Meet death blindly

Больно. Больно настолько, что невозможно дышать. Лёгкие разрываются от каждого вдоха, грудную клетку будто сжимают в тисках, ломая несчастные рёбра, стирая их в порошок. Размытые стены камеры давят на неё со всех сторон, холод, что исходит от них, не идёт ни в какое сравнение с тем, что сочится из разверстых могил. Здесь нет ничего: ни шорохов, ни запахов, ни звуков. Ничего, что могло бы помочь ей сохранить рассудок и не впасть в отчаяние. Тишина лишает её последних нитей с реальностью, сводит с ума, утягивая на дно невидимой бездны, полной безысходности и страха. Страшно. Мерзко. Плохо. Плохо настолько, что даже мысли о самой преисподней не пугают так сильно, как мысль о том, чтобы провести остаток своих дней в этой ужасной тюрьме. Оперевшись на стену спиной, Джун с трудом смогла подтянуть под себя ноги. Сколько она здесь уже пробыла? День, неделю, год? Она не знала. Гематомы не сходили с её тела, казалось, целую вечность, рёбра болели так сильно, что дышать приходилось через раз. В будапештской тюрьме с заключёнными особо не церемонились. Надзирателям было всё равно на их положение, состояние и условия, в которых они содержались. Им нужно было лишь следить за тем, чтобы никто из них не умер преждевременно. Увы, даже с этим они справлялись не всегда. Время от времени из камер выносили трупы, едва успевшие остыть. Кто-то умирал от ран, кто-то от заражения, а кто-то от «дружелюбия» собственных сокамерников. С последним Джун особенно повезло, ведь её держали в изоляторе, как самую настоящую политзаключенную. Девушка прикрыла глаза, бездумно прокручивая в голове хронологию недавних событий. Её подставили. Человек, с которым она была знакома на протяжении многих лет, с которым она уехала из Англии и готова была связать свою жизнь, предал её. Бенджамин Барнс, Бен... Забавный чудак, любитель компьютеров и передовых технологий, юный мечтатель, желающий добиться в жизни успеха. Он был ей другом ещё со старшей школы. Обладая незаурядным умом, Бен мог стать прекрасным специалистом в IT сфере, работать на крупные компании Англии, уехать в Лондон или Бристоль, оставив прошлую жизнь далеко позади себя, но увы – жажда наживы и быстрых денег одержала над ним верх. Взлом одного запрещённого сайта привёл его на путь хакерства, которое после организовало ему встречу с его первыми заказчиками. Именно тогда он и предложил Джун поехать вместе с ним в другую страну, стать его партнёром и вести беспечную жизнь «вора в законе». — Ты неплохо разбираешься в устройстве операционных систем, а также можешь достать нужных людей из-под земли по обычному IP-адресу, —сказал он ей за день до своего отъезда. — Что тебе делать здесь, в этом захолустье? Ты безусловно достойна большего, Джун. Не сомневайся в своём решении, езжай со мной и ты получишь свою долгожданную свободу. Возможно, если бы тогда она отказалась, если бы прислушалась к своему брату и не натворила глупостей... Ничего бы этого не было. Её уже дважды отводили на допрос, и во второй раз члены Информационного бюро не были с ней так обходительны, как в первый. Последствия от ударов солдатских сапог расцветали на её теле подобно дивным цветам, вспышки боли затмевали рассудок, становились с каждым разом всё ярче, словно сливаясь с реальностью. Одного Джун никак не могла понять – как она согласилась на всё это? Как могла поддаться безрассудным уговорам Бена и пойти против самых влиятельных людей Венгрии? И главное, ради чего? Ради денег, наживы? Или может из-за детского желания доказать самой себе, что она не пустое место и что её брат ошибался на её счёт? Может быть. Вряд ли теперь это имело значение. По щекам покатились слёзы. Чего она добилась в погоне за несбыточной мечтой и жаждой свободы? Она приехала в Венгрию, чтобы начать новую жизнь, а что же вышло в