Танец Хаоса. Искры в темноте

Вблизи мелонский дворец выглядел тяжеловесно и пафосно, будто специально созданный для того, чтобы подавлять. Он был сложен из огромных белоснежных мраморных глыб прямоугольных форм, придающих ему сходства со склепом. Тяжеленный белоснежный портик над центральным входом поддерживали два ряда мощных колонн, к которым вела парадная лестница шириной едва ли не в весь дворец. Арочные витражные окна, явно созданные для того, чтобы хоть немного облегчить тяжесть конструкции, издали походили на бойницы. По углам дворца возвышались четыре высокие башни, тоже прямоугольные, ограняя огромный стеклянный купол в форме пирамиды над центральной частью дворца, целиком засыпанный снегом. Сейчас его наполняло приглушенное золотое сияние, льющееся наружу в морозную штормовую ночь, будто свет лампы, накрытой белым платком. Аватара застыла на пустой площади перед дворцом, разглядывая его и смутно припоминая рассказы ману о ее жизни при дворе. О том, как ненавидела она все это золото и пафос, всех этих бездушных людей, что нашли себе обиталище у кормушки, бесконечно сражаясь друг с другом в закулисных интригах за власть. Многие годы, слушая ее, Аватара не верила в то, что она говорит. Разве могли быть люди столь жадными до власти и столь равнодушными к чужому страданию? Разве могли они жить лишь своими собственными интересами, превознося до небес и расхваливая ненависть к тем, кто был не похож на них, жажду наживы и право насилия? Она невесело усмехнулась, глядя вперед. Реальность оказалась куда гаже, чем даже описывала ее ману. Что ж, сейчас я положу этому конец. Тяжелые дубовые двери, ведущие внутрь дворца, были распахнуты настежь, и сквозь них, заглушаемая поминутно ревом бури, лилась приглушенная музыка. Заваленные снегом мраморные ступени были скользкими, и Аватара поднималась медленно, чтобы не упасть, разглядывая этот золотой прямоугольник распахнутой ей навстречу двери, которую никто не охранял. Все вокруг казалось ей совершенно нереальным. Оглушительно ревела метель над головой, разрываемая вспышками молний, снег бесновался над площадью, заваливая город до самых крыш. За спиной осталась никем не охраняемая крепостная стена, впереди ее ждала распахнутая настежь дверь во дворец. Он знает, что я приду, вдруг подумала она, глядя вперед и понимая, что весь этот концерт, все это представление прямо сейчас разыгрывалось только для нее. Все это Эвилид устроил для ее встречи, и от этого сердце в груди холодело, обращаясь льдом. Он ждал ее, и он никуда не спешил. Она взошла по ступеням до самого входа во дворец, она прошла сквозь высокие дубовые двери в золотой коридор. Уходили ввысь белоснежные потолки, стены покрывала позолота и резьба, а полы – алые ковры без единой соринки. По обе стороны ковра выстроились люди в дворцовых ливреях рыже-черных тонов с лисьей головой на левой стороне груди. Среди них были музыканты – трое скрипачей выводили нежную мелодию, им подыгрывали двое мужчин с флейтами, а еще один стучал на цимбалах. Все они смотрели на Аватару так, будто ждали ее все это время, и на всех лицах при виде ее зацвели широкие улыбки. Один из мужчин в рыже-черной ливрее, с напомаженной бородкой и волосами, собранными на затылке в хвост, выступил ей навстречу и поклонился ей до самого пола: - Добро пожаловать, нерожденная! – проговорил он, касаясь ладонью сердца и заискивающе глядя на нее. – Прошу вас следовать за мной. Его величество желает видеть вас. Она ничего не сказала в ответ, просто пошла за ним молча, игнорируя восхищенные взгляды всех этих людей, обращенные к ней, разглядывая огромные торжественные гобелены на стенах, изображающие могущество королей и Лордов-Протекторов древности, золото и драгоценные камни, резьбу и зеркала. Полукруглая парадная лестница была залита золотым светом сотен свечей, над головой Аватары высоко вверху виднелся роскошный плафон, изображающий Молодых Богов, преподносящих корону королю Мелонии. Сладкий запах ароматных масел из курильниц вдоль стен плыл по воздуху, делая его тяжелым и густым. Два белоснежных льва на постаментах охраняли вход в тронный зал дворца на втором этаже, забитый людьми. Гул голосов и звуки музыки стихли, люди расступились в стороны, освободив проход, стоило Аватаре подойти