***
Делая глоток шампанского, красивый альфа ставит бокал на стол и, накалывая кусочек сыра, вальяжно кладёт его в рот. Накрытые античными скатертями, но пустующие тёмные деревянные столы создают эффектную гармонию с золотистыми подсвечниками, отбрасывающими нежные отблески на полированные стеклянные бокалы. За окном мерцают огни, и он наслаждается величественностью ночного города, который вдохновляет его на новые планы и получение желаемого. Этот альфа не привык отступать и всегда добивается поставленных целей. И если для этого ему необходимо набраться терпения — это не проблема. В ресторане звучит приглушенная музыка. Официанты в восхитительных костюмах стоят у входа в великолепный зал, арендованный лишь для одного гостя. Этот постоянный клиент ежемесячно посещает дорогое заведение в строго назначенный день. Его секретарь забронировал определенные даты до конца года, авансом заплатив немалую сумму. В качестве требований был выдвинут целый список, но основные: больше никаких посетителей, столик накрывать на две персоны, бутылка шампанского Dom Perignon Vintage 2012 и звучащая фоном композиция Бетховена «Лунная Соната». Странные предпочтения, но за такие деньги — любой каприз. При этом альфа ужинает в гордом одиночестве, всегда погруженный в свои мысли. Привычно рассматривает ночной Сеул, иногда поглядывая на пустующий стул напротив. Каковы его мотивы именно так проводить вечера персоналу ресторана до сих пор остаётся только строить гипотезы и обсуждать это в кулуарах заведения. — Уверен, совсем скоро ты ко мне присоединишься, моя бабочка, — негромко произносит мужчина, вновь поднимая бокал, словно озвучивая тост. Выпивает остатки игристого напитка залпом и возвращает бокал на место. Он берёт телефон, лежавший всё это время экраном вниз, роется в списке контактов и нажимает на вызов, найдя необходимый. Череда гудков вызывает раздражение, и как только ему отвечают, он тут же рявкает: — Чего так долго? — Здравствуйте, господин, — взволнованный женский голос звучит неуверенно. — Извините, пришлось выйти в гараж. Хозяин дома… — Хозяин? — прерывает её альфа и, саркастически хохоча, откидывается на стуле. — Смешно. Не думаю, что Юнги может быть чьим-то хозяином. Ладно… Что там? Есть какие-нибудь новости? — Мальчик уехал, взяв с собой большой чемодан, — она словно заслоняет рукой телефон, озвучивая секретную информацию. Альфа, конечно, привык работать с настоящими профессионалами, но эта женщина сейчас его единственный вариант связи с домом Мина. После ликвидации камер именно она — его глаза и уши. — Они опять поругались? — мужчина меняет положение и, вовлеченный в разговор, ставит локти на стол. — Куда он уехал, узнала? — Я спросила хо… — женщина запинается, скорее всего, пытаясь не провоцировать своими словами очередной сарказм. — Спросила господина Юнги, и он меня заверил, что омеге просто необходимо побыть одному. У него и раньше такое бывало, но в этот раз мне кажется, что их отношения действительно ухудшились. Чимин был зол и абсолютно ничего не хотел слушать. Да, у него строптивый характер, но так они разговаривали впервые. — Прекрасно, — комментирует альфа, растягиваясь в улыбке. Он доволен собой. Всё идет по плану. Ещё немного и его цель будет достигнута. — Но вы же обещали, что ничего плохого не произойдёт, — скулит пожилая омега, чем снова раздражает мужчину. Он ненавидит таких людей, пытающихся сесть на два стула. Сама же согласилась ему помогать, а сейчас делает вид, будто её заботит чья-то жизнь. — Я ничего не обещал! — снова рычит в трубку он. — Я лишь ответил на твои вопросы. — Ну как же так? — протестует она. — Я не хочу, чтобы хозяин был несчастлив. Соглашаясь вам помочь, я рассчитывала… — На получение кругленькой суммы! Это всё, на что ты рассчитывала! — осекает ее альфа. — Да, но у меня не было желания разрушить