________________________
Жиртрест Сегодня 13:25
НОВОЕ ЗАДАНИЕ!!! Ответь мне________________________
Кайла отпускает. Всё напряжение в мышцах, весь страх у него в сердце, вся невообразимая паника, которую он начал физически чувствовать — всё рассеялось как по щелчку. Он поднимает глаза на сидящего прямо напротив Эрика. И тот лыбится этой самодовольной говноедской улыбкой. Кайл впивается в него взглядом, одолеваемый соблазном послать всё к чёрту и тупо проигнорировать Эрика. Однако он не может. В голове по-прежнему звучит тот крохотный голос, который говорит ему, что он не может рисковать на тот случай, если Эрик действительно что-то натворил. Кайл решает выразить неповиновение иным способом.________________________
Жиртрест Сегодня 13:27
Иди нахуй.
________________________
Кайл жмёт на кнопку отправки и поднимает взгляд, смотря ещё более сердито. Он видит, как Эрик вытаскивает телефон, совсем не заботясь о том, что учительница, мисс Джеймс, может обернуться и спалить его. Он поджимает губы в ответ на сообщение, очевидно, неуверенный в его содержании. Возможно, это глупо, но Кайл чувствует, что это победа с его стороны. Лазейки — это такие приятные штуки. Он по-новому их зауважал. В следующий раз, когда Айку удастся отыскать таковую, он даже не рассердится. Он рассмеётся, потому что в некотором смысле теперь понимает их прелесть. Эрик набирает новое сообщение, нагло вытянув руки с телефоном перед собой, над столом. Это легкомысленно, и на мгновение взгляд Кайла ожесточается. Как Эрику такое сходит с рук? В этом нет никакого, блять, смысла. Один взгляд ему за плечо, однако, подсказывает ответ. Эрик сидит спиной к доске. Кайл, с другой стороны, лицом к передней части комнаты. Должно быть, за широкими плечами Картмана и его крупным телом не видно, чем он занимается. Эрик отправляет сообщение. Мобильник Кайла жужжит.________________________
Жиртрест Сегодня 13:28
ВЫКУСИ, КАЙЛ, Ты все же Ответил >:о) хаХа видишь как Я Все Провернул?________________________
Сообщение даже не стоило того, чтобы на него отвлекаться. Вообще. Кайл закатывает глаза и засовывает телефон обратно в карман — как раз в момент, когда он снова вибрирует. В этот раз Кайл не проверяет уведомление. Плевать, если это очередное «задание» от Эрика. Плевать, если это какое-то идиотское правило или поправка к условиям. Идущий сейчас урок — это электив, на который Кайл ходит, чтобы набрать дополнительные баллы для поступления в колледж и повысить средний балл аттестата. Он не может отлынивать и уж точно не станет этого делать добровольно, без какой-либо весомой причины. Он снова принимается слушать лекцию, хотя уже знает тему как свои пять пальцев. Кайл уже закончил курс обычной химии. Продвинутый курс — раз плюнуть. Он всё это проходил. Так что, быть может, именно это подталкивает Кайла снова проверить телефон. Быть может, всё потому, что он и так всё это знает, и он знает, что всё это знает. Быть может, всё потому, что он может решить это с закрытыми глазами, задом наперёд и в кромешной темноте, потому что это точно не потому, что Эрик на него так уставился. Это никак не связано с Эриком. Это полностью сознательное решение, которое Кайл принимает потому, что он сам выбирает, как хочет распоряжаться своим временем. Кайл сглатывает и проверяет сообщение.________________________
Жиртрест Сегодня 13:29
Новое задание!!!: Получай.________________________
Кайл хмурит брови и перепроверяет историю сообщений, чтобы убедиться, что ничего не упускает. Получать что? Нигде не уточняется. Поджав губы, Кайл двигается, чтобы опустить телефон вниз… И едва не роняет его, когда Эрик под столом пинает его по ноге. Сильно. Кайл крепче сжимает в руках телефон, чтобы не дай бог не уронить его и не выдать то, что вообще им пользуется на уроке. Он бросает взгляд на мисс Джеймс, как будто она что-то заметила, но это, очевидно, не так. Учительница до сих пор с жадностью рассказывает о концепции VnTP-таблиц, быстро и эффективно объясняя замысловатый процесс умножения и деления, и Эрик снова его пинает. С тихим вдохом Кайл закрывает глаза и приходит к неожиданному заключению, что именно это Эрик и имел в виду. Вот что скрывалось под ранее неясным, мистическим «получай». Ну и ладно. Пинки — это ничего, Кайл выдержит. Он сталкивался с худшим — гораздо