Проект Э.Р.И.К.

Кайл выключает свой телефон и входит в палату 4268. Веса книги, удерживаемой в локте, достаточно, чтобы он думал. В дело впервые за такое долгое время, что уже кажется вечностью, вступает логика. Может быть, он размышляет о неважном или думает о том, что мог бы сказать, когда наберётся храбрости. Но он не станет. Не сегодня. Миссис Марш сидит у постели Стэна. Она ничем особо не занимается. Она не гладит его по волосам, не держит за руку, вообще никак к нему не прикасается. Она просто сидит там, глядя в окно. Кайл её не винит даже при том, что какая-то часть его хочет. Как может она игнорировать Стэна? Но он знает, что женщина его не игнорирует. Она игнорирует произошедшее. Думает, что, возможно, если я просто не стану этого признавать… Кайл не знает, очень ли это по-матерински. Он не знает, волнует ли его это. Воздух слишком густой и плотный, чтобы об этом думать. Ему кажется, что он потерял часть себя. Разум не работает так эффективно, как хотелось бы. Глаза широко раскрыты, но они видят мир не так, как раньше. Во рту так пересохло, что он кажется полным ваты, и всё время мутит и крутит живот. Причин так много, что он даже не уверен в своей способности все их сосчитать или же как-то разбить на части, чтобы их можно было рационализировать. Каждый раз, когда он пытается, он видит Стэна, и его разум спрашивает: «Почему?» Но у мальчика нет на это ответа. Он не знает. Во многих смыслах, это смешно. Кайл придвигает стул к кровати, присаживаясь с другой стороны от миссис Марш. Он стесняется держать Стэна за руку, когда она сидит поблизости. Это кажется чем-то неправильным, будто у него нет разрешения, или будто женщина осудит его и скажет: «Выметайся отсюда, разве ты не знаешь, что это из-за тебя он такой?» Разве ты не знаешь, что он тебя ненавидит? — Привет, — встречает она подростка. У неё тихий голос, легкоранимый. Кайл не знает, нравится ли ему это звучание, хрупкое, словно может сломаться от малейшего движения. Это лишь подкрепляет ту мысль, что всё это не закончится хорошо. Кайл не может позволить себе предаваться таким мыслям. Он кладёт книгу рядом со Стэном, ненадолго пользуясь поверхностью постели как столом, пока сам усаживается удобнее. Он постукивает по обложке, колеблясь. — Я просто… — но его голос резко обрывается, не давая ему договорить. Парень прочищает горло, от неловкости его лицо начинает гореть. — Я пришёл сюда прямо со школы, извините, я просто… Мне нужно дочитать книгу, но я не хотел… Кайл бросает взгляд на Стэна. Когда он снова поднимает глаза, миссис Марш смотрит на него. Ну, по крайней мере, в его направлении. Она не смотрит ему в глаза, как и он в её. Он не хочет. Не может. — Всё в порядке, — произносит женщина, и пауза тонет в странном согласии. Похоже, она понимает. Ради себя же самого Кайл надеется, что это правда. Он кивает, и она делает то же. Женщина снова погружает свой взгляд в окно, а Кайл перелистывает книгу до того места, где остановился. Парень не может сосредоточиться. Он читает и перечитывает страницы в надежде, что мозг их обработает, что он сможет проглотить всю историю за то время, что сидит рядом со Стэном, но он не может. При каждом упоминании крови его разум немного тускнеет. При каждом подробном изображении убийства его сердце норовит остановиться. С каждым написанным словом, с каждой возникающей на странице фразой, с каждым уставившимся на него параграфом он думает о тех письмах у себя под кроватью. Он думает о той коробке с ними, с кучей писем, семь из которых он помнит и семь из которых — нет, о множестве попыток, которые никуда не привели, и миллионах символов, которые он напечатал на своём компьютере в надежде запечатлеть нечто менее мимолётное. Он не может. Кайл закрывает книгу и откладывает её в сторону. Ему уже всё равно. Он не сдаст доклад, ему плевать. Он не выполнит задание и завалит предмет. Он берёт Стэна за руку и держит её в своей. Не двигается. Ждёт.