итоге? Из-за собственной же глупости попала в западню, самолично вырыв себе могилу. Ох, Себастьян бы сейчас наверняка порадовался ей неудаче, ведь он по итогу оказался прав на её счёт. Она всего лишь девчонка. Всего лишь глупая, наивная девчонка, чья жизнь закончилась, едва успев начаться. И — что всего ужаснее — никакого исхода из этого печального положения предвидеть было нельзя. Джун сцепила зубы, проглатывая полный горечи всхлип. Проклятая жалость к себе вновь сдавила ей грудь, поперёк горла встал огромный ком, глаза застелили слёзы. Едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания, девушка вновь попыталась подняться, как вдруг услышала чьи-то шаги в коридоре. Кто-то неспешно направлялся к двери, ведущей в её камеру, с явным намерением с ней поговорить. Или убить, что впрочем не могло исключать первого. Джун прислушалась к мерной поступи, пытаясь угадать, что за дьявол появиться перед ней на сей раз. Походка была неторопливой, но уверенной, твёрдость характера её обладателя чувствовалась в каждом его шаге. То был не военный, не надзиратель и, тем более, не председатель Информационного бюро. Нет, это был незнакомец, человек, чьё имя ещё ни разу не упоминалось в этих стенах. Он не торопился, точно играя, тянул время, упиваясь мгновениями ужаса, таившимися за дверью карцера. Его медленные шаги эхом отдавались в пустом коридоре, заглушая бешенный стук сердца. Джун затаила дыхание, стараясь не издавать ни шорохов, ни звуков. Она надеялась, что таинственный незнакомец пройдёт мимо карцера и поднимется по лестнице вверх, но услышав команду, адресованную охраннику, поняла, что этому не бывать. В замке щёлкнул ключ, заскрежетал железный засов. Тяжело скрипя, дверь в камеру отворилась, обдав девушку прохладным потоком сквозяка. Внезапно хлынувший свет ослепил её на несколько долгих мгновений. Джун зажмурилась, пытаясь избавиться от острой рези в глазах, а когда открыла их вновь, то увидела перед собой молодого мужчину, заинтересованно разглядывавшего её с порога. — Мисс Моран, я полагаю? — осведомился он, широко улыбнувшись. — Кто вы? — хрипло спросила она, невольно ближе прижавшись к стене. — Ваш последний шанс на спасение и выход из этой дыры. Полагаю, что в беседе вы мне не откажете? Девушка ничего ему не ответила, и её молчание незнакомец воспринял как согласие. Прикрыв за собой дверь, он неспешно прошёл вперёд, достал из кармана штанов портсигар и, вынув из него сигарету, чиркнул зажигалкой. — Chancellor Tobacco, — задумчиво протянул он, сделав первую затяжку. — Одни из самых дорогих сигарет в мире. Хотя лично я никогда не понимал, что в них такого особенного. Не желаете сигарету, мисс Моран? Мужчина протянул ей портсигар, но девушка лишь отрицательно покачала головой. — Нет, сэр... Благодарю. — Странно, мне говорили, что вы любите сигареты этой фирмы, — незнакомец ухмыльнулся, поймав на себе непонимающий взгляд. — Хоть и пробовали их всего раз в жизни, верно? — Как вы об этом узнали? — От вашего брата, разумеется, — сказал он так, словно это было очевидно. — Это он попросил меня помочь вам. Знаете, он очень сильно обеспокоен вашим... положением. Мужчина состроил сочувствующую мину, на что девушка лишь усмехнулась, едва не прыснув ядом в ответ. Обеспокоен её положением, ха! Надо же, какая своевременная забота. Что же могло сподвигнуть её брата на совершение столь благородного поступка? Внезапный прилив братского милосердия? Маловероятно. Холодный расчёт и личная выгода в делах? Возможно, но не факт. «Тогда что же?», – она перевела взгляд на незнакомца, словно пытаясь найти в нём ответ. Дорогой костюм, пальто и туфли из натуральной кожи выдавали в нём состоятельного человека, а часы Rolex, находящиеся на левой руке, это только подтверждали. Скорее всего он недавно прибыл из Англии, об этом сидетельствовало