худшим, значительно худшим. Он убирает телефон в карман и берёт в руку карандаш, продолжая делать записи. Эрик пинает его в третий раз. На этот раз не так уж сильно. Или же Кайл уже привык к боли. Она жёсткая и продолжительная — да, но это даже близко не так ужасно, как можно было ожидать от заданий Эрика. Фактически, это как-то совсем по-детски. Если вот с этим Кайлу придётся мириться, чтобы спасти свою маму (опять же, если гипотетически предположить, что Эрик и правда в этом замешан), то это плёвое дело. Максимум, что его ждёт, это незначительное неудобство. Раздражение на коже, а не лезвием по вене. Он это стерпит. Мисс Джеймс переходит от таблиц к краткому перечислению того, «чем мы будем заниматься на этой неделе». Сейчас, судя по всему, они будут повторять ковалентные связи и химические реакции и решать пропорциональные уравнения. Замечательные задачи, которые, надо признаться, Кайл считает куда легче составления VnTP-таблиц. К этому моменту Эрик начал пинать его более ритмично, тупо стуча по его ноге по крайней мере раз в секунду. Кайл знает, что он остановится, как только устанет. Так это и работает. Эрик сам себе надоест, потому что Кайл не собирается никак реагировать. Пускай. Ещё один удар, немного мягче, и Кайл понимает, что прав в своём предположении. Мисс Джеймс говорит классу, что они будут работать в группах за своими столами, и уже через секунду Эрик перестаёт пинаться. Видите? Ему стало скучно, и он сдался. Такова монотонность подобного заурядного задания. Мисс Джеймс раздаёт рабочие листочки, над которыми ученики должны будут работать до конца урока, и как только Кайл получает их, то раздаёт задания всем за столом. Один Баттерсу сбоку от него, один Клайду, который сидит напротив Баттерса, и один он неохотно суёт Эрику. Сила, с которой Кайл бросил листок последнему, не ускользает от внимания Баттерса, который посмеивается, будто это смешно. В каком-то смысле, видимо, так и есть. Со стороны это точно должно выглядеть забавно, да? Кайл выпрямляет спину и берётся за работу. Периодически он отвлекается, чтобы ответить всем, у кого возникают вопросы, пусть такое случается редко. За их столом все разбираются в химии. В каком-то смысле они печально известны этим фактом. Люди за другими столами иногда обращаются к ним за разъяснениями — особенно к Клайду и Баттерсу. Клайд, может, не создаёт такого впечатления, но он точно знает своё дело. Он не очень хорош по части цифр, однако как мастер ориентируется в зарядах элементов и их балансе в уравнениях. А вот Баттерс уже лучше всех в классе обращается с цифрами. Он буквально человеческий калькулятор. — О-оу, — раздаётся от Клайда. Он всегда ведёт себя достаточно громко, когда сталкивается с чем-то, с чем сам не может разобраться. Подросток выпрямляется, как суслик, глаза широко раскрыты, а губы слегка поджаты. Он начинает стучать по поверхности стола свободной от карандаша рукой. — Ребят, быстро, мне нужна молярная масса кислорода! Кайл открывает рот, чтобы ответить, потому что он прекрасно знает ответ, но его прерывает особенно острая, резкая боль в ноге. Блять. Кайл зажмуривается, сжав губы в тонкую линию и пытаясь подавить желание озвучить своё удивление. Эрик снова его пнул, и в этот раз намного сильнее, чем все разы до этого. Больно. Почти наверняка останется синяк. Кайл от этого не в восторге. Совсем не в восторге. — Пятнадцать целых девяносто девять сотых! — отзывается Баттерс нараспев, почти что лирично. Он продолжает работать над своим собственным листком с заданиями. Тот слегка наклонён вправо, чтобы мальчику было лучше его видно. В ответ Клайд признательно щёлкает пальцами, указывая обеими руками на Баттерса. — Ты крут, Стэн! — произносит он, спешно возвращаясь к задаче, с которой у него были проблемы. Всё, что говорит Баттерс, — это тихое, счастливое, едва слышимое: «Меня зовут Лео». Кайл бросает взгляд на Эрика. Самодовольное выражение вернулось, но толстяк больше не смотрит прямо на него. Он смотрит на свой лист с заданиями, разукрашивая углы так, чтобы казалось, что он правда что-то делает. С закипающей внутри злостью Кайл возвращается к работе. Неважно. Наверное, этот удар был последним — а если нет, то Кайл сможет это выдержать. Боль более или менее поутихла, и, хотя в мышцах до сих пор ощущается лёгкая