жизнь этой пары, — её голос слишком взволнован. — Не смеши, — альфа снова громко хохочет, чем привлекает внимание увлечённых своим разговором официантов. — Деньги. Именно они правят миром и определяют твои основные желания. Положительные эмоции тоже дают нам они. Поэтому ты и потребовала такую сумму. В их разговоре образуется пауза. Альфа молчит, слушая нервное дыхание пожилой женщины, однозначно подбирающей слова. Он неплохо её изучил, и, кажется, сейчас наступил тот момент, который он ранее предвидел. — Я тут подумала, — наконец-то произносит она неуверенно. — Хочу всё это прекратить, — женский голос вибрирует дрожью, доставляя мужчине наслаждение от власти, которую он сейчас имеет над ней. — Что именно? — его равнодушие в голосе, тренированное годами, уже используется автоматически. Он словно удав, вовлекающий свою жертву и усиливающий её страх. — Я не хочу больше принимать в этом участие. Заплатите мне остальную часть денег, и я уеду, — задыхаясь, тараторит она, очевидно, не выдерживая напряжения. Альфа ликует, понимая, что сломал её психику окончательно. — Хорошо, — спокойно отвечает он, опять прислоняя свою спину к стулу и вальяжно закидывая ногу на ногу. Если бы она только его видела. Ликующая улыбка на лице и распирающее чувство удовольствия, отображающееся в его жестах. — Я подготовлю необходимую сумму и перезвоню тебе, — отвечает он и сбрасывает звонок, больше не имея ни малейшего желания слышать противный голос этой престарелой омеги. Она выполнила свою работу и уже изрядно надоела ему своими истериками. Любой договор имеет свой срок. Их — закончился несколько секунд назад. И альфа сделал всё, чтобы именно Ханна его разорвала, хотя даже не поняла, что сделала это по его воле. Она будет выброшена, как очередная ненужная вещь. Дальше он справится сам. Официанты продолжают внимательно наблюдать за гостем, делая вид, что ожидают указаний. На самом деле его поведение, как и странные предпочтения, остаются для них тайной, что только добавляет загадочности этой личности. Альфа спокойно сидит несколько минут, а потом вновь возвращает своё внимание к телефону. — Джони, ты свободен в ближайшее время? — произносит он, как только набранный абонент отвечает на звонок. — Есть работёнка, как раз для тебя.***
Направляясь в офис и молча сидя на пассажирском сиденьи своей машины, Чимин украдкой посматривает на сосредоточенного Чонгука, уверенно держащего руль. Омега с удивлением констатирует для себя факт, как неожиданно комфортно у них получается уживаться вместе. Впервые они не мешают друг другу, не раздражают и даже очень синхронно взаимодействуют. Причины прежних ссор и недопонимания остаются догадками, но если откинуть эмоции и включить холодный рассудок, большую часть из них провоцировал именно Пак. Сейчас же, отодвинув на задний план свою сучью натуру, он понимает: всё будто встало на свои места. Чон вроде его бодигард, но по совместительству претендует на роль истинного. Правда, в глубине души омега в этом не сомневается. Они проводят время вместе в достаточно удобной для обоих обстановке. Вчера, спокойно поужинав и спокойно обсудив планы на следующий день, они разошлись по комнатам, придавшись сну каждый в своей спальне. Проснувшись раньше будильника, Чимин захотел было удивить альфу своими кулинарными способностями. Но когда он принял душ и спустился на первый уровень, внезапно обнаружил уже приготовленный завтрак, стоящий на обеденном столе, и суетящегося на кухне бодигарда. Этот мужчина не перестаёт удивлять его своей многогранностью и умением заботиться, что впервые и приятно, и непривычно одновременно. Юнги привык все хлопоты сбрасывать на обслуживающий персонал, сам особо не беспокоясь ни о чём. Его статус в обществе и финансовые возможности всегда позволяли оплатить то, к чему свою руку он прикладывать не