Meet death blindly

Джон Ватсон всегда считал, что гуманизм – это единственное верное направление, которое правда может спасти человеку жизнь. Идеалы имперализма рушились и восставали из пепла каждый день, и только основы человеколюбия помогали людям двигаться дальше, добиваться новых вершин. Однако мнению доктора суждено было перемениться, и случилось это как раз в тот день, когда в его жизни появились они – братья Холмс. Не имея ни малейшего представления о том, как устроена человеческая натура, эти двое изрядно потрепали несчастному Ватсону нервы, выясняя отношения между собой. Тогда-то Джон и узнал, что мораль и чувства могут быть отодвинуты людьми на второй план. Заместо них главную роль в их судьбе играет разум, холодный, рассудительный, противоречивый. Именно он властвовал над всеми эмоциями, которые испытывали братья Холмс, не позволяя ни одному из них потерять над собой контроль. Простому наблюдателю подобное отношение к современной реальности показалось бы странным, но Ватсон, как выразился однажды Шерлок, не был рядовым обывателем. Безусловно, его обиходные взгляды на мир порой сбивали детектива с толку, но именно они помогали ему в некоторых делах, касающихся влияния человеческих факторов. Пожалуй в чём-то Джон Ватсон остался для Холмса непревзойденным. И Шерлок, к собственному сожалению, не знал, хорошо это было или плохо. В любом случае, для доктора взаимоотношения Холмсов по-прежнему оставались загадкой. Из представленных его вниманию конфликтов Ватсон мог сделать лишь один вывод – соперничество. Извечное противостояние, приводящее к перманентному возбуждению других чувств, зачастую разрушающих и негативных. Кровные узы порой бывают не так крепки, как кажутся на первый взгляд, но в случае с Холмсами ситуация была иной. Суть их разногласий Джон так и не смог понять, решив, что оба брата прекрасно дополняют друг друга и без его вмешательства. Высокоактивный социопат и его радетель мистер «Британское правительство». Прекрасная партия для поддержания баланса мира и хаоса в стране. Отвлёкшись от безрадостных мыслей, Джон хмуро выглянул в окно. Бейкер-Стрит встретила его привычной суетой и звонкой монотонностью городского шума. Выйдя из такси, доктор Ватсон на мгновение остановился, чтобы поправить измятый воротник куртки, а уж после позвонил в дверь, поёжившись от внезапного порыва ветра. Он не видел Шерлока больше двух недель. Был слишком сильно занят работой и вечными хлопотами о благополучии своей семьи. С тех пор, как стало известно, что у них с Мэри будет ребёнок, Джон старался не злоупотреблять азартом в погоне за преступностью и больше времени уделять своей жене. Однако в глубине души он признавал, что тихая размеренная жизнь простого человека не могла заменить тех ощущений, которые он испытывал в компании с Шерлоком. Наверное поэтому он так быстро согласился на предложение Майкрофта стать в очередной раз мостом между ним и его младшим братом – жажда противоречивых эмоций брала над ним верх. Как же примитивно... Дверь ему по обыкновению открыла миссис Хадсон. — О, доктор Ватсон, — с тёплой улыбкой поприветствовала его женщина. — Давненько вас здесь не было. Какими судьбами в нашей скромной обители? — Миссис Хадсон, — улыбнулся мужчина в ответ. — Простите за столь поздний визит. Шерлок у себя? — Да, дорогой, у себя. Правда у него сейчас клиент, не знаю, сможет ли он увидеться с вами... — женщина тяжело вздохнула, удручённо покачав головой. — Бедный Шерлок... За последние недели у него не было ни одного дело, которое он мог бы счесть стоящим. Это же просто немыслимо, согласитесь? — Как раз по этому поводу я и пришёл, — доктор зашёл внутрь, повесив куртку на вешалку. — Думаю, что дело, о котором я хотел с ним поговорить, может показаться ему занятным. — Правда? Интересно, чем же? — О, пока что это секрет, миссис Хадсон. — Секреты от меня? Ох Джон, если бы вы только знали, сколько убыток я понесла от ваших совместных проделок, вы бы так не говорили! — О, миссис Хадсон, прошу заметить, что все ваши расходы были возмещены и включены в