ломота, он без проблем вынесет ещё удар. Технически, по крайней мере. Боль всё ещё приемлема. Терпима. Однако это только вопрос времени, когда Клайд сталкивается с новой сложностью. — Чёрт! — драматично ахает он. Кайл вздыхает. — Что такое? — спрашивает он, глядя на Клайда. Одна рука Донована прижата к его макушке, видимо, каким-то образом способствуя мыслительному процессу в голове. — Блин, чел, а как обозначается сульфат? Кайл нахмуривается. — Чувак, где твой листок с уравнениями? — Дома забыл, — ноет Клайд. — Он был прямо у меня на столе, клянусь, я собирался его взять! — Ладно, окей, воу, успокойся. Это S-O… Эрик снова его пинает. Кайлу приходится силой сдерживать стон, его лицо неосознанно кривится от боли. Как только парень приходит в себя и открывает глаза, его начинает окутывать смущение. Клайд пялится на него с замешательством на лице. — Чувак, — Донован хмурит брови. — С тобой всё нормально, бро? — Я в порядке, — язвит Кайл. — В общем, это S-O четыре. На секунду становится тихо. Кайл игнорирует эту заминку, решает, что это неважно, пытается найти выход из этой неловкости, повисшей в воздухе. Он надеется, что Клайд просто оставит всё как есть, но это лишь попытка выдать желаемое за действительное. Взгляд замешательства превращается в скептичный. Клайд задаёт вопрос, на который и так должен знать ответ. — Какой у сульфата заряд? Кайл стреляет в Эрика предостерегающим взглядом. «Даже не смей». Эрик поднимает руки вверх, притворяясь невинным. Клайд оглядывается на Картмана. — Минус д… — начинает Кайл, но больше ничего сказать не успевает, потому что Эрик вновь его пинает. Приглушённая боль начинает превращаться в более умеренную волну. Повторяющиеся удары по одному и тому же месту не пойдут на пользу его голени. Кайл отводит ноги назад, немного отодвигаясь на стуле от стола. Пытается, по крайней мере. Эрик обхватывает лодыжкой одну из передних ножек его стула, удерживая на месте. Безмолвная команда никуда не двигаться. Кайл делает глубокий вдох и придвигается обратно. Его лицо теплеет, когда он поправляет себя: — Минус два. — Ох, — произносит Клайд. И на какое-то время это всё. Облегчение, отсрочка, малюсенький перерыв. Но потом ряд вопросов, коим не видно конца и края, продолжается. Для него это как эксперимент. Должно быть. Это единственное логическое объяснение. Зачем ещё Клайду на него так смотреть, и зачем задавать так много вопросов, только чтобы увидеть реакцию? Крохотная часть Кайла говорит ему, что Клайд что-то знает. Что, может быть, просто может быть, Клайд тоже в сговоре. Что Клайд видит в этом какую-то нездоровую забаву. Желудок Кайла делает сальто. — А какой заряд у кислорода? Кайл предчувствует другой вопрос — нет, он предчувствует пинок и предчувствует боль, предчувствует несомненную пытку, которая последует за верным ответом. Это странно, но он почти наверняка уверен, что, если ответит неверно, то Эрик его не тронет. Но это враньё. Сказка, оправдание тому, что он даёт неверный ответ. — Шесть, — шепчет Кайл и безуспешно пытается сдержать короткое хныканье, которое Эрик выдавливает из него серией ударов по ноге. Только спустя секунду, необходимую, чтобы привести мысли в порядок, чтобы подышать сквозь тянущую боль в лодыжке, гудящую в ноге и заставляющую его замереть и напрячься, он понимает, что дал совсем не верный ответ. Не шесть, а… — Минус два, — говорит Клайд. Он хмурит брови и щурит глаза, переводя взгляд с Кайла на Эрика и обратно. Брофловски на секунду опускает голову, пытаясь вжаться в стул или что-то подобное. Он был так уверен, что без проблем с этим справится. Он был верен, что сможет быть выше этого и не реагировать на подтрунивания Эрика. Вдруг Клайд наклоняется вперёд, шепча: — Вы двое чем-то гейским, что ли, занимаетесь? Тут же Эрик разражается хохотом, согнувшись пополам и упёршись лбом в поверхность стола. Лицо Кайла пылает ещё больше, щёки пульсируют от жара в неприятном ритме, совпадающим с биением его сердца. Тяжесть в груди копится, пока мальчик уже не может сдерживаться, шипя: — Я не гей. — «Чем-то гейским»! — хрипит Эрик себе под нос, хлопая ладонью по столу. — «Чем-то гейским»! О боже, пацаны, я серьёзно! Это не по-настоящему. Этого не происходит, этого не происходит, не происходит. Кайл сжимает карандаш, царапая ногтем краску, пока