***
Разговор с Тэхёном не помог, а добавил лишний повод задуматься и, если быть откровенным, присмотреться к своему работодателю. Что-то с этим другом дяди определенно не так, но поговорить напрямую альфа смысла уже не видит. У Юнги была возможность рассказать правду, но он в который раз ею не воспользовался и умолчал о том, что могло пролить свет на происходящее или добавить ясности. Но если старший понимает последствия своих грехов, почему бездействует? Зачем нанял омеге телохранителя и делает вид, что заинтересован в разоблачении сталкера? Чем больше Чонгук ныряет в это всё, тем больше возникает вопросов. — Кто на самом деле хочет тебе навредить? — разглядывая распечатанную фотографию омеги и прикрепляя её на большую доску, Чонгук поглядывает на фото остальных участников этой запутанной истории. — Я что-то упускаю, как будто из-под носа ускользает важная информация. Такое впечатление, что все врут, и у каждого на это свои причины. Сна нет, голову терзают мысли о сталкере Чимина, а ещё о том, что сейчас он дома с Юнги. Избавиться от навязчивого, ничем не обоснованного желания быть с Паком двадцать четыре часа в сутки, держать ситуацию под контролем и защищать его от всех не удается, как бы Чонгук не пытался. Что именно им движет, тоже сложно понять, как и что провоцирует безудержное притяжение к чужому омеге. Его профессиональные навыки будто ангажированы личным отношением к нему, но какое это отношение — ещё один вопрос без ответа. Желание покопаться ещё больше в личной жизни Чимина побуждает полезть в его инстаграм. Омеги, в отличие от альф, любят выставлять себя напоказ, делиться красивыми фото и активным образом своей жизни. Отдых, рестораны, публичные мероприятия, подарки от альф и прочее — в их профилях этого всегда полно. Найти Чимина на просторах интернета не составляет для альфы труда. И вот он разглядывает красочные фото на его странице. Удивительно, но в инстаграме Пака в основном то, что касается его галереи. Красивые картины, выставки, изредка он сам в достаточно сдержанных одеяниях, больше фото со светских мероприятий. Странно. Опять это зудящее чувство, что Чимин очень отличается от других омег. Он только в кругу близких ему людей, в который невероятным образом вошел Чонгук, позволяет себе проявление чувств и колкие словечки. Продолжая исследовать профиль, альфа отмечает, что на некоторых фотографиях Чимин среди статных мужчин. Чонгук смотрит теги и переходит на профили этих людей, продолжая изучать окружение Пака. — А ты забавный, волчонок, — улыбается Чон, когда натыкается на фотографию в профиле какого-то Ли Джоси. Ей, скорее всего, лет восемь, и Пак молоденький такой. В коротких шортах и салатовых кедах, не сравнить с тем изысканным омегой, которым он стал сейчас. Профиль Ли весьма красноречив, пестрит незаконченными картинами, разными видами красок и бутиками одежды. Единственная фотография, выделяющаяся на странице — это та, где есть Пак. — Надо узнать, кто это такой и кем приходится Чимину, — подытоживает Чонгук, чувствуя, что его всё-таки клонит в сон.***
— Малыш, ну что не так? Я как сторожевой пёс ждал тебя весь день. На работу не пошёл. Почему ты меня к себе не подпускаешь? — слышно, как по двери скребут ногти, что ещё больше отталкивает Чимина. — Я соскучился по тебе так сильно. Пожалуйста, открой. — Прости, я устал. Хочу побыть один, — огрызается омега, он даже через дверь чувствует запах своего альфы. У него последние дни гона, и обычно Чимин никогда не отталкивал его в эти дни, но сегодня не может себя пересилить. Он ощущает удушье от проникающей в легкие мяты и тягостную тошноту от ноток