***
С отвращением посмотрев на имя абонента входящего вызова, Юнги ощущает, как дыхание тяжелеет из-за возникших негативных эмоций. Мало ему происшествий за ночь, так еще и Хёк решил позвонить с самого утра. Этот пожилой альфа будто сводит его с ума настойчивостью, напоминая о себе каждый день. — У меня вторая линия, я перезвоню, — бросает он Чону и переключается. — Чего так рано? — злобно ревёт. — И тебе не хворать, министр. Что? Не выспался? — где-то со стороны дома доносится звук открывающейся двери и мягкие шаги домработницы. Мин поворачивает голову, разглядывая пожилую омегу и подмечая: та как-то странно выглядит уже второй день. Она работает у него давно и всегда стабильно равнодушна и безэмоциональна. Но сейчас ее внешний вид измождённый и измученный. Глаза покрасневшие и немного опухшие, как у неспавшего всю ночь человека, а лицо выражает глубокую печаль. Волосы небрежно заплетены, что вообще не присуще этой педантичной женщине. Может, у Юнги паранойя? Или нет? — Надеюсь, это не твоих рук дело? — возвращая внимание собеседнику, альфа подает женщине знак поставить аптечку на стол и уйти. — Иначе… — О чем ты? И что за иначе? — переспрашивает Хёк. Его голос, уже не такой радостный, в мгновение грубеет. — Ладно, думаю, тебе этого делать смысла нет. Хотя от тебя чего угодно можно ожидать, — открывая коробку с медикаментами, альфа на ощупь находит ватные диски и бутылочку с антисептиком. Закидывает ногу на ногу и, прижав телефон ухом к плечу, обрабатывает рану. — Так что там с картинами? — вопрос Хёка звучит на удивление спокойно, без вчерашней настойчивости, правда, всё равно уверенно и категорично. Всегда предприимчивый Мин ещё не нашёл решение. Он будто загнанный волк, которого ежедневно лишают свободы, всё больше зажимая в углу, не давая возможности вырваться. А с учетом случившегося ночью и того, что Чимин, накаченный снотворным, ещё непонятно, когда очухается, Юнги не сможет выполнить это условие. Остаётся одно — искать бабки. И времени у него до вечера. — Я долг деньгами отдам, — не желая что-то объяснять и продолжать разговор, выпаливает альфа и обрывает звонок. Всё это так невовремя. Он только закончил ремонт и вложил большую часть сбережений в обустройство. Те средства, что лежат на депозите, сейчас снять не удастся. Остаётся активно искать варианты получить дополнительный заработок или, в крайнем случае, обратиться за помощью к друзьям. Откаты за работу частных художественных школ он получит лишь в конце месяца, а требовать наперёд — подрывать свою репутацию. Планируемые взятки — также лишь через пару недель. Поэтому нужно искать человека, кто может на время дать такую сумму в долг. Есть у него один старый друг, с которым, правда, они какое-то время не общаются. После встречи с Чимином альфа незаметно для себя отстранился от друзей, перестал посещать совместные тусовки, а лишь светские вечеринки, куда тянул его любимый омега, которому невозможно отказать. Так сошли на «нет» многие отношения. Сейчас их интересы уже не совпадают, а Юнги больше походит на домоседа, оставляя только нетворкинг. Но все эти полезные связи, которые он так успешно использует в своей жизни, абсолютно бесполезны в решении его проблемы. Для важных людей он не может пошатнуть свой статус. А Намджун, с которым они ближе всего, таких денег сейчас не имеет. Он тоже вложил в ребрендинг своего клуба немалую сумму, да и наличку никогда не хранит. К тому же попробуй заикнуться о займе — плешь выест вопросами: куда и зачем? Остаётся лишь один беспроигрышный вариант, к которому Юнги не хотел бы обращаться. Но, кажется, худшего положения уже быть не может. Да и в данной ситуации выбор невелик. Ли — хитрый лис и умеет зарабатывать деньги, но и тратит их всегда с умом. Быть у него в должниках — ходить по острому лезвию. Тот за деньги