к дверному проему. Лакей опередил ее, ступив внутрь, и в полной тишине громогласно объявил: - Нерожденная Аватара Создателя Данара Ниера. Она вошла внутрь, окидывая одним долгим взглядом помещение. Разряженные в пух и прах мелонские дворяне смотрели на нее со сдержанными льстивыми улыбками на лицах. Стеклянный пирамидальный купол над их головами целиком завалил снег, под ним по обеим сторонам зала в стенах тянулись арочные витражные окна, а в его дальнем конце над троном виднелся огромный плафон с изображением какого-то человека в золоте и шелках, держащего знамя Мелонии и попирающего ногой кого-то, очень сильно смахивающего на эльфа. Под этим плафоном стояло кресло на золотых львиных ножках, и в нем сидел мужчина в дорогом темно-синем камзоле, расшитом золотом, но не он привлек внимание Аватары. Их было двое, мужчина и женщина, стоящие по правую сторону от кресла короля с бокалами в руках и отличающиеся от всех собравшихся так разительно, что не смогли бы затеряться и в многотысячной толпе. Он повыше, подтянутый и статный, в простом черном камзоле без украшений и вышивки и таких же черных штанах, больше похожий на Черного Жреца, чем на одного из советников короля. Черты лица у него были острые и резкие, глаза раскосые, а кожа белая-белая, будто из алебастра отлитая, так резко контрастирующая с прямыми черными волосами, забранными на затылке в петлю, что он выглядел едва ли не болезненно. Женщина рядом с ним была облачена в красное платье странного фасона с лоскутным подолом, на плечах ее лежала рыжая будто огонь шаль, а ярко-алые волосы в беспорядке спадали на плечи нечесаной густой волной. Встретившись с Аватарой глазами, она запустила руку в волосы и принялась поправлять их, расплываясь в широкой безумной улыбке, и Данка на миг ощутила, как что-то внутри нее просело от этого взгляда, будто старая половица прогнившего пола. Эта женщина пугала ее. Она была совершенно безумна. Приглушенное гудение шепотов наполнило зал, все взгляды обратились к ней, пронзая ее насквозь, полные любопытства и насмешки. Мелонские дворяне рассматривали ее с ног до головы, будто какое-то редкое животные, женщины тихонько шептались между собой, мужчины негромко посмеивались, обсуждая ее. Она слышала своим острым эльфийским слухом их шепотки: - И вправду бессмертная… - Совсем не похожа на Черного Ветра… - Самозванка… - Говорят, они спят с женщинами, какой стыд!.. - И эта посмела поднять восстание?.. Шепоты не касались ее, она отметала их прочь точно так же, как отметала прочь ледяные прикосновения беснующегося по ту сторону дворцовых стен ветра. И смотрела только на Эвилид, стоящих у трона. Они были ее целью, они единственные были нужны ей здесь, среди всех этих людей. Только они интересовали ее. Эвилид не сводили с нее глаз. Мужчина так и держал в руке золотой кубок, периодически задумчиво прихлебывая, в упор разглядывая ее и спокойно ожидая, когда она подойдет. Женщина рядом с ним нарочито непринужденно уронила собственный кубок на пол, даже не обернувшись на звук, с которым он покатился по мраморным плитам, разливая вино, взялась руками за концы своей шали, принявшись нервно мять их в кулаках, и подалась вперед, глядя на нее во все глаза и улыбаясь. Она пугала Данку, что-то жуткое было у нее с лицом, что-то неправильное. Приглядевшись повнимательнее, она сглотнула – из глаз женщины текли на щеки две дорожки слез, только они почему-то сияли, светились, как две струйки огня. - Добро пожаловать, нерожденная! – проговорил мужчина на троне, и только сейчас Аватара взглянула на него, вспоминая о его существовании. Он тоже разглядывал ее, и взгляд его был нахальным, липким, оценивающим. Лет ему было уже достаточно, чтобы нянчить на коленях внуков, волосы сильно побила седина, внушительный живот переваливался через кожаный ремень его камзола. Однако глаза его поблескивали, разглядывая ее, и Аватара ощутила стойкое желание вымыться после этого контакта. – Мы ожидали вас, чтобы начать. Хорошо, что вы успели вовремя. Не обращая на него никакого внимания, она уставилась на Эвилид. Не имело значения все, что сейчас будет говорить или делать король, не он здесь управлял, не он отдавал приказы. Мужчина и женщина смотрели на нее в ответ, причем женщина продолжала улыбаться, слизывая