хотел. Большая часть забот ложилась на Ханну. Она отлично изучила предпочтения Мина и его пары, поэтому на кухне главенствовала, не подпуская к ней никого, включая омегу. А когда была в отгуле или отъезде, альфа просто вёз Чимина в ресторан. В своё время для Пака это казалось достаточно практичным. Никаких хлопот. Но сейчас этот банальный завтрак, состоящий из тостов и яичницы, показался чем-то большим, чем просто забота. Напоминающим отголоски семейного очага. Давно забытое ощущение, которое в своё время делало Чимина счастливым в отчем доме. Погруженный в воспоминания о вкусных папиных завтраках и праздничных застольях, омега не замечает, как они прибывают на место. Чонгук сворачивает на подземную стоянку знакомого здания и паркует автомобиль на свободном месте. — Не спеши, — останавливает омегу, отстегнувшего ремень безопастности и уже положившего ладонь на ручку дверцы. Чон словно по щелчку переключился в режим бодигарда, заставляя вспомнить о статусе их отношений. — Я сейчас всё проверю. Альфа выходит из машины, внимательно оглядывая заполненный паркинг. Его взгляд сканирует чужие машины, пытаясь вычислить потенциальную угрозу или удостовериться в её отсутствии. Он выходит на основную проездную часть, поворачивая голову по сторонам, а потом обращает внимание на мигающие камеры наблюдения. Чимин впервые видит, насколько его бодигард напряжён и как сильно он отличается от того альфы, что ещё пару часов назад мыл посуду, а потом был галантен и помог ему надеть плащ. — Можем идти, — открывает дверь и, подав руку, помогает выйти из машины, на что Чимин послушно даёт возможность альфе выполнять свою работу. Шагая по мраморному полу холла, отражающему свет прожекторов, омега встречает взглядом улыбки и кивки проходящих людей. Чонгук, словно грозный страж, следует за Чимином, и его присутствие создаёт ощущение безопасности. Они поднимаются на стеклянном лифте, который медленно, но уверенно взмывает вверх, открывая картину суетливой активности на этажах. На каждом из них двигающиеся туда-сюда сотрудники офисов здания выглядят словно пчелы в улье. Многие из них омеге даже не знакомы, а некоторые только в лицо. В такой толпе людей легко затеряться, если есть желание стать чьим-то сталкером, что, скорее всего, успешно и делает следящий за Паком. Как только лифт останавливается на необходимом этаже, Чонгук выходит первым и, лишь оглядевшись вокруг, пропускает Чимина вперёд. Он идет рядом, не упускает из виду ни единого движения в нескольких метрах от омеги, словно в любой момент готовый заслонить хрупкое тело своим. — Доброе утро, господин Пак, — приветствует секретарь, как только они входят в приёмную. — Как вы себя чувствуете? Мы все очень волновались. Не знали, что и думать. Вас несколько дней не было на работе, а господин Юнги… — бесконечный поток вопросов прерывается улыбкой, которой одаривает его Чимин. Он словно по щелчку снимает тревожность своего помощника. — Доброе утро, Мингю, — омега кладёт изящную ладонь на руку помощника в благодарность за беспокойство. — Всё хорошо. Немного простыл, но уже бодрячком, как видишь. — Чимин бросает взгляд на грозного альфу, стоящего рядом, кивком прося того зайти в кабинет и подождать там. — Я не знал, что мне делать. Вы не оставили никаких распоряжений, а я же совсем недавно работаю, — с грустью отвечает помощник, и Пак чувствует укор совести за свою безответственность перед собственными подчиненными. Он никогда не оставлял надолго галерею, за исключением командировок и запланированного отпуска, а тут бесследно пропал на целых три дня. — Прости. Я обещаю: впредь буду с тобой на связи, — омега поглаживает невысокого парня по плечу, слыша за спиной шаги, а потом звук закрывающейся двери кабинета. Чонгук всё-таки оставил их наедине, соблюдая договоренности и уважая личные границы. — А кто