отсутствие акцента. Житель большого города, такого, как Бирмингем или Лондон. На члена Информационного бюро он не был похож, на представителя британской верхушки тем более. Тогда кто же он? Злой гений? Король преступного мира? В тот миг Джун даже и не подозревала, на сколько она была близка к истине. — Не думаю, сэр, что вы хоть чем-то можете мне помочь, — холодно произнесла она. — О, мисс, вы недооцениваете моих возможностей. Уверяю, я смогу вас удивить. Вы позволите? Он кивнул на её больную руку, которую она всё время поддерживала и прижимала к груди. За несколько дней место вывиха успело прокраснеть и распухнуть так сильно, что было почти в два раза больше здорового запястья. Удивительно, как умело совмещают надзиратели свою работу с низменными, полными садизма порывами, исходящими из недр их пропащих душ. Джун вновь посмотрела на мужчину, терпеливо протягивавшего ей руку. Его тёмные, практически чёрные глаза смотрели на неё в упор, не мигая, и от повисшей в воздухе угрозы девушка невольно поджала губы. Первое впечатление порой бывает обманчиво, но видимо в данном случае чутье её не подводило. Находящийся перед ней человек был опасен. Сила, которой он обладал, была неподвластна ни одному живущему в мире человеку, и уже только зная об этом ей следовало бежать от него прочь. Помедлив, Джун всё же протянула ему свою ладонь, мысленно попрощавшись со своим рассудком. Чужие пальцы цепко впились в её запястье, аккуратно прошлись вдоль всей кисти руки, намеренно задевая багровые синяки и отметины. Тёплое прикосновение обожгло её кожу подобно раскалённому железу, вызвав по всему телу девушки болезненно-приятную дрожь. «Всё ещё жива», – пронеслось у неё в голове, на что Джун лишь выдала слабую улыбку. Мужчина, казалось бы, не заметил в ней никаких перемен, продолжая беспристрастно изучать её повреждённую конечность. — Судя по смещению суставных поверхностей костей и увеличению объемов тканей, ваше запястье вывихнуто. Два пальца сломаны, один, возможно, треснут. Что же касается рёбер, — он на мгновение задумался. — Что ж, с ними дела обстоят сложнее. Судя по тому, что вы ещё живы, нарушения целостности костной ткани не навредили вашим органам и не вызвали кровоизлияние, которое привело бы вас к смерти. Можете считать, что вам повезло. — Как вы узнали про рёбра? — Я просто предположил. В тюрьмах любят ломать кости заключённым, особенно, если они являются врагами государства. — Врагами государства? — переспросила девушка, горько усмехнувшись. — Это сильно сказано... — Неужели? — незнакомец заинтересованно выгнул бровь. — Хотите сказать, что это не вы ограбили премьер-министра Венгрии, списав с его счёта чуть ли не все средства? Услышав о своём недавнем провале, девушка потупила взор, чуть ли не до крови прикусив губу. Что он хотел от неё услышать? Признание вины, слова раскаяния, сожаление о случившемся? Вряд ли. Такой человек не стал бы тратить время на подобную чепуху, это уж Джун знала наверняка. — Это было ошибкой, — ответила она после недолгой паузы. — О, ваш приятель-Бен утверждал обратное, — услышав о своём друге, девушка подняла глаза. — Он сказал членам Информационного бюро, что идея о взломе лицевого счета премьер-министра принадлежала вам, что вы осознанно пошли на этот шаг и, при всём этом, действовали в одиночку. — Это бред, вы же сами знаете это... — О, поверьте, я знаю. Но знает ли об этом правительство Венгрии? Думаете кто-то из членов президиума будет разбираться со всем этим скандалом? Им главное найти виновного и забыть об этой ситуации, как можно скорее. В любом случае, без своевременного вмешательства вы здесь долго не протянете. В его словах не было ни ехидства, ни насмешки. Всего лишь простая констатация факта, которая врезалась ей в сердце, полоснув по нему стальным ножом. Его была правда, ей