не остановится ни перед чем. Хотя в этом они с Юнги похожи. В свое время именно Ли учил брать и давать взятки, чтобы преумножать свой капитал. Познакомил с нужными людьми, но за это постоянно пользовался услугами замминистра, выбивая тендеры для своей строительной компании. — Здравствуй, — хрипит Юнги после минутных хлопот по поиску нужного контакта. — Занят? — Ого! Вот это сюрприз! — этот бархатный и завораживающий голос Мин даже немного подзабыл, а теперь, услышав его вновь, ощущает, как по спине бегут мурашки от басистого тембра. — Чем обязан? — Я рад тебя слышать, Ли. Прости, мы столько времени не общались, но я, как ты знаешь, фактически женат, да и ты был занят своими проектами. Явно было не до меня. — Всё нормально, не переживай. Это скорее был мой выбор, — на фоне слышен шум строительной техники, вероятнее всего, экскаватора или бульдозера. Юнги до сих пор помнит звук двигателей этих больших машин и рабочие процессы на стройке, что сейчас создают громыхание в динамике. Ли не раз специально назначал встречи на высоких этажах недостроенных зданий. Фетиш у него такой — вводить своих гостей в ступор, дав испытать страх высоты. — Не отвлекаю? — помня, что Ли просто сумасшедший трудоголик и педант, фактически все рабочее время проводящий на объектах застройки, которые выполняет его фирма, альфа пытается быть вежливым. Ему сейчас важно настроить разговор в нужное русло. — Нет, я рад тебя слышать. Ты вовремя позвонил, я как раз закончил. — Мы можем с тобой встретиться? — произносит Юнги, оглядывая свою рваную рану на ноге и задумываясь о том, что на работе снова придётся взять выходной. Ему нужно закрыть этот чертов вопрос с деньгами, успокоиться и подумать о безопасности. Возможно, есть необходимость съехать на какое-то время из так полюбившегося семейного гнезда. То, что угрозы, адресованные Чимину, касаются только его, сейчас вызывает сомнения. Ведь, по сути, альфу они даже больше сводят с ума. Не жизнь, а кошмар, в котором покоя нет. С такими успехами Юнги скоро в психушку попадет. Ещё непонятно, что там с самим омегой и как тот отреагирует на переезд. И как бы не бесил альфу Чонгук, уверенность в том, что бодигард позаботится о Чимине, немного успокаивает. Голова начинает болеть от количества мыслей, но бархатный голос не даёт в них погрузится сполна. — У тебя проблемы? — С чего ты взял? — усталый выдох наконец-то даёт в полной мере принять факт наличия так называемых проблем. Юнги до конца был уверен, что всё под контролем, но сейчас, сидя в разгромленной неизвестными людьми гостиной с огромным порезом на ноге и бешеной головной болью, отрицать очевидное не будет. Нужно вернуть себе контроль над ситуацией и первым делом закрыть этот чёртов долг. Хёк действительно расшатал нервы альфы и заставил чувствовать себя уязвимым. А к этому Мин не привык. — Ты не звонил мне столько времени, погруженный в свои заботы и, наверное, личную жизнь. И тут объявляешься столь внезапно, предлагая встречу. Так что же случилось, Юнги? Ли всегда был слишком прямолинеен, и, очевидно, ничего не изменилось. Придумывать несуществующие причины звонка очень рискованно. Это будто пытаться провести опытную лису, которая умеет филигранно воровать кур из охраняемого сарая. Ли — именно такой бизнесмен с большой буквы, обладающий всеми соответствующими навыками и достаточно острым умом, чтобы видеть людей насквозь и считывать их намеренья. Юнги даже скучает по нему. По тому периоду жизни, когда они были близки и много времени проводили вместе. Он питался энергией богатства и славы, которая окружала этого альфу, и будто наполнялся ею сам, масштабируя собственные успехи. — Не буду скрывать, мне нужна твоя помощь. Если… — альфа делает небольшую паузу, обдумывая свою речь. Сейчас многое будет зависит от сказанных им слов. — Если ты ещё остался моим другом, — произносит тише и ждёт реакции собеседника. — Хорошо, я жду тебя, как обычно в Каннаме. Объект 707GRT, двадцать первый этаж. Я буду рад тебя видеть, — произносят в ответ, и Юнги чувствует облегчение, что уже через мгновение сменяется тревогой. Её природу он прекрасно знает, но в силу ограниченных сроков иной возможности решить вопрос у него нет.***
