***
Нажимая кнопку «эспрессо» в кофейном автомате, Чонгук потирает глаза, чувствуя усталость. Альфа плохо спал этой ночью, в принципе, как и прошлой, ведь Чимину постоянно снились кошмары, отчего он вздрагивал и стонал во сне. Приходилось то и дело его успокаивать, легонько поглаживая по голове и прижимая к груди. К тому же запах этого омеги на самого альфу действовал очень странным образом. Порой Чонгука бросало в жар, так его организм реагировал на тревогу Чимина, которая усиливала аромат фундука. Но, как только Пак попадал к нему в объятия, ароматы молочного шоколада с нотками печенья создавали ощущение домашнего уюта, а у самого альфы наступало умиротворение внутри. Объяснить столь непонятные чувства, возникающие впервые в его жизни, он пока не мог, как и успокоить взбунтовавшиеся эмоции, которые менялись почти ежеминутно. Соглашаясь помочь другу своего дяди, Чонгук даже не подозревал, во что он опять вляпается. Привычный устав службы телохранителя был в голове чуть переписан под еле слышное сопение развалившегося на его груди Чимина, что жался к нему ближе и пускал слюни на белую рубашку. Небольшие пальчики крепко удерживали хлопковую ткань и продолжали портить идеальный вид педантичного хранителя этого омежьего тела. Знал бы Юнги, что оставляя Чонгука со своей парой, он рискует намного больше, позволяя постороннему альфе испытывать рядом с Чимином не только раздражение, но и необъяснимое ему притяжение. Пока ароматный напиток струйкой стекает в бумажный стаканчик, альфа, погруженный в свои мысли, стоит, оперевшись на кофейный автомат. Он пролистывает последние новости, клацая по экрану телефона, желая отвлечь себя от мучительных размышлений. По коридору носятся медсестры, бродят неприкаянно, как зомби, больные и суетятся посетители облаченные в обязательные бахилы и маски. Их собственные запахи витают в воздухе, смешиваясь с амбре лекарств, но даже среди всего этого удушающего микса Чонгук улавливает тот единственный, что кажется ему знакомым. Альфа принюхивается, раздувает ноздри, улавливая терпкий аромат бергамота, приправленный сладковатой ноткой сандалового дерева. Он врезается в нос и вызывает легкое раздражение, а как только Чон поднимает глаза и обращает внимание на его обладателя, то отчетливо понимает почему. — Где палата 0013? — звучит бархатный голос, который, видимо, действует завораживающе на хрупкую девушку, стоящую за стойкой. Хотя и внешность этого мужчины так же идеальна, как и тембр. Огромный, шикарный (ну если выключить буку и быть объективным) букет вполне мог бы сойти за прекрасное украшение волнистой шевелюры в качестве головного убора. А небольшой тортик, что держит в руке этот говнюк — полезной маской для лица. Чону хочется вдруг стать для этого мужика и парикмахером, и косметологом, сэкономив ему денег (так сказать) на поход в салон красоты. — А Вы кто пациенту из 0013? — уточняет девушка, косясь на цветы и тортик, вдобавок кокетливо покусывая колпачок от ручки. — Не переживай, я из приближенных, — на это она осматривает мужчину с ног до головы, часто моргая своими длинными ресницами, а Чонгук двигает желваками, метая мысленно в того невидимые кортики. — Прямо по коридору, крайняя дверь слева, — молоденькая медсестричка, что еще вчера улыбалась Чону во все тридцать два и приглашала на кофе, сегодня без угрызения совести флиртует уже с другим. — Спасибо, куколка, — подмигивает альфа и, развернувшись на пятках, вальяжно направляется в указанную ею сторону. Вот же сука! Он проходит мимо стоящего в тихом шоке Чонгука, который возмущён настолько, что у него заклинило челюсть, а рот он просто не успел закрыть. Мысли коучат