рома. — Я могу тебе сделать массаж. Могу просто полежать у тебя на коленках. Я так нуждаюсь в тебе, — скулит альфа, не унимаясь, видимо, не желая отступать. Чимин ничего не отвечает. Раздумывает пару минут, а потом встаёт с постели и направляется к двери. Как бы там ни было, это его альфа. У них серьезные отношения. И он — его пара. Пак несмело прикасается к дверному замку и делает два оборота, а в следующую секунду вскрикивает от неожиданности, будучи подхваченным сильными альфийскими руками. — Что случилось, малыш? — Юнги утыкается ему в шею и шумно вдыхает природный запах омеги. — Почему я вдруг стал не мил? — он высовывает язык и облизывает тонкую шею, урча от удовольствия. Ведет дорожку поцелуев от ключицы к уху, оставляя на ней влажный след. Он знает эрогенные зоны своей пары и намеренно сейчас пытается пройтись именно по ним. — Поставь меня на место. Ты обещал хорошо себя вести, — отталкивает его омега, но тут же оказывается уложенным на мягкую постель. Юнги захватывает его запястья и разводит руки в стороны, обездвиживая. Трётся о пах уже вставшим членом, не давая даже пошевелиться. Чимин всегда любил, когда его альфа проявлял свою силу, доказывая, что этот омега принадлежит ему. Правда, сейчас Паку совсем не хочется этих ролевых игр. Хочется забиться куда-то в угол и чтоб его оставили в покое. — Ты так вкусно пахнешь, малыш. Меня потряхивает от возбуждения, когда ты рядом, — Юнги наклоняется ближе и впивается в пухлые губы, но в ту же секунду получает небольшой толчок в пах, заставляющий согнуться от легкой боли и отступить. — Прекрати. Я же сказал, что хочу побыть один! — омега брыкается, пытаясь ускользнуть из цепких объятий. — Отпусти, говорю! Юнги привстает и выпучивает глаза в недоумении. Он впервые получает такой отпор. Ранее Чимин никогда не реагировал так на ласки своего альфы. Мин отстраняется от омеги, поднимается на ноги и отходит от кровати на шаг. Даёт пространство, просто молчит и пристально смотрит, таким образом требуя объяснений. — Я же сказал, что устал! — голос Чимина звучит раздраженно, но, видя удивление в глазах своей пары, он снова занимает сидячее положение, спуская ноги на пол. Расслабляет напряженные плечи и тяжело вдыхает, тупя взгляд в пушистый ковер. — У меня, очевидно, стресс после произошедшего. Ничего не могу с этим поделать. Прости. Омега прикрывает глаза ладонями и чувствует, как вновь подступает истерика. Почему ему так одиноко сейчас? Он дома, у себя в комнате, рядом его альфа, который спускается перед ним на пол и кладет на его колени свою голову. Захватывает крепкими руками в свои объятия стройные ноги, пытаясь успокоить. И даже ничего не говорит. Не ругает, не обижается, не устраивает скандал после произошедшего. Молча сидит и гладит острые коленки. Но при всей этой идиллии и, можно сказать, понимании, необъяснимая тоска будто ковыряет чиминову грудь, а сердце сжимается, принося боль под ребрами. — Я хотел поговорить о твоей поездке, но, видимо, не сегодня, — тихо произносит Юнги. — Я подожду, пока ты придешь в норму. Ничего, я умею ждать. — Спасибо, — шепчет Чимин. — Можешь попросить Ханну принести мои таблетки для сна? Доктор сказал, чтобы я попил их пару недель. Нужно нормализовать нервную систему. — Да, конечно. Сейчас я её позову.***