отсюда не выбраться. Сколько бы Джун себя не утешала, она не сможет покинуть это место и остаться при этом в живых. Это её кошмар, её ад, из которого нет выхода, сколько бы она не пыталась его найти. Мужчина вдруг поддался вперёд, сократив разделяющее их расстояние до считанных миллиметров. — Я могу вам помочь, мисс Моран, — прошептал он, наклонившись к её уху. — Вам нужно только попросить меня об этом... — Взамен на что? — спросила она, чувствуя, как предательски дрожит её голос. Услышав её вопрос, незнакомец усмехнулся. — Взамен на вашу преданность и полное подчинение мне, разумеется. Я восхищён вашим талантом, мисс Моран. Вы словно лиса в курятнике – навели в правительстве Венгрии такой переполох, о котором я мог лишь только мечтать. — Я же говорила вам, это было... — Ошибкой? Да, я это уже слышал. Он внимательно посмотрел ей в глаза, чуть отстранившись. Его рука потянулась к её лицу, в какой-то миг девушка подумала, что сейчас она сомкнётся на её горле, но нет – мужчина лишь аккуратно заправил ей за ухо выбившуюся прядь её спутанных тёмных волос. — Чего вы желаете больше всего на свете, Джун? — вкрадчиво спросил он, не отрывая от неё взгляда. На губах девушки появилась горькая усмешка. Она понимала, что его вопрос был задан не из интереса и не из беспокойства за её жизнь. Скорее всего, он был лишь подтверждением, негласным соглашением того, что без постороннего вмешательства ей не удастся избежать эшафота. Стоило ли отвечать ему, если он уже заранее знал ответ? — Жить, — тихо сказала Джун, чувствуя, как к глазам вновь подступают слёзы. — Я очень сильно хочу жить. Это было правдой. Поняв это, мужчина улыбнулся и, достав из внутреннего кармана пальто какой-то документ, протянул его ей. — Прекрасно, мисс Моран. Тогда подпишите это. — Что это? — девушка нахмурилась, внимательно разглядывая врученный ей лист бумаги. — Всего лишь трудовой договор, после оформления которого вы будете работать на меня. Подпишите его и все ваши проблемы тут же исчезнут. — Но ведь я даже не знаю вашего имени... Джун растерянно посмотрела на мужчину, ожидая увидеть в его глазах хоть каплю сомнения, но встретила лишь полный уверенности и самодовольства взгляд. — Меня зовут Джим Мориарти, и отныне я – ваш новый работодатель, — поднявшись, он протянул ей руку. — Пора возвращаться домой, Джун. Пора начинать игру.

***

Она проснулась посреди ночи от очередного кошмара, судорожно вцепившись пальцами за насквозь промокшую простынь. Холодный пот стекал по спине ручьём, в висках стучала кровь, а сердце билось в груди так сильно и громко, что напрочь заглушало все остальные звуки вокруг. Сон. Оглядевшись по сторонам, девушка с облегчением вздохнула. «Всего лишь сон», — подумала она, проведя ладонью по горячему лбу. В комнате царил мрак, за окном стояла глухая ночь, но луны, дарившей отчаявшимся спасительные отблески света, на небе не было, ведь её затянули тучи. Одеяло отлетело в сторону. Голые ступни коснулись холодного пола, и от внезапно накатившей слабости девушка едва не упала, с трудом удержавшись на ногах. Зайдя в ванную, Джун тут же включила свет, закрыла дверь и подошла к зеркалу, взволнованно взглянув на своё отражение в нём. Растрёпанные волосы, тёмные круги под глазами... За последнюю неделю последствия ночных кошмаров стали для неё столь привычны, что девушка даже не удивилась, когда увидела их в зеркале. Одного она не могла понять – почему? Почему прошлое начало мучать её спустя столько лет именно сейчас, когда она была в шаге от того, чтобы обрести свободу? Что провоцировало эти сновидения? Страх, сомнения, чувство вины? Но перед кем? Перед собой или, может быть, перед Джеймсом? Джун не знала, и от того на душе становилось ещё хуже. На её шею словно накинули невидимую петлю, которая с каждой секундой затягивалась всё