мозг, засыпая вопросами, требуя срочным образом получить ответы. Откуда этот нахал узнал, что Чимин в больнице? Как посмел заявиться сюда? Че у них тут за любовный треугольник такой?! Нет, он не ябеда, Чонгуку просто непонятен весь этот расклад и до жути интересно, что по этому поводу думает сам Юнги. Но спрашивать в лоб он не будет, а терпеть всю эту хрень не может. Зачем ему нужна их шведская семья и странные предпочтения. С Чонгука, пожалуй, хватит! Лучше все-таки отказаться, пока это не зашло далеко. Пусть Юнги сам разбирается со своим неблаговерным. Ей-богу, достали… Альфа нервно листает телефонную книжку, набирая номер Мина. Гудки в динамике еще больше усиливают и без того болезненные ощущения в висках, а глоток горячего кофе, отхлебнутого сдуру, обжигает всё во рту. Сегодня день определенно не айс, в принципе, как и кофе. — Чонгук, мне сейчас не очень удобно говорить, — звучит хриплый голос. — Я на минуту… — Надеюсь, с моим омегой все в порядке? — на уточнении «моим омегой» Чонгука передергивает в очередной раз. Он пытается взять себя в руки и быть хладнокровным, мыслить рационально. — Ночью был еще один приступ. Сейчас вроде лучше. Я вот что хоте… — не успевает договорить, как его перебивают. — Очень надеюсь на тебя. Я снял квартиру, побуду пока здесь, чтобы Чимин мог спокойно вернуться домой и отдохнуть. Ты же понимаешь, ему сейчас не до меня. Как только врач позволит, отвези его к нам и побудь, пока я не вернусь. Карту-ключ оставил на журнальном столике. — А когда ты…? — очередная попытка перейти к сути так и остаётся неудачной. Ему опять не дают сказать. — Позаботься о нем, прошу, — тяжелое дыхание альфы заставляет задуматься, что Юнги скорее всего сейчас тоже несладко и грузить его дополнительными проблемами не по-джентельменски как-то. Ладно. Сейчас Чонгук возьмет себя в руки, остановит внутреннюю истерику и пойдет выполнять свой долг. Двухдневный недосып и все эти эмоциональные качели спровоцировали минутную слабость. Окей, было и прошло. Для полного счастья не хватает, чтобы Мин, приехав в больницу, действительно кого-то загрыз, как и обещал. У него гон, который всегда обостряет инстинкты и провоцирует внутреннего зверя. А повод как раз в палате Чимина тусуется, ни о чем не подозревая. Прекрасная возможность: и тортиком закусить, и цветы на могилку пристроить. — Хорошо, я понял, — посторонний шум заставляет замереть, как только Чонгук слышит в динамике телефона чей-то приятный голосок, принадлежащий однозначно не Юнги. Он что-то щебечет еле слышно, а старший альфа, видимо, просекая причину заминки Чонгука, быстро выпаливает: «Перезвоню!» и обрывает вызов. — Что, блять? — рык разносится по коридору, а пребывающий в ахуе альфа замирает с телефоном в руке. Ему же не послышалось, правда? Юнги не один, скорее всего, развлекается с другим омегой. И нет, Чонгук, конечно, не монах какой-нибудь, но еще день назад Мин представил Чимина как пару, а сейчас бесстыдно пиздит. Несколько секунд на то, чтобы привести себя в норму, а потом еще пару минут, чтобы принять существование этого невероятного пиздеца. Он так яро обвинял Чимина в измене, но, видимо, в их с Юнги паре это норма. Куда катится этот мир? Чонгуку не понять этих нравов. Раз так, тогда зачем ему самому заморачиваться? Пошло оно все лесом, гори синим пламенем! Пожалуй, это все беспокоит больше его, чем эту неадекватную тройку или четверку. Не его это дело, действительно! Он же не ментор какой-то, чтобы учить двух взрослых людей уму-разуму. Стоит забить на всё и просто выполнять свою работу. В конце концов, Чону за это прилично платят. Пройдя пятиминутную саморефлексию, альфа допивает уже