этот мужчина? — тихонько произносит Мингю, наклоняясь ближе к своему боссу. — Он уже который раз появляется в вашем офисе, но вы ничего не говорили о нём. — Это Чон Чонгук. Мой… — Чимин запинается, подбирая слова, чтобы не напугать своего секретаря ещё больше. У того пока слишком мало опыта, чтобы правильно обрабатывать информацию и не выносить её за пределы приёмной. — Мой помощник. — А я тогда кто? — тут же напрягается парень. — Он мой помощник в другой области, — видя округлившие глаза парня, уточняет Пак. — Скажем так, это новый начальник службы безопасности. Компания растёт и нуждается в дополнительных услугах. Я часто посещаю важные мероприятия, у нас много ценностей, а Чонгук — настоящий профи. «И не только в этом. Психолог он тоже ничего, да и альфа видный. А ещё он мой истинный…» — крутится в голове, но, конечно же, остаётся лишь Чиминовыми мыслями, внезапно всплывшими и так сильно пугающими омегу. В последнее время он слишком много думает об этом мужчине, хотя, по сути, не должен этого делать. Границы они очертили, правила установили, но иногда Чимину так и хочется их нарушить. — О! Отличная новость. Может, вам не будут больше странные коробки приносить, — беспечно отвечает секретарь. Он действительно слишком молод, чтобы продумывать свои слова, поэтому Чимин не видит смысла заострять на этом внимание. — Вам сварить кофе? — Да, будь добр. Сделай два эспрессо, — на автомате говорит Пак. — Эспрессо? — переспрашивает Мингю, в удивлении поднимая брови. — Да. И пригласи, пожалуйста, ко мне Джону, — звучит невозмутимо, когда Чимин фактически уже зашёл в свой кабинет. — Кстати… — он задерживается на пороге и разворачивается к секретарю. — Забронируй два билета в бизнес-класс на самолет до Сан-Франциско. Вылет послезавтра. И номер с двумя отдельными спальнями недалеко от места, где будет проходить выставка. Надеюсь, ты не забыл, что скоро я улетаю на несколько дней? — Нет, господин. Сейчас все сделаю. Не беспокойтесь. Может, что-то ещё? — Мой костюм, что я заказывал специально для этой поездки. Его необходимо забрать из ателье, — вспоминая, в каком наряде планировал появится на мероприятии, омега улыбается, и его сердце немного ускоряется, предвкушая изумление гостей. Чимин себе не изменяет, всегда появляется эффектно и шокирует окружающих своими безупречными нарядами. Юнги в такие моменты гордо поднимает голову и скалится в сторону облизывающих губы альф, что постоянно пускают слюни на его омегу. Правда, в этот раз раскидывать потенциальных ухажеров придётся не ему, а Чонгуку. И Пак искренне надеется, что всё обойдётся без драк. Он проходит в кабинет и видит сидящего в напряжении альфу. Комната уже успела наполнится горьковатым кофейным ароматом, хотя эспрессо помощник ещё не принёс. — Что-то не так? — интересуется омега, присаживаясь за свой стол и разворачивая свой органайзер, чтобы посмотреть важные дела, запланированные до отъезда. — Нет. Всё в порядке, — хрипловато отвечает бодигард, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, словно ему не хватает кислорода. — Утром ты выглядел бодрее. Сейчас немного бледный какой-то, — у Чонгука действительно слегка побледнело лицо, что для него совсем не характерно. — Просто душно тут у тебя. Может, стоит немного проветрить? — Как скажешь, — погружаясь в свои записи, бросает Пак, позволяя альфе самостоятельно решить данный вопрос. На какое-то время наступает тишина, и каждый из них занимается своими вопросами. Стук в дверь и приветственный спич управляющего нарушают образовавшуюся идиллию. — Чимин, тебе незачем это делать. Я всё перепроверил несколько раз. Картины отлично упакованы, сертификаты на всё находятся в папке. Ты можешь сразу их забрать, а наши инкассаторы привезут коллекцию прямо в аэропорт, — с волнением отвечает Джону, как только Пак изъявляет желание