стоимость нашей аренды. Даже дыры от пуль в стене – и те были оплачены. По-моему, несправедливо упрекать нас за то, что мы вам компенсировали, разве не так? — Разумеется, — женщина обиженно фыркнула, указав ему взглядом на лестницу. — Можете подняться, доктор Ватсон. Чайник на плите, если вы вдруг захотите чая или кофе. Развернувшись, женщина удалилась на кухню, а Джон, не теряя времени, поднялся по лестнице, решив, что тянуть со столь важным разговором нельзя. Однако постучаться в заветную дверь он не успел, так как возле самого порога услышал голос, наполненный праведным, почти бессильным негодованием; — Я вам сотый раз повторяю; убийца – консьержка! Неужели вы на заметили следы обувного крема на ковре? Мгновение, и дверь распахнулась, представив взору Ватсона его лучшего друга и какого-то упитанного мужчину средних лет, нервно комкающего в руках старомодную шляпу. — Но мистер Холмс, это же... — Невозможно? Знаю, — Шерлок тяжело вздохнул. Вся эта бессмысленная диллема его явно утомляла. — Так все говорят. Обратитесь в Скотланд-Ярд, там знают, что делать с подобного рода ахинеей. Всего доброго, мистер Крокетт. Натянуто улыбнувшись, Холмс выдворил несчастного посетителя за дверь и уже после обратил внимание на своего друга. — О, привет, Джон. Как поживает Мэри? Мужчина сделал приглашающий жест рукой, и нахмуренный Ватсон – пусть и неуверенно – но прошёл в комнату. Увидев перед собой знакомый беспорядок, доктор едва заметно улыбнулся, удовлетворённо отметив, что всё осталось на своих местах. «Прямо, как в былые времена», — подумал он, опустившись в своё излюбленное кресло. — Чаю или кофе? — спросил Шерлок, прервав его ностальгию. — Я могу попросить миссис Хадсон, она приготовит нам что-нибудь. — Нет, нет, спасибо, Шерлок, не стоит. С Мэри всё хорошо, она просила передать тебе привет, — ответил Джон, неловко поджав губы. — А кто был этот джентльмен? Кажется, мы с ним не знакомы. — Ещё один пример человеческой ограниченности и скудоумия, — Шерлок подошёл к окну, убрав руки в карманы брюк. — Мистер Оливер Крокетт. Не мог понять, что убийцей его несчастной собачонки по кличке Поппи является консьержка, которая не выносит визгливого лая этой зверюги по утрам. Как же пресно! — мужчина скривился, тяжело вздохнув. — Ни одного достойного дела за последние семнадцать дней. Просто немыслимо, Джон! Преступный мир полностью исчерпал себя. Мой мозг не может выдержать отсутствия работы, он бунтует! Минуты бездействия кажутся мне вечностью... — Кстати, говоря об интересных делах, — прервав поток неиссякаемых мыслей Холмса, неуверенно начал Джон. — Есть одно запутанное следствие, которое может показаться тебе весьма занятным. Я встречался с Майкрофтом, и он настоятельно просил меня поговорить с тобой о... — О взрыве в Вестминстерском дворце, — Шерлок ухмыльнулся, снисходительно взглянув на друга. — Если ты пришёл поговорить со мной об этом, Джон, то лучше не трать время зря. Я не стану браться за дело, в котором и так всё очевидно. — Но почему? — Ватсон недоуменно нахмурился. — Ты же сам говорил, что у тебя сейчас нет ни одного стоящего расследования, что тебе просто неймётся вновь вернутся в игру! — Это действительно так, Джон, но... — Тогда почему ты отказываешься? Это дело как раз по твоей части! — Потому что взрыв это всего лишь взрыв, Джон, не важно, из-за чего он произошёл! Здесь нет никаких хитросплетений, безумных интриг или подвохов, которые ты так отчаянно хочешь разглядеть. Это всего лишь обычное упущение, которое люди совершили по собственной неосмотрительности. — Майкрофт считает иначе. — Майкрофту следует проверить компетентность своих антитеррористических спецслужб. Ну или освежить правила пожарной безопасности для членов Парламента. На мой взгляд, второй вариант будет более плодотворным. — Шерлок, твой брат не стал бы просить меня о помощи, будь произошедшее чем-то спонтанным и непредумышленным, — доктор устало вздохнул. Весь этот долгий разговор начинал его утомлять. Спорить с Шерлоком всегда было непросто, но когда дело касалось уговоров – неважно