подостывший кофе и, выбросив в урну небрежно смятый стаканчик, двигается в сторону палаты. Застать Чимина в объятьях его любовника не хочется от слова «вообще», устроить скандал — как бы ни прав, ни оснований нет. Поэтому, преодолев этап внутреннего противостояния, Чон медленно открывает дверь, прислушиваясь к голосам. — Он нанял тебе телохранителя? — ненавистный бархатный тембр звучит скорее с нотками радости, нежели возмущения, что удивляет Чонгука. — Я поражен, конечно… Странно, что Мин наконец-то решился, но это определенно хорошо. — Я не знаю, насколько это хорошо, — омега делает паузу, а потом говорит в полголоса: — Он какой-то стрёмный… И я чувствую рядом с ним себя странно, — вот тут у Чонгука и заканчивается терпение. Мало ему пережитого стресса за эти пару дней? Слышать, что его оказывается несправедливо считают причудливым неадекватом, как минимум, обидно, особенно после всего, что произошло между ним и омегой за последние сутки. — А как ты себя чувс… — бергамотовый альфа не успевает договорить, потому как Чонгук, не желая больше слышать оскорблений в свой адрес, достаточно громко открывает дверь, обращая на себя внимание и заставляя замолчать. И хотя Чон всегда выглядит с иголочки, произвести первое и ошеломляющее впечатление на этого нахала Чонгуку вряд ли удастся. Внешний вид, как назло, оставляет желать лучшего, ибо выглядит альфа слегка потрепанным, то ли жизнью, то ли этим нерадивым омегой. Честно говоря, прошли только сутки, а Чон уже заебался быть нянькой Паку. — Ты проснулся? — звучит грубовато, а взгляд альфы направлен в сторону малоизвестного мужика, что сидит на краешке кровати и держит Чимина за руку. — Не помешал? — добавляет бесцеремонно, проходя вглубь комнаты, чувствуя нарастающую злость в сторону брюнета, который при виде Чонгука даже не пошевелился. Сидит, сука, и по прежнему держит омежью руку, провоцируя в альфе необъяснимое желание подойти ближе и хуйнуть его с локтя, чтобы стереть с лица квадратную улыбку, ну или выбить парочку передних зубов. — Нет. Познакомьтесь… — как-то робко отвечает Пак с небольшой заминкой. — Это Тэхён. Запах бергамота усиливается, обжигая все внутренности, как только наглец поднимается с уже насиженного места и, вальяжно подойдя к Чонгуку, протягивает свою ладонь. — Так это ты хранитель тела моего дорогого омеги?! — он растягивает ухмылку, а Чон еле сдерживает себя, чтобы не зарычать. Какого хрена вообще этот мудак так открыто заявляет права на Чимина? — Меня зовут Тэхён. Удерживая внутреннего зверя пока еще на поводке, альфа бросает оценивающий взгляд и нехотя подаёт руку. — Чон Чонгук, телохранитель, — он намеренно сжимает своей крепкой ладонью изящные, длинные пальцы, желая показать свою силу и сделать тому больно. — Приятно познакомиться, — Тэхён пристально смотрит ему прямо в глаза, а потом вопросительно поднимает правую бровь. — Может, отпустишь уже мою ладонь? Сердце предательски стучит, а внутри бушуют эмоции. Чонгук искренне не понимает, почему всех, кто ошивается рядом с Чимином, ему хочется придушить? Что это за чувство такое и какое ему дело, с кем именно общается Пак? Да он в принципе его особо не знает, чтобы париться этими вопросами, но контролировать собственные эмоции впервые реально сложно. В палате поднимается температура, а запахи бергамота и кофе с коньяком смешиваются и становятся настолько концентрированными, что обоим альфам, стоящим друг напротив друга, даже тяжело дышать. Чонгук не только чувствует собственно напряжение, но и слышит тяжелое дыхание напротив. Глаза Тэхёна непроизвольно темнеют, а на лице ухмылка превращается в оскал. Гробовую тишину вдруг прерывает