После того, как Чимин уснул, огорченный таким раскладом альфа спустился на первый этаж. Мысли о внезапном изменении отношения своего омеги, как прокуроры, бесконечно задающие вопросы и требующие ответов, будто устроили ему самосуд. Может, он учуял запах чужого омеги на нём? Может, кто-то слил информацию? Хотя… Зная Чимина, тот бы сразу устроил скандал, собрал вещи и послал Юнги куда подальше. Надо завязывать с Су Юнгом. Не хватало ещё своего омегу потерять из-за какой-то интрижки. Такой шикарной партии, как Чимин, точно днём с огнём не найти. — Господин, я все прибрала. Вам что-то ещё нужно? — отзывается Ханна, вышедшая из кухни. — Да, налей мне рома и лайма нарежь, — взяв в руки вибрирующий на столике телефон, альфа пристально смотрит на экран. Снова этот ненавистный абонент. — Слушаю. — Добрый вечер, — мужчина прокашливается, язвительно добавляя: — Министр. — Я заместитель министра, — тут же огрызается Мин, игнорируя этикет и приличия. Он не желает даже здороваться с этим мужчиной. — Ну, ты у нас человек амбициозный. Я уверен, это всего лишь дело времени, — слышен звук закрывающейся двери автомобиля и негромкое указание, видимо, водителю: «в клуб», а потом то, что снова повергает Юнги в бешенство: — Если, конечно, не испортишь себе репутацию раньше времени. А-ха-ха! — Что тебе нужно, Хек? Ты меня бесишь в последнее время. — Э, ты что-то забылся, парень. Во-первых, я тебе хён. Или родители не учили уважать старших? — голос Ши грубеет и приобретает ранее неизвестные Мину нотки превосходства. Старик даже тоном своим показывает, что держит его на крючке. — А во-вторых, ты мой должник, и я не привык, чтобы со мной так разговаривали. — Я тебе ещё в прошлый раз сказал, что тоже не мальчик. Это своим шавкам ты указ, но точно не мне. Мин Юнги ещё никогда не прогибался! — Значит, пора менять уставы, как и правила, устанавливать которые ты привык, — Ши не тот, кого можно напугать. Он слишком многое и многих повидал на своем веку. Игорный бизнес требует стальных яиц, и Хёк их точно имеет, в противном случае не продержался бы так долго на плаву. Со стороны кухни опять слышится звук. Повернув голову, альфа видит медленно двигающуюся в его сторону домработницу. Та дрожащими руками несёт поднос с бутылкой рома и уже налитым бокалом. Взгляд не поднимает, тупит в поднос и впервые выглядит несобранной. — Можешь быть свободна, — бросает ей Мин, прикрыв рукой нижнюю часть телефона. — А… Завтра я выхожу на работу. Одежда готова? — Да, господин. Всё в вашей комнате, в шкафу, как вы и просили, — голос Ханны дрожит, а альфа вот совсем не понимает причину. — Хорошего вечера. — Юнги, ты опять меня игнорируешь, — шипит в трубке Хёк, видимо потеряв на время собеседника. — Я внимательно слушаю тебя, — язвит младший в ответ, а параллельно машет домработнице ладонью, жестом её отпуская. — Я звоню узнать, ты обдумал моё предложение по поводу перевозки картин? Или отдашь всю сумму сразу? — Ши делает паузу, играя у Мина на нервах. Этот старик слишком прохаванный чувак, чтобы так легко отказаться от своей затеи. Юнги уже понял, как сильно налажал, и слезть с крючка так легко, как он себе планировал, ему вряд ли удастся. — Кстати, срок истекает завтра. Люблю устанавливать дедлайны, они помогают достигать цели. Успеешь собрать нужную сумму? — Как завтра? — голос альфы слабеет, становится не таким уверенным, как ещё минуту назад. — Ты слишком был озабочен своим гоном, разборками с телохранителем и своим омегой. Счет времени потерял. Вижу, и хватку теряешь, раз выставили за дверь. За домом ведется не только наблюдение? Скорее всего, прослушка установлена и внутри. Это выходит, их слушают. Все разговоры домочадцев, включая тот, когда Мин и Чонгук размышляли о возможном преступнике — тоже уже не секрет. Оставаться здесь становится небезопасно. Даже если пригласить специалистов, найти прослушку и скрытые камеры. Нужно глобально заняться системой охраны. В этот момент нервы Юнги, что уже несколько дней