Танец Хаоса. Искры в темноте

Авьен выступила из черного мрака перехода, устало оглядываясь вокруг. Белой полосой во тьме тянулась сквозь черный лес дорога. Несколько следов пересекали ее – отпечатки полозьев саней, неровные цепочки конских копыт, но продолжающая бушевать метель быстро заваливала их новым снегом. Черные деревья тянулись вперед по обе стороны от тракта, и сколько бы она ни вглядывалась во тьму меж стволов, увидеть там хоть какие-то признаки присутствия отрядов Ликарда, она так и не смогла. Впрочем, наверное, это было и к лучшему. Аватара ушла умирать, Танец Хаоса заканчивался, сопротивление теперь было бесполезным. Во всяком случае, таким оно стало для Авьен. Закутавшись в плащ и натянув поглубже на голову капюшон, она зашагала по сугробам на запад, в сторону лежащего где-то вдалеке Дамера. Может, Ликард остановился где-то дальше по тракту, может, двигался по нему в сторону леса, может даже еще не покинул Дамер. Авьен не знала этого, да ей особо и дела до того не было. Она должна была встретиться с ним где-то на этой дороге, рассказать ему обо всем, предупредить, что больше нет никакого смысла маршировать на Латр. А потом… Что потом, она не знала. Ледяной ветер сек кожу, но ей сейчас даже холодно не было. Стылая усталая пустота разлилась внутри, и в ней плескалось равнодушие без конца и края. Казалось, само время разверзлось над ее головой небесами, полными снежной бури, щедро просыпалось вниз мгновениями, складывающимися в часы. Куда ей идти теперь? В Луас она возвращаться не хотела, там не было больше ничего для нее, она от всего отказалась, покинув этот город. Мефнут говорила, что намерена возвращаться обратно в Данарские горы. Авьен не поверила ей и ее словам об Аватаре, отказалась принимать тот факт, что Мефнут могла оказаться права, и, наверное, тем самым горько разочаровала ее. Простит ли она меня, если я приду? Почему-то сейчас даже эти мысли не вызывали внутри никаких чувств. Все в груди онемело, будто там не осталось больше ее самой, и Авьен задумчиво подумала: не потому ли это, что где-то там, на востоке, прямо сейчас умирала Аватара? Не потому ли, что Танец наконец-то закончился? Она брела долго. Пустая дорога сквозь метель тянулась и тянулась вперед, и мрачные стволы деревьев вокруг походили на темные стены бесконечного лабиринта, в котором она заплутала, выпав из времени и пространства. Потом лес закончился, деревья расступились в стороны, и Авьен вышла на огромное пустое пространство полей, над которым ярилась буря. Ей было холодно, но и все равно. Ветер обхватил ее со всех сторон, вцепился в ее одежду, принявшись безжалостно рвать ее из окоченевших пальцев, кое-как запахивающих плащ. Ноги под ней заплетались в глубоких сугробах – Авьен устала, она шла уже очень давно. Но при этом она не испытывала ничего, что походило бы на страх или нежелание быть здесь. Ей было все равно. Ты привел меня к моему концу, Грозар? Почему тебе так нравится отбирать у меня все? Авьен подняла голову к бушующим небесам, глядя сквозь тьму на что-то невидимое, взывая душой к тому, кто столь долгие годы был для нее прибежищем, защитой и надеждой. Ты забрал у меня нити принуждения от моей названной матери, забрал мою страну, теперь забрал женщину, которую я полюбила всем своим сердцем, а потом и ту, которой я присягнула, как живой твоей частице на земле. Что у меня осталось, Грозар, посреди этой бесконечной бури? Только я. Только маленькая жизнь, что зреет во мне. И если именно это ты хотел показать мне, именно этому хотел научить, то почему сделал это так жестоко? Неужели не было другого способа открыть мне глаза на ценность жизни, кроме как заставив потерять все, чем я дорожила? Какое-то мерцание вдали заставило ее вырваться из мрачных тяжелых мыслей и устало вскинуть глаза. Странное зарево набиралось на самом краю неба. Золотая пелена во тьме, будто пожар или… Авьен прищурилась, изо всех сил пытаясь разглядеть, что же это было на самом деле. А затем невесело усмехнулась – огни горели в ночи. Череда всадников двигалась сквозь метель, и ветер качал масляные фонари в их руках, кидаясь в бессмысленной ярости на закрытые стеклом фитили, будучи не в силах их потушить. Закутавшись в плащ поплотнее, она побрела им навстречу, пробивая глубокие сугробы из последних сил. Всадники не заметили ее, пока не поравнялись – видимость им ограничивали световые круги фонарей, и Авьен окликнула первого из них, стремясь перекричать ветер: - Приветствую вас! Где милорд Ликард? До нее сквозь секущий снег донесся удивленный голос, а ближайший к ней всадник повыше поднял фонарь, пытаясь разглядеть ее лицо. Она знала его – это был эльф Ватавир, сейчас закутанный целиком в толстый шерстяной плащ. - Спутница Авьен! – пораженно вскрикнул он, сразу же принявшись