сильнее, постепенно удушая её, лишая возможности нормально дышать. Глупо было отрицать, ей действительно было тяжело смириться со смертью Джеймса. Хотя бы потому, что он был единственным человеком, который её понимал. Для Мориарти она была непросто пешкой, чей разум мог послужить несокрушимым оружием по отношению к его противникам. Она была игроком, искусным махинатором, способным вести игру с ним на равных. Кукла, ставшая кукловодом... Поистине завораживающее зрелище. Он никогда не скрывал своего восторга, когда видел её успехи в криминальных делах. Мужчину безумно восхищало то, как из запуганной, сбитой с толку девушки Джун превратилась в женщину, способную сокрушать империи и раздувать политические скандалы буквально из ничего. Сама того не зная, она стала его музой, дарующей ему вдохновение на создание и реализацию его зловещих планов. И однажды ему этого стало мало; обычное влечение переросло в желание, ведущее к краю пропасти, приносящей взлёт. Ему хотелось большего, и Джун это знала. Себастьян говорил ей пару раз о том, что Джеймс безумствует по этому поводу. — Он тобой очарован, сестрёнка, — на губах Морана расцветала ухмылка, моментально меркнувшая под тяжестью его следующих слов. — Не обнадёживай его понапрасну, ясно? И она пыталась, правда пыталась быть с ним до конца честной, но Джим её будто не слышал, утопая в собственных мечтах и самообмане. Так продолжалось на протяжении девяти лет, вплоть до самой его смерти. Когда Джеймс Мориарти, король преступного мира, умер, канув в бездну вместе со всей своей незримой паутиной, она наконец позволила себе вздохнуть с облегчением. О чём после пожалела не единожды. Мориарти умер, но память о нём жила в ней и по сей день. Воспоминания собирали его образ по частицам, голос звучал по ночам в кошмарах, и как бы она не пыталась избавиться от тревожного чувства, щемящего ей грудь, у неё ничего не выходило. Петля затягивалась всё сильнее, оставляя на её шее невидимый след от удушья. Спасения нет, ровно как и надежды на него. Выйдя из ванны, девушка вернулась в комнату и устало опустилась на кровать, желая предаться забвению ещё хотя бы на пару часов. Увы, её мечтам не суждено было сбыться; внезапное сообщение от Себастьяна окончательно рушит её надежду на здоровый сон. Завтра, в 11.30, кафе на Эбби-Роуд. Майкрофт будет там, постарайся его не упустить. Прочитав последние строки, Джун хмыкнула, невольно вспомнив о словах Мориарти. Пора начинать игру, Джун. «В последний раз», — подумала она, улыбнувшись сквозь подступившие к глазам слёзы.

***

В маленьком кафе, расположенном на Эбби-Роуд, всегда было немноголюдно. Именно поэтому Майкрофт всегда считал его идеальным местом для деловых встреч и разговоров, что для чужих ушей были не предназначены. Несмотря на то, что на улице был день и фасадная стена кафе была полностью стеклянной, маленький зал освещали ярко горевшие под потолком круглые светильники. Между ними, в самом центре, непонятно для чего вяло вращались серебристо поблескивающие лопасти огромного вентилятора. Обстановку зала составляли такие же невесомые, словно парящие над полом, столы и стулья, как и те, что стояли на улице. В дальнем углу возвышался громоздкий горбатый ящик с горящим зеленым огоньком на лицевой панели, из которого едва слышно просачивалась какая-то нестерпимо заунывная мелодия. Сидевший за уединенным столиком Майкрофт вновь взглянул на часы. Без пяти двенадцать – доктор Ватсон задерживался уже на пятнадцать минут. Обычно Холмс относился к опозданиям Джона с снисхождением, ведь прежде его встречи с ним особой пунктуальность не требовали. Однако сейчас ситуация отлагательств не терпела. Через час Майкрофт должен был присутствовать на внеплановом собрании министров, обсуждающих сроки повторной конференции и переговоров с ЮАР. Хотя по его мнению он