кончиком языка из уголка рта светящуюся струйку слез, скатившуюся по щеке. Всеми порами своего тела Аватара чувствовала опасность, тонкими иголочками вонзающуюся ей под кожу. От этой опасности буквально дрожал воздух в тронном зале. Нельзя было терять время. Она выдохнула, сосредотачиваясь на точке в своей груди, где находился дар Небесных Сестер, призывая в себя Великую Мани. Бессмысленно было бы тянуться к Авьен и брать из нее энергию Источников – Эвилид уж точно были сильнее бывшей Белой Жрицы, а значит, таким способом Аватара не смогла бы их одолеть. Но вот Великая Мани могла дать ей мощь, способную разорвать их в клочки, как сделала там, в Таахалдане, когда на нее напал Сагаир. И этой мощи они сопротивляться не смогли бы, ибо доступа к ней не имели. А там уже неважно будет, что произойдет дальше. Все равно она не намеревалась пережить эту ночь. Прости меня, Вель. И до встречи. - Можно было бы конечно сделать это и без вас, но так нам всем было бы куда скучнее, - рассмеялся король, и следом за ним засмеялись и дворяне в зале, дружно подхватывая его голос. – Я начну первым, а остальные подтянуться за мной. Я присягаю вам на верность, нерожденная. Приношу клятву повиноваться вам и следовать за вами, куда бы вы меня ни повели, выполнять любую вашу волю взамен на защиту от Рабов. – Ухмыльнувшись еще шире, он добавил: - Грех не пойти следом за такой красавицей. Аватара ничего не ощутила – этот человек врал, и его клятва ничего не стоила, потому и Связь между ними не установилась. Один за другим все остальные люди в этом зале тоже начали присягать ей, хором повторяя произнесенные королем слова. Она заскользила взглядом по их лицам, находя на них лишь насмешливые ухмылки и презрительные гримасы. Дар внутри нее молчал, не проявляя себя никак, Связь не устанавливалась, потому что они врали. Но и Великая Мани ей тоже почему-то не отвечала сейчас. Когда последний из присутствующих договорил, настала тишина. Король выждал еще мгновение, развел руками и спросил ее: - Ну так что, нерожденная? Вы принимаете наши клятвы? - Здесь нечего принимать, потому что вы все лжете, - спокойно ответила она, не ощутив внутри ничего, кроме все нарастающей колючей опасности. Великая Мани не отвечала ей, дар внутри нее не раскрывался, продолжая оставаться лишь свернутой саму в себя горячей градиной. - Лжем? – король в притворном удивлении взглянул на женщину с огненными слезами, и та разразилась визгливым истеричным смехом. Этот смех подхватил весь зал, и он раскатился эхом под стеклянным куполом, отскакивая от стен. Только мужчина-Эвилид единственный не улыбался, продолжая равнодушно разглядывать Аватару. А монарх на троне подался вперед и улыбнулся ей по-свойски, будто старый знакомый: - Мне кажется, здесь дело в другом, моя дорогая. В том, что вы самозванка. В том, что никакой Связи не существует, по крайней мере – для вас. В том, что вы пришли в эту страну для того, чтобы сеять смерть, нести ложь и сподвигать людей на бунт против законной власти, а вовсе не для того, чтобы кого-то спасать. Вы же бессмертная, дочь Рады Тан’Элиан, когда-то уже попытавшейся захватить власть в Мелонии, убившей короля, Лорда-Протектора и моего бедного брата, да будет сладостным его возрождение. Что вы можете принести нам, кроме смерти и бунта? Что вы способны предложить, кроме этого? Она слышала его лишь краем уха, полностью сосредоточившись на связи с Великой Мани и силой отбрасывая от себя все остальное. Все это не представляло для нее опасности – ложь короля, реакция придворных, весь этот разыгранный Эвилид спектакль, больше это ничего для нее не значило. Ей было наплевать теперь, верили ей или нет, следовали за ней или нет. Раз уж она являлась Аватарой Хаоса, какое это имело значение? Ее все равно ждала смерть, а раз так, напоследок нужно было сделать последнюю вещь, единственную хорошую вещь, которую она сделала в своей жизни. Убить Эвилид и освободить Мелонию от их власти. Чтобы ее вспоминали не только как убийцу, заражавшую детей марью и сжигавшую города. Чтобы хоть что-то хорошее осталось после нее. А для этого нужно было добраться до Великой Мани. Только в груди зияла пустота. Раз за разом Аватара стучалась и билась туда, призывая помощь, призывая Присутствие, моля о том, чтобы