спешиваться с коня на землю. – Что вы делаете здесь в одиночестве в такой час? - Ищу вас, - односложно ответила она, щурясь от чересчур яркого света. – Где Ликард? Мне нужно поговорить с ним. - Пойдемте скорее! – Ватавир поднял повыше свой фонарь и двинулся в противоположную сторону движению колонны, то и дело оборачиваясь и поглядывая на нее. – Вас нужно согреть и накормить! Я помогу вам добраться до повозок. - Сначала мне нужно поговорить с Ликардом, - настойчиво покачала головой Авьен, и эльф, внимательно приглядевшись к ее лицу, все-таки согласился: - Как прикажете, Спутница! Он должен быть недалеко. И впрямь, им пришлось пройти вдоль обочины дороги совсем недолго, как Авьен разглядела впереди закутанного в толстый меховой плащ Ликарда, согнувшегося в седле от режущей лицо бури, везущего у седла масляную лампу. Странно, с двух сторон от него ехали стражники в мелонской форме и доспехах, с одним из них он даже обсуждал что-то, перекрикивая рев ветра. - Ликард! – позвала его издалека Авьен, и он удивленно выпрямился, вскидывая над головой фонарь. - Авьен? Вы здесь? И вы… одна? – в голосе его зазвенела тревога. - Мне нужно поговорить с вами, - устало обратилась к нему Авьен, кутаясь в плащ. – Наедине, - добавила она, оглядев его спутников-мелонцев. - Разумеется, миледи, - кивнул он, а затем повернулся к стражнику и приказал ему. – Ведите людей к лесу, капитан. На опушке разбивайте лагерь. Я присоединюсь к вам, как только смогу. - Как прикажете, милорд, - кивнул тот, понукая коня двигаться вперед. А сам Ликард быстро спешился и подошел к Авьен, отводя ее на обочину дороги в сторону от движущихся по ней всадников. Настойчиво заглянув ей в лицо, он спросил: - Что случилось? Где Аватара? - Она идет умирать, Ликард, - тихо ответила ему Авьен. – Танец Хаоса окончен. - Что? – переспросил Ликард с таким видом, будто Авьен городила полную беспросветную чушь. – Почему окончен? А как же Мелония? - Она приняла решение, - глухо отозвалась Авьен, чувствуя нестерпимую боль. – Я не смогла ее остановить. - Так, расскажите мне все и по порядку, - потребовал Ликард. – Что произошло между вами в Латре? Авьен заговорила, чувствуя, как от усталости заплетается язык. Пересказывать произошедший разговор было сложно, изнутри снова поднялась боль, и слезы потекли по щекам, заставив все окружающее расплыться вокруг нее. Ликард не перебивал ее, слушал внимательно, только все время поглядывал куда-то ей за плечо на восток, будто кого-то ждал. Впрочем, рассказ не занял у Авьен много времени, там и рассказывать-то было особенно нечего. Дослушав ее, мелонец нахмурился и покачал головой: - Но это ничего не объясняет. Я не верю, что Ниера – Аватара Хаоса, и не поверю в это, даже если она сама мне в лицо об этом скажет. - Но она видела это в своих видениях, - устало отозвалась Авьен. – И я видела тоже – она показывала мне их. - Однако, точно так же она сказала вам, что не вся ее память восстановилась, а это значит, что она могла неправильно истолковать увиденное. – Что-то такое было в голосе Ликарда, что Авьен внезапно вскинула на него взгляд, ощутив, как в груди мигнула и начала разгораться крохотная золотая искорка. Он смотрел на нее совершенно спокойно без тени колебаний или страха. – Я знаю ее, я тоже вспомнил кое-что о себе и своей связи с ней. И в этих воспоминаниях нет даже намека на то, что она – Аватара Хаоса. - И вы готовы поверить собственным воспоминаниям, а не ее словам? – удивленно взглянула на него она. - Да, - без тени сомнения кивнул Ликард, и Авьен моргнула от неожиданности – слишком легко и без раздумий он ответил ей. – Я знаю, что я чувствую, Спутница Авьен. Я знаю, что я ощутил, глядя на нее, я узнал ее по-настоящему. Она может говорить, что угодно, может разрушать города, может жечь все вокруг себя. Она может терзаться сомнениями, верить или не верить самой себе – это ничего не значит для меня. Я знаю ее и я знаю, что она не Аватара Хаоса. – Видимо, что-то отразилось на лице у Авьен, потому что он добавил, явно стараясь смягчить свои слова: - В последние недели Аватара подвергалась чудовищному моральному давлению, и вы, и Мефнут обе говорили мне об этом. И нельзя также сбрасывать со счетов влияние Господина Лжи. Вполне возможно, хасатры и Эвилид воспользовались ее чувством вины для того, чтобы затуманить ей разум и заставить сделать неправильные выводы из тех обрывочных воспоминаний, что приходили к ней в последнее время. В конце концов, сколько бы мощи и памяти ни скрывалось внутри ее существа, в той части, что является Аватарой Создателя, снаружи она все еще молодая женщина. И ее неопытность в некоторых вещах делает ее уязвимой. Что-то внутри Авьен очень болезненно, очень медленно и очень мягко при этом распрямлялось, будто слова Ликарда