та не слезает, обнажая бледную древесину под собой. Разум твердит ему посмотреть на Клайда, потому что он чувствует, что тот на него пялится, но стыд слишком невыносим. Кайл не может поднять взгляда — нет, он не станет поднимать взгляда. Он старается игнорировать всё вокруг, попросту благодарный тому, что остальная часть класса слишком погружена в свои дела, чтобы заметить суету у них за столом. Однако кажется, будто мозг не работает, и, когда Кайл пытается соединить точки в новом химическом уравнении, то понимает, что не может этого сделать. Символы, которые раньше имели так много смысла, больше не обрабатываются в голове. От них остаются лишь линии, расплывающиеся по краям и вызывающие жжение в глазах, пока ему не приходится закрыть веки. Эрик снова его пинает. Кайл заглушает в себе способность чувствовать боль, прикусывает внутреннюю сторону щеки, отрывает тонкий слой кожи, пытается подавить это ощущение. Он отводит ногу назад, но Эрик наступает ему на стопу. Инстинкт пнуть в ответ силён и внезапен, но парень не покоряется ему. Это заманчиво, почти до невыносимости, но он не может. Страх до сих пор здесь — и инстинкт страха берёт верх над инстинктом отбиваться. Спустя несколько ударов Кайл открывает глаза. Эрик смотрит на него, немного наклонившись вперёд. В остальном его поза расслаблена, руки сложены перед собой в стиле стереотипного злодея. Такая простая деталь. И всё же это заставляет Кайла почувствовать себя… немного беспомощным? Потерянным. Он задумывается, как себя прямо сейчас чувствует мама. Ей наверняка больнее, чем ему. Он не имеет права жаловаться. Он отказывается жаловаться. Кайл сглатывает, выпрямляя спину, и пытается вернуться к работе. — Но, может быть, это правда, а? — вдруг раздаётся приглушённый голос Эрика. Кайл не реагирует. Он прожигает взглядом нерешённое уравнение перед собой, чёрные буквы на цветной бумаге, тёмный грифель на бледном фоне, контуры и фигуры, и болючий пинок по лодыжке. — Может быть, мы правда занимаемся чем-то гейским. — Это не так, — твёрдо проговаривает Кайл. Он не поднимает на Эрика взгляда. — Может быть, мы играем в игру, — напевает Картман, положив подбородок в ладонь. Пинок, пинок, пинок. Тупой идиотский уёбок. — Может быть, мы трогаем друг друга под столом, или, может быть, у тебя вибратор в заднице. От шока весь воздух выходит у Кайла из лёгких. Мгновенно его дыхательные пути наполняются гневом. Кайл рычит: — Это самая отвратительная… — Может быть, я всё контролирую, — перебивает Эрик. — Может быть, у меня переключатель, или, может быть, это что-то психологическое… может быть, ты принадлежишь мне, хмм? — Ты больной… — Не препирайся со мной, — шикает Эрик, в его голосе твёрдость. Кайл открывает рот, чтобы воспротивиться, но у него нет на это сил. — Будь хорошим мальчиком, и я буду хорошим господином. Пинок, пинок, пинок… зачем вообще Кайл сопротивляется? Это не приводит ни к чему хорошему, а только сильнее его ломает, разрушая положительный образ, который, как ему казалось, у него был в отношении себя — пинок, пинок, пинок —, но он не сдастся, он не уступит, он сильнее этого, и Эрик не победит в этой больной «игре». Не победит. — Засунь это себе в задницу, — огрызается Кайл. Довольный собой, Эрик отвечает: — Оно уже в твоей. — Эрик, — вмешивается Баттерс, наконец подавая голос с места рядом с Кайлом. Из-за неожиданности Кайл вздрагивает, при этом почти роняя карандаш на пол. Он забыл, что здесь были и другие люди. На миг всё сузилось лишь до него и Эрика, столкнувшихся в тихой схватке, прожигающих друг друга глазами и ждущих, когда проигравший заявит о своём поражении. Но никто в итоге не уступил, и вмешался судья. Баттерс. Пинки становятся мягче. Удары продолжаются, но теперь мягче. Кайл выдыхает. Он бросает взгляд на Клайда, чьё выражение лица стало напряжённым, обеспокоенным. — Ну чего тебе, Баттерс? — спрашивает Эрик. Баттерс ярко улыбается. — Перестань пинать Кайла под столом, пожалуйста, — сладко, почти слащаво просит подросток. Он поднимает свой рабочий листок и поворачивает его, демонстрируя Эрику. Баттерс указывает на свои записи, которые местами идут волнами. — Из-за тебя у меня почерк неразборчивый. По какой-то причине— По какой-то неведомой чёртовой причине— Эрик без каких-либо возражений подчиняется Баттерсу.