***
Сидя на заднем сиденье и трогая стекло автомобильного окна окольцованными в серебро пальцами, Чимин отмечает, что на улице стало прохладнее. Уже октябрь, и совсем скоро температура упадёт до минусовой, а в Сеуле выпадет первый снег. Он придвигается ближе и выдыхает теплый воздух на прохладную поверхность, а потом подушечкой указательного пальца вырисовывает небольшое сердечко, вспоминая, как сильно в детстве любил зиму. Стремительное взросление, непосильный груз ответственности за собственную судьбу, возложенный на него родителями, вследствие чего омега так и не смог сполна насладиться столь беззаботным временем. Порой желание быть ребенком накатывает с такой силой, что хочется бросить все. Купить скейт, надеть рваные джинсы, яркие кеды и получить удовольствие от езды по узеньким улицам. Собрать для будущих воспоминаний прилетевшие в спину ругательства от седовласой женщины, которую он чуть не сбил, чтобы потом думать об этом с улыбкой. Омега украдкой поглядывает на хмурого альфу, сидящего за рулем авто и выпускающего вайбы раздражения. Тот сжимает до скрежета руль и изредка поглядывает в зеркало заднего вида. Почему-то хочется прильнуть к нему, чтобы успокоить и позволить обнять себя большими горячими ладонями. Как тогда, в больнице, когда у Чимина случился очередной приступ. — Чонгук, — не в силах сдерживать себя, омега наклоняется ближе и шепчет почти у уха альфы. Небольшая ладошка легонько касается плеча, и Пак ощущает незримый разряд электричества, пронзающий всё его тело. — Отвези меня в поселок и езжай домой. Я же вижу: ты устал. Тебе тоже нужно отдохнуть, — хотя бы таким образом он хочет показать Чонгуку, что ему и правда жаль. Стыдно за собственные истерики, несдержанность, за две бессонные ночи, которые альфа мужественно перенес. За его потрепанный вид и такие же потрепанные нервы. Сейчас Чимином овладевает чувство вины за своё поведение и ничем не оправданные эмоции. В принципе, что плохого ему сделал Чон? По крайней мере именно он оставался с ним все эти дни, и именно он заботился о нем, а не альфа, с которым он в паре. Настроение опять переходит в стадию «Ебать мозг», а сожаление съедает изнутри. Впервые со дня их знакомства омега хочет быть взрослым. Не швыряясь колкими фразами, не пытаясь укусить, а просто по-человечески дать возможность альфе немного отдохнуть. Тому реально сейчас необходимы горячий душ и здоровый сон. — Мы это обсуждали. Не беси меня, — к сожалению, такого благородного жеста Чонгук не оценивает, жестко сбрасывая его руку со своего плеча. Чимин отпрыгивает на прежнее место и с гримасой всемирной скорби на лице надувает обиженно губы. Прежние мысли и чувство вины тают, как дым, и уже через несколько секунд превращают Чимина в привычную для Чона сучку. — Да пошел ты, — звучит с досадой, а на глаза предательски накатывают слезы. Омега чувствует, как собственный терпкий запах фундука заполняет салон автомобиля, но контролировать своё тело, как и нахлынувшие эмоции, он не может. Опять отворачивается к окну и смотрит пустым взглядом, изредка вытирая уже покрасневший нос. — Прости. Я обещал Юнги, что буду всё время рядом. И да, он просил передать, что снял номер в отеле, чтобы тебя не беспокоить. Вернется, как только закончится гон, — звучит с переднего сиденья то, что уже не имеет значения, а приносит лишь большее огорчение. Мало того, что этот нахал ему нагрубил, так ещё и отметил, что Юнги нескоро приедет домой. Автомобиль медленно въезжает в поселок и двигается по знакомой улице. Чимин грустно смотрит в окно, пытаясь себя понять. Он не хочет сейчас оставаться один, но и с Чонгуком принципиально не останется. Очередной поворот, и уже виднеются знакомые ворота, а Пак хватается за ручку и выжидает. Как только альфа паркует машину, Чимин открывает заднюю дверь и срывается к калитке. Чонгук выходит следом и молча шуршит пакетами, пытаясь вытянуть их из багажника. Омега останавливается у железной двери, вводит необходимую комбинацию цифр и, в последний раз