ставили на место изломанные и потерявшиеся кусочки той мозаики, которой она была. Он смотрел ей в глаза без тени сомнения или страха, прямо и спокойно, и она вдруг ощутила, что вот этой стойкости, этой веры и этой силы ей и не хватило там, на том маленьком ледяном чердаке, заваленном хламом. И что будь он с ней в тот момент, все было бы по-другому. Что же, выходит, я бросила тебя? - Что нам делать? – сорвался с ее губ вопрос, а сердце в груди сжалось от нахлынувшей тревоги. - Отбивать ее, конечно, - уверенно ответил Ликард. – Я не думаю, что Эвилид убьют ее сразу же – им тоже нужна Аватара Создателя для того, чтобы защищаться от Аватара Хаоса. А это значит, что у нас есть время на то, чтобы добраться до Латра и начать сражение за город. Возможно, ей нужно увидеть настоящую поддержку, увидеть, что ее Спутники идут за ней несмотря ни на что. И что никто не считает ее Аватарой Хаоса, несущей лишь смерть и боль. – Он криво усмехнулся, мотнув головой. – Полагаю, все дело в обвинениях Спутницы Мефнут и чувстве вины, а вовсе не в воспоминаниях. У Ниеры огромное доброе сердце, которое очень легко ранить, и ненависти в нем нет ни капли. - А как же… как же то, что мы не знаем, кто такой Аватар Хаоса? Мы ни разу не встречали его. - Сета мы тоже ни разу не встречали, но это не значит, что его не существует, правда ведь? - вдруг улыбнулся ей Ликард, а затем слегка приобнял ее за плечи и мягко проговорил: - Позвольте подсадить вас в седло, Спутница Авьен. Вы измучены, вам трудно будет идти по этой снежной каше. А до лагеря еще далеко. Онемевшая Авьен стояла напротив него, слушая его слова и ощущая, как что-то внутри нее опасно заколебалось, задрожало на самом краю, качаясь из стороны в сторону. Почему он – верил? Почему они с Мефнут, самые ближайшие из Спутниц, самые верные и преданные Ниере, едва ли не первыми ей присягнувшие, не верили, а он, светский человек, никак не связанный ни с энергиями, ни с богами, ни с присягой даже – ведь он не присягал, - почему он верил? Не потому ли, что отказывался принимать правду, потому что от этой правды зависело будущее его страны? Потому что все это время надеялся на помощь Аватары в освобождении своей родины и вот теперь отказывался терять эту хлипкую иллюзию будущего, которая давала ему возможность не сойти с ума и продолжать делать свое дело? - Пора ехать, Спутница, - мягко, но настойчиво напомнил ей Ликард, и она с трудом оперлась на его руку, втягивая усталое тело в седло его лошади. Сознание было каким-то ватным, мягким и путанным, в голове все еще не было ни единой мысли, и ей стоило огромных трудов сосредотачиваться на происходящем. Лошадь двинулась вперед, когда Ликард потянул ее за повод, повел по обочине дороги вместе с караваном. Авьен устало моргала, глядя на его спину, окидывая взглядом колонну людей, движущихся к лесу. Как странно, помимо эльфов и людей в разношерстной одежде, вокруг ехало много стражников в мелонской форме и доспехах. С трудом сформулировав свое удивление в слова, Авьен взглянула на ведущего коня мелонца: - Что случилось в Дамере, Ликард? Вы взяли город? - Да, - кивнул он, на ходу оборачиваясь через плечо, чтобы ей слышно было его слова сквозь рычание бури. – Лорда Гаема фактически держал в заложниках небольшой отряд из Латра, присланный для того, чтобы контролировать его действия. Как только мы нейтрализовали этих людей, договориться с остальной стражей оказалось достаточно легко. Я оставил в городе наместника, способного организовать оборону на случай ввода правительственных войск, а сам забрал всю стражу, которую можно было снять со стен, и привел их сюда. - Наместника? – повторила Авьен, с трудом свыкаясь с новой информацией. – И кто же это? - Лайам до’Витор. Он большую часть жизни провел в качестве помощника посла Мелонии в Шардане и должен справиться с этой задачей, - впрочем, уверенности в голосе Ликарда не слышалось. Авьен помнила, как Лайам рвался в Латр, чтобы мстить убийцам своего названного отца, а им в том, что они задумали, сейчас нужны были холодные трезвомыслящие головы. К тому же, он без конца затевал склоки в окружении Аватары в том числе и с анай. Возможно, Ликард специально оставил его в городе, чтобы не вносить рознь в ряды отряда. - Что вы намерены делать, Ликард? Я имею ввиду Латр, - устало уточнила Авьен. - Брать город штурмом, конечно, - отозвался тот, улыбнувшись ей из-под края облепленного капюшона, и в его лице сейчас было столько спокойной уверенности и какой-то мягкой умиротворенности, что Авьен вдруг подумала: а почему нет? Почему у него должно было не получиться? Да, теперь с ними не было Аватары, но что это меняло по сути своей? Будто отвечая на ее мысли, Ликард подытожил: - В любом случае нужно выдавить оттуда Эвилид. Я не могу оставить Латр