были на пределе, реально сдают. Хёк добрался не только до его личной жизни, но уже и в постель залез. Может, всё происходящее с ними в последнее время — проделки Ши Хёка? Но зачем ему это всё? Какую именно он преследует цель? Зачем этому богатому старику столько сложностей ради каких-то двухсот тысяч долларов? Да и Мин не из тех персон, что не могут отдать долги. Тут дело в сроках. Ещё бы две-три недели, несколько удачных взяток, и он все отдаст. Но почему всё это происходит именно сейчас? Столько хлопот свалилось так внезапно, что Мин уже не знает, куда ему бежать и за что хвататься в первую очередь. Его жизнь теряет контроль. Вернее, он теряет контроль над своей жизнью. Будто кто-то пытается свести его с ума, ежедневно накидывая новые сложности, которые приходится решать. В конце концов, у него ещё работа есть, а там дел накопилось немерено, пока он тут проблемы свои решал. Юнги злится, хватает хрустальный бокал, наполненный прозрачной жидкостью, и в несколько глотков осушает его, громко ставя опять на поднос. Хорошо, что Чимин на снотворном и сейчас не слышит всего происходящего внизу. — Чего именно ты хочешь? Говори! Ты ведь знаешь, что я уже не успею собрать эту сумму, — вопит альфа. — Реши вопрос с транспортировкой картин. Пусть твоя зая их аккуратно провезет через таможню, а там её встретит мой человек и сразу заберет груз. Я получаю желаемое, ты избавляешься от проблем. Все довольны, все сыты, — мужчина опять задорно хохочет, а Юнги устало прикрывает глаза. На висках выступает испарина, а клыки чешутся, так хочется кое-кого загрызть. — Тебе не нужен мой долг. Тебе важно, чтобы Чимин картины отвез? Так ведь, — приходит к логическому выводу младший. — Ох, ты ж и лис. Не зря тебя в наших кругах так называют. Ничего от тебя не скроешь. — Ты же понимаешь, что он не захочет этого сделать. Сам говорил, справки о нём наводил. Знаешь его темперамент и принципиальность, — смысла спорить уже, видимо, нет. Мотивы Ши Хёк ясны, как божий день. Хотя бы от этого становится легче. — Вот и постарайся. Ты же его альфа. Найди подходы к своему мальчику. Сейчас я тебе кое-что интересное пришлю. Так сказать, мотивашка, чтобы ты быстрее занялся делом, а не сопли тут разводил. Хорошего вечера, мой дорогой друг. В динамике прекращается шум, а глядя на ещё светящийся экран, альфа понимает, что Ши положил трубку. Не успев что-либо осознать и подумать о том, как все это разрулить — телефон загорается ярким светом, а на экране виднеется сообщение в Какао-Толк. Сердце внезапно начинает неистово биться, а сам Мин, наверное, впервые испытывает страх. Палец тянется к застывшей картинке, а нажав на неё, запускает видео. На нем Юнги видит себя, вколачивающегося в стонущего Су Юнга. Слышит из динамика свой утробный рык и видит, как выглядит, когда кончает. Это не просто доказательство его измены, а самый настоящий пиздец. Конец его мечтам о семье с идеальным омегой, а возможно, и карьере, если эта запись попадёт в нужные руки. Желающих его подсидеть или сдвинуть с должности хоть отбавляй. Звуковое сопровождение к происходящему на высшем уровне, как и качество видео. А сам ракурс съемки не оставляет сомнений, что камера была установлена в номере прямо над постелью. Значит, всё было изначально подстроено, чтобы получить на Юнги компромат. Альфа не верит своим глазам, не желая признавать поражение перед Ши. Выпитый на голодный желудок ром ожидаемо расслабляет тело, хотя и действует слишком быстро. Альфа откидывает голову на спинку дивана и погружается в дремоту, не замечая, как женская фигура всё это время стоит за окном в ожидании. Её указательный палец скользит по сенсору, ища необходимый контакт, а когда находит — нажимает на кнопку вызова. — Малыш спит наверху. А этот почти отключился. Через полчаса можете подъезжать. Я вам открою дверь. — Я сейчас занят. Дождись меня, буду через пару часов, — летит в ответ и звонок обрывается.***