глянув на Чона, резко влетает во двор, захлопывая за собой дверь. Довольный тем, что ему удалось улизнуть от своего бодигарда и хоть чем-то ему насолить, Пак идет по выложенной плиткой дорожке и наслаждается ором Чонгука за спиной. Тот тарабанит в железную дверь и выкрикивает какие-то угрозы в его адрес, на что омега лишь улыбается, оголяя маленькие клыки. Красивое озеленение подсвечивается ночными фонарями, а сам особняк погружен во мрак, но Чимина это не беспокоит, ведь сенсорные лампы установлены по всему периметру. Мысли о том, что когда-то по территории будут бегать их с Юнги общие волчата, прерывает шум плеска воды и чья-то мелькающая в бассейне голова, что хорошо видна в лунном свете над поверхностью. Юнги сейчас не дома, а с учетом последних событий он рискует встретить непрошенных гостей. Чимин останавливается, каменея, улыбка слетает с лица, а сердце норовит сдать норматив, который, видимо, он не сдал в институте. — Чооон! — орет он скорее рефлекторно, чем осознанно, и видит, как злосчастная голова пропадает в недрах воды бассейна. — Чонгук! — чувствуя, что от ужаса холодеет кровь, омега поворачивает голову и наблюдая, как мускулистая тушка телохранителя уже перемахивает через забор, а в следующую секунду оказывается рядом. — Что случилось? — пыхтит бодигард и заслоняет собой перепуганного Чимина. — Почему ты убежал?! Блять, когда ты уже поймёшь, что всё это не шутки?! — причитает он и, выхватывая пистолет из кобуры, оглядывается по сторонам. — Там, — шепчет омега, показывая дрожащей рукой в сторону бассейна, а у самого подкашиваются ноги. Он хватается за сильную руку Чонгука, пытаясь удержать равновесие. — Тебе плохо? — обеспокоенный голос Чонгука дарит приятные ощущения, что в обиду его не дадут, а крупная рука придерживает за талию, прислоняя к своей спине. — Там чья-то голова, в бассейне, — опять шепчет омега, прижимаясь к Чонгуку сильнее. Собственный аромат усиливается в воздухе, смешиваясь с запахом коньяка. — Ты можешь стоять? — телохранитель поворачивает голову и смотрит на зажмурившегося Пака. — Мне нужно сходить и посмотреть, кто там. — Я… Не оставляй меня, пожалуйста, — хватаясь за пиджак Чона, как за спасательный круг, Чимин тянет его на себя, не желая отстраняться. — Я быстро посмотрю и сразу вернусь, а ты постой тут на месте и никуда не отходи. Ладно? — он отцепляет от своего пиджака как будто приросшие пальцы и, гладя омегу по щеке, произносит непривычно ласковым тоном, от которого Чимина бросает в жар: — Будь умницей, я сейчас. В этот момент пловец выныривает с другой стороны бассейна и Пак, не удержавшись, обращает на себя внимание громким криком. — Вон там, посмотри! Мирно плавающий человек, явно не ожидавший гостей, тут же поворачивается к озабоченной парочке, являя их взору свою персону. — Ханна?! Мать твою! — выкрикивает омега, узнавая в пловце домработницу. — Ты с ума сошла так пугать?!***
Выпив две чашки какао для успокоения и отчитав несчастную женщину, что решила устроить себе релакс в отсутствие хозяев, Чимин сидит у камина, наблюдая, как красиво играют яркие огоньки. Они отзеркаливаются в его в зрачках, будто намекая, что этот омега ещё тот дьяволенок. Конечно, а как его ещё назвать? Перепугал пожилую домработницу, чуть не организовал инфаркт Чонгуку, которого мучает уже который день своими закидонами, и сидит себе теперь в теплых носочках и белой пижаме, рассматривая огоньки. Если бы только знали его партнеры, каким уязвимым на самом деле может быть Пак, поголовно применяли бы все методы воздействия на строптивую истеричку. — Где Ханна? — звучит хрипловатый голос за спиной. Чимин разворачивается и видит идущего к нему альфу. Тот уже принял душ и вытирает полотенцем мокрые волосы, устраивая на голове бардак. — Я убил её и закопал на клумбе, чтобы больше не пугала меня своим бикини и шапочкой для купания, — огрызается Пак, вызывая у Чона приступ умиления и легкий смешок. Видеть омегу таким воинственным ребенком с надутыми от обиды губами выше его