мог заняться куда более важными делами, чем сидеть и слушать монотонные голоса жадных до наживы стариков. С момента произошедшего теракта прошла уже неделя, а у членов британской контрразведки не было никаких новостей – ни хороших, ни плохих. Страна утопала в отчаянии; королевская знать негодовала, народ был взволнован, в Парламенте и вовсе царил раздор, грозивший привести к расколу и неравному распределению полномочий между Палатами лордов и общин. Подобное положение дел могло привести к политическому кризису или – что ещё хуже – к самому настоящему параличу власти. Последнего Холмс боялся больше всего остального, ведь тогда трудно было бы предугадать фатальность последствий. Мрачные раздумья мужчины прервала официантка, поставившая перед ним на стол чашку свежесваренного кофе. Сделав глоток горячего напитка, Холмс вновь пробежался по посетителям пустым взглядом, в очередной раз убедившись в своём бессилии. В его голове все мысли спутались, как спущенные с клубка нитки; бессонные ночи и вечная тревога привели его в такое состояние, что он готов был пойти на что угодно, лишь бы весь это ужас закончился как можно скорее. Как и его брат, Майкрофт до ужаса ненавидел загадки. Особенно, если они представляли угрозу для его страны и дела, которому он посвятил почти всю свою сознательную жизнь. Зачастую таинства несли с собой разрушения, а поскольку на кону стояла судьба целого государства, медлить с разгадкой было нельзя. Именно поэтому Холмс хотел разобраться с воцарившимся хаосом как можно скорее, но как сделать это без помощи Шерлока он не имел ни малейшего понятия. Из-за отсутствия свободного времени сам он взяться за это дело не мог, а обратиться за содействием к брату был не в силах, потому что за тем велось весьма пристальное наблюдение со стороны правительства. «Поправка; напрямую не мог», — мелькнуло в голове мужчины, заставив того вновь взглянуть на часы. Его «посредник» похоже совершенно не торопился, а между тем время неустанно утекало сквозь пальцы. Пытаясь отвлечься от мрачных раздумий, Майкрофт непроизвольно потянулся в карман за пачкой сигарет. В последнее время только они и помогали ему не сойти с ума в этом сумбуре. Однако желанной пачки в кармане Холмс так и не обнаружил, вместо неё он извлёк оттуда кое-что другое – зажигалку. При чём не свою, а ту самую, которую подарила ему она – незнакомка в синем пальто, с хитрым прищуром глаз и невероятно чарующей улыбкой на губах. Жаль, что тогда он не узнал её имени. А если бы и узнал, то что? Чтобы он сделал? Ведь иррациональные чувства вроде симпатии или привязанности его разум так и не смог постичь. И суть была даже не в том, что рядом с Холмсом никогда не было человека, к которому он мог испытывать их. Он просто на них не способен. По крайней мере, Майкрофт считал так. Однако в глубине души, мужчина, хоть и не хотя, но признавал, что ему было приятно услышать слова поддержки, пускай и от совершенно незнакомого человека. Впервые кто-то увидел в нём не просто бездушного выдвиженца из правительства, а личность, обладающую душой, способную на переживания, эмоции и – чёрт бы их побрал – сантименты. Холмс вновь взглянул на зажигалку и невольно улыбнулся, щёлкнув той пару раз. И всё-таки жаль, что тогда он так и не узнал её имени. — Простите, Майкрофт, я задержался, — раздавшийся подле него голос вывел мужчину из раздумий. — В городе такие ужасные пробки, что просто не протолкнуться! Выложив на стол телефон с кошельком, доктор Ватсон снял с себя куртку и повесил её на первую попавшуюся вешалку. — Вероятно, из-за погоды, — беспристрастно ответил ему Холмс, незаметно убрав зажигалку в карман. — Но всё же впредь, доктор Ватсон, я попрошу вас не задерживаться. Вы же знаете, в отличие от своего брата я никогда не тревожу вас по пустякам. — Прошу прощения. Так что