Чонгук уже не помнит, когда за последнюю неделю он нормально спал. То приходилось сидеть у постели больного омеги, то сон прерывался от какой-то возни. А сегодня альфа вообще еле уснул. Но, видимо, удача снова не на его стороне, потому что опять этот гребаный гаджет скачет на твердой поверхности, сообщая о входящем вызове. Резко открыв глаза, Чон пытается сориентироваться, откуда исходит звук, а когда понимает — хватает вибрирующий телефон. «Номер не определен» и это настораживает, особенно в три часа ночи. — Да, — хрипит он сонным голосом. — Тебе стоит спуститься в подземный паркинг и заглянуть в багажник своего авто, — электронный эффект, наложенный на чей-то голос, отвлекает от сути услышанных слов. — Чего? — переспрашивает альфа. Он опирается на руку, подтягивается, желая принять сидячее положение. — На твоем месте я бы поторопился, — слышит в ответ, и звонок обрывается. Альфа старается прийти в себя, мыслить рационально. Чувство тревоги разгорается внутри, а слова «чтобы не было поздно» вмиг будят сонный мозг. Чонгук поднимается с постели, натягивает футболку на голый торс, а потом стремительно направляется к входной двери. Коридор, лифт, нулевой этаж, и вот он уже спешит по направлению к своей машине. На ходу щелкает сигнализацией, но автомобиль оказывается открытым. Подойдя ближе, альфа с замиранием сердца открывает багажник. Внутри, свернувшись калачиком, лежит омега, одетый в шелковую пижаму и босой. Чонгук будто замирает в немом шоке, раздумывает буквально несколько секунд, а далее бросается к неподвижному телу и аккуратно подхватывает его на руки, вытаскивая из машины. Спит он или без сознания — разбираться должен врач. В любом случае он не откликается и ни на что не реагирует. Первое, что делает Чонгук, когда врывается в свою квартиру, несёт хрупкое тело в спальню, и кладет на кровать. Омега очень холодный, на улице всё-таки не июль, а сколько тот пробыл в багажнике, вообще непонятно. Руки практически как ледышки, и альфа нервно растирает их своими горячими ладонями, пытаясь отдать хоть немного тепла. Испуганно смотрит на бледное лицо, а потом прикладывает палец к шее, пытаясь нащупать пульс. Слава богу, он есть, но, к сожалению, очень слабый, как и дыхание. — О господи, волчонок! Ты меня в гроб сведешь! — взвывает альфа, позволяя себе эту слабость, пока его никто не видит и не слышит. Он профессиональный бодигард, который рядом с этим омегой проявляет больше эмоций и чувств, чем требует его служебное положение. — Что опять произошло? Тебя даже на пару часов оставить нельзя! Вечно куда-то вляпаешься! Где этот чертов Юнги и как ты оказался в моей машине?! Чонгук ищет взглядом свой телефон, который бросил на край постели, когда из комнаты выбегал. Натыкается на него, хватает и нервно листает список контактов. Находит тот, который считает сейчас наиболее актуальным, и ждёт ответа, пока в динамике идут гудки. — Док! Слава богу, ты взял трубку, — выдыхает с облегчением, услышав сонный голос. — Это Чон Чонгук, — решает уточнить, чтобы не тратить время, пока врач спросонья поймёт, кто беспокоит его в столь ранний час и чего от него хотят. — Пожалуйста. Мне срочно нужна Ваша помощь. У меня тут человек без сознания, и я не понимаю, что с ним. Вызвать скорую не могу, слишком много разных обстоятельств. Вы можете организовать реанимацию и