в руках Врага, это сердце Мелонии, а Мелония – ключ к падению Этлана. Если она будет занята, Сета уже ничто не остановит. Будто во сне Авьен кивнула ему, вяло ощущая, как перемешиваются, наталкиваясь друг на друга и разрываясь на полуслове, мысли в голове. Она устала, переход в Латр и обратно, поиски Аватары, бесконечная боль в груди и отчаянье от ухода Мефнут, а потом и слова Ниеры, отнявшие последнюю надежду, измотали ее до полусмерти. Больше всего на свете сейчас ей хотелось упасть лицом в снег и уснуть, чтобы ее никто-никто больше не трогал. Но лошадь медленно двигалась вперед, к опушке занесенного снегом Ваэрнского леса, и от ее легкого покачивания из стороны в сторону, Авьен начала задремывать. Она склонилась вперед, пряча лицо от секущих его снежных вихрей, и в конце концов и впрямь задремала, кое-как держась за луку седла. Потом они остановились, но Ликард не стал ее тревожить, а у самой Авьен не было сил на то, чтобы вырываться наружу из глубокой тяжелой дремы. Она только еще больше обвисла в седле, чувствуя свое тело совсем тяжелым, твердым и непослушным, неспособным и нежелающим шевелиться. И совсем уже в полусне, окончательно потерявшись во времени, ощутила, как кто-то очень осторожно снял ее с этого седла, взял на руки и понес куда-то во тьму. Она еще попыталась вяло что-то сказать, но тихий голос Ликарда прозвучал над ухом: - Не тревожьтесь, Авьен. Сейчас вы наконец-то отдохнете и согреетесь. Мои люди уже установили палатку. Она еще попыталась вяло ответить ему что-то, но силы оставили ее, и Авьен провалилась в глубокий черный сон без сновидений. *** В походном шатре было совсем холодно – его только установили, и жаровни, расставленные на обоих концах помещения, не успели еще прогреть воздух. Однако, сам Ликард не сказать, чтобы мерз, скорее уж наоборот, несмотря на ледяной пар дыхания, срывающийся с губ. Батара дель Лаэрт никому не дала бы замерзнуть, как бы сильно человек ни пытался это сделать. Один вид этой женщины вызывал внутри обжигающую ярость, которая прекрасно сгоняла с него прочь ледяные прикосновения зимы. - … почему мне никто не сказал об этом! – кричала она, глядя на него мечущими молнии глазами. – Наша девочка пропала! Она одна Аленна знает где, делает одну глупость за другой, а ты скрываешь от меня этот факт, низинник, и растрачиваешь попусту драгоценное время, которое я могла бы посвятить ее спасению! - В одиночку? – спокойно уточнил Ликард, глядя на нее. Батара была из тех людей, кто совсем не умел контролировать свои эмоции и предпочитал брать натиском, обрушивая на своего оппонента море ярости и криков. Обычно такие люди просто до потери пульса бесились, если в ответ не получали никакой эмоциональной реакции, легко теряли нить давления и запутывались в собственных криках, будто кролик в силках. А этого-то ему и нужно было. Вот и сейчас она сверкнула на него глазами и сердито вздернула бровь, переспрашивая: - Что? «Если хочешь, чтобы тебя слушали – шепчи». Ликард прочел этот блестящий совет в книге Ирдана Байделя по военной стратегии давным-давно, еще во время своего обучения в Военной Академии, но запомнил на всю жизнь. Байдель был великим стратегом не только на полях сражений, но и на поприще дипломатии. - Я спросил вас: вы собираетесь штурмовать дворец Латра в одиночку? Или вчетвером? – Ликард обвел взглядом ведьм анай. Батара в ответ сразу же яростно нахмурилась, а вот у Элии и Меаны вид был весьма задумчивый. Они переглянулись, безмолвно что-то обсуждая между собой одними взглядами, как умели делать абсолютно все женщины, которых Ликард встречал в своей жизни. Эйве дель Каэрос в диалоге не участвовала, только перепугано поглядывая на старших ведьм из-под глубокого белого капюшона. - Что я сделаю в этой ситуации, низинник, не должно тебя тревожить! Я найду выход и спасу нашу девочку, если вам всем до нее нет никакого дела! - Милости прошу, - Ликард развернулся к выходу из шатра, указывая рукой на входные створки. – Если вы желаете сделать это сейчас без нашего участия, я вас не удерживаю здесь. Можете идти. - От низинников никогда не было никакого толку! – проворчала Батара, решительной походкой направляясь к выходу из шатра. Впрочем, никто не последовал за ней. Заметив это, она остановилась, развернулась и грозно посмотрела на оставшихся трех Способных Слышать. – Ну и что вы встали? Мне нужно вас отдельно приглашать? - Я бы предпочла остаться и послушать, что предложит в плане штурма города Ликард Тан’Тамаранид, - проговорила без какого-либо выражения на лице Элия дель Нуэргос, а Меана взглянула на Батару почти просяще: - Вчетвером штурмовать убежище Эвилид не лучшая идея, Батара. Я тоже за то, чтобы выслушать план совместных действий. Несколько мгновений Батара даль Лаэрт с непримиримой яростью