шуршание постели и чье-то милое чавканье. Вынырнув из угара стоящих облаком запахов и синхронно повернув в сторону головы, альфы замечают сидящего в позе лотоса Чимина. Он устроился на постели поудобнее, как будто в кинотеатре, предвкушая их ссору, как горячую сцену из боевика. Правда, вместо попкорна у него принесенный Тэхёном торт, жует его с удовольствием. На верхней губе остался сливочный крем, а в уголках рта виднеются остатки шоколада и это выглядит так мило и сексуально одновременно, что альфы опять синхронно сглатывают. — Продолжения, я так понимаю, не будет? — ехидная улыбка омеги возвращает в реальность Чонгука. — Я так понимаю, тебе легче? — огрызается альфа и, отойдя к окну, присаживается в кресло. — Да, тем более Тэхён пришел, а рядом с ним я чувствую себя в безопасности, — Чимин переводит взгляд на бергамотного альфу, одаривая его широкой улыбкой. — Ты можешь быть свободен, Чонгук, — омега возвращает своё внимание к Чону. А вот и проявление настоящей сучьей натуры этого ангелочка. Недолго музыка играла… Альфа чувствует себя использованным этим наглецом. Ещё вчера омега прижимался к нему, глубоко вдыхая его запах и ища защиту именно в его крепких объятиях, а сегодня ведет себя так, как будто ничего не произошло. Нет, не то чтобы Чонгук на что-то конкретное рассчитывал. Просто было весьма приятно стать для кого-то щитом. Но, видимо, это его очередное заблуждение. — Я, пожалуй, останусь, — он вальяжно закидывает ногу на ногу и специально покачивает ею. Ага, щас! И не таких видали… — Пожалуй, не стоит, — омега меняется в лице, а в глазах появляются искры от нарастающего раздражения. — Чего так? — Я не нуждаюсь в тебе… — Чимин запинается и тут же себя поправляет: — В Ваших услугах, господин Чон. — Вчера вечером я этого не заметил. — Чего? — омега напрягается, привставая с постели. — Ты сам меня просил остаться, — альфа ухмыляется и с невозмутимым лицом поправляет свои слегка растрепавшиеся волосы. — Убирайся! — разносится по комнате, а босые ноги омеги касаются прохладного пола, покрытого плиткой. — Обуйся! — хором орут альфы, а потом опять переглядываются, в очередной раз удивленные своей синхронностью. — Я сейчас Юнги позвоню, — Чимин хватает с тумбочки свой телефон и нервно клацает своими маленькими пальчиками по сенсору. В палате снова наступает тишина, такая, что слышны гудки вызова, на который даже спустя двадцать секунд никто не отвечает. Чимин сбрасывает вызов и с раздражением швыряет гаджет на постель, бурча себе под нос какие-то ругательства. — Я дозвонюсь ему и скажу, что сам отпустил Вас, — он опять обращается к Чону, который продолжает за ним наблюдать. — Да я бы с удовольствием ушел, поверьте. Особого желания терпеть Ваши истерики у меня нет, — альфа делает небольшую паузу, пристально уставившись на Чимина и наблюдая за изменениями в его мимике. — Но, к сожалению, вынужден остаться. Без разрешения работодателя я не могу покинуть свой пост. Омега шумно фыркает, откладывая коробку из-под торта на прикроватный столик, и вытирает губы рукавом розовой пижамы, пыхтя, в возмущении скрещивает руки на груди. — Я могу и сам решать, нужен мне телохранитель или нет, — по выражению лица видно, что он взбешен таким заявлением, отчего Чонгук мысленно ставит галочку. Видимо, он нашел его уязвимое место, теперь можно играть по-честному, нанося ответный удар. — Возможно, ты можешь решать, что делать тебе, но не мне. Не ты мой работодатель, — на этих словах альфа устало откидывает голову на спинку кресла, переводя взгляд на Тэхёна и видя, что тот стоит вообще в шоке от услышанного. — Я хочу уйти из этой богадельни, — омега все-таки ныряет ногами в пушистые белые тапочки и направляется к шкафу, должно быть, в поиске своих вещей. — Тэ, отвезешь меня домой? Хотя нет! Я хочу на шоппинг!***