приехать ко мне? — Ты можешь мне объяснить, что случилось? — отвечает всё тот же сонный голос, в то время как альфа снова поглядывает на бессознательного омегу, пытаясь успокоиться и не истерить. — Не знаю. Не пойму. В обмороке или спит. Просто он принимает снотворное по вечерам, но… Пульс слабый, дыхание еле слышно и конечности холодные. Хрен его знает. Я такого ещё не встречал. Пожалуйста, приезжайте скорее! — что Чимин странным образом оказался у него в машине, пока говорить нельзя. Нужно сначала решить вопрос с его состоянием, а потом со странным появлением. — Так, а ну, успокойся. Где ты? — строго командует врач. — Я дома. Вы помните адрес? — Постарайся следить за пульсом. Я сейчас позвоню своим и приеду. Если состояние ухудшится — звони, — Чонгук просто отбрасывает в сторону телефон, даже не нажав кнопку сброса. Он придвигается ближе к омеге, наклоняется к его носу, пытаясь уловить теплое дыхание. Чимин хоть и дышит слабо, но немного посапывает, отчего кажется, что он действительно спит. Закутанный в одеяло, он выглядит очень мило. Альфа пытается его рассмотреть и случайно натыкается на небольшой кровоподтек в области шеи. Непроизвольно наклоняется и, сам не понимая почему, вытягивает язык, проходясь по этому месту и слизывая запекшуюся кровь. Вдыхает полюбившийся аромат молочного шоколада с печеньем, который странным образом усиливается с каждой минутой. А отстранившись, наконец-то приходит в себя и осознает, что именно только что сделал. Вскакивает на ноги, бьет себя ладонью по щеке, наказывая за своевольность. — Сдурел, что ли? Тут человек без сознания, а ты слюни распустил, — приговаривает, начиная нервно ходить по комнате и поглядывая на часы, но потом снова переводит взгляд на Чимина. — Доктор сказал за пульсом следить, — оправдывает свои последующие действия, бережно вытягивая из-под одеяла хрупкую руку и кладя большой палец на запястье. Пульс стал отчетливее, а дыхание более явным, как и сопение, давая надежду — омега действительно спит. Альфе самому трудно дышать, потому что аромат омеги становится таким сладким и манящим, что кружится голова. Чонгук забывает, кто он такой, снова неосознанно нависает над Чимином. Наблюдает, как пульсирует венка на его шее и не может налюбоваться столь интимным зрелищем. Не хочет отстраняться, взгляд будто прикован к лежащему парню, а легкие заполняются дурманящим запахом шоколадно-молочного печенья. Опасно, слишком близко, невыносимо притягательно — всё это крутится в голове, порождая внутренние баталии. В конце концов, альфа, делая неимоверные усилия, всё-таки встает с постели и снова хватает свой телефон. Что это за наваждение такое? Он же его бодигард, а не бойфренд. Ему нужно отвлечься от сладких мыслей, от собственных желаний, которые узлом скручиваются внизу живота. — Что за? — прислушиваясь к реакциям собственного тела, Чонгук мотает головой в отрицании. — Нет, этого просто не может быть. Это слишком жестоко! Он разблокирует телефон, листает список последних вызовов и находит тот, которого собственноручно готов придушить. Жмет на кнопку вызова, бесится от длинных гудков и того, что никто не отвечает. — Где же ты, Юнги? Я точно тебя прибью! Врач приезжает буквально через тридцать минут, даже не подозревая, что своим звонком в дверь практически спасает альфу от очередного импульсивного поступка. Чонгук снова сидел, правда, уже у ног омеги и перебирал его небольшие пальчики, оправдывая себя на этот раз желанием согреть холодные ноги. Неотрывно смотрел на вздымающуюся грудь Чимина, которому, по всей вероятности, уже было жарко, раз на лбу выступили небольшие капельки