ей дали силы на последний удар. Но ничего не получалось. Ее не было. Она не приходила. *** Ледяной ветер ударил Ликарду в лицо, стоило им только выехать на перекресток Золотой Объездной – круговой дороги, охватывающей город и соединяющей между собой дворянские усадьбы на его окраинах. Она была даже шире тракта, чтобы дворянам было где развернуться, на всем ее протяжении возвышались фонари, благодаря которым дорога и получила свое название. Сейчас, правда, они не горели, и улица производила весьма гнетущее впечатление – открытая всем ветрам, ледяная и неприютная. На другой ее стороне возвышались глухие стены первых городских домов, там ветер должен был уже не с такой злостью кидаться на всадников. Ликард пришпорил измученного коня, стараясь как можно скорее пересечь дорожное полотно и оказаться на другой его стороне. До сих пор еще они не встретили на дороге ни единого живого человека, но, возможно, все дело было в кварталах знати. В такое время родовитые люди на улицу не совались, а метель загнала по сараям и всю прислугу. Возможно, в самом городе они кого-то встретят, хотя бы следы человеческие увидят, отсветы в окнах, хоть что-то, что даст ему ощущение привычной нормальной жизни города. Пока Ликард не узнавал Латр совсем. Он вдруг как-то рывком понял, что именно напоминали ему эти пустые улицы. Аориэн – человеческую столицу провинции Рамасан, которую они посетили в начале лета, когда везли Провидца в Таахалдан. Там тоже было это ощущение заброшенности, пустоты, полного запустения, хоть город не успел еще даже по-настоящему остыть после ухода людей, дома не начали разрушаться, трава не успела пробиться сквозь уличное мощение. - Ликард! – хриплый голос Рольха’Кан прозвучал сквозь метель, и Ликард придержал коня, останавливаясь посреди Золотой Объездной и поджидая, когда Сын Ночи нагонит его. Мейра рядом горбилась в седле, придерживая свободной от поводьев рукой капюшон под подбородком, чтобы снег не летел за шиворот. В который раз уже Ликард подумал о том, что зря взял ее с собой. Надо было оставить ее в лагере под охраной верных людей, а не тащить в логово Эвилид посреди бушующей ледяной метели. Но разве он смог бы ее отговорить? Рольх поравнялся с ним, щурясь от ледяного, бьющего в лицо ветра. Вид у него был встревоженный. - Ликард, я чую дермаков, - без обиняков заговорил он. – Много дермаков, к югу отсюда. - К югу? – Ликард удивленно вскинул брови. – Не на востоке, не во дворце? - Нет, - резко покачал головой Сын Ночи и поднял руку, указывая вправо по Золотой Объездной. – Вот там. Ощущение идет оттуда. - Сколько их? – хрипло спросила Мейра, опередив Ликарда, и Рольх торопливо ответил: - Очень много. Они далеко, но я ощущаю их присутствие даже на таком расстоянии. А это значит, что их там сотни, если не тысячи. - Откуда им там взяться? – тревожно нахмурилась Мейра, а Ликард только выругался про себя последними словами. Он знал, что город не просто так стоял пустым и покинутым, он чуял западню! - Пойдем наперерез, - мрачно решил он, кивая Рольху. – Через городские кварталы, где развернуться сложнее, где проще обороняться. Если их так много, как ты чуешь, сражаться на открытом месте смерти подобно. - А как же дворец? – Батара дель Лаэрт буквально из ниоткуда оказалась рядом, сверкая своими яростными глазами и в праведном возмущении глядя на Ликарда. – Помнится, ты честью клялся, что пойдешь отбивать Аватару, а теперь что? - Если мы оставим их у себя за спиной, то из дворца уже никто не выйдет, зрячая, - с трудом сдерживая рвущееся из горла рыком раздражение, проговорил Ликард. – Я больше чем уверен, что эта армия – по нашу душу. Мы задержим их, дадим вам время на то, чтобы вытащить Аватару. Винаэль откроет вам ворота, пропустит за крепостные стены. А я попытаюсь снестись с Тан’Элианом и зачистить город. - Зачем мне твои ворота, у меня крылья есть! – почти что огрызнулась Батара, но рыжеволосая Меана оборвала ее: - У тебя, может, и есть, а у Сына Ночи и светлоликой нету. И вряд ли мы их на руках через стену перенесем. – Обернувшись к Ликарду, она твердо проговорила: - Как только мы вытащим Аватару, прилетим на подмогу к вам! Нам не впервой биться с дермаками. - Хорошо, - кивнул Ликард. – Удачи вам! - И вам, – зеленоглазая анай серьезно взглянула