— Не понял. Он кто? — глаза Намджуна широко раскрыты, брови подняты в удивлении. — Мы истинные с Чимином, — младший прикрывает ладонями лицо, пытается закрыться и не видеть осуждения в глазах родного человека. Хотя за что его можно осуждать? Он такой же заложник ситуации, и будь его воля сейчас вообще не возвращался бы в Корею. Ответа не следует. За столиком наступает тишина, что ещё больше напрягает Чонгука. Он так не хочет потерять Намджуна. Дядя — его поддержка и единственная семья. Альфа впервые настолько растерян и не уверен, что справится сам, несмотря даже на сильный характер. — Ты осуждаешь? — шепчет, убирая ладони с лица, и видит пристальный взгляд, выражающий недоумение и тревогу. Рот старшего слегка приоткрыт, а челюсть немного опущена. Он держит руку у груди, очевидно, пытаясь скрыть истинные впечатления от полученной информации. Намджун немного наклоняется вперед, показывая, что готов выслушать, и всё-таки подавая голос: — Как я могу тебя осуждать? Это же от нас не зависит. Инстинкты — то, чем никто не управляет. А истинность — это дар судьбы, который получают не все. Очень многим людям за всю их жизнь так и не удаётся встретить своего предназначенного. Многие пары живут без любви, а лишь чтобы создавать семью. Есть такие, которым даже не удаётся зачать волчат, потому что их гены несовместимы. Чонгук внимательно слушает родственника и поверить не может, что тот оказывается таким глубоким внутри. Они никогда в разговорах не поднимали темы любви между особями, а тем более не говорили о семье и истинности. Сейчас услышать такие слова — глоток кислорода. — Ты прав. Это действительно что-то особенное. Я чувствую его всеми клеточками своего тела. Ощущаю радость и боль, весь спектр эмоций, что он испытывает. Иногда мне кажется, что я мысли его читаю. Вот такая нереальная связь. Его запах меня будоражит и успокаивает. Я долго не могу находиться без него. Будто задыхаюсь. Скучаю. Безумство какое-то. Управлять этим просто невозможно. Я пробовал — не получается. — А он знает? — этот вопрос будто холодная вода, внезапно вылитая на голову, отрезвляет и ранит в самое сердце. — Нет. Мне кажется… он не понимает этого. Или притворяется, что не понимает. Я не знаю, — горький кофе оседает на языке, как только альфа делает очередной глоток. Эта же горечь наполняет его изнутри. Сердце тревожно стучит чаще необходимого, а страх остаться без истинного порождает панику. То, что он ранее называл любовью, сейчас кажется довольно смешным, хотя обозначить чувства к Чимину вряд ли возможно. Это что-то необъяснимое, притягательное, навязчивое и даже удушающее. А ещё то, что огорчает и разочаровывает отсутствием возможности полноценного проявления, ведь омега занят. — Ну и передряги у тебя! — восклицает Ким. — Я никогда не говорил тебе об этом, но всегда испытывал зависть. Твоя красота, независимость, бойкий характер и внутренняя сила — всё то, чего не хватало мне. Старший брат изрядно постарался, годами разрушая мою самооценку. А ты… — он протягивает руку через стол и легонько толкает Чонгука в плечо, — ты всегда был таким бунтарём! Даже в свои шестнадцать смог ему дать отпор и повернуть собственную жизнь в нужное тебе русло. — Да ладно! — Чону странно слышать такие слова от своего дяди, который все эти годы был для него образцом. Он даже не предполагал, что на самом деле творилось у того внутри. — Посмотри, где я сейчас и что со мной происходит. — Я верю