спуститься в хранилище. — Но я хотел бы сам осмотреть груз. Ты же знаешь, я всегда перепроверяю содержимое, — это уже традиция, которую Чимин взял за правило. Как бы он ни доверял своим людям, лучше самому убедиться и быть уверенным, что ничто ему не помешает заключить планируемую сделку. Возить ценности ему не впервой. Система налажена идеально, но вот комплектацию и упаковку он всегда проверяет лично. — К чему эти сложности? Мне сказали, ты приболел. Я решил позаботиться обо всём к твоему отъезду, чтобы не беспокоить лишний раз, — управляющий изрядно нервничает. По его шее стекает пот, пачкая наглаженную рубашку, а руки немного трясутся. Он выглядит болезненно, словно не спал несколько ночей. — Что с тобой? Ты заболел? Ты сам на себя не похож, — не понимая, почему Джону так раздражен на обычную просьбу следовать их привычному плану, омега поднимается с кожаного кресла и подходит ближе, замечая в глазах своего управляющего страх. — Прости, Чимин, — мужчина отступает на шаг, доставая из кармана платок, и вытирает пот на лице, а потом и на шее. — Я весь на нервах сейчас. Здоровье мамы опять ухудшилось. Но… я просто хотел тебе угодить. Чтобы ты не беспокоился и отдохнул перед поездкой. Тем более, я не знал, когда ты появишься в офисе. Решил сам провести проверку и организовать упаковку. Слова мужчины кажутся Чимину весьма искренними. У того действительно болеет мать. Омега даже представить не может, как Джону справляется с тем, что происходит в его жизни. Мать для него очень важна, и он из последних сил пытается её вылечить, при этом ни разу не подводя Пака. Чувство вины за обесценивание чужого труда беспокоит сердце, и Чимин старается улыбнуться, тихо произнося: — Спасибо.***
По дороге домой омега снова всё время молчит. Его потрясло произошедшее в офисе. Невзирая на его отсутствие, все сотрудники галереи работали слаженной командой, и ни один процесс не пострадал. Значит, в своё время он выбрал правильных людей, особенно Джону, который, даже имея личную драму, идеально выполняет свои обязанности. Чонгук тоже всё время молчал, давая возможность Чимину заняться саморефлексией. Ведь именно этого хотел омега, сбегая в свою квартиру. Альфа негромко включил плейлист с классической музыкой, загруженный в бортовой компьютер, и время от времени тихонько постукивал пальцами по рулю, когда они останавливались на светофорах. — Ты куда? — окликает его Пак, когда бодигард сворачивает в сторону лестницы в парадной. — У нас тут вообще-то лифт есть, — омега игриво хохочет, видя расширенные от удивления глаза альфы. — Но в доме всего четыре этажа. Зачем лифт? — отвечают с непониманием. — Ты забыл? Это старый дом, — Чимин подходит ближе и, взяв его за руку, тянет за собой в обратную от лестницы сторону. Кнопка вызова, изношенная временем, светится тусклым светом, словно сохранившая в себе кусочек прошлого. Нажимая её, омега активирует механизм, и звук медленного скрипа сопровождает спуск железной кабины. Немного жутковато и в то же время атмосферно, всё, как любит Чимин. Когда лифт достигает первого этажа, омега со знанием дела раскрывает железные кованные дверцы, желая показать своему бодигарду, насколько монуметален этот раритет. В следующую секунду его взгляд замирает, и он с ужасом прикрывает рот ладонями. На стенке лифта висит его портрет, вернее, огромное чёрно-белое фото, очевидно сделанное этим утром. Оно в старинной раме для картин. И всё это выглядело бы превосходно, если бы не десяток порезов ножом в области красивого лица. Сталкер в очередной раз намекает на расправу, с каждым разом подбирая более изощренные способы. К тому же он продолжает за ним наблюдать, по-прежнему оставаясь незамеченным, но слишком хорошо осведомленным о всех передвижениях Пака. — Что это? Ч-ч-чонгук? — шепчет омега, пятясь назад и наступая своему телохранителю на ногу, упирается спиной в его широкую грудь. Очередной приступ паники, дрожащие руки и слёзы, неконтролируемо накатывающиеся на глаза — то, с чем справиться Чимин не в силах. У него начинает кружиться голова, к горлу подкатывает ком, но крепкие руки подхватывают хрупкое тело и быстрым шагом уносят прочь.***