на него, а затем дернула поводья своей лошади и погнала ее вперед крупной рысью – по таким сугробам быстрее животное все равно бежать не сумело бы. Батара фыркнула, но направилась за ней, напоследок одарив Ликарда уничтожающим взглядом Ликард проводил глазами ее и ее спутников. Последним ехал Сын Ночи, набросив на голову капюшон плаща и низко пригнувшись к седлу, он обернулся и кивнул Ликарду перед тем, как скрыться во тьме впереди среди высоких домов. - Жаль, что я не оставил никого из эльфов здесь, чтобы они могли почувствовать дермаков, - пробормотал Ликард, мрачно подбирая поводья коня. - А ты еще спрашивал, зачем я с тобой поехала! – громко фыркнула Мейра рядом с ним, и он с удивлением воззрился на нее: - Но ты же сама говорила, что у полукровок нет никаких эльфийских способностей. А эта невыносимая женщина в ответ только оскалилась: - Обычно нет, но меня учил Тваугебир. Поехали, мы должны успеть остановить их до того, как они выйдут на дворцовую площадь. *** Встречный ветер бил в лицо, и Авьен как можно ниже пригибалась в седле, чтобы ледяные острые снежинки не секли щеки. Ее бедная серая в яблоках кобыла то и дело спотыкалась и дышала так тяжело, будто в любой миг могла пасть. Метель все наметала и наметала снега на улицы, заваливая их по окна первых этажей, замуровывая двери домов, запирая людей внутри. И теперь она почти готова была благодарить за то, что так происходило. Чем меньше людей будет на улицах, когда здесь разразится битва, тем меньше будет жертв. Она помнила, как горел Луас, помнила черный дым, рев толпы, битву на улицах, истерзанные тела тут и там. Помнила, как бандиты скрутили Мефнут и били ее… Как хорошо, что ты не здесь! Хвала Грозару за то, что ты ушла! Ветер выл вокруг, сметая с крыш окружающих домов снежную порошу, протягивая ее бледными занавесками через узкие улицы. В редких окошках, не закрытых ставнями, не заколоченных изнутри досками, теплился свет, но этих искорок было слишком мало, чтобы разогнать почти чернильную ночь, что упала на Латр, погружая его в ледяное сердце зимы. Подумать только, что еще несколько дней назад здесь царила золотая осень. Сет пришел, привел с собой армию и принес зиму, парализовавшую саму жизнь. Но надежда еще была. Авьен чувствовала ее там, впереди, в самом центре заваленного снегом города, чувствовала ее ярость, ее боль, ее отчаянье. Аватара была еще жива, а значит, не все было потеряно, она шептала это себе раз за разом. Они еще успевали, они все еще могли успеть, это было самое важное, и за это нужно было держаться крепче всего. Рядом гнали коней Способные Слышать анай и Рольх’Кан. Их было шестеро, всего лишь шестеро против всей мощи Эвилид, захватившего дворец. Достаточно ли этого было, чтобы противостоять ему? Сейчас уже не имело значения, можно было пользоваться Белым Источником или нет, и зрячие анай условились рискнуть ради Аватары, даже несмотря на прямой запрет их Держащей Щит, а Рольх поддержал их решение. Впрочем, что могло иметь значение прямо сейчас кроме жизни Аватары? У Авьен кружилась голова. Она чувствовала, как последние секунды этого мира оборачиваются вечностью, душа ее своей властью. Из темноты впереди и нетронутого снега улиц выросла крепостная стена, и она натянула поводья своей лошади, останавливая измученное животное. На гребне стены никого не было видно, ни единого факела не горело, будто и там тоже не было людей. - Не нравится мне все это, - проворчала под нос Батара, хмуря брови и оглядывая пустующие зубцы. – Все это очень сильно смердит засадой. - Было бы глупо думать, что он не знает о нашем присутствии, - заметил Роль’Кан, тоже оглядывая стену. Он слегка склонил голову набок, прислушиваясь к чему-то, а затем негромко проговорил: - Думаю, нам туда. Он дернул поводья, разворачивая коня влево, повел его вдоль мощной каменной стены, возвышающейся над головой Авьен метров на десять, не меньше. - Эвилид, - мрачно буркнула Батара, словно на вкус пробуя это слово. – Хочу я посмотреть на этого самого Эвилид. Готова поспорить, что он будет не хуже тех летающих тварей, которых мы в Роуре жгли одну за другой. Вряд ли шибко сильнее. - Я бы не стала недооценивать его, Батара, - негромко заметила ехавшая рядом с ней Элия дель Нуэргос. – Насколько я помню, эти самые