каких – тогда Ватсону становилось особенно тяжело. — Ему действительно важно твоё участие в расследовании этого дела. Он полагает, что случившийся взрыв – это часть какого-то крупного плана, целью которого является возникновение политического кризиса в Англии и её разногласий с другими странами Европы. — У моего брата поистине богатое воображение, — саркастично протянул Холмс, запрокинув голову назад. — Я где-то читал, что с возрастом у некоторых людей начинает прогрессировать такое расстройство, как паранойя. Мне продолжать свою мысль, Джон, или ты уже понял мой недвусмысленный намёк? — Шерлок... — Этот разговор окончен, Джон. Словесные баталии тут ни к чему, — мужчина взял со стола скрипку, перехватив поудобнее смычок. — Лучше поспеши домой, не то опоздаешь к ужину. А Мэри этого не выносит, сам знаешь. Больше Холмс не проронил ни слова. Отвернувшись к окну, мужчина скользнул смычком по струнам, и Ватсон, услышав знакомую мелодию Баха, понял, что больше тот говорить с ним не намерен. Поднявшись с кресла, доктор направился к двери, но у самого порога вдруг остановился, решив применить последний козырь. — Знаешь, если бы ты согласился, — помедлив, произнёс он тихо. — Я бы тоже взялся за это дело. — Неужели? — Шерлок обернулся, перестав на мгновение играть. — С чего бы вдруг? — Просто... Я был бы не прочь снова вернуться в игру, — Джон улыбнулся, увидев в глазах друга знакомые огоньки недоумения. — Доброй ночи, Шерлок. Спасибо, что выслушал. Оставив озадаченного Холмса в раздумьях, мужчина вышел за дверь, спустился по лестнице и вскоре оказался за пределами квартиры, некогда бывшей ему домом. Оказавшись один на один со своими мыслями, детектив ещё долго думал над последними словами своего друга, каждый раз возвращаясь к одному и тому же неутешительному выводу – он бы тоже был не прочь вернуться в игру. Вечная погоня, азарт, шум крови в висках – единственное, что придавало вкус его монотонной, серой жизни. Тот кайф, что он получал, раскрывая преступления, не шёл ни в какое сравнение с тем удовольствием, что преподносил ему этот мир. Его зов был куда сильнее, иногда мужчине даже казалось, что он готов был умереть, лишь бы испытать подобное чувство ещё раз. «Может всё-таки удастся обойтись без смертей?», – пронеслось в его голове, и Холмс хмуро взглянул на свой телефон. Уже через секунду его скрипка была отложена в сторону, а сам детектив печатал сообщение, на которое впоследствии ответа не получил. Зато когда на телефон доктора Ватсона пришла очередная смс, он, прочитав её содержание, победно улыбнулся, поняв, что вернётся в игру он не один. «Завтра, в 10 утра, на Бейкер-Стрит. Не забудь взять с собой пистолет.»

***

Лондон никогда не спит. Абсолютной тишины и спокойствия в нём никогда не бывает. Долго за полночь, когда давно умолк гул созидающего труда, раздается ещё дребезжание трамваев и звонкий гул автомобилей, — затем на некоторое время наступает сравнительное безмолвие, но вскоре вдали раздаётся пронзительный грохот поездов, рокочущих в опустевшем метро. Вновь прозвучавший в пустой тишине голос автоответчика заставил Морана чертыхнуться. Он не ошибся – это был сорок седьмой пропущенный по счёту. Волнение, снедавшее его ещё днём, возросло до тех масштабов, которые в обществе было принято называть вселенскими. Его сестра никогда не отличалась особой предупредительностью, но когда дело касалось изъятия ключей от ядерного оружия у самого влиятельного человека страны, она могла бы и не скупиться на звонки. По крайней мере, хотя бы на один звонок. Моран устало выдохнул, вновь взглянув на часы. Дело близилось к полуночи, а от Джун по-прежнему не было вестей. Её телефон был недоступен, а человек, которому Себастьян поручил следить за ней, внезапно куда-то исчез и перестал выходить на связь. Существовала ли связь между пропажей клеврета и молчанием его сестры мужчина не знал. Ровно как и того, как Майкрофт Холмс отреагировал на её «внезапное» появление в своей жизни. Насколько помнил Себастьян, мистер «Британское правительство» никогда не был любителем