Как только ключ делает последний оборот, дверь фактически выбивается ногой. Чонгук прижимает к себе дрожащего омегу, крепко схватившегося за его шею и уткнувшегося носом в плечо. Очередная критическая ситуация, в которой альфа на удивление чувствует себя счастливым. В руках его единственное сокровище, за которое он убить готов. Искренне жмётся к нему всем телом, словно ища тепла и любовь. — Волчонок, у тебя есть успокоительное? — усадив Чимина на диван и с трудом отлепив от себя, Чонгук снова забывается, непроизвольно называя его так, как хочет вырывающееся из груди сердце. В последние дни всё тело альфы реагирует на запах и присутствие омеги по-особому. Словно у него вот-вот начнется гон. В комнате снова усиливается ореховый аромат, который проявляется, когда омега чувствует тревогу. Альфа слишком чувствителен к любым изменением его настроения. Он захватывает влажные щеки ладонями, заставляя Чимина посмотреть на себя. Но тот зажмуривается, очевидно, стесняясь потёкшего макияжа. Кончик его носа слегка покраснел, что альфа находит безумно милым. Пак всхлипывает, тело подрагивает, а на красных губах фактически стёрся блеск. Чонгук заворожённо смотрит на своего истинного, борясь с одолевающим желанием его поцеловать. Что за наваждение такое? Собственное сердце трепещет при виде такого беззащитного омеги, а голову словно окутывает дурман. — Ничего нет, — еле слышно произносит Чимин, спасая ситуацию своим ответом. — Алкоголь есть? — единственное, что приходит на ум, хотя в данной ситуации, пожалуй, самое эффективное. Кто, кто, а Чон знает, как можно снимать стресс. — В ба-ре… Нес-колько буты-лок шампанского. Мне страшно, Ч-чонгук, — омега вырывается из хватки и, прислонившись к альфе, обвивает своими ручонками того за талию. — Что ему нужно от меня? Чонгук задерживает дыхание, чтобы не вдыхать внезапно смягчившийся аромат. Запах фундука смешивается с молочным шоколадом, отдавая нотками печенья, как только альфа обнимает Чимина и, прижимая к себе, покачивает из стороны в сторону. Он вновь прибегает к проверенному методу, убаюкивая его, словно маленького ребенка. — А что-то покрепче есть? — тихонько произносит Чонгук куда-то в висок омеге. Молочный гольф уже немного запачкан его же косметикой, а коричневые брюки клёш слегка замялись гармошкой в районе коленей, открывая вид на изящные щиколотки ног. — Шампанское тут не поможет. — Где-то вроде бы был коньяк, — тихонько звучит в область плеча. Омега уже не так дрожит, но отступать от своего плана альфа не намерен. Реакции Чимина вполне оправданы, ведь перегруженная нервная система последние пару недель даёт сбои, но сейчас ехать в больницу и опять ложиться под капельницы — так себе идея. Возможно, уехать — действительно самый лучший вариант. Главное, чтобы Чонгук смог в случае необходимости защитить омегу, где бы они ни были. Это, конечно, та еще дилемма. Сделать это можно только находясь постоянно рядом, но именно присутствие омеги ускоряет гормоны и сердце. — Тебе нужно выпить. Я сейчас, — как только альфа берёт Чимина за плечи и отстраняет от себя, запах снова меняется, становясь резковато-приторным. С ума сойти! Эта истинность — сплошное мучение и дикая зависимость друг от друга. Чонгук и предположить не мог, насколько они оба станут заложниками их нынешнего статуса. Бороться можно, но бесполезно, она всё равно берёт своё. Омега, кажется, и сам не понимает, что именно этот альфа — его единственная панацея. — Я быстро, — протянув упаковку салфеток, стоявших на столике