бодигардских сил. — Мне нравится, что у тебя есть чувство юмора. Думал, ты только капризничать можешь или орать, — альфа специально подтрунивает над Паком, наслаждаясь тем, как тот меняется в лице. — Сейчас договоришься и пойдешь вслед за Ханной! Я отправил её домой. — Где я буду спать? — альфа игнорирует последние слова омеги и подходит ближе, горой возвышаясь над ним. От него исходит жар, и Чимин даже на расстоянии ощущает это всем своим телом. — У вас же есть комната для гостей? — серые спортивки и черная футболка в размере оверсайз выделяют подкачанную фигуру и упругие мышцы, а от жилистых вен на руках альфы у Чимина почему-то пересыхает во рту. Даже одетый по-домашнему Чон выглядит горячо, и это неоспоримый факт. — Прости, у нас там ремонт, — омега вскакивает с места и поправляет скомканный плед. — Не против поспать тут, на диване? Он мягкий и удобный. Альфа смотрит строго, и Пак не понимает: он недоволен или зол? Сам же настоял остаться, так чего теперь носом крутит, не к себе же в спальню его приглашать? — Я так спать хочу, что готов отключиться на полу. В любом случае, тут будет удобнее, чем на кресле в больничной палате, — присаживаясь на край, Чон потирает покрасневшие глаза и прикрывает рот ладонью, зевая. — Двери все запер? На сигнализацию поставил? — Да, ты мне повторил это уже десять раз! — омега уносит чашку на кухню, а потом желает Чонгуку спокойной ночи и поднимается на второй этаж.***
Отель «Sky park» является тем местом, где Юнги проводит свой гон, если Чимин по каким-то причинам недоступен в эти дни. Причём недоступен и в физическом, и в эмоциональном смысле, ведь помимо длительных командировок, в которых он часто бывает, иногда у него срабатывает режим сучки. Плохое настроение омеги, головная боль или внезапно образовавшаяся обидка — весомые поводы, чтобы выставить своего альфу за дверь, наигранно морща нос от усиливающегося запаха белого рома и мяты. — Вернешься через три дня, — говорят ему в такой момент и вручают спортивную сумку со сменным бельем. — И не раньше. Я не хочу умереть молодым и красивым от удушения твоими феромонами. Демонстрируя уважение к желаниям партнера, Мин плелся в отель, снимал номер, в первый раз даже кидая Чимину в какао-ток видосики, где он дрочит на его светлый образ. На полученное «Фу!» Мин, конечно же, улыбался и, закатывая глаза, доводил дело до логического завершения, представляя перед собой дерзкого Чимина. Да, он любит его именно таким — непостоянным, взрывным и с ебанцой в характере. Вся их жизнь больше походит на американские горки, ведь сложно угадать, в какие ебеня занесет Пак Чимина в этот раз. Именно в такие моменты, когда затраханный спермотоксикозом Юнги пытался подручными методами снять напряжение, пришло решение обзавестись временным партнером для гонов. Молодой мальчишка, привязавшийся в клубе Намджуна, оказался как нельзя кстати. Да, немного нагловатый, но умеющий в постели всё и даже больше, чем нужно для его возраста, устраивал Мина на все сто процентов. Вот и сегодня они уже второй раз встречаются в этом отеле, где для Юнги придерживают уютный номер с джакузи и видом на город. — Какого хрена ты решил, что можешь открывать свой рот тогда, когда он не занят моим членом? — Юнги недовольно сбрасывает звонок, понимая, что голос омеги на заднем фоне был отчетливо слышен Чонгуку. Он искренне надеется, что тот окажется парнем с мозгами и не сболтнёт ничего лишнего Чимину. Альфья солидарность и уважение к работодателю — залог успеха в таких делах. А вот Су Юнга надо проучить, чтоб неповадно было его подставлять. Юнги для полного счастья сейчас не хватает проблем со своим омегой, который, прознав о таком его времяпрепровождении, без раздумий пошлёт его к чёртовой бабушке. В этом Мин даже не сомневается. Именно поэтому их отношения с Су изначально оговорены — ничего серьезного, только секс и иногда приятная компания для беседы в клубе Намджуна. Омега не должен рассчитывать на большее и строить воздушные замки. Так какого хрена он о