в тебя, Чонгук, — звучит в ответ, а крупная ладонь похлопывает его по плечу. — Ты же понимаешь, я не могу быть с ним. Он в отношениях с Юнги. А разрушать чью-то семью я не буду. Мне прошлого раза хватило с головой. Кстати, не поверишь, я тоже думал тогда, что мы истинные. — Господи, ты настолько юн в отношениях с омегами! У тебя же было их немало! Откуда такие убеждения? Видимо, секс был слишком хорош, — басистый смех старшего наполняет пустующее кафе, и Чонгук даже улыбается, впервые за сегодняшнее утро. — Не хочу об этом, — всё-таки обрывает он. Желания обсуждать свои чувства и глупый поступок уже нет. Альфе совсем неинтересна тема бывшего, в отличие от темы про Чимина. — Что мне делать, Намджун? — Ну, во-первых, он ещё не вышел замуж за Юнги. Это важно! — И что? У него пара есть. Я больше не позволю себе подобного, даже если он мой истинный. Пусть будет счастлив с тем, кого выбрал. А я буду рядом. Если позволит, конечно. Буду заботиться и охранять. Не допущу, чтобы его кто-то обидел или причинил вред, — будто сам себя уговаривая, произносит Чонгук. — Ты сам-то веришь в то, что сейчас говоришь? Дай ему время. И главное, самому решить, с кем захочет остаться. Слишком много берёшь на себя, лишая вас обоих шанса на отношения с истинным, — Намджун поворачивает голову в сторону и, замолкая, смотрит в окно. Скорее всего, в его голове возникли новые мысли, которыми он делиться не желает. Нос Чонгука улавливает табачный запах, правда, в этот раз с легкой горчинкой чёрного перца. Необычное сочетание, но младший помнит его и те моменты, в которые он проявлялся. Это грусть, тоска или сожаление, которые может испытывать Намджун. — И, кстати, это твой друг, если ты забыл, — желая его отвлечь, озвучивает то, что его беспокоило, Чонгук, но Ким лишь пожимает плечами в ответ. — Я дорожу нашей дружбой с Юнги, но если мне придётся выбирать, я выберу твоё счастье. Своего я вряд ли дождусь. Так может, хоть ты будешь счастлив. Экран телефона, что ещё минуту назад спокойно лежал на деревянном столике, резко загорается, и Чонгук, не особо раздумывая, тут же хватает его. — Да, док, — получается слишком нервно. Если Чан звонит, значит, это касается белокурого омеги и теперь вызывает сплошное волнение. — Чонгук, тебе нужно поскорее вернуться домой, — произносит врач, и альфа только сейчас смотрит на наручные часы, понимая, что задержался. — Как он? Что-то случилось? Ему хуже? — обрушивать серию вопросов на бедного доктора Чана, видимо, становится привычкой. — Во-первых, мне позвонили из лаборатории. Готов результат крови. К счастью или сожалению, мои подозрения подтвердились, и его действительно накачали снотворным. Но главное не это, а то, что доза была настолько филигранно рассчитана. В этом замешан однозначно кто-то из близких людей. Нужно знать точный вес и рост, особенности организма, чтобы высчитать дозу, которая не навредит. — Но с ним всё в порядке же? Он просто спит? — желая получить ответы на главные вопросы, перебивает доктора альфа. Он ощущает, как к горлу подступает тошнота от мыслей, что сейчас посещают голову. Неужели это сам Юнги его накачал? Но зачем? Какой ему прок от того, что Чимин будет в отключке? Хотя, судя по тем секретам, что он хранит, этот альфа весьма непредсказуем. — Да. Он просто спит. В принципе, при такой дозировке это может продолжаться два-три дня. Но я надеюсь, капельница поможет вывести препарат из организма и сократить этот срок. — А почему мне нужно поскорее приехать домой? — вспоминая первоначальную фразу врача, переспрашивает альфа. — Что происходит, Чонгук? Почему ты соврал мне? На счет бодигарда, — тут же отвечает Чан, будто знает то, что поставило слова альфы под сомнение. — Я сказал правду. Чимин мой клиент. Мне велено его охранять. И… — желание оправдаться перед Чаном купируется мыслями об обвинениях во лжи. — Что не так? — После твоего отъезда его состояние снова ухудшилось. И это… Он даже во сне зовёт тебя.***