в глазах оглядывала их всех, а затем сжала челюсти и скрипнула зубами: - Неужели вам не хватило его предложений? Неужели вы не видите, до чего все дошло? Мы так долго спускали этим людям все, что им приходило в голову, и это привело к тому, что молодая Данара сломалась! Ее следовало наставлять и вести с самого начала, ее следовало обучить нашему образу мыслей, а не забивать ей голову дурацкими идеями низинников, которые в итоге поставили ее жизнь под угрозу! В ее глупой выходке виноваты низинники, из-за них она сбежала! А вы теперь предлагаете мне снова довериться им и позволить им окончательно погубить нашу девочку? - Да прекрати уже, Батара! – Меана раздраженно тряхнула своими рыжими кудрями, морщась, и челюсть Батары дель Лаэрт едва пола не коснулась от удивления. – Если хочешь искать виновного, посмотри в зеркало! Это ты без конца рвалась управлять ей и учить ее, хоть тебя об этом никто не просил, и в итоге довела ее до нервного срыва в Деране! Во всем произошедшем твоя вина! - Ты обвиняешь меня?! – почти завизжала Батара, округлив глаза так, что они едва из орбит не вылезли. Меана напротив нее нахохлилась, будто зеленоглазый коршун, готовый ринуться в атаку, но прервала перебранку к удивлению всех собравшихся Мейра Тан’Элиан. - Хватит! – ее ледяной голос хлестнул, будто кнут. Ликард взглянул на нее, ощущая благодарность, но Мейра не ответила на его взгляд, холодно оглядывая всех собравшихся, кроме него. – Оттого, что вы орете друг на друга, как торговки на базаре, ничего не меняется, мы лишь теряем драгоценное время. Если вы хотите вытащить Аватару из лап Эвилид, вам придется работать вместе, хочется вам того или нет. Я полностью согласна с Ликардом. Если кто-то не готов сотрудничать во имя общей цели и считает себя способным действовать в одиночку, то пусть уходит сейчас без возможности вернуться, пока мы не обсудили детали плана, чтобы не сдать нас всех врагу под пыткой. Она повернула голову и уставилась в глаза Батарее, не моргая и не отворачиваясь, и впервые за долгое время Ликард вдруг вновь разглядел, как проступает в ее чертах кровь ее матери эльфийки. Эти тонкие линии, эти острые глаза, эта надменная холодность была подобна цветку, вырезанному из ледяной глыбы, и Батара и впрямь поостыла под ее взглядом, мрачно нахмурившись и буркнув: - Хорошо. Я слушаю. Подождав еще минуту и удостоверившись, что Батара вновь не начнет орать, Мейра взглянула в глаза Ликарда: - Вы намеревались ознакомить нас с планом штурма, милорд. - Именно, - кивнул он, оглядывая собравшихся. Рольх’Кан, сложив руки на груди, стоял возле стула, на котором сидела бледная как полотно и все еще очень слабая Истель’Кан. Четыре ведьмы анай бросали друг на друга яростные взгляды, Мейра молчаливо ждала его слова. У стены, сложив руки на груди, застыл Винаэль Алар, возглавляющий эльфов, что вместе с Ликардом выступили на Латр. Не ахти какое войско, но все же вполне устраивающее Ликарда. Молодого княжича Ханавана он оставил в Дамере вместе с Лайамом, и чтобы под ногами не мешался, и чтобы Лайам был под приглядом. Первая Жрица Авьен не смогла присутствовать – она была так истощена, что потеряла сознание у него на руках, пока он нес ее в шатер, и Ликард не стал ее беспокоить ради этого собрания. Да и ее отсутствие только играло ему на руку: Авьен слишком сильно резонировала Аватару, слишком сильно подпала под влияние ее эмоций, не говоря уже о шоке от ухода Мефнут. Сейчас она скорее помешала бы Ликарду действовать, чем помогла и поддержала. Он уже давно заметил эту странную и тонкую как нить вещь – разлад, что царил между ближайшими Спутниками Аватары даже при том, что все они клялись поддерживать ее и идти за ней следом. Все, кто присягал Ниере, так или иначе начинали почти сразу же ссориться друг с другом или с ней, выяснять что-то, пытаться что-то доказать себе и другим, и Аватару едва ли не погребало под всей этой огромной массой негатива, рушащегося на нее со всех сторон. Сам он ничего подобного не чувствовал, возможно, потому что не присягал, а потому в определенном смысле не находился под прямым влиянием Аватары. Ликард чувствовал, что в этом его наблюдении кроется ответ, но пока еще не успел задать вопрос об этом Мейре – в последнее время она избегала его, любыми способами уходя от общения. С этим тоже требовалось разобраться в ближайшее время. Впрочем, его вполне устраивало то, как складывались события прямо сейчас, и нисколько не напугал рассказ Авьен о подозрениях Ниеры в отношении себя самой. Во-первых, Ликард не верил в то, что эта женщина может быть Аватарой Хаоса. Если бы все было бы так просто, уж наверное за долгие тысячелетия Танцев правда так или иначе всплыла бы на поверхность. Уж церковь в этом вопросе подсуетилась бы первой, как и Анкана; эти