себе возомнил, подвергая раскрытию их порочную связь? — Юнги, — парень встает на широкой гостиничной кровати в позе кошечки, зазывно прогибая спину, чтобы заинтересовать альфу чем-то более продуктивным, нежели никому не нужный сейчас скандал. Альфы в гон такие раздражительные, что любое неверное действие может испортить вечер, но Су, уже не первый раз помогающий Юнги в таком деликатном деле, знает, как правильно подобраться к нему. — Не в этот раз, Су Юнг, — Мин прищуривает и без того узкие лисьи глаза и шипит, показывая небольшие белые клыки. — То, что я пользуюсь твоими услугами в гон, не значит для меня ровным счетом ничего, кроме снятия напряжения. Ты прекрасно знаешь, что я несвободен, и мой омега для меня — всё. К тому же, ты получаешь немалую плату за то, что я провожу время с тобой. И только лишь потому, что Чимин еще слаб после капельниц, я не хочу его тревожить своим гоном. — Видимо, не так ты в нем заинтересован, если пользуешься моими услугами, — возражает Юнг, продолжая выгибаться в спине и намеренно покачивать бедрами. — Не тебе судить о степени моей заинтересованности в нём, — Юнги наклонился ближе, хватая омегу за воротник тонкой полупрозрачной блузки. — И правильно ты сказал, что оказываешь мне услуги. Будь добр, окажи еще одну — научись молчать, когда тебя ни о чем не спрашивают. А сейчас, если ты меня услышал и сделал выводы, можешь раздеваться. Мне нужно снять стресс! Полупрозрачные шторы скрывают городской пейзаж, основной свет в комнате выключен, лишь только по бокам горят ночники в виде бутонов лотоса. Богато обставленный номер с репродукциями известных картин напоминает альфе их с Чимином спальню, где любимый омега постоянно меняет полотна. Вот и сейчас Юнги знает, что стоит ему прикрыть глаза, и он с лёгкостью может представить перед собой Пака с его крышесносным запахом, заполняющим легкие альфы. Ноздри Юнги непроизвольно дергаются, пытаясь отыскать любимый аромат, пока Су Юнг возится в кровати, но, к сожалению, в комнате стоит приторный запах дыни. Слышно, как на пол летят лакированные сапоги-ботфорты на высоком каблуке, а, приоткрыв глаза, альфа видит омегу, что лениво расстёгивает блузку на несколько пуговиц, словно зазывая его продолжить начатое. — Дальше я сам, — хрипит Мин, подходя к кровати и ослабляя галстук, который уже давит шею. Температура тела очень быстро поднимается, а на висках опять выступает пот, делая волосы немного влажными. Сердце набирает темп и бьется сильнее, а член как по команде дёргается, когда на омеге натягивается рубашка, обозначая темные соски. — Ближе, — командует Юнги, желая показать свою власть. Ему нравится повиновение, правда только с Су. Если бы на месте мальчишки был Чимин, то он обязательно заставил бы Юнги за ним побегать. Су подтягивается на кровати, сев у самого края, и позволяет Юнги схватить себя за шею. Тонкие пальцы крепкой руки альфы впиваются в нежную кожу, оставляя красные следы. Омега дёргается, когда Юнги сдавливает его шею слишком сильно, и хрипит, но Мин не убирает руки, пока не замечает затаившийся в глазах мальчишки испуг. — Еще раз выкинешь подобное — лишишься всего, что я тебе даю. Ты меня понял? — Понял, — шипит омега, а Юнги ослабляет хватку и толкает его на кровать. Он рывком разрывает прозрачную рубашку, оглаживая узкую талию парня, в очередной раз понимая, что ни один из партнеров, бывавших в его постели, не сравнится с Чимином. Их было немало до Пака, правда, с того дня, как они начали встречаться — только Су Юнг, который то и дело пытается подражать Паку. Он всё больше бесит своей нарочитой схожестью — даже волосы перекрасил в тот цвет, какой сейчас у Чимина. Закачал в губы ботокс, купил кучу шмотья в его стиле и постоянно ходит в маникюрный салон. Юнги смотрит, как его пальцы с отполированными ноготками впиваются в простыни, но и они не могут быть такими милыми и пухленькими, как у его омеги. Хочется, чтобы гон закончился побыстрее, и можно было вернуться в объятия реальной зависимости и страсти. Су