Держа большую спортивную сумку, наполненную зелёными купюрами, Юнги наконец-то выдыхает. Как он и предполагал, Ли молча выслушал, и через полчаса его личный водитель уже привез деньги. На удивление, единственный вопрос, который друг задал: что у Юнги с ногой и почему он хромает? После передачи денег, которые пересчитывать было неудобно, альфе тактично напомнили о процентах, причём немаленьких. Если бы у Мина было время, и он взял кредит в банке, они были бы намного меньше, чем тут. О дополнительных услугах, которые должен будет оказать по первому же запросу, Ли тоже сказал несколько раз. Юнги знал, на что шёл! И это его решение в данной ситуации все равно кажется самым верным. Альфа бросает сумку на заднее сидение, стараясь не особо ступать на больную ногу. Рана жутко болит и кровоточит, противно хлюпая в кроссовках. По всей вероятности, ему всё-таки придётся заехать в клинику на обратном пути и наложить швы. На самом деле это прекрасный повод оформить больничный, который даст возможность спокойно обдумать происходящее вокруг и принять правильные решения по устранению возникших проблем. — Что-то ты рано сегодня, — с порога слышит Мин, заходя в кабинет Хёка. Сзади альфа чувствует дыхание двух телохранителей, пыхтящих ему в затылок. — Сказал, приедешь к вечеру, — так хочется больше не слышать этот противный хриплый голос, не видеть этого скомканного морщинами лица. — Я решил вопрос раньше. Неужели ты не этого хотел? — язвит Юнги, скалясь от того, что с этой наглой рожи прямо на его глазах исчезает улыбка. Старый альфа внимательно смотрит на него, очевидно, удивленный внешним видом одетого обычно в деловые костюмы Мин Юнги, что сейчас стоит перед ним, словно подросток. Черное худи, рваные джинсы и светлые кроссовки не придают уверенности в себе. Но об этом младший даже не задумывался, когда ехал сюда. — И где это ты так быстро деньги нашёл? — по комнате, будто удушливый газ, расползается противный кислый запах лимона, от которого Мин немного кривит нос. — Тебе какая разница? — ему неприятно находиться в этом кабинете и совсем не хочется продолжать этот бессмысленный диалог. — Я надеюсь, мы в расчёте, — альфа бросает на огромный дубовый стол сумку, расстёгивает молнию, демонстрируя содержимое. — Считать будешь? — Давай сначала выпьем, — тянет Хёк и щёлкает пальцами своему телохранителю, который тут же срывается с места в сторону бара. Звон бокалов, взятых с полки, сменяется лёгким стуком, когда кубики льда сталкиваются друг с другом и с хрустальными стенками. Далее в бокалы наливается янтарная прозрачная жидкость, что заставляет альфу сглотнуть. Его действительно мучает жажда. Хочется не просто воды, а именно алкоголя. Эта атмосфера напоминает тот день за карточным столом, когда Юнги сначала несколько раз выиграл, а потом проигрался по полной. В тот день ему сразу налили белого рома, а он даже не задумался, откуда в том заведении знают его вкусы. Сейчас все кажется слишком очевидным и спланированным, но кто за этим стоит? Хёк? Старик решил на закате дней рискнуть, провернув пару афер и срубив денег? Пока Юнги не понимает его мотивацию или же вообще думает не о том. Ладно, время всё равно расставит всё по местам, и правда обязательно вскроется. — Не откажусь, — беря с подноса бокал с белым ромом, Мин выпивает его одним глотком и шумно ставит обратно. — Надеюсь, мы больше не встретимся, — фыркает он, разворачиваясь на месте, и делает пару шагов к выходу, но слышит голос Хека за спиной. — Не так быстро, министр. Не так быстро. Дело в том, что планы немного поменялись. Мне больше деньги не нужны, — эти слова обрушиваются как снег на голову. — В смысле, не нужны? — резко развернувшись