две силы не позволили бы Танцам происходить, умертвив в таком случае обеих Аватар сразу после их рождения или не дав им встретиться. К тому же, в его собственных воспоминаниях была лишь преданность и вера, а своим ощущениям Ликард доверял куда больше, чем чужим домыслам, потому и умудрился оставаться в Совете Лордов долгие восемнадцать лет. Он бы и дальше с успехом вел свою деятельность, если бы к власти в Мелонии не пришел один из Эвилид, даже больше того. С учетом того, сколько этот самый Эвилид сделал для убийства Ликарда, пока еще тот находился в Шардане, он, судя по всему, считал его достаточно опасным соперником. Подобная «похвала» из уст одного из Высших дорогого стоила и в определенной степени льстила Ликарду. Во-вторых, сам факт пленения Аватары и пребывания ее во дворце Латра открывал для них большие возможности. И Ликард намеревался использовать их как можно продуктивнее ради собственного блага. - Начнем с того, что Ниера нужна Сету точно так же, как и нам – для того, чтобы останавливать Рабов, чтобы шантажировать Вольторэ, чтобы добиваться неограниченной власти. Но ровно так же ее пленение ничего ему не даст, - брови Батары дель Лаэрт поползли вверх, а вот Мейра только кивнула в ответ, внимательно глядя на него своими невероятными глазами. Ликард взглянул на анай и пояснил: - Он не может даже угрожать нам ее смертью, потому что он не будет ее убивать, а это значит, что он становится уязвимее, захватывая ее. Для ее охраны ему придется окружить королевский дворец Латра всеми силами, что имеются в его распоряжении, то есть стянуть всех своих людей из других более важных стратегических точек и сосредоточить их на крепостных стенах, окопавшись во дворце, будто в норе. А это значит, что он оголит улицы Латра, и город будет взять сравнительно легко. – Ликард подошел к столу и встал перед расстеленной на нем картой, поджидая, когда остальные собравшиеся в шатре подойдут ближе к нему, чтобы лучше видеть. – Это карта Латра и окрестностей, - пояснил он. – Как видите, город со всех сторон окружает Ваэрнский лес. Вот здесь, - его палец передвинулся на восток, - на тракте находится объединенный отряд солдат и наемников лорда Тан’Элиана. Я уже отправил им послание, они будут у стен Латра одновременно с нами. Мы войдем в город с двух сторон, займем улицы и окружим королевский дворец. - Допустим, - сквозь зубы процедила Батара дель Лаэрт, кивая ему. - Одновременно с этим во дворец пойдет группа ведунов, чтобы сразиться с Эвилид. И вот тут как раз мы не обойдемся без вас, зрячие, - Ликард обвел глазами Элию, Меану, недовольно фыркнувшую Батару и решительно глядящую на него Эйве. – Я думаю, следовало бы разделить отряд на две части. Одна нападет в открытую, отвлекая на себя внимание Эвилид, другая проникнет внутрь дворца и вызволит Аватару, чтобы она могла присоединиться к сражению. Чтобы отвлечь Эвилид от происходящего, я начну штурмовать дворец. - Просто, но других вариантов я не вижу, - кивнул Рольх’Кан, хмурясь и разглядывая карту. Подняв глаза на Ликарда, он твердо проговорил: - Я пойду в группу отвлечения внимания. Анкана обладают умением концентрировать на себе потоки других ведунов, усиливая общую мощь. Я могу создать круг и объединить усилия тех, кто захочет присоединиться, чтобы ударить по Эвилид. С подобной мощью у нас будет шанс противостоять ему. - Мы пойдем с тобой, Сын Ночи, - проговорила Элия дель Нуэргос, глядя на Рольха своими холодными, оценивающими глазами. - А я пойду вызволять молодую Данару, - сразу же заявила Батара дель Лаэрт, и Меана едва ли не оскалилась на нее, будто разъяренная кошка: - Нет уж, Батара! Ты сделала все для того, чтобы Данка сбежала от нас и попала к Эвилид. Как только она увидит твое лицо в спасательной группе, боюсь, она предпочтет остаться в темницах, чем вернуться вместе с тобой! Батара потемнела, как туча, а Эйве дель Каэрос наоборот вклинилась в разговор, предложив: - Мы со Спутницей Авьен можем ее вытащить. Аватара доверяет нам и согласится с нами пойти. Дель Лаэрт мрачно выругалась под нос, сложив на груди руки и волком глядя на собравшихся, но спорить не стала, и Ликард счел это своим личным достижением. - Вы так уверены, что она согласится? - в шатре раздался негромкий сардонический смешок Истель’Кан, и все они с удивлением обернулись к Дочери Ночи. Она сидела на своем стуле, едва держа спину прямо, и взгляд у нее был темным и полным какого-то затаенного отчаянья. Рольх тревожно взглянул на нее, нахмурив брови, и это не укрылось от внимания Ликарда. - А почему она должна отказаться? – спросил Ликард, глядя на Истель и готовясь к противостоянию. Он не ждал встретить сопротивление с этой стороны, однако, его тоже можно было использовать в свою пользу. Пока еще многие здесь не до конца верили