это была за срочность? Джон придвинулся ближе к столу, приготовившись внимательно слушать, но вместо ответа Майкрофт вручил ему папку документов. — Что это? — раскрыв её, мужчина нахмурился. — Очередное дело государственной важности? — Это касается взрыва в Вестминстерском дворце, произошедшем на той неделе. Полагаю, для вас это не является новостью? Джон усмехнулся. — Я открою вам секрет, Майкрофт, об этой государственной «тайне» знаю не только, но и вся Англия. — И тем не менее, — продолжил Холмс, проигнорировав неуместную иронию доктора. — Дело до сих пор не раскрыто. Официальной версией является теракт, но за последний месяц к нам не поступало никаких сводок о планах террористов. Если правительственные источники не лгут и террористические группировки действительно не причастны к этой диверсии, то дело принимает крутой, куда более серьёзный оборот. Я опасаюсь, доктор Ватсон, как бы последствия всего этого безумия не привели Англию к политическим разногласиям с другими странами. С ними нужно разобраться как можно скорее, иначе... — Майкрофт, скажите прямо, чего вы от меня хотите? — не выдержав, спросил Джон. Холмс недовольно оглянулся через плечо, скользнув по посетителям недоверчивым взглядом, а после, подавшись вперёд, тихо произнёс; — Поговорите с Шерлоком об этом, он должен взяться за это дело. — Шерлок? — доктор удивлённо вскинул бровь. — Но вы же говорили, что его отстранили от дел, касающихся правительства... — Да, это так. — И что если он вмешивается, то его, скорее всего, лишат свободы и запрут в каком-нибудь месте на подобие Тауэра. — Да, верно. — И вы всё равно хотите, чтобы он взялся за это расследование? К чему такой риск, Майкрофт? Почему вы не можете доверить это дело Службе безопасности или не обратитесь в Штаб правительственной связи? — Потому что они с ним не справятся, — холодно констатировал Холмс. — Поверьте, доктор Ватсон, как бы не были сильны наши спецслужбы, с такой задачей они не справятся, даже если подключат к ней всех своих самых умных людей. Они не способны выстраивать дедуктивные теории, для этого их разум слишком ограничен и примитивен. Они могут установить бомбу на здании Пентагона, могут найти и уничтожить любую преступную группировку Афганистана, но соединить звенья собственных умозаключений, чтобы решить опасный ребус, они не в силах. Поймите меня правильно, Джон. Шерлок не может оставаться в тени, когда Англия находится всего в одном шаге от своего краха. Холмс замолчал, с надеждой посмотрев на доктора. Тот вдруг невольно подумал о поразительном сходстве между братьями, проявившемся, казалось, только сейчас. Конечно, он не одобрял вмешательства Шерлока в подобные дела, особенно если они представляли угрозу для его жизни, но... Разве его друг стал бы отказываться от столь занимательного расследования на зло своему брату? Вряд ли. Скорее всего, он бы сделал всё возможное, чтобы втянуть в него ещё и Джона. Ватсон ухмыльнулся про себя. Стоило ли лишать его – а заодно и себя – столь прекрасной возможности? — Я передам Шерлоку вашу просьбу, — изрёк он наконец после недолгой паузы. — Но я не гарантирую вам его согласие. — Благодарю вас, доктор Ватсон, — Майкрофт позволил улыбнуться. — Вы невероятно великодушны ко мне в последнее время. Не желаете ли выпить кофе перед уходом? — Боюсь, что не получится, я должен забрать Мэри из поликлиники. Она сейчас находится на приёме у врача, который закончится... Вот чёрт, через полчаса! Мне пора бежать. Схватив папку с документами, Ватсон стащил с вешалки куртку и стремительно вылетел из кафе, пожелав на прощание Майкрофту хорошего дня. Оставшись на едине с самим собой, Холмс взглянул на часы. До собрания оставалось сорок минут. Стоило поторопиться, если он не хотел увязнуть в одной из пробок. Оплатив счёт, мужчина направился к выходу из