как женского, так и мужского общества. Он был излишне бдительным, соблюдал дистанцию со всеми людьми, которых знал, и пренебрегал любыми видами взаимоотношений, которые могли возникнуть с ними у него. Дурных пристрастий, к слову, у него тоже не наблюдалось, что было весьма странно, ведь обычно у каждого высокопоставленного лица в правительстве имелись свои скелеты в шкафу. Но Майкрофт словно был другим, относящимся к той категории людей, которую Моран бы назвал «не от мира сего». Излишне холодный, рассудительный и апатичный – прекрасное сочетание качеств для представителя британской верхушки. И если учитывать тот факт, что простые радости жизни были ему чужды, Себастьян, откровенно говоря, сомневался, сможет ли его сестра пробиться сквозь ту ледяную завесу, которую Майкрофт Холмс возвёл вокруг себя. Безусловно, её способности превосходили умения многих одарённых людей, но сейчас... Сейчас ситуация была совершенно другой. Так что Моран искренне сомневался, что его сестре вообще хватит ума довести дело до конца. Мориарти как-то раз сказал ему, что Джун – это живое воплощение женской двуличности и вероломства. Безжалостная манипуляторша, великолепная интриганка, сочетающая в себе черты очаровательной искусительницы и превосходной убийцы. Меняя маски, она искусно вила верёвки из своих жертв, добывая таким образом информацию, которая в будущем могла пригодиться и ей, и её боссу. В арсенале её манипуляций были такие уловки как: шантаж, публичные скандалы, блеф, обман, психологическое – и не только – насилие. Последнее обычно требовало личного вмешательства Морана, но, к его счастью, такой пренеприятный оборот дело принимало крайне редко. Устав теряться в догадках, мужчина тяжело вздохнул и покинул свой кабинет, решив разобраться со всеми этими диллемами завтра. В конце концов, его сестра знала, что её ждёт в случае неудачи. Джун была умной девочкой, а потому прекрасно понимала, что степень ответственности за подобные махинации была очень высока. И последствия, которые она влекла за собой, могли стать для неё роковыми. Войдя в спальню, Себастьян остановился, уловив легчайший шлейф знакомых духов. Аромат бергамота вперемешку с тонкими нотками мандарина поначалу ввёл его в некое замешательство, но уже через секунду в его голове зародилась догадка, нашедшая подтверждение в следующих словах; — Не вздумай включать свет. Она сидела возле окна, утопая в дорогом кожаном кресле, окружённая сигаретным дымом, сквозь который лился лунный свет. Задумчиво глядела вдаль, держа в руках сигарету, и совершенно не обращала внимания на Себастьяна, который застыл на пороге подобно мраморному обелиску. Однако минутная слабость Морана длилась недолго, и вскоре на место былому замешательству пришёл гнев. — Где тебя носило? — процедил он сквозь зубы, угрожающе сделав в её сторону шаг. — Я звонил тебе сорок семь раз, ты не брала трубку! — Странно, я думала, что после сорока семи пропущенных ты наконец поймёшь, что я тебя игнорирую, — девушка равнодушно пожала плечами, заставив мужчину зло сжать кулаки. — Лучше не зли меня, Джун, иначе... — Иначе что? — спросила она, наконец обратив к нему свой взгляд. — Ты убьёшь меня, Бастин? Застрелишь? Сдашь властям, как какого-нибудь рецидивиста? Вперёд, братец, дерзай. Только помни, что без моего участия твой план провалится ещё на начальном этапе своего осуществления. Девушка сделала последнюю затяжку и выбросила сигарету в пепельницу, украдкой взглянув на то, как переменилось лицо Себастьяна. Гнев его ослаб, но не утих окончательно, однако Морану всё-таки удалось взять себя в руки. — Ты переоцениваешь свою значимость для меня, — произнёс он, опустившись на кровать. — Вовсе нет. Я лишь констатирую факты, — с лёгкой усмешкой парировала Джун. — Ты и сам знаешь, Бастин, что кроме меня к Майкрофту Холмсу не сможет подобраться ни один из твоих безмозглых клевретов. Ума не хватит, впрочем как и у тебя самого. Она достала из кармана какую-то карточку и с нарочитой беспечностью передала её брату. Пробежавшись взглядом по данным визитки, Себастьян