в успех предприятия, он не ощущал того необходимого уровня веры среди собравшихся, благодаря которому обычно решались самые сложные задачи в его жизни в последние месяцы. И скепсис Истель мог помочь ему преодолеть неверие остальных, сплотив их чаянья и надежды вокруг него. В том случае, если он сможет переиграть Дочь Ночи, разумеется. А она смотрела на него жесткими холодными глазами без какой-либо жалости. - Рабы всегда появляются в присутствии Аватар, - заговорила она тихим и безнадежным голосом. – Сколько бы мы ни изучали этот вопрос, сколько бы ни исследовали, все говорит об одном – Рабы появляются там и тогда, когда это выгодно Аватарам, когда им нужно напугать, приструнить или привести к подчинению страны и народы, оказывающие им сопротивление. В некотором роде можно сказать, что Рабы появляются из-за Аватар, потому что сила Аватар, их присутствие, их ярость становятся катализатором для превращения людей в Рабов. Нет ни одного свидетельства того, что создание Рабов – их направленная воля, скорее следует говорить о том, что Марны плетут для них Нити наиболее продуктивным для них образом, а это означает создание Рабов для устрашения в том числе. Ниера не могла не вспомнить об этом. И раз она это вспомнила, она будет убеждена в том, что является Аватарой Хаоса. Вы не сможете ее в этом переубедить и увести из дворца тоже не сможете. - Почему же не сможем? – взглянул на нее Ликард, ожидая ответа. - Переубедить ее сможет только Вольторэ. Чтобы она захотела жить, ей нужна другая Аватара. Никого кроме она не послушает, - просто ответила ему Истель. На шатер пала тишина, и в этой тишине Ликард улыбнулся, уже чувствуя, что победил. Поразительно, как складывались обстоятельства, как узор сам плелся ему в руки, втискивая нити между его пальцев и помогая ему прокладывать себе дорогу. Даже вот так, даже через Истель, полную злобы и ярости оттого, что потеряла возможность соединяться с Источниками, а вместе с ней – веру в победу. Даже через невозможное и на первый взгляд мешающее и сбивающее его с пути он видел кратчайший путь к своей цели. - Вы представляете себе, что будет, если мы призовем сюда Вольторэ? – он взглянул в глаза Истель, и та встретила взгляд остро, будто он нападал на нее. – Насколько я слышал, вторая Аватара – женщина порывистая и несдержанная, преданная Ниере до глубины души. Если она узнает, что Ниера в плену у Эвилид, она выполнит любые условия Сета, чтобы та не пострадала. И я больше чем уверен, что в течение суток обе Аватары окажутся в его власти. – Вот теперь на палатку пала настоящая тишина, полная и звенящая, в которой никто и вздохнуть не смел, обдумывая то, что он сейчас говорил, и понимая его правоту. Вот теперь они смотрели на него по-другому, вот теперь они по-настоящему поверили ему. Ликард мягко взглянул на Истель, благодаря ее в глубине души за то, что она позволила ему через собственное неверие все же сплотить этих столь разных и столь непохожих людей. – Нам ни при каких обстоятельствах нельзя призывать сюда Вольторэ. А еще нам нужно показать Ниере свою готовность идти за ней, несмотря на ни на что. Она ушла в том числе потому, что все мы сопротивлялись ей и мешали, тянули ее в разные стороны, хотели использовать в своих интересах. Это подкосило ее, это стало для нее последней каплей. Если мы хотим, чтобы Аватара и дальше защищала нас и вела свой Танец, мы должны доказать ей свою преданность. Свое желание сотрудничать. Только тогда мы сможем добиться освобождения Мелонии. Они молчали, обдумывая его слова, но Ликард уже знал, какое решение они примут. Воздух, который он вдыхал, был холодным и свежим сейчас, несмотря на жаровни, которые уже начали прогревать помещение, и теперь ему наоборот стало прохладно, несмотря на окружающий жар. Также он дышал там, среди горных склонов Заоблачного кряжа, на каменной лестнице, ведущей к вырубленному в скале жилищу Провидца. «Для того, чтобы спасти свою страну, ты должен ее уничтожить». У него не было другого выбора. Он должен был бросить свои войска против Эвилид, какое бы сопротивление не получил в ответ. Марна явила свою волю, и Ликард верил ей так же твердо, как верил и Аватаре Ниере, которой присягал вновь и вновь в бесконечной череде своих жизней. - Мы можем обернуться в свет и невидимыми пройти за стены, чтобы открыть вам ворота изнутри. Вот здесь и здесь находятся также служебные калитки во дворец. Их мы тоже откроем, чтобы окружить его со всех сторон, - первым заговорил эльф Винаэль, возвращаясь к карте, и этими словами окончательно разбивая старую, ненужную и лишнюю теперь тишину, а вместе с тем – их миновавшее и закончившееся недоверие, несогласие, нежелание слушать. Ликард чувствовал, как все они, даже Батара, смотрят иначе, видят иначе и чувствует совсем