рядом, Чон срывается с места, чуть не сбивая стоящий по пути пуфик. Он влетает в кухню, глазами ища то, что можно назвать баром, и натыкается на навесной стеклянный шкаф с матовыми дверцами, сквозь которые виднеются очертания бутылок. Достав ту, что сейчас послужит лекарством, и захватив пару бокалов, альфа замечает лежащую на столешнице шоколадку. Странно было бы наткнуться тут на чёрный шоколад. Только молочный, да ещё и с фундуком. — Держи. Выпей сразу залпом, — вернувшись в гостиную и плеснув в один из бокалов янтарной жидкости, альфа присаживается на корточки прямо у ног омеги, протягивая ему стакан. Тот уже немного привёл себя в порядок, вытерев лицо и высморкав нос. Его руки по-прежнему дрожат, доставляя альфе боль страданиями своего истинного. Но внутренняя борьба между «хочу» и «могу», заканчивается на крайнем слове, правда, с неизменным «не» впереди. Чон снова подавляет в себе желания обнять, приласкать, залюбить, потому что Не Может себе этого позволить. Чимин берёт бокал, подносит его к губам и, принюхавшись, поднимает на Чонгука глаза. Его ресницы, всё ещё влажные от слёз, слегка подрагивают, а щеки покрываются румянцем. — Он пахнет тобой, — произносит омега, не отводя взгляда. — Вернее, на твой природный запах очень похоже. Сердце Чонгука пропускает удар. Потом ещё один и ещё. Он чувствует, будто его зажали в тиски и больно сжимают, потому что очередное желание обнять и расцеловать слишком сильное. Но делать этого категорически нельзя. Чонгук должен быть стойким и не терять самообладания. Он обещал Юнги и себе. — Пей, — бросает альфа, отворачиваясь и наполняя второй бокал. Потом опустошает его всего лишь одним глотком и, отломив кусочек шоколада, кладёт его себе в рот, позволяя таять на языке. Прикрывает глаза, ощущая во рту, насколько идеально смешивается вкус коньяка и молочного шоколада. Чимин морщит нос, но так же выпивает налитое, правда, делая несколько глотков. Он кривится и приоткрывает рот, пытаясь сделать вздох, очевидно, не привыкший к таким крепким напиткам. — Почему нельзя было ограничиться шампанским? — хрипит он, беря протянутую альфой плитку. — Потому что оно не имеет такого эффекта, как коньяк, — Чонгук забирает из рук омеги бокал и, наполнив, вновь возвращает. — Мне кажется… Или ты хочешь меня напоить? — маленькие ладошки в протесте машут фактически перед носом альфы, но при этом ранее резковатый запах фундука фактически испаряется, сменяясь на ярко выраженный аромат печенья. Чонгук впервые встречает омегу с таким миксом природных запахов. Он словно какая-то запретная сладость, которую хочется съесть. — Тебе не кажется. Но цель не в том, чтобы тебя напоить. Тебе нужно расслабиться. А так как выбор у нас невелик, это самый надежный и быстрый способ. — Ты так говоришь, будто имеешь колоссальный опыт, — пригубив очередную порцию и сделав ещё один, но на этот раз уже большой глоток, Чимин опускает плечи, очевидно, и правда расслабляясь. Чон не прогадал. — У каждого человека есть свои пороки, но даже самые пагубные привычки могут стать полезным опытом в другой ситуации, — вспоминая, как несколько дней был в запое после расставания со своим бывшим, Чонгук ловит себя на мысли: сейчас тот омега для него абсолютно ничего не значит. Будто его и вовсе не было. — Ну, тогда, если пить всё равно нужно, давай хотя бы сделаем вид, что это имеет более глобальный смысл, чем моё расслабление, — очевидно, получив необходимую дозу дурманящего напитка, смелеет омега. Его лицо уже не настолько напряжено, как было ещё какое-то время назад. — Каким смыслом ты предлагаешь наполнить это занятие? — уточняет Чонгук, присаживаясь рядом. — Сыграем в игру. Правда или действие. Если нам суждено проводить много времени вместе, нужно друг друга узнать получше. Ты для меня словно чистый лист. Наверное, пришло время это изменить…