пота. Но Чону казалось, что тот до сих пор нуждается в тепле, а посему раскрывать его не решался, да еще и массаж стоп делал. На самом деле он просто не мог отойти от него даже на метр, продолжая упиваться исходящим от омеги ароматом. — Чонгук, я попрошу тебя выйти и подождать в гостиной, пока я его осмотрю, — командует врач, фактически выталкивая альфу из спальни. — А почему я не могу остаться? — протестует Чон, продолжая стоять каменной глыбой, не двигаясь с места. — Послушай, мне придётся его раздеть, чтобы осмотреть. Он омега, а ты всё-таки альфа. И я так понимаю, не его, — парирует врач, раздраженно поглядывая на Чонгука. — А, хорошо. Я понял. Подожду в гостиной, но если понадобится помощь, зовите, — альфа медленно двигается в сторону двери, а потом резко останавливается, добавляя: — Кстати, я видел у него на шее след от укола, — на это врач молча кивает и закрывает дверь, как только Чон покидает спальню. Время осмотра становится для Чонгука персональной каторгой, а звонки Юнги, оставшиеся без ответа, — поводом для очередной порции злости. Его не особо заботит судьба старшего, присутствует только бесконечное раздражение, вызванное тревогой за омегу. По истечении почти десяти минут, выпитых трех чашек кофе и восьми вызовов Мину, Чонгук слышит звук открывающейся двери и пристально разглядывает встревоженного врача. — Что с ним, доктор Чан? — тут же срывается с места, приближаясь вплотную к мужчине. — Тебе туда заходить нельзя, — док поправляет очки на переносице и закрывает за собой дверь в спальню, преграждая Чонгуку путь. — В смысле нельзя? Что с ним? Он умер? — серию вопросов и повышенный тон альфа не в силах сдержать. Он пытается оттолкнуть врача, хотя внезапно чувствует жуткую боль в грудной клетке. — Волчонок! — орет, виня себя, что не уберег Чимина. — Успокойся. Он жив. Просто, — врач хватает альфу за плечи и, как тряпичную куклу, толкает в глубь комнаты, а подойдя к дивану, заставляет присесть. — Похоже на то, что его действительно накачали снотворным. — Так он спит? — выдыхает альфа. — Да, спит, но сколько времени будет находиться в таком состоянии, сказать не могу. Пульс у него в норме, температура и давление тоже. Я взял анализ крови и поставил капельницу, чтобы помочь быстрее вывести препарат из организма. Придётся отправить тебя в лабораторию. Как только будут готовы результаты, мне сообщат. Ещё придётся заехать ко мне домой за вещами и в аптеку кое-что купить из лекарств. Можно было бы отвезти его в больницу, но кроме глубокого сна, в котором он сейчас пребывает, никакой угрозы жизни нет. Говорю тебе, он стабилен. Правда, есть ещё одно обстоятельство, в связи с чем лучше оставить омегу здесь. Врач смотрит на озадаченного альфу, что застыл в сидячем положении, и пытается переварить полученную информацию. Чонгуку легче оттого, что с омегой все обошлось. Но в тоже время у него много встречных вопросов. — Почему нельзя в больницу? Почему мне нельзя к нему? Что происходит, доктор Чан? — Послушай меня внимательно, — видно, что врач старается говорить спокойно. Он даже похлопывает Чона по плечу, таким образом пытаясь поддержать. — Кто этот парень? — Это мой клиент. Я его бодигард, — ошарашенный альфа задумывается, каким образом всё это могло произойти, если он оставил его дома с Юнги, которому теперь дозвониться не может. — Если это было сделано намеренно, стоит обратиться в полицию, как только он очнется. Пока я побуду тут. Ему нужен специальный уход. — Почему мне к нему нельзя? Что за уход, док? — внутренний мандраж снова возвращается, как только альфа вспоминает первоначальные слова врача. — У него течка, Чонгук…