по-другому теперь. Словно что-то внутри каждого из них повернулось неуловимо, занимая другую сторону, другую точку зрения, как стрелка часов, что может двигаться лишь вперед. Улыбнувшись глубоко внутри себя, он вернулся к разглядыванию карты. Совет продлился еще долго, едва ли не до самой полуночи, и на этот раз не потому, что кто-то спорил и намеревался убедить других в своей правоте. Поразительно, но даже Батара дель Лаэрт предложила несколько весьма дельных идей, перестав кривиться и рычать на всех. А Ликард думал о том, возможно ли, чтобы окончание склок между Спутниками повлияло на изменение состояния Аватары? Помогло ли ей это хоть как-то? Не могло ли получиться так, что она и сама примет решение вырваться из плена Эвилид, только напитавшись по связи верой других людей, а не ядом их бесконечного недоверия? Быть может, все, с чем они столкнутся в Латре, окажется куда проще, чем ему казалось? Что-то и впрямь изменилось этим вечером, будто одна крохотная искорка света разгорелась во тьме, упрямо не желая гаснуть. Потому что Мейра Тан’Элиан не покинула его шатра вместе с остальными советниками, делая вид, что целиком погружена в изучение карты Латра на его столе. А когда за последним из них закрылась створка входного клапана, подняла глаза на Ликарда. - Ты прекрасно справился сегодня, - негромко проговорила она. – С легкостью обвел их всех вокруг пальца и заставил делать то, что тебе на самом деле нужно. Наблюдать это было весьма занятно. - Благодарю тебя, - он добавил вопросительную нотку в свой ответ, прекрасно понимая, что она осталась здесь не за тем, чтобы хвалить его дипломатический дар. Несколько мгновений Мейра молчала, явно собираясь с силами, а потом подняла на него решительный взгляд: - Я должна извиниться перед тобой за свое поведение. И объяснить, почему испытываю неприязнь к Ниере. - Я слушаю, - кивнул Ликард, внимательно разглядывая ее. - Я никогда не знала своей матери. Много лет она провела в ссылке в Северных Провинциях, а потом и вовсе покинула Мелонию, чтобы осесть в Данарских горах. Мой отец пал жертвой политических интриг, которые она умудрилась развязать при дворе. А меня забрал к себе мой дядя, потому что больше до меня никому дела не было. – В голосе ее звякнула боль. – И когда сюда явилась Ниера, выращенная моей матерью, любимая ею и всеми, окруженная со всех сторон всеобщим восхищением… Должно быть, она просто показала мне, чего я была лишена. - Мне очень жаль, Мей, - мягко сказал он. Мейра всхлипнула, зло вскинула глаза, чтобы остановить пытавшиеся пролиться из них слезы, и продолжила: - Ну а потом я посмотрела, как все постепенно отворачиваются от нее точно так же, как отвернулись от меня когда-то, как она теряет все это, всю поддержку, всю любовь. Как они начинают бояться ее и использовать ее. И мне стало так гадко, - она вновь криво усмехнулась, глядя в пространство. – Забавно, меня так много лет учили, что Аллариэль и Налеан убили Гротан Кравор, что был Завистью. А вот же она, зависть, никуда-то она не делась, по крайней мере, для меня. Ликард шагнул к ней и аккуратно обнял ее, заключая в кольцо рук. Мейра спрятала лицо у него на груди и прижалась к нему, удивительно маленькая и ранимая сейчас, совершенно непривычная, совершенно незнакомая ему такой. - Ты была ребенком, которого оставили одного. Нет ничего удивительного в том, что ты так чувствуешь себя. – Она тихонько шмыгнула носом ему в грудь, и Ликард мягко добавил: - Но сейчас что-то изменилось. Что? - Никто не должен жить в плену своих демонов, Ликард, - хрипло проговорила Мейра, а затем отстранилась, глядя ему в глаза. – Я хочу помочь ей выбраться. Хотя бы ради себя самой. Странная это была женщина, совсем не такая, каких он знал по своей прошлой, пустой и бессмысленной жизни. Неукротимый дух горел в ее глазах, и Ликард любовался им, осознавая, что никогда и ни в ком не встречал ничего подобного. Мейра была поразительной, почти невозможной, и эта ее искренняя инаковость привлекала его куда сильнее жеманных улыбок и кокетливых фраз, которых он наслушался вдосталь за свою жизнь. - Я, кстати, планирую развестись, - сообщил он ей, и огонек улыбки мелькнул на дне влажных от слез глаз Мейры. - Вот как? – она смахнула слезы с мокрых темных ресниц и взглянула на него испытующе и лукаво. – А разве в Мелонии разрешены разводы среди знатных фамилий? - Пока нет. Но как только Аватара возьмет власть, будут, - сообщил он ей, и Мейра картинно закатила глаза. - Еще скажи, что ты для этого Латр и освобождаешь, - фыркнула она. - Конечно, - без тени сомнения пожал плечами он. – Зачем еще я стал бы это делать? Мейра рассмеялась и Ликард поцеловал ее, ощущая на губах сладкий вкус ее соленых слез. В эту ночь и впрямь что-то изменилось в мире, неуловимо, но необратимо.