Эвилид были лучшими военачальниками Крона. Не думаю, что их будет легко победить. - Поглядим, - проворчала Батара, бросая угрожающие взгляды на стену справа от них. Судя по ее тону, слова Элии ее не слишком убедили. Авьен не знала, что она чувствует сейчас. Внутри бесновалось море ярости и отчаянья, принадлежавшее Аватаре Создателя, которое глушило все ее собственные эмоции и мысли, нарастая с каждым мгновением. И чем дальше Авьен ехала, тем сильнее становилось ощущение ирреальности происходящего. А еще очень странные мысли полезли в ее голову одна за другой. Маньяра ведь тоже была Эвилид. Ее названная мать, вырастившая ее, управлявшая ей, будто марионеткой, но и любившая ее – это не было неправдой, Авьен видела тепло в ее глазах, и оно было не наигранным. Она тоже была Эвилид, была той же сути, что и эти люди во дворце. Тогда Авьен хватило сил выступить против нее и сбросить ее власть с себя, но сделала она это только благодаря помощи Мефнут. А теперь Мефнут рядом не было, а Эвилид ждал ее, и у него в плену была Данка. Авьен внезапно ощутила накативший на нее ужас. Эта ситуация повторялась, и она была так похожа и так отвратительно ужасна в своем тождестве. Вновь девочка в плену у тех, кто мучил ее, обманывал и манипулировал ею все это время. И вновь Авьен должна была спасти эту девочку так же, как когда-то спасли ее саму. Но могла ли она это сделать? Ледяной озноб вдруг обхватил ее тело, перетряс его с ног до головы, вцепился в нее намертво, запустив когти так глубоко, что стало больно. Все, что произошло с Маньярой, осталось в прошлом. Узнав правду, она просто закрыла дверь туда, отсекла все это, оставив за своей спиной и запретив себе оборачиваться назад. Она сказала себе, что больше не является Первой Жрицей, Белой Жрицей, дочерью Маньяры, что теперь она просто Спутница Аватары Авьен и возлюбленная Мефнут. Но Мефнут ушла, отказавшись от нее, как отказалась от нее и Аватара, выбрав собственную смерть. И кем она была теперь? Кем она была, стоя на пороге точно такой же ситуации, что случилась с ней совсем недавно? Могла ли она снова войти туда и пережить все это, спасти себя теперь уже сама, не полагаясь на помощь других, не ожидая, что кто-то другой придет и вытащит? Могла ли она?.. Страх сотряс ее тело с ног до головы, и Авьен ощутила, как дрожат ее пальцы, удерживающие поводья коня. Кто я вообще такая в этом конце времен? Что от меня осталось в эти последние мгновения? Она приложила ладонь к животу, где глубоко внутри нее зрела золотой горошиной маленькая жизнь. Даже ее тело больше не принадлежало ей самой полностью. В нем жил кто-то другой, кто постепенно рос и развивался, и да, она была очень рада ему, но все же сейчас этого было так много, так невыносимо много для нее одной! Что мне делать? – в тихой панике подумала Авьен, глядя расширившимися глазами на каменную стену справа от себя. Что мне делать, Кану Защитница? Что мне нужно сделать сейчас? Рольх вскинул руку, останавливая коня, и Авьен вздрогнула всем телом, в отчаянье понимая, что время иссякло. Они приехали, они достигли точки своего назначения, и вот прямо сейчас начиналась развязка, к которой она совершенно не была готова. Мучительная, безумная, едва продуманная, совершенно хаотичная развязка, в которой никто из них даже на тысячную долю процента не был уверен в успехе. Сын Ночи спешился и подошел вплотную к стене, в которой виднелась глубоко вогнанная в камень небольшая железная калитка. Он дважды ударил в нее кулаком, и в следующее мгновение калитка распахнулась, и по ту ее сторону показался закутанный во все белое и засыпанный снегом с ног до головы Винаэль. - Оставьте лошадей здесь и заходите! – приглушенно прикрикнул он. Она чувствовала себя совершенно отчаянно, спешиваясь и смирно отдавая поводья своей лошади Рольху, который быстро повел ее в ближайший переулок, пряча от посторонних глаз. Ведьмы анай рядом деловито отряхивались от снега и негромко переговаривались друг с другом так, будто ничего не происходило, будто все они просто собрались на ночную прогулку и уже возвращались домой. Одна только Эйве таращила глаза из-под капюшона, почти беспомощно глядя на Авьен, и к горлу подкатил нервный смех. Похоже, молодая ведьма анай думала, что Авьен знает, что делать, и