неверяще нахмурился, увидев знакомые инициалы «МХ». — Это... — Его номер телефона. Он дал мне его сегодня после того, как благородно предложил подвезти меня до дома. Полагаю, что это был недвусмысленный намёк на то, что мистер «Британское правительство» не будет против увидеться со мной ещё раз, — Джун усмехнулась, запрокинув голову назад. — Забавно... А ведь я в нём ошиблась. Губы девушки дрогнули в слабой улыбке, но увлечённый своими мыслями Себастьян этого не заметил, рассеянно глядя на заветные цифры в своих руках. Он не мог в это поверить. Его сестра только что обвела вокруг пальца самого Майкрофта Холмса, великого политического деятеля и по совместительству самого влиятельного человека в стране. Это было немыслимо, невозможно, но она это сделала, при чём без применения колоссальных усилий. — Как? — ошеломленно выдал Моран, подняв на неё взгляд. — Как тебе это удалось? Ты не могла расположить его к себе одним лишь разговором и парой улыбок, это невозможно... — Но я смогла. Иногда банальное проявление сочувствия может вызвать необъяснимую симпатию, которая после перерастёт в привязанность и жажду общества предмета воздыханий, — хмыкнув, девушка беспечно развела в стороны руками. — Хотя социопату, убивающему людей за деньги, этого, разумеется, не понять. Ты чем-то недоволен, братец? — Просто поразительно, — выдохнул Моран, и на его губах вдруг возникла усмешка. — Я впечатлен. Тебе кто-нибудь говорил о том, что ты умопомрачительно двулична, Джун? — Ты, только что, — девушка устало вздохнула, вновь отвернувшись к окну. — Хотя вряд ли с твоей стороны это был комплимент, скорее наоборот. — О, разумеется, — с улыбкой протянул Себастьян, поднявшись с кровати. — Ты такая умница, Джун, ты просто не представляешь, как сильно я горжусь тобой. Он встал позади неё, медленно склонившись к её уху. Девушка вздрогнула, ощутив на своих плечах его тяжёлые ладони, и безмолвно прикрыла глаза, чувствуя, как первородный страх вновь затягивает петлю на её шее. Внутри всё сжалось в предвкушении удара и последующей за ним боли, но... К её удивлению, ничего подобного с ней не произошло. Усмехнувшись, Моран ласково провёл пальцами по её шее, лишь слегка задев тёмные пряди, ниспадающие ей на плечи. — И я безумно благодарен тебе за твою помощь, — вкрадчиво прошептал он, едва коснувшись губами её щеки. — Жаль, что ты решила оказать мне содействие только после того, как узнала о «JM3287»... Вернее о том, что этот материал принадлежит мне, — мужчина ухмыльнулся, убрав руки с её плеч. — Какая досада, ты ведь думала, что Джеймс его уничтожил. Я видел как-то пару раз, как он вносил туда твои достижения, полученные в противозаконном мире. Признаюсь, его список был довольно-таки большим и весьма... Компрометирующим. В голосе Морана отчётливо слышалась насмешка, презрительная и жестокая. Он не давал ей ложных надежд, не позволял допустить даже мысли о том, что она имеет хоть какое-то право на свободу от всей той мерзости, в которую он её однажды втянул. Именно он, никто другой. Не Мориарти и даже не тот чудак, по имени Бенджамин Барнс, а именно он, Себастьян Моран, её родной брат. Девушка поджала губы, с трудом удерживая слёзы, вставшие ей поперёк горла комом. Если бы не этот чёртов диск, если бы не материал, хранившийся на нём... Всё и вправду могло быть по-другому. Против правительства Англии она бы не пошла, даже если бы ей сулили все богатства и блага этого бренного мира. Джун помнила о том, что было в прошлый раз. И она едва не содрогалась от мысли о том, что с ней будет, если Майкрофт всё-таки узнает правду. Однажды она уже ошиблась, доверившись человеку, которого считала своим другом. Больше этого не повторится никогда. — Полагаю, что ваша следующая встреча с Майкрофтом состоится в ближайшее время? — осведомился Моран, прервав её мрачные раздумия. — Да, — тихо проговорила девушка, смахнув непрошенные слёзы. — Да, я думаю, что позвоню ему в ближайшие дни. Может быть даже на этой неделе, так что будь готов. Возможно твоя помощь понадобится мне раньше, чем я предполагала.