Глядя на развалившегося рядом Тэхёна, альфа искренне надеется, что это их последний на сегодня бутик. Он постукивает пальцами по подлокотнику велюрового дивана, поглядывая на бархатные шторы примерочной. Четвертый час скитаний по магазинам — мероприятие не для слабонервных, а пакеты с покупками уже не вмещаются в широких ладонях. Чимин в отместку за больничную перепалку сделал из своего персонального телохранителя профессионального носильщика, что жутко бесит. И если у Чона изрядно сдают нервы, то бергамотовому отморозку, видимо, все это не впервой. Сидит спокойный, как удав, листая в телефоне ленту Твиттера, в ожидании очередного показа мод. — Да успокойся ты, — подаёт голос Тэхён, не отрываясь от гаджета. — У Белоснежки шопинг как антистресс. Пусть лучше так развеется, чем будет в больнице хандрить. Скоро устанет и успокоится. — А я и не нервничаю, — признаться этому холёному альфе, что Чон уже фактически на грани — разрушить пятичасовую стратегию, которую он тщательно выстраивал. Не так уж и просто изображать равнодушие, когда из ушей валит дым. — Угу… То-то я смотрю, у тебя нервный тик начался. Ты же скоро дырку в диване пробьешь, — его взгляд падает на пальцы Чонгука, что резко останавливаются, переставая стучать по обивке. — Мне на работу пора. И так еле вырвался на пару часов, а провел с вами полдня. Надеюсь, я могу на тебя его оставить? — Тэ кивает в сторону примерочной и, развернувшись корпусом, пристально смотрит на Чона. — В смысле? — рычит тот. — Я его телохранитель. Не забыл? — Ну, видимо, он твой статус пока не признал, — переводя взгляд на стоящие в ряд пакеты, Тэхён гаденько так ухмыляется. — Вижу, ты больше на няню походишь. А-ха-ха! — Не нарывайся! Не посмотрю, что мы в публичном месте. — Да угомонись ты, не стоит тут перья распускать. Я хочу, чтобы моя Белоснежка была в безопасности. Готов даже подружиться с тобой ради этого. — Смешно, — Чонгук фыркает и опять начинает стучать пальцами по подлокотнику. — Не вижу причин для смеха. Я бы на твоем месте со мной дружил. — С чего это вдруг? У меня есть клиент и это не ты, а Юнги. — Ну… Я, конечно, рад, что этот импульсивный придурок наконец-то позаботился о нашем омеге, — на моменте «о нашем» Чон непроизвольно кривится, представляя вероятный тройничок. — То-то, я смотрю, вы его поделить не можете, — бурчит себе под нос и поворачивает голову в сторону примерочной, реагируя на голос Чимина. — Ну как? — омега смотрит на Тэхёна и крутится у зеркала, разглядывая свой образ. Облегающие классические брюки, что повторяют все контуры (особенно сзади) и демонстрируют идеальные ноги и бедра. Шелковая рубашка цвета электрик, расстегнутая на пару пуговиц — все идеально подобрано и чертовски сексуально сидит на нем. Тэхён слегка присвистывает, видимо, как и Чонгук, оценивая прикид. — И куда ты в этом наряде собрался? — его правая бровь ползет вверх, а Чон сглатывает образовавшийся в горле ком, пока никто не увидел и лишнего не подумал. — Я через неделю улетаю в Нью-Йорк на открытие новой галереи, — отвечает омега, игнорируя пожирающие взгляды молодых альф, которые разве что языки не высунули. — Нужно выглядеть соответствующе. — Был бы я твоим альфой, никуда бы тебя не отпустил. Тем более в таком виде, — хохочет Тэхён, а потом, когда случайно ловит на себе удивленный взгляд Чонгука, замирает. — Что? — он меняется в лице и красивую улыбку сменяет ехидный оскал. — Да ладно, расслабься, я друг детства этой Белоснежки…***