заведения, когда вдруг кто-то налетел на него в самых дверях, тем самым едва не сбив его с ног. — Прошу прощения, я вас не... Вы? Его изумленный возглас, казалось, слышали все в округе. Майкрофт не поверил собственным глазам; перед ним стояла та самая незнакомка из парка, которую он никак не мог выбросить из головы всю неделю. Тёмные волосы девушки липли к её лбу, плащ промок до нитки, на лице блестели капли воды. Очевидно, она забыла зонт и забежала сюда, чтобы укрыться от дождя, но... Почему именно это кафе? — Мистер Майкрофт? — удивлённый тон девушки вывел его из замешательства. — Поразительно, это и вправду вы! Не думала, что встречу вас снова, тем более в таком... месте. — Что вы здесь делаете? — холодно спросил её мужчина. — О, вы не поверите мне, это всё чистая случайность! Мне нужно было забрать картину из одной художественной галереи, а я, как на зло, забыла свой зонтик дома. Вот решила забежать в кафе и переждать непогоду, а заодно и выпить чашечку своего любимого кофе. А вы уже пробовали здешнюю выпечку? Если нет, то вы многое упускаете. Девушка улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, но в ответ получила лишь полный колкости взгляд. Схватив её за руку, чуть выше предплечья, мужчина рывком притянул её к себе и гневно прошипел сквозь зубы; — Я спрашиваю ещё раз, что вы здесь делаете? — Мистер Майкрофт, я же вам только что сказала... — Не надо лгать мне. Я не верю в совпадения, закон необходимости и прочую ересь, на которую безмозглые люди так привыкли полагаться. Поэтому если вы не скажете мне, зачем вы пришли сюда, то клянусь вам, я... — Что? Что вы мне сделаете? — губы девушки искривились в усмешке. — Знаете, мистер Майкрофт, я считала вас благоразумным человеком и думала, что вы – один из немногих людей, которые ещё не подверглись безумию этого города. Но видимо я ошиблась; вы оказались чёртовым параноиком, видящим угрозу в случайном стечении обстоятельств. Если у вас наблюдаются признаки шизофрении, то советую обратиться к психотерапевту, пока ваше расстройство не перешло на крайнюю стадию. А теперь, пожалуйста, отпустите мою руку, у меня есть дела куда поважнее, чем препирания с вами. Не дождавшись ответа, незнакомка высвободилась из его хватки, поправила воротник промокшего плаща и, развернувшись, стремительно покинула кафе. Ошеломленный её словами, Холмс остался стоять на том же месте, совершенно не понимая, где он мог просчитаться. Он ведь всегда верил в то, что совпадений и случайностей не существует, что всё происходящее имеет свою цель и смысл. Но может он ошибался? Может и вправду, жизнь настолько зависит от случайных встреч, зигзагов судьбы и разветвлений пути, что без совпадений люди просто не могли бы существовать? Но ведь Вселенная в редких случаях бывает ленива, так что... «К чёрту!», — недолго думая, Майкрофт ринулся вслед за ней. — Мисс! Мисс, постойте! Он догнал её на перекрёстке двух улиц, когда она уже хотела спуститься в метро. Услышав оклик, девушка недоуменно обернулась, и над её головой тут же раскрылся огромный зонт. — Умоляю, простите меня, — произнёс Холмс, неловко подбирая слова. — Я не знаю, что на меня нашло, я не хотел вас обидеть, правда. Я... У меня был трудный день, а если точнее, неделя. Вы правы, в случайности встреч нет ничего дурного. Простите что был резок с вами, да и вообще вёл себя как идиот. Обычно мне это несвойственно. Замолчав, Холмс поджал губы и опустил глаза, словно провинившийся ребёнок, ожидая вердикта. Он ждал от неё упрёков, язвительных замечаний и осуждения за свои слова, но вместо этого она лишь тихо спросила; — Мистер Майкрофт, вы не проводите меня до галерии? Мужчина поднял взгляд, вновь всретившись с её тёплой улыбкой. — Да... Да, конечно, мисс... — Джун, — сказала она, взявшись за ручку его зонта. — Зовите меня просто Джун.