и буквально через секунду оказавшись снова у стола, альфа задыхается от злости: — Что это ещё за фокусы? Я же отдал тебе долг! В одно мгновение, будто земля уходит из-под ног, и Юнги шокировано смотрит на Хёка. Между ними ощутимо возникает противостояние ромового запаха и прокисшего лимона, на что старший со злобной усмешкой вальяжно закидывает ногу на ногу, неспешно беря хрустальный бокал. Как же он бесит! Злит! Желание заехать этому старику по наглой роже, размазать ехидную ухмылку по сморщенному лицу, сломать нос, а лучше проломить голову, такое сильное, что руки сжимаются в кулаки. — Планы поменялись. Теперь цена долга — перевозка картин, — и звучит это настолько обыденно, что у альфы холодеет в душе. Насколько же на самом деле гнилой этот старый лис? Скорее всего, рассчитывать на возможность мирно договориться изначально было ошибкой. Всё было подстроено с самого начала. Основная цель — именно перевозка картин, что сейчас получает весьма реальное подтверждение. Кто же, как не Чимин, имеющий специальный пропуск, позволяющий проходить таможенный контроль без тщательного досмотра, может быть идеальнее для контрабанды? Мин сделал ему этот документ ещё год назад, даже не подозревая, что когда-то это осложнит им обоим жизнь. — А если я откажусь? — хватаясь за последнюю надежду, хотя и понимая, каким будет ответ, рычит альфа. Он наклоняется ближе к старику, но крепкие руки телохранителей возвращают тело в исходное положение, удерживая на месте. — Не думаю, что ты настолько глуп, чтобы сейчас ставить мне условия. Долг, компромат, что тебе ещё нужно для мотивации? — плотный дым от сигары выдыхается прямо в лицо стоящего напротив Юнги, наглядно демонстрируя — он обездвижен и сделать ничего не может. Альфу по прежнему удерживают большие ладони, при каждом резком движении надавливая на плечи. — Чимину нездоровится. Он не сможет полететь на выставку в Нью-Йорк, — альфа снова дёргается в сильной хватке и все-таки освобождает одно плечо. — Я так и не понял, что там у тебя случилось. Мне, в принципе, всё равно. Ну а то, что я в любой момент могу проверить информацию, думаю и так понятно? — большое кожаное кресло неприятно скрипит, когда Хёк поднимается на ноги и, неспешно обойдя стол, подходит вплотную к Юнги. — Даю тебе неделю привести своего благоверного в чувства. Следующая выставка будет в Сан-Франциско. Сделай так, чтобы в этот раз ничего не помешало ему успешно полететь и насладиться новыми шедеврами, а заодно и порадовать старика, передав моим людям груз. Вибрация телефона, что на деревянном столе ощущается как дрель, и противный рингтон из фильма «Крёстный отец» заставляют всех присутствующих обернуться. Хёк как-то нервно хватает гаджет и резким жестом сморщенной ладони с большим камнем на кольце безымянного пальца даёт знак вышвырнуть Юнги за дверь. — Да, господин, — такая смена тональности в голосе удивляет брыкающегося в крепких руках альфу. — Не переживайте, я всё решил. Правда, есть небольшая заминка, но картины будут доставлены, как и обещал, — слышит Юнги, фактически оказавшись за дверью. — Что за?! — шепчет он уже сам себе. Эти загадочные отрывки разговора наводят на мысли, что Хёк действительно пешка в чьей-то игре, как и сам Мин. Несомненно, всё было затеяно ради этих чертовых картин! Впервые Юнги стал заложником собственных увлечений и развлечений. Ощущение, будто он маленькая букашка, барахтающаяся в огромном озере и просто не знающая, куда теперь плыть. Внутреннее опустошение и беззащитность — неизвестные до сегодняшнего дня чувства для этого властного и сильного альфы. Напряжение зашкаливает, а капелька пота падает на черное худи, пока тонкие пальцы нажимают на кнопку start, запуская двигатель автомобиля. Ничего, он еще поборется! И не таких видал! Главное — уломать Чимина. Кстати, где он там?!