намеревалась передать ей контроль над ситуацией и бремя принятия решений. Авьен поняла, что ее трясет. Она вообще не знала, что ей сейчас делать. Она смотрела сквозь крохотную калитку в крепостной стене на заснеженный дворец по ту ее сторону и просто не знала, что делать. - Заходите! – махнул рукой Винаэль, когда Рольх вприпрыжку показался со стороны переулка, и Авьен последовала за остальными ведьмами, входя в кольцо крепостных стен. Ветер бесновался на огромной дворцовой площади, взметая тучи снега и швыряя их во все стороны, а дворец в безмолвии возвышался вдали, крытый пирамидальным куполом, приглушенно светящимся изнутри. Авьен уставилась на него, сглатывая. Очень отдаленно он вдруг напомнил ей дворец Луаса, только уродливый и тяжеловесный – тот же купол, те же башни вокруг. Тот же Эвилид, та же власть, та же жуткая страшная власть, которая накладывается на человека и ломает его, заставляя подчиняться другому и полностью жить в его воле. Она поборола эту власть только потому, что ей помогла Мефнут. Могла ли она сейчас побороть эту власть сама? Авьен судорожно облизнула потрескавшиеся от мороза губы, глядя на дворец широко распахнутыми глазами. - Стражи нет никакой, - проговорил Винаэль, хмуря брови. – Крепостная стена абсолютно пуста – ни единого человека ни в одной караулке. Ворота распахнуты настежь, мы могли бы войти и через центральный вход. Нас ждут. - Проклятье! – выругался Рольх, вскидывая голову. Глаза его полыхнули серебром, и он проговорил: - На дворце защитный купол, очень мощный. Просто так мы в него не войдем. Выругав себя за невнимательность, Авьен попыталась собраться и тоже вывернула глаза, разглядывая дворец. И впрямь на нем стояла черная энергетическая сеть, сплетенная так туго, что сквозь ячейки и волос бы не пролез. - Зачем они сняли охрану с Плаца, но поставили ее на дворец? – недоуменно нахмурилась Батара дель Лаэрт. - Вы пробовали пройти внутрь дворца? – Рольх взглянул на эльфа. - Мы не можем даже приблизиться к нему, - поморщился тот. – В метре от стен стоит энергетический барьер, сквозь который нам не пройти. - Предложения, - Рольх с ожиданием обвел глазами всех, включая Авьен, и она только острее ощутила прямо сейчас собственную никчемность. Страх захлестывал изнутри, нарастал, поднимаясь к самому горлу, мешая ей дышать. - Можно попробовать облететь дворец сверху, посмотреть, нет ли уязвимостей в барьере, - глаза Меаны тоже светились во тьме белым пламенем, она вглядывалась сквозь ночь в тяжелый прямоугольник здания впереди. – Быть может, если там, наверху, он тоньше, мы сумеем его пробить. - Если так, тебе все-таки придется сегодня полетать, Сын Ночи, - хмыкнула Батара, глядя на него. - Я не против, Батара, хотя бы потому, что не мне себя тащить, - раздраженно буркнул в ответ Рольх, и по одному этому Авьен поняла, насколько сильно он нервничает. – Вперед. Не будем терять времени. Анай раскрыли крылья и взлетели над мостовой, разноцветными бабочками устремляясь в небо. Рольх и эльф зашагали вдвоем в сторону дворца, и Авьен стоило огромного труда заставить собственные ноги идти туда же. Сердце бешено билось в ее груди, перекрывая ей доступ воздуха, и дышать было очень сложно. Дворец нависал над ней своей угрожающей заснеженной громадой, и Авьен не чувствовала ничего, кроме всепожирающего ужаса. Был ли хоть какой-то смысл в том, что они делали в эту ночь? Она не знала. *** - Мы пришли, - сообщил Редлог, останавливаясь посреди коридора и начиная нервно отряхивать друг о друга руки, будто изгваздался в чем-то. Его неуверенный взгляд обводил лица присутствующих, и мялся он на месте так, будто готов был в любое мгновение пуститься наутек. Тоннель за его спиной заканчивался тяжелой железной дверью, проржавевшей и старой. Дверные петли обросли толстым слоем ржавчины, коробка местами прогнила до основания, и в стене слева от нее зияла сквозная дыра, за которой клубилась тьма. Эва за спиной Мирвана приподняла повыше сферу бледного пламени, чтобы было лучше видно, и Мирван разглядел в этой самой дыре клубящуюся пыль и какой-то хлам по ту сторону стены. Вокруг них стояла полная звенящая тишина, в которой громко и звучно бухало сердце в груди Мирвана. Создатель, неужели мы туда пойдем? – мелькнула в его голове полная страха мысль