жадно облизывается, когда Юнги, расстегнув пуговицу на брюках, под хруст молнии стягивает их немного вниз, позволяя омеге продолжить дальше. Мин дает себя раздеть, и, пока Су возился с его брюками, альфа на мгновение прикрывает глаза, представляя рядом с собой Чимина. Он скидывает с себя остатки одежды и, перевернув омегу на живот, не церемонясь валит его на кровать. Не заморачивается прелюдией, раздвигает его ягодицы и сразу же входит, зная, что тот всегда готовится к их встречам. Мальчишка довольно охает, выпячивая задницу назад, чтобы Юнги вошел глубже. Тот совершает размашистые движения, совершенно не жалея омегу, и через несколько ритмичных толчков кончает, изливаясь Юнгу на спину. Омега ворочается, пододвигаясь к альфе поближе, но настроения довести партнера до оргазма у Юнги нет. Он валится на спину и смотрит в потолок, напряженно дыша. Чувствуя небольшое облегчение и в то же время ощущая горечь, альфа пытается выровнять сердцебиение, пока несчастный омега ерзает рядом с ним. Игнор Юнги всё-таки дает осознание, что пока продолжения не ожидается, а значит, придётся удовлетворять себя самому. В конечном итоге, Мин всегда платил ему за собственное удовольствие, а о потребностях самого Су речи не шло. Ничего, мальчишка дождется своего звездного часа. Он обязательно добьется расположения альфы и уберет с дороги ненавистного ему соперника. Он многим готов пожертвовать и делает это уже сейчас, позволяя пользоваться своим телом и временем. Но всё меняется, всё может произойти и с Чимином, и с ним самим. Пока омега продумывает свой план, Юнги прикрывает глаза. Он вспоминает сцены близости с любимым омегой, которого готов ублажать и бесконечно целовать. В каждой секунде их секса наслаждение Чимина всегда в приоритете для Мина, и если бы не больница и вся эта ситуация с угрозами, выматывающая психику Пака, он бы точно провел этот гон вместе с ним. Из болезненных мыслей вырывает телефонный звонок. Альфа нехотя тянется к прикроватной тумбочке, а увидев имя звонившего, тяжело вздыхает. Отложить неприятный разговор не получится, ведь даже здесь, в тайном номере отеля, о котором знают лишь доверенные лица, Юнги не может отключить телефон, беспокоясь о состоянии Чимина. Он на минуту замирает, раздумывая, брать ли трубку, и вспоминает их уютное гнездышко, совсем не похожее на эту комнату. Пусть Мин и отвалил за номер несколько тысяч зелени, ничто здесь не располагает к тишине и уюту. Дорогое дерево, искусная отделка, самые современные навороты, умело стилизованные под старину, остаются такими пустыми, будто картонными, потому что рядом нет Чимина. Когда его смех не наполняет комнату, Юнги кажется, что он живет в каком-то вакууме и прежде всего эмоциональном. Он привык к шуткам своего омеги, к его внезапным приступам любвеобильности, и к таким же неожиданным взрывам агрессии. На контрасте — пресный Су Юнг, готовый на все, лишь бы почувствовать в себе член альфы, безлико теряется в общей массе, становясь для Мина лишь предметом интерьера. Не больше, чем то шикарное, обитое бархатом кресло в углу. Или журнальный столик с резными ножками посреди комнаты — такой же дорогой, но такой же бездушный. Телефон продолжает надрываться, напоминая хозяину о себе, и Юнги, наконец, отвечает. — Что ещё? — не церемонясь рычит Мин, поднимаясь с кровати и бросая недовольный взгляд в сторону омеги. Он кивком дает понять, что желает остаться один. Тот немедля встает с кровати и, схватив в охапку свою одежду, неслышно уходит в ванную, утопая босыми ногами в дорогом ковре. — Юнги, я не пойму к чему этот тон? В конце концов, ты мой должник, а не я твой, — хриплый голос звучит обманчиво приторно. — Я устал тебе названивать и напоминать о долге. Если ты играешь в моём казино, то должен знать правила. Проигрался — плати! Я и так жду уже месяц, а время — деньги. Тебе ли не знать. — Хёк, я же сказал, что все отдам! — Юнги натягивает брюки и, не удосужившись застегнуть ширинку, поднимается с кровати и подходит к окну. Альфа