Обиженный на весь мир и в первую очередь на себя, Чонгук ведет машину уже двадцать минут, не говоря ни слова. Он изредка поглядывает в зеркало заднего вида, в котором пытается рассмотреть отвернувшегося к окну омегу, что взаимно его игнорирует. В голове калейдоскоп мыслей, в сердце — странное облегчение, а в ладонях кожаная обивка руля, который альфа то и дело сжимает до характерного скрежета. — Чонгук, — внезапно почти у уха звучит милый голос, обращая на себя внимание, а небольшая ладошка легонько касается плеча. — Отвези меня в поселок и езжай домой. Я же вижу, ты устал. Тебе тоже нужно отдохнуть, — и хотя Чимин впервые хотел быть заботливым по отношению к альфе, Чон в порыве злости этого не замечает. — Мы это обсуждали. Не беси меня, — альфа сбрасывает его руку и рычит в ответ. Настроение и так на взводе, а для полного счастья не хватает потом объяснять Юнги, почему Чон не сдержал слова и оставил Чимина одного. — Да пошел ты, — Пак отодвигается и что-то ещё бурчит себе под нос, но этого Чон уже не слышит. Реакция альфы, видимо, огорчает омегу, и по салону автомобиля разносится терпкий запах фундука. Чонгук поворачивает голову в сторону и видит прижавшегося к правой двери Чимина, что грустно смотрит в окно и шмыргает носом. В груди что-то переворачивается, а стыд за собственную несдержанность расползается ядом по венам и скручивает все внутри. — Прости. Я обещал Юнги, что буду все время рядом. И да, он просил передать, что снял квартиру, чтобы тебя не беспокоить. Вернется, как только закончится гон, — произносит он, переключаясь на звук навигатора. Подъехав к шлагбауму, который является пропускным пунктом в элитный поселок, автомобиль притормаживает. Альфа оглядывается по сторонам, оценивая уровень безопасности и отмечая, что невзирая на заявленную секьюрность, камер наблюдения всего две, да и забор по периметру весьма хилый. Застройщик, видимо, делал акцент на красоту, создавая атмосферу комфорта, нежели реально заботился о защите жильцов. Воспользовавшись пластиковой картой-ключом, что оставил ему Юнги, Чонгук нажимает педаль газа и въезжает на освещенную аллею, по бокам которой расположены небольшие двухэтажные коттеджи и высаженные в качестве озеленения невысокие туи. Эти дома реально подходят больше семейным парам, чтобы коротать вечера с любимым человеком в окружении раскидывающих игрушки волчат. Альфа с детства мечтал о собственном доме, в который сможет привести истинного и наслаждаться жизнью со своей парой. Сейчас, после нескольких испытанных любовных разочарований, эти мечты кажутся детской наивностью, а искренняя любовь — глупыми сказками на ночь. Нет, Чон до сих пор желает встретить своего предназначенного, но оледенелое сердце вряд ли разгорится вновь. «Вы прибыли в место назначения» — приятный женский голос заставляет сбросить пелену размышлений и вернуться в реальность. А как только машина полностью останавливается, сзади слышится щелчок открывающейся двери, а через несколько секунд сильный хлопок ее закрытия. Альфа неспешно глушит мотор и, выйдя из автомобиля, видит спину омеги, что уже стоит у ворот коттеджа и набирает код замка. И пока Чон возится с пакетами, пытаясь вытянуть их из багажника, Чимин змеей ускользает в открывшуюся калитку и бросает ему напоследок: — Вещи завтра заберу! Альфа срывается с места, не обращая внимания на разбросанные по тротуару пакеты, и ломится в закрытую дверь. — Черт! Чимин, открой, иначе хуже будет. — Я же сказал: езжай домой! Что не понятно? — звучит уже отдаленно. Альфа продолжает тарабанить в железную дверь, чувствуя, что сбивает костяшки. Необъяснимая тревога внезапно сковывает тело, а в следующую секунду он слышит истерический крик. — Чооон!