Эвы, и он попытался подбодрить ее, преувеличенно бодро обратившись к своим спутникам: - Ну что ж, пора, друзья мои. Нам нужно просто подняться в северную башню, забрать Провидца и покинуть дворец незамеченными. Это не так уж и сложно сделать, если хорошо постараться. - Я с вами не пойду, - сразу же быстро сообщил Редлог, подняв глаза к потолку и глядя на него так, будто видел насквозь то, что было по ту его сторону. – В последний раз, когда я был во дворце, это закончилось не шибко хорошо для меня. - Ты имеешь в виду ту историю с королевой Ривен? По мне, так все неплохо так закончилось, - посмеиваясь в бороду, заметил Йори’Кан. Пошляк! – рассержено фыркнула в голове Мирвана Эва. - Я бы так не сказал, - прищурился Редлог. – Все бы хорошо закончилось, если бы она не натравила на меня свою стражу, узнав, что я не собираюсь здесь оставаться. - Вот шельмец! – довольно крякнула Димея’Кан, одарив Редлога хитрым взглядом, а тот неожиданно скромно потупил взор. - Давайте еще раз прогоним план, - энергично растер ладони друг о друга Мирван, оглядывая своих стоящих во тьме спутников. Надо признаться, зрелище они являли собой то еще. Димея с растрепанными нечесаными седыми волосами, в каких-то жутких обносках с горящим нездоровым энтузиазмом взглядом. Бесноватый Вао, одетый в штопанный-перештопанный плащ Анкана, худющий и косматый Йори’Кан, мрачно хмурящий кустистые брови, едва не скребущая затылком по потолку Эва со своими гигантскими бирюзовыми руками, в которых она сейчас нервно комкала какой-то платок. Ну и Редлог с медведем, но их в расчет брать было бессмысленно, они помогать не собирались. Что ж, зато все они знали, на что идут, и это очень обнадеживало Мирвана. Услышав эту его мысль, Эва очень выразительно на него посмотрела, и к ее мыслям на свой счет Мирван решил не прислушиваться. - Провидца охраняют радупы, а они способны видеть даже сквозь тонкие миры. Поэтому, чтобы они не насторожились, Вао Та’Кан отвлечет их внимание, выпустив Хаара Зу. – Мирван взглянул на высокого Сына Ночи и добавил: - Нужно, чтобы вы отвели их от двери выше по лестнице. Как только вы это сделаете, мы проберемся к Провидцу. Доведите их до второго окна после кельи Провидца, этого нам будет достаточно. - Я еще раз должен предупредить тебя, парень, что я не знаю, что он сделает, - негромко сообщил ему Бесноватый Вао. – В последнее время он стал почти неконтролируемым. Я попросил его нам помочь, но он согласился это сделать слишком быстро, и я не уверен до конца, что он не замыслил чего-то, что всем нам очень не понравится. - Я понимаю это, - кивнул Мирван. – На случай, если что-то пойдет не так, у нас всегда есть Эва. Я смогу соединиться с ней, как с Фаишалем, и ударить по ним всей возможной мощью, но я не хотел бы этого делать, чтобы не привлекать внимание Эвилид и Гротан Кравор. - Это последнее, что нам нужно в такой ситуации, - кивнула Димея’Кан, глядя на него. – Но не бойся, мальчик, все пойдет хорошо. Я вчера гадала на костях летучих мышей, и все говорит в нашу пользу. Да за что же мне это, Создатель? Почему мне не сиделось в родной Латайе? Зачем я вообще во все это ввязалась? – горестно забормотала в голове Мирвана Эва, но он решительно отбросил прочь ее голос. Мирван взглянул на Димею и проговорил: - Вы с Йори’Каном будете ждать у основания башни и не пропустите вверх никого, кто мог бы попытаться нам помешать. Но после удара грома вы прячетесь в соседнем закутке, помните, сразу после удара грома. На всю операцию у нас будет, согласно тому, что я видел в тонких мирах, не больше четверти часа, так что прошу вас всех быть очень внимательными и поспешить. Напоминаю еще раз: мы начинаем, как только лакей с двумя щетками спустится по лестнице башни. Все запомнили? - Не дурные авось, - пожала плечами за всех Димея’Кан. Эва в голове Мирвана заскулила на одной ноте, а он завершил свою речь: - После этого уходим в тоннели. Если получится – так же, как и вошли, если нет, я проведу. Я видел еще один вход в схроны за чертой крепостной стены, в северном направлении под лавкой ножовщика. Так, Редлог? - Да, там есть ход, - важно кивнул тот. - Вот и хорошо, - подытожил Мирван. Еще раз обведя всех глазами, он скомандовал: - Пошли. У нас есть время до полуночи, потом начнется шторм.