осторожно отодвигает шторы, скрывающие его грязную тайну, чтобы посмотреть на огни города, хотя кому он врет — ему кажется, что за ним следят, и сегодняшний звонок Хёка — далеко не случайность. — Ты меня знаешь, я свое слово держу и долги всегда возвращаю. Мне просто нужно немного времени. — Да, ранее у тебя проблем с этим не было, но, видно, расходы увеличились, ремонт в новом доме стоил немалых средств. Да и омега у тебя не из дешевых. Понимаю, красивый черт, но такого, наверное, нелегко содержать, — продолжает язвить Ши Хёк, не меняя своего тона, а Юнги еле сдерживает нарастающую ярость. — Не тебе считать мои доходы и затраты, а тем более — оценивать моего омегу, — альфа оборачивается на звук открывающейся двери ванной и опять делает кивок головой в сторону гостиной. Омега с полотенцем на бедрах, что еле прикрывает его член, вальяжно проходит мимо, глядя искоса на Юнги, и нагло подмигивает альфе, на что тот скалится, показывая неуместность таких действий. — Я так понял, что у тебя гон. Так почему же ты не дома? Или тебя опять выставили за дверь? — после короткой паузы звучит из динамика. — Чего? Откуда ты…? — Юнги запинается, прокручивая в голове услышанное, и всё пристальнее всматривается в панораму перед собой. Неужели его жизнь не такая и приватная, как казалось раньше? Откуда Хёк знает, что он не дома? Мин тщетно всматривается в темноту, но кроме огоньков машин и светящихся витрин магазинов не видит ничего подозрительного. Тогда почему он чувствует этот чертов мандраж и ощущение, будто находится перед Хёком как на ладони? — Что, удивлен? Поверь, я знаю о тебе намного больше, чем ты думаешь, Юнги. Отель «Sky park» — прекрасное место для проведения гона, и я одобряю твой выбор, чего не скажу о компании, которую ты предпочел, — эти слова дают осознание, что к Мину подобрались намного ближе, чем он мог подумать. — Не удивляйся, я всегда слежу за своими должниками. Мало ли чего? Вдруг удумают слинять из страны и оставить меня без денег. — О чем же ты ещё осведомлен? — альфа бросает взгляд на развалившегося в кресле омегу, что вызывающе раздвинул ноги в стороны и ласкает свои соски. Он облизывает язычком пухлые губы и вызывающе поглядывает на альфу. — Ты и в постель ко мне залез? — А-ха-ха… И не только к тебе, — смеется мужчина, а потом слегка закашливается и шумно глотает какую-то жидкость, хотя Юнги убежден, что Хёк привычно пьет виски сейчас. — Я даже знаю, что ты нанял бодигарда своему омеге, и в этот момент они прекрасно проводят время в вашем доме. — Да, я сам попросил телохранителя остаться с Чимином у нас, — альфа цепляется руками за тяжелые портьеры и пытается выравнять сбившееся дыхание, чтобы не выдать своего волнения. — И даже ключ дал. Я доверяю Чонгуку. — А зря! Ты чересчур наивен, Мин, и слишком веришь своим друзьям. — Что ты имеешь в виду? — глаза Юнги расширяются от осведомлённости его собеседника. Неужели Хёк знает больше, чем сам Мин? — Не тяни кота за яйца. Если что-то знаешь, говори прямо, мне сейчас не до тебя и не до шарад! — альфа подходит к двери спальни и на глазах изумленного омеги, что продолжает его соблазнять, захлопывает ее, желая избавиться от лишних ушей. — Разве тебе Намджун не сказал, почему Чонгука уволили с последнего места работы? Странно… Ведь он твой лучший друг, — старший альфа будто издевается над Юнги, всё больше испытывая его нервы на прочность. Хотя тот этому вовсе не удивлен. Хёк — самый настоящий садист, и мысли о том, что подарок Чимину вполне мог быть отправлен именно им, Юнги посетили в первую очередь. Это в его стиле — расчлененная крыса в шикарной коробке. — Мой омега, мой сотрудник и мои друзья — последнее, что должно волновать тебя, Хёк, — хамит Мин, ограничивая собеседника в темах для обсуждения. Гон опять накрывает горячей волной, а его злость только усиливается. В комнате густо пахнет белым ромом, лаймом и мятой, а омега за дверью начинает поскуливать от усиливающихся феромонов альфы. — Да так, мелочи. Роман с омегой босса закрутил…