногу, Ликард вскрикнул, и стражник отшвырнул его от себя, скидывая прочь. Спину пронзила боль от вонзившихся туда черепков. Ликард зарычал, пытаясь встать и не понимая, как еще умудрился удержать в руке кинжал. Стражник бросился к нему, врезав ногой ему по запястью, и Ликард вскрикнул, выпуская кинжал. Сталь загрохотала по полам, а в следующий миг на голову стражника с громким гудением обрушился кувшин. Глаза у него закатились, и он рухнул на пол как подкошенный. Ликард вскинул глаза на Мейру, сжимавшую тяжелую посудину из-под вина. Зрачки у нее были совсем крохотные, а глаза белые-белые. - Помоги! – хрипло крикнул откуда-то справа Лайам, и Ликард сорвался с пола на голос. Только сделать ничего не успел, потому что в комнату вбежали трое эльфов из свиты Аватары. Один из них навалился на стражника, что только-только выбрался из-под опрокинутого стола. Двое других прыгнули вперед, выставляя клинки в сторону того, который напирал на Лайама, загнав его в угол. Мгновение еще мужчина смотрел на них, а потом криво ухмыльнулся и бросил меч на пол, поднимая руки. - Твоя взяла, милорд. Ну что ж, так тому и быть. - Ты цела? – Ликард взглянула на Мейру, и та в ответ резко кивнула ему головой, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь. – А ты? – Ликард повернулся к Лайаму. Левая часть лица его быстро опухала, он прижимал руку к животу и морщился. - Достал меня все-таки, - отрывисто буркнул Лайам, зажимая рану. Сквозь пальцы у него проступала кровь. – Мне бы к ведуну. - Кто-нибудь, позовите Способных Слышать или Рольха, - Ликард обернулся на эльфа, который быстро скручивал руки за спиной выжившего стражника. – Лайаму нужно исцеление. - Сейчас, Ликард, - кивнул тот, заканчивая затягивать петлю на руках мелонца. - Я сам дойду, - буркнул Лайам, морщась и кое-как перешагивая через груды битой посуды на полу, направляясь в сторону двери. - Что здесь случилось? – один из эльфов вскинул глаза на Ликарда, закончив крутить руки сдавшемуся стражнику. Второй как раз сейчас проверял пульс у того мелонца, которого вырубила с помощью кувшина Мейра. - Я и сам хотел бы это знать, - Ликард пристально взглянул в глаза оставшегося стоять стражника, без тени страха или сомнения встретившего его взгляд. – Почему ты убил лорда Гаема? Тот в ответ только улыбался и улыбался так, что у Ликарда от его ухмылки мурашки по позвоночнику побежали. Ему вдруг подумалось, что это с самого начала выглядело очень странно. Почему Гаема охраняли мелонские государственные стражники, а не его собственные? Обычно Лорды Страны доверяли свою жизнь только тем людям, которых нанимали сами, а государственную стражу использовали для мелкой и малозначимой работы вроде охраны улиц или крепостных стен. - Вас сюда отправили следить за ним. Чтобы он все делал правильно, как угодно Латру, - пристально глядя в глаза стражнику, проговорил Ликард. – И как только он струсил, вы решили его убрать. - Милорд сказочник. Вам бы менестреля нанять, чтобы он за вами записывал да пел потом по тавернам, - оскалился в ответ стражник, и это только сильнее убедило Ликарда в правоте его выводов. Обычно стража не позволяла себе пререкаться с благородными, да и держал себя этот человек куда более уверенно, чем стоило бы в подобных обстоятельствах. Обернувшись к эльфам, он приказал, чувствуя, как тревога начинает охватывать все его существо: - Заприте этих людей где-нибудь и поставьте охрану, чтобы к ним никто не мог проникнуть. Я поговорю с ними позже. - И как же ты это сделаешь, Тан’Тамаранид? – хмыкнул стражник, глядя на него с нескрываемой насмешкой в темных глазах. – Ты считаешь, что если Тан’Вадан мертв, то дворец уже в твоем распоряжении? Из коридора послышался вскрик и грохот, и губы стражника расползлись в широкой кривой усмешке. - Бхара! – выругался Ликард, подхватывая с пола оброненный стражником меч и бросаясь к дверям. – Мейра, спрячься в своей комнате, запрись изнутри! Вы двое, - он кивнул эльфам, за мной! А ты - охраняй пленных! - Ты никуда без меня не пойдешь, Ликард! – возмущенно напустилась на него Мейра, но он не стал дослушивать, бросившись в коридор. Судя по всему, пытаться что-то сделать скрытно было уже поздно. Впереди у стены на полу сидел, морщась и зажимая рукой живот, Лайам, а возле него дрались двое эльфов с тремя стражниками в мелонской форме. Из-за угла за их спинами вынырнула Батара дель Лаэрт, крикнула что-то, а затем стражники без предупреждения повалились на пол, роняя оружие, спеленутые по рукам и ногам чем-то невидимым. Эльфы остановились, слегка оторопело глядя на них, а Батара пробежала мимо них, едва не расталкивая их в стороны и уверенным шагом направляясь в сторону Ликарда. - Что здесь происходит? – еще издали окликнула она его, глядя так, будто это он напал на стражников, а не наоборот. – Где Аватара? Ликард поморщился. Больше всего он не хотел втягивать во все происходящее эту женщину – договориться с ней было практически невозможно, она повсюду совала свой нос, игнорировала приказы и не удосуживалась ни с кем координировать свои действия. Изначально он планировал хорошенько припугнуть Гаема, взять его под контроль, а потом уже сообщить обо всем происходящем Батарее, поставив ее перед фактом исчезновения Аватары. План этот должен был позволить им захватить Дамер практически без крови, не выходя из покоев Тан’Вадана. Не считая разрушений и погромов в ремесленных кварталах, разумеется, но все же куда меньшей кровью, чем в случае прямого столкновения между Спутниками и государственными войсками. В этой ситуации Ликард выбирал меньшее зло, защищая присягнувших Аватаре, и все бы пошло хорошо, если бы не проклятые стражники, работавшие на Латр, присутствия которых он просто не мог предугадать. Но что уж теперь было сожалеть о неслучившемся? - Аватара со Спутницами Мефнут и Авьен покинула дворец прошлой ночью, - терпеливо соврал Батаре Ликард, приказывая себе игнорировать пораженно распахнувшиеся глаза Способной Слышать. – Гаем Тан’Вадан мертв, а в кварталах ремесленников мои люди поднимают бунт. Мне нужна ваша помощь. - Я слушаю, – без единого возражения кивнула Батара, глядя на него. - Нужно, чтобы Спутники взяли под контроль дворец и дворцовую площадь. Как можно скорее оповестите их о происходящем. Я хочу, чтобы стража на городских улицах оказалась в клещах между нами и восставшими. Тогда у них не будет другого выбора, кроме как сдаться. - Неплохой план, - согласилась Батара, бросив на него оценивающий взгляд. А затем обернулась к эльфам и громко приказала им: - Вы слышали Ликарда, надо всех оповестить, так что поторопитесь! И пришлите сюда Меану, нужно будет исцелить этого мальчика! А ты, - она повернулась к Ликарду и взглянула на него очень выразительно. – Сейчас пойдешь со мной и расскажешь мне все о том, куда ушли Спутницы вместе с Аватарой. И почему никто из них не предупредил меня. Ликард и хотел бы послать ее к бхаре, но не стал делать этого. За последние недели в присутствии Аватары он очень хорошо понял одно – совместные усилия давали результат куда больший, чем индивидуальная инициатива, даже самая горячая. И сейчас они могли прийти к победе только вместе, объединившись даже с теми, к кому в другое время и близко бы не подошли. Не удивлюсь, если в конце всего этого путешествия еще и с южными пиратами союз заключу